Сама я звонить не хотела. А зачем? Может у них там какой аврал, а тут я со своим контрольным звонком. Никогда не контролировала и не проверяла, по карманам не шарила, не обнюхивала… Просто доверяла, да и поводов не было… А может зря?
Да нет. Зачем? Если нет доверия, то и семьи нет. А как же без доверия? Да и ревнивой я не была. А какой смысл? В себе я уверенна, в Ваньке так же, как и в себе… Даже сейчас, после такой встречи и знакомства, я верила мужу. Очень хотела верить в то, что всё не так как кажется. Просто сходство, просто совпадение. Говорят, что на земле примерно десять процентов очень похожих друг на друга людей. Не родственников, а просто почти двойников. Только почти в одном городе и сразу четверо… Совпадение?
Я невольно вернулась воспоминаниями к нашей самой первой встрече с Ванькой. Давно это было, но я всё помнила, словно это было вчера. Такое не забудешь.
Переехав в город, мне пришлось поменять не только место жительства, но и школу, и друзей. После небольшой деревенской, где все, всё, всех и про всех знают, новая городская школа была для меня чем-то пугающим. Я, как маленький муравьишко потерялась в этом огромном бурлящем и находящемся в постоянном движении муравейнике.
Первое время было не просто трудно, а буквально невыносимо. Новое местожительство, новая школа, новая непривычная мне жизнь. Всё совсем не такое – другое, чужое и пугающее. Не привычное. Не моё.
Было очень сложно. Хотя, тогда было такое время. Сложное. Для всех, не только для меня. Но я старалась. Привыкала. Пыталась не волновать маму, помогать ей, хорошо учиться, заводить новых друзей и подруг. Но не получалось. С друзьями- подругами никак не дружилось. Не получалось не только потому, что мои одноклассники были не такими как у нас в деревне и у них уже сложились свои годами сплочённые группы и компании, но и по тому, что я совсем не была маленьким муравьишкой.
В свои тринадцать с небольшим я уже была ростом под метр восемьдесят, а вот большинство моих одноклассников ещё не доросло и до ста семидесяти. А многие девочки так и вообще были ниже ста шестидесяти.
Поэтому, сразу же появившись в классе, я получила не только неприглядное прозвище «дылда», но и полное призрение, а потом и игнор всего класса. Так я и осталась совсем одна. Почти изгой. Повезло, что ко мне особо не цеплялись. Видимо, побаивались, потому что я могла и приложить сверху своего роста любого обидчика. И не только словом. Вот поэтому и в школу, и со школы я ходила одна.
Так, в один из ноябрьских неласковых вечеров я шла одна со школы. Вот ко мне и пристали какие-то отморозки, по ошибке приняв меня за взрослую, ищущую приключений девку. Разве ж могли они подумать, что высокая и уже хорошо сформировавшаяся «дамочка» была пугливым неуверенным в себе подростком. Несовершеннолетним. Я так сильно испугалась, что не смогла ни сказать, ни закричать.
Каким чудом мимо проходил Ванька – остаётся только гадать. Но как сказала бабушка: «Это судьба». А она сколько не прячься, если надо, то тебя и на печке, и под печкой найдёт.
Он не прошёл мимо и вступился за меня. Ему в то время было уже почти шестнадцать, и он уже считался «взрослым парнем», который, правда, был чуть выше моего плеча. Каково же было его удивление, что здоровая девка, которая выше его почти на голову, на самом деле была тринадцатилетним подростком.
С тех пор он взял надо мной негласное шефство и почти всегда находил время, чтобы проводить меня в школу и встретить со школы. И это не потому, что его каждый раз приглашали «отобедать на чай», и не потому, что это часто была его единственная возможность за день поесть, а потому что, вступившись за меня тогда, он взял на себя ответственность, которую не снимал и по сей день.
