обошел студентов, которых все же не успели выписать ко второму этапу, сложил сумку с препаратами на завтра и даже успел вздремнуть в подсобке – плохой ночной сон давал о себе знать – пока его не нашла Корнелия. Она очень разозлилась и устроила Ноа хорошую взбучку. Потом она еще час шушукалась с другими эльфийками и стреляла взглядом сторону парня. Эли всё это время держалась в стороне – складывала чистое постельное белье – и лукаво улыбалась.
В общем, день выдался вполне обычный, и Ноа даже ненадолго смог забыть, что этой ночью придется провернуть самый коварный трюк – помочь сбежать Осо и Персивалю.
Персиваль и Эли уже ждали ребят у черного входа, когда Ноа, Осо и Махаон спустились к назначенному месту. Эли скромно улыбнулась Ноа, а Персиваль только закатил глаза – он-то наверняка ожидал, что ребята опоздают, но они пришли заранее. Все они были облачены в черную одежду, даже Ноа, который наконец-то набрался опыта в ночных похождениях. Эли, оглядываясь и прислушиваясь точно лиса в поисках добычи, вывела всех на улицу. И короткими перебежками, прячась то за зданиями, то за деревьями, то в зарослях кустов, ребята последовали по двору Хэксенштадта. Ноа даже не предполагал, куда они идут, пока Эли, обогнув огород – тот самый, на котором Ноа в свой первый день в лазарете видел диковинные растения – не остановилась рядом с башней ригарди.
Хэксенштадт с трех сторон окружали башни – ригарди, вуа и шевалье – которые магическим потоком были соединены между собой. В самом центре двора находилась четвёртая башня тейтов, подпитываемая силой трех башен вокруг. Под ней и находился вход в Абсолют. Тейты были самыми чувствительными к малейшим колебаниям Абсолюта, потому он был и расположен именно под их башней: в сохранности и недосягаемости для тех, чьи помыслы нечисты.
Между башней ригарди и огородом росло огромное, просто исполинских размеров, дерево. Оно не было похоже ни на одно из леса проводников, поэтому Ноа сразу отмел мысль о том, что им для побега может понадобиться еще и Блюблик, пусть он и прятался в ворохе одежд Осо, ведь та просто не могла покинуть Хэксенштадт без своего первого друга на Виридитерре.
Они двинулись к этому дереву, окруженному настолько высокой некошеной травой, что Ноа утопал в ней почти по пояс. Эли аккуратно разгребла траву у толстых корней дерева и достала медальон. Ноа не смог хорошо разглядеть украшение в темноте, но заметил, что камень был необычного синего цвета – слишком яркого для чего-то, сотворенного природой – в серебрянной огранке. Он вновь показался смутно знакомым Ноа, но он не смог вспомнить, где уже видел его. Эльфийка зажала медальон между ладоней и, закрыв глаза, медленно и глубоко задышала. В тот момент произошло нечто странное: украшение засветилось, его сияние пробивалось сквозь тонкие пальцы Эли, а корни дерева постепенно начали раздвигаться, открывая яму, похожую на лисью нору.
Ноа и Махаон от удивления раскрыли рты.
– Ничего себе, это же портал! – не удержалась и восхитилась Осо. – А я думала, что только Проводники так могут!
– Мы называем их Лисьими норами, – объяснила Эли и на выдохе добавила: – Ну, пора.
И тут Ноа окончательно понял – он больше никогда не увидит Осо. Поэтому хотел ей сказать столько всего. Извиниться, за то, что ее избегал. Поблагодарить за то, что она его не бросила. Сказать, что там ее ждет лучшее будущее, хоть и не совсем был уверен в этом. Но времени было в обрез, а правильные слова все не подбирались.
Осо, коротко попрощавшись с Эли и обняв Махаона, первая подошла к Ноа. Парень видел, как старательно она пытается сохранять спокойствие, пряча всю бурю чувств за натянутой улыбкой. Девушка крепко обняла его, и Ноа показалось, будто его душу достали из тела и связали в тугой узел.
– Береги себя, – хрипло сказал парень на прощание.
