– Понимаешь?
– Думаю, да… Я также выпускаю обелисковое поле в направлении летящего в меня потока?
– Дело в том, что все, кто обладает способностью плести или распускать потоки делают то же самое – я проверял. То есть, по сути, ты от них не отличаешься в физическом и физиологическом плане. Но в психологическом, твоё восприятие в корне отличается от других. Нужно провести больше исследований, я думаю, что мы с тобой прольём свет на природу обелисков как таковую! Я более чем уверен, что первые испытатели называли плетение именно плетением из-за того, что они по-настоящему плели потоки, также как ты их расплетаешь, хоть достоверно и неизвестно, откуда пошло данное название!
– Рад твоему оптимизму. А мы сможем выяснить, почему я могу только расплетать потоки, но не могу творить сам.
– Думаю, тут банальная проблема восприятия. Ты пытаешься делать привычные вещи руками, а твои товарищи совершают какое-нибудь другое действие, сами того не осознавая. Я думаю, что и на этот вопрос мы с тобой дадим ответ. Как видишь, в нашем распоряжении очень слабые приборы, и их точность оставляет желать лучшего. Но, напомни… Ты, вроде как, пришёл только защищать.
Доктор припомнил мне мои первые слова о том, почему я решил стать солдатом. И тогда я сказал, что сделаю всё, что в моих силах, чтобы не допускать потерь своих товарищей. И я до сих пор так думаю – моё дело защищать всех, кто мне будет вверен, а убийство – против человеческой природы.
– Так и есть. Мне это нужно не для того, чтобы наносить кому-то вред, а для того, чтобы понимать, с чем я работаю. Как и в жизни, тот, кто защищается должен знать, что делает тот, кто атакует, и должен уметь правильно на это реагировать. Я надеюсь, что мне никогда не пригодятся эти знания.
– Я тоже на это надеюсь, Сергей.
Я стою посередине комнаты и не могу пошевелиться. Боль от понимания грядущей невыносимой потери разрывает на части. По щекам бегут слёзы, я пытаюсь кричать.
– Мама, Варвара, Папа, бегите.
Мой крик заглушил грохот от влетевшего на кухню снаряда, взрыв, последовавший за ним, и ударная волна швырнули меня об стену. Резкая боль в затылке, темнота, и чей-то крик. Кажется, мой.
Утро выдалось солнечным, без единого облака. По дороге к месту проведения практических испытаний все шли в приподнятом настроении. Мы шли к своим первым по-настоящему серьёзным целям. Испытательный практический полигон – новый шаг в жизни курсантов. После него каждый из нас подтвердит специализацию и отправится дальше на обучение, включающее боевые операции, или вернётся к тренировкам с кинеботами в зале.
– Вот и наступило время, когда вы выходите в поле практиковаться по-настоящему. Тут у вас не будет волшебного всепоглощающего покрытия под ногами, не будет гасящих стен. В боевой обстановке вы можете руководствоваться только собственной внимательностью и смекалкой. Теперь вам придётся всегда искать, куда деть поступающую энергию. Курсанты, готовься.
О, лейтенант Симонов. Суровый мужик, высокий, статный, вечно серьёзный. Бывалый военный с большим послужным списком. Все в части его уважают и всегда прислушиваются к его мнению. Немалую долю суровости прибавляет большой шрам на скуле, который он получил во время выполнения одного из заданий.
После его выкрика, наша группа курсантов, допущенная к полевым испытаниям, встала к стартовым точкам испытания. Каждый из курсантов находился на специально выделенной для него линии и должен был пройти весь полигон, от начала до конца. Первый этап испытания был оборудован специально отмеченными зонами, и найти их было довольно просто. Вот стоит генератор энергии, вот – три зоны для высвобождения расплетённой энергии, каждого из типов, предусмотренных испытанием.
– Курсанты Александров, Добронравов и Рябов. Начать испытание!
