– Да не за что. Понятия не имею, что за новую жизнь ты там хотел начать, но эта дыра не лучший выбор.
– Она намного лучше той дыры, откуда я вылез, – процеживаю в ответ сквозь зубы.
– Странный ты. Ладно, как тебя хоть звать-то? – пилот не унимался, после длительного перелёта его явно тянуло поболтать.
– Звать? – я начал заливаться громким истерическим смехом, так что остальные пассажиры шатла слегка поёжились, а кое-кто даже отодвинулся подальше.
– С этого момента, меня будут звать Живой.
– Добрый день, я смотрю, вы ищите работу? – женский голос, с малознакомым акцентом, прервал мои очередные рассуждения о сущности бытия. Я уже третьи сутки зависал в «Зелёной стрекозе» – кабаке космической станции Модип, которую удачно закинуло в самый дальний уголок Фронтира. С детства не переношу алкоголь и пьяных, но сейчас мне было нужно. Очень.
– С чего вы взяли? – спрашиваю заплетающимся голосом, не оборачиваясь.
– Белары редко пьют, даже от безделья. А если пьют, значит им давно пора освежиться и развеяться, – моя собеседница нагло уселась рядом, и всё-таки заставила обратить на себя внимание. Невысокая, худая, с глубокими синими глазами, и длинными тёмными волосами. Картину дополнял красивый, украшенный замысловатыми орнаментами, комбинезон пилота, ценой как хороший экзоскелет. Сомнений не было, передо мной плутонианка.
– И что за работа? – даже сквозь хмель, я уже посчитал свои деньги, и понял, что работа мне бы действительно не помешала.
– Приходи через пять часов к шестнадцатому ангару. Корвет «Ласточка», буду ждать, – договорив, моя новая знакомая тут же испарилась, оставив после себя лишь визитку с надписью: «Артемида Альста, навигация в ритме Фронтира».
Плутонианцы. Наверное самый противоречивый народ, среди людей. Потомки Земных приключенцев, некогда перебравшейся на Плутон, и сделавшие его своей столицей. Шли годы, и плутонианцы превратились сначала в мощную торговую силу, а потом и вовсе в дом для элиты, став новой аристократией человечества. Причём они стали аристократами во всех смыслах, и хороших, и плохих: меценаты и мошенники, бесстрашные исследователи и комнатные неженки, отчаянные дуэлянты и последние торгаши. Всеми этими словами можно описать плутонианцев, но даже их мало, слишком много они совершают разнообразных поступков в единицу времени, при относительной малочисленности.
Немного пошатавшись по базе и протрезвев, я направился в сторону шестнадцатого ангара. «Ласточка» оказалась сравнительно небольшим, но очень быстроходным и хорошо вооружённым корветом. Впрочем, в наше неспокойное время, да ещё и на Фронтире, даже самой мирной миссии не помешала бы охрана и оружие. А если учесть, что хозяйка корабля плутонианка, то можно было дать голову на отсечение, что миссия будет нетривиальна.
Разумеется, я был не единственным приглашённым Артемидой наёмником. В назначенное время там собралось почти два десятка человек, потому нужный ангар был виден издалека, даже без взгляда на написанный на двери номер. Я пришёл очень вовремя, потому как народ как раз заходил и размещался в кают-компании. Как только зашёл последний – заказчица начала говорить.
– Итак, друзья охотники, наёмники и мародёры, есть работа, – плутонианка с ходу решила взять быка за рога. – Мы стартуем с Модипа через десять часов, получаем некий груз, в назначенном мне месте, и доставляем по определённому адресу. Там получаем оплату и разбегаемся. Если кто-то планирует вернуться потом на Модип, с удовольствием подброшу обратно. Но есть два условия: никаких вопросов, и никто не смотрит, что за груз. Всех, кого не устраивают условия, могут сойти с «Ласточки» прямо сейчас.
