- Судя по вашей реакции, вы не совсем меня понимаете, ну, так я разъясню. В нашем государстве может быть только одна законная гражданская жена. Та, которая вписана в акт о гражданском состоянии, проще говоря, поясняю специально для вас, в данном случае - в свидетельство о браке. И в нашем с Юрием Ивановичем свидетельстве о браке есть только две записи – моё и его имя и фамилия. Никакие дети, кстати, в его паспорт тоже не вписаны. А все остальные – встречные-поперечные и им подобные, типа вас, называются шль…, - я запнулась, посмотрев на детей, которые, как ни странно, притихли и внимательно наблюдали за происходящим – грели уши. Всё же решила не употреблять этот эпитет, так ярко характеризующий подобных женщин. – Думаю, хоть это вы поняли? Я достаточно ясно объяснила?
Я, из последних сил сохраняя спокойный тон, прямо смотрела на дамочку и видела, как она начинала покрываться красными пятнами, которые ярко выступали на шее, и, или мне так казалось, даже на лице, несмотря на плотный слой макияжа.
– Ну, думаю, тут вам и без пояснений понятно? Так что в своем доме, таких гостей я больше не задерживаю, - сказала я, как мне показалось достаточно убедительно.
Я поднялась со стула и указала рукой на выход, давая понять, что разговор окончен и она может возвращаться восвояси.
Выдержка моя уже держалась на тонюсенькой ниточке, которая могла лопнуть в любой момент, давая выход всей моей боли, клокотавшей внутри и разрывающей на части и моё сердце, и душу. Я была сама вежливость – чаем напоила, печеньками с баранками накормила. Вот и всё – на этой радостной ноте и закончим наш, так и не начавшийся разговор.
Но как же мне было сложно это сделать, оставаясь спокойной, не показывая своего разбитого состояния от услышанного.
Но дамочка сидела, не двигаясь, словно ничего не слышала. Видимо, до неё еще не дошло.
- Больше не задерживаю, - указала я рукой на выход ещё раз.
- Зря ты так, - она встала из-за стола. – Я думала, что мы по-свойски договоримся. Просто, как и раньше платила бы нам алименты, да и всё. А теперь уж нет! Будем вступать в наследство! Его дети имеют на это полное право! И ты нам всё заплатишь! И задолженность за эти месяцы с процентами, и содержание, и положенное по закону наследство! А что б у тебя не было сомнений, то вот…, - она открыла свою сумочку и швырнула на стол какой-то листок в прозрачном файле. – Это копия, можешь рвать сколько хочешь! Пойдемте, девочки, нам здесь не рады. Встретимся при делении наследства у нотариуса!
Она, вместе с детьми, направилась к выходу, и Роман пошел их проводить, а я почти рухнула на стул, чувствуя, как по щекам покатились крупные слёзы.
Я не могла поверить, что Юрка, мой Юрка был на такое способен. Нет, я не верю! Он не мог так со мной поступить!
Затем, замутнённым от слез взглядом, я отыскала на столе файл и взяла его. Достав листок, я вглядывалась в текст, стараясь разобрать, что там было написано. Наткнувшись на имя Юрки и еще что-то там написанное, разные заумные слова и цифры, мой взгляд зацепился за цифру 99%.
Эта информация еще не совсем укладывалась в голове, но понимание значения этих цифр было более, чем очевидным.
Это действительно были дочери Юрки, моего мужа, который разбился почти три месяца тому назад. Я не могла или не хотела в это верить, но … документ …, это же…. Значит он мне врал? Все последние годы у него была вторая семья, которую он содержал? А я и ничего не замечала. Как он мог! Не верю! Ещё и ещё раз, сжимая листок, пробегала я по написанному имени Юрки и медленно сползала на пол.
Я так и осталась сидеть у стола, не понимая, как теперь жить с такими знаниями, с такой правдой, с таким ударом, по-моему, еще не совсем окрепшему после гибели Юрки сознанию и полностью разбитым сердцем.
