Глава 1
«Не ходите, дети, в Африку гулять…», настырная песенка крутилась в голове Марины последние пять минут. Почему последние? Все просто: последние пять минут она пятилась назад, вместе с ней пятились озадаченные Топыч и Беато, а за ними полз жутко зубастый монстр, преследуя. В нем угадывался вполне определенный гастрономический интерес усатого Бармалея в отношении заблудших «детишек», а пальчик – на самом деле целое пальчище – очень уверенно манило-приглашало пожаловать к нему на обед. Монстр полз, а взгляд его становился все злее и краснее… Чего это он обиженный какой-то? Увы, Марина слишком поздно заметила, как собственный хвост бессовестно крутит неприличные жесты, дразня чудовище.
- Хозяйка, ну это уже перебор! Я и то не додумалась бы до такого непотребства! – даже Беатриче возмутилась, когда синяя кисточка девушки изобразила – очень художественно – монстра и левого ослика в интересной неприличной позе с рейтингом +21.
- Это не я! – пропищала Марина. – Это он! – и попыталась угомонить лишнюю конечность.
Лишняя конечность бунтовала, монстр не выдержал и бросился на обидчиков, многоуважаемый ректор Всемирной Навьей Академии для Трудновоспитуемых и Неподдающихся с визгом бросилась наутек.
Эх, а день так хорошо начинался.
***
Каким стало возвращение Марины Хромовой в замок? Радостным и печальным. Нервным и принесшим облегчение. Подарившим желание побиться головой о ближайшую стену и при этом с удовольствием вдохнуть родной воздух. Действительно родной.
Толпа встречающих поразила до глубины души, когда таны, везшие всю толпу горе-путешественников, въехали в замковый двор. Там находились и преподаватели, и студенты, и хозяйственники с безопасниками, и проводники. Даже Онор вылезла из своего Некрополя, который не любила покидать, и весело помахала, когда Марина выглянула в окно. Да что там! Даже Бени и парочка знакомых призраков мелькали в многочисленной толпе. Невольно вспомнился самый первый день, когда девушка оказалась в Академии, силой и обманом приведенная в нее, и последующее собрание представления всем нового ректора. Какими безразличными, скучающими тогда все были, восприняв ее очередной и мимолетной… даже не личностью, а кем-то вроде бумажной салфетки – использовал и выбросил. И как же отличались нынешние лица от тех! Смеющиеся, доброжелательные, приветствующие. Марине бы полагалось сохранять серьезность, как многоуважаемому ректору влиятельного и могущественно общеобразовательного заведения. Да только когда ее окружила толпа галдящих студентов, серьезность испарилась мгновенно. Особенно, когда всеобщее внимание привлекла новая часть тела Марины, оказавшаяся ну совершенно неподконтрольной хозяйке.
Но радость встречи была приправлена и горечью. Несмотря на спасение студентов и благополучное возвращение в Навью Академию, вернулись и выжили не все. Вскоре предстояли похороны несчастных, к которым Онор наверняка уже подготовилась. Так же поразило многих и предательство Селиванова. Да, он был порядочной сволочью, но все же сволочью своей, академической. И осознание того, что предал не чужак ранило больше всего. Марина долго осмысливала все, что происходило во Фрисланде и пришла к единственно-верному решению, способному обезопасить Академию в будущем. В ближайшее время она планировала подправить некоторые правила в ней, а именно взять клятву о неразглашении и о непричинении вреда Навьей Академии и ее обитателям. До сих пор такие клятвы не приносились, и выпускники и увольняющиеся спокойно покидали ее стены, не имя никаких обязательств перед. Результат же был в настоящее время продемонстрирован наглядно: предатели продали ее со всеми потрохами, тем самым позволив Советам и королевствам Нави влиять на нее, контролировать на расстоянии. Больше подобного не будет. С этих пор Марина собиралась брать клятву с каждого, кто жил в Навьей Академии, когда-либо пришел бы в нее и когда-либо ушел.