К моему удивлению, желание покинуть корвет выразило более половины наёмников. Возможно они знали что-то, что не знаю я, либо эта Артемида обладала сомнительной репутацией. В итоге нас осталось восемь, но моё особое внимание привлекли двое: первый был тёмноволосый плутонианец с имплантатом вместо правого глаза, постоянно крутивший в руках нож. Вторая – смуглая мускулистая девушка-белар, она меня особенно напрягала, совершенно не хотелось лишний раз общаться с другими арборейцами. Впрочем, вряд ли она родилась в пределах Ойкумены, скорее всего местная.
– Итак, остались самые лучшие, – улыбнулась наша нанимательница, протягивая договор, специальную бумагу с одного угла которого была рамочка. Её специальный слой запечатлял отпечаток пальца и ДНК прикоснувшегося. Сверху своих отпечатков нужно было поставить подпись обычной ручкой, некоторые вещи, видимо, никогда не выйдут из обихода. Немного поколебавшись, я нацарапал там: «Живой».
– Внимание, из-за технических неполадок, мы вынуждены совершить непредусмотренную посадку, в ближайшей системе, для ремонта, – на восьмые сутки полёта голос Артемиды, регулярно раздающийся из динамиков, уже воспринимался как системные сообщения. Тем не менее, мы всполошились всей кают-компанией.
– Похоже, спокойная жизнь кончилась, – нарушил длящееся несколько секунд молчание Кейн, тот самый плутонианец с ножом, виденный мной ещё на Модипе. Он оказался помощником хозяйки корабля, и почти всё время был с нами, в то время как сама она почти не вылазила из рубки, общаясь, в основном, только со своей командой, и представителем заказчика, сопровождавшим охраняемый нами объект. Этот высокий мрачный тип, посчитавший ненужным даже знакомиться с нами, сильно раздражал весь экипаж, но девать его было некуда.
Большую часть времени приходилось проводить именно в кают-компании, потому что из неё шла дверь в мастерскую, где содержался пресловутый секретный груз. Мы даже не увидели, во что он упакован, ибо нас выгнали с корабля на время его размещения. Других развлечений было мало, разве что сходить палубой выше и поболтать с судовым врачом Вергулом. Тоже плутонианцем, но помешанном на сборе редких видов мелкой живности. Под его коллекцию был отведён целый стенд в медпункте, расположенном как раз над мастерской и кают-компанией. Вергул оказался тем ещё весельчаком, и мы пару раз разыгрывали ребят, пользуясь лёгкой заторможенностью системы открытия дверей. Она стабильно тупила секунду, тогда как провода в пластиковых стенах нагревались сразу при подаче на них напряжения, и я, благодаря своему зрению, чуть заранее видел, какая дверь сейчас откроется.
– Наверняка обычная неполадка, – равнодушно отвечает Кейну Шелли, там самая насторожившая меня арборейка. Даже после стольких дней я не смог подавить к ней неприязнь, тем более, что она ещё и оказалась на редкость скучным человеком. Большую часть времени наёмница проводила погрузившись в свои мысли, при этом тупо уткнувшись в стенку. Меня не покидало ощущение, что на самом деле она из даэнаро – давно отколовшейся радикальной ячейкой арборейцев, признанных террористами в большинстве уголков исследованной Вселенной. Во всяком случае, о некоторой параноидальности характера говорил даже её выбор оружия: бесшумный и беспламенный игломёт и целый набор различных ножей.
– Вряд ли кто-то достанет нас в этой безлюдной части космоса, – раздался расслабленный голос Бэнца – наёмника преклонного возраста, с чьим происхождением я так и не определился, слишком уж у него была средняя внешность. Зато он выделялся инфантильностью, не смотря на немолодой вид, и, казалось, жил только сегодняшним днём. Впрочем, возраст и инфантильность не мешали ему быть крайне популярным среди противоположного пола, он был единственный, кто нанялся со спутницей, молодой девушкой с зелёными волосами и говорящим именем Флора. Наряду с Шелли и самой Артемидой, они были единственными женщинами на борту.
– Раз сюда наняли охрану, значит на корабль точно планируют нападать, – резко возразил наёмнику Кейн. – И мы должны быть готовы к подобному в любой части космоса, даже самой безлюдной.
