На этот раз, вместо чёрно-белого окружающего, полного остановившегося мира, я увидел вокруг странное мельтешение, как будто оказался в центре песчаной бури. Тишины, с которой меня обычно встречал стазис тоже не было – со всех сторон я слышал обрывки голосов, чьи-то разговоры, голоса, радиопереговоры и даже какие-то песни, как будто кто-то быстро крутил ручку старого приёмника, старясь поймать нужную волну. Плетение застыло на месте, немного не долетев до здания, где располагались мои товарищи, и я подошёл к нему, чтобы аккуратно рассеять, но и это давалось мне с огромным трудом.
Буря, бушующая вокруг усиливалась по мере моего приближения к плетению, воздух стал необычайно вязким – настолько, что мне пришлось с трудом шевелить ногами и руками, цепляясь за воздух, как за воду. Никогда прежде стазис не был таким враждебным ко мне, и я по-настоящему напугался. Я начал распутывать плетение, что в текущих условиях, было очень трудоёмким занятием. Воздух становился всё гуще, и я даже начал задыхаться, от его тяжести. Вокруг меня никак не стихала мощнейшая буря, оглушающая громкой какофонией голосов.
Наконец, я справился с потоком и с облегчением попытался выйти из стазиса, но у меня ничего не получилось. Попытавшись ещё несколько раз, я немного запаниковал. Кроме того, я понял, что плетение, которое я только что распутал не рассеялось, как обычно, в нужном направлении, а сделав небольшую дугу, вернулось обратно, в исходное состояние. Испугавшись того, что я останусь в стазисе навсегда, я снова начал говорить сам с собой.
– Так, спокойно. Судя по всему, мне получилось войти в полный стазис и теперь я нахожусь в нём, без необходимости поддержки концентрации. Других бойцов поблизости нет, моему сознанию ничего не угрожает. Что же тут происходит?! Судя по поведению стазиса, произошло нечто экстраординарное из-за силовых линий, проходящих через это пространство. Нужно отыскать источник возмущений и постараться повлиять на него любым доступным способом.
Оглядевшись вокруг, я заметил этот самый источник, на который не обратил внимания в гуще боя. Этим источником являлся небольшой узел потоков, находящийся между тремя строениями. Добраться до него в условиях ужасной вязкости пространства мне не представлялось возможным, и я продолжил рассуждение.
– Видимо, придётся попробовать перенаправить потоки, которые только что получилось запутать в этот узел. Что же это такое и почему потоки туда притянулись?!
Я повозился с окружающими меня обелисковыми нитями, поменял направление движения потоков и, направив по нестандартному пути рассеивания, добился того, что одна из петель зацепила скрученный узел. Как только она коснулась концентрированного клубка обелисковой энергии, мир вокруг на мгновение замер. Я понял, что двигаюсь в правильном направлении и продолжил накидывать нити на образовавшийся узел. Каждая нить, касавшаяся плетения отдавалась пульсацией стазиса. В какой-то момент, всё вокруг завибрировало без моих усилий, а потом меня выбросило из стазиса в обычный мир.
Голова резко закружилась от хлынувшего в лёгкие кислорода, я схватился за живот и наклонился, опустошив желудок прямо перед собой. Отдышавшись, я огляделся по сторонам. Отряда противника нигде не было видно, я стоял в центре фермы, между тремя строениями… Тремя! Гараж, который только что разнесли мои товарищи был абсолютно целым. Я не поверил своим глазам, огляделся по сторонам и попытался связаться со своим отрядом. В переговорном устройстве была абсолютная тишина. Я совершенно ничего не мог понять.
Обойдя ферму вокруг и заглянув в каждое строение, я понял, что на этой ферме давно никого не было. Словно во сне, я подошёл к входной двери фермы и, стукнув несколько раз по навесному замку, отломил его вместе с петлями. Голова раскалывалась от каждого действия, желудок свело, поэтому я почти не задумывался о том, что же всё-таки со мной произошло. Домик встретил меня знакомым уютом, и я, ничего не понимая, подошёл к дивану, стоящему посередине гостиной, прилёг на него и провалился в сон от нахлынувшей усталости.