Услышав команду, я немного собрался с мыслями и осторожно двинулся по размеченной стрелками дорожке к первой опасной зоне, занял удобную позицию прямо напротив кинебота и встал в ожидании атаки. Прозвучал сигнал, генератор взвыл и выплеснул в меня какой-то пучок. Привычка с простых практических занятий, комментировать происходящее вслух снова дала о себе знать и на полигоне.
– Всплеск у основания выброса красноватого цвета, шлейф оранжевый - явный признак теплового воздействия. Воздействовать на молекулы потока, замедлить их движение, перенаправить в ближайший источник холода или рассеивающий элемент.
Справа от меня стоял металлический, кажется, алюминиевый радиатор, который мог легко справиться с данной задачей, и я решил направить тепловой поток в него. Время, как обычно, остановилось, я взял пучок энергии и начал распутывать. Плетение немного обжигало пальцы, но я быстро справился, распутав горячие струйки воздуха и направив их в нужном направлении. Раскрученный поток плавно двинулся в сторону радиатора, я же вернулся в реальный мир.
– Курсант! Что будет, если не расплести направленный в вас поток? – прогремело из рупора сверху.
– Поток будет направлен с той же силой, что и летел в цель, следовательно, высока вероятность поражения выбранной точки рассеивания, разлёт осколков от её уничтожения, что представляет опасность для бойца и отряда. Кроме того, плетение, с которым работал барьер создаёт завихрения в обелисковом поле, связывая его с барьером, высока вероятность возвращения обратной реакции в бойца.
Из громкоговорителя прозвучал звук прохождения данного этапа, генератор энергии втянулся вниз, в открывшееся отверстие. Стало быть, мне было разрешено продолжить испытание.
Двинувшись дальше, я попал на более широкий полигон, который предполагал пространственное маневрирование и более сложные условия. Точки рассеяния были также хорошо видны как в предыдущем испытании, но разбросаны гораздо дальше друг от друга, и для того, чтобы ими воспользоваться нужно активно двигаться по испытательному полигону.
Также усложнился и формат испытания – появилось два генератора сразу, судя по всему, настроенные на разные виды потоков. Я занял стартовую позицию и услышал сигнал, оповещающий о начале. Кинеботы не торопились атаковать. Немного постояв, я двинулся к ближайшему, стараясь спровоцировать только его и прячась от второго. Наконец, он зафиксировал моё присутствие и быстро выстрелил в меня пучком воздуха. Я был уже готов, поскольку за пару мгновений до этого ощутил давление в ушах.
– Слишком быстрое накопление пучка. Судя по всему, простая кинематическая волна, создающая плотную стену воздуха. Решение: найти достаточно обтекаемый предмет, который погасит резкий воздушный поток, убрать источник, толкающий молекулы воздуха вперёд.
Пока я готовился к отражению воздушной волны, перенаправляя её в волнообразный лист, заботливо оставленный разработчиками экзамена, второй генератор пришёл в движение и перехватил направленный мной поток, добавив в него какой-то сгусток энергии. Пальцы немного онемели, предупредив меня об атаке.
Я сконцентрировался на новой опасности, забыл о первом генераторе, получил резкий удар справа и упал. В это время на меня уже летел ледяной вихрь с острыми, режущими льдинками. Пришлось перекатился так, чтобы быть вне досягаемости от первого генератора и сконцентрироваться на более опасном потоке.
– Чёрт. Ледяной вихрь. Второй генератор сконденсировал влагу, из воздушной волны, перенаправил в меня поток и сильно замедлил движение молекул. Нужно найти тепло. Бочка с огнём неподалёку – то, что нужно. Спасибо заботливым преподам.
Время вновь остановилось, я попытался распутать сложную формулу, которая сцепила молекулы и не позволяла им двигаться. Наконец, я нашёл, за что ухватится и быстрым движением освободил цепочки молекул от сковывающей их сетки. Осталось только опять пустить уже разогретую мной волну по ребристой поверхности прямиком к бочке с огнём. Резкое шипение и голос из громкоговорителя возвестили меня о конце этого испытания.