Нет! Я не верила. Этого не могло быть! Он не мог бы меня так предать. Мы же так любили друг друга. Мы были как единое целое – одно Я на двоих. У нас даже и ссор не было. Да и он почти всегда был дома. Как всё это произошло? Почему и когда? А что теперь? Есть ведь документ – тест. А что это, если не прямое доказательство? И как же мне теперь жить с этим всем?
Я сидела, не обращая внимания на то, что происходило вокруг. Сложно было что-то увидеть или услышать за той пеленой боли и слёз, что словно непроницаемый купол накрыла меня.
Наверное, я так и сидела бы, терзая саму себя подобными мыслями, но ко мне неслышно подошел Роман.
- Я их проводил за ворота, не думаю, что они опять явятся. Давайте я вам помогу подняться и отведу в вашу комнату. Сейчас дам вам успокоительное, отдохнете, а потом все на свежую голову и …
- Что? Что на свежую голову? – я попыталась его оттолкнуть, но безуспешно.
- То, что я сейчас узнала исчезнет на свежую голову? У моего мужа исчезнет вторая семья с двумя детьми на свежую голову?
Я кричала, сопротивляясь Роману, в то время как он пытался меня поднять и проводить в мою комнату. Меня накрыла такая истерика, которой у меня никогда раньше не было. Даже узнав, что Юрки больше нет, я просто тихо выла, а тут …
Я стойко принимала и переносила все потери. И после смерти мамы, и после инфаркта отца, да даже поле гибели Юрки я как-то тихо всё переживала в себе, правда, всё это закончилось в больнице, но все же, такого взрыва никогда не было. А это действительно был взрыв такой силы, что в буквальном смысле сносил всё на своём пути.
Тем временем, несмотря на мои крики и вырывания, мой служебный водитель донес меня до моей комнаты, усадил в кресло рядом с небольшим столиком, напротив которого было трюмо. Невольно бросив на него взгляд, я тут же увидела себя в зеркале. На меня смотрела осунувшаяся, постаревшая женщина с кругами под глазами, с кое-как зализанными в хвостик волосами, с красным зареванным лицом и распухшим носом. Ну, что сказать – красавица!
Я невольно сравнила себя с недавно ушедшей пассией моего мужа и это сравнение было явно не в мою пользу. Внешне она явно выигрывала, а факт того, что у неё уже было двое детей от моего мужа, меня просто уничтожил. Я ей проигрывала во всём.
Я чувствовала себя никчемной недо-женщиной, которая даже не смогла родить своему любимому мужу ребенка. Теперь становилось понятно, почему у него была на стороне вторая семья. Кто захочет семьи с таким пустым сосудом, который и не выбрасывают только потому, что привыкли к нему. Просто жалко выбросить. Вот из-за этой привычки и жалости он и жил со мной, а я дура принимала это за любовь.
Почему? Почему он со мной такой никчёмной жил всё это время изображая любящего и заботливого супруга? Почему не уходил к своей новой семье? Раз уж он её завёл на стороне, то значит тут у него уже не было семьи? Зачем тогда оставался? Что его тут держало раз там были дети?
Я мысленно задавала себе эти вопросы и не находила на них ответы. Юрки больше нет, и он никогда на них не ответит, а я так и буду мучиться всю жизнь, не зная, какими бы были ответы на мои почему. За что он так со мной? За что?
Крупные слезы градом сыпались по лицу и я, закусив кулак, издала не то стон, не то вой. А потом меня прорвало как разрушенную плотину, заливая всё и вся на своем пути.
Я билась в истерике, выкрикивая всё это пришедшему со стаканом воды Роману и обвиняя всех мужиков в его лице во всех смертных грехах, к которым он не имел никакого отношения, пытаясь возражать и успокаивать меня, но всё было бесполезно.
