Глава 1. Община
Солнечный луч скользнул в щель между шторами, легонько коснувшись своим утренним теплом юного девичьего лика. Прелестница чуть заметно наморщила носик и перевернулась на другой бок, плотнее натягивая одеяло. Но почти тут же из соседней комнаты раздалось:
- Тася, вставай! Скоро девушки приедут!
И правда, как она могла забыть? Сегодня ведь первый день сбора претенденток, а ей нужно успеть поговорить с каждой, пока тех не забрали на смотрины.
Таисия приехала в Общину около недели назад по совершенно странному стечению обстоятельств.
Девушкой она была необычной, с самого детства отличавшейся от сверстников чудными талантами: то наперед знала, что они сделают, то разговаривала с какими-то невидимыми собеседниками, а то злилась так, что в доме полки рушились.
Быстро поняв, как это все пугает окружающих, Тася научилась молчать. Сама же потихоньку тайно обучалась, развивая диковинные способности.
Наставников у нее не было. Лишь чутьем и по наитию девушка шаг за шагом осваивала искусства, постепенно научившись читать судьбы людей, только взглянув на них, открывая для себя прошлое и будущее, зная настоящее, общаясь с мертвыми и творя заклинания.
Где-то полгода назад к ней пришел мужчина в солидном возрасте, которого направили к Тасе знакомые, знавшие о ее талантах. Был это глава одной из общин родноверов, пожелавший знать будущее сына.
Просьба удивила девушку, ведь ей казалось, что в их селении, наверняка, нашелся бы тот, кто мог прорицать, взывая к старым богам. Но стоило той взглянуть на фотографию и услышать рассказ гостя, как она невольно содрогнулась от страха.
Братислава считали отмеченным дланью Бога, что в нем с самого рождения жила великая искра творения, что наделяла невероятной физической силой и определяла предназначение всего рода, - объединить все общины в единую, возродив и укрепив старую веру. Ему это передалось от отца и надлежало передать дальше сыну. Но каждый последующий в поколении получал эту особую ношу только после ритуального бракосочетания с девой, которой бы Богиня даровала свою искру женской силы жизни и творения.
Каждой девушке, что могла быть избрана, открывалась разная суть. Сама природа определяла, какая половина должна дополнить род Братислава.
Первый отбор состоялся два года назад. Съехалось множество людей из разных уголков страны, из больших и маленьких общин. Причаститься к божественной сути хотел каждый. Мирослав выбрал себе ту, что приглянулась более других. Но за неделю до свадьбы невеста заболела и слегла.
Избранница чахла на глазах, точно кто-то высасывал из нее жизнь. Никакие травы и молитвы не помогали. Когда же до священного ритуала оставалось всего два дня, она и вовсе бесследно исчезла. Искали месяц, второй, пока надежда не начала покидать сердца людей. А вскоре и вовсе сын главы общины у своего порога нашел прядь волос невесты, окровавленную и перевязанную черной лентой.
Время шло, горе забыли, и настало время нового отбора. Снова съехались семьи, желая женить дочерей на сыне Братислава. Мирослав опять выбрал девушку, которая была больше всего по душе. Но все снова повторилось: болезнь, исчезновение и окровавленная прядь волос, перевязанная черной лентой.
Поползли слухи, что род Братислава проклят, и боги отвернулись от его дома. Тем временем же глава общины больше не мог ждать, силу надлежало передать следующему в поколении, иначе они потеряли бы ее навсегда.
Так мужчина и попал к Таисии.