– Курсант! Перечисли допущенные ошибки!
– Потеря из вида второстепенной опасности, медлительность и неподготовленность к возможности комбинационного потока.
– В бою важно следить за всеми источниками опасности и разбираться с ними в порядке приоритета. От правильного решения может зависеть не только жизнь барьера, но и вверенной ему группы. Тем не менее, вы смогли исправить допущенные ошибки во время боя и справиться с превосходящими силами. Испытание на сегодня окончено. К третьей ступени курсант ещё не готов. Нужны дополнительные тренировки. Специализация барьера подтверждена успешно.
– Так точно!
На выходе с испытания меня уже встречали другие курсанты. Пока я был внутри, время пролетело незаметно – сказался стресс, напряжение и концентрация в бою. Но выйдя, я понял, что с начала испытания прошло целых два часа. Среди всей группы, первым ко мне подскочил Миша.
– Жесть, ты прошёл два уровня с первого раза. Как это у тебя получилось?!
– Два не три, я всё равно провалил полное прохождение.
– Два испытания из трёх при первом прохождении – это отличное достижение. Немногим вообще удавалось дойти до третьего, а ты прошёл сразу – просто старшие решили, что ты пока не готов… Внимание. Это мой друг!
С этими словами, Миша обнял меня за плечо и начал хвастаться другим курсантам. Курсанты отреагировали по-разному, кто-то подмигнул мне, кто-то кивнул, некоторые демонстративно отвернулись. В процессе моего чествования, мы не заметили, как к нам подошёл управляющий испытательным полигоном, и всё веселье быстро утихло.
– Вольно! Курсант Александров, за мной.
– Так точно.
Группа осталась в недоумении, в общем-то, как и я сам. Симонов шёл вперёд, не оборачиваясь, мы быстро шагали в сторону административного здания. Мимо проходили другие служивые, быстро отдавали честь и скрывались по своим делам.
– Лейтенант, разрешите обратиться?
– Все вопросы потом.
– Так точно.
Наконец, мы дошли до административного корпуса, прошли КПП, через который нас пропустили, не спросив документов, и отправились к начальнику штаба. Зайдя в его кабинет, я повёл плечами, от пробежавших мурашек. Тем не менее, я был вполне спокоен, поскольку знал, что ничего плохого я не сделал и провал на полигоне – обычное дело у новичков.
– Лейтенант Симонов и курсант Александров прибыли в ваше распоряжение.
– Вольно. Давайте без формальностей, сразу перейду к делу. Сергей… Кажется тебя так зовут, сынок?
– Д-да, товарищ майор.
От такого обращения я даже немного опешил и не нашёл что сказать.
– Расслабься. Дело срочное, поэтому без лишних слов. Сегодня ты отправляешься на своё первое задание, в составе группы Дамаск. Оно не очень сложное, но мы не можем отправить группу без барьера. А все барьеры в расположении части заняты на других заданиях.
Кажется, такому повороту был удивлён не только я, но и руководитель испытательного полигона Симонов. Он выглядел растерянным.
– Но, товарищ майор. Не могу не заметить, что курсант не прошёл весь курс испытаний и ещё не готов приступать к несению службы в боевых условиях. Курсант вообще впервые вышел в поле.
– И показал себя лучше половины действующих барьеров – рявкнул майор. – Вопрос не обсуждается, повторюсь, дело несложное, барьер нужен только для прикрытия Дамаска. Они идут в зону, где вероятность встретить противника минимальна. Возможно, будет небольшая встреча с местными представителями флоры и фауны. Новичку будет даже полезна такая небольшая вылазка. Да и остальные солдаты там опытные, если что – прикроют.
– Так точно.
В казармы я вернулся отдельно от группы, и Миша сразу кинулся расспрашивать меня.