– Ну, вы главный, вам виднее. Но куда нас занесло? – Бэнц старательно делает вид, что ему интересно, но вряд ли его можно было заинтересовать подобными мелочами.
– Мартау, крупнейший из спутников единственного газового гиганта в системе. В данный момент, ближайшая к нам планета с атмосферой у этой звезды, – плутонианец уже погрузился в свой коммуникатор, и что-то там просматривал.
– Почему мы не можем починиться прямо в космосе? – я не рассмотрел, кто из наёмников задал этот вопрос.
– Похоже, у нас неполадки именно с системой жизнеобеспечения, сильные утечки газов, а на той планете есть кислород, азот и вода, причём в жидком и газообразном состоянии. Но дышать без скафандров всё равно не получится, плотность атмосферы всего 40% от Земной. – Кейн отвлёкся от планшета и направился к выходу из кают-компании. И, хотя он ни слова не сказал о возможной диверсии, по его мрачному лицу я понял: началось.
Мы все давно уже находились в шлюзе, в боевой готовности, одетые в скафандры и вооружённые, когда лёгкий толчок известил нас о посадке на поверхность Мартау.
– Интересно, а тут есть жизнь? – поинтересовался Стив, ещё один наёмник, с которым я тоже почти не общался. Его, меня, Бэнца, Флору и Шелли, Кейн решил отправить за льдом, тогда как остальные занялись внутренним ремонтом.
– Это странно, но в бортовом компьютере нет данных об этом. Хотя её звезда находится в достаточно хорошо исследованном секторе. Если найдёте чего – возьмите образец для Вергула, – сообщила Артемида по бортовой связи.
– Обязательно, – с несвойственным ей энтузиазмом откликнулась Шелли. – Если разглядим ещё что-нибудь в этой темени.
Действительно, наша нанимательница решила, что необходимые компоненты проще добыть в замёрзшем виде, потому сейчас мы находились со стороны, в данный момент, не обогреваемой газовым гигантом, вокруг которого вращалась Мартау, а местное бурое солнышко было настолько далеко, что не сильно отличалось от прочих звёзд.
Я сразу заметил, что Кейн отправил наружу тех, кому меньше доверял. Более того, обязал нас взять оружие посерьёзнее, и категорически запретил пользоваться фонарями, видимо предполагал засаду. Осмотрев небольшой арсенал корабля, я остановил свой выбор на укороченном ручном пулемёте Исинбаевой, или просто УРПИ. История этого оружия сама по себе интересна, ибо он был создан женщиной-оружейником, которая активно занималась спортом, и пыталась подбить компоновку под габариты своей спортивной сумки. Однако результат оказался удивительно удачным. Пулемёт, не смотря на посредственную точность, стрелял тихо и без пламени, обладал хорошим бронебойным эффектом, легко прошивая большинство стандартных боевых скафандров, а небольшие габариты позволяли прятать его в гражданские сумки и рюкзаки. Остальные вооружились плазменным оружием, кроме Шелли, всегда ходившей со своим игломётом.
Погас свет, и шипение воздуха оповестило нас о том, что давление в шлюзе и снаружи уравнялось. Вслед за этим распахиваются створки дверей.
Темень. Давно я не видел настолько непроглядной темноты. Даже я, со своим улучшенным зрением, вряд ли бы много увидел, если бы в скафандры не были встроены приборы ночного видения. Тем не менее далеко идти не пришлось, уже метрах в тридцати от корабля мы натыкаемся на первую замёрзшую лужу.
– Моя! – весело сказал Бэнц, наклоняясь надо льдом.
– Ну, не жадничай, я тоже быстрее вернуться хочу, – искажённый динамиками голос Флоры звучал ещё капризнее.
– Да ладно, тут этих луж – море, всем хватит, – ответил ей вместо Бэнца Стив. И только Шелли, по своему обыкновению, сразу отошла в сторону и молча ковырялась со своими инструментами.