Осо кивнула и добавила:
– И ты себя.
Она хотела сказать что-то еще – Ноа видел это в ее бегающем взгляде, в том, как она закусывает губу, не зная, какое слово можно было бы подобрать. Ее страх перед смертью стал страхом неизвестного, далекого и непостижимого. Если он может быть уверен в том, что Вельтерн – Виридитерра – примет его со всеми этими титулами, принадлежащим его семье и этой такой обычной для этого мира магией, то что сказать о ней? Ее дом, ее семья, ее жизнь остались на Земле, и она не может быть уверена в завтрашнем дне. Все, что ей остается, это только бегство. Бегство от этого мира, от себя и от этой пугающей силы, с которой она не может справляться.
– Ноа, – вдруг заговорила она тихо, – обещай... обещай, что когда-нибудь найдешь меня. Или... что просто не забудешь. – Она смахнула маленькие капельки слез, собравшиеся в уголках глаз. –Просто хочется, чтобы кто-то помнил обо мне.
– Обещаю, – выдохнул Ноа и обнял ее. – Я обязательно разыщу тебя.
И Ноа понимал, что это не пустые слова. Здесь так много людей, которым нельзя довериться, что Осо представлялась одним из немногих островков безопасности, которым можно рассказать абсолютно все.
Осо вжалась лицом в его грудь и крепко обхватила руками. Ноа почувствовал, как крепко она сжала пальцами плащ на его спине, будто он – единственная и последняя опора в этом мире. Ноа хотел бы сказать ей, чтобы она ничего не боялась, но он совершенно не знал, что ее ждет. Они разорвали объятие, и Ноа в последний раз взглянул на нее. Это была все та же девчонка, которая ворвалась в комнату со словами «Ты пропустил самое интересное!». Это была все та же девчонка со смуглой кожей, непослушными кучерявыми волосами, делающими ее похожей на большой одуванчик, большими восторженными глазами ребенка. Но все-таки теперь она была другой. Она узнала о неприятной подноготной мира, которым так восхищалась и который спешила любить просто за то, что он есть. Она не стала жестче и будто взрослее.
Мир, который она хотела любить, теперь отвергал ее.
Их момент прощания был таким неловким, наверное, потому, что за ними наблюдало еще три пары глаз.
– Пора идти, – поторопил ребят Персиваль и повернулся к Эли.
Эльфийка вытянулась по струнке, и Персиваль двумя пальцами коснулся ее лба и подбородка. Это было какое-то странное эльфийское прощание, и создавалось ощущение, что именно так прощается народ Персиваля, а не Эли, потому что он ощущал себя спокойно, а она немного неуютно.
– Пусть Горная Матерь приглядывает за тобой и дальше, – проговорил он.
– Твой бог не обязан помогать всем, – сказала Эли с доброй улыбкой.
– Но она не отказывает в помощи тем, кто в ней нуждается, – парировал Персиваль.
Эли еще раз улыбнулась и обняла его на прощание.
– Передавай привет мастеру, – лукаво проговорила она на прощание.
Персиваль коротко кивнул и проговорил:
– В путь.
– Да, пора, – согласилась с эльфом Осо, и уже через несколько секунд они исчезли в портале.
Эли закрыла портал, а Ноа все еще смотрел на то место, где он был. Вот Осо и ушла. Ушла часть, связывающая его с Землей. Он почувствовал грусть и тоску, хотя и хотел испытывать что-то другое. Разве он не должен быть счастлив?
Эли незаметно подошла к нему и осторожно взяла за руку. Ноа, погруженный в свои мысли, вздрогнул и обернулся к ней. Она все также мягко улыбалась, словно бы все заботы оставались позади, а эта улыбка была гарантом того, что все обязательно будет хорошо.
– Все обязательно будет хорошо, – словно прочитав его мысли, сказала Эли.
– Я надеюсь на это, – произнес Ноа и они побрели прочь отсюда.