Я проснулся от ожившего переговорного устройства, услышав знакомые голоса. Кроме того, я услышал шум голосов на улице, поэтому решил, что лучшим решением будет укрыться в гараже. Подскочив с дивана, я быстро выбежал на улицу и рванул к строению неподалёку. Выглянув в небольшое отверстие, я стал ждать в засаде, не понимая, кого сейчас увижу – друзей или врагов. К моему счастью, я увидел свой отряд. Я уже собирался выскочить к ним навстречу, как вдруг понял, что мой отряд состоит из пяти человек. И пятым бойцом был я сам. Переговорное устройство не замолкало, я замер, не в силах понять, что происходит. Пётр повернулся прямо ко мне, махнул в сторону места, где я укрывался, после чего Буянов с Хлебниковым отделились от основной группы.
Мне же ничего не оставалось, кроме как забиться дальше в гараж, спрятавшись за какими-то досками. Мои друзья зашли внутрь с оружием наизготовку. Прикрывая друг друга, они начали отчитываться о факте завершения проверки каждого из секторов. Я затаил дыхание, понимая, что могу спровоцировать своих друзей. Какая получилась бы нелепая смерть! Неожиданно, я почувствовал, как на мою ногу кто-то забрался. Опустив взгляд, я увидел, что это была всего лишь крыса и, вспомнив события сегодняшнего (или вчерашнего?) утра, понял, что это мой шанс. Я схватил крысу и швырнул в направлении моих товарищей. Реакция у них была, что надо, Саша мгновенно сплёл тепловой поток в направлении шума, а я, воспользовавшись моментом, вошёл в стазис.
Стазис вновь, как и в прошлый раз встретил меня быстрым мельтешением и шумом радиопереговоров. Но теперь я знал природу его нестабильности и сразу же пошёл в направлении узлового потока. Воздух, как и в прошлый раз, начал сгущаться, времени оставалось совсем немного. Мне предстояло понять, что я должен сделать, чтобы вернуться обратно, в то место, откуда я отправился на несколько часов назад.
Но, когда я вышел на улицу, то понял, что никакого узла, который был повинен в моём небольшом приключении не было в нужном месте. Дышать становилось всё труднее, я попытался понять, что же являлось причиной появления того плетения. Попытавшись работать с потоками, я понял, что из этого ничего не выйдет – потоки не слушались и проходили сквозь мои пальцы. Тогда я решил воспользоваться тем, чему научил меня Ларри. Я достал письмо, которое он мне вручил на базе, открыл его внимательно в него вгляделся, пытаясь вызвать своё ключевое воспоминание и… попал к себе домой.
В руках я держал записку с большой надписью «БЕГИ». Ничего не понимая, я повертел письмо в руках, осмотрел письмо и увидел свой адрес и вчерашнюю дату доставки. Письмо было каким-то замызганным и выглядело очень старым.
– Мама, ты не знаешь, что это за письмо?
Тишина.
– Мама, папа?
Опять тишина.
Мне стало тревожно, да ещё и письмо посеяло непонятный страх. Руки затряслись, я кинулся к двери.
– Мама, папа, Варвара, бегите…
Вновь взрыв, вновь удар, боль и темнота.
Воспоминание прекратилось, а потоки вокруг меня стали резкими и отчётливыми. Протянув к ним руки, я понял, что теперь могу их контролировать и на память начал повторять тот самый узел, который уже видел на этот месте. Когда я завершил последний штрих и всё встало на свои места, стазис рассеялся сам по себе. Я уже стоял возле колодца и, оглядевшись вокруг, увидел противника, расположившегося вдоль невидимой моему отряду стенки гаража.
– Внимание, говорит Александров, за гаражом вижу взвод противника, необходимо уничтожить строение, чтобы открыть его позицию.
Произошедшее дальше я уже видел, но было интересно наблюдать за всем с другого ракурса. Спрятавшись за угол жилого здания, я увидел, как мои друзья расправились вначале со строением, потом с барьером противника, а затем увидел и самого себя, исчезнувшего прямо посередине поля боя вместе с тепловым ударом, направленным в моих товарищей. В переговорном устройстве я услышал встревоженного Дымова.
– Сергей, ты куда пропал?
Я поспешил успокоить его.
– Да тут я, атака остановлена, думаю, стоит предложить нашим коллегам сдаться.
– Поддерживаю предложение.
Тут я услышал, как Пётр закричал прямо надо мной, из окна второго этажа здания.
– Коллеги, вы у нас, как на ладони. Предлагаю оценить ситуацию и сложить оружие, иначе мы вынуждены будем вас ликвидировать. Обещаю, что в случае капитуляции, мы оставим вас в живых. Подумайте сами, плен – не такая уж и плохая альтернатива смерти?