Девушка взяла в руки фотографию, на которой был запечатлен высокий крепкий молодой человек с русыми волосами и красивыми голубыми глазами. Накрыв снимок ладонью, она закрыла глаза и вздохнула. Из темноты медленно выплыло видение: огромное старое ветвистое дерево с большой густой темно-зеленой кроной стояло в белой пустоте; на его тонких стебельках один за другим раскрывались нежно-розовые цветы, наполнявшие недвижное пространство сладостным ароматом весны; но стоило им полностью распахнуть свои бутоны, как из-под земли, вырываясь из-за крупных корней, поползли злобно шипящие змеи, которые устремились вверх по стремительно трескавшемуся стволу, осыпавшемуся от их склизких тел трухлявой коричневой корой; гады пробирались к цветам и яростно жалили, вволю отдавая яд, пока лепестки, чернея, не осыпались золой на землю; но тут в самом центре кроны, подобно сияющей короне, раскрылся последний уже золотой бутон; полозы, будто жмурясь, ринулись вниз, прячась за мертвыми ветвями, погибающего древа; они жались друг к другу, сплетаясь чешуйчатыми телами в живую клетку и точно выжидали; пока, наконец, земля не задрожала, исторгая из своих недр нечто великое и ужасное.
Таисия вновь открыла глаза и изумленно посмотрела на гостя:
- Я никогда еще не видела таких сильных проклятий.
- Проклятий?
- Древо вашего рода погибает. Оно пропитано ядом, но кажется, будто травит само себя. И поэтому умирает каждый, кто может стать его частью. Любая, кого изберет Мирослав, скончается еще до того, как состоится обряд бракосочетания.
- Неужели боги так прогневались на нас? Община и моя семья всегда ревностно возрождали и хранили исконное родноверие. Так от чего же теперь Небесная Пряха оборвала золотую нить? Мы не единожды взывали к всевышним, моля дать ответ. Но никто не смог ничего увидеть. Вы первая, кому удалось разглядеть хоть что-то.
- Странная завеса пелены окружает все, что связано с Общиной, - развела руками Тася. - Возможно, только кто-то посторонний способен заглянуть за нее. Я видела, что одна девушка все же может пробиться сквозь проклятье. Она станет особенной, словно тоже будет однажды отмечена божественной дланью, только с каким предназначением, мне не ясно. Однако рок смерти может не обойти даже ее. Отравивший древо явится сам и заберет молодую жену, когда меньше всего будете ждать. Род угаснет навсегда.
- Таисия, вы далеки от нашей веры, но обладаете даром, который нам сейчас необходим. Приезжайте в Общину, помогите найти преступника, который изводит девушек, и проведите отбор, чтобы Мирослав смог выбрать свой золотой цветок. Если в этот раз снова ничего не получится, то сын утратит право на получение божественной искры, и единая вера в старых богов никогда уже не возродится.
Тасю мало волновал славянский пантеон. Она верила в него не больше, чем в каких-либо других великих демиургов из иных религий, которых нынче было принято называть просто демонами. Каждый из них покровительствовал своей группе людей, что им поклонялась, призывала или пресмыкалась перед ними ради получения обычных материальных благ. Девушка никогда не хотела быть отданной подобной силе, потому что не желала терять свободы и право на выбор. Она могла с ними сотрудничать, но чтобы пожертвовать личной волей ради божественного покровительства – никогда.
Но сейчас род Братислава попал в беду, а Тася была доброй, умела сочувствовать чужому горю и обладала даром, который мог бы помочь. Вот так в итоге в скором времени девушка и оказалась в Общине.
Жизнь здесь текла размеренно и спокойно, по-деревенски. И одновременно не так. Местные жители сторонились гомона больших городов, обывательской суеты, пустых проблем. Но, вместе с тем, они не были ленивы, каждую возможную свободную минуту посвящая себя развитию Общины, точно за длительное время их судьбы сплелись в единый коллективный разум. У них сложилась своя личная маленькая семья, как внутренний мир, и большая, которую образовывали все без исключения селяне как огромный внешний славянский мир. Одно от другого было неотделимо. Но первое всегда приносилось в жертву последнему.
