- Я вот тоже хотела бы знать, что случилось. Но на данный момент единственный источник, который мог бы хоть что-то пояснить обесточен.
- Они всё ещё там? – он кивнул головой в направлении нахождения бани. – Так и не пр… эмм… домой ещё не приходил?
- Нет, пока ещё нет. Сходи-ка проверь живы ли они там, а если нет, то реанимируй. Вот тогда и узнаем, что у кого случилось.
Выходные и следующая неделя закрутились в таком ритме, что я только к пятнице заметила, что уже наступил вечер.
С приездом внука у меня не осталось ни времени, ни сил на думы, размышления и поиск ответов на мучающие меня вопросы, кто на самом деле Рита и Фёдор, что же такого произошло, что Ванька пошёл отпиваться на карьер и вернулся поздно ночью домой, да ещё и пьяный вдрызг. До такой степени вдрызг, что зятю пришлось срываться посреди ночи, чтобы его оттранспортировать домой.
Из-за этого ещё и дочь оказалась на сохранении. Если с ней или ребёнком что-то случится, то я Ваньку сама прибью собственными руками.
Только вот он, как чувствовал, хотя, скорее всего и знал, и чувствовался, что как минимум оплеуху от меня он получит, поэтому на глаза мне показываться пока и не спешил. Вот и отсиживался в баньке, куда ему относил всё необходимое на время отсидки Матвей. Он же и сказал мне, что батя взял отгулы на «поправку здоровья». Как ему это удалось оставалось только догадываться, потому что он совсем недавно был в отпуске.
Зять за эту неделю успел уладить все дела на работе и взял небольшой отпуск, чтобы забрать Кирюшу, который всё это время был у нас, а вернее со мной и стал для меня в эту неделю не только способом разгрузить голову, но и возможностью завершить все намеченные и запланированные дела, которые были прерваны цепочкой не очень приятных событий. Эта неделя послужила передышкой для всех и, своего рода, оттягиванием времени для неизбежного разговора – расставлении всех точек над i.
Нет, так-то ничего плохого пока не произошло, жизнь шла своим чередом и казалось, что всё, как и обычно в конце лета, но… Но на самом деле атмосфера в доме была накалена до такой степени, что чувствовалось приближение катастрофы и оставалось только вопросом времени, когда всё же рванёт. Я интуитивно ощущала приближение этого взрыва и надеялась, что наша семья выстоит и не будет сметена взрывной волной.
Ребята за это время решили оторваться перед началом учёбы и дома появлялись только поздно ночью, поэтому и виделись мы с ними после того, как они просыпались уже ближе к обеду, быстро ели и опять убегали погулять. Я была им признательна за то, что они не задавали неудобных вопросов, словно чувствуя или зная, что меня сейчас лучше не трогать.
Мы сидели с Кирюшей на кухне и лепили пельмени, ожидая приезда Матвея, как раздался звонок. Я взяла телефон и, увидев, кто звонит, почему-то так разволновалась, что просто чудом ответила. Звонил Матвей, который должен был бы уже приехать.
- Анна Витальевна, я не приеду сегодня, а может и завтра. Пусть Кирюша пока у вас побудет, а уже в понедельник я его заберу, - начал взволнованно и, даже не поздоровавшись, Матвей, что было на него совсем не похоже.
- Матвей, что случилось? Ты так гов…
- Мне Аришка только что звонила. Я уже ехал к вам, а тут звонок от неё. Началось. Я сейчас туда, а потом вам перезвоню.
- Подожди, какой началось? Ещё же рано… Я тогда сейчас…
- Всё до связи, мам.
Я так и сидела, опустив руки и глядя на погасший экран телефона.
- Бааа, а папа не приедет? – прервал мой ступор внук.
- Нет, зайка, папа к маме поехал.
- И я тоже к маме хочу, - грустно протянул он, словно собираясь заплакать.
- Мы обязательно туда поедем с тобой, а пока ты тут побудешь …
- Один?!
- Нет, не один, а с дедушкой. Пойдёмка к нему сходим в баньку.