Терпеть не могу подобные детские разборки, потому, не вмешиваясь в их разговор, направляюсь набирать лёд, тем более, что меня заинтересовали странные точки на его поверхности. При моём приближении точки быстро исчезли, но перед этим я успел рассмотреть, что они были похожи на маленькие пирамидки, размером не больше ногтя мизинца.
Решив спросить об этом остальных, я поворачиваю голову и как раз успеваю заметить мелкую вспышку, как от петарды, за спиной Бэнца. Не проходит и секунды, как в динамиках раздаётся его истошный вопль:
– Чёрт! Меня ранили! – в следующий момент он падает спиной к «Ласточке».
– Бэнц! Я убью их! – закричала Флора.
– На три часа! – выпалил Стив.
Наёмники, в таких случаях, действуют не раздумывая. По направлению падения тела Бэнца сразу понятно, откуда был выстрел. Флора и Стив, тут же вскидывают своё плазменное оружие и дают по очереди в этом направлении, но уже через секунду их тела, вместе со скафандрами, буквально разрывает на части, как будто они оказались под плотным огнём крупнокалиберных пулемётов.
– Не стрелять! – кричу я запоздало, при этом сам даю очередь в сторону, откуда, по моим расчётам, шёл огонь, и бегу, пригнувшись, к Бэнцу. Ну конечно, враг ориентировался на вспышки их плазменного оружия, как глупо! Но откуда могли стрелять, ведь до самого горизонта никого не видно?
– Что там? – на связь выходит Артемида.
– Мы под огнём, срочно поддержку! – отвечает ей Шелли.
– Нет! – Резко перебиваю её я, – враг стреляет только на свет, и откуда-то очень издалека, нужно отступить и всё обдумать.
– Потери? – в разговор вмешался Кейн
– Стив и Флора мертвы, Бэнц тяжело ранен, попробуем его эвакуировать.
Незадачливый наёмник стонал от боли, к счастью, скафандр перекрыл все потери воздуха. С другой стороны к его телу аккуратно подобралась Шелли. Я сразу рассмотрел на скафандре раненого пару десятков таких же пирамидок, как видел ранее на льду, но эти были словно раздавленные и рассыпались от моего прикосновения. Взвалив нелёгкую тушку, уже потерявшего сознание Бэнца, мы немедленно выдвигаемся к кораблю, и только в шлюзе переводим дыхание. Благо, сенсоры корабля так и не засекли ни противника, ни дальнейших обстрелов.
На «Ласточке» нас уже ждали Вергул, Кейн и ещё пара наёмников, которые тут же забрали в мед блок Бэнца, но я успел заметить, что Шелли передала доктору какую-то коробочку с образцами. Затем мы, втроём, идём в кают-компанию.
Кейн дважды внимательно выслушал наш с Шелли рассказ. Точнее, в основном мой, арборейка, как всегда, больше молчала.
– Значит ты считаешь, что вы выжили только из-за того, что ваше оружие не излучало света? – в который раз спрашивает Кейн.
– Да, – отвечаю я.
– Но ведь Бэнц не стрелял? – продолжает плутонианец.
– Я уже говорил, что мне показалась какая-то вспышка, – пожалуй, ещё пару таких вопросов, и я сам себе верить перестану. Шелли правильно делает, что молчит и тихо ковыряется себе в планшете.
– Но источник вспышки ты не заметил? – недоверие плутонианца уже начинает раздражать, но тут разговор прерывается резким криком Вергула, хорошо слышным даже через переборки корабля.
– Чёрт! – Кейн вскакивает первым, и четверть секунды смотрит на нас с Шелли, затем на дверь.
– Я постерегу, – говорит арборейка, в следующую секунду мы с плутонианцем уже бежим на верхний ярус, к мед блоку, прихватив оружие. Почти одновременно с нами туда подбегают остальные наёмники. Кажется, Вергул был лишь легко ранен, но в помещении были перебиты почти все источники света, а на полу я рассмотрел знакомые мне раздавленные пирамидки.
– Кейн, почему ты ещё в кают-компании? На корабле ЧП! – спрашивает по внутренней связи Артемида.
– Я на месте, в кают-компании Шелли, – отвечает ей Кейн, и тут все детали головоломки встают, в моей голове, на свои места.