Он всегда был таким. Каким-то правильным. Его не смущала ни наша разница в росте, ни моя деревенская наивность, ни бабушкина и мамина простота, с которой они его сразу же приняли как сына. Он как-то сразу стал нашим. А для меня моим первым и единственным местным другом, а потом уже и любимы... мужем…
В него просто было невозможно не влюбиться. Когда на тебя смотрят большими добрыми серыми глазами, в которых ты тонешь и плавишься как сахар в чашке чая, распадаясь на частички и растворяясь, слыша его «Ну, что ты, маленькая, не расстраивайся, прорвёмся! Всё будет хорошо».
И всё было. И окончание школы, и моя учёба, и его армия, и скромная свадьба сразу после возвращения, и жизнь. Жизнь, которая не была легкой, но счастливой и мы всё стойко преодолевали вместе. Всегда вместе. И вот сейчас он задерживается. В самый первый и единственный раз. Как раз тогда, когда ребята познакомились со своими почти идентичными копиями. Совпадение? Я не верю в совпадения. Но и не верить в своего Ваньку, в того, кого знаю почти тридцать лет? Нет. Не могу и не хочу.
Скорее всего это просто какие-то его дальние родственники. Так бывает, что они есть, но мы о них просто не знаем. Только этим и можно объяснить такое сходство. Других объяснений быть не может. А если… А если это то, о чём и думать не хочется, то это точно всё. Я не смогу… Только не это.
Мои раздумья и терзания были наконец-то прерваны шумом, донёсшимся от входной двери. Значит всё-таки пришёл. Вот сейчас и поговорим, узнаем почему так задержался именно сегодня. Я должна всё узнать! Не засну пока не поговорю и расспрошу всё – абсолютно всё!
Но в тот вечер, как, впрочем, и в эту ночь, заснуть мне так и не удалось.
- Мам, а ты что здесь в темноте сидишь? – в дверном проёме появились близнецы, вернувшиеся домой. – А отец где? Он что, не пришёл?
- Ннет, он что-то задерживается, - как-то неуверенно произнесла я.
Я не думала, что ребята вернутся раньше Ваньки. Ждала его и готовилась к разговору, а теперь, видимо, придётся с ними объясняться. А в том, что они будут задавать вопросы -сомнений не было. Только вот что я им скажу, если и сама не знаю? Ничего конкретного не знаю! Одно гадание на кофейной гуще и сомнения с подозрениями. Да, уж, хорошая жена и мать семейства!
- Мы чаю попьём. Можно? – спросили они почти в унисон, заходя в кухню и включая свет, который ударил по глазам так, словно мне кто-то отвесил смачную оплеуху.
Я инстинктивно прикрыла рукой глаза. Свет сразу же выключили, включив лишь подсветку над столешницей. Послышался звук заработавшего электрического чайника. Что-то поставили на стол. Судя по звуку вазочку или с мармеладками, или с печенюшками. Пришлось убрать руку и открыть глаза. На столе уже стояли чашки с поднимающимся над ними паром, а за столом сидели мои сыновья и пристально смотрели на меня.
- Мам, ты нас прости, но… - немного замявшись, начал младшенький. – Ты же понимаешь, что мы уже большие…
- Да, конечно. Я знаю, что вы уже почти под два метра ростом, так что …
- Мам, пожалуйста, не надо, - перебил меня уже старшенький. – Мы сейчас не о наших метрах в высоту или ширину. Мы о другом. Ты же понимаешь о чём, да?
- Нет, не понимаю! Нннн-не знаю! – нервно и даже немного раздраженно ответила я.
Я волновалась. Сильно. А ещё я боялась. Чего? Правды? Или того вопроса, который мне и хотели задать близнецы? Того вопроса, ответ на который был одновременно и простым, и сложным. Он был также очевиден, как и непонятен.
Ну почему в кои-то веки муж задержался на работе?! Интересно, он собирается вообще приходить домой? Вот что я сейчас буду им говорить?!
- Мам, - ко мне подсел старшенький и, слегка приобняв, положил свою вихрастую голову мне на плечо. – Ты только ничего такого не подумай. Ты же знаешь, что мы тебя очень-очень любим и всегда будем с тобой?
