Если удавалось обойтись без магии пару дней, драконий огонь восполнялся полностью. Однажды я измерила его количество практическим путём и приуныла ещё сильней: его хватило всего на три ведра горячей воды, а через два дня повторив эксперимент узнала, что магия заканчивается на десятом бытовом заклинании. Это отличные показатели для соревнований в магической академии, но в реальности, где магия жизненно необходима – это было совсем не много, и если впереди источники не встретятся, то я действительно третью ночь не переживу.
Рядом была магия водоёма, учитывая, что пруд не гнушался утопленников, магия достаточно сомнительной свежести, чтобы я запихивала его энергию себе в голову.
Однако наличествовал ещё один способ обогащения. Всего день пути и я окажусь на острове, где проходят мощные линии силы. Накопители исправно заряжаются от источника, оставалось подзарядить меня по максимуму и в путь, пока зима не настала.
На кордоне нашлось несколько свитков, свёрнутых в аккуратные трубочки, и три свёрнутых в несколько раз больших листов бумаги, совсем не исписанных по виду. Когда я попыталась воздействовать на одну из них Гоблинским Ключом, она оказалась вполне читаемой картой, с обозначениями и легендой их объясняющей. На уменьшенной в тысячи раз территории жалкими закорючками значились маршруты к опытным участкам и магическим линиям силы на расстоянии не более одного дня пути.
Это было то, что нужно и, если среди свитков найдётся более подробная карта материка, разработанная не для студентов, как первая, а для патруля (с их маршрутами и точками выселки изгоев) я смогу понять, где искать Даромира.
Но уже вторая карта вспыхнула и стала тонким слоем пепла на столе, едва заклинание прикоснулось к её секретам. Что говорить о других? В надежде, что мне повезёт, я спалила их все.
И так, у меня имелось некое представление, где находятся второй и третий кордоны, опытные участки академии, пролегающие вокруг них маршруты, и ближайшие поселения турийцев.
Никаким заклинанием направления по сторонам горизонта я не владела, на местности ориентировалась благодаря только играм в Чудесаде, поэтому старательно изучая обратный маршрут от кордона до портала, делала пометки, рассчитывая, что они помогут запомнить путь. Так я узнала, что разветвление тропинки влево привело бы меня к морю, куда студенты ходили ловить рыбу.
На всякий случай попыталась изобразить что-нибудь похожее на магию Фалентира, создавшего Путеводную Нить. Моё сильное желание связать два невидимых артефакта одной нитью, привело к тому, что на третий раз один из них откликнулся слабенькой вспышкой со двора. И то, его отклик удалось заметить, потому что я отправила заклинание поисковой магии. Если сильно потеряюсь, могу повторить свои действия, но шанс на то, что он подмигнёт мне на большем расстоянии был призрачный, как сам сигнал испытуемого артефакта.
Весь вечер резала простынь на тонкие ленточки. Имея очень слабую веру в собственные возможности, надеялась с помощью верёвочек уменьшить риск потери того, что уже нашла и оставляла на кордоне. В поход собиралась взять совсем не многое: ленточки для указателей на деревьях, бутылку воды, одну из двух булок непоедаемого хлеба в волшебной обёртке и пару конфет. В общем, уходить собралась налегке, оставив даже Ви.
Хотелось оправдаться тем, что поступлю так в воспитательных целях. Ви была порой невыносимо вредной. Когда я достала ножницы, она подумала, что я сошью ей штаны, как у меня. И даже корешки свои на две стороны поделила в ожидании обновки. И я была не против, в конце концов, простыни в гардеробе ещё были. Но Ви настаивала на том, чтобы штаны были шёлковые, и принесла моё единственное платье. Я терпеливо объяснила, оно последнее и если говорить о справедливости, то у неё ярких нарядов больше, чем у меня, а штаны можно сшить из простой материи, главное чтобы тепло было. Мне казалось, что она меня услышала и вопрос со штанами решен, я взяла платье, повесила его назад в гардероб, а когда вернулась, одна деталь её штанишек была прорезана. Я зыркнула на неё, свернула испорченную деталь вместе с другими частями недошитых штанов и отложила в сторону.