- Вань, я еду в больницу, - начала я без лишних реверансов, сразу войдя в баню, не глядя на сидевшего за столом мужа, что-то мастерившего. – Кирюша остаётся с тобой. А ещё нужно закончить пельмени и покормить его. Там, кажется, Аришка рожает.
- Да-да, конечно, а может я сам, а ты … - подскочив, сразу засуетился Ванька, но я, не глядя ему в глаза, повернулась и вышла, оставляя внука и деда разбираться с домашним делами.
Потом, всё потом, а сейчас я нужнее дочери.
Арина родила только рано утром следующего дня, поэтому домой я вернулась уже ближе к обеду с радостной новостью, что теперь у нас есть ещё и внученька.
Почему я оставалась всё это время вместе с Матвеем в роддоме, я и сама не знала. Чем я могла помочь дочери? Ей – ничем, ну, разве что моральной поддержкой от осознания того, что мама находится где-то рядом. Всё остальное зависело от неё самой, да ещё и врачей.
Но из дома я уехала, бросив всё на мужа, не только для этого. Я знала, что моё присутствие было важно – очень важно для зятя, который сильно переживал и винил себя за то, что это по его вине Аришка попала на внезапное сохранение и роды раньше срока. А ещё мне нужно было встряхнуть Ваньку и вытащить его из берлоги, в которой он окопался. Понятно, что нам придётся поговорить и понять причины такого его поведения. Как с ним говорить, если он окопался в бане и не выходит? И как всё это сделать при внуке? Надежды на то, что разговор выйдет спокойным у меня не было. Не могла я поручиться за себя. Слишком многое нужно было спросить, а самой идти к нему в баню для такого разговора я не хотела. Вот и воспользовалась случаем, поехав к Матвею.
Всё время ожидания, я старалась успокоить и поддержать зятя, понимая, кто на самом деле был причиной всех событий, случившихся за последнее время.
Я не верила в совпадения, потому что считала их цепочкой закономерностей, приведшей к определённым событиям. И началось всё это после случайного знакомства Сашки и Тимки с Ритой и Фёдором.
Было ли это знакомство случайным? Возможно.
Но вот то, что Ванька в этот же день помчался на карьер топить не понятно что в алкоголе, точно было не случайным, как и его временное затворничество в бане. Он словно прятался.
От кого или чего? От правды? От неизбежности разговора?
Войдя в дом, я увидела Ваньку, сидящим на террасе и смотрящим перед собой немигающим взглядом.
Сидел ли он просто или ждал моего возвращения, было не понятно. Но сам факт того, что он был тут один и из дома не доносилось никаких звуков, был более чем значимым.
- А где Кирюша? - спросила я, увидев, как он дёрнулся от моего вопроса, словно его разбудили из непробудного сна или вывели из транса.
- Здравствуй, Аня, - ответил он робко улыбаясь, словно ждал меня и был рад видеть.
- Хорошо, что ты такой приветливый. Так где внук? У нас, кстати, ещё и внучка сегодня утром родилась.
- Я знаю, Матвей звонил и сообщил радостную новость. А Кирюшу ребята забрали с собой погулять. Они будут тут в посёлке, в город не поедут.
- Значит, дома никого?
Ванька обреченно покачал головой.
- Ну, раз уж мы сейчас дома одни, то может ты мне расскажешь… Что все-таки произошло? И как так получилось, что новые друзья наших близнецов как две капли воды на них похожи? Они твои родственники? Надеюсь, дальние.
Ванька склонил рыжую вихрастую голову, на которой я заметила, как мне показалось, ещё больше светлых прядей, и отрицательно покачал ею, словно отказываясь.
И давно он так поседел? Или я просто не замечала?
- Ну и что ты молчишь и трясёшь головой как баран. Тряси не тряси, а я жду ответов. Это из-за них ты решил уподобить себя твоим родителям и поехал топиться на карьер?
Знаю, что я била по больному, но сейчас я была так зла, что хотелось сделать ему больно.
Ванька так и сидел, тряся головой и не поднимая глаз.
- Я не знаю…
- Врешь! Всё ты знаешь! Поэтому и прятался в бане, чтобы со мной не встречаться!