Я усмехнулась, потом улыбнулась, потрепала сначала его вихрастый чуб, затем дотянулась до Тимки, который покорно подсунул мне под руку свою кудрявую голову, и уже после этого, он посмотрел на меня таким пронзительно-просящим взглядом, что ему бы обзавидовались все котики всех мультов и сказок.
Я знала этот взгляд. Очень хорошо знала.
На всякий случай… Нет не потому, что сомневалась, а чтобы подтвердить свои подозрения… Хотя, нет. Не подозрения, а уверенность. Абсолютную уверенность в том, что должно было сейчас произойти. Я мысленно готовилась к серьёзному разговору, от которого не смогла бы отказаться надуманными предлогами или отговорками. Видимо, мне придётся отвечать на их любопытные вопросы прямо сейчас. Да ещё и одной. Но как? Что я им скажу, если и сама толком ничего не знаю. Как выразился один киношный герой: «Подозрения к делу не пришьёшь». А у меня только они и были.
Прервав «гляделки» с младшеньким, я посмотрела на старшенького и увидела полностью идентичный взгляд.
Я очень хорошо знала эту двойную атаку «своих глаз». Интересно, кто-нибудь когда- ни будь уже пытался сопротивляться, глядя самому себе в глаза, не прибегая к помощи зеркала? В данный момент на меня смотрели мои сыновья такими похожими и хорошо известными мне глазами - моими глазами. Правда в детстве, к такому взгляду в квадрате, они добавляли ещё одно невинное действие. Сынульки так складывали свои маленькие надутенькие губки, что ни одно даже самое каменное сердце в мире не смогло бы не дрогнуть. Да, куда там «дрогнуть», разбилось бы вдребезги от такого двойного удара!
Значит сейчас будут о чём-то просить. Такую парную годами отработанную атаку они используют только тогда, когда хотели о чём-то попросить. Ну, просить не спрашивать, задавая неудобные вопросы, на которые даже если и знаешь ответ, то не можешь ответить по той или иной причине. Значит у меня есть немного времени.
И я не ошиблась, потому что начали они с просьбы. Странной просьбы.
- Мам, - прервал гляделки старшенький, что было уже очень необычным, потому что просил обычно, как правило, как раз младшенький. – Мам, я не знаю, какими родственниками или не родственниками нам приходятся Фёдор с Риткой, но ты … Ты же не будешь против, если мы с ними будем общаться и дружить?
Вот те раз! Раньше у меня никто никогда не спрашивал разрешения на дружбу с кем-либо. А что же произошло сейчас?
- Мам, - вклинился младшенький. - Ты же видишь, что наш зайчишко-трусишко подыскивает себе новый тыл. Вернее, прикрытие своей одной точки, за которую он всегда так волнуется, - хитро прищурившись, поиграв бровями и улыбнувшись произнёс Тимофей.
- Ой, ладно, хватит! И совсем не о точках прикрытия я думаю, а о дружеских взаимоотношениях с классными ребятами. Глупо отказываться от дружбы с… близкими родственниками, ну или не близкими, или не очень... Они же наши родственники, да мам?
Что я могла сказать? Как ответить на такой простой и одновременно сложный вопрос? Я и сама не знала, родственники они нам или нет. А вот тот, кто мог бы всё прояснить и разъяснить, почему-то задерживался. И именно сегодня. Ну не мог же он знать, что близнецы познакомились со своими почти двойниками, которые даже уже побывали у нас дома со своими новыми друзьями-копиями. Хотя, а почему не мог?
Если представить… только представить, потому что я не верею – не хочу верить, что мой Ванька смог бы со мной так поступить! Но, если это так, то у него, скорее всего, есть какая-то связь со своими… Предположим, что со своими детьми. Но как и когда?! Нет, что-то не сходится.
Фёдор говорил, что он никогда не видел и не знал кто его отец. А Рита … Так, Рита, кажется, тоже говорила что-то подобное.