– Серьёзно, в первый день и сразу с Дамаском? Вот это удача. Когда вылет?
– Я не знаю никаких деталей. Совсем. Кажется, что Симонов тоже был в шоке. Майор сказал, что дело срочное, но простое.
– Круто…
Он резко заткнулся, так как в казарму зашёл лейтенант и направился прямо к нам. Мы вытянулись по струнке и отдали честь.
– Вольно. Курсант Александров, основные вещи можешь оставить в части. Собери походное снаряжение, экипировку, жду тебя у входа через двадцать минут.
С этими словами, он развернулся и резко отправился к выходу из расположения. Мне пришлось срочно собираться, обмениваясь колкостями с Мишей. Тот затараторил и было видно, что он разволновался, хоть и старался не подавать вида. Я постарался его успокоить.
– Не дрейфь, завтра проставлюсь, после задания.
– Смотри, я тебя с того света достану.
Лейтенант Симонов привёл меня в казарму, где располагался отряд Дамаск. Конечно, мне было дико интересно и волнительно. С чего такая спешка? Почему именно я? И самое главное - как меня примет отряд? В последнем вопросе, как оказалось, все мои страхи были напрасны.
– Рядовой Александров в ваше распоряжение прибыл. Капитан Попов, принимайте вашего временно исполняющего обязанности барьера.
– Александров! Добро пожаловать в отряд! Вольно. Располагайся на койке, Токарева введёт тебя в курс дела, а Дымов выдаст снаряжение. Спасибо, лейтенант Симонов, можете идти.
Попов. Мой первый и последний капитан, командир, соратник и просто крутой мужик. Все знания, которые я получил в боях – от него. Его харизма, воля и неисправимый оптимизм вытаскивали отряд из самых сложных передряг. Состав отряда был тщательно подобран, каждый солдат находился на своём месте. Два берсеркера, два нативщика, лекарь, обычный солдат, я, в роли барьера и сам Попов. От них исходила невероятная аура тепла и спокойствия, и я никогда не забуду нашу первую встречу.
– Токарева – наш…
– Лекарь. – перебил его я. – Это честь быть, хоть и временно исполняющим, под вашим началом… Простите, капитан.
Командир немного нахмурился, поскольку не ожидал моей реакции, кроме того, я перебил старшего по званию. Но, видимо, его не смущало небольшое несоблюдение субординации.
– Хорошо. Неплохо. Ты уже прочитал наши дела?
– Никак нет, капитан. Врождённое чутьё.
– Забавно, а что про других скажешь?
Я обвёл всех своим взглядом, останавливаясь на каждом и называя их специализацию. Этому фокусу я научился на опытах у доктора Потанина – если я немного концентрируюсь на бойце с ярко выраженными способностями, то начинаю видеть завихрения вокруг него. Обелисковое поле у каждого из бойцов немного своё – доктор сразу сказал, что характерный «окрас» поля связан с его специализацией.
Несмотря на то, что каждый из бойцов может пользоваться, совсем немного способностями другого рода, всё же основная специализация преобладает и формирует вокруг кинетика дымку с только ему присущими завихрениями и цветами. Берсеркеры чаще всего окружены синим или голубоватым ореолом, сам ореол постоянно движется по кругу. У естественников преобладают жёлтые, оранжевые и красные цвета, кроме того, дымка движется снизу-вверх. «Аура» лекарей – самая спокойная, движение слабое, почти незаметное, цвета из которых она состоит ближе всего к зелёным оттенкам.
Но на капитане и ещё одном члене отряда – старшем лейтенанте Дымове, я задумался. Вокруг них не концентрировалось никаких потоков, ни одного отблеска. Тем не менее, у них были высокие звания, и я догадался, почему. Дело в том, что обычные солдаты лучше ориентируются на поле боя во время столкновений психококинетиков друг с другом.