- Нет, не это… Я не знаю, как тебе всё это сказать. Я… я не смогу… Это так…
- Что, как дел наворотить так смог, а как мне рассказать, так кишка тонка? Я уже всё поняла, да и все, наверно, тоже всё поняли. Не маленькие и два плюс два сложили. Можно было сразу собрать твои вещички, пока ты там в баньке парился, но… Мне не даёт покоя один вопрос. Когда ж ты всё так успевал, многостаночник ты наш, а главное на что? Или ты какой подпольный олигарх, или миллионер?
- Нет! Я не… У меня всегда были только вы! А это… я не знаю, как такое сказать…
- Говори, как есть! А я послушаю, какую сказочку ты придумал, пока отсиживался в баньке.
Ванька так и сидел, не поднимая глаз. Молчал. Додумывал ли он свою сказку или собирался с силами – мне это было уже не важно, но тратить время на его молчанку я не собиралась.
- И долго мы так будем сидеть? Ждешь возвращения ребят, чтобы опять уйти от разговора под благовидным предлогом? – решила я закончить эту затянувшуюся паузу.
- Прости, Ань, не могу и… Не знаю, как всё тебе рассказать, - ответил он, даже не взглянув в мою сторону, пряча свои бесстыжие глаза.
- Что не знаешь и не можешь? Сказать, как изменял мне, заделал детей и завёл две семьи на стороне? Или там у тебя как у эмирского султана не один гарем?
- Нет! Нету у меня других семей! Только ты и наши дети! Нету никого другого! И никогда не было!
Эти слова прозвучали как свежий ветерок, принесший добрую весть. Надежду. Надежду на то, что может это не его дети, а значит…
- Значит Фёдор и Рита не твои дети? А чьи? Родственники?
- Нет… то есть да… Они мне не … Но я их биологический отец, а так … Я никогда ничего с… Никогда с ними не встречался и не знал. Ну, почти никогда. Я просто…
- Подожди. Как это биологический отец? Ты что, был донором по молодости? И когда это? А я почему не знала? И как это понимать твоё это почти?
Я смотрела на мужа, который так и сидел, обхватив голову руками то ли пряча глаза, то ли избегая смотреть на меня, то ли по ещё какой-то только одному ему известной причине.
Наконец он посмотрел на меня. Не в глаза, а куда-то… словно сквозь, как если бы хотел смотреть, но не видеть.
- Ты же помнишь тот год… Год, когда родились Сашка с Тимкой?
Я смотрела на него, не проронив ни слова, не моргая и не шевелясь. Зачем что-то говорить или кивать головой в знак согласия. Конечно, я помнила этот год. Забудешь тут! Наверное, в нашей совместной с Ванькой жизни, да и вообще, в моей уж точно, у меня никогда не было такого сложного периода в жизни.
Тогда всем было и не особо легко, и не сладко. А у нас все одно к одному. Аришка, мама, я с угрозой выкидыша, Ванька не пойми как, полное безденежье… Это был какой-то черный год. Год, когда всё рвётся и рушится, а ты не знаешь куда бросаться и что делать, чтобы хоть что-то как-то удержать и какие дыры залатать.
- Ну, мы же как-то выкарабкались? И даже продавать ничего не пришлось. Ты, уж не знаю как, но смог эту машину по дешёвке взять, стал немного зарабатывать, и Аришку, и маму удалось как-то подлечить, да и со мной всё обошлось. Выкарабкались же.
- Обошлось. Знала бы ты как всё обошлось. Не надо было мне соглашаться. Может и правда всё обошлось бы. Только вот я смалодушничал и решил не надеяться на авось. Согласился на предложение, от которого надо было бы отказаться, только вот я не смог.
Он резко поднял голову, которая была опущена всё то время, пока он говорил, и посмотрел мне прямо в глаза.
За всё то время, что я пыталась выведать у него если не всю, то хотя бы часть правды, он так и не осмеливался на меня смотреть. А тут внезапный прямой взгляд. Глаза в глаза. Душа в душу.