Тогда получается, что он не жил на три семьи и даже не общался с ними. А зачем же он их… Обычно так заводят вторые семьи с любовницами. И дети в таких семьях знают, что их папа занят, поэтому и приезжает очень редко. Но тут-то как раз дети даже и не в курсе, кто их родитель. Нет, тут точно что-то другое. Никакой связи.
Но, словно по странному стечению обстоятельств, муж очень задерживается на работе именно сегодня. Может у них там что случилось? А я – дура, только и думаю о плохом! Хороша же жена, даже и не позвонила! Думаю не понятно о чём, а там может какая авария!
Я уже было потянулась за телефоном, как, словно сквозь толщу воды, опять услышала тот же вопрос, но уже от Тимки:
- Ты как думаешь, мам, это же наши родственники от от… по отцу? Ну, не могут же они быть нашими двойниками, живя почти рядом?
Я растерянно посмотрела сначала на Тимку, затем на Сашку и, робко пожав плечами, почти прошептала:
- Я не знаю. Правда не знаю. Что-то я устала. День был какой-то … Пойду я прилягу, а вы допивайте чай и …
- Мам, ты прости нас, мы … Ну, как-то… мы не хотели… И всё тут уберём, не волнуйся. Мам прости, нас… Если ты не хочешь, чтобы мы, мы…
- Перестаньте, я совсем не против. Да и с чего бы. Дружите и приглашайте в гости, а кто кем кому приходится…, - я безразлично махнула рукой. - Разве это важно, если вы станете хорошими друзьями.
Только друзьями, потому что Рита довольно-таки симпатичная девушка и, надеюсь, никаких других чувств ни у кого не будет.
У меня даже холодок пробежал по спине от осознания того, что могло бы произойти, если бы они не встретились вот так все вместе и их сразу же не приняли за четверняшек.
Я поднялась и направилась в нашу спальную. Из кухни доносились приглушённые голоса о чём-то спорящих близнецов. Я только и смогла разобрать едва слышный Сашкин шёпот:
- Я ж говорил надо было сразу сделать и не расстраивать мать своими тупыми расспросами…
Что хотел сказать этой фразой Сашка было непонятно, а что ему ответил Тимка я уже не услышала.
Войдя в нашу с Ванькой комнату, я буквально рухнула на кровать и так и лежала какое-то время. Мыслей не было. Никаких. А смысл? Всё-равно думай-не думай, а так и ничего не надумаешь. Только душу ещё больше разбередишь. Ванька придёт и всё объяснит, а без него ничего так и не будет понятно.
Я было дёрнулась рукой к прикроватной тумбочке привычным жестом в поисках телефона, но поняла, что он так и остался там на кухне. Идти туда, где ещё сидели близнецы, совсем не хотелось. Не думаю, что они станут опять задавать вопросы, но нет … Не сейчас.
Если Ванька так и не появится дома этой ночью, то … Надеюсь с ним ничего не случилось. А с остальным – разберёмся. Вот пусть только явится живым и здоровым и я из него всё вытрясу – всю правду! И только пусть попробует увильнуть! Не в этот раз! Хотя, за всю нашу с ним совместную жизнь, да даже и со дня знакомства, я не замечала такого, чтобы он врал.
Он честно рассказал о своих родителях, хотя ему было и не просто такое говорить. А кому будет приятно признаться, что твои родители, когда-то уважаемые преподаватели местного вуза, спиваются, уповая на свою несчастную судьбу и вселенскую несправедливость, забыв о единственном ребёнке, который на тот момент был ещё и несовершеннолетним. Он сразу честно рассказал о своей семье, как только появился у нас дома «за чаем».
Я уверена, что и сейчас скажет всю правду! А столько лет? Неужели он мне врал всё это время? Хотя, нет. Он и не врал, а просто ничего не говорил. А не сказать правду или всю правду – это же не соврать? Или всё же соврать? Так я и не спрашивала. Да и кому в голову придёт время от времени спрашивать у своего мужа: «Есть ли у тебя семья или пара-тройка других семей и детей на стороне»? А может и надо было спросить? Он бы мне точно не соврал!