– Она намного лучше той дыры, откуда я вылез, – процеживаю в ответ сквозь зубы.
– Странный ты. Ладно, как тебя хоть звать-то? – пилот не унимался, после длительного перелёта его явно тянуло поболтать.
– Звать? – я начал заливаться громким истерическим смехом, так что остальные пассажиры шатла слегка поёжились, а кое-кто даже отодвинулся подальше.
– С этого момента, меня будут звать Живой.
Глава 2 - Мартау
– Добрый день, я смотрю, вы ищите работу? – женский голос, с малознакомым акцентом, прервал мои очередные рассуждения о сущности бытия. Я уже третьи сутки зависал в «Зелёной стрекозе» – кабаке космической станции Модип, которую удачно закинуло в самый дальний уголок Фронтира. С детства не переношу алкоголь и пьяных, но сейчас мне было нужно. Очень.
– С чего вы взяли? – спрашиваю заплетающимся голосом, не оборачиваясь.
– Белары редко пьют, даже от безделья. А если пьют, значит им давно пора освежиться и развеяться, – моя собеседница нагло уселась рядом, и всё-таки заставила обратить на себя внимание. Невысокая, худая, с глубокими синими глазами, и длинными тёмными волосами. Картину дополнял красивый, украшенный замысловатыми орнаментами, комбинезон пилота, ценой как хороший экзоскелет. Сомнений не было, передо мной плутонианка.
– И что за работа? – даже сквозь хмель, я уже посчитал свои деньги, и понял, что работа мне бы действительно не помешала.
– Приходи через пять часов к шестнадцатому ангару. Корвет «Ласточка», буду ждать, – договорив, моя новая знакомая тут же испарилась, оставив после себя лишь визитку с надписью: «Артемида Альста, навигация в ритме Фронтира».
Плутонианцы. Наверное самый противоречивый народ, среди людей. Потомки Земных приключенцев, некогда перебравшейся на Плутон, и сделавшие его своей столицей. Шли годы, и плутонианцы превратились сначала в мощную торговую силу, а потом и вовсе в дом для элиты, став новой аристократией человечества. Причём они стали аристократами во всех смыслах, и хороших, и плохих: меценаты и мошенники, бесстрашные исследователи и комнатные неженки, отчаянные дуэлянты и последние торгаши. Всеми этими словами можно описать плутонианцев, но даже их мало, слишком много они совершают разнообразных поступков в единицу времени, при относительной малочисленности.
Немного пошатавшись по базе и протрезвев, я направился в сторону шестнадцатого ангара. «Ласточка» оказалась сравнительно небольшим, но очень быстроходным и хорошо вооружённым корветом. Впрочем, в наше неспокойное время, да ещё и на Фронтире, даже самой мирной миссии не помешала бы охрана и оружие. А если учесть, что хозяйка корабля плутонианка, то можно было дать голову на отсечение, что миссия будет нетривиальна.
Разумеется, я был не единственным приглашённым Артемидой наёмником. В назначенное время там собралось почти два десятка человек, потому нужный ангар был виден издалека, даже без взгляда на написанный на двери номер. Я пришёл очень вовремя, потому как народ как раз заходил и размещался в кают-компании. Как только зашёл последний – заказчица начала говорить.
– Итак, друзья охотники, наёмники и мародёры, есть работа, – плутонианка с ходу решила взять быка за рога. – Мы стартуем с Модипа через десять часов, получаем некий груз, в назначенном мне месте, и доставляем по определённому адресу. Там получаем оплату и разбегаемся. Если кто-то планирует вернуться потом на Модип, с удовольствием подброшу обратно. Но есть два условия: никаких вопросов, и никто не смотрит, что за груз. Всех, кого не устраивают условия, могут сойти с «Ласточки» прямо сейчас.