В портале было сыро, холодно и темно. Затхлый запах влажной земли вызвал приступ тошноты у Осо, и девушка на долю секунды успела пожалеть, что решилась бежать из Хэксенштадта. Но там ее ждало лишь постоянное ожидание и в конце – верная смерть. А впереди маячила хотя бы призрачная возможность жить, пусть и в качестве беглянки.
Яркая вспышка света заставила Осо поморщиться. Поначалу, девушка испугалась, что весь их план провалился, но это был Персиваль, который нашел факел стойке и зажег его. И теперь девушка могла осмотреть портал – длинный земляной тоннель с деревянными подпорками, кое-где из стен торчали корни деревьев, а земля на полу была хорошо притоптана. Тоннель шел далеко вдаль, и Осо лишь оставалось гадать насколько же он длинный. Девушка двинулась навстречу темноте, но Персиваль остановил ее, резко схватив за руку:
– Мы будем ждать здесь, – раздался его сиплый голос.
Осо недоумевающе уставилась на эльфа.
– Пово сама нас найдет. А бродить по норе без проводника – верная смерть.
Девушка не поняла ни слова, но решила эльфу не перечить – все же он здесь явно не впервые. Персиваль уселся на сырой пол и воткнул рядом факел. Войлок, вымоченный в чем-то горючем, горел ярко. Языки пламени вздымались вверх, покрывая все мягким светом. Осо села у противоположной стены портал – или норы, как называл это Персиваль.
– Почему ты решила сбежать? – спросил эльф.
Тени плясали на его лице, и Осо не могла понять, какое все-таки выражение лица у Персиваля. Свет делал его то суровым, то каким-то беззащитным.
– Я... – Осо замялась. Девушка впервые в жизни не знала, что сказать. Врала она плохо, а доверять вынужденному попутчику было глупо, хоть он и решил ей помочь.
Персиваль увидел замешательство на лице девушки и подбодрил ее:
– Ну же, – он горько усмехнулся, – вряд ли я хуже той напасти, от которой ты убегаешь.
Осо внимательно изучала эльфа. Он выглядел достаточно молодо, лет на двадцать пять по человеческим меркам, имел точеные скулы, волевой подбородок и длинные, заостренные к концам, уши. Персиваль выглядел спокойным в этой пропахшей сыростью норе. И это спокойствие постепенно вселялось и в Осо, которая до жути боялась того, что натворила.
– Я... – снова начала девушка, стесняясь причины, по которой вынуждена была оставить Хэксенштадт. – Я неправильный маг. Обращаюсь в животное.
Эти слова дались ей слишком тяжело. «Неправильный маг» – звучит как позорное клеймо. Ярмо, которое ей теперь носить на своих плечах всю жизнь, и повезет еще, если эта жизнь окажется достаточно длинной.
– Перевертыш, что ли? – переспросил Персиваль, словно не понял ее слов.
Осо взглянула эльфу прямо в глаза, страшась увидеть там страх, или того хуже – отвращение. Но лишь с интересом изучал девушку.
– Наверное, можно и так сказать, – подтвердила Осо.
– Ну и какое животное даровали тебе боги?
– М-медведь, – запнувшись, ответила Осо. Девушка сжала свой артефакт – клык, с которым она вышла из Абсолюта, – и почувствовав его холод, окончательно успокоилась. С тех пор, как Осо поняла, кто она есть, девушка постоянно носила артефакт на шее.
– Ты умеешь управлять своим даром? – поинтересовался эльф. Его слова звучали так обыденно, как будто это совершенно, что-то естественное. Но именно этот вопрос выбил Осо из колеи. Девушка ведь даже и не думала, что этот дар можно подчинить также как и любой другой. К тому же, когда ей было практиковаться? Единственное обращение она вспоминала как страшный сон.
Девушка лишь отрицательно покачала головой.
– Думаю, я знаю место, где тебя этому научат.
– Это где же? – Осо в упор посмотрела на Персиваля.
– Есть такая крепость – Дом Скуггена. Она принимает всех заблудших. Ты готова пойти со мной?