Да нет. Зачем? Если нет доверия, то и семьи нет. А как же без доверия? Да и ревнивой я не была. А какой смысл? В себе я уверенна, в Ваньке так же, как и в себе… Даже сейчас, после такой встречи и знакомства, я верила мужу. Очень хотела верить в то, что всё не так как кажется. Просто сходство, просто совпадение. Говорят, что на земле примерно десять процентов очень похожих друг на друга людей. Не родственников, а просто почти двойников. Только почти в одном городе и сразу четверо… Совпадение?
Я невольно вернулась воспоминаниями к нашей самой первой встрече с Ванькой. Давно это было, но я всё помнила, словно это было вчера. Такое не забудешь.
Переехав в город, мне пришлось поменять не только место жительства, но и школу, и друзей. После небольшой деревенской, где все, всё, всех и про всех знают, новая городская школа была для меня чем-то пугающим. Я, как маленький муравьишко потерялась в этом огромном бурлящем и находящемся в постоянном движении муравейнике.
Первое время было не просто трудно, а буквально невыносимо. Новое местожительство, новая школа, новая непривычная мне жизнь. Всё совсем не такое – другое, чужое и пугающее. Не привычное. Не моё.
Было очень сложно. Хотя, тогда было такое время. Сложное. Для всех, не только для меня. Но я старалась. Привыкала. Пыталась не волновать маму, помогать ей, хорошо учиться, заводить новых друзей и подруг. Но не получалось. С друзьями- подругами никак не дружилось. Не получалось не только потому, что мои одноклассники были не такими как у нас в деревне и у них уже сложились свои годами сплочённые группы и компании, но и по тому, что я совсем не была маленьким муравьишкой.
В свои тринадцать с небольшим я уже была ростом под метр восемьдесят, а вот большинство моих одноклассников ещё не доросло и до ста семидесяти. А многие девочки так и вообще были ниже ста шестидесяти.
Поэтому, сразу же появившись в классе, я получила не только неприглядное прозвище «дылда», но и полное призрение, а потом и игнор всего класса. Так я и осталась совсем одна. Почти изгой. Повезло, что ко мне особо не цеплялись. Видимо, побаивались, потому что я могла и приложить сверху своего роста любого обидчика. И не только словом. Вот поэтому и в школу, и со школы я ходила одна.
Так, в один из ноябрьских неласковых вечеров я шла одна со школы. Вот ко мне и пристали какие-то отморозки, по ошибке приняв меня за взрослую, ищущую приключений девку. Разве ж могли они подумать, что высокая и уже хорошо сформировавшаяся «дамочка» была пугливым неуверенным в себе подростком. Несовершеннолетним. Я так сильно испугалась, что не смогла ни сказать, ни закричать.
Каким чудом мимо проходил Ванька – остаётся только гадать. Но как сказала бабушка: «Это судьба». А она сколько не прячься, если надо, то тебя и на печке, и под печкой найдёт.
Он не прошёл мимо и вступился за меня. Ему в то время было уже почти шестнадцать, и он уже считался «взрослым парнем», который, правда, был чуть выше моего плеча. Каково же было его удивление, что здоровая девка, которая выше его почти на голову, на самом деле была тринадцатилетним подростком.
С тех пор он взял надо мной негласное шефство и почти всегда находил время, чтобы проводить меня в школу и встретить со школы. И это не потому, что его каждый раз приглашали «отобедать на чай», и не потому, что это часто была его единственная возможность за день поесть, а потому что, вступившись за меня тогда, он взял на себя ответственность, которую не снимал и по сей день.
Он всегда был таким. Каким-то правильным. Его не смущала ни наша разница в росте, ни моя деревенская наивность, ни бабушкина и мамина простота, с которой они его сразу же приняли как сына. Он как-то сразу стал нашим. А для меня моим первым и единственным местным другом, а потом уже и любимы... мужем…
В него просто было невозможно не влюбиться. Когда на тебя смотрят большими добрыми серыми глазами, в которых ты тонешь и плавишься как сахар в чашке чая, распадаясь на частички и растворяясь, слыша его «Ну, что ты, маленькая, не расстраивайся, прорвёмся! Всё будет хорошо».