Отряд противника оказался достаточно понятливым и вышел с поднятыми руками. Удар моих товарищей их изрядно потрепал, да и барьер до сих пор находился без чувств. То, что случилось со мной не поддавалось никакому объяснению, но я понял, что единственный, кто сможет мне в этом помочь, находится сейчас на базе стражей.
– Потанин, даже ты будешь в шоке от того, что я сегодня сделал.
По прибытию на базу, мне не удалось сразу пообщаться с Потаниным. Оказалось, что один из взводов до сих пор не вернулся с задания и не выходил на связь уже несколько часов. Дамаск Альфа куда-то пропал, последнее сообщение от них было о том, что они находятся в полной боевой готовности к появлению противника. После этого, сообщений не было. В командном центре был небольшой переполох, каждый, кто был ответственен за связь с отрядами, пытался достучаться до Попова, перебирая все защищённые каналы по очереди. Ли подошёл к нашей группе, кивнул в знак приветствия и обратился к нашей группе.
– Отправляйтесь к себе. Вы всё равно не сможете ничем помочь. Сдайте снаряжение и отдохните, я уверен, что это просто рядовая проблема с сигналом. Такое часто бывает при работе вблизи обелисков. Вы и сами знаете…
Буянов горячо затараторил, не дав договорить Ли до конца.
– Да, но, может быть им нужна помощь? Отправьте нас, мы все готовы!
Дэшэн немного нахмурился, а потом улыбнулся и спокойно ответил Коле.
– Я вижу, насколько вы преданы своему командиру, но пока вы находитесь на базе – вы находитесь также под моей ответственностью. Это было бы крайне необдуманным шагом. Отправка одной группы – риск оправданный и необходимый. Но отправка второй группы в точку, в которой, возможно, произошло что-то с первой – решение сомнительное и неправильное. Там, где не справилась одна группа профессионалов, не справится и вторая, и мы можем потерять обе, не добившись ничего.
Выслушав мнение Дэшэна, Буянов немного умерил пыл, а наша группа сразу отравилась на отдых. Несмотря на спонтанный порыв, умом все действительно понимали, что помочь ничем не сможем, и оставалось надеяться только на профессионализм Попова и его отряда. Добравшись до комнаты, я понял, что смертельно устал, и, сбросив верхнюю одежду, даже не сходив в душ, завалился в кровать. Дружок, который всё это время ждал меня, как будто понял, что не стоит меня особо беспокоить, подошёл и легонько уткнулся в мою руку, которую я свесил с края кровати. Почувствовав его мокрый нос, я потеребил его за ухом и провалился в сон.
Меня нисколько не удивил тот факт, что я вновь оказался у себя в комнате, три года назад. Всё также лучи солнца разбудили меня, как и прежде, я подошёл и открыл потрёпанный временем конверт. Вот только той боли, которая всё время сопровождала меня в этом сновидении, на этот раз не было. Отчего-то, мне стало даже приятно вновь очутиться в этом месте. Я постоял в комнате, в ожидании окрика мамы, которая должна была позвать меня позавтракать. Прошло несколько минут, но ничего не произошло. Ни крика, ни взрыва, ничего. Оглядевшись по сторонам, я обратил внимание на застывшие от порыва ветра занавески и понял, что время замерло. Каким-то образом, у меня получилось войти в стазис, находясь во сне. И теперь, я мог пройтись по комнате, сюжет сна больше не сковывал мои движения.
– Неужели, практика полного стазиса так влияет на ключевые воспоминания?!
Я прошёлся по комнате, выглянул в окно. Увидел замерших людей, каждый из которых, был задумчив и шёл по каким-то своим делам. На детской площадке возле дома упал ребёнок, а мама тянула к нему руки, чтобы утешить. Мячик, в который играли дети неподалёку застыл в воздухе. Отчего-то мне стало не по себе, но я не мог понять, отчего именно. Какое-то время, я ещё побродил по своей комнате, убедившись в том, что никак не могу повлиять на окружающие предметы – мои попытки что-то поднять, пододвинуть или открыть дверь успехом не увенчались – всё было намертво застывшим и ужасно холодным. Я огляделся и произнёс.
– И что дальше?
Но дальше не было ничего.
– Александров, подъём!
– Товарищ Александров, Попов ждёт вас в командном центре через пятнадцать минут.