В его взгляде была такая смесь боли, страдания, безысходности и разочарования, что меня словно пронзило огненным клинком прямо в самое сердце. Мне показалось, что он смотрел мне прямо в самую глубокую, потаённую и неизвестную часть меня. Тот потаённый уголок моей души, который мог видеть только он, будто он искал там что-то, что могло его спасти именно сейчас.
- Прости меня, Ань. Если бы тогда я не поддался этой минутной слабости… Нет не слабости, а отчаянию. Когда ты - здоровый и сильный мужик, оказываешься слабым и бессильным перед обстоятельствами и не можешь ничего сделать, чтобы помочь своим близким, спасти своих самых дорогих и любимых. И всё, что тебе остается – это принять протянутую руку помощи. И не важно чья это рука и какая, и не важно то, что ты знаешь куда ведёт дорога, вымощенная добрыми намерениями. Ты всё это знаешь, но в этот самый момент твои знания ничто по сравнению с одной маленькой гнусностью, которая стирает всё: проблемы, страх, сомнения, безысходность – абсолютно всё!
- Господи! Да что такое произошло-то?! Что ты такое сделал?! Вот только не сейчас, Вань, ладно! Я никогда не сомневалась, что ты хороший сын своих родителей. Но сейчас вот все эти высокие слова, ну совсем не к месту! Ты можешь мне прямо сказать, что ты такое сделал! И причём здесь дети? Ну, не убил же ты кого?
- Нет, не убил! Я изменил, хотя нет, это было отчаяние, а не измена, но по сути... Я дал им жизнь… За деньги. И сделал это, чтобы выжить самому и спасти свою семью. Ту, которую я теряю сейчас. Столько лет прошло, а надо же… Как, впрочем, и всегда. Правда появляется там, где её совсем не ждёшь и в самый неподходящий момент. А всё было так хорошо…
- Значит, всё-таки измена? И как долго и давно ты мне изменял… За деньги значит! Альфонс хренов! Не поделишься такой интересной историей, о которой я ни сном, ни духом! И когда ты только успевал? Это так теперь называется «работать на заводе»? Давай! Сказал А, говори тогда и Б, да и вообще… Рассказывай всё по всему алфавиту до последней Я. А я послушаю.
- Я тогда брался за любую работу, - начал он неспешно свой рассказ, словно вспоминая очень неприятную историю или подбирая нужные слова. – На заводе тогда платили производимой продукцией, которую ни продать, ни обменять. А тут то Аришка заболела, то мать, а потом и ты. И везде нужны были деньги. Лекарств почти никаких не было и даже те, что имелись в наличии, было или не достать, или стоили столько, что не купить. Но за хорошие деньги можно было найти даже то, что и в природе не находилось. Я как получил списки всего, что нужно было закупить для вас… А ещё же надо было и на что-то жить… Не знал, за что хвататься, вот и решил продать свою квартиру. Только вот предложили мне за неё кукиш с маслом, которого ни на что не хватит. Вот я и ломал голову, что бы такое продать или украсть, чтобы найти хотя бы половину нужной суммы на лекарства. Вот и шабашил везде, где мог.
Как-то менял краны у одной дамочки в хорошей квартире почти в центре… Ну и разговорились, что жизнь тяжёлая… то да сё… Вот она и предложила стать донором. Живёт, говорила, одна, а ребёночка хочется, но не хотела не пойми от кого, вот и… А чтобы не тратить денег и не гробить здоровье всякими лекарства, она и предложила… по старинке значит…
Я даже сама испугалась своего смеха, который у меня внезапно вырвался, прерывая бредовую исповедь мужа.
Нет, ну а кто бы не рассмеялся? Большей ахинеи я ещё ни разу нигде ни от кого не слышала.
Отсмеявшись, или успокоившись после мини истерики, я не удержалась, чтобы всё же сказать:
- Ой, Вань. Нет… ты, конечно, мой муж и для меня ты самый, самый во всех отношениях, и я тебя люблю таким какой ты есть… Просто за то, что ты есть… Я же тебя знаю, какой ты есть на самом деле.
