Во-вторых, многие страны закрыли авиасообщение с соседями из-за непрерывных военных конфликтов и постоянной угрозы гражданской авиации. А в-третьих, обелиски чуть ли не полностью уничтожили мировую экономику, заставив человечество пересмотреть все имеющиеся на тот момент ценности. Мир долгое время был в панике, логистику пришлось кардинально пересматривать, да и вообще многое пришлось начинать заново. Новые торговые отношения, новые союзы, новый мировой порядок. Экранопланы стали неплохой альтернативой дальней авиации – скорость, грузоподъёмность и комфорт обеспечили им надёжное место в новом мире, заменив традиционные перелёты.
Экранопланы внешним видом чем-то напоминают самолёты, только двигаются преимущественно над водной поверхностью. Движение осуществляется за счёт создания аэродинамического экрана между любой более-менее ровной поверхностью и крылом агрегата, что позволяет парить на относительно небольшой высоте – отсюда и такое название. Преимущество над традиционными судами в том, что движение может осуществляться не только над водой, но и над небольшими участками суши или льда, что значительно увеличивает область их применения.
Высадившись на берегу одного из островов, мы отправились прямиком к полевому лагерю, который базировался в джунглях, в десяти километрах от довольно крупного города на острове, под названием Нью-Чагуанас.
Когда-то на острове было несколько городов, но, примерно, сорок лет назад, после появления обелиска на острове и резко возросшего интереса со стороны туризма, военных корпораций и соседних стран, город и страна превратились в огромный переправочный пункт. Небольшие города резко начали расти, в итоге были вынуждены объединиться, поскольку территориально заняли половину всей площади острова. Из-за своего географического положения, Нью-Чагуанас стал довольно влиятельным стратегическим, политическим и дипломатическим центром. На самом острове, периодически проводились небольшие исследования, как нами, так и кладоискателями. Нередко происходили серьёзные столкновения, поэтому мы шли по джунглям с предельной осторожностью.
– Мы подходим. До цели пятьсот метров. Распределитесь по лесу, займите удобные позиции для наблюдения. Из чащи пока не высовываемся.
Мы услышали голос Дымова из переговорного устройства.
– Капитан, мне кажется, необходимо провести разведку. Отправьте кого-нибудь немного вперёд, метров на сто.
– Согласен. Отряд, стоять. Оценить обстановку, небольшой привал.
Мы расположились неподалёку друг от друга, спрятавшись за стволами деревьев и оглядываясь по сторонам в поисках возможного противника. Бойцы, отправленные по флагам, с обоих сторон быстро отчитались об отсутствии признаков движения, Пётр прошёл несколько метров вперёд, а Буянов оценил ситуацию позади нас, убедившись на всякий случай в отсутствии преследователей.
– Чисто.
Капитан дождался рапорта от всех и оповестил отряд о следующей части операции.
– Отлично. Мы близки к нашей цели, поэтому необходимо провести небольшую разведку. Два бойца, берсеркера и нативщика нужно послать вперёд на сто метров. Не отстаём, но и не торопимся. Следом за ними идёт барьер с Петром. Сергей прикрывает разведчиков и предупреждает, по возможности об опасности со стороны кинетиков. Пётр обеспечивает зрительную разведку местности, контролируя первую группу. Саша, Василий – отправляетесь в авангард. Токарева вместе со мной идём в тридцати метрах от прикрытия, Буянов и Покровский – замыкающие. Между собой в двойках также соблюдаем небольшое расстояние, в пределах десяти метров. Идём тихо, включаем режим полной тишины, в том числе по рации, чтобы не быть случайно запеленгованными. Рацией пользуемся только в случае острой необходимости. Приступаем.
Отряд разбился на пары и выдвинулся к месту базирования лагеря. Тихие короткие переговоры были почти неслышны, но даже они нарушали естественный звуковой фон джунглей. Мы визуально поддерживали контакт между группами и, в целом, всё шло неплохо до тех пор, пока мы не потеряли из вида Шляхтина и Хлебникова. Дымов был вынужден воспользоваться радиосвязью.
– Шляхтин, Хлебников, приём. Мы вас потеряли… Шляхтин, Хлебников, приём.
Напряжение нарастало, но тут наушники заговорили голосом Хлебникова. Он говорил вполголоса, стараясь передать важную информацию, не выдавая своего расположения.
