- А может они и не родственники вовсе, да мам?
На меня уставились четыре пары глаз в ожидании, как будто я знала ответ на этот вопрос. Какие же они еще все-таки дети, хоть и большие уже. Но как, всё же похожи! И вот что им сказать?
- Ну, - начала я не очень уверенно, - если представить, что все люди имеют одно общее происхождение, то … Все мы своего рода родственники. А вот если говорить конкретно о присутствующих тут гостях, то хотелось бы узнать чуть больше, чем их имена, - закончила я, начиная вспоминать есть ли где ещё у мужа дальние родственники, потому что ближними и самыми близкими были только мы.
Судя по цвету волос, родственные связи со мной тут точно отпадали.
Я улыбнулась своей самой доброжелательной улыбкой, располагающей к беседе, и взглянула сначала на паренька, а потом и на девушку, ожидая, что же они расскажут.
Фёдор посмотрел на меня, улыбаясь легкой обаятельной улыбкой, так похожей на улыбку моих сыновей и … моего мужа. Узнавание было стопроцентным. И мне стоило больших усилий «удержать лицо» и остаться такой же весёлой и добродушной мамой сидящих здесь двух рыжих балбесов и хозяйкой дома, чтобы ненароком не напугать или обидеть новых друзей моих сыновей. А там, кто знает, может они и родственниками окажутся. Надеюсь, дальними.
Маргарита же отвела взгляд, слегка опустив голову и старалась не смотреть на меня. Было такое ощущение, что она или стеснялась, или пыталась что-то скрыть. Всё это было странным. С чего бы вдруг? Очень и очень странно…
- Ну, «ladies the first» (сначала дамы), видимо, не в этот раз, - улыбаясь и демонстрируя знание на английском известной фразы истинного джентльмена, прервал молчание Фёдор.
- Меня зовут, Фёдор Петрович Майнич, - я постаралась беззвучно перевести дыхание, не Иванович, а Петрович. Ну вот, уже что-то.
– Мне семнадцать лет и живу я с бабушкой и дедушкой почти в центре, в паре остановок от вуза. Поэтому, кстати, и решил туда поступать. А что, от дома близко. Зачем далеко ходить?
- А родители? – не утерпела я, мысленно подмечая, что в нашем областном центре у мужа точно нет никаких родственников с такой фамилией.
- Мама вышла замуж и уехала в Ирландию к своему мужу, когда мне было чуть больше пяти лет. Я остался с бабушкой и дедушкой, её родителями, с которыми и живу по сей день. А кто отец – без понятия. Меня это как-то и не интересовало. Мне дедуля за папу, а бабуля за маму. Привык уже. Мама приезжает редко, звонит почти каждую неделю. Так, для галочки, чтобы знать, что мы живы-здоровы.
- А как их зовут? – Тимка задал вопрос, который у меня вертелся на языке. Опередил меня буквально на секунду.
- Пётр Мареич Майнич и Стефания Владленовна Майнич, - с гордостью ответил Фёдор.
- Понятно, - тихо произнесла я, хотя мне ничего не было понятно. Абсолютно ничего.
Я людей, с такими именами, даже в нашем окружении не знала. А вот отчество у Фёдора скорее всего было по деду, а не по отцу и в графе отец, видимо, у него прочерк. Одно понятно, что с отцом он никогда не виделся и не видится, а это значит… Если, конечно, он не врёт, то… Да, что угодно это может значить! Только мне все эти знания и значения ничего кроме ещё больших вопросов не принесли.
– А ты на кого похож, на маму или на отца? – почему-то вдруг спросила я, оставив свои размышления на потом.
- Отца я никогда не видел, поэтому – без понятия, а на маму… Ну, есть немного. Её, кстати, Марина зовут.
Он замолчал, давая возможность обдумать и проанализировать услышанную информацию, которая говорила лишь об одном – он больше похож на отца чем на мать. А вот про отца говорит, что не знает. Может какой летчик-перелётчик? Ага, из дальних родственников моего мужа… Или нет. Нет! Никаких или!