- Они всё ещё там? – он кивнул головой в направлении нахождения бани. – Так и не пр… эмм… домой ещё не приходил?
- Нет, пока ещё нет. Сходи-ка проверь живы ли они там, а если нет, то реанимируй. Вот тогда и узнаем, что у кого случилось.
Прода от 13.10.2025, 21:07
Глава 13
Выходные и следующая неделя закрутились в таком ритме, что я только к пятнице заметила, что уже наступил вечер.
С приездом внука у меня не осталось ни времени, ни сил на думы, размышления и поиск ответов на мучающие меня вопросы, кто на самом деле Рита и Фёдор, что же такого произошло, что Ванька пошёл отпиваться на карьер и вернулся поздно ночью домой, да ещё и пьяный вдрызг. До такой степени вдрызг, что зятю пришлось срываться посреди ночи, чтобы его оттранспортировать домой.
Из-за этого ещё и дочь оказалась на сохранении. Если с ней или ребёнком что-то случится, то я Ваньку сама прибью собственными руками.
Только вот он, как чувствовал, хотя, скорее всего и знал, и чувствовался, что как минимум оплеуху от меня он получит, поэтому на глаза мне показываться пока и не спешил. Вот и отсиживался в баньке, куда ему относил всё необходимое на время отсидки Матвей. Он же и сказал мне, что батя взял отгулы на «поправку здоровья». Как ему это удалось оставалось только догадываться, потому что он совсем недавно был в отпуске.
Зять за эту неделю успел уладить все дела на работе и взял небольшой отпуск, чтобы забрать Кирюшу, который всё это время был у нас, а вернее со мной и стал для меня в эту неделю не только способом разгрузить голову, но и возможностью завершить все намеченные и запланированные дела, которые были прерваны цепочкой не очень приятных событий. Эта неделя послужила передышкой для всех и, своего рода, оттягиванием времени для неизбежного разговора – расставлении всех точек над i.
Нет, так-то ничего плохого пока не произошло, жизнь шла своим чередом и казалось, что всё, как и обычно в конце лета, но… Но на самом деле атмосфера в доме была накалена до такой степени, что чувствовалось приближение катастрофы и оставалось только вопросом времени, когда всё же рванёт. Я интуитивно ощущала приближение этого взрыва и надеялась, что наша семья выстоит и не будет сметена взрывной волной.
Ребята за это время решили оторваться перед началом учёбы и дома появлялись только поздно ночью, поэтому и виделись мы с ними после того, как они просыпались уже ближе к обеду, быстро ели и опять убегали погулять. Я была им признательна за то, что они не задавали неудобных вопросов, словно чувствуя или зная, что меня сейчас лучше не трогать.
Мы сидели с Кирюшей на кухне и лепили пельмени, ожидая приезда Матвея, как раздался звонок. Я взяла телефон и, увидев, кто звонит, почему-то так разволновалась, что просто чудом ответила. Звонил Матвей, который должен был бы уже приехать.
- Анна Витальевна, я не приеду сегодня, а может и завтра. Пусть Кирюша пока у вас побудет, а уже в понедельник я его заберу, - начал взволнованно и, даже не поздоровавшись, Матвей, что было на него совсем не похоже.
- Матвей, что случилось? Ты так гов…
- Мне Аришка только что звонила. Я уже ехал к вам, а тут звонок от неё. Началось. Я сейчас туда, а потом вам перезвоню.
- Подожди, какой началось? Ещё же рано… Я тогда сейчас…
- Всё до связи, мам.
Я так и сидела, опустив руки и глядя на погасший экран телефона.
- Бааа, а папа не приедет? – прервал мой ступор внук.
- Нет, зайка, папа к маме поехал.
- И я тоже к маме хочу, - грустно протянул он, словно собираясь заплакать.
- Мы обязательно туда поедем с тобой, а пока ты тут побудешь …
- Один?!
- Нет, не один, а с дедушкой. Пойдёмка к нему сходим в баньку.
- Вань, я еду в больницу, - начала я без лишних реверансов, сразу войдя в баню, не глядя на сидевшего за столом мужа, что-то мастерившего. – Кирюша остаётся с тобой. А ещё нужно закончить пельмени и покормить его. Там, кажется, Аришка рожает.