– Хлебников на связи… Командир, визуальный контакт. В лагере полно кладоискателей. Тут происходит нечто странное. Из поселения выводят людей… Кажется наши… Гражданские. Приём.
Затем в наушнике мы услышали голос капитана.
– Не вступать в бой, повторяю, не вступать в бой. Дождитесь, мы скоро будем. Приём.
Хлебников вновь вышел на связь.
– Капитан, их ставят на колени, кажется, их собираются расстреливать. Нужно поторопиться. Я вынужден просить разрешить нам с Шляхтиным применить электрошокер, приём.
– Отряд ускоряемся. Шляхтин, Хлебников, действуйте на своё усмотрение. Через две минуты будем у вас.
– Так точно. Мы выдвигаемся, ждать больше нельзя.
Меня пробрал озноб с головы до ног. Потом ещё и ещё – я чувствовал создаваемые плетения всем телом даже на таком расстоянии – судя по всему были применены очень мощные потоки. Мы резко ускорились, продираясь сквозь заросли. Смысла скрываться уже не было, и мы неслись напропалую, чтобы помочь своим товарищам.
– Шляхтин, отчёт. Хлебников, отзовись.
Спустя полторы минуты, мы наконец-то вновь услышали запыхавшийся голос Хлебникова.
– Капитан, гражданские у нас, но мы зажаты в одном из корпусов. Срочно нужна помощь. Серёга, поторопись.
Голос Саши заставил меня бежать что есть мочи, я рванулся вперёд и первым выскочил из зарослей на небольшую поляну, на которой расположились строения лагеря исследователей. Прямо передо мной стояла группа бойцов из пяти человек, которые отвлеклись на Василия и Александра. Те забаррикадировали двери небольшого здания и отбивались от атак, перемещаясь между окнами второго этажа, и огрызались неплохими, но наскоро сплетёнными комбинациями. Несмотря на короткий бой, они уже выдохлись, поскольку противостояли слишком большому количеству бойцов. Я почувствовал, что трое из осаждающих создают мощное плетение, которое должно было снести половину этажа здания и сосредоточился на их действиях. Успел как раз вовремя.
Время остановилось, цвета приглушились, я увидел их творение собственными глазами. Надо отдать должное кладоискателем, плетение выдалось на славу. Такого художественного эпоса я не видел отродясь, даже в самых сложных ситуациях. Подойдя к замершему потоку, очень медленно направляющемуся к нашим бойцам, я забормотал своё любимое заклинание.
– Поток трёхцветный и включает в себя сложные сочленения ударной волны, конденсата влаги и создания трения между каплями летящей волны. Судя по всему, это «шоковая волна». Довольно серьёзный вызов. В первую очередь, нужно сделать простое действие – убрать нить, провоцирующую трение молекул воды, и протянуть её в землю, создав простой громоотвод… Готово. Теперь необходимо распутать конденсирующий поток, жидкость можно выплеснуть просто вверх, небольшой дождик нам не помешает. Ну а ударную волну можно просто перенаправить немного в сторону, пусть разрушает что-нибудь там. Главное, своих не задеть.
Провернув все эти действия и оставшись довольным своим результатом, я отвёл глаза от потока и вернулся в реальный мир. Накопленный шоковый разряд, ударил молнией в землю неподалёку от своих создателей, влага взлетела высоко в небо, из-за чего начал моросить мелкий дождик, а кинематическая волна пронеслась немного в сторону и разнесла в щепки угол здания. Тогда меня и заметили.
– Сергей, отступай. Наша очередь.
Из джунглей выскочили Николай с Павлом и ударили простым, но действенным узлом – мощной кинематической тепловой волной или огненным шлейфом, как её называют в простонародье. Стена огня понеслась на противников, которые не ожидали нападения со спины, но их барьер оказался опытным бойцом. Он успел прикрыть отряд воздушным щитом и погасил огонь моим импровизированным дождём, рассеяв огонь на мелкие части в пространстве. Тем не менее, волна достаточно ощутимо ударила по их рядам, отчего одного из солдат швырнуло о ближайшую стену.
Я сморщился от понимания того, что сейчас происходит с их барьером. Он создал щит при помощи собственного плетения и не успел рассеять ударную волну – скорее всего, уже лежит в полуобморочном состоянии. Откат, в комбинации с невозможностью отражения одного из плетений должен был выйти очень сильным. Капитан ободряюще крикнул.
– Продолжаем наступать. Они дрогнули.