Я проснулся от громкого голоса в коммуникаторе и понял, что проспал целых шесть часов. Сон до сих пор был в памяти, и, чтобы не забыть его, я набросал всё, что запомнил в блокнот и вновь повторил:
– Обязательно нужно рассказать всё Потанину.
Избавившись от остатков сна холодной водой из-под крана, я быстро встряхнулся и отправился в командный центр. Мне было немного тревожно, но судя по сообщению, группа капитана уже вернулась на базу в целости и сохранности. Открыв дверь командного центра, я увидел, что все боевые отряды были уже в сборе. Не хватало только меня. Попов улыбнулся, увидев меня в дверях.
– Не поверишь, но ты спал настолько крепко, что мы подумали, будто ты в коме. Я даже хотел позвать Потанина, но тут ты громко всхрапнул так, что даже Дружок насторожился. Мы решили дать тебе выспаться.
Выспавшимся я себя не чувствовал совершенно.
– Спасибо. Давно прибыли?
– Четыре часа назад. Через пару часов после назначенного срока. Наша задержка как раз основная тема текущего собрания. Все готовы?
Молчание в зале подтвердило готовность слушателей. Попов включил проектор и начал рассказывать о ходе операции.
– Поехали. Нашей основной целью был захват разведывательной группы исследователей. Таким способом, мы попытались отрезать разведчиков от связи с командованием, чтобы те не смогли передать на базу тот факт, что в исследуемой ими области нет обелиска. Забегая вперёд, расскажу, что наш план провалился. Но провал операции, практически не зависел от нас. Мы успешно захватили разведчиков, сковали и не дали возможности двигаться. Тем не менее, через какое-то время, путём разговоров с одним из пленных, мы выяснили, что на данную точку выслали ещё одну группу – их высадили с противоположных сторон от целевой точки, чтобы те встретились в указанном месте и потом совместно покинули зону задания. Вполне возможно, что с другими двумя зонами сделали также, но, по заверениям наших пленных, именно их зона была своего рода, экспериментальной. Пока мы это выясняли, прошло около двух часов. Потом мы попытались перехватить и вторую группу, но опоздали. Группа уже успела отбыть, не дождавшись вторую в условленном месте. Думаю, что в дальнейшем, исследователи со всеми разведывательными задачами будут действовать в точности по тому же плану. У нас недостаточно ресурсов, чтобы защитить все точки интересов и нам придётся сконцентрироваться на приоритетных целях.
После речи капитана, слово взял Дэшэн.
Буря, бушующая вокруг усиливалась по мере моего приближения к плетению, воздух стал необычайно вязким – настолько, что мне пришлось с трудом шевелить ногами и руками, цепляясь за воздух, как за воду. Никогда прежде стазис не был таким враждебным ко мне, и я по-настоящему напугался. Я начал распутывать плетение, что в текущих условиях, было очень трудоёмким занятием. Воздух становился всё гуще, и я даже начал задыхаться, от его тяжести. Вокруг меня никак не стихала мощнейшая буря, оглушающая громкой какофонией голосов.
Наконец, я справился с потоком и с облегчением попытался выйти из стазиса, но у меня ничего не получилось. Попытавшись ещё несколько раз, я немного запаниковал. Кроме того, я понял, что плетение, которое я только что распутал не рассеялось, как обычно, в нужном направлении, а сделав небольшую дугу, вернулось обратно, в исходное состояние. Испугавшись того, что я останусь в стазисе навсегда, я снова начал говорить сам с собой.
– Так, спокойно. Судя по всему, мне получилось войти в полный стазис и теперь я нахожусь в нём, без необходимости поддержки концентрации. Других бойцов поблизости нет, моему сознанию ничего не угрожает. Что же тут происходит?! Судя по поведению стазиса, произошло нечто экстраординарное из-за силовых линий, проходящих через это пространство. Нужно отыскать источник возмущений и постараться повлиять на него любым доступным способом.
Оглядевшись вокруг, я заметил этот самый источник, на который не обратил внимания в гуще боя. Этим источником являлся небольшой узел потоков, находящийся между тремя строениями. Добраться до него в условиях ужасной вязкости пространства мне не представлялось возможным, и я продолжил рассуждение.
– Видимо, придётся попробовать перенаправить потоки, которые только что получилось запутать в этот узел. Что же это такое и почему потоки туда притянулись?!