- Да-да, конечно, а может я сам, а ты … - подскочив, сразу засуетился Ванька, но я, не глядя ему в глаза, повернулась и вышла, оставляя внука и деда разбираться с домашним делами.
Потом, всё потом, а сейчас я нужнее дочери.
Прода от 15.10.2025, 21:10
Глава 14
Арина родила только рано утром следующего дня, поэтому домой я вернулась уже ближе к обеду с радостной новостью, что теперь у нас есть ещё и внученька.
Почему я оставалась всё это время вместе с Матвеем в роддоме, я и сама не знала. Чем я могла помочь дочери? Ей – ничем, ну, разве что моральной поддержкой от осознания того, что мама находится где-то рядом. Всё остальное зависело от неё самой, да ещё и врачей.
Но из дома я уехала, бросив всё на мужа, не только для этого. Я знала, что моё присутствие было важно – очень важно для зятя, который сильно переживал и винил себя за то, что это по его вине Аришка попала на внезапное сохранение и роды раньше срока. А ещё мне нужно было встряхнуть Ваньку и вытащить его из берлоги, в которой он окопался. Понятно, что нам придётся поговорить и понять причины такого его поведения. Как с ним говорить, если он окопался в бане и не выходит? И как всё это сделать при внуке? Надежды на то, что разговор выйдет спокойным у меня не было. Не могла я поручиться за себя. Слишком многое нужно было спросить, а самой идти к нему в баню для такого разговора я не хотела. Вот и воспользовалась случаем, поехав к Матвею.
Всё время ожидания, я старалась успокоить и поддержать зятя, понимая, кто на самом деле был причиной всех событий, случившихся за последнее время.
Я не верила в совпадения, потому что считала их цепочкой закономерностей, приведшей к определённым событиям. И началось всё это после случайного знакомства Сашки и Тимки с Ритой и Фёдором.
Было ли это знакомство случайным? Возможно.
Но вот то, что Ванька в этот же день помчался на карьер топить не понятно что в алкоголе, точно было не случайным, как и его временное затворничество в бане. Он словно прятался.
От кого или чего? От правды? От неизбежности разговора?
Войдя в дом, я увидела Ваньку, сидящим на террасе и смотрящим перед собой немигающим взглядом.
Сидел ли он просто или ждал моего возвращения, было не понятно. Но сам факт того, что он был тут один и из дома не доносилось никаких звуков, был более чем значимым.
- А где Кирюша? - спросила я, увидев, как он дёрнулся от моего вопроса, словно его разбудили из непробудного сна или вывели из транса.
- Здравствуй, Аня, - ответил он робко улыбаясь, словно ждал меня и был рад видеть.
- Хорошо, что ты такой приветливый. Так где внук? У нас, кстати, ещё и внучка сегодня утром родилась.
- Я знаю, Матвей звонил и сообщил радостную новость. А Кирюшу ребята забрали с собой погулять. Они будут тут в посёлке, в город не поедут.
- Значит, дома никого?
Ванька обреченно покачал головой.
- Ну, раз уж мы сейчас дома одни, то может ты мне расскажешь… Что все-таки произошло? И как так получилось, что новые друзья наших близнецов как две капли воды на них похожи? Они твои родственники? Надеюсь, дальние.
Ванька склонил рыжую вихрастую голову, на которой я заметила, как мне показалось, ещё больше светлых прядей, и отрицательно покачал ею, словно отказываясь.
И давно он так поседел? Или я просто не замечала?
- Ну и что ты молчишь и трясёшь головой как баран. Тряси не тряси, а я жду ответов. Это из-за них ты решил уподобить себя твоим родителям и поехал топиться на карьер?
Знаю, что я била по больному, но сейчас я была так зла, что хотелось сделать ему больно.
Ванька так и сидел, тряся головой и не поднимая глаз.
- Я не знаю…
- Врешь! Всё ты знаешь! Поэтому и прятался в бане, чтобы со мной не встречаться!