И всё было. И окончание школы, и моя учёба, и его армия, и скромная свадьба сразу после возвращения, и жизнь. Жизнь, которая не была легкой, но счастливой и мы всё стойко преодолевали вместе. Всегда вместе. И вот сейчас он задерживается. В самый первый и единственный раз. Как раз тогда, когда ребята познакомились со своими почти идентичными копиями. Совпадение? Я не верю в совпадения. Но и не верить в своего Ваньку, в того, кого знаю почти тридцать лет? Нет. Не могу и не хочу.
Скорее всего это просто какие-то его дальние родственники. Так бывает, что они есть, но мы о них просто не знаем. Только этим и можно объяснить такое сходство. Других объяснений быть не может. А если… А если это то, о чём и думать не хочется, то это точно всё. Я не смогу… Только не это.
Мои раздумья и терзания были наконец-то прерваны шумом, донёсшимся от входной двери. Значит всё-таки пришёл. Вот сейчас и поговорим, узнаем почему так задержался именно сегодня. Я должна всё узнать! Не засну пока не поговорю и расспрошу всё – абсолютно всё!
Но в тот вечер, как, впрочем, и в эту ночь, заснуть мне так и не удалось.
Прода от 01.10.2025, 21:42
Глава 8
- Мам, а ты что здесь в темноте сидишь? – в дверном проёме появились близнецы, вернувшиеся домой. – А отец где? Он что, не пришёл?
- Ннет, он что-то задерживается, - как-то неуверенно произнесла я.
Я не думала, что ребята вернутся раньше Ваньки. Ждала его и готовилась к разговору, а теперь, видимо, придётся с ними объясняться. А в том, что они будут задавать вопросы -сомнений не было. Только вот что я им скажу, если и сама не знаю? Ничего конкретного не знаю! Одно гадание на кофейной гуще и сомнения с подозрениями. Да, уж, хорошая жена и мать семейства!
- Мы чаю попьём. Можно? – спросили они почти в унисон, заходя в кухню и включая свет, который ударил по глазам так, словно мне кто-то отвесил смачную оплеуху.
Я инстинктивно прикрыла рукой глаза. Свет сразу же выключили, включив лишь подсветку над столешницей. Послышался звук заработавшего электрического чайника. Что-то поставили на стол. Судя по звуку вазочку или с мармеладками, или с печенюшками. Пришлось убрать руку и открыть глаза. На столе уже стояли чашки с поднимающимся над ними паром, а за столом сидели мои сыновья и пристально смотрели на меня.
- Мам, ты нас прости, но… - немного замявшись, начал младшенький. – Ты же понимаешь, что мы уже большие…
- Да, конечно. Я знаю, что вы уже почти под два метра ростом, так что …
- Мам, пожалуйста, не надо, - перебил меня уже старшенький. – Мы сейчас не о наших метрах в высоту или ширину. Мы о другом. Ты же понимаешь о чём, да?
- Нет, не понимаю! Нннн-не знаю! – нервно и даже немного раздраженно ответила я.
Я волновалась. Сильно. А ещё я боялась. Чего? Правды? Или того вопроса, который мне и хотели задать близнецы? Того вопроса, ответ на который был одновременно и простым, и сложным. Он был также очевиден, как и непонятен.
Ну почему в кои-то веки муж задержался на работе?! Интересно, он собирается вообще приходить домой? Вот что я сейчас буду им говорить?!
- Мам, - ко мне подсел старшенький и, слегка приобняв, положил свою вихрастую голову мне на плечо. – Ты только ничего такого не подумай. Ты же знаешь, что мы тебя очень-очень любим и всегда будем с тобой?