К моему удивлению, желание покинуть корвет выразило более половины наёмников. Возможно они знали что-то, что не знаю я, либо эта Артемида обладала сомнительной репутацией. В итоге нас осталось восемь, но моё особое внимание привлекли двое: первый был тёмноволосый плутонианец с имплантатом вместо правого глаза, постоянно крутивший в руках нож. Вторая – смуглая мускулистая девушка-белар, она меня особенно напрягала, совершенно не хотелось лишний раз общаться с другими арборейцами. Впрочем, вряд ли она родилась в пределах Ойкумены, скорее всего местная.
– Итак, остались самые лучшие, – улыбнулась наша нанимательница, протягивая договор, специальную бумагу с одного угла которого была рамочка. Её специальный слой запечатлял отпечаток пальца и ДНК прикоснувшегося. Сверху своих отпечатков нужно было поставить подпись обычной ручкой, некоторые вещи, видимо, никогда не выйдут из обихода. Немного поколебавшись, я нацарапал там: «Живой».
– Внимание, из-за технических неполадок, мы вынуждены совершить непредусмотренную посадку, в ближайшей системе, для ремонта, – на восьмые сутки полёта голос Артемиды, регулярно раздающийся из динамиков, уже воспринимался как системные сообщения. Тем не менее, мы всполошились всей кают-компанией.
– Похоже, спокойная жизнь кончилась, – нарушил длящееся несколько секунд молчание Кейн, тот самый плутонианец с ножом, виденный мной ещё на Модипе. Он оказался помощником хозяйки корабля, и почти всё время был с нами, в то время как сама она почти не вылазила из рубки, общаясь, в основном, только со своей командой, и представителем заказчика, сопровождавшим охраняемый нами объект. Этот высокий мрачный тип, посчитавший ненужным даже знакомиться с нами, сильно раздражал весь экипаж, но девать его было некуда.
Большую часть времени приходилось проводить именно в кают-компании, потому что из неё шла дверь в мастерскую, где содержался пресловутый секретный груз. Мы даже не увидели, во что он упакован, ибо нас выгнали с корабля на время его размещения. Других развлечений было мало, разве что сходить палубой выше и поболтать с судовым врачом Вергулом. Тоже плутонианцем, но помешанном на сборе редких видов мелкой живности. Под его коллекцию был отведён целый стенд в медпункте, расположенном как раз над мастерской и кают-компанией. Вергул оказался тем ещё весельчаком, и мы пару раз разыгрывали ребят, пользуясь лёгкой заторможенностью системы открытия дверей. Она стабильно тупила секунду, тогда как провода в пластиковых стенах нагревались сразу при подаче на них напряжения, и я, благодаря своему зрению, чуть заранее видел, какая дверь сейчас откроется.
– Наверняка обычная неполадка, – равнодушно отвечает Кейну Шелли, там самая насторожившая меня арборейка. Даже после стольких дней я не смог подавить к ней неприязнь, тем более, что она ещё и оказалась на редкость скучным человеком. Большую часть времени наёмница проводила погрузившись в свои мысли, при этом тупо уткнувшись в стенку. Меня не покидало ощущение, что на самом деле она из даэнаро – давно отколовшейся радикальной ячейкой арборейцев, признанных террористами в большинстве уголков исследованной Вселенной. Во всяком случае, о некоторой параноидальности характера говорил даже её выбор оружия: бесшумный и беспламенный игломёт и целый набор различных ножей.
– Вряд ли кто-то достанет нас в этой безлюдной части космоса, – раздался расслабленный голос Бэнца – наёмника преклонного возраста, с чьим происхождением я так и не определился, слишком уж у него была средняя внешность. Зато он выделялся инфантильностью, не смотря на немолодой вид, и, казалось, жил только сегодняшним днём. Впрочем, возраст и инфантильность не мешали ему быть крайне популярным среди противоположного пола, он был единственный, кто нанялся со спутницей, молодой девушкой с зелёными волосами и говорящим именем Флора. Наряду с Шелли и самой Артемидой, они были единственными женщинами на борту.
– Раз сюда наняли охрану, значит на корабль точно планируют нападать, – резко возразил наёмнику Кейн. – И мы должны быть готовы к подобному в любой части космоса, даже самой безлюдной.