- Нет, не это… Я не знаю, как тебе всё это сказать. Я… я не смогу… Это так…
- Что, как дел наворотить так смог, а как мне рассказать, так кишка тонка? Я уже всё поняла, да и все, наверно, тоже всё поняли. Не маленькие и два плюс два сложили. Можно было сразу собрать твои вещички, пока ты там в баньке парился, но… Мне не даёт покоя один вопрос. Когда ж ты всё так успевал, многостаночник ты наш, а главное на что? Или ты какой подпольный олигарх, или миллионер?
- Нет! Я не… У меня всегда были только вы! А это… я не знаю, как такое сказать…
- Говори, как есть! А я послушаю, какую сказочку ты придумал, пока отсиживался в баньке.
Прода от 17.10.2025, 23:14
Глава 15
Ванька так и сидел, не поднимая глаз. Молчал. Додумывал ли он свою сказку или собирался с силами – мне это было уже не важно, но тратить время на его молчанку я не собиралась.
- И долго мы так будем сидеть? Ждешь возвращения ребят, чтобы опять уйти от разговора под благовидным предлогом? – решила я закончить эту затянувшуюся паузу.
- Прости, Ань, не могу и… Не знаю, как всё тебе рассказать, - ответил он, даже не взглянув в мою сторону, пряча свои бесстыжие глаза.
- Что не знаешь и не можешь? Сказать, как изменял мне, заделал детей и завёл две семьи на стороне? Или там у тебя как у эмирского султана не один гарем?
- Нет! Нету у меня других семей! Только ты и наши дети! Нету никого другого! И никогда не было!
Эти слова прозвучали как свежий ветерок, принесший добрую весть. Надежду. Надежду на то, что может это не его дети, а значит…
- Значит Фёдор и Рита не твои дети? А чьи? Родственники?
- Нет… то есть да… Они мне не … Но я их биологический отец, а так … Я никогда ничего с… Никогда с ними не встречался и не знал. Ну, почти никогда. Я просто…
- Подожди. Как это биологический отец? Ты что, был донором по молодости? И когда это? А я почему не знала? И как это понимать твоё это почти?
Я смотрела на мужа, который так и сидел, обхватив голову руками то ли пряча глаза, то ли избегая смотреть на меня, то ли по ещё какой-то только одному ему известной причине.
Наконец он посмотрел на меня. Не в глаза, а куда-то… словно сквозь, как если бы хотел смотреть, но не видеть.
- Ты же помнишь тот год… Год, когда родились Сашка с Тимкой?
Я смотрела на него, не проронив ни слова, не моргая и не шевелясь. Зачем что-то говорить или кивать головой в знак согласия. Конечно, я помнила этот год. Забудешь тут! Наверное, в нашей совместной с Ванькой жизни, да и вообще, в моей уж точно, у меня никогда не было такого сложного периода в жизни.
Тогда всем было и не особо легко, и не сладко. А у нас все одно к одному. Аришка, мама, я с угрозой выкидыша, Ванька не пойми как, полное безденежье… Это был какой-то черный год. Год, когда всё рвётся и рушится, а ты не знаешь куда бросаться и что делать, чтобы хоть что-то как-то удержать и какие дыры залатать.
- Ну, мы же как-то выкарабкались? И даже продавать ничего не пришлось. Ты, уж не знаю как, но смог эту машину по дешёвке взять, стал немного зарабатывать, и Аришку, и маму удалось как-то подлечить, да и со мной всё обошлось. Выкарабкались же.
- Обошлось. Знала бы ты как всё обошлось. Не надо было мне соглашаться. Может и правда всё обошлось бы. Только вот я смалодушничал и решил не надеяться на авось. Согласился на предложение, от которого надо было бы отказаться, только вот я не смог.
Он резко поднял голову, которая была опущена всё то время, пока он говорил, и посмотрел мне прямо в глаза.
За всё то время, что я пыталась выведать у него если не всю, то хотя бы часть правды, он так и не осмеливался на меня смотреть. А тут внезапный прямой взгляд. Глаза в глаза. Душа в душу.
