Положи мне ладони на плечи – я сразу стану сильнее. Хочу знать, что ты рядом. Вот тут, со мной, сидишь тихо. А я как всегда поймаю твой взгляд, спокойный и твердый и пойму: все хорошо. Как всегда. Так нужно увидеть твою спину сейчас – прямую и несгибаемую, как непреложную веру в меня.
Приложи руки туда, где больней всего теперь – к сердцу. Прикрой его от встречных ветров, что стучаться в тонкие ребра. Спрячь под ладонями то, что без тебя ослабнет: тот мой свет, огонек, что ты так любила. Говорила, он отличает меня от других. Так скажи же снова, и я снова поверю. Он разгорится как раньше, и возможно, я смогу рассмотреть, куда мне теперь идти. Без тебя…
Говорят, время лечит. Ни черта оно не лечит! Отупляет боль, делает жестче, циничней. Но доктор из него так себе, знаешь. Ждешь, все ждешь… Когда же то, что болит до исступления, превратится в светлую грусть? Когда мрак со стужей станет просто осенью? Прозрачной и светлой, как воспоминания о тебе. А оно все не лечит… Не лечит!
И тоска не проходит. Подрывает будто противопехотка – без шансов на скорое восстановление. Душит. Ориентиры стирает: не понять, что к чему и зачем? Иллюзии и вера моя лопаются, словно нарывы, а приклеить пластырь больше некому. Вот подула б ты на болячки, на душу мою подула бы…
Не лечит, мам… Ведь не лечит же!!!
Я приду, посижу с тобой рядом. Помолчим, выпью кофе. Мы ведь любили так посидеть с тобой, помнишь? Озябнув, вдруг назло распахну пальто и сорву свой дурацкий шарф. А ты тихо на ухо ветром:
–Лечит, доченька. Время все лечит…
Приложи руки туда, где больней всего теперь – к сердцу. Прикрой его от встречных ветров, что стучаться в тонкие ребра. Спрячь под ладонями то, что без тебя ослабнет: тот мой свет, огонек, что ты так любила. Говорила, он отличает меня от других. Так скажи же снова, и я снова поверю. Он разгорится как раньше, и возможно, я смогу рассмотреть, куда мне теперь идти. Без тебя…
Говорят, время лечит. Ни черта оно не лечит! Отупляет боль, делает жестче, циничней. Но доктор из него так себе, знаешь. Ждешь, все ждешь… Когда же то, что болит до исступления, превратится в светлую грусть? Когда мрак со стужей станет просто осенью? Прозрачной и светлой, как воспоминания о тебе. А оно все не лечит… Не лечит!
И тоска не проходит. Подрывает будто противопехотка – без шансов на скорое восстановление. Душит. Ориентиры стирает: не понять, что к чему и зачем? Иллюзии и вера моя лопаются, словно нарывы, а приклеить пластырь больше некому. Вот подула б ты на болячки, на душу мою подула бы…
Не лечит, мам… Ведь не лечит же!!!
Я приду, посижу с тобой рядом. Помолчим, выпью кофе. Мы ведь любили так посидеть с тобой, помнишь? Озябнув, вдруг назло распахну пальто и сорву свой дурацкий шарф. А ты тихо на ухо ветром:
–Лечит, доченька. Время все лечит…