Эффект неожиданности сделал своё дело, и мы попеременными ударами с двух сторон оттеснили противника к другим зданиям, из которых на улицу уже высыпала подмога. Прозвучали автоматные очереди, направленные в окна наших товарищей, и я услышал в наушнике взволнованный голос Хлебникова.
– Василий ранен, шея, огнестрел, нужна помощь.
– Наложи давящую повязку и вколи ему кровоостанавливающее. Мы уже на подходе. Держитесь!
Оттеснив противника, нашему отряду удалось занять корпус целиком, после чего начался затяжной бой. Атаки противника не давали отдохнуть ни мне, ни нашим бойцам, но, к моему удивлению, мы отбивались достаточно успешно. Командир начал докладывать на базу, выпрашивая нам подмогу, кричал в рацию, что мы не можем больше удерживать противника.
– И барьер и атакующие полностью истощены, Шляхтин выведен из строя, трое серьёзно ранены. Срочно вызовите десантный отряд. Лагерь атакован кладоискателями. Повторяю. Лагерь атакован кладоискателями, почти все гражданские либо мертвы, либо получили тяжёлые ранения. Мы закрепились в жилом корпусе дельта-два. Нужна поддержка.
После его речи я почувствовал, что противник накапливает силы, заплетая сложный удар. Я ощущал всё больше нарастающее покалывание по всему телу и сделал вывод, что против нас готовилось мощное высвобождение потока, способное снести строение, в котором мы находились, и понял, что, кроме меня, спасти отряд некому. Я решился на отчаянный шаг.
– Юля, по моей команде, запусти настолько сильную кинетическую волну, какую в состоянии создать прямо в меня.
– Ты с ума сошёл, что ты задумал?
– Там что-то готовится, боюсь, здание не выдержит, и мы будем погребены под его обломками. Прошу, доверься мне, но сделай это только по моей команде. Капитан, у меня есть идея, но мне нужна помощь всего оставшегося отряда.
– Излагай быстрее, не думаю, что у нас есть выбор.
– Ещё в курсантском корпусе, на испытаниях с доктором Потаниным, у меня получилось создать самоподдерживающееся плетение. Тогда это вышло случайно, но с тех пор я успел немного попрактиковаться. Проблема в том, что если я потеряю сознание или умру, то плетение не закончится, пока не иссякнет само по себе, что может повлечь за собой большие разрушения.
– Что нам нужно делать?
– Вам необходимо во чтобы то ни стало, не дать мне потерять сознание. Любыми средствами, какие придут в голову – водой, огнём, болью. Иначе нам всем конец.
Токарева усмехнулась окровавленными губами. Она, как и все остальные кинетики была вымотана до предела, но держалась молодцом.
– Всегда мечтала поиздеваться над тобой.
Я внутренне собрался, концентрируя всё внимание на действиях Юли. Моей сумасшедшей идеей было заполучить кинематическое плетение и, вместо распутывания, закрутить процесс таким образом, чтобы каждый из узлов затягивал другой, в процессе движения. Таким образом, я понадеялся, что получится создать некий щит из кинематического поля, движущегося вокруг нашего отряда. Такое поле, как я полагал, в теории, должно было остановить другие плетения, направленные в нас. Не думаю, что я способен на остановку летящих в нас пуль, но надеялся, что хотя бы потяну защиту от потоковых бойцов.
Юля запустила ударную волну, достаточно серьёзную, не смотря на её специализацию лекарем. Я сконцентрировался на летящем в меня поле и перешёл в стазис. Одновременно с этим я почувствовал мощную дрожь во всём теле – враги успели послать в мою сторону пучок энергии, и мне пришлось выглянуть в окно, чтобы понять, что происходит. На мгновение, я потерял концентрацию и увидел направленный в наш отряд огненный вихрь.
– Опоздал – сказал я вслух. – Придётся работать с двумя потоками.
Время вновь остановилось, я начал бормотать выполняемые действия. Взял пучок, кинематической волны от Юли в одну руку, другой рукой схватил тепловой поток от вражеского вихря, который уже успел добраться до моего окна. Начал их скручивать, создавая новые узлы. Узел Юли начал распадаться под воздействием теплового узла, но я крепко держал их в левой руке вместе. Правой рукой, я схватил раскалённый вихревой поток и начал накручиваться на две нити, которые были у меня в руках, пытаясь создать петлю. Несмотря на термостойкие перчатки, жар от потока был достаточно ощутим, я морщился от боли, но продолжал крутить. Наконец, петля крепко затянулась, и у меня получилось освободить левую руку. Теперь нужно было взять свободные концы, запустить в обе стороны от окна и затянуть узел так крепко, насколько у меня это удастся сделать. Правую руку сильно жгло от тепловой энергии, а левая постепенно начинала неметь от ударных молекул, заряженных неуёмным импульсом. Наконец, я завершил создаваемый мой круг, затянул петли и вернулся в реальный мир.