Я повозился с окружающими меня обелисковыми нитями, поменял направление движения потоков и, направив по нестандартному пути рассеивания, добился того, что одна из петель зацепила скрученный узел. Как только она коснулась концентрированного клубка обелисковой энергии, мир вокруг на мгновение замер. Я понял, что двигаюсь в правильном направлении и продолжил накидывать нити на образовавшийся узел. Каждая нить, касавшаяся плетения отдавалась пульсацией стазиса. В какой-то момент, всё вокруг завибрировало без моих усилий, а потом меня выбросило из стазиса в обычный мир.
Голова резко закружилась от хлынувшего в лёгкие кислорода, я схватился за живот и наклонился, опустошив желудок прямо перед собой. Отдышавшись, я огляделся по сторонам. Отряда противника нигде не было видно, я стоял в центре фермы, между тремя строениями… Тремя! Гараж, который только что разнесли мои товарищи был абсолютно целым. Я не поверил своим глазам, огляделся по сторонам и попытался связаться со своим отрядом. В переговорном устройстве была абсолютная тишина. Я совершенно ничего не мог понять.
Обойдя ферму вокруг и заглянув в каждое строение, я понял, что на этой ферме давно никого не было. Словно во сне, я подошёл к входной двери фермы и, стукнув несколько раз по навесному замку, отломил его вместе с петлями. Голова раскалывалась от каждого действия, желудок свело, поэтому я почти не задумывался о том, что же всё-таки со мной произошло. Домик встретил меня знакомым уютом, и я, ничего не понимая, подошёл к дивану, стоящему посередине гостиной, прилёг на него и провалился в сон от нахлынувшей усталости.
Я проснулся от ожившего переговорного устройства, услышав знакомые голоса. Кроме того, я услышал шум голосов на улице, поэтому решил, что лучшим решением будет укрыться в гараже. Подскочив с дивана, я быстро выбежал на улицу и рванул к строению неподалёку. Выглянув в небольшое отверстие, я стал ждать в засаде, не понимая, кого сейчас увижу – друзей или врагов. К моему счастью, я увидел свой отряд. Я уже собирался выскочить к ним навстречу, как вдруг понял, что мой отряд состоит из пяти человек. И пятым бойцом был я сам. Переговорное устройство не замолкало, я замер, не в силах понять, что происходит. Пётр повернулся прямо ко мне, махнул в сторону места, где я укрывался, после чего Буянов с Хлебниковым отделились от основной группы.
Мне же ничего не оставалось, кроме как забиться дальше в гараж, спрятавшись за какими-то досками. Мои друзья зашли внутрь с оружием наизготовку. Прикрывая друг друга, они начали отчитываться о факте завершения проверки каждого из секторов. Я затаил дыхание, понимая, что могу спровоцировать своих друзей. Какая получилась бы нелепая смерть! Неожиданно, я почувствовал, как на мою ногу кто-то забрался. Опустив взгляд, я увидел, что это была всего лишь крыса и, вспомнив события сегодняшнего (или вчерашнего?) утра, понял, что это мой шанс. Я схватил крысу и швырнул в направлении моих товарищей. Реакция у них была, что надо, Саша мгновенно сплёл тепловой поток в направлении шума, а я, воспользовавшись моментом, вошёл в стазис.
Стазис вновь, как и в прошлый раз встретил меня быстрым мельтешением и шумом радиопереговоров. Но теперь я знал природу его нестабильности и сразу же пошёл в направлении узлового потока. Воздух, как и в прошлый раз, начал сгущаться, времени оставалось совсем немного. Мне предстояло понять, что я должен сделать, чтобы вернуться обратно, в то место, откуда я отправился на несколько часов назад.
Но, когда я вышел на улицу, то понял, что никакого узла, который был повинен в моём небольшом приключении не было в нужном месте. Дышать становилось всё труднее, я попытался понять, что же являлось причиной появления того плетения. Попытавшись работать с потоками, я понял, что из этого ничего не выйдет – потоки не слушались и проходили сквозь мои пальцы. Тогда я решил воспользоваться тем, чему научил меня Ларри. Я достал письмо, которое он мне вручил на базе, открыл его внимательно в него вгляделся, пытаясь вызвать своё ключевое воспоминание и… попал к себе домой.
В руках я держал записку с большой надписью «БЕГИ». Ничего не понимая, я повертел письмо в руках, осмотрел письмо и увидел свой адрес и вчерашнюю дату доставки. Письмо было каким-то замызганным и выглядело очень старым.