– Думаю, да… Я также выпускаю обелисковое поле в направлении летящего в меня потока?
– Дело в том, что все, кто обладает способностью плести или распускать потоки делают то же самое – я проверял. То есть, по сути, ты от них не отличаешься в физическом и физиологическом плане. Но в психологическом, твоё восприятие в корне отличается от других. Нужно провести больше исследований, я думаю, что мы с тобой прольём свет на природу обелисков как таковую! Я более чем уверен, что первые испытатели называли плетение именно плетением из-за того, что они по-настоящему плели потоки, также как ты их расплетаешь, хоть достоверно и неизвестно, откуда пошло данное название!
– Рад твоему оптимизму. А мы сможем выяснить, почему я могу только расплетать потоки, но не могу творить сам.
– Думаю, тут банальная проблема восприятия. Ты пытаешься делать привычные вещи руками, а твои товарищи совершают какое-нибудь другое действие, сами того не осознавая. Я думаю, что и на этот вопрос мы с тобой дадим ответ. Как видишь, в нашем распоряжении очень слабые приборы, и их точность оставляет желать лучшего. Но, напомни… Ты, вроде как, пришёл только защищать.
Доктор припомнил мне мои первые слова о том, почему я решил стать солдатом. И тогда я сказал, что сделаю всё, что в моих силах, чтобы не допускать потерь своих товарищей. И я до сих пор так думаю – моё дело защищать всех, кто мне будет вверен, а убийство – против человеческой природы.
– Так и есть. Мне это нужно не для того, чтобы наносить кому-то вред, а для того, чтобы понимать, с чем я работаю. Как и в жизни, тот, кто защищается должен знать, что делает тот, кто атакует, и должен уметь правильно на это реагировать. Я надеюсь, что мне никогда не пригодятся эти знания.
– Я тоже на это надеюсь, Сергей.
Глава 3. Первый экзамен
Я стою посередине комнаты и не могу пошевелиться. Боль от понимания грядущей невыносимой потери разрывает на части. По щекам бегут слёзы, я пытаюсь кричать.
– Мама, Варвара, Папа, бегите.
Мой крик заглушил грохот от влетевшего на кухню снаряда, взрыв, последовавший за ним, и ударная волна швырнули меня об стену. Резкая боль в затылке, темнота, и чей-то крик. Кажется, мой.
***
Утро выдалось солнечным, без единого облака. По дороге к месту проведения практических испытаний все шли в приподнятом настроении. Мы шли к своим первым по-настоящему серьёзным целям. Испытательный практический полигон – новый шаг в жизни курсантов. После него каждый из нас подтвердит специализацию и отправится дальше на обучение, включающее боевые операции, или вернётся к тренировкам с кинеботами в зале.
– Вот и наступило время, когда вы выходите в поле практиковаться по-настоящему. Тут у вас не будет волшебного всепоглощающего покрытия под ногами, не будет гасящих стен. В боевой обстановке вы можете руководствоваться только собственной внимательностью и смекалкой. Теперь вам придётся всегда искать, куда деть поступающую энергию. Курсанты, готовься.
О, лейтенант Симонов. Суровый мужик, высокий, статный, вечно серьёзный. Бывалый военный с большим послужным списком. Все в части его уважают и всегда прислушиваются к его мнению. Немалую долю суровости прибавляет большой шрам на скуле, который он получил во время выполнения одного из заданий.
После его выкрика, наша группа курсантов, допущенная к полевым испытаниям, встала к стартовым точкам испытания. Каждый из курсантов находился на специально выделенной для него линии и должен был пройти весь полигон, от начала до конца. Первый этап испытания был оборудован специально отмеченными зонами, и найти их было довольно просто. Вот стоит генератор энергии, вот – три зоны для высвобождения расплетённой энергии, каждого из типов, предусмотренных испытанием.
– Курсанты Александров, Добронравов и Рябов. Начать испытание!