- Штанов не будет!
Ви слезла со стула, подошла к гардеробу, открыла створку, оплела подол платья усиками и сдернула его с плечиков на пол.
- Ви, ты понимаешь, что я обижусь?
Она переплела ветки, подражая моей позе, и демонстративно отвела взгляд в сторону.
- Тебе не всё равно. Можешь не обманывать. Если хочешь тёплые штаны, я сошью. Тратить своё время и платье на шелковыё - не стану!
Ви насторожил мой строгий тон, до этого по-настоящему я на неё не сердилась. Она повернулась к гардеробу и подняла моё платье. Я собралась прикрикнуть, ожидая новый виток непослушания, но она положила платье на кровать. А потом занялась подбором вещи для переделки из кордонских запасов.
Управились мы споро, к ночи у Ви были штаны, сшитые из двух широких рукавов мужского свитера. Ещё один свитер, я выбрала себе и незаметно вынесла на крыльцо.
Путешествие предстояло неблизкое, у меня был выбор идти день, ночевать на берегу и с рассветом отправляться обратно, но именно «ночевать» меня пугало неимоверно. Я выбрала другой, хотя и более рискованный вариант. Вышла ночью в надежде к обеду быть на острове, а к следующей ночи вернуться.
Моя Зелёненькая, навоевавшись за вечер, заснула стократ крепче. Когда я выскользнула за дверь, надела свитер и приготовленный заранее рюкзак. В доме было тихо, Ви не проснулась, не шуршала за дверью, пытаясь её открыть, но я уже сейчас чувствовала себя так, словно предала, обхитрила безобидного ребёнка. Уже на ходу сочиняла себе оправдания:
«Пошла бы с ней, снова бы листья обгорели. С деревцем на плече, я не смогу повязать ленточки повыше, чтобы по ним ориентироваться на обратном пути».
Первые шаги дались не просто, однако медлить было глупо. В свете небольшого светляка, приглядываясь к узкой тропке, приободренная защитой распугивающих врага артефактов, я заставила себя бежать.
К рассвету узнала место, где потеряла нить, вместо шляаки на голову повязала кусок простыни, прижав им ко лбу крупный лист какого-то растения. Частями отслоившаяся кожа ещё после первого контакта с прямыми лучами не выровнялась, она стала темнее на лбу и на щеках, а на носу высыпали рыжие пятнышки. Если так дело пойдёт, Даромира можно не искать, чудо конопатое женой высокородный эльф точно не признает.
По моим представлениям суша скоро должна была закончиться полуостровом, похожим на голову черепахи с очень длинной шеей. Но за новым поворотом вместо морской синевы увидела камни, траву и тропинку, а чуть поодаль куст с белой ленточкой.
Поморгала, глаза руками потёрла – висит ленточка, на ветру концы болтаются. С ощущением иллюзорной реальности развернулась и пошла по тропинке, прочь от ленточки и за поворот. За ним камни, знакомая тропинка. Даже трава меня, кажется, узнала, приветливо склонилась, а дальше ветерок помог склониться кустику с ленточкой.
На этот раз к метке подошла, чтобы потрогать, убедиться, что не иллюзия. Прошла дальше, до следующей метки, убедиться, что я здесь действительно проходила. И тряпочка нашлась моими руками изрезанная, моими же узелками завязанная. Развернулась, в стремлении уйти по тропинке к морю и снова вышла к метке изученной тщательно, до последней нитки.