Осо ничего не слышала про это место, но все равно согласилась, ведь у нее просто не было выбора. Девушка понимала, что если откажет Персивалю, то ей придется скитаться по Виридитерре в одиночестве, и вряд ли он проживет в таких условиях намного дольше, чем в Хэксенштадте. А там – в Доме Скуггена – она могла научиться жить со своим даром, не ожидая, что он вырвется наружу в неподходящий момент. И все же Осо, в силу своего неутомимого любопытства, хотела расспросить Персиваля про это место поподробнее. Только девушка открыла рот, чтобы завалить эльфа дюжиной вопросов, как из темноты тоннеля вышла старушка.
Выглядела эта женщина ужасно – как засохший сморщенный цветок. Ее длинные – чуть ниже талии – волосы были заплетены в мелкие косички, а все тело покрывали морщины, где-то более глубокие, где-то совсем мелкие. Старушка была очень худой, и даже слегка походила на обтянутый кожей скелет. Но в ее глазах плясали озорные огоньки.
– Чего так долго? – обратился к старушке Персиваль, и его губы растянулись в чем-то наподобие улыбке.
– Пово уже очень стара, – сказала старушка о себе в третьем лице и улыбнулась эльфу в ответ. – А еще слишком много людей нуждается в Пово. Они все прибывают и прибывают.
Затем старушка повернулась к Осо и произнесла:
– Пово ее не знает, – своими черными глазами-бусинками женщина изучала Осо. – Но существо вместе с ней ей знакомо.
– Все в порядке, – успокоил старушку Персиваль, и, положив руку на ее иссохшее плечо, добавил: – Она со мной.
В этот момент Блюблик выбрался из своего укрытия – капюшона плаща Осо – и посмотрел на Пово своими маленькими глазками. Женщина улыбнулась и сказала:
– Пово никогда не встречала Проводников за пределами лесов. Ты такой путешественник, малыш.
Блюблик заерзал, словно бы смутился, и снова скрылся от посторонних глаз.
Пово долго водила Осо и Персиваля по бесконечному числу переходов в тоннеле. Старушка лихо шла вперед, словно видела то, что укрылось от глаз остальных. Иногда она что-то бормотала себе под нос, но Осо совсем не могла разобрать слов.
– Кто она такая? – прошептала девушка Персивалю, когда они оказались на очередном распутье, и Пово выбирала, куда свернуть.
– Сложно вот так сразу ответить. Для меня, как и для многих, она герой. Пово полжизни провела в норе. Ты можешь не верить, но когда-то она была очень красивой. И вот, что с ней сделали годы, проведенные здесь.
– Но разве она совсем не выбирается отсюда? – удивилась Осо, хотя и прониклась к этой странной старушке уважением. – И что это вообще за место?
– Это бывает нечасто и на короткое время. В основном, мы оставляем еду и одежду для нее в норе. Пово нужна здесь, иначе такие путники, как мы с тобой, никогда бы не выбрались наружу. Нора – это как переход из одного места в другое. Просто представь огромный портал с множеством дверей. Отсюда можно попасть в любую точку Вирридитерры, где побывал Маркус.
– Маркус?
– Мой брат, – произнося эти слова, Персиваль немного скривился. – Нора – это его рук дело.
Осо еще раз посмотрела на старушку, которая кряхтела, но уверенно шла вперед. Она выглядела такой маленькой и хрупкой, что казалось, любое дуновение ветерка просто сотрёт ее в пыль.
Ребята под руководством Пово бродили по норе еще несколько часов, пока старушка не вывела их на очередное перепутье.
– Пово сделала свою работу, – торжественно объявила женщина.
– Спасибо. – Персиваль крепко обнял ее. Затем старушка сняла с себя медальон, который до этого был спрятан под ворохом одежды. Осо отметила, что медальон был точной копией того, что и у Эли.
Старушка также сжала его в руках и сосредоточилась. Вскоре наружу прорвался голубоватый свет, а в стене постепенно образовался проход.
Персиваль первый воспользовался проходом, затем подал руку Осо и помог ей выбраться наружу. Девушка вдохнула свежий воздух, и голова у неё пошла кругом. Они были в лесу. Исполинские деревья обступали ребят со всех сторон, а солнечные лучи практически не пробивались сквозь густые кроны. Земля под их ногами была щедро засеяна фиолетовыми цветами. Здесь было также холодно, но хотя бы всё не пропахло сыростью.