Наверное, если бы у нас были немного другие отношения или здесь бы был кто-то из моих друзей или знакомых, а не мой личный водитель, по сути, подчинённый, меня бы просто отхлестали по щекам и это бы сработало, и я бы успокоилась. Но он решил действовать по-другому - просто отвёл меня под холодный душ, чтобы охладить мою истерику, аккуратно прижал к себе, нашёптывая слова утешения и ещё какой-то бред, поглаживая и целуя в лоб, как ребенка.
Как так случилось, что моё успокоение перешло в шумное и пылкое выяснение отношений, закончившихся бурей страстей в постели, во время которой мне доказывали ошибочность моих суждений обо всех мужиках и, в частности, об одном конкретном, на которого я попыталась сбросить весь негатив, я так и не могла припомнить. Когда всё зашло так далеко, что ни я, ни он не смогли остановиться, поддавшись яростной дикой страсти, которая в данный момент была нужна не только мне, но и ему, я так и не поняла. Это просто произошло. Кто сделал первый шаг, как и почему было уже не важно. Это просто случилось, а остальное уже не важно.
Проснулась я в затемненной комнате, так и не поняв, который сейчас час: еще день, уже вечер или утро следующего дня. Я поднялась с кровати, чувствуя ломоту во всем теле и взглянула на место произошедшего и густо покраснела. Какой ужас! Что мы наделали! Что я натворила! Я изменила Юрке! Хотя, теперь это уже не имеет значения. Да и какая измена, теперь это просто…. Просто близость с …
Какой ужас! Мне было стыдно за то, что произошло, что я сорвалась на совсем еще молодом пареньке, хотя, судя по тому, что произошло... Это только я так его воспринимала. Не знаю почему я решила, что парень почти двадцати семи лет, прошедший армию и отслуживший несколько лет по контракту, мог быть таким еще «мальчиком», как я его про себя называла и воспринимала. Просто мне так было удобно, потому что для меня тридцатитрехлетней «умудрённой» годами и опытом женщине, он был совсем еще мальчиком. Всё-таки разница почти в семь лет — это, на мой взгляд, много. Возможно, сейчас она мало заметна, но вот если сравнить меня двадцатилетнюю, уже замужнюю и его тринадцатилетним, то он для меня, конечно же мальчик. Видимо, вот это пресловутое «если» и не давало мне воспринимать его как-то иначе.
Тогда, где была вся моя мудрость, разум и глаза, если я годами не замечала еще одну семью мужа? И недавние воспоминания вновь ранили меня нестерпимо больно, что я непроизвольно издала не то стон, не то приглушенный вой. Нет, такого не может быть! Когда? Где и как? За что мне это!
Я подошла к окну, раздвинула шторы, взглянув во двор, обратив внимание на то, как высоко было солнце и как ясно оно светило. Это ещё сегодня или уже вчера? Наверное, это позднее утро, а всё что произошло было вчера, а я всё еще валяюсь в постели. Раньше я себе не позволяла такого удовольствия. Раньше…. Раньше всё было совсем по-другому, и я была абсолютно другой. А что теперь? Наверно нужно как-то жить с теми знаниями, которые обрушились на меня вчера после обеда.
И зачем я её только в дом пустила? Жила бы себе, как и раньше, с папой, работой, друзьями, но без Юрки. А теперь, зная, что у него последние лет пять или больше, а может и все годы нашего брака была другая семья и двое детей…
Как мне теперь жить? Выходит, что я, так любя его и доверяя ему, совсем ничего не замечала и слепо верила, и доверяла? А как же наша любовь? Мы же всегда были вместе и так счастливы вдвоем! Он на меня смотрел так, как не может смотреть тот, кто тебя не любит! Обманщики так не смотрят! Или смотрят? А может это я, как та маленькая девочка, которая ничего не видела и не слышала, когда наконец получила свою желанную игрушку и начала играть, живя в своём выдуманном мире? Нет, не хочу в это верить! Не могу! Юрка бы так со мной не поступил и пусть о нём останется только хорошая память, а эту мадам я просто забуду, как будто её и не было. Юрки теперь нет, и он не может ни подтвердить, ни опровергнуть её слова. А тест?