Всё это было лишь домыслами и предположениями, но, видимо, все пришли к подобному или такому же выводу, что и я. Они, конечно, еще дурачатся как дети, но уже достаточно взрослые и знают, что и откуда берётся, чтобы додумать и понять очевидные вещи.
- А когда ты родился? – опять опередил мой вопрос младшенький.
- Первого июня! – улыбнулся Фёдор. – Прямо в праздник!
Наступила «минута молчания», во время которой каждый думал о чём-то своём.
- Ну, а ты, Рита? – прервала я затянувшуюся паузу, оставляя мои подсчёты на потом.
- А я – Маргарита Владимировна Иванова, - не поднимая глаз и склонив голову, слегка покраснев, робко произнесла девушка.
- Мне тоже семнадцать лет, и я живу одна. Не в центре, как Фёдор, но и не на окраине.
- Одна? А где же твои родители? Как же так? - спросила я обеспокоенно. - Всё-таки жить одной в семнадцать лет, разве так можно?
- Ну, не совсем одна. У меня есть опекун… Мамин дальний родственник. Да и бабушка соседка помогает, если что нужно. Мамы нет уже чуть больше года… А чтобы не попасть в детдом, меня взяли под опеку, но я живу одна, уже привыкла. А в этот вуз пошла… Мама болела…. Вот я и решила, что раз не смогла помочь маме, то возможно смогу помочь другим. А отец… Мама говорила, что он был хорошим человеком.
Опять повисла напряженная пауза.
- Ну, теперь-то ты точно не одна, - опять нарушил напряженную тишину мой младший балагур.
Он, хитро прищурившись, посмотрел сначала на брата, а потом на Фёдора и с усмешкой добавил:
- Будешь на подмоге у нашего скромняжки, а Фёд тебе в этом поможет, по-братски.
Сашка склонил голову, пряча выступивший румянец на щеках и, если бы не пышные кудри, то можно было бы лицезреть его красные уши.
Я попыталась отвесить легкий подзатыльник одному болтуну, вставляющему свои «пять копеек» по делу и без, но он с легкостью ушел от моей руки.
- А что? Я-то больше не смогу. Из соседнего вуза не набегаешься, а тут вот вам, как на заказ – рядышком – и сестрица Риточка, и братец Феденька, - он широко улыбнулся и поиграл бровями, слегка качая головой.
- Тимка! – погрозила я ему пальцем.
- Мам, дай ему выговориться, - наконец-то прервал свое молчание старшенький, справившись со стеснением.
– Ты же знаешь, что пока его словесный пан…, эмм…, пардоньте мне мой хранцуский, не за столом будет сказано. Эээм, а вот! Умная мысля! Так вот, пока не закончится поток его очень «вумных мыслей», то он не успокоится.
Все дружно рассмеялись, полностью разрывая возникшее, как мне показалось, напряжение.
Так, с шутками-прибаутками, мы ещё немного посидели, и молодежь отправилась погулять. А я, оставшись одна, прибирая со стола и занимаясь своими делами, всё прокручивала в голове то, что узнала.
Как рассказал Фёдор, его дед с бабкой когда-то были заслуженными партработниками и приехали сюда из Астрахани по распределению, да так тут и остались.
У Ваньки не было родственников в тех краях. Значит… Да, ничего это не значит!
Мама Риты была местной, её родители, которые уже давно ушли в мир иной, жили в далёкой деревне на юге нашей области. Если там ещё и остались какие родственники, то она о них не знала, потому что мама не поддерживала с ними никаких отношений. Кто был её опекуном, оставалось загадкой. Она не рассказывала, а мне было не удобно спрашивать. Хотя нет, не так уж и неудобно, а, скорее страшно. Я боялась услышать её ответ. Не знаю почему, но… боялась. Просто мне нужно время. Потом. Я всё равно всё узнаю потом.