Обрадоваться содеянному я не успел, поскольку на меня обрушилась вся мощь отката от двух ударных пучков. Я упал на колени и прокашлялся кровью. Лёгкие жгло, в глазах начало темнеть, но Юля оказалась рядом со мной, и я почувствовал мягкое прикосновение её рук, после чего мне сразу стало немного легче. Она заплела простые, но действенные восстанавливающие узлы и направила на мои повреждения. Тепло её касаний раздавалось во всём теле приятными волнами, отчего я даже немного забалдел и собрался спокойно отправиться на заслуженный отдых. И получил за это мощный удар по зубам.
Темнота в глазах начала отступать, я наконец-то смог увидеть, что получилось. Наш корпус окружил гигантский огненный вихрь, который вертелся с огромной скоростью. Через стену огня невозможно было что-то углядеть, но я чувствовал плетения, которые создавал взвод кладоискателей и пускал в сторону вихря. Каждое столкновение с вихрем всё больше насыщало его новыми плетениями и тот всё больше вздымался ввысь.
– Что я натворил…
Это всё, что я смог промолвить. Я попытался вновь перейти в стазис и сконцентрироваться на созданном мной плетении, но даже в таком состоянии, оно постоянно двигалось и получало новые узлы от летящих в него ударов. Узлы закручивались всё сильнее, создавались новые завихрения энергии, которые в свою очередь устремлялись к другим силовым линиям. Ни на одном из них, я не мог сконцентрироваться достаточно долго и выпадал обратно в реальность.
Капитан, весь в пыли, крови и грязи, отряхнул голову, оглядел моё творение, схватил меня за плечи и затряс. Но я его радость не разделял.
– У тебя получилось. Чёрт, ты сделал это. Ты всех нас спас!
Затем он увидел моё выражение лица и отпустил, отступив на шаг назад.
– Я всех нас угробил. Плетение получилось слишком сложным, поскольку в то, что я планировал создать изначально, вмешались кладоискатели, и мне пришлось спутать их поток и поток, который направила в меня Юля.
Экранопланы внешним видом чем-то напоминают самолёты, только двигаются преимущественно над водной поверхностью. Движение осуществляется за счёт создания аэродинамического экрана между любой более-менее ровной поверхностью и крылом агрегата, что позволяет парить на относительно небольшой высоте – отсюда и такое название. Преимущество над традиционными судами в том, что движение может осуществляться не только над водой, но и над небольшими участками суши или льда, что значительно увеличивает область их применения.
Высадившись на берегу одного из островов, мы отправились прямиком к полевому лагерю, который базировался в джунглях, в десяти километрах от довольно крупного города на острове, под названием Нью-Чагуанас.
Когда-то на острове было несколько городов, но, примерно, сорок лет назад, после появления обелиска на острове и резко возросшего интереса со стороны туризма, военных корпораций и соседних стран, город и страна превратились в огромный переправочный пункт. Небольшие города резко начали расти, в итоге были вынуждены объединиться, поскольку территориально заняли половину всей площади острова. Из-за своего географического положения, Нью-Чагуанас стал довольно влиятельным стратегическим, политическим и дипломатическим центром. На самом острове, периодически проводились небольшие исследования, как нами, так и кладоискателями. Нередко происходили серьёзные столкновения, поэтому мы шли по джунглям с предельной осторожностью.
– Мы подходим. До цели пятьсот метров. Распределитесь по лесу, займите удобные позиции для наблюдения. Из чащи пока не высовываемся.
Мы услышали голос Дымова из переговорного устройства.
– Капитан, мне кажется, необходимо провести разведку. Отправьте кого-нибудь немного вперёд, метров на сто.
– Согласен. Отряд, стоять. Оценить обстановку, небольшой привал.