Так, ладно, надумала я воз и маленькую тележку, а теперь пора в душ, позавтракать или уже пообедать и надо как-то поговорить с Романом. Нужно сразу расставить все точки над i и как-то объясниться. Стыд-то какой! И как мне теперь с ним быть, а ещё и работать?
Когда я вошла на кухню, то Романа там не было, заходить к нему в комнату я не решилась, поэтому занялась приготовлением позднего завтрака. Сварив кофе и сделав бутерброды, я уже было приступила к трапезе, как вошел Роман. Он старался не смотреть мне в глаза и явно чувствовал себя не в своей тарелке, смущенным что ли, хотя, он всегда какой-то не такой.
Я решила первой заговорить и объясниться.
- Ты уже ел? Если хочешь, присоединяйся, - я налила ему кофе и придвинула бутерброды.
Он меня поблагодарил и сел напротив, принявшись за еду. Мы молча поели и, когда наш поздний завтрак подошел к завершению, я решила заговорить первой, пряча глаза и стараясь не смотреть на него, потому что чувствовала свою ответственность за то, что произошло.
- Роман, я понимаю, что вчера или скорее этой ночью, в общем, произошло ..., - я глубоко вздохнула, подбирая слова и продолжила. – Как бы это сказать… небольшое недоразумение и, видимо, из-за всей этой ситуации… эммм… фактами… информации, которую на меня вывалили, как ушат холодной воды, я была немного не в себе, поэтому не совсем отдавала себе отчет в своих поступках. Я плохо понимала, что я творила, поэтому, хотелось бы извиниться и постараться забыть, то, что так спонтанно произошло. Надеюсь, мы всё забудем и больше не будем об этом - ничего не было! Но, если ты …
- Я прекрасно понимал, что происходило и отдавал себе в этом отчет, и….. совсем не жалею о случившемся, - не дал мне закончить мою несвязную речь Роман. - Более того, я готов взять на себя всю ответственность за возможные последствия. И, если нужно, то я могу съехать и уволиться, чтобы вам …
- Ничего не нужно, ты так и продолжаешь здесь жить и работать, если, конечно, у тебя есть такое желание. Я бы предпочла просто забыть и не вспоминать, как будто ничего и не было. Да и какие могут быть последствия, просто вся эта ситуация с тестом…
- Да, я посмотрел. Когда убирал со стола, взглянул на бумагу и прочитал, извините, не удержался. Конечно, это не моё дело, но тест какой-то странный. Думаю, эту бумажку нужно просто выбросить и забыть.
Надо же, какой внимательный. И со стола убрал, и посуду помыл, а я даже и не обратила внимания.
Так, надо брать себя в руки, я же никогда не была размазней, всегда трезвая голова, холодный ум и хорошо продуманные и взвешенные решения, а тут…. Впала в истерику из-за какой-то непойми кого, что …. Ой, всё – забыли, забыли!
- Так что там такого странного?
- Что там странного в тесте? – повторила я свой вопрос, все-таки посмотрев на Романа. - Я только мельком взглянула и как увидела совпадение, так уже и не ….
- А я, извините, внимательно прочитал и там было не имя вашего мужа, а какой-то Юлии Антоновны Самохиной. Кто это?
- А… это Юркина племянница, дочь его брата, - ответила я, не понимая к чему тут Юлька.
- Понятно. То есть совсем не понятно, почему тест на родство был сделан не с предполагаемым отцом или, на крайний случай, с дядей, а с какой-то родственницей, двоюродной сестрой, кажется, так это называется, - продолжал рассуждать Роман.
- Ну, видимо, у неё нет Юркиных образцов, вот и сделала с племянницей, - высказала я своё предположение.