Вся эта информация была не очень радужной, потому что мой Иван был местным и все его дальние родственники, которым уже было за семьдесят, это тётка его матери и какой-то троюродный дядька. Жили они не в нашем городе, а в соседнем областном центре. Так что самыми ближними и близкими были только мы – семья. Про остальных, если они и были, я не знала. Да и Ванька никогда о них не упоминал. Отсюда выходило, что… Очень нехорошая вещь получалась. Да ну, не! Не могли же они быть его детьми?
Я не очень хорошо знала его родню, но, может, всё-таки какие-то дальние? Но новые друзья моих близнецов так на них похожи! Не мог же он так со мной… Надо у него спросить, как придёт домой с работы. И пусть только попробует не ответить! Не отвертится! Не в этот раз!
Мы познакомились с Ванькой в далёких девяностых, когда мне было двенадцать, а ему пятнадцать.
Мы, а это моя бабушка – мамина мама, мама, папа и я жили в этой деревне, которая сейчас уже стала пригородом.
Как всё же разросся наш город за последние годы!
Мой отец был детдомовским, поэтому у меня и была только бабушка – мамина мама. Мой дедушка – мамин папа, умер ещё до моего рождения.
Отец работал на заводе и там была какая-то авария, в которой он и погиб. Нам с мамой, чтобы замять это дело, дали небольшую двушка на окраине города, куда мы и переехали из деревни. Так мама смогла найти работу в городе, а я стала ходить в городскую школу.
Район, где мы стали жить, был неспокойным, хотя, в девяностые так было почти везде. И как-то раз, в ноябре, возвращаясь поздно домой из школы, на меня напали какие-то отморозки. Страшно представить, что могло бы произойти, но в это время к себе домой возвращался Ванька, он-то меня и спас.
Он жил в соседнем доме с родителями, поэтому и шёл домой по этой же дороге. С тех пор мы и стали вместе ходить и в школу, и из школы.
Ванькины родители когда-то преподавали в каком-то институте нашего областного центра. С развалом союза многое поменялось и их «ушли» с тёплых институтских мест, ну а потом они больше не смогли найти ни тёплых местечек, ни хорошую работу и стали попивать. Хорошую квартиру в центе, где они жили, променяли на маленькую полуторку на окраине, в соседнем с нашим доме. Так мы и стали с Ванькой почти соседями.
После школы он провожал меня до самой квартиры, мы приходили к нам домой, где всегда было что поесть, спасибо бабушке с её огородом и хозяйством. Сначала он стеснялся и отказывался, но – голод не тётка, а дома у него почти ничего не было, потому что его родители всё спускали на водку.
Так мы и жили, а вернее выживали в то тяжёлое время.
Окончив школу, он пошёл учиться на слесаря, потом армия, а когда вернулся, то мы поженились.
И с тех самых пор мы никогда не разлучались, всегда были вместе.
Было трудно. Безденежье, из работы только шабашка, рождение Аришки, похороны бабушки, потом его родителей, болезнь мамы, рождение близнецов… Много чего было за это время, но мы всё это преодолели вместе…
Нет, это его какие-то дальние родственники или просто очень похожие … Бывает же такое, что и не родственники, а похожи?
Убрав со стола, я не стала заниматься заготовками на зиму, как планировала, а начала производить несложные математические подсчёты. Конечно, мне не хотелось верить, что … Вернее, мне как раз и хотелось верить, что это какое-то совпадение или…
Ну, бывает же так, что встречаются очень похожие люди, которые вовсе и не родственники? Да, бывает. Только вот встретить в одном городе очень похожих, примерно одного возраста людей …
Сашка, что ли упомянул, что их приняли за четверняшек? Значит это не совпадение в похожести, а явные отчётливые родственные черты, которые сразу заметил посторонний человек. Значит получается, что всё же родственники. Интересно, почему за столько лет я ничего не слышала о таких родственниках? О тётке и … Так, стоп! Девочка же упоминала о своём опекуне – дальнем родственнике… Значит…
Вот какой смысл мне ломать голову и накручивать себя!? Конечно, нет никакого смысла! Вот придет с работы Ванька, и я просто спрошу. Спокойно спрошу. Хотя, кому-то сегодня не избежать расспроса с пристрастием, потому что мне совсем не спокойно.