Мы расположились неподалёку друг от друга, спрятавшись за стволами деревьев и оглядываясь по сторонам в поисках возможного противника. Бойцы, отправленные по флагам, с обоих сторон быстро отчитались об отсутствии признаков движения, Пётр прошёл несколько метров вперёд, а Буянов оценил ситуацию позади нас, убедившись на всякий случай в отсутствии преследователей.
– Чисто.
Капитан дождался рапорта от всех и оповестил отряд о следующей части операции.
– Отлично. Мы близки к нашей цели, поэтому необходимо провести небольшую разведку. Два бойца, берсеркера и нативщика нужно послать вперёд на сто метров. Не отстаём, но и не торопимся. Следом за ними идёт барьер с Петром. Сергей прикрывает разведчиков и предупреждает, по возможности об опасности со стороны кинетиков. Пётр обеспечивает зрительную разведку местности, контролируя первую группу. Саша, Василий – отправляетесь в авангард. Токарева вместе со мной идём в тридцати метрах от прикрытия, Буянов и Покровский – замыкающие. Между собой в двойках также соблюдаем небольшое расстояние, в пределах десяти метров. Идём тихо, включаем режим полной тишины, в том числе по рации, чтобы не быть случайно запеленгованными. Рацией пользуемся только в случае острой необходимости. Приступаем.
Отряд разбился на пары и выдвинулся к месту базирования лагеря. Тихие короткие переговоры были почти неслышны, но даже они нарушали естественный звуковой фон джунглей. Мы визуально поддерживали контакт между группами и, в целом, всё шло неплохо до тех пор, пока мы не потеряли из вида Шляхтина и Хлебникова. Дымов был вынужден воспользоваться радиосвязью.
– Шляхтин, Хлебников, приём. Мы вас потеряли… Шляхтин, Хлебников, приём.
Напряжение нарастало, но тут наушники заговорили голосом Хлебникова. Он говорил вполголоса, стараясь передать важную информацию, не выдавая своего расположения.
– Хлебников на связи… Командир, визуальный контакт. В лагере полно кладоискателей. Тут происходит нечто странное. Из поселения выводят людей… Кажется наши… Гражданские. Приём.
Затем в наушнике мы услышали голос капитана.
– Не вступать в бой, повторяю, не вступать в бой. Дождитесь, мы скоро будем. Приём.
Хлебников вновь вышел на связь.
– Капитан, их ставят на колени, кажется, их собираются расстреливать. Нужно поторопиться. Я вынужден просить разрешить нам с Шляхтиным применить электрошокер, приём.
– Отряд ускоряемся. Шляхтин, Хлебников, действуйте на своё усмотрение. Через две минуты будем у вас.
– Так точно. Мы выдвигаемся, ждать больше нельзя.
Меня пробрал озноб с головы до ног. Потом ещё и ещё – я чувствовал создаваемые плетения всем телом даже на таком расстоянии – судя по всему были применены очень мощные потоки. Мы резко ускорились, продираясь сквозь заросли. Смысла скрываться уже не было, и мы неслись напропалую, чтобы помочь своим товарищам.
– Шляхтин, отчёт. Хлебников, отзовись.
Спустя полторы минуты, мы наконец-то вновь услышали запыхавшийся голос Хлебникова.
– Капитан, гражданские у нас, но мы зажаты в одном из корпусов. Срочно нужна помощь. Серёга, поторопись.
Голос Саши заставил меня бежать что есть мочи, я рванулся вперёд и первым выскочил из зарослей на небольшую поляну, на которой расположились строения лагеря исследователей. Прямо передо мной стояла группа бойцов из пяти человек, которые отвлеклись на Василия и Александра. Те забаррикадировали двери небольшого здания и отбивались от атак, перемещаясь между окнами второго этажа, и огрызались неплохими, но наскоро сплетёнными комбинациями. Несмотря на короткий бой, они уже выдохлись, поскольку противостояли слишком большому количеству бойцов. Я почувствовал, что трое из осаждающих создают мощное плетение, которое должно было снести половину этажа здания и сосредоточился на их действиях. Успел как раз вовремя.
Время остановилось, цвета приглушились, я увидел их творение собственными глазами. Надо отдать должное кладоискателем, плетение выдалось на славу. Такого художественного эпоса я не видел отродясь, даже в самых сложных ситуациях. Подойдя к замершему потоку, очень медленно направляющемуся к нашим бойцам, я забормотал своё любимое заклинание.