– Ну, вы главный, вам виднее. Но куда нас занесло? – Бэнц старательно делает вид, что ему интересно, но вряд ли его можно было заинтересовать подобными мелочами.
– Мартау, крупнейший из спутников единственного газового гиганта в системе. В данный момент, ближайшая к нам планета с атмосферой у этой звезды, – плутонианец уже погрузился в свой коммуникатор, и что-то там просматривал.
– Почему мы не можем починиться прямо в космосе? – я не рассмотрел, кто из наёмников задал этот вопрос.
– Похоже, у нас неполадки именно с системой жизнеобеспечения, сильные утечки газов, а на той планете есть кислород, азот и вода, причём в жидком и газообразном состоянии. Но дышать без скафандров всё равно не получится, плотность атмосферы всего 40% от Земной. – Кейн отвлёкся от планшета и направился к выходу из кают-компании. И, хотя он ни слова не сказал о возможной диверсии, по его мрачному лицу я понял: началось.
Мы все давно уже находились в шлюзе, в боевой готовности, одетые в скафандры и вооружённые, когда лёгкий толчок известил нас о посадке на поверхность Мартау.
– Интересно, а тут есть жизнь? – поинтересовался Стив, ещё один наёмник, с которым я тоже почти не общался. Его, меня, Бэнца, Флору и Шелли, Кейн решил отправить за льдом, тогда как остальные занялись внутренним ремонтом.
– Это странно, но в бортовом компьютере нет данных об этом. Хотя её звезда находится в достаточно хорошо исследованном секторе. Если найдёте чего – возьмите образец для Вергула, – сообщила Артемида по бортовой связи.
– Обязательно, – с несвойственным ей энтузиазмом откликнулась Шелли. – Если разглядим ещё что-нибудь в этой темени.
Действительно, наша нанимательница решила, что необходимые компоненты проще добыть в замёрзшем виде, потому сейчас мы находились со стороны, в данный момент, не обогреваемой газовым гигантом, вокруг которого вращалась Мартау, а местное бурое солнышко было настолько далеко, что не сильно отличалось от прочих звёзд.
Я сразу заметил, что Кейн отправил наружу тех, кому меньше доверял. Более того, обязал нас взять оружие посерьёзнее, и категорически запретил пользоваться фонарями, видимо предполагал засаду. Осмотрев небольшой арсенал корабля, я остановил свой выбор на укороченном ручном пулемёте Исинбаевой, или просто УРПИ. История этого оружия сама по себе интересна, ибо он был создан женщиной-оружейником, которая активно занималась спортом, и пыталась подбить компоновку под габариты своей спортивной сумки. Однако результат оказался удивительно удачным. Пулемёт, не смотря на посредственную точность, стрелял тихо и без пламени, обладал хорошим бронебойным эффектом, легко прошивая большинство стандартных боевых скафандров, а небольшие габариты позволяли прятать его в гражданские сумки и рюкзаки. Остальные вооружились плазменным оружием, кроме Шелли, всегда ходившей со своим игломётом.
Погас свет, и шипение воздуха оповестило нас о том, что давление в шлюзе и снаружи уравнялось. Вслед за этим распахиваются створки дверей.
Темень. Давно я не видел настолько непроглядной темноты. Даже я, со своим улучшенным зрением, вряд ли бы много увидел, если бы в скафандры не были встроены приборы ночного видения. Тем не менее далеко идти не пришлось, уже метрах в тридцати от корабля мы натыкаемся на первую замёрзшую лужу.
– Моя! – весело сказал Бэнц, наклоняясь надо льдом.
– Ну, не жадничай, я тоже быстрее вернуться хочу, – искажённый динамиками голос Флоры звучал ещё капризнее.
– Да ладно, тут этих луж – море, всем хватит, – ответил ей вместо Бэнца Стив. И только Шелли, по своему обыкновению, сразу отошла в сторону и молча ковырялась со своими инструментами.
Терпеть не могу подобные детские разборки, потому, не вмешиваясь в их разговор, направляюсь набирать лёд, тем более, что меня заинтересовали странные точки на его поверхности. При моём приближении точки быстро исчезли, но перед этим я успел рассмотреть, что они были похожи на маленькие пирамидки, размером не больше ногтя мизинца.