Селение оказалось застроено преимущественно деревянными домами: красивыми, из больших срубов, с резными ставнями и просторными крыльцами. Каждую постройку мастер снабжал вереницей магических знаков, взывавших к тому или иному божеству, чтобы защитить очаг. Прямо во дворах у некоторых стояли идолы, которым более всего поклонялась семья. Но основное ритуальное место находилось немного в отдалении ближе к опушке леса, где устраивались празднества и собирался совет общин.
Самым удивительным же был терем Братислава. Высокий, с множеством парапетов и балконов, огороженных то решеткой, то резными перилами, с длинным крыльцом и двумя башнями с сияющими позолотой куполами.
К дому главы Общины вела гравийная дорожка, которую обрамляли кусты шиповника, рядом же расстилалась зеленая поляна, полная луговых цветов. С башен открывался вид на всю округу: с центральной части на саму деревню, с противоположной стороны на протекавшую рядом речку и лес.
Тасе нравилось здесь гулять. Почти всю неделю она только бродила по округе, присматриваясь к местным жителям и их укладу, намечая с чего бы начать свое расследование. Конечно, перво-наперво стоило поговорить с Мирославом. Да и взглянуть на пряди волос погибших девушек. Без этого ей с ними не связаться в потустороннем мире. Но молодой человек именно в это время отсутствовал в деревне. По заведенной традиции перед отбором сын главы отшельником уходил на семь дней в лес, чтобы очистить дух, успокоить разум и привести в порядок мысли, дабы потом суметь выбрать истинную суженную, с которой они бы исполнили предназначение.
Вот и слонялась девушка без дела, не имея возможности действовать. Люди в Общине ее немного сторонились. Им с первых дней стало понятно, что она не их веры, а посторонние сюда редко приезжали просто так да еще и надолго. Брастислав, чтобы избежать ненужных вопросов, сразу всем рассказал, что Таисия приехала помочь организовать новый отбор. Не поклоняясь их богам, гостья не имела заинтересованности в чьей-либо победе, а потому была абсолютно беспристрастна. Он уклончиво поведал о некоторых ее особенностях, но о подробностях таланта и полноте просьбы предпочел умолчать. Ему не хотелось сеять сомнения в мыслях людей и смуту вестью о том, что кто-то наложил проклятье на его родовое древо. Да и спугнуть врага мужчина не желал.
И все же пригласить жить гостью в терем Братислав не рискнул. Там было много свободных покоев, которые сейчас вовсю готовили к прибытию девушек. Но даже при этом Тасе места бы хватило. Однако, поразмыслив, глава Общины решил не навлекать на себя лишних косых взглядов и отправил ее в старенький домик в лесу, где обреталась одинокая вдова-знахарка.
Черноглазая и черноволосая Софья у населения доверия тоже не вызывала. Приехала женщина сюда лет десять назад, когда ее взял замуж местный кузнец. Полюбил он избранницу очень сильно. Хотя некоторые и поговаривали, будто общается она с темными силами, чтобы выведывать чудесные свойства трав, и что милее ей зимний холод Мары, чем летнее тепло Живы.
Женщина на слухи внимания не обращала и всегда ходила с гордо поднятой головой. И хотя знахарку побаивались, а за спиной шептались, за снадобьями каждый бегал к ней исправно. Не чурались молодые девушки просить и любовные зелья, и отвары, что красоту соперницы бы попортили.
Но счастье Софьи длилось недолго. Пять счастливых лет прожила она с мужем, пока однажды того на охоте не задрал зверь. Снова поползли сплетни и слухи, будто выменяла знахарка у Мары взамен на жизнь любимого тайну о том, как смерть отгонять. А потому пришел волкодлак, посланный богиней, чтобы забрать обещанную плату.
Доказать никто ничего не мог, но недовольство среди жителей росло. Опасаясь расправы толпы над женщиной, Братислав велел неподалеку в лесу поставить сруб, куда и переселили Софью, чтоб лишний раз никому на глаза не попадалась. Со временем историю забыли, но знахарка добротно обустроилась на новом месте и возвращаться ближе к остальным больше не хотела.