И всё же… Эта интуиция! Или предчувствие! Что-то никак не вязалось с родственниками.
Я начала детально вспоминать, что происходило в нашей с Ванькой жизни в то время, когда родились близнецы. По датам и времени Рита и Фёдор должны были быть зачаты в этот же год.
Тот год был для нас очень непростым. Заболела Аришка и с тяжелым воспалением легких загремела в больницу, а вместе с ней и я. Выписали нас только через два месяца, как раз на Пасху и настойчиво рекомендовали отвезти её хотя бы на месяц на море.
Да, море — это хорошо, только вот на это нужны были деньги, которых у нас не было, а тут ещё и я забеременела, так что море… Но Ванька всё-таки где-то нашёл деньги, занял у кого-то, как он сказал, и мы всё же отправили Аришку с моей мамой в Феодосию в санаторий. Я поехать не смогла, потому что на втором месяце беременности в середине июня загремела на сохранение. В больнице я пробыла чуть больше месяца и выписалась уже, когда мама с Аришкой вернулись с моря.
Как мы все радовались! А затем, в начале августа я опять попала в больницу почти на два месяца.
Да, близнецы мне дались не просто. Беременность была тяжёлая, но всё обошлось и 31 декабря появились наши мальчики. Как сейчас помню, как меня в начале января встречали Ванька с Аришкой и мама. У Ваньки уже была машина, не новая, конечно, но вполне такая неплохая, а главное большая, как раз для нашей быстрорастущей семьи.
Эта тойота у нас до сих пор ещё бегает. Сколько лет прошло, а она всё на ходу! И как однажды сказала дочь, на ней ещё и её Кирюха будет ездить. Этот джип, купленный Ванькой у кого-то из знакомых по дешёвке, нас спас в буквальном смысле от голода. Ванька на ней бомбил вечерами и ночью, а днём пахал за спасибо на заводе. Хотел было уже уходить, но мама отговорила. Как знала, что завод ещё развернётся и станет работать опять, как и прежде на госзаказы. Так что теперь там и зарплаты выше средней по области, и путёвки, и премии.
Так, я в первый раз лежала на сохранении весь июнь и почти неделю в июле … А Рита родилась в мае – пятого. Так что получается, что …
Я задумалась, выполняя несложные подсчёты. Получалось почти впритык, но …
А Фёдор говорил, что ему совсем недавно исполнилось семнадцать лет. Это в июле или в августе? А нет, он же сказал, что первого июня.
Я опять начала считать. Получалось, что … Да, не очень хорошая картинка вырисовывалась. И опять было совпадение с моим сохранением. Да и совпадение ли?
Я потёрла виски, пытаясь разогнать непонятно откуда появившуюся головную боль и тревогу.
Нет! Не мог мой Ванька вот так вот … Он же всё это время работал! Он один был добытчиком и кормильцем! Если бы у него кто-то появился, то он бы, наверно, просто ушёл и всё.
Нет! Не может быть! Да и матери у Фёдора и Риты разные. Крутить сразу с двумя и работать почти без продыху? Деньги же он приносил в семью! Да у него просто не было на романы на стороне ни времени, ни средств. Тем более, что всё, что он зарабатывал вечерами и ночами отдавал или мне, или маме, когда я лежала на сохранение. А тут двое разных детей… Две семьи… Да, ну не…. Это не о моём Ваньке – не мог он! А я тут уже себя накрутила! Пойду-ка я лучше ужин готовить. Выдумщица-придумщица!
Я сидела на кухне, ожидая прихода мужа с работы. В этот раз он задерживался. Уже прошло больше часа как он должен был бы быть дома, но так и не пришёл. И даже не позвонил сказать, что задерживается. Если ребята отзвонились и предупредили, что будут поздно, то он нет. Я даже и не припомню, когда он так задерживался. Наверное, за последние почти двадцать лет это было в первый раз. Странно. Что-то случилось или …
На меня уставились четыре пары глаз в ожидании, как будто я знала ответ на этот вопрос. Какие же они еще все-таки дети, хоть и большие уже. Но как, всё же похожи! И вот что им сказать?