Я усмехнулась, потом улыбнулась, потрепала сначала его вихрастый чуб, затем дотянулась до Тимки, который покорно подсунул мне под руку свою кудрявую голову, и уже после этого, он посмотрел на меня таким пронзительно-просящим взглядом, что ему бы обзавидовались все котики всех мультов и сказок.
Я знала этот взгляд. Очень хорошо знала.
На всякий случай… Нет не потому, что сомневалась, а чтобы подтвердить свои подозрения… Хотя, нет. Не подозрения, а уверенность. Абсолютную уверенность в том, что должно было сейчас произойти. Я мысленно готовилась к серьёзному разговору, от которого не смогла бы отказаться надуманными предлогами или отговорками. Видимо, мне придётся отвечать на их любопытные вопросы прямо сейчас. Да ещё и одной. Но как? Что я им скажу, если и сама толком ничего не знаю. Как выразился один киношный герой: «Подозрения к делу не пришьёшь». А у меня только они и были.
Прервав «гляделки» с младшеньким, я посмотрела на старшенького и увидела полностью идентичный взгляд.
Я очень хорошо знала эту двойную атаку «своих глаз». Интересно, кто-нибудь когда- ни будь уже пытался сопротивляться, глядя самому себе в глаза, не прибегая к помощи зеркала? В данный момент на меня смотрели мои сыновья такими похожими и хорошо известными мне глазами - моими глазами. Правда в детстве, к такому взгляду в квадрате, они добавляли ещё одно невинное действие. Сынульки так складывали свои маленькие надутенькие губки, что ни одно даже самое каменное сердце в мире не смогло бы не дрогнуть. Да, куда там «дрогнуть», разбилось бы вдребезги от такого двойного удара!
Значит сейчас будут о чём-то просить. Такую парную годами отработанную атаку они используют только тогда, когда хотели о чём-то попросить. Ну, просить не спрашивать, задавая неудобные вопросы, на которые даже если и знаешь ответ, то не можешь ответить по той или иной причине. Значит у меня есть немного времени.
И я не ошиблась, потому что начали они с просьбы. Странной просьбы.
- Мам, - прервал гляделки старшенький, что было уже очень необычным, потому что просил обычно, как правило, как раз младшенький. – Мам, я не знаю, какими родственниками или не родственниками нам приходятся Фёдор с Риткой, но ты … Ты же не будешь против, если мы с ними будем общаться и дружить?
Вот те раз! Раньше у меня никто никогда не спрашивал разрешения на дружбу с кем-либо. А что же произошло сейчас?
- Мам, - вклинился младшенький. - Ты же видишь, что наш зайчишко-трусишко подыскивает себе новый тыл. Вернее, прикрытие своей одной точки, за которую он всегда так волнуется, - хитро прищурившись, поиграв бровями и улыбнувшись произнёс Тимофей.
- Ой, ладно, хватит! И совсем не о точках прикрытия я думаю, а о дружеских взаимоотношениях с классными ребятами. Глупо отказываться от дружбы с… близкими родственниками, ну или не близкими, или не очень... Они же наши родственники, да мам?
Прода от 03.10.2025, 23:29
Глава 9
Что я могла сказать? Как ответить на такой простой и одновременно сложный вопрос? Я и сама не знала, родственники они нам или нет. А вот тот, кто мог бы всё прояснить и разъяснить, почему-то задерживался. И именно сегодня. Ну не мог же он знать, что близнецы познакомились со своими почти двойниками, которые даже уже побывали у нас дома со своими новыми друзьями-копиями. Хотя, а почему не мог?
Если представить… только представить, потому что я не верею – не хочу верить, что мой Ванька смог бы со мной так поступить! Но, если это так, то у него, скорее всего, есть какая-то связь со своими… Предположим, что со своими детьми. Но как и когда?! Нет, что-то не сходится.
Фёдор говорил, что он никогда не видел и не знал кто его отец. А Рита … Так, Рита, кажется, тоже говорила что-то подобное.