– Мама, ты не знаешь, что это за письмо?
Тишина.
– Мама, папа?
Опять тишина.
Мне стало тревожно, да ещё и письмо посеяло непонятный страх. Руки затряслись, я кинулся к двери.
– Мама, папа, Варвара, бегите…
Вновь взрыв, вновь удар, боль и темнота.
Воспоминание прекратилось, а потоки вокруг меня стали резкими и отчётливыми. Протянув к ним руки, я понял, что теперь могу их контролировать и на память начал повторять тот самый узел, который уже видел на этот месте. Когда я завершил последний штрих и всё встало на свои места, стазис рассеялся сам по себе. Я уже стоял возле колодца и, оглядевшись вокруг, увидел противника, расположившегося вдоль невидимой моему отряду стенки гаража.
– Внимание, говорит Александров, за гаражом вижу взвод противника, необходимо уничтожить строение, чтобы открыть его позицию.
Произошедшее дальше я уже видел, но было интересно наблюдать за всем с другого ракурса. Спрятавшись за угол жилого здания, я увидел, как мои друзья расправились вначале со строением, потом с барьером противника, а затем увидел и самого себя, исчезнувшего прямо посередине поля боя вместе с тепловым ударом, направленным в моих товарищей. В переговорном устройстве я услышал встревоженного Дымова.
– Сергей, ты куда пропал?
Я поспешил успокоить его.
– Да тут я, атака остановлена, думаю, стоит предложить нашим коллегам сдаться.
– Поддерживаю предложение.
Тут я услышал, как Пётр закричал прямо надо мной, из окна второго этажа здания.
– Коллеги, вы у нас, как на ладони. Предлагаю оценить ситуацию и сложить оружие, иначе мы вынуждены будем вас ликвидировать. Обещаю, что в случае капитуляции, мы оставим вас в живых. Подумайте сами, плен – не такая уж и плохая альтернатива смерти?
Отряд противника оказался достаточно понятливым и вышел с поднятыми руками. Удар моих товарищей их изрядно потрепал, да и барьер до сих пор находился без чувств. То, что случилось со мной не поддавалось никакому объяснению, но я понял, что единственный, кто сможет мне в этом помочь, находится сейчас на базе стражей.
– Потанин, даже ты будешь в шоке от того, что я сегодня сделал.
Глава 24. Оправданный риск
По прибытию на базу, мне не удалось сразу пообщаться с Потаниным. Оказалось, что один из взводов до сих пор не вернулся с задания и не выходил на связь уже несколько часов. Дамаск Альфа куда-то пропал, последнее сообщение от них было о том, что они находятся в полной боевой готовности к появлению противника. После этого, сообщений не было. В командном центре был небольшой переполох, каждый, кто был ответственен за связь с отрядами, пытался достучаться до Попова, перебирая все защищённые каналы по очереди. Ли подошёл к нашей группе, кивнул в знак приветствия и обратился к нашей группе.
– Отправляйтесь к себе. Вы всё равно не сможете ничем помочь. Сдайте снаряжение и отдохните, я уверен, что это просто рядовая проблема с сигналом. Такое часто бывает при работе вблизи обелисков. Вы и сами знаете…
Буянов горячо затараторил, не дав договорить Ли до конца.
– Да, но, может быть им нужна помощь? Отправьте нас, мы все готовы!
Дэшэн немного нахмурился, а потом улыбнулся и спокойно ответил Коле.
– Я вижу, насколько вы преданы своему командиру, но пока вы находитесь на базе – вы находитесь также под моей ответственностью. Это было бы крайне необдуманным шагом. Отправка одной группы – риск оправданный и необходимый. Но отправка второй группы в точку, в которой, возможно, произошло что-то с первой – решение сомнительное и неправильное. Там, где не справилась одна группа профессионалов, не справится и вторая, и мы можем потерять обе, не добившись ничего.
Выслушав мнение Дэшэна, Буянов немного умерил пыл, а наша группа сразу отравилась на отдых. Несмотря на спонтанный порыв, умом все действительно понимали, что помочь ничем не сможем, и оставалось надеяться только на профессионализм Попова и его отряда. Добравшись до комнаты, я понял, что смертельно устал, и, сбросив верхнюю одежду, даже не сходив в душ, завалился в кровать. Дружок, который всё это время ждал меня, как будто понял, что не стоит меня особо беспокоить, подошёл и легонько уткнулся в мою руку, которую я свесил с края кровати. Почувствовав его мокрый нос, я потеребил его за ухом и провалился в сон.