Многим такое решение наверняка не понравится, и вполне возможно, что Академию покинут еще несколько преподавателей. Но даже они будут обязаны принести клятву, которая встанет поперек горла многим. А почему? Все просто: Марина стала не очередным ректором на час в Навьей Академии, а той, кого инициировали по всем правилам, признав равной. Иными словами, Хромова имела несравнимо больше прав, чем ее предшественники, а потому могла не только ввести в обиход данную клятву, но сделать ее «неприкасаемой» и для своих последователей. Никто бы не смог ни отменить ее, ни внести дополнения-изменения в текст. Вот так ректор планировала начать свое возвращение в Навью Академию, но позже… Не тогда, когда вокруг было хорошо и весело. Когда же Марину все-таки выдернули из толпы студентов Кайдэс и Джек, то мгновенно утащили в новый ректорский кабинет, который успели обставить во время отъезда. Она только и успела напоследок просигналить Дакоте и Онор, чтобы заглянули к ней в ближайшее время в гости. Хотелось поболтать с девчонками и узнать последние новости Навьей Академии. Ведь отсутствовала Марина даже дольше, чем рассчитывала, и считать, что за это время ничего особенного не случилось как минимум наивно, как максимум глупо.
- Трусишка, уезжала такой маленькой, наивной, нежной, пушистенькой, а вернулась целым генералом, – повертев всяко-разно, Джек сжал Марину в объятиях до хруста, пока Найтмер и Кайдэс о чем-то переговаривались в стороне, а головастики уже высказали свои восторги по возвращению «хозяйки-сестренки». – Чувствую себя гордым отцом, чья кровиночка выросла и впервые пошла на унитаз сама, а не в кровать.
Крякнув, Марина захлопала по плечам бога холода, задушенной быть совершенно не хотелось. Но признаться честно, она тоже была очень рада увидеть этого несносного типа, ставшего ей другом и компаньоном по вечерним посиделкам за просмотром фильмов. Джек Фрост занимал в Навьей Академии почетный пост ее сторожа, следя за всевозможными проблемами и исправляя их. Хулиган, ехидина, хохмач, но под всей этой мишурой скрывался очень опасный тип, скрывающий за пазухой множество тайн, своих и чужих. Вглядываясь в желтые глаза, искрящиеся от чертят в них, Марина неожиданно призналась сама себе, что соскучилась. Надо будет сегодня вечером чего-нибудь вкусненького сделать, а то ведь наверняка в гости придет с очередным фильмом.
- Очень рад, что ты в порядке, и даже обзавелась дополнительным аксессуаром.
Не успела она среагировать, как бессовестный Фрост схватил ее за хвост своей лапищей, чуть ниже основания, легко подергав и погладив.
От неожиданности и непередаваемости ощущений Марина задохнулась и шарахнулась от него в сторону, чем привлекла внимание Кайдэса и Найтмера, прервавших тихую беседу. Схватись Джек за грудь, она бы так не подскочила! Гад! Еще ухмыляется как будто точно знает, что она испытала в эти мгновения! Так вот что чувствуешь, когда кто-то хватает хвост? Или это только ей так повезло? До жути чувственное прикосновение оказалось… Кошмар! Надо быть осторожнее в будущем, а то схватит кто-нибудь посмотреть синюю кисточку, а она оргазм словит. Неудобно получится.