В общем, день выдался вполне обычный, и Ноа даже ненадолго смог забыть, что этой ночью придется провернуть самый коварный трюк – помочь сбежать Осо и Персивалю.
***
Персиваль и Эли уже ждали ребят у черного входа, когда Ноа, Осо и Махаон спустились к назначенному месту. Эли скромно улыбнулась Ноа, а Персиваль только закатил глаза – он-то наверняка ожидал, что ребята опоздают, но они пришли заранее. Все они были облачены в черную одежду, даже Ноа, который наконец-то набрался опыта в ночных похождениях. Эли, оглядываясь и прислушиваясь точно лиса в поисках добычи, вывела всех на улицу. И короткими перебежками, прячась то за зданиями, то за деревьями, то в зарослях кустов, ребята последовали по двору Хэксенштадта. Ноа даже не предполагал, куда они идут, пока Эли, обогнув огород – тот самый, на котором Ноа в свой первый день в лазарете видел диковинные растения – не остановилась рядом с башней ригарди.
Хэксенштадт с трех сторон окружали башни – ригарди, вуа и шевалье – которые магическим потоком были соединены между собой. В самом центре двора находилась четвёртая башня тейтов, подпитываемая силой трех башен вокруг. Под ней и находился вход в Абсолют. Тейты были самыми чувствительными к малейшим колебаниям Абсолюта, потому он был и расположен именно под их башней: в сохранности и недосягаемости для тех, чьи помыслы нечисты.
Между башней ригарди и огородом росло огромное, просто исполинских размеров, дерево. Оно не было похоже ни на одно из леса проводников, поэтому Ноа сразу отмел мысль о том, что им для побега может понадобиться еще и Блюблик, пусть он и прятался в ворохе одежд Осо, ведь та просто не могла покинуть Хэксенштадт без своего первого друга на Виридитерре.
Они двинулись к этому дереву, окруженному настолько высокой некошеной травой, что Ноа утопал в ней почти по пояс. Эли аккуратно разгребла траву у толстых корней дерева и достала медальон. Ноа не смог хорошо разглядеть украшение в темноте, но заметил, что камень был необычного синего цвета – слишком яркого для чего-то, сотворенного природой – в серебрянной огранке. Он вновь показался смутно знакомым Ноа, но он не смог вспомнить, где уже видел его. Эльфийка зажала медальон между ладоней и, закрыв глаза, медленно и глубоко задышала. В тот момент произошло нечто странное: украшение засветилось, его сияние пробивалось сквозь тонкие пальцы Эли, а корни дерева постепенно начали раздвигаться, открывая яму, похожую на лисью нору.
Ноа и Махаон от удивления раскрыли рты.
– Ничего себе, это же портал! – не удержалась и восхитилась Осо. – А я думала, что только Проводники так могут!
– Мы называем их Лисьими норами, – объяснила Эли и на выдохе добавила: – Ну, пора.
И тут Ноа окончательно понял – он больше никогда не увидит Осо. Поэтому хотел ей сказать столько всего. Извиниться, за то, что ее избегал. Поблагодарить за то, что она его не бросила. Сказать, что там ее ждет лучшее будущее, хоть и не совсем был уверен в этом. Но времени было в обрез, а правильные слова все не подбирались.
Осо, коротко попрощавшись с Эли и обняв Махаона, первая подошла к Ноа. Парень видел, как старательно она пытается сохранять спокойствие, пряча всю бурю чувств за натянутой улыбкой. Девушка крепко обняла его, и Ноа показалось, будто его душу достали из тела и связали в тугой узел.
– Береги себя, – хрипло сказал парень на прощание.
Осо кивнула и добавила:
– И ты себя.