Он посмотрел на меня, как на ребенка, усмехнулся и спросил:
- А почему же тогда не сделали этот тест, когда предполагаемый отец был жив? Извините еще раз, я не хочу вам делать больно, напоминая о… Но, по-моему, логично же делать такого рода тест с прямым родственником, в данном случае с предполагаемым отцом, сразу при рождении, ну или с братом предполагаемого отца или его родителями, а не с племянницей.
Я, из последних сил сохраняя спокойный тон, прямо смотрела на дамочку и видела, как она начинала покрываться красными пятнами, которые ярко выступали на шее, и, или мне так казалось, даже на лице, несмотря на плотный слой макияжа.
– Ну, думаю, тут вам и без пояснений понятно? Так что в своем доме, таких гостей я больше не задерживаю, - сказала я, как мне показалось достаточно убедительно.
Я поднялась со стула и указала рукой на выход, давая понять, что разговор окончен и она может возвращаться восвояси.
Выдержка моя уже держалась на тонюсенькой ниточке, которая могла лопнуть в любой момент, давая выход всей моей боли, клокотавшей внутри и разрывающей на части и моё сердце, и душу. Я была сама вежливость – чаем напоила, печеньками с баранками накормила. Вот и всё – на этой радостной ноте и закончим наш, так и не начавшийся разговор.
Но как же мне было сложно это сделать, оставаясь спокойной, не показывая своего разбитого состояния от услышанного.
Но дамочка сидела, не двигаясь, словно ничего не слышала. Видимо, до неё еще не дошло.
- Больше не задерживаю, - указала я рукой на выход ещё раз.
- Зря ты так, - она встала из-за стола. – Я думала, что мы по-свойски договоримся. Просто, как и раньше платила бы нам алименты, да и всё. А теперь уж нет! Будем вступать в наследство! Его дети имеют на это полное право! И ты нам всё заплатишь! И задолженность за эти месяцы с процентами, и содержание, и положенное по закону наследство! А что б у тебя не было сомнений, то вот…, - она открыла свою сумочку и швырнула на стол какой-то листок в прозрачном файле. – Это копия, можешь рвать сколько хочешь! Пойдемте, девочки, нам здесь не рады. Встретимся при делении наследства у нотариуса!
Она, вместе с детьми, направилась к выходу, и Роман пошел их проводить, а я почти рухнула на стул, чувствуя, как по щекам покатились крупные слёзы.
Я не могла поверить, что Юрка, мой Юрка был на такое способен. Нет, я не верю! Он не мог так со мной поступить!
Затем, замутнённым от слез взглядом, я отыскала на столе файл и взяла его. Достав листок, я вглядывалась в текст, стараясь разобрать, что там было написано. Наткнувшись на имя Юрки и еще что-то там написанное, разные заумные слова и цифры, мой взгляд зацепился за цифру 99%.
Эта информация еще не совсем укладывалась в голове, но понимание значения этих цифр было более, чем очевидным.
Это действительно были дочери Юрки, моего мужа, который разбился почти три месяца тому назад. Я не могла или не хотела в это верить, но … документ …, это же…. Значит он мне врал? Все последние годы у него была вторая семья, которую он содержал? А я и ничего не замечала. Как он мог! Не верю! Ещё и ещё раз, сжимая листок, пробегала я по написанному имени Юрки и медленно сползала на пол.
Прода от 15.07.2025, 23:42
Глава 12
Я так и осталась сидеть у стола, не понимая, как теперь жить с такими знаниями, с такой правдой, с таким ударом, по-моему, еще не совсем окрепшему после гибели Юрки сознанию и полностью разбитым сердцем.
Нет! Я не верила. Этого не могло быть! Он не мог бы меня так предать. Мы же так любили друг друга. Мы были как единое целое – одно Я на двоих. У нас даже и ссор не было. Да и он почти всегда был дома. Как всё это произошло? Почему и когда? А что теперь? Есть ведь документ – тест. А что это, если не прямое доказательство? И как же мне теперь жить с этим всем?