- Ну, - начала я не очень уверенно, - если представить, что все люди имеют одно общее происхождение, то … Все мы своего рода родственники. А вот если говорить конкретно о присутствующих тут гостях, то хотелось бы узнать чуть больше, чем их имена, - закончила я, начиная вспоминать есть ли где ещё у мужа дальние родственники, потому что ближними и самыми близкими были только мы.
Судя по цвету волос, родственные связи со мной тут точно отпадали.
Я улыбнулась своей самой доброжелательной улыбкой, располагающей к беседе, и взглянула сначала на паренька, а потом и на девушку, ожидая, что же они расскажут.
Фёдор посмотрел на меня, улыбаясь легкой обаятельной улыбкой, так похожей на улыбку моих сыновей и … моего мужа. Узнавание было стопроцентным. И мне стоило больших усилий «удержать лицо» и остаться такой же весёлой и добродушной мамой сидящих здесь двух рыжих балбесов и хозяйкой дома, чтобы ненароком не напугать или обидеть новых друзей моих сыновей. А там, кто знает, может они и родственниками окажутся. Надеюсь, дальними.
Маргарита же отвела взгляд, слегка опустив голову и старалась не смотреть на меня. Было такое ощущение, что она или стеснялась, или пыталась что-то скрыть. Всё это было странным. С чего бы вдруг? Очень и очень странно…
Прода от 22.09.2025, 23:48
Глава 4
- Ну, «ladies the first» (сначала дамы), видимо, не в этот раз, - улыбаясь и демонстрируя знание на английском известной фразы истинного джентльмена, прервал молчание Фёдор.
- Меня зовут, Фёдор Петрович Майнич, - я постаралась беззвучно перевести дыхание, не Иванович, а Петрович. Ну вот, уже что-то.
– Мне семнадцать лет и живу я с бабушкой и дедушкой почти в центре, в паре остановок от вуза. Поэтому, кстати, и решил туда поступать. А что, от дома близко. Зачем далеко ходить?
- А родители? – не утерпела я, мысленно подмечая, что в нашем областном центре у мужа точно нет никаких родственников с такой фамилией.
- Мама вышла замуж и уехала в Ирландию к своему мужу, когда мне было чуть больше пяти лет. Я остался с бабушкой и дедушкой, её родителями, с которыми и живу по сей день. А кто отец – без понятия. Меня это как-то и не интересовало. Мне дедуля за папу, а бабуля за маму. Привык уже. Мама приезжает редко, звонит почти каждую неделю. Так, для галочки, чтобы знать, что мы живы-здоровы.
- А как их зовут? – Тимка задал вопрос, который у меня вертелся на языке. Опередил меня буквально на секунду.
- Пётр Мареич Майнич и Стефания Владленовна Майнич, - с гордостью ответил Фёдор.
- Понятно, - тихо произнесла я, хотя мне ничего не было понятно. Абсолютно ничего.
Я людей, с такими именами, даже в нашем окружении не знала. А вот отчество у Фёдора скорее всего было по деду, а не по отцу и в графе отец, видимо, у него прочерк. Одно понятно, что с отцом он никогда не виделся и не видится, а это значит… Если, конечно, он не врёт, то… Да, что угодно это может значить! Только мне все эти знания и значения ничего кроме ещё больших вопросов не принесли.
– А ты на кого похож, на маму или на отца? – почему-то вдруг спросила я, оставив свои размышления на потом.
- Отца я никогда не видел, поэтому – без понятия, а на маму… Ну, есть немного. Её, кстати, Марина зовут.
Он замолчал, давая возможность обдумать и проанализировать услышанную информацию, которая говорила лишь об одном – он больше похож на отца чем на мать. А вот про отца говорит, что не знает. Может какой летчик-перелётчик? Ага, из дальних родственников моего мужа… Или нет. Нет! Никаких или!