Услышав команду, я немного собрался с мыслями и осторожно двинулся по размеченной стрелками дорожке к первой опасной зоне, занял удобную позицию прямо напротив кинебота и встал в ожидании атаки. Прозвучал сигнал, генератор взвыл и выплеснул в меня какой-то пучок. Привычка с простых практических занятий, комментировать происходящее вслух снова дала о себе знать и на полигоне.
– Всплеск у основания выброса красноватого цвета, шлейф оранжевый - явный признак теплового воздействия. Воздействовать на молекулы потока, замедлить их движение, перенаправить в ближайший источник холода или рассеивающий элемент.
Справа от меня стоял металлический, кажется, алюминиевый радиатор, который мог легко справиться с данной задачей, и я решил направить тепловой поток в него. Время, как обычно, остановилось, я взял пучок энергии и начал распутывать. Плетение немного обжигало пальцы, но я быстро справился, распутав горячие струйки воздуха и направив их в нужном направлении. Раскрученный поток плавно двинулся в сторону радиатора, я же вернулся в реальный мир.
– Курсант! Что будет, если не расплести направленный в вас поток? – прогремело из рупора сверху.
– Поток будет направлен с той же силой, что и летел в цель, следовательно, высока вероятность поражения выбранной точки рассеивания, разлёт осколков от её уничтожения, что представляет опасность для бойца и отряда. Кроме того, плетение, с которым работал барьер создаёт завихрения в обелисковом поле, связывая его с барьером, высока вероятность возвращения обратной реакции в бойца.
Из громкоговорителя прозвучал звук прохождения данного этапа, генератор энергии втянулся вниз, в открывшееся отверстие. Стало быть, мне было разрешено продолжить испытание.
Двинувшись дальше, я попал на более широкий полигон, который предполагал пространственное маневрирование и более сложные условия. Точки рассеяния были также хорошо видны как в предыдущем испытании, но разбросаны гораздо дальше друг от друга, и для того, чтобы ими воспользоваться нужно активно двигаться по испытательному полигону.
Также усложнился и формат испытания – появилось два генератора сразу, судя по всему, настроенные на разные виды потоков. Я занял стартовую позицию и услышал сигнал, оповещающий о начале. Кинеботы не торопились атаковать. Немного постояв, я двинулся к ближайшему, стараясь спровоцировать только его и прячась от второго. Наконец, он зафиксировал моё присутствие и быстро выстрелил в меня пучком воздуха. Я был уже готов, поскольку за пару мгновений до этого ощутил давление в ушах.
– Слишком быстрое накопление пучка. Судя по всему, простая кинематическая волна, создающая плотную стену воздуха. Решение: найти достаточно обтекаемый предмет, который погасит резкий воздушный поток, убрать источник, толкающий молекулы воздуха вперёд.
Пока я готовился к отражению воздушной волны, перенаправляя её в волнообразный лист, заботливо оставленный разработчиками экзамена, второй генератор пришёл в движение и перехватил направленный мной поток, добавив в него какой-то сгусток энергии. Пальцы немного онемели, предупредив меня об атаке.
Я сконцентрировался на новой опасности, забыл о первом генераторе, получил резкий удар справа и упал. В это время на меня уже летел ледяной вихрь с острыми, режущими льдинками. Пришлось перекатился так, чтобы быть вне досягаемости от первого генератора и сконцентрироваться на более опасном потоке.
– Чёрт. Ледяной вихрь. Второй генератор сконденсировал влагу, из воздушной волны, перенаправил в меня поток и сильно замедлил движение молекул. Нужно найти тепло. Бочка с огнём неподалёку – то, что нужно. Спасибо заботливым преподам.
Время вновь остановилось, я попытался распутать сложную формулу, которая сцепила молекулы и не позволяла им двигаться. Наконец, я нашёл, за что ухватится и быстрым движением освободил цепочки молекул от сковывающей их сетки. Осталось только опять пустить уже разогретую мной волну по ребристой поверхности прямиком к бочке с огнём. Резкое шипение и голос из громкоговорителя возвестили меня о конце этого испытания.