Она хотела сказать что-то еще – Ноа видел это в ее бегающем взгляде, в том, как она закусывает губу, не зная, какое слово можно было бы подобрать. Ее страх перед смертью стал страхом неизвестного, далекого и непостижимого. Если он может быть уверен в том, что Вельтерн – Виридитерра – примет его со всеми этими титулами, принадлежащим его семье и этой такой обычной для этого мира магией, то что сказать о ней? Ее дом, ее семья, ее жизнь остались на Земле, и она не может быть уверена в завтрашнем дне. Все, что ей остается, это только бегство. Бегство от этого мира, от себя и от этой пугающей силы, с которой она не может справляться.
– Ноа, – вдруг заговорила она тихо, – обещай... обещай, что когда-нибудь найдешь меня. Или... что просто не забудешь. – Она смахнула маленькие капельки слез, собравшиеся в уголках глаз. –Просто хочется, чтобы кто-то помнил обо мне.
– Обещаю, – выдохнул Ноа и обнял ее. – Я обязательно разыщу тебя.
И Ноа понимал, что это не пустые слова. Здесь так много людей, которым нельзя довериться, что Осо представлялась одним из немногих островков безопасности, которым можно рассказать абсолютно все.
Осо вжалась лицом в его грудь и крепко обхватила руками. Ноа почувствовал, как крепко она сжала пальцами плащ на его спине, будто он – единственная и последняя опора в этом мире. Ноа хотел бы сказать ей, чтобы она ничего не боялась, но он совершенно не знал, что ее ждет. Они разорвали объятие, и Ноа в последний раз взглянул на нее. Это была все та же девчонка, которая ворвалась в комнату со словами «Ты пропустил самое интересное!». Это была все та же девчонка со смуглой кожей, непослушными кучерявыми волосами, делающими ее похожей на большой одуванчик, большими восторженными глазами ребенка. Но все-таки теперь она была другой. Она узнала о неприятной подноготной мира, которым так восхищалась и который спешила любить просто за то, что он есть. Она не стала жестче и будто взрослее.
Мир, который она хотела любить, теперь отвергал ее.
Их момент прощания был таким неловким, наверное, потому, что за ними наблюдало еще три пары глаз.
– Пора идти, – поторопил ребят Персиваль и повернулся к Эли.
Эльфийка вытянулась по струнке, и Персиваль двумя пальцами коснулся ее лба и подбородка. Это было какое-то странное эльфийское прощание, и создавалось ощущение, что именно так прощается народ Персиваля, а не Эли, потому что он ощущал себя спокойно, а она немного неуютно.
– Пусть Горная Матерь приглядывает за тобой и дальше, – проговорил он.
– Твой бог не обязан помогать всем, – сказала Эли с доброй улыбкой.
– Но она не отказывает в помощи тем, кто в ней нуждается, – парировал Персиваль.
Эли еще раз улыбнулась и обняла его на прощание.
– Передавай привет мастеру, – лукаво проговорила она на прощание.
Персиваль коротко кивнул и проговорил:
– В путь.
– Да, пора, – согласилась с эльфом Осо, и уже через несколько секунд они исчезли в портале.
Эли закрыла портал, а Ноа все еще смотрел на то место, где он был. Вот Осо и ушла. Ушла часть, связывающая его с Землей. Он почувствовал грусть и тоску, хотя и хотел испытывать что-то другое. Разве он не должен быть счастлив?
Эли незаметно подошла к нему и осторожно взяла за руку. Ноа, погруженный в свои мысли, вздрогнул и обернулся к ней. Она все также мягко улыбалась, словно бы все заботы оставались позади, а эта улыбка была гарантом того, что все обязательно будет хорошо.
– Все обязательно будет хорошо, – словно прочитав его мысли, сказала Эли.
– Я надеюсь на это, – произнес Ноа и они побрели прочь отсюда.
ГЛАВА ПОВСТАНЦЫ VII
В портале было сыро, холодно и темно. Затхлый запах влажной земли вызвал приступ тошноты у Осо, и девушка на долю секунды успела пожалеть, что решилась бежать из Хэксенштадта. Но там ее ждало лишь постоянное ожидание и в конце – верная смерть. А впереди маячила хотя бы призрачная возможность жить, пусть и в качестве беглянки.