Решив спросить об этом остальных, я поворачиваю голову и как раз успеваю заметить мелкую вспышку, как от петарды, за спиной Бэнца. Не проходит и секунды, как в динамиках раздаётся его истошный вопль:
– Чёрт! Меня ранили! – в следующий момент он падает спиной к «Ласточке».
– Бэнц! Я убью их! – закричала Флора.
– На три часа! – выпалил Стив.
Наёмники, в таких случаях, действуют не раздумывая. По направлению падения тела Бэнца сразу понятно, откуда был выстрел. Флора и Стив, тут же вскидывают своё плазменное оружие и дают по очереди в этом направлении, но уже через секунду их тела, вместе со скафандрами, буквально разрывает на части, как будто они оказались под плотным огнём крупнокалиберных пулемётов.
– Не стрелять! – кричу я запоздало, при этом сам даю очередь в сторону, откуда, по моим расчётам, шёл огонь, и бегу, пригнувшись, к Бэнцу. Ну конечно, враг ориентировался на вспышки их плазменного оружия, как глупо! Но откуда могли стрелять, ведь до самого горизонта никого не видно?
– Что там? – на связь выходит Артемида.
– Мы под огнём, срочно поддержку! – отвечает ей Шелли.
– Нет! – Резко перебиваю её я, – враг стреляет только на свет, и откуда-то очень издалека, нужно отступить и всё обдумать.
– Потери? – в разговор вмешался Кейн
– Стив и Флора мертвы, Бэнц тяжело ранен, попробуем его эвакуировать.
Незадачливый наёмник стонал от боли, к счастью, скафандр перекрыл все потери воздуха. С другой стороны к его телу аккуратно подобралась Шелли. Я сразу рассмотрел на скафандре раненого пару десятков таких же пирамидок, как видел ранее на льду, но эти были словно раздавленные и рассыпались от моего прикосновения. Взвалив нелёгкую тушку, уже потерявшего сознание Бэнца, мы немедленно выдвигаемся к кораблю, и только в шлюзе переводим дыхание. Благо, сенсоры корабля так и не засекли ни противника, ни дальнейших обстрелов.
На «Ласточке» нас уже ждали Вергул, Кейн и ещё пара наёмников, которые тут же забрали в мед блок Бэнца, но я успел заметить, что Шелли передала доктору какую-то коробочку с образцами. Затем мы, втроём, идём в кают-компанию.
Кейн дважды внимательно выслушал наш с Шелли рассказ. Точнее, в основном мой, арборейка, как всегда, больше молчала.
– Значит ты считаешь, что вы выжили только из-за того, что ваше оружие не излучало света? – в который раз спрашивает Кейн.
– Да, – отвечаю я.
– Но ведь Бэнц не стрелял? – продолжает плутонианец.
– Я уже говорил, что мне показалась какая-то вспышка, – пожалуй, ещё пару таких вопросов, и я сам себе верить перестану. Шелли правильно делает, что молчит и тихо ковыряется себе в планшете.
– Но источник вспышки ты не заметил? – недоверие плутонианца уже начинает раздражать, но тут разговор прерывается резким криком Вергула, хорошо слышным даже через переборки корабля.
– Чёрт! – Кейн вскакивает первым, и четверть секунды смотрит на нас с Шелли, затем на дверь.
– Я постерегу, – говорит арборейка, в следующую секунду мы с плутонианцем уже бежим на верхний ярус, к мед блоку, прихватив оружие. Почти одновременно с нами туда подбегают остальные наёмники. Кажется, Вергул был лишь легко ранен, но в помещении были перебиты почти все источники света, а на полу я рассмотрел знакомые мне раздавленные пирамидки.
– Кейн, почему ты ещё в кают-компании? На корабле ЧП! – спрашивает по внутренней связи Артемида.
– Я на месте, в кают-компании Шелли, – отвечает ей Кейн, и тут все детали головоломки встают, в моей голове, на свои места.