– Курсант! Перечисли допущенные ошибки!
– Потеря из вида второстепенной опасности, медлительность и неподготовленность к возможности комбинационного потока.
– В бою важно следить за всеми источниками опасности и разбираться с ними в порядке приоритета. От правильного решения может зависеть не только жизнь барьера, но и вверенной ему группы. Тем не менее, вы смогли исправить допущенные ошибки во время боя и справиться с превосходящими силами. Испытание на сегодня окончено. К третьей ступени курсант ещё не готов. Нужны дополнительные тренировки. Специализация барьера подтверждена успешно.
– Так точно!
На выходе с испытания меня уже встречали другие курсанты. Пока я был внутри, время пролетело незаметно – сказался стресс, напряжение и концентрация в бою. Но выйдя, я понял, что с начала испытания прошло целых два часа. Среди всей группы, первым ко мне подскочил Миша.
– Жесть, ты прошёл два уровня с первого раза. Как это у тебя получилось?!
– Два не три, я всё равно провалил полное прохождение.
– Два испытания из трёх при первом прохождении – это отличное достижение. Немногим вообще удавалось дойти до третьего, а ты прошёл сразу – просто старшие решили, что ты пока не готов… Внимание. Это мой друг!
С этими словами, Миша обнял меня за плечо и начал хвастаться другим курсантам. Курсанты отреагировали по-разному, кто-то подмигнул мне, кто-то кивнул, некоторые демонстративно отвернулись. В процессе моего чествования, мы не заметили, как к нам подошёл управляющий испытательным полигоном, и всё веселье быстро утихло.
– Вольно! Курсант Александров, за мной.
– Так точно.
Группа осталась в недоумении, в общем-то, как и я сам. Симонов шёл вперёд, не оборачиваясь, мы быстро шагали в сторону административного здания. Мимо проходили другие служивые, быстро отдавали честь и скрывались по своим делам.
– Лейтенант, разрешите обратиться?
– Все вопросы потом.
– Так точно.
Наконец, мы дошли до административного корпуса, прошли КПП, через который нас пропустили, не спросив документов, и отправились к начальнику штаба. Зайдя в его кабинет, я повёл плечами, от пробежавших мурашек. Тем не менее, я был вполне спокоен, поскольку знал, что ничего плохого я не сделал и провал на полигоне – обычное дело у новичков.
– Лейтенант Симонов и курсант Александров прибыли в ваше распоряжение.
– Вольно. Давайте без формальностей, сразу перейду к делу. Сергей… Кажется тебя так зовут, сынок?
– Д-да, товарищ майор.
От такого обращения я даже немного опешил и не нашёл что сказать.
– Расслабься. Дело срочное, поэтому без лишних слов. Сегодня ты отправляешься на своё первое задание, в составе группы Дамаск. Оно не очень сложное, но мы не можем отправить группу без барьера. А все барьеры в расположении части заняты на других заданиях.
Кажется, такому повороту был удивлён не только я, но и руководитель испытательного полигона Симонов. Он выглядел растерянным.
– Но, товарищ майор. Не могу не заметить, что курсант не прошёл весь курс испытаний и ещё не готов приступать к несению службы в боевых условиях. Курсант вообще впервые вышел в поле.
– И показал себя лучше половины действующих барьеров – рявкнул майор. – Вопрос не обсуждается, повторюсь, дело несложное, барьер нужен только для прикрытия Дамаска. Они идут в зону, где вероятность встретить противника минимальна. Возможно, будет небольшая встреча с местными представителями флоры и фауны. Новичку будет даже полезна такая небольшая вылазка. Да и остальные солдаты там опытные, если что – прикроют.
– Так точно.
Глава 4. Знакомство с отрядом
В казармы я вернулся отдельно от группы, и Миша сразу кинулся расспрашивать меня.