Но прокомментировать случившееся хулиган не успел, как и не успели задать лишних и смущающих вопросов остальные. В этот момент дверь кабинета с треском распахнулась… Бедная дверь! И вроде кабинет новый, и дверь новая, и вообще сама Марина вся из себя такая новая, но дверь и тут страдает! Впору начать искренне сочувствовать всем дверям Академии и устроить тотализатор: кто вперед доломает ректорскую перегородку в святая святых. Такими темпами можно было бы озолотиться. Внутрь влетели Топтыжка и Беатриче. Точнее влетел саламандра, а Беато величественно тряслась, сидя на нем. Величественность же была немного подпорченной: модная шляпка висела на одной заколке, глаза полыхали двумя рубиновыми очень злыми угольками, а в руке была зажата чайная ложка, которую забыли облизать от крема. Кстати, мордаха саламандры так же была испачкана в креме и крошках. Так эта парочка сладкое лопала, забыв встретить хозяйку? А она еще удивлялась, куда запропастились любимые монстры! У-у-у, злодеи-проглоты. Но все равно, издав возглас радости, Марина бросилась обниматься. Стоя, прижавшись к пушистой шее синей саламандры, которую призвала путем сложного, болезненного ритуала и о котором не помнила ничего, кроме самого факта призыва, она наслаждалась.
Топыч от избытка чувств фыркал и издавал звук, который иные могли бы назвать мурчанием в исполнении ящерицы-переростка. Но помимо радости Марина чутко улавливала и напряжение, сковывающее его тело, и то как он ее обнюхивал, особенно в тех местах, куда девушка была ранена. Пришла волна понимания, насколько сильный ужас он пережил, не имея возможности помочь хозяйке. И, кажется, кукла просто отвлекала его от стресса, пичкая сладким, а потому компания и прискакала в таком виде – взмыленная и возбужденная. Топыч торопился поскорее к ней, а Беато пострадавшая сторона – вон как обиженно мусолила ложку, поглядывая на саламандру не давшего доесть лакомство. Тот же млел в объятиях Марины и обвился вокруг нее так, словно больше никуда не собирался отпускать. Тихо рассмеявшись, Хромова стащила куклу со спины питомца и потискала в порыве чувств. Пусть куклу она еще очень плохо знала, да и побаивалась немного, но и симпатия в ней тоже зародилась.
- Не дуйся, - шепнула она, - сегодня устроим посиделки с чем-нибудь вкусненьким. В честь моего возвращения.
Удивленно расширившиеся жуткие глазищи пару раз моргнули, подбородок неуверенно кивнул, а потом Марину осторожно обняли в ответ. Кажется, кто-то немножко ошарашен? Забавно было видеть зазеркальное создание, едва не убившее ректора Навьей Академии недавно, настолько изумленным.
- А нас ты не обнимала, - проворчал Джек, отвлекая троицу от радостной встречи.
- Да ты меня чуть не задушил в порыве своих сногшебательных чувств! – возмутилась она, глядя на деланно-обиженного бога холода.
Думала, что отбрила его, но как бы не так.
- Кая не обняла, - выкрутился засранец, гордо выпятив грудь.
Марина открыла рот, но потом захлопнула обратно. Взгляд метнулся к упомянутому кракену, являющемуся не только проектором Навьей Академии, но и целым королем Атлантиды, которой спокойно управлял на расстоянии. Каким образом он умудрялся это делать, оставалось для нее загадкой. Но ладно бы только это, с секретами она готова была мириться, от природы обладая вполне себе умеренным любопытством, которое легко умела сдерживать. Вот только Кайдэс Зелхар тил Фианах сделал ей вполне себе конкретное предложение руки, сердца и короны. Ну, сердца – условно, ибо речь о глубоких чувствах навроде «любви» не шла, скорее о доверии и уважении. А еще он почему-то решил, что из Марины выйдет хорошая королева... Нет, ей объяснили мотивы данного поступка, но она все равно сомневалась в разумности такого шага, свято уверенная, что королевами должны становиться только принцессы, растущие в дворцовых обстановках и специально обучающиеся для ношения короны. А вот бывшая учительница и уборщица точно будет не к месту на морском троне Атлантиде, только опозорится.
Поэтому посмотрев на веселящегося Кайдэса, она смутилась, и притиснула к себе поближе Беато:
- У меня руки заняты.
Детская отмазка, и кукла тяжелая, но Марина скорее заработает себе надорвет пупок, чем пойдет при всех обнимать этого впечатляющего черноволосого мужчину. Особенно в присутствие другого своего поклонника.