Тогда получается, что он не жил на три семьи и даже не общался с ними. А зачем же он их… Обычно так заводят вторые семьи с любовницами. И дети в таких семьях знают, что их папа занят, поэтому и приезжает очень редко. Но тут-то как раз дети даже и не в курсе, кто их родитель. Нет, тут точно что-то другое. Никакой связи.
Но, словно по странному стечению обстоятельств, муж очень задерживается на работе именно сегодня. Может у них там что случилось? А я – дура, только и думаю о плохом! Хороша же жена, даже и не позвонила! Думаю не понятно о чём, а там может какая авария!
Я уже было потянулась за телефоном, как, словно сквозь толщу воды, опять услышала тот же вопрос, но уже от Тимки:
- Ты как думаешь, мам, это же наши родственники от от… по отцу? Ну, не могут же они быть нашими двойниками, живя почти рядом?
Я растерянно посмотрела сначала на Тимку, затем на Сашку и, робко пожав плечами, почти прошептала:
- Я не знаю. Правда не знаю. Что-то я устала. День был какой-то … Пойду я прилягу, а вы допивайте чай и …
- Мам, ты прости нас, мы … Ну, как-то… мы не хотели… И всё тут уберём, не волнуйся. Мам прости, нас… Если ты не хочешь, чтобы мы, мы…
- Перестаньте, я совсем не против. Да и с чего бы. Дружите и приглашайте в гости, а кто кем кому приходится…, - я безразлично махнула рукой. - Разве это важно, если вы станете хорошими друзьями.
Только друзьями, потому что Рита довольно-таки симпатичная девушка и, надеюсь, никаких других чувств ни у кого не будет.
У меня даже холодок пробежал по спине от осознания того, что могло бы произойти, если бы они не встретились вот так все вместе и их сразу же не приняли за четверняшек.
Я поднялась и направилась в нашу спальную. Из кухни доносились приглушённые голоса о чём-то спорящих близнецов. Я только и смогла разобрать едва слышный Сашкин шёпот:
- Я ж говорил надо было сразу сделать и не расстраивать мать своими тупыми расспросами…
Что хотел сказать этой фразой Сашка было непонятно, а что ему ответил Тимка я уже не услышала.
Войдя в нашу с Ванькой комнату, я буквально рухнула на кровать и так и лежала какое-то время. Мыслей не было. Никаких. А смысл? Всё-равно думай-не думай, а так и ничего не надумаешь. Только душу ещё больше разбередишь. Ванька придёт и всё объяснит, а без него ничего так и не будет понятно.
Я было дёрнулась рукой к прикроватной тумбочке привычным жестом в поисках телефона, но поняла, что он так и остался там на кухне. Идти туда, где ещё сидели близнецы, совсем не хотелось. Не думаю, что они станут опять задавать вопросы, но нет … Не сейчас.
Если Ванька так и не появится дома этой ночью, то … Надеюсь с ним ничего не случилось. А с остальным – разберёмся. Вот пусть только явится живым и здоровым и я из него всё вытрясу – всю правду! И только пусть попробует увильнуть! Не в этот раз! Хотя, за всю нашу с ним совместную жизнь, да даже и со дня знакомства, я не замечала такого, чтобы он врал.
Он честно рассказал о своих родителях, хотя ему было и не просто такое говорить. А кому будет приятно признаться, что твои родители, когда-то уважаемые преподаватели местного вуза, спиваются, уповая на свою несчастную судьбу и вселенскую несправедливость, забыв о единственном ребёнке, который на тот момент был ещё и несовершеннолетним. Он сразу честно рассказал о своей семье, как только появился у нас дома «за чаем».
Я уверена, что и сейчас скажет всю правду! А столько лет? Неужели он мне врал всё это время? Хотя, нет. Он и не врал, а просто ничего не говорил. А не сказать правду или всю правду – это же не соврать? Или всё же соврать? Так я и не спрашивала. Да и кому в голову придёт время от времени спрашивать у своего мужа: «Есть ли у тебя семья или пара-тройка других семей и детей на стороне»? А может и надо было спросить? Он бы мне точно не соврал!