За выход к морю боролась долго и напрасно, поворот странным образом возвращал меня на тропинку в обратном направлении. Наверное, именно так случалось с изгоями. Значило ли это, что ритуал провели заочно? Не веря в происходящее, пробовала обойти пространственную ловушку, взывая к метамагии, пошла другим путём, слева от тропинки. Но прежнее лево и на пятый раз вдруг превратилось в совершенное «право», то есть если я шла на запад вдоль тропинки, оставляя её слева, то в одном и том же месте оказывалась лицом на восток с правой стороны от неё.
День убывал, силы тоже. Не раздобыв толики магии, я была вынуждена сдаться и пойти туда, куда меня магически посылали, обратно на кордон.
А ещё выяснилось, что не то место я лопухом прикрыла. К острову шла с востока на запад, и Гелиос, пока не встал в зенит, светил в затылок. Пока пробивалась к морю, он тоже не стоял на месте, а стоило повернуть назад, наклонился, опять нашел мой тыл, углядел неприкрытую ничем шею и решил допечь до красной корочки, о чём оповестил знакомый жар в широком вырезе свитера, когда грубая лямка рюкзака сместилась в сторону.
Платочек и лопух снимала с головы на ходу, платок повязала вокруг горящей шеи, лист сунула за пазуху, стараясь лишний раз не оставлять следов и запахов. И наконец, определившись с тем, что без привала у меня есть шанс вернуться на кордон с началом ночи, я побежала, что есть сил.
Я могла лишь догадываться, почему Пустошь не имела обычного вечера, стоило светилу скрыться за горизонт, как наступала ночь без всякого перехода от лёгкой прохлады к плотному сумраку. Возможно, сама земля, лишённая магии, впитывала энергию дневного светила, не отражая её. Не иначе как здесь имело место нечто, поглощающее первые и последние лучи.
Когда я миновала знакомую развилку и повернула направо, тропинка, до этого едва различимой полоской убегавшая вдаль, слилась по темноте с травой. Я продолжала идти, ориентируясь на проплешину в траве под ногами, не торопясь становиться для какого-нибудь переродка, не реагирующего на магию Пугал, вкусным тортиком со светлячком вместо розочки. Миновала несколько едва различимых меток из лоскутков простыни, повязанных на куст или придавленных камнем на выступе скалы. Полагаясь на оставленный по дороге к острову ориентир, уверенно шла дальше, пока не оказалась без тропинки между деревьями, в совершенно не знакомом месте. Огляделась, и обрадовалась своей предусмотрительности:
«Вот же она! Моя метка из белой материи. Просто я немного сбилась с нужного пути», - подошла ближе, надеясь вернуть пропажу, но нет - тропинки под меткой не было. Кроме того сама метка не была повязана, верёвочка свободно болталась на ветке, обмотанная вокруг неё, без единого узла, а я их обычно по два завязывала.
Становилось всё темнее и темнее, по спине пополз холодок нехорошего предчувствия: «Моя ли это метка, развязанная ветром? А если кто-то заманил меня сюда, используя мою уловку против меня самой?»
Я успела запустить единственным заклинанием, которое знала достаточно хорошо, чтобы применить его в темноте, когда трава рядом зашелестела. Заклинание ремандры, подкрепленное магией океана, остановило то, что стремилось достать меня из невысоких зарослей. Беспомощно оглядывая темноту, где тучи в любой момент готовые пролиться дождём не вовремя зашторили и звёзды и луну, я выбирала меньшее из зол: выдать себя светляком, но узнать грозящую опасность или бежать прямо сейчас. В последнем случае было не ясно, куда бежать и огромный шанс пропустить повторное нападение из темноты, не увидев нападавшего даже в последний перед гибелью миг.
Я повернулась, наклонилась в ту сторону, где слышала шорох в момент произнесения заклинания, пошарила рукой. Твёрдая чешуя, длинный, сухой нос и острые зубы раззявленной пасти в паре ногтей от моей ноги. Под заклинанием застыло нечто опасное, а я не знала, сколько ремандровое заклинание продержится.