– Поток трёхцветный и включает в себя сложные сочленения ударной волны, конденсата влаги и создания трения между каплями летящей волны. Судя по всему, это «шоковая волна». Довольно серьёзный вызов. В первую очередь, нужно сделать простое действие – убрать нить, провоцирующую трение молекул воды, и протянуть её в землю, создав простой громоотвод… Готово. Теперь необходимо распутать конденсирующий поток, жидкость можно выплеснуть просто вверх, небольшой дождик нам не помешает. Ну а ударную волну можно просто перенаправить немного в сторону, пусть разрушает что-нибудь там. Главное, своих не задеть.
Провернув все эти действия и оставшись довольным своим результатом, я отвёл глаза от потока и вернулся в реальный мир. Накопленный шоковый разряд, ударил молнией в землю неподалёку от своих создателей, влага взлетела высоко в небо, из-за чего начал моросить мелкий дождик, а кинематическая волна пронеслась немного в сторону и разнесла в щепки угол здания. Тогда меня и заметили.
– Сергей, отступай. Наша очередь.
Из джунглей выскочили Николай с Павлом и ударили простым, но действенным узлом – мощной кинематической тепловой волной или огненным шлейфом, как её называют в простонародье. Стена огня понеслась на противников, которые не ожидали нападения со спины, но их барьер оказался опытным бойцом. Он успел прикрыть отряд воздушным щитом и погасил огонь моим импровизированным дождём, рассеяв огонь на мелкие части в пространстве. Тем не менее, волна достаточно ощутимо ударила по их рядам, отчего одного из солдат швырнуло о ближайшую стену.
Я сморщился от понимания того, что сейчас происходит с их барьером. Он создал щит при помощи собственного плетения и не успел рассеять ударную волну – скорее всего, уже лежит в полуобморочном состоянии. Откат, в комбинации с невозможностью отражения одного из плетений должен был выйти очень сильным. Капитан ободряюще крикнул.
– Продолжаем наступать. Они дрогнули.
Эффект неожиданности сделал своё дело, и мы попеременными ударами с двух сторон оттеснили противника к другим зданиям, из которых на улицу уже высыпала подмога. Прозвучали автоматные очереди, направленные в окна наших товарищей, и я услышал в наушнике взволнованный голос Хлебникова.
– Василий ранен, шея, огнестрел, нужна помощь.
– Наложи давящую повязку и вколи ему кровоостанавливающее. Мы уже на подходе. Держитесь!
Оттеснив противника, нашему отряду удалось занять корпус целиком, после чего начался затяжной бой. Атаки противника не давали отдохнуть ни мне, ни нашим бойцам, но, к моему удивлению, мы отбивались достаточно успешно. Командир начал докладывать на базу, выпрашивая нам подмогу, кричал в рацию, что мы не можем больше удерживать противника.
– И барьер и атакующие полностью истощены, Шляхтин выведен из строя, трое серьёзно ранены. Срочно вызовите десантный отряд. Лагерь атакован кладоискателями. Повторяю. Лагерь атакован кладоискателями, почти все гражданские либо мертвы, либо получили тяжёлые ранения. Мы закрепились в жилом корпусе дельта-два. Нужна поддержка.
После его речи я почувствовал, что противник накапливает силы, заплетая сложный удар. Я ощущал всё больше нарастающее покалывание по всему телу и сделал вывод, что против нас готовилось мощное высвобождение потока, способное снести строение, в котором мы находились, и понял, что, кроме меня, спасти отряд некому. Я решился на отчаянный шаг.
– Юля, по моей команде, запусти настолько сильную кинетическую волну, какую в состоянии создать прямо в меня.
– Ты с ума сошёл, что ты задумал?
– Там что-то готовится, боюсь, здание не выдержит, и мы будем погребены под его обломками. Прошу, доверься мне, но сделай это только по моей команде. Капитан, у меня есть идея, но мне нужна помощь всего оставшегося отряда.
– Излагай быстрее, не думаю, что у нас есть выбор.
– Ещё в курсантском корпусе, на испытаниях с доктором Потаниным, у меня получилось создать самоподдерживающееся плетение. Тогда это вышло случайно, но с тех пор я успел немного попрактиковаться. Проблема в том, что если я потеряю сознание или умру, то плетение не закончится, пока не иссякнет само по себе, что может повлечь за собой большие разрушения.
– Что нам нужно делать?
– Вам необходимо во чтобы то ни стало, не дать мне потерять сознание. Любыми средствами, какие придут в голову – водой, огнём, болью. Иначе нам всем конец.