Таисия и Софья быстро нашли общий язык, поэтому гостья ничуть не расстроилась такому решению главы. Наоборот, так она могла свободно вести расследование, привлекая как можно меньше внимания. Хозяйка же оказалась человеком очень внимательным и совсем не глупым и много чего успела рассказать девушке о том, что творилось здесь в последние годы.
- Вставай! – снова услышала та голос Софьи.
Тася еще раз сладко потянулась и откинула одеяло. Затем босыми ногами проследовала к окну и настежь распахнула створки, позволяя солнечным лучам свободно ворваться в комнату.
Лес в этой части был редкий и красивый. Знахарку не стали переселять в самую чащу, а поставили дом как можно ближе к селению.
Место оказалось уютным: его облюбовали птицы, неизменно встречавшие восход солнца веселыми трелями; свободно разгуливали белки; лесной ковер украшали маленькие пестрые цветы; чуть поодаль раскинулись просторы папоротника, за которым журчал небольшой быстрый ручей.
Гостья быстро умылась, заплела волосы в тугую косу и, войдя на кухню, сразу стащила с тарелки пирожок.
- Как вкусно! – воскликнула Тася.
- Да уж, где бы ты еще отведала такую стряпню, - рассмеялась Софья.
- А что Братислав претенденткам пирожков не дает? Блюдет за их фигурой? – захихикала девушка.
- Эта община самая дикая. Я всегда так считала. Меня потому и не любили, что думали, будто мужа от их традиций отворачиваю. В моей семье жили проще. Мы не отделялись от остального общества.
- Городская.
- Да, именно это они и бросали за спиной, точно ругательство. Ведь там каждый верит в то, что хочет. Люди ходят на работу, читают книги, смотрят фильмы. Для них сами боги современны. Но тут будто насильно пытаются остановить время. Словно считают, что отказ от каких-то благ цивилизации быстрее и вернее вернет старую религию миру.
- Почему ты осталась?
- Привыкла, - пожала плечами женщина. – Свобода быть собой, проявлять истинную сущность опьяняет быстро. Думаю, ты меня понимаешь.
Тася понимала. Вряд ли в большом городе Софья смогла бы вот так просто и открыто лечить травами и кореньями, убеждая, что ее мази и настои порой помогают лучше лекарств и врачей.
- Да и из родных мест мужа уезжать не хотелось.
- Ты все еще веришь, что дело не просто в звере?
- Я предупреждала Братислава, - злые поветрия чувствуются над Общиной. Сама природа подает нам знаки о готовящейся беде. Но он меня не слушал. Думал, из ума выживать начинаю. Даже для него, язычника, что пляшет перед деревянным идолом, это было слишком странным. Но когда никто не смог спасти первую девочку, глава все же пришел сюда за советом. Только к новому отбору опять всем пренебрег. История повторилась. Может, хоть твои слова возымеют действие.
Тася сомневалась. Софьины предположения явно были близки к истине, и, определенно, не могли понравиться мужчине. Только, кажется, на самом деле все обстояло гораздо хуже.
Глава 2. Девушки
Десять девушек уже ожидали в большом зале терема. Каждая из них была юная и по-своему красива: белокурые, темноволосые или с огненно-рыжими волосами они все совершенно отличались друг от друга. Стройные как березки или с чуть приятной полнотой, высокие и миниатюрные, игривые и спокойные, - гостьи могли воплотить собой любую силу и привнести в род Братислава абсолютно неожиданную божественную искру.
Тася вошла не сразу. Некоторое время она из-за дверей незаметно наблюдала за приехавшими, оценивая их и что-то для себя подмечая. Ей было известно, что на этот раз претенденток меньше. Как бы ни желали видные представители общин родновер причаститься к божественной сути и стать частью рода Братислава, многих напугала опасность потерять своих дочерей. Но нашлись и столь отчаянные, что прислали на новый отбор сестер погибших.