Убрала ноги подальше, отойдя на пару шагов, сделала самого слабенького светляка.
Зингворм готовил нападение, скрываясь за ближайшим валуном. У меня даже сомнений не возникло, что это был тот самый дракон, о котором предупреждал Фалентир. Опираясь на задние конечности, он оплёл камень хвостом, сделал противовес своему длинному, змеиному телу, и, поджав передние лапы, в намерении закончить атаку, обхватив мою ногу зубами, просунул морду сквозь заросли выдавшей его травы и так застыл с раскрытой пастью. Если бы дракон не преувеличил мои зрительные способности и нападал, минуя шелестящее укрытие, его зубы вонзились бы в мою ногу, а заготовленное заклинание ремандры на неопределённый срок сделало бы прочный капкан на моей лодыжке из острых зубов его заколдованной пасти. Учитывая, что некоторые особи этого вида обладали ядовитыми зубами, последствия такой встречи были бы совсем печальными.
- Закрой рот! Иди к дереву! Обойди вокруг! – не надеялась, что ящер поймёт общеэльфийский язык, скорее произносила вслух, чтобы сформировать более чёткие магические команды, и он выполнил их в точности. Его узкое тело на четырёх лапах было локтей пятнадцать в длину (эдакая змеища с ножками). Когда голова ящера, а за ней и передние лапы, совершили круг, его хвост ещё только выбрался из камней. Я выждала момент, и на втором обороте приказала остановиться. Задние лапы как раз оказались рядом с передними. Из рюкзака достала тряпочные ленточки, сложила десять штук вместе, перекрутила для надёжности и начала обезвреживать врага с самой опасной части – с его зубов. Закрепив верёвку вокруг сомкнутых челюстей, скрутила ещё десяток и перешла к лапам. Кольцо из дракона зафиксированного вокруг дерева таким образом, чтобы передние лапы оказались привязанными к задним, я посчитала надёжно обезвреженным и сняла удерживающие заклинание.
Дракоша зарычал, напрягся, пробуя мои верёвочные путы на прочность. Верёвки выдержали, змей быстро это понял и улёгся широким кольцом вокруг дерева. Я обошла его по кругу, определяя самый удалённый от зубов участок; переступила, забираясь внутрь кольца; села спиной к стволу; ногами прижала змея к земле и приготовилась ждать рассвет.
Зингворм увел меня с тропинки, прочь от защиты артефактов, я вообще не понимала, как он эту защиту обошел и ленточки перенёс.
Отправляться на поиски других ориентиров, освещая путь светляком было тоже самое, что позвать голодных зверей на ужин. Жесткая чешуя обездвиженного дракоши, уложенного вокруг прочного ствола дерева не сравниться с ужасами скрытыми пологом турийской ночи. Если это именно тот дракон, что привязан зовом водоёма, значит, он хорошо знает, как здесь выживать, почует опасность раньше, чем я, начнёт вырываться, чтобы спастись. А пока он лежал неподвижно, я сняла рюкзак, уселась поудобней, положила голову сверху тельца дракона, чтобы сразу среагировать на его движение.
Мне не нравились ночные шорохи: перекрикивания птиц, трескотня насекомых; ещё больший дискомфорт вызывала тишина, наступавшая после каждого громкого звука, разносимого влажным воздухом по перелесью и скалистым холмам. Не могу утверждать, что звуки были слишком однообразными или что я вдруг привыкла к периодам затишья, скорее всего повлияла усталость, я провела много часов без отдыха, мой организм, никогда не знавший смертельной опасности, поступил привычным образом. Звуки в очередной раз затихли, дракон вёл себя спокойно, и я уснула.
Глаза открылись, проснулась с полным пониманием, где нахожусь и чья узкая спина под моей головой. Непонятно было одно: «Неужто я спала?» Тушка дракона находились там, где ей было положено, под моими коленями и головой, но синий цвет чешуи, отливающий фиолетовым в утреннем сиянии, не умещался в понятия о тёмной ночи. Сомнений не осталось. Бессовестным образом, наплевав на безопасность, я проспала всю ночь.