В его взгляде была такая смесь боли, страдания, безысходности и разочарования, что меня словно пронзило огненным клинком прямо в самое сердце. Мне показалось, что он смотрел мне прямо в самую глубокую, потаённую и неизвестную часть меня. Тот потаённый уголок моей души, который мог видеть только он, будто он искал там что-то, что могло его спасти именно сейчас.
- Прости меня, Ань. Если бы тогда я не поддался этой минутной слабости… Нет не слабости, а отчаянию. Когда ты - здоровый и сильный мужик, оказываешься слабым и бессильным перед обстоятельствами и не можешь ничего сделать, чтобы помочь своим близким, спасти своих самых дорогих и любимых. И всё, что тебе остается – это принять протянутую руку помощи. И не важно чья это рука и какая, и не важно то, что ты знаешь куда ведёт дорога, вымощенная добрыми намерениями. Ты всё это знаешь, но в этот самый момент твои знания ничто по сравнению с одной маленькой гнусностью, которая стирает всё: проблемы, страх, сомнения, безысходность – абсолютно всё!
- Господи! Да что такое произошло-то?! Что ты такое сделал?! Вот только не сейчас, Вань, ладно! Я никогда не сомневалась, что ты хороший сын своих родителей. Но сейчас вот все эти высокие слова, ну совсем не к месту! Ты можешь мне прямо сказать, что ты такое сделал! И причём здесь дети? Ну, не убил же ты кого?
- Нет, не убил! Я изменил, хотя нет, это было отчаяние, а не измена, но по сути... Я дал им жизнь… За деньги. И сделал это, чтобы выжить самому и спасти свою семью. Ту, которую я теряю сейчас. Столько лет прошло, а надо же… Как, впрочем, и всегда. Правда появляется там, где её совсем не ждёшь и в самый неподходящий момент. А всё было так хорошо…
- Значит, всё-таки измена? И как долго и давно ты мне изменял… За деньги значит! Альфонс хренов! Не поделишься такой интересной историей, о которой я ни сном, ни духом! И когда ты только успевал? Это так теперь называется «работать на заводе»? Давай! Сказал А, говори тогда и Б, да и вообще… Рассказывай всё по всему алфавиту до последней Я. А я послушаю.
Прода от 20.10.2025, 22:06
Глава 16
- Я тогда брался за любую работу, - начал он неспешно свой рассказ, словно вспоминая очень неприятную историю или подбирая нужные слова. – На заводе тогда платили производимой продукцией, которую ни продать, ни обменять. А тут то Аришка заболела, то мать, а потом и ты. И везде нужны были деньги. Лекарств почти никаких не было и даже те, что имелись в наличии, было или не достать, или стоили столько, что не купить. Но за хорошие деньги можно было найти даже то, что и в природе не находилось. Я как получил списки всего, что нужно было закупить для вас… А ещё же надо было и на что-то жить… Не знал, за что хвататься, вот и решил продать свою квартиру. Только вот предложили мне за неё кукиш с маслом, которого ни на что не хватит. Вот я и ломал голову, что бы такое продать или украсть, чтобы найти хотя бы половину нужной суммы на лекарства. Вот и шабашил везде, где мог.
Как-то менял краны у одной дамочки в хорошей квартире почти в центре… Ну и разговорились, что жизнь тяжёлая… то да сё… Вот она и предложила стать донором. Живёт, говорила, одна, а ребёночка хочется, но не хотела не пойми от кого, вот и… А чтобы не тратить денег и не гробить здоровье всякими лекарства, она и предложила… по старинке значит…
Я даже сама испугалась своего смеха, который у меня внезапно вырвался, прерывая бредовую исповедь мужа.
Нет, ну а кто бы не рассмеялся? Большей ахинеи я ещё ни разу нигде ни от кого не слышала.
Отсмеявшись, или успокоившись после мини истерики, я не удержалась, чтобы всё же сказать:
- Ой, Вань. Нет… ты, конечно, мой муж и для меня ты самый, самый во всех отношениях, и я тебя люблю таким какой ты есть… Просто за то, что ты есть… Я же тебя знаю, какой ты есть на самом деле.