Всё это было лишь домыслами и предположениями, но, видимо, все пришли к подобному или такому же выводу, что и я. Они, конечно, еще дурачатся как дети, но уже достаточно взрослые и знают, что и откуда берётся, чтобы додумать и понять очевидные вещи.
- А когда ты родился? – опять опередил мой вопрос младшенький.
- Первого июня! – улыбнулся Фёдор. – Прямо в праздник!
Наступила «минута молчания», во время которой каждый думал о чём-то своём.
- Ну, а ты, Рита? – прервала я затянувшуюся паузу, оставляя мои подсчёты на потом.
- А я – Маргарита Владимировна Иванова, - не поднимая глаз и склонив голову, слегка покраснев, робко произнесла девушка.
- Мне тоже семнадцать лет, и я живу одна. Не в центре, как Фёдор, но и не на окраине.
- Одна? А где же твои родители? Как же так? - спросила я обеспокоенно. - Всё-таки жить одной в семнадцать лет, разве так можно?
- Ну, не совсем одна. У меня есть опекун… Мамин дальний родственник. Да и бабушка соседка помогает, если что нужно. Мамы нет уже чуть больше года… А чтобы не попасть в детдом, меня взяли под опеку, но я живу одна, уже привыкла. А в этот вуз пошла… Мама болела…. Вот я и решила, что раз не смогла помочь маме, то возможно смогу помочь другим. А отец… Мама говорила, что он был хорошим человеком.
Опять повисла напряженная пауза.
- Ну, теперь-то ты точно не одна, - опять нарушил напряженную тишину мой младший балагур.
Он, хитро прищурившись, посмотрел сначала на брата, а потом на Фёдора и с усмешкой добавил:
- Будешь на подмоге у нашего скромняжки, а Фёд тебе в этом поможет, по-братски.
Сашка склонил голову, пряча выступивший румянец на щеках и, если бы не пышные кудри, то можно было бы лицезреть его красные уши.
Я попыталась отвесить легкий подзатыльник одному болтуну, вставляющему свои «пять копеек» по делу и без, но он с легкостью ушел от моей руки.
- А что? Я-то больше не смогу. Из соседнего вуза не набегаешься, а тут вот вам, как на заказ – рядышком – и сестрица Риточка, и братец Феденька, - он широко улыбнулся и поиграл бровями, слегка качая головой.
- Тимка! – погрозила я ему пальцем.
- Мам, дай ему выговориться, - наконец-то прервал свое молчание старшенький, справившись со стеснением.
– Ты же знаешь, что пока его словесный пан…, эмм…, пардоньте мне мой хранцуский, не за столом будет сказано. Эээм, а вот! Умная мысля! Так вот, пока не закончится поток его очень «вумных мыслей», то он не успокоится.
Все дружно рассмеялись, полностью разрывая возникшее, как мне показалось, напряжение.
Прода от 24.09.2025, 23:16
Глава 5
Так, с шутками-прибаутками, мы ещё немного посидели, и молодежь отправилась погулять. А я, оставшись одна, прибирая со стола и занимаясь своими делами, всё прокручивала в голове то, что узнала.
Как рассказал Фёдор, его дед с бабкой когда-то были заслуженными партработниками и приехали сюда из Астрахани по распределению, да так тут и остались.
У Ваньки не было родственников в тех краях. Значит… Да, ничего это не значит!
Мама Риты была местной, её родители, которые уже давно ушли в мир иной, жили в далёкой деревне на юге нашей области. Если там ещё и остались какие родственники, то она о них не знала, потому что мама не поддерживала с ними никаких отношений. Кто был её опекуном, оставалось загадкой. Она не рассказывала, а мне было не удобно спрашивать. Хотя нет, не так уж и неудобно, а, скорее страшно. Я боялась услышать её ответ. Не знаю почему, но… боялась. Просто мне нужно время. Потом. Я всё равно всё узнаю потом.