Яркая вспышка света заставила Осо поморщиться. Поначалу, девушка испугалась, что весь их план провалился, но это был Персиваль, который нашел факел стойке и зажег его. И теперь девушка могла осмотреть портал – длинный земляной тоннель с деревянными подпорками, кое-где из стен торчали корни деревьев, а земля на полу была хорошо притоптана. Тоннель шел далеко вдаль, и Осо лишь оставалось гадать насколько же он длинный. Девушка двинулась навстречу темноте, но Персиваль остановил ее, резко схватив за руку:
– Мы будем ждать здесь, – раздался его сиплый голос.
Осо недоумевающе уставилась на эльфа.
– Пово сама нас найдет. А бродить по норе без проводника – верная смерть.
Девушка не поняла ни слова, но решила эльфу не перечить – все же он здесь явно не впервые. Персиваль уселся на сырой пол и воткнул рядом факел. Войлок, вымоченный в чем-то горючем, горел ярко. Языки пламени вздымались вверх, покрывая все мягким светом. Осо села у противоположной стены портал – или норы, как называл это Персиваль.
– Почему ты решила сбежать? – спросил эльф.
Тени плясали на его лице, и Осо не могла понять, какое все-таки выражение лица у Персиваля. Свет делал его то суровым, то каким-то беззащитным.
– Я... – Осо замялась. Девушка впервые в жизни не знала, что сказать. Врала она плохо, а доверять вынужденному попутчику было глупо, хоть он и решил ей помочь.
Персиваль увидел замешательство на лице девушки и подбодрил ее:
– Ну же, – он горько усмехнулся, – вряд ли я хуже той напасти, от которой ты убегаешь.
Осо внимательно изучала эльфа. Он выглядел достаточно молодо, лет на двадцать пять по человеческим меркам, имел точеные скулы, волевой подбородок и длинные, заостренные к концам, уши. Персиваль выглядел спокойным в этой пропахшей сыростью норе. И это спокойствие постепенно вселялось и в Осо, которая до жути боялась того, что натворила.
– Я... – снова начала девушка, стесняясь причины, по которой вынуждена была оставить Хэксенштадт. – Я неправильный маг. Обращаюсь в животное.
Эти слова дались ей слишком тяжело. «Неправильный маг» – звучит как позорное клеймо. Ярмо, которое ей теперь носить на своих плечах всю жизнь, и повезет еще, если эта жизнь окажется достаточно длинной.
– Перевертыш, что ли? – переспросил Персиваль, словно не понял ее слов.
Осо взглянула эльфу прямо в глаза, страшась увидеть там страх, или того хуже – отвращение. Но лишь с интересом изучал девушку.
– Наверное, можно и так сказать, – подтвердила Осо.
– Ну и какое животное даровали тебе боги?
– М-медведь, – запнувшись, ответила Осо. Девушка сжала свой артефакт – клык, с которым она вышла из Абсолюта, – и почувствовав его холод, окончательно успокоилась. С тех пор, как Осо поняла, кто она есть, девушка постоянно носила артефакт на шее.
– Ты умеешь управлять своим даром? – поинтересовался эльф. Его слова звучали так обыденно, как будто это совершенно, что-то естественное. Но именно этот вопрос выбил Осо из колеи. Девушка ведь даже и не думала, что этот дар можно подчинить также как и любой другой. К тому же, когда ей было практиковаться? Единственное обращение она вспоминала как страшный сон.
Девушка лишь отрицательно покачала головой.
– Думаю, я знаю место, где тебя этому научат.
– Это где же? – Осо в упор посмотрела на Персиваля.
– Есть такая крепость – Дом Скуггена. Она принимает всех заблудших. Ты готова пойти со мной?
Осо ничего не слышала про это место, но все равно согласилась, ведь у нее просто не было выбора. Девушка понимала, что если откажет Персивалю, то ей придется скитаться по Виридитерре в одиночестве, и вряд ли он проживет в таких условиях намного дольше, чем в Хэксенштадте. А там – в Доме Скуггена – она могла научиться жить со своим даром, не ожидая, что он вырвется наружу в неподходящий момент. И все же Осо, в силу своего неутомимого любопытства, хотела расспросить Персиваля про это место поподробнее. Только девушка открыла рот, чтобы завалить эльфа дюжиной вопросов, как из темноты тоннеля вышла старушка.