Рядом была магия водоёма, учитывая, что пруд не гнушался утопленников, магия достаточно сомнительной свежести, чтобы я запихивала его энергию себе в голову.
Однако наличествовал ещё один способ обогащения. Всего день пути и я окажусь на острове, где проходят мощные линии силы. Накопители исправно заряжаются от источника, оставалось подзарядить меня по максимуму и в путь, пока зима не настала.
На кордоне нашлось несколько свитков, свёрнутых в аккуратные трубочки, и три свёрнутых в несколько раз больших листов бумаги, совсем не исписанных по виду. Когда я попыталась воздействовать на одну из них Гоблинским Ключом, она оказалась вполне читаемой картой, с обозначениями и легендой их объясняющей. На уменьшенной в тысячи раз территории жалкими закорючками значились маршруты к опытным участкам и магическим линиям силы на расстоянии не более одного дня пути.
Это было то, что нужно и, если среди свитков найдётся более подробная карта материка, разработанная не для студентов, как первая, а для патруля (с их маршрутами и точками выселки изгоев) я смогу понять, где искать Даромира.
Но уже вторая карта вспыхнула и стала тонким слоем пепла на столе, едва заклинание прикоснулось к её секретам. Что говорить о других? В надежде, что мне повезёт, я спалила их все.
И так, у меня имелось некое представление, где находятся второй и третий кордоны, опытные участки академии, пролегающие вокруг них маршруты, и ближайшие поселения турийцев.
Никаким заклинанием направления по сторонам горизонта я не владела, на местности ориентировалась благодаря только играм в Чудесаде, поэтому старательно изучая обратный маршрут от кордона до портала, делала пометки, рассчитывая, что они помогут запомнить путь. Так я узнала, что разветвление тропинки влево привело бы меня к морю, куда студенты ходили ловить рыбу.
На всякий случай попыталась изобразить что-нибудь похожее на магию Фалентира, создавшего Путеводную Нить. Моё сильное желание связать два невидимых артефакта одной нитью, привело к тому, что на третий раз один из них откликнулся слабенькой вспышкой со двора. И то, его отклик удалось заметить, потому что я отправила заклинание поисковой магии. Если сильно потеряюсь, могу повторить свои действия, но шанс на то, что он подмигнёт мне на большем расстоянии был призрачный, как сам сигнал испытуемого артефакта.
Весь вечер резала простынь на тонкие ленточки. Имея очень слабую веру в собственные возможности, надеялась с помощью верёвочек уменьшить риск потери того, что уже нашла и оставляла на кордоне. В поход собиралась взять совсем не многое: ленточки для указателей на деревьях, бутылку воды, одну из двух булок непоедаемого хлеба в волшебной обёртке и пару конфет. В общем, уходить собралась налегке, оставив даже Ви.
Хотелось оправдаться тем, что поступлю так в воспитательных целях. Ви была порой невыносимо вредной. Когда я достала ножницы, она подумала, что я сошью ей штаны, как у меня. И даже корешки свои на две стороны поделила в ожидании обновки. И я была не против, в конце концов, простыни в гардеробе ещё были. Но Ви настаивала на том, чтобы штаны были шёлковые, и принесла моё единственное платье. Я терпеливо объяснила, оно последнее и если говорить о справедливости, то у неё ярких нарядов больше, чем у меня, а штаны можно сшить из простой материи, главное чтобы тепло было. Мне казалось, что она меня услышала и вопрос со штанами решен, я взяла платье, повесила его назад в гардероб, а когда вернулась, одна деталь её штанишек была прорезана. Я зыркнула на неё, свернула испорченную деталь вместе с другими частями недошитых штанов и отложила в сторону.
- Штанов не будет!