Вся эта информация была не очень радужной, потому что мой Иван был местным и все его дальние родственники, которым уже было за семьдесят, это тётка его матери и какой-то троюродный дядька. Жили они не в нашем городе, а в соседнем областном центре. Так что самыми ближними и близкими были только мы – семья. Про остальных, если они и были, я не знала. Да и Ванька никогда о них не упоминал. Отсюда выходило, что… Очень нехорошая вещь получалась. Да ну, не! Не могли же они быть его детьми?
Я не очень хорошо знала его родню, но, может, всё-таки какие-то дальние? Но новые друзья моих близнецов так на них похожи! Не мог же он так со мной… Надо у него спросить, как придёт домой с работы. И пусть только попробует не ответить! Не отвертится! Не в этот раз!
Мы познакомились с Ванькой в далёких девяностых, когда мне было двенадцать, а ему пятнадцать.
Мы, а это моя бабушка – мамина мама, мама, папа и я жили в этой деревне, которая сейчас уже стала пригородом.
Как всё же разросся наш город за последние годы!
Мой отец был детдомовским, поэтому у меня и была только бабушка – мамина мама. Мой дедушка – мамин папа, умер ещё до моего рождения.
Отец работал на заводе и там была какая-то авария, в которой он и погиб. Нам с мамой, чтобы замять это дело, дали небольшую двушка на окраине города, куда мы и переехали из деревни. Так мама смогла найти работу в городе, а я стала ходить в городскую школу.
Район, где мы стали жить, был неспокойным, хотя, в девяностые так было почти везде. И как-то раз, в ноябре, возвращаясь поздно домой из школы, на меня напали какие-то отморозки. Страшно представить, что могло бы произойти, но в это время к себе домой возвращался Ванька, он-то меня и спас.
Он жил в соседнем доме с родителями, поэтому и шёл домой по этой же дороге. С тех пор мы и стали вместе ходить и в школу, и из школы.
Ванькины родители когда-то преподавали в каком-то институте нашего областного центра. С развалом союза многое поменялось и их «ушли» с тёплых институтских мест, ну а потом они больше не смогли найти ни тёплых местечек, ни хорошую работу и стали попивать. Хорошую квартиру в центе, где они жили, променяли на маленькую полуторку на окраине, в соседнем с нашим доме. Так мы и стали с Ванькой почти соседями.
После школы он провожал меня до самой квартиры, мы приходили к нам домой, где всегда было что поесть, спасибо бабушке с её огородом и хозяйством. Сначала он стеснялся и отказывался, но – голод не тётка, а дома у него почти ничего не было, потому что его родители всё спускали на водку.
Так мы и жили, а вернее выживали в то тяжёлое время.
Окончив школу, он пошёл учиться на слесаря, потом армия, а когда вернулся, то мы поженились.
И с тех самых пор мы никогда не разлучались, всегда были вместе.
Было трудно. Безденежье, из работы только шабашка, рождение Аришки, похороны бабушки, потом его родителей, болезнь мамы, рождение близнецов… Много чего было за это время, но мы всё это преодолели вместе…
Нет, это его какие-то дальние родственники или просто очень похожие … Бывает же такое, что и не родственники, а похожи?
Прода от 26.09.2025, 22:46
Глава 6
Убрав со стола, я не стала заниматься заготовками на зиму, как планировала, а начала производить несложные математические подсчёты. Конечно, мне не хотелось верить, что … Вернее, мне как раз и хотелось верить, что это какое-то совпадение или…
Ну, бывает же так, что встречаются очень похожие люди, которые вовсе и не родственники? Да, бывает. Только вот встретить в одном городе очень похожих, примерно одного возраста людей …
Сашка, что ли упомянул, что их приняли за четверняшек? Значит это не совпадение в похожести, а явные отчётливые родственные черты, которые сразу заметил посторонний человек. Значит получается, что всё же родственники. Интересно, почему за столько лет я ничего не слышала о таких родственниках? О тётке и … Так, стоп! Девочка же упоминала о своём опекуне – дальнем родственнике… Значит…
Вот какой смысл мне ломать голову и накручивать себя!? Конечно, нет никакого смысла! Вот придет с работы Ванька, и я просто спрошу. Спокойно спрошу. Хотя, кому-то сегодня не избежать расспроса с пристрастием, потому что мне совсем не спокойно.