Если бы кто-нибудь когда-нибудь ей сказал, что на нее обратят внимания настолько привлекательные, самодостаточные мужчины, то она бы только посмеялась. Зря. Потому что всего два букета решили судьбу нового ректора: один предлагал замужество и трон, другой отношения и верность, которые вполне могли развиться в нечто большее. Найтмер, которого многие почему-то называли Вершитель, был не менее загадочной персоной, чем соперник. Он был королевских кровей, но почему-то отказался от престолонаследования и от принадлежности к королевскому роду Шиан и Навьего Королевства, но при этом создавалось ощущение, словно он-то отказался, а вот от него не отказались. Слишком большим влиянием он обладал, слишком обширные связи имел, слишком много проскальзывало в нем венценосного, чтобы наивно решить, что оставил ту часть своей жизни позади. А еще Найтмер был слуа и палачом Нави. В первом случае сама по себе сущность этого навья вгоняла местных обитателей в ужас, и не только их. Марина знала о ней не понаслышке, увидев в действии, когда он сражался с Селивановым.
А во-вторых, будучи убийцей на службе закона, Найтмер и вовсе парализовывал, как тот Каа бандерлогов. Во втором Марина успела убедиться, когда, спасая ее и студентов, Найтмер лишь в компании своего проводника перебил толпу предателей и призванных Селивановым сверхъестественных сущностей, а после еще и расправился с самым главным злодеем. Вот из таких кандидатур Марине и предстояло выбрать спутника жизни, или не жизни… как повезет. Вот только она пока еще сомневалась: стоило ли вообще кого-то из них выбирать? А то как-то получалось, что поклонники как будто и не оставили ей иного выхода, кроме смириться. Но тем не менее из-за упрямства и гордости Марина так же не собиралась лишать себя их общения и внимания. Мужчины ей нравились, и очень сильно. Только сложно было пока сказать, кто затронул сердце сильнее. Для себя Марина решила не торопиться и спокойно принимать происходящее, плывя по течению, лишние метания были ни к чему. Когда сердце поймет, она об этом узнает в первую очередь и все сомнения потеряют свою значимость.
- Ничего, дождусь, когда освободятся, тогда и обнимемся, - усмехнулся Кайдэс, пройдясь по ней взглядом, и почему-то девушке показалось, что обниманием он не ограничится.
Хотя надо отдать мужчинам должное. Пока Марина не отдала предпочтение кому-то из них, они вели себя весьма сдержанно, что обычно, как она понимала, за ними не водилось. Или это потому что они не испытывали к ней жарких эмоций, как описывалось в различных любовных романах? Хромова в мужчинах не разбиралась от слова «совсем», поэтому о мотивах их поступков могла только догадываться. И решила, что хорошо бы посоветоваться с девчонками, точнее с Дакотой. Онор-то была еще более несведущая во взаимоотношениях с противоположным полом, чем она сама.
- Я рад, что ты в порядке, - проговорил Кайдэс подходя, - но хотел бы услышать подробности из первых уст.
Пришлось рассказывать в подробностях о произошедшем на Фрисланде. В некоторых особо-неприятных моментах, которые озвучивала Марина, ловила на себе чересчур пристальные взгляды Кайдэса. И они ей совершенно не нравились, как, впрочем, не нравились и взгляды Найтмера. Какие-то похожие они у них были… Некая смесь из решимости и бескомпромиссности. Уж не надумали ли они окружить Марину вниманием и заботой помноженных на тотальный контроль? Самое опасное ведь заключалось не в том, что они надумали, а то что в их силах реально осуществить задуманное. Не будет с ее стороны «хочу-не хочу», будет только то, что они сказали. Вот только Найтмер обещал, что больше не будут скрывать от нее что-то важное, касающееся лично ее, и принуждать к чему-то тоже не станет. Может обойдется? Во время разговора Марина посматривала то на одного, то на второго и думала, что иметь в поклонниках эту парочку проблематично. Может ну ее, эту любовь?