Я сидела, не обращая внимания на то, что происходило вокруг. Сложно было что-то увидеть или услышать за той пеленой боли и слёз, что словно непроницаемый купол накрыла меня.
Наверное, я так и сидела бы, терзая саму себя подобными мыслями, но ко мне неслышно подошел Роман.
- Я их проводил за ворота, не думаю, что они опять явятся. Давайте я вам помогу подняться и отведу в вашу комнату. Сейчас дам вам успокоительное, отдохнете, а потом все на свежую голову и …
- Что? Что на свежую голову? – я попыталась его оттолкнуть, но безуспешно.
- То, что я сейчас узнала исчезнет на свежую голову? У моего мужа исчезнет вторая семья с двумя детьми на свежую голову?
Я кричала, сопротивляясь Роману, в то время как он пытался меня поднять и проводить в мою комнату. Меня накрыла такая истерика, которой у меня никогда раньше не было. Даже узнав, что Юрки больше нет, я просто тихо выла, а тут …
Я стойко принимала и переносила все потери. И после смерти мамы, и после инфаркта отца, да даже поле гибели Юрки я как-то тихо всё переживала в себе, правда, всё это закончилось в больнице, но все же, такого взрыва никогда не было. А это действительно был взрыв такой силы, что в буквальном смысле сносил всё на своём пути.
Тем временем, несмотря на мои крики и вырывания, мой служебный водитель донес меня до моей комнаты, усадил в кресло рядом с небольшим столиком, напротив которого было трюмо. Невольно бросив на него взгляд, я тут же увидела себя в зеркале. На меня смотрела осунувшаяся, постаревшая женщина с кругами под глазами, с кое-как зализанными в хвостик волосами, с красным зареванным лицом и распухшим носом. Ну, что сказать – красавица!
Я невольно сравнила себя с недавно ушедшей пассией моего мужа и это сравнение было явно не в мою пользу. Внешне она явно выигрывала, а факт того, что у неё уже было двое детей от моего мужа, меня просто уничтожил. Я ей проигрывала во всём.
Я чувствовала себя никчемной недо-женщиной, которая даже не смогла родить своему любимому мужу ребенка. Теперь становилось понятно, почему у него была на стороне вторая семья. Кто захочет семьи с таким пустым сосудом, который и не выбрасывают только потому, что привыкли к нему. Просто жалко выбросить. Вот из-за этой привычки и жалости он и жил со мной, а я дура принимала это за любовь.
Почему? Почему он со мной такой никчёмной жил всё это время изображая любящего и заботливого супруга? Почему не уходил к своей новой семье? Раз уж он её завёл на стороне, то значит тут у него уже не было семьи? Зачем тогда оставался? Что его тут держало раз там были дети?
Я мысленно задавала себе эти вопросы и не находила на них ответы. Юрки больше нет, и он никогда на них не ответит, а я так и буду мучиться всю жизнь, не зная, какими бы были ответы на мои почему. За что он так со мной? За что?
Крупные слезы градом сыпались по лицу и я, закусив кулак, издала не то стон, не то вой. А потом меня прорвало как разрушенную плотину, заливая всё и вся на своем пути.
Я билась в истерике, выкрикивая всё это пришедшему со стаканом воды Роману и обвиняя всех мужиков в его лице во всех смертных грехах, к которым он не имел никакого отношения, пытаясь возражать и успокаивать меня, но всё было бесполезно.
Наверное, если бы у нас были немного другие отношения или здесь бы был кто-то из моих друзей или знакомых, а не мой личный водитель, по сути, подчинённый, меня бы просто отхлестали по щекам и это бы сработало, и я бы успокоилась. Но он решил действовать по-другому - просто отвёл меня под холодный душ, чтобы охладить мою истерику, аккуратно прижал к себе, нашёптывая слова утешения и ещё какой-то бред, поглаживая и целуя в лоб, как ребенка.