Токарева усмехнулась окровавленными губами. Она, как и все остальные кинетики была вымотана до предела, но держалась молодцом.
– Всегда мечтала поиздеваться над тобой.
Я внутренне собрался, концентрируя всё внимание на действиях Юли. Моей сумасшедшей идеей было заполучить кинематическое плетение и, вместо распутывания, закрутить процесс таким образом, чтобы каждый из узлов затягивал другой, в процессе движения. Таким образом, я понадеялся, что получится создать некий щит из кинематического поля, движущегося вокруг нашего отряда. Такое поле, как я полагал, в теории, должно было остановить другие плетения, направленные в нас. Не думаю, что я способен на остановку летящих в нас пуль, но надеялся, что хотя бы потяну защиту от потоковых бойцов.
Юля запустила ударную волну, достаточно серьёзную, не смотря на её специализацию лекарем. Я сконцентрировался на летящем в меня поле и перешёл в стазис. Одновременно с этим я почувствовал мощную дрожь во всём теле – враги успели послать в мою сторону пучок энергии, и мне пришлось выглянуть в окно, чтобы понять, что происходит. На мгновение, я потерял концентрацию и увидел направленный в наш отряд огненный вихрь.
– Опоздал – сказал я вслух. – Придётся работать с двумя потоками.
Время вновь остановилось, я начал бормотать выполняемые действия. Взял пучок, кинематической волны от Юли в одну руку, другой рукой схватил тепловой поток от вражеского вихря, который уже успел добраться до моего окна. Начал их скручивать, создавая новые узлы. Узел Юли начал распадаться под воздействием теплового узла, но я крепко держал их в левой руке вместе. Правой рукой, я схватил раскалённый вихревой поток и начал накручиваться на две нити, которые были у меня в руках, пытаясь создать петлю. Несмотря на термостойкие перчатки, жар от потока был достаточно ощутим, я морщился от боли, но продолжал крутить. Наконец, петля крепко затянулась, и у меня получилось освободить левую руку. Теперь нужно было взять свободные концы, запустить в обе стороны от окна и затянуть узел так крепко, насколько у меня это удастся сделать. Правую руку сильно жгло от тепловой энергии, а левая постепенно начинала неметь от ударных молекул, заряженных неуёмным импульсом. Наконец, я завершил создаваемый мой круг, затянул петли и вернулся в реальный мир.
Обрадоваться содеянному я не успел, поскольку на меня обрушилась вся мощь отката от двух ударных пучков. Я упал на колени и прокашлялся кровью. Лёгкие жгло, в глазах начало темнеть, но Юля оказалась рядом со мной, и я почувствовал мягкое прикосновение её рук, после чего мне сразу стало немного легче. Она заплела простые, но действенные восстанавливающие узлы и направила на мои повреждения. Тепло её касаний раздавалось во всём теле приятными волнами, отчего я даже немного забалдел и собрался спокойно отправиться на заслуженный отдых. И получил за это мощный удар по зубам.
Темнота в глазах начала отступать, я наконец-то смог увидеть, что получилось. Наш корпус окружил гигантский огненный вихрь, который вертелся с огромной скоростью. Через стену огня невозможно было что-то углядеть, но я чувствовал плетения, которые создавал взвод кладоискателей и пускал в сторону вихря. Каждое столкновение с вихрем всё больше насыщало его новыми плетениями и тот всё больше вздымался ввысь.
– Что я натворил…
Это всё, что я смог промолвить. Я попытался вновь перейти в стазис и сконцентрироваться на созданном мной плетении, но даже в таком состоянии, оно постоянно двигалось и получало новые узлы от летящих в него ударов. Узлы закручивались всё сильнее, создавались новые завихрения энергии, которые в свою очередь устремлялись к другим силовым линиям. Ни на одном из них, я не мог сконцентрироваться достаточно долго и выпадал обратно в реальность.
Капитан, весь в пыли, крови и грязи, отряхнул голову, оглядел моё творение, схватил меня за плечи и затряс. Но я его радость не разделял.
– У тебя получилось. Чёрт, ты сделал это. Ты всех нас спас!
Затем он увидел моё выражение лица и отпустил, отступив на шаг назад.
– Я всех нас угробил. Плетение получилось слишком сложным, поскольку в то, что я планировал создать изначально, вмешались кладоискатели, и мне пришлось спутать их поток и поток, который направила в меня Юля.