Ви слезла со стула, подошла к гардеробу, открыла створку, оплела подол платья усиками и сдернула его с плечиков на пол.
- Ви, ты понимаешь, что я обижусь?
Она переплела ветки, подражая моей позе, и демонстративно отвела взгляд в сторону.
- Тебе не всё равно. Можешь не обманывать. Если хочешь тёплые штаны, я сошью. Тратить своё время и платье на шелковыё - не стану!
Ви насторожил мой строгий тон, до этого по-настоящему я на неё не сердилась. Она повернулась к гардеробу и подняла моё платье. Я собралась прикрикнуть, ожидая новый виток непослушания, но она положила платье на кровать. А потом занялась подбором вещи для переделки из кордонских запасов.
Управились мы споро, к ночи у Ви были штаны, сшитые из двух широких рукавов мужского свитера. Ещё один свитер, я выбрала себе и незаметно вынесла на крыльцо.
Прода от 25.12.2021, 13:22
Путешествие предстояло неблизкое, у меня был выбор идти день, ночевать на берегу и с рассветом отправляться обратно, но именно «ночевать» меня пугало неимоверно. Я выбрала другой, хотя и более рискованный вариант. Вышла ночью в надежде к обеду быть на острове, а к следующей ночи вернуться.
Моя Зелёненькая, навоевавшись за вечер, заснула стократ крепче. Когда я выскользнула за дверь, надела свитер и приготовленный заранее рюкзак. В доме было тихо, Ви не проснулась, не шуршала за дверью, пытаясь её открыть, но я уже сейчас чувствовала себя так, словно предала, обхитрила безобидного ребёнка. Уже на ходу сочиняла себе оправдания:
«Пошла бы с ней, снова бы листья обгорели. С деревцем на плече, я не смогу повязать ленточки повыше, чтобы по ним ориентироваться на обратном пути».
Первые шаги дались не просто, однако медлить было глупо. В свете небольшого светляка, приглядываясь к узкой тропке, приободренная защитой распугивающих врага артефактов, я заставила себя бежать.
К рассвету узнала место, где потеряла нить, вместо шляаки на голову повязала кусок простыни, прижав им ко лбу крупный лист какого-то растения. Частями отслоившаяся кожа ещё после первого контакта с прямыми лучами не выровнялась, она стала темнее на лбу и на щеках, а на носу высыпали рыжие пятнышки. Если так дело пойдёт, Даромира можно не искать, чудо конопатое женой высокородный эльф точно не признает.
По моим представлениям суша скоро должна была закончиться полуостровом, похожим на голову черепахи с очень длинной шеей. Но за новым поворотом вместо морской синевы увидела камни, траву и тропинку, а чуть поодаль куст с белой ленточкой.
Поморгала, глаза руками потёрла – висит ленточка, на ветру концы болтаются. С ощущением иллюзорной реальности развернулась и пошла по тропинке, прочь от ленточки и за поворот. За ним камни, знакомая тропинка. Даже трава меня, кажется, узнала, приветливо склонилась, а дальше ветерок помог склониться кустику с ленточкой.
На этот раз к метке подошла, чтобы потрогать, убедиться, что не иллюзия. Прошла дальше, до следующей метки, убедиться, что я здесь действительно проходила. И тряпочка нашлась моими руками изрезанная, моими же узелками завязанная. Развернулась, в стремлении уйти по тропинке к морю и снова вышла к метке изученной тщательно, до последней нитки.
За выход к морю боролась долго и напрасно, поворот странным образом возвращал меня на тропинку в обратном направлении. Наверное, именно так случалось с изгоями. Значило ли это, что ритуал провели заочно? Не веря в происходящее, пробовала обойти пространственную ловушку, взывая к метамагии, пошла другим путём, слева от тропинки. Но прежнее лево и на пятый раз вдруг превратилось в совершенное «право», то есть если я шла на запад вдоль тропинки, оставляя её слева, то в одном и том же месте оказывалась лицом на восток с правой стороны от неё.
