Мы спим — и вот, сквозь каменные плиты,
Небесный гость в четыре лепестка.
О мир, пойми! Певцом — во сне — открыты
Закон звезды и формула цветка.
(с) Марина Цветаева «Стихи растут, как звезды и как розы»
Молодой ординатор, уходящий с дежурства, заглянул в палату, на двери которой вместо номера были написаны буквы МФ. Коллеги беззлобно называли его за глаза владельцем спец апартаментов или персональным куратором пациентов, время от время там ненадолго появляющихся. Почему? Да просто доктора, не так давно закончившего обучения, звали Михаил Федоров. На самом деле когда-то надпись была немного иной - MF - сокращенное от латинского un morbo fatale – смертельное заболевание. Больных, лежащих там, медики между собой называли Мистер ( или миссис) Фатум. Откровенно говоря, пациенты, попавшие в эту комнату, практически никогда из неё в мир живых обратно не возвращались. Но и мучений у них никогда не было. Говорят, давным-давно в эту палату (тогда ещё самую обычную, безо всякий надписей) попал один известный художник. Он был настоящим гением. Всё, созданное его воображением и перенесённое затем на холст, казалось живым. Вот только каждая написанная картина забирала у него несколько дней, а то и месяцев жизни. Говорят, когда он попал в больницу, едва мог держать в руках кисть, да и практически ничего не видел. Врачи знали, что он умирает, да и сам творец полотен прекрасно это понимал. Единственное, чем могли помочь тогдашние светила медицины, - по возможности снять (или хотя бы уменьшить) приступы ужасающей головной боли, да чуть поддержать организм витаминными уколами.
Тот художник был известным и богатым. И, что удивительно, не склонным к раздражительности и хамству. Может, оттого его желания весь персонал старался поскорее выполнить. Да и не просил знаменитый пациент он ничего особо невозможного – всего лишь кисти и краски и чистую родниковую воду. Когда старшая медсестра уточнила, не нужен ли подрамник и холст, седой художник только усмехнулся и заметил:
- Стен мне будет вполне достаточно.
Разумеется, сама старшая медсестра, каким бы богатым и уважаемым не был пациент, добро на превращение белых стен в картины дать не могла и отправилась получать разрешение к владельцу больницы. Тот только пожал плечами.
- Учитывая, сколько он платит, может разрисовать даже потолок и все стены в коридорах.
Небесный гость в четыре лепестка.
О мир, пойми! Певцом — во сне — открыты
Закон звезды и формула цветка.
(с) Марина Цветаева «Стихи растут, как звезды и как розы»
Молодой ординатор, уходящий с дежурства, заглянул в палату, на двери которой вместо номера были написаны буквы МФ. Коллеги беззлобно называли его за глаза владельцем спец апартаментов или персональным куратором пациентов, время от время там ненадолго появляющихся. Почему? Да просто доктора, не так давно закончившего обучения, звали Михаил Федоров. На самом деле когда-то надпись была немного иной - MF - сокращенное от латинского un morbo fatale – смертельное заболевание. Больных, лежащих там, медики между собой называли Мистер ( или миссис) Фатум. Откровенно говоря, пациенты, попавшие в эту комнату, практически никогда из неё в мир живых обратно не возвращались. Но и мучений у них никогда не было. Говорят, давным-давно в эту палату (тогда ещё самую обычную, безо всякий надписей) попал один известный художник. Он был настоящим гением. Всё, созданное его воображением и перенесённое затем на холст, казалось живым. Вот только каждая написанная картина забирала у него несколько дней, а то и месяцев жизни. Говорят, когда он попал в больницу, едва мог держать в руках кисть, да и практически ничего не видел. Врачи знали, что он умирает, да и сам творец полотен прекрасно это понимал. Единственное, чем могли помочь тогдашние светила медицины, - по возможности снять (или хотя бы уменьшить) приступы ужасающей головной боли, да чуть поддержать организм витаминными уколами.
Тот художник был известным и богатым. И, что удивительно, не склонным к раздражительности и хамству. Может, оттого его желания весь персонал старался поскорее выполнить. Да и не просил знаменитый пациент он ничего особо невозможного – всего лишь кисти и краски и чистую родниковую воду. Когда старшая медсестра уточнила, не нужен ли подрамник и холст, седой художник только усмехнулся и заметил:
- Стен мне будет вполне достаточно.
Разумеется, сама старшая медсестра, каким бы богатым и уважаемым не был пациент, добро на превращение белых стен в картины дать не могла и отправилась получать разрешение к владельцу больницы. Тот только пожал плечами.
- Учитывая, сколько он платит, может разрисовать даже потолок и все стены в коридорах.