Выглядела эта женщина ужасно – как засохший сморщенный цветок. Ее длинные – чуть ниже талии – волосы были заплетены в мелкие косички, а все тело покрывали морщины, где-то более глубокие, где-то совсем мелкие. Старушка была очень худой, и даже слегка походила на обтянутый кожей скелет. Но в ее глазах плясали озорные огоньки.
– Чего так долго? – обратился к старушке Персиваль, и его губы растянулись в чем-то наподобие улыбке.
– Пово уже очень стара, – сказала старушка о себе в третьем лице и улыбнулась эльфу в ответ. – А еще слишком много людей нуждается в Пово. Они все прибывают и прибывают.
Затем старушка повернулась к Осо и произнесла:
– Пово ее не знает, – своими черными глазами-бусинками женщина изучала Осо. – Но существо вместе с ней ей знакомо.
– Все в порядке, – успокоил старушку Персиваль, и, положив руку на ее иссохшее плечо, добавил: – Она со мной.
В этот момент Блюблик выбрался из своего укрытия – капюшона плаща Осо – и посмотрел на Пово своими маленькими глазками. Женщина улыбнулась и сказала:
– Пово никогда не встречала Проводников за пределами лесов. Ты такой путешественник, малыш.
Блюблик заерзал, словно бы смутился, и снова скрылся от посторонних глаз.
Пово долго водила Осо и Персиваля по бесконечному числу переходов в тоннеле. Старушка лихо шла вперед, словно видела то, что укрылось от глаз остальных. Иногда она что-то бормотала себе под нос, но Осо совсем не могла разобрать слов.
– Кто она такая? – прошептала девушка Персивалю, когда они оказались на очередном распутье, и Пово выбирала, куда свернуть.
– Сложно вот так сразу ответить. Для меня, как и для многих, она герой. Пово полжизни провела в норе. Ты можешь не верить, но когда-то она была очень красивой. И вот, что с ней сделали годы, проведенные здесь.
– Но разве она совсем не выбирается отсюда? – удивилась Осо, хотя и прониклась к этой странной старушке уважением. – И что это вообще за место?
– Это бывает нечасто и на короткое время. В основном, мы оставляем еду и одежду для нее в норе. Пово нужна здесь, иначе такие путники, как мы с тобой, никогда бы не выбрались наружу. Нора – это как переход из одного места в другое. Просто представь огромный портал с множеством дверей. Отсюда можно попасть в любую точку Вирридитерры, где побывал Маркус.
– Маркус?
– Мой брат, – произнося эти слова, Персиваль немного скривился. – Нора – это его рук дело.
Осо еще раз посмотрела на старушку, которая кряхтела, но уверенно шла вперед. Она выглядела такой маленькой и хрупкой, что казалось, любое дуновение ветерка просто сотрёт ее в пыль.
Ребята под руководством Пово бродили по норе еще несколько часов, пока старушка не вывела их на очередное перепутье.
– Пово сделала свою работу, – торжественно объявила женщина.
– Спасибо. – Персиваль крепко обнял ее. Затем старушка сняла с себя медальон, который до этого был спрятан под ворохом одежды. Осо отметила, что медальон был точной копией того, что и у Эли.
Старушка также сжала его в руках и сосредоточилась. Вскоре наружу прорвался голубоватый свет, а в стене постепенно образовался проход.
Персиваль первый воспользовался проходом, затем подал руку Осо и помог ей выбраться наружу. Девушка вдохнула свежий воздух, и голова у неё пошла кругом. Они были в лесу. Исполинские деревья обступали ребят со всех сторон, а солнечные лучи практически не пробивались сквозь густые кроны. Земля под их ногами была щедро засеяна фиолетовыми цветами. Здесь было также холодно, но хотя бы всё не пропахло сыростью.