День убывал, силы тоже. Не раздобыв толики магии, я была вынуждена сдаться и пойти туда, куда меня магически посылали, обратно на кордон.
А ещё выяснилось, что не то место я лопухом прикрыла. К острову шла с востока на запад, и Гелиос, пока не встал в зенит, светил в затылок. Пока пробивалась к морю, он тоже не стоял на месте, а стоило повернуть назад, наклонился, опять нашел мой тыл, углядел неприкрытую ничем шею и решил допечь до красной корочки, о чём оповестил знакомый жар в широком вырезе свитера, когда грубая лямка рюкзака сместилась в сторону.
Платочек и лопух снимала с головы на ходу, платок повязала вокруг горящей шеи, лист сунула за пазуху, стараясь лишний раз не оставлять следов и запахов. И наконец, определившись с тем, что без привала у меня есть шанс вернуться на кордон с началом ночи, я побежала, что есть сил.
Я могла лишь догадываться, почему Пустошь не имела обычного вечера, стоило светилу скрыться за горизонт, как наступала ночь без всякого перехода от лёгкой прохлады к плотному сумраку. Возможно, сама земля, лишённая магии, впитывала энергию дневного светила, не отражая её. Не иначе как здесь имело место нечто, поглощающее первые и последние лучи.
Когда я миновала знакомую развилку и повернула направо, тропинка, до этого едва различимой полоской убегавшая вдаль, слилась по темноте с травой. Я продолжала идти, ориентируясь на проплешину в траве под ногами, не торопясь становиться для какого-нибудь переродка, не реагирующего на магию Пугал, вкусным тортиком со светлячком вместо розочки. Миновала несколько едва различимых меток из лоскутков простыни, повязанных на куст или придавленных камнем на выступе скалы. Полагаясь на оставленный по дороге к острову ориентир, уверенно шла дальше, пока не оказалась без тропинки между деревьями, в совершенно не знакомом месте. Огляделась, и обрадовалась своей предусмотрительности:
«Вот же она! Моя метка из белой материи. Просто я немного сбилась с нужного пути», - подошла ближе, надеясь вернуть пропажу, но нет - тропинки под меткой не было. Кроме того сама метка не была повязана, верёвочка свободно болталась на ветке, обмотанная вокруг неё, без единого узла, а я их обычно по два завязывала.
Становилось всё темнее и темнее, по спине пополз холодок нехорошего предчувствия: «Моя ли это метка, развязанная ветром? А если кто-то заманил меня сюда, используя мою уловку против меня самой?»
Я успела запустить единственным заклинанием, которое знала достаточно хорошо, чтобы применить его в темноте, когда трава рядом зашелестела. Заклинание ремандры, подкрепленное магией океана, остановило то, что стремилось достать меня из невысоких зарослей. Беспомощно оглядывая темноту, где тучи в любой момент готовые пролиться дождём не вовремя зашторили и звёзды и луну, я выбирала меньшее из зол: выдать себя светляком, но узнать грозящую опасность или бежать прямо сейчас. В последнем случае было не ясно, куда бежать и огромный шанс пропустить повторное нападение из темноты, не увидев нападавшего даже в последний перед гибелью миг.
Я повернулась, наклонилась в ту сторону, где слышала шорох в момент произнесения заклинания, пошарила рукой. Твёрдая чешуя, длинный, сухой нос и острые зубы раззявленной пасти в паре ногтей от моей ноги. Под заклинанием застыло нечто опасное, а я не знала, сколько ремандровое заклинание продержится.
Убрала ноги подальше, отойдя на пару шагов, сделала самого слабенького светляка.
