«Переносица», – гласила большая красная надпись на доске объявлений.
И чуть выше и гораздо мельче: «Осенняя практика в Ардамской Академии Проклятий».
Переносица?.. Переносится?!
Я как стояла, так и упала бы, если бы не подвернулась чья-то крепкая мужественная грудь. Ее обладателя я проигнорировала напрочь – не до того было.
Переносится. Это же...
– Отменили, счастье-то какое, – радостно вздохнул кто-то из адептов за моей спиной. – В позапрошлом году, говорят, наши чуть насмерть не замерзли в этом Ардаме. Еще и умертвия в лесах расшалились...
Бросила назад испепеляющий взгляд, подпитанный нарастающим внутри отчаянием.
«Нет, ну как же так...»
Переносица. Нет, это точно ошибка.
Сорвав листок, пулей метнулась в приемную к секретарю.
– Извините, мастер Олмо, как это понимать?
– Написано же все, – буркнул полугном, не поднимая взгляда. – Да-да, это значит, что Темный бал, который пришлось передвинуть на лето, состоится в те же сроки, что и было запланировано изначально.
– Да в... Бездну бал. Практика...
– По буквам читайте, адептка Ши. Вот. Пе-ре... – взгляд секретаря споткнулся об алое творение криворукого писаря. – Нет, я его когда-нибудь точно убью. Адепт Виллани! Вас писать вообще учили?
Старшекурсник, сосланный на отработку к мастеру Олмо за сорванный зачет по начертательной артефакторике, при звуке собственного имени встрепенулся и лениво приоткрыл один глаз. Виллани хватило секунды, чтобы оценить опасно накалившуюся обстановку, еще две ушли, чтобы одним движением снять ноги с конторского стола и, легко перемахнув препятствие, дать деру. Полугном приподнялся было вслед, но только и успел проводить взглядом сверкавшие в конце коридора подошвы модных ботинок.
Махнув рукой – адепта можно было догнать и позже, бежать из академии все равно было некуда – секретарь вернулся на место. Поднял голову, приготовившись повторить очередному вопрошающему – «Темный бал будет проведен, когда положено, практика пере… тьфу, откладывается на неопределенный срок» – и нос к носу столкнулся со мной.
Мясистое лицо исказила страдальческая гримаса.
– Да далась вам эта практика, адептка Ши… Плешь мне уже проели, лорду-директору в приемной ковер протоптали – ни минуты покоя.
– Далась. Еще год назад. Но ее перенесли на лето, а с лета – на осень. И вот опять.
– От меня-то вы что хотите? – закатил глаза полугном. – В Ардаме что ни год, то новая напасть. Прошлой весной загрызни в лесу съели адепта, летом были стихийные бедствия, а сейчас Ардамская Академия Проклятий в процессе смены руководства. Да получите вы свой зачет. Не надо так картинно страдать. Профессор Бестер обещал выставить оценки по итогам семестровой работы. Ну… хотите, предложу вариант получше. Вот, – на стол опустилась извлеченная из глубин тумбочки помятая брошюра. – Школа Искусства Смерти ищет добровольцев для тестирования нового класса проклятий. Изучите, так сказать, вопрос на практике, а мне за вас еще и заплатят неплохо…
– Нет! – только новых проклятий для полного счастья не хватало. И так…
Хотя… должен же у молодых дарований быть преподаватель. А вдруг?..
Потянулась к бумажке, но крепкие пальцы полугнома уже вцепились нее мертвой хваткой. Впрочем, главное я увидела – набор добровольцев был объявлен только в начале следующего года.
Слишком долго.
Слишком, слишком долго.
¬– Что ж, на «нет» и суда нет, – заключил мастер Олмо. – Не хотите ехать в Ксарах наглядным пособием, дожидайтесь ардамской практики. Может, к весне наш лорд-директор и их новое руководство о чем-нибудь договорятся. Следующий!
И тут я поняла, что дни мои сочтены.
Буквально.
– Бал состоится! Вот повезло, да? Только времени до него всего ничего – меньше трех недель. А надо еще платье подобрать. Что думаешь, самой сшить или выписать по каталогу из столицы? Год деньги копила…
Наверное, в такие моменты надо было кричать, злиться и рыдать в три ручья о загубленной молодости, но я не чувствовала ни-че-го. Только пус-то-ту.
– …и партнера для танцев найти. Может, Виллани позвать? Он, конечно, жуткий пакостник, зато высокий и хорошо двигается…
А еще ужасную усталость. Я слишком долго бежала от судьбы, и сил не осталось, чтобы выдержать этот последний удар под дых.
– …туфли надену с каблуками и не буду чувствовать себя пожарной вышкой над головами остальных адепток. И платье есть… Риш? Ты меня вообще слушаешь? Риши?
Нет, не под дых. Кулаком. В переносицу.
– Слушаю, Орини. Конечно, слушаю, – я посмотрела на подругу с пышным зеленым платьем в руках. – Отличный вариант. Цвет твой, и заказывать ничего не надо.
Улыбнулась. Получилось криво, но понадеялась, что и так сойдет. Незачем было портить настроение подруге.
Не сошло. Заметили. Кого я, в конце концов, пыталась обмануть – третьекурсницу Малесского филиала Императорской Академии Тайных Искусств, будущую шпионку при дворе или агента под прикрытием в одном из миров Хаоса?
– Рассказывай, – с подозрением сощурилась Орини. – Я же вижу, что что-то не так.
– Практику в Академии Проклятий отменили.