– Серьёзно, в первый день и сразу с Дамаском? Вот это удача. Когда вылет?
– Я не знаю никаких деталей. Совсем. Кажется, что Симонов тоже был в шоке. Майор сказал, что дело срочное, но простое.
– Круто…
Он резко заткнулся, так как в казарму зашёл лейтенант и направился прямо к нам. Мы вытянулись по струнке и отдали честь.
– Вольно. Курсант Александров, основные вещи можешь оставить в части. Собери походное снаряжение, экипировку, жду тебя у входа через двадцать минут.
С этими словами, он развернулся и резко отправился к выходу из расположения. Мне пришлось срочно собираться, обмениваясь колкостями с Мишей. Тот затараторил и было видно, что он разволновался, хоть и старался не подавать вида. Я постарался его успокоить.
– Не дрейфь, завтра проставлюсь, после задания.
– Смотри, я тебя с того света достану.
Лейтенант Симонов привёл меня в казарму, где располагался отряд Дамаск. Конечно, мне было дико интересно и волнительно. С чего такая спешка? Почему именно я? И самое главное - как меня примет отряд? В последнем вопросе, как оказалось, все мои страхи были напрасны.
– Рядовой Александров в ваше распоряжение прибыл. Капитан Попов, принимайте вашего временно исполняющего обязанности барьера.
– Александров! Добро пожаловать в отряд! Вольно. Располагайся на койке, Токарева введёт тебя в курс дела, а Дымов выдаст снаряжение. Спасибо, лейтенант Симонов, можете идти.
Попов. Мой первый и последний капитан, командир, соратник и просто крутой мужик. Все знания, которые я получил в боях – от него. Его харизма, воля и неисправимый оптимизм вытаскивали отряд из самых сложных передряг. Состав отряда был тщательно подобран, каждый солдат находился на своём месте. Два берсеркера, два нативщика, лекарь, обычный солдат, я, в роли барьера и сам Попов. От них исходила невероятная аура тепла и спокойствия, и я никогда не забуду нашу первую встречу.
– Токарева – наш…
– Лекарь. – перебил его я. – Это честь быть, хоть и временно исполняющим, под вашим началом… Простите, капитан.
Командир немного нахмурился, поскольку не ожидал моей реакции, кроме того, я перебил старшего по званию. Но, видимо, его не смущало небольшое несоблюдение субординации.
– Хорошо. Неплохо. Ты уже прочитал наши дела?
– Никак нет, капитан. Врождённое чутьё.
– Забавно, а что про других скажешь?
Я обвёл всех своим взглядом, останавливаясь на каждом и называя их специализацию. Этому фокусу я научился на опытах у доктора Потанина – если я немного концентрируюсь на бойце с ярко выраженными способностями, то начинаю видеть завихрения вокруг него. Обелисковое поле у каждого из бойцов немного своё – доктор сразу сказал, что характерный «окрас» поля связан с его специализацией.
Несмотря на то, что каждый из бойцов может пользоваться, совсем немного способностями другого рода, всё же основная специализация преобладает и формирует вокруг кинетика дымку с только ему присущими завихрениями и цветами. Берсеркеры чаще всего окружены синим или голубоватым ореолом, сам ореол постоянно движется по кругу. У естественников преобладают жёлтые, оранжевые и красные цвета, кроме того, дымка движется снизу-вверх. «Аура» лекарей – самая спокойная, движение слабое, почти незаметное, цвета из которых она состоит ближе всего к зелёным оттенкам.
Но на капитане и ещё одном члене отряда – старшем лейтенанте Дымове, я задумался. Вокруг них не концентрировалось никаких потоков, ни одного отблеска. Тем не менее, у них были высокие звания, и я догадался, почему. Дело в том, что обычные солдаты лучше ориентируются на поле боя во время столкновений психококинетиков друг с другом.