Зингворм готовил нападение, скрываясь за ближайшим валуном. У меня даже сомнений не возникло, что это был тот самый дракон, о котором предупреждал Фалентир. Опираясь на задние конечности, он оплёл камень хвостом, сделал противовес своему длинному, змеиному телу, и, поджав передние лапы, в намерении закончить атаку, обхватив мою ногу зубами, просунул морду сквозь заросли выдавшей его травы и так застыл с раскрытой пастью. Если бы дракон не преувеличил мои зрительные способности и нападал, минуя шелестящее укрытие, его зубы вонзились бы в мою ногу, а заготовленное заклинание ремандры на неопределённый срок сделало бы прочный капкан на моей лодыжке из острых зубов его заколдованной пасти. Учитывая, что некоторые особи этого вида обладали ядовитыми зубами, последствия такой встречи были бы совсем печальными.
- Закрой рот! Иди к дереву! Обойди вокруг! – не надеялась, что ящер поймёт общеэльфийский язык, скорее произносила вслух, чтобы сформировать более чёткие магические команды, и он выполнил их в точности. Его узкое тело на четырёх лапах было локтей пятнадцать в длину (эдакая змеища с ножками). Когда голова ящера, а за ней и передние лапы, совершили круг, его хвост ещё только выбрался из камней. Я выждала момент, и на втором обороте приказала остановиться. Задние лапы как раз оказались рядом с передними. Из рюкзака достала тряпочные ленточки, сложила десять штук вместе, перекрутила для надёжности и начала обезвреживать врага с самой опасной части – с его зубов. Закрепив верёвку вокруг сомкнутых челюстей, скрутила ещё десяток и перешла к лапам. Кольцо из дракона зафиксированного вокруг дерева таким образом, чтобы передние лапы оказались привязанными к задним, я посчитала надёжно обезвреженным и сняла удерживающие заклинание.
Дракоша зарычал, напрягся, пробуя мои верёвочные путы на прочность. Верёвки выдержали, змей быстро это понял и улёгся широким кольцом вокруг дерева. Я обошла его по кругу, определяя самый удалённый от зубов участок; переступила, забираясь внутрь кольца; села спиной к стволу; ногами прижала змея к земле и приготовилась ждать рассвет.
Прода от 20.01.2022, 16:13
Зингворм увел меня с тропинки, прочь от защиты артефактов, я вообще не понимала, как он эту защиту обошел и ленточки перенёс.
Отправляться на поиски других ориентиров, освещая путь светляком было тоже самое, что позвать голодных зверей на ужин. Жесткая чешуя обездвиженного дракоши, уложенного вокруг прочного ствола дерева не сравниться с ужасами скрытыми пологом турийской ночи. Если это именно тот дракон, что привязан зовом водоёма, значит, он хорошо знает, как здесь выживать, почует опасность раньше, чем я, начнёт вырываться, чтобы спастись. А пока он лежал неподвижно, я сняла рюкзак, уселась поудобней, положила голову сверху тельца дракона, чтобы сразу среагировать на его движение.
Мне не нравились ночные шорохи: перекрикивания птиц, трескотня насекомых; ещё больший дискомфорт вызывала тишина, наступавшая после каждого громкого звука, разносимого влажным воздухом по перелесью и скалистым холмам. Не могу утверждать, что звуки были слишком однообразными или что я вдруг привыкла к периодам затишья, скорее всего повлияла усталость, я провела много часов без отдыха, мой организм, никогда не знавший смертельной опасности, поступил привычным образом. Звуки в очередной раз затихли, дракон вёл себя спокойно, и я уснула.
Глаза открылись, проснулась с полным пониманием, где нахожусь и чья узкая спина под моей головой. Непонятно было одно: «Неужто я спала?» Тушка дракона находились там, где ей было положено, под моими коленями и головой, но синий цвет чешуи, отливающий фиолетовым в утреннем сиянии, не умещался в понятия о тёмной ночи. Сомнений не осталось. Бессовестным образом, наплевав на безопасность, я проспала всю ночь.