Меня нисколько не удивил тот факт, что я вновь оказался у себя в комнате, три года назад. Всё также лучи солнца разбудили меня, как и прежде, я подошёл и открыл потрёпанный временем конверт. Вот только той боли, которая всё время сопровождала меня в этом сновидении, на этот раз не было. Отчего-то, мне стало даже приятно вновь очутиться в этом месте. Я постоял в комнате, в ожидании окрика мамы, которая должна была позвать меня позавтракать. Прошло несколько минут, но ничего не произошло. Ни крика, ни взрыва, ничего. Оглядевшись по сторонам, я обратил внимание на застывшие от порыва ветра занавески и понял, что время замерло. Каким-то образом, у меня получилось войти в стазис, находясь во сне. И теперь, я мог пройтись по комнате, сюжет сна больше не сковывал мои движения.
– Неужели, практика полного стазиса так влияет на ключевые воспоминания?!
Я прошёлся по комнате, выглянул в окно. Увидел замерших людей, каждый из которых, был задумчив и шёл по каким-то своим делам. На детской площадке возле дома упал ребёнок, а мама тянула к нему руки, чтобы утешить. Мячик, в который играли дети неподалёку застыл в воздухе. Отчего-то мне стало не по себе, но я не мог понять, отчего именно. Какое-то время, я ещё побродил по своей комнате, убедившись в том, что никак не могу повлиять на окружающие предметы – мои попытки что-то поднять, пододвинуть или открыть дверь успехом не увенчались – всё было намертво застывшим и ужасно холодным. Я огляделся и произнёс.
– И что дальше?
Но дальше не было ничего.
– Александров, подъём!
– Товарищ Александров, Попов ждёт вас в командном центре через пятнадцать минут.
Я проснулся от громкого голоса в коммуникаторе и понял, что проспал целых шесть часов. Сон до сих пор был в памяти, и, чтобы не забыть его, я набросал всё, что запомнил в блокнот и вновь повторил:
– Обязательно нужно рассказать всё Потанину.
Избавившись от остатков сна холодной водой из-под крана, я быстро встряхнулся и отправился в командный центр. Мне было немного тревожно, но судя по сообщению, группа капитана уже вернулась на базу в целости и сохранности. Открыв дверь командного центра, я увидел, что все боевые отряды были уже в сборе. Не хватало только меня. Попов улыбнулся, увидев меня в дверях.
– Не поверишь, но ты спал настолько крепко, что мы подумали, будто ты в коме. Я даже хотел позвать Потанина, но тут ты громко всхрапнул так, что даже Дружок насторожился. Мы решили дать тебе выспаться.
Выспавшимся я себя не чувствовал совершенно.
– Спасибо. Давно прибыли?
– Четыре часа назад. Через пару часов после назначенного срока. Наша задержка как раз основная тема текущего собрания. Все готовы?
Молчание в зале подтвердило готовность слушателей. Попов включил проектор и начал рассказывать о ходе операции.
– Поехали. Нашей основной целью был захват разведывательной группы исследователей. Таким способом, мы попытались отрезать разведчиков от связи с командованием, чтобы те не смогли передать на базу тот факт, что в исследуемой ими области нет обелиска. Забегая вперёд, расскажу, что наш план провалился. Но провал операции, практически не зависел от нас. Мы успешно захватили разведчиков, сковали и не дали возможности двигаться. Тем не менее, через какое-то время, путём разговоров с одним из пленных, мы выяснили, что на данную точку выслали ещё одну группу – их высадили с противоположных сторон от целевой точки, чтобы те встретились в указанном месте и потом совместно покинули зону задания. Вполне возможно, что с другими двумя зонами сделали также, но, по заверениям наших пленных, именно их зона была своего рода, экспериментальной. Пока мы это выясняли, прошло около двух часов. Потом мы попытались перехватить и вторую группу, но опоздали. Группа уже успела отбыть, не дождавшись вторую в условленном месте. Думаю, что в дальнейшем, исследователи со всеми разведывательными задачами будут действовать в точности по тому же плану. У нас недостаточно ресурсов, чтобы защитить все точки интересов и нам придётся сконцентрироваться на приоритетных целях.
После речи капитана, слово взял Дэшэн.