Как так случилось, что моё успокоение перешло в шумное и пылкое выяснение отношений, закончившихся бурей страстей в постели, во время которой мне доказывали ошибочность моих суждений обо всех мужиках и, в частности, об одном конкретном, на которого я попыталась сбросить весь негатив, я так и не могла припомнить. Когда всё зашло так далеко, что ни я, ни он не смогли остановиться, поддавшись яростной дикой страсти, которая в данный момент была нужна не только мне, но и ему, я так и не поняла. Это просто произошло. Кто сделал первый шаг, как и почему было уже не важно. Это просто случилось, а остальное уже не важно.
Прода от 15.07.2025, 23:44
Глава 13
Проснулась я в затемненной комнате, так и не поняв, который сейчас час: еще день, уже вечер или утро следующего дня. Я поднялась с кровати, чувствуя ломоту во всем теле и взглянула на место произошедшего и густо покраснела. Какой ужас! Что мы наделали! Что я натворила! Я изменила Юрке! Хотя, теперь это уже не имеет значения. Да и какая измена, теперь это просто…. Просто близость с …
Какой ужас! Мне было стыдно за то, что произошло, что я сорвалась на совсем еще молодом пареньке, хотя, судя по тому, что произошло... Это только я так его воспринимала. Не знаю почему я решила, что парень почти двадцати семи лет, прошедший армию и отслуживший несколько лет по контракту, мог быть таким еще «мальчиком», как я его про себя называла и воспринимала. Просто мне так было удобно, потому что для меня тридцатитрехлетней «умудрённой» годами и опытом женщине, он был совсем еще мальчиком. Всё-таки разница почти в семь лет — это, на мой взгляд, много. Возможно, сейчас она мало заметна, но вот если сравнить меня двадцатилетнюю, уже замужнюю и его тринадцатилетним, то он для меня, конечно же мальчик. Видимо, вот это пресловутое «если» и не давало мне воспринимать его как-то иначе.
Тогда, где была вся моя мудрость, разум и глаза, если я годами не замечала еще одну семью мужа? И недавние воспоминания вновь ранили меня нестерпимо больно, что я непроизвольно издала не то стон, не то приглушенный вой. Нет, такого не может быть! Когда? Где и как? За что мне это!
Я подошла к окну, раздвинула шторы, взглянув во двор, обратив внимание на то, как высоко было солнце и как ясно оно светило. Это ещё сегодня или уже вчера? Наверное, это позднее утро, а всё что произошло было вчера, а я всё еще валяюсь в постели. Раньше я себе не позволяла такого удовольствия. Раньше…. Раньше всё было совсем по-другому, и я была абсолютно другой. А что теперь? Наверно нужно как-то жить с теми знаниями, которые обрушились на меня вчера после обеда.
И зачем я её только в дом пустила? Жила бы себе, как и раньше, с папой, работой, друзьями, но без Юрки. А теперь, зная, что у него последние лет пять или больше, а может и все годы нашего брака была другая семья и двое детей…
Как мне теперь жить? Выходит, что я, так любя его и доверяя ему, совсем ничего не замечала и слепо верила, и доверяла? А как же наша любовь? Мы же всегда были вместе и так счастливы вдвоем! Он на меня смотрел так, как не может смотреть тот, кто тебя не любит! Обманщики так не смотрят! Или смотрят? А может это я, как та маленькая девочка, которая ничего не видела и не слышала, когда наконец получила свою желанную игрушку и начала играть, живя в своём выдуманном мире? Нет, не хочу в это верить! Не могу! Юрка бы так со мной не поступил и пусть о нём останется только хорошая память, а эту мадам я просто забуду, как будто её и не было. Юрки теперь нет, и он не может ни подтвердить, ни опровергнуть её слова. А тест?
Так, ладно, надумала я воз и маленькую тележку, а теперь пора в душ, позавтракать или уже пообедать и надо как-то поговорить с Романом. Нужно сразу расставить все точки над i и как-то объясниться. Стыд-то какой! И как мне теперь с ним быть, а ещё и работать?