И всё же… Эта интуиция! Или предчувствие! Что-то никак не вязалось с родственниками.
Я начала детально вспоминать, что происходило в нашей с Ванькой жизни в то время, когда родились близнецы. По датам и времени Рита и Фёдор должны были быть зачаты в этот же год.
Тот год был для нас очень непростым. Заболела Аришка и с тяжелым воспалением легких загремела в больницу, а вместе с ней и я. Выписали нас только через два месяца, как раз на Пасху и настойчиво рекомендовали отвезти её хотя бы на месяц на море.
Да, море — это хорошо, только вот на это нужны были деньги, которых у нас не было, а тут ещё и я забеременела, так что море… Но Ванька всё-таки где-то нашёл деньги, занял у кого-то, как он сказал, и мы всё же отправили Аришку с моей мамой в Феодосию в санаторий. Я поехать не смогла, потому что на втором месяце беременности в середине июня загремела на сохранение. В больнице я пробыла чуть больше месяца и выписалась уже, когда мама с Аришкой вернулись с моря.
Как мы все радовались! А затем, в начале августа я опять попала в больницу почти на два месяца.
Да, близнецы мне дались не просто. Беременность была тяжёлая, но всё обошлось и 31 декабря появились наши мальчики. Как сейчас помню, как меня в начале января встречали Ванька с Аришкой и мама. У Ваньки уже была машина, не новая, конечно, но вполне такая неплохая, а главное большая, как раз для нашей быстрорастущей семьи.
Эта тойота у нас до сих пор ещё бегает. Сколько лет прошло, а она всё на ходу! И как однажды сказала дочь, на ней ещё и её Кирюха будет ездить. Этот джип, купленный Ванькой у кого-то из знакомых по дешёвке, нас спас в буквальном смысле от голода. Ванька на ней бомбил вечерами и ночью, а днём пахал за спасибо на заводе. Хотел было уже уходить, но мама отговорила. Как знала, что завод ещё развернётся и станет работать опять, как и прежде на госзаказы. Так что теперь там и зарплаты выше средней по области, и путёвки, и премии.
Так, я в первый раз лежала на сохранении весь июнь и почти неделю в июле … А Рита родилась в мае – пятого. Так что получается, что …
Я задумалась, выполняя несложные подсчёты. Получалось почти впритык, но …
А Фёдор говорил, что ему совсем недавно исполнилось семнадцать лет. Это в июле или в августе? А нет, он же сказал, что первого июня.
Я опять начала считать. Получалось, что … Да, не очень хорошая картинка вырисовывалась. И опять было совпадение с моим сохранением. Да и совпадение ли?
Я потёрла виски, пытаясь разогнать непонятно откуда появившуюся головную боль и тревогу.
Нет! Не мог мой Ванька вот так вот … Он же всё это время работал! Он один был добытчиком и кормильцем! Если бы у него кто-то появился, то он бы, наверно, просто ушёл и всё.
Нет! Не может быть! Да и матери у Фёдора и Риты разные. Крутить сразу с двумя и работать почти без продыху? Деньги же он приносил в семью! Да у него просто не было на романы на стороне ни времени, ни средств. Тем более, что всё, что он зарабатывал вечерами и ночами отдавал или мне, или маме, когда я лежала на сохранение. А тут двое разных детей… Две семьи… Да, ну не…. Это не о моём Ваньке – не мог он! А я тут уже себя накрутила! Пойду-ка я лучше ужин готовить. Выдумщица-придумщица!
Прода от 29.09.2025, 21:03
Глава 7
Я сидела на кухне, ожидая прихода мужа с работы. В этот раз он задерживался. Уже прошло больше часа как он должен был бы быть дома, но так и не пришёл. И даже не позвонил сказать, что задерживается. Если ребята отзвонились и предупредили, что будут поздно, то он нет. Я даже и не припомню, когда он так задерживался. Наверное, за последние почти двадцать лет это было в первый раз. Странно. Что-то случилось или …