Когда я вошла на кухню, то Романа там не было, заходить к нему в комнату я не решилась, поэтому занялась приготовлением позднего завтрака. Сварив кофе и сделав бутерброды, я уже было приступила к трапезе, как вошел Роман. Он старался не смотреть мне в глаза и явно чувствовал себя не в своей тарелке, смущенным что ли, хотя, он всегда какой-то не такой.
Я решила первой заговорить и объясниться.
- Ты уже ел? Если хочешь, присоединяйся, - я налила ему кофе и придвинула бутерброды.
Он меня поблагодарил и сел напротив, принявшись за еду. Мы молча поели и, когда наш поздний завтрак подошел к завершению, я решила заговорить первой, пряча глаза и стараясь не смотреть на него, потому что чувствовала свою ответственность за то, что произошло.
- Роман, я понимаю, что вчера или скорее этой ночью, в общем, произошло ..., - я глубоко вздохнула, подбирая слова и продолжила. – Как бы это сказать… небольшое недоразумение и, видимо, из-за всей этой ситуации… эммм… фактами… информации, которую на меня вывалили, как ушат холодной воды, я была немного не в себе, поэтому не совсем отдавала себе отчет в своих поступках. Я плохо понимала, что я творила, поэтому, хотелось бы извиниться и постараться забыть, то, что так спонтанно произошло. Надеюсь, мы всё забудем и больше не будем об этом - ничего не было! Но, если ты …
- Я прекрасно понимал, что происходило и отдавал себе в этом отчет, и….. совсем не жалею о случившемся, - не дал мне закончить мою несвязную речь Роман. - Более того, я готов взять на себя всю ответственность за возможные последствия. И, если нужно, то я могу съехать и уволиться, чтобы вам …
- Ничего не нужно, ты так и продолжаешь здесь жить и работать, если, конечно, у тебя есть такое желание. Я бы предпочла просто забыть и не вспоминать, как будто ничего и не было. Да и какие могут быть последствия, просто вся эта ситуация с тестом…
- Да, я посмотрел. Когда убирал со стола, взглянул на бумагу и прочитал, извините, не удержался. Конечно, это не моё дело, но тест какой-то странный. Думаю, эту бумажку нужно просто выбросить и забыть.
Надо же, какой внимательный. И со стола убрал, и посуду помыл, а я даже и не обратила внимания.
Так, надо брать себя в руки, я же никогда не была размазней, всегда трезвая голова, холодный ум и хорошо продуманные и взвешенные решения, а тут…. Впала в истерику из-за какой-то непойми кого, что …. Ой, всё – забыли, забыли!
- Так что там такого странного?
Прода от 15.07.2025, 23:44
Глава 14
- Что там странного в тесте? – повторила я свой вопрос, все-таки посмотрев на Романа. - Я только мельком взглянула и как увидела совпадение, так уже и не ….
- А я, извините, внимательно прочитал и там было не имя вашего мужа, а какой-то Юлии Антоновны Самохиной. Кто это?
- А… это Юркина племянница, дочь его брата, - ответила я, не понимая к чему тут Юлька.
- Понятно. То есть совсем не понятно, почему тест на родство был сделан не с предполагаемым отцом или, на крайний случай, с дядей, а с какой-то родственницей, двоюродной сестрой, кажется, так это называется, - продолжал рассуждать Роман.
- Ну, видимо, у неё нет Юркиных образцов, вот и сделала с племянницей, - высказала я своё предположение.
Он посмотрел на меня, как на ребенка, усмехнулся и спросил:
- А почему же тогда не сделали этот тест, когда предполагаемый отец был жив? Извините еще раз, я не хочу вам делать больно, напоминая о… Но, по-моему, логично же делать такого рода тест с прямым родственником, в данном случае с предполагаемым отцом, сразу при рождении, ну или с братом предполагаемого отца или его родителями, а не с племянницей.