– Так это хорошо. И сдавать ничего не надо. А могли придумать что-нибудь на замену. Помнишь, как тем летом бежали кросс по Сумрачному лесу? Неделя без горячей воды, чистой одежды и теплой постели – только сухой паек, палатки, комары размером с кулак и загрызни по ночам в кустах. Та еще «практика». А тут бал, – она мечтательно закатила глаза, прижимая к груди зеленый шелк. – Танцы...
Я скептически выгнула бровь.
Орини фыркнула.
– Ой, ну сдался тебе этот Ардам, Риш. Поедешь в следующем году.
– В следующем году поздно будет, – вырвалось невольно. – Надо сейчас… или замуж. За двадцать дней.
– Э-э, почему?.. Хотя нет, постой… – шелковое платье соскользнуло к ногам изумленной подруги. – Ты беременна?
Беременность – ага, конечно, что же еще. «Девушка», «скоропостижное замужество» – как говорится, продолжите ассоциативный ряд. Вот только в моем случае ответ был не столь очевиден.
– А то, – подтвердила я. Подруга с подозрением уставилась на мой впалый живот. – Как раз к двадцатилетию рожу.
– Ребенка?
– Смерть свою.
Орини нахмурилась.
– Ну и шуточки у вас, адептка Ши.
– Это не шутки, – и, увидев искреннее участие в глазах подруги, неожиданно для самой себя призналась. – Это семейное проклятие.
Рассказ вышел недолгим – сухое перечисление родственниц по материнской линии и четкая граница, разделявшая их жизнь на «до» и «после». Двадцать лет.
На женщин нашего рода было наложено проклятие. Замуж до двадцати – или в могилу. Никаких исключений. Лишь однажды двоюродная бабушка решила попытать счастья, оставшись незамужней – и умерла ровно в двадцатый день рождения. На похоронах, по рассказам мамы, женщины плакали навзрыд. Урок был усвоен, и больше никто не пытался ускользнуть от проклятия.
Бабушка, мама, тетя, сестры – все как одна выбрали жизнь… если ее, конечно, можно было считать таковой. В двадцать лет сложно сделать правильный выбор, особенно когда речь идет о человеке, с которым придется прожить до самой смерти, неразрывно связанной узами проклятия.
Дед оказался пьяницей. Однажды в полубессознательном состоянии он забыл открыть вытяжку у печи, уморив и бабушку, и себя. Отец погиб на войне, и мама, осознавая, что семейное проклятие не позволит ей долго ходить вдовой, но не представляя жизни с другим мужчиной, наложила на себя руки. Опеку надо мной и сестрами взял дядя – настоящий монстр, привыкший срывать недовольство на жене и детях. Все детство мы проходили, прикрывая платками, рукавами и длинными юбками синяки и кровоподтеки. Но сколько бы я ни пыталась уговорить тетю уйти от него, та только отвешивала мне затрещин.
«Неблагодарная мерзавка, хочешь, чтобы я разделила судьбу твоей несчастной матери? Оставила сыновей сиротами? Лучше уж жить, как я, чем гнить в могиле!»
Я сжимала кулаки, стискивала зубы и молчала – пока не выросла и не научилась так же молча давать сдачи. А после сбежала в академию – спасибо предкам, подарившим добрую долю сильной темной крови – и поклялась, что никогда и ни за что не стану такой же, как женщины моей семьи. Найду способ избавиться от проклятия до наступления двадцатилетия и навсегда забуду о существовании жуткой Бездны под названием «брак».
Не вышло.
Ненавистный брак скалился мне в лицо и норовил тяпнуть за переносицу.
– Да, ситуация, – покачала головой Орини. – До Ардама сейчас не доберешься. Академия Проклятий на другом конце Империи, а практика, как назло…
– Переносица.
Подруга хихикнула, но тут же оборвала себя, вновь став серьезной.
– Слушай… Ну раз так, может, и правда замуж? Зачем умирать молодой и красивой?
– За двадцать дней? Замуж? Смешно.
– Не вижу, в чем проблема. Будь у меня твоя внешность – аккуратный носик, большие васильковые глаза, белокурые волосы, да и фигур-р-ра что надо, – Орини провела руками вдоль бедер, демонстрируя мои предполагаемые соблазнительные изгибы, не слишком-то заметные под тренировочной формой, которую я носила на занятия, игнорируя форменные ученические платья, – я бы давно нашла себе подходящего мужа. Половина наших адептов головы сворачивают, когда ты идешь по коридору.
– Ага, – бесцветным голосом продолжила я. – А потом сразу отворачиваются, пока в нос не получили.
– Злая ты.
– А нечего пялиться куда не просят. Да и не хочу я этого. Мужчины, замужество… нет, лучше уж в омут головой.
– Риши…
Я отвернулась.
– Риш!
Тишина.
– Ришшин Ши, да послушай ты наконец!
Последнюю фразу подруга сопроводила ударом кулака по столу. Жалобно затрещало дерево, испуганно звякнула забытая в стакане ложечка. Учебники, сложенные неровной стопкой, обрушились на пол. Удивленная внезапным эмоциональным всплеском обычно спокойной Орини, я подняла голову, встретившись с гневным взглядом ведьмински-зеленых глаз.
– Что ты тут развела, Риши? – проговорила подруга по слогам, разминая ушибленную руку. – Ты, самая упорная, целеустремленная и несгибаемая адептка во всей академии, способная в одиночку выжить в лесу и одолеть старшекурсника на тренировочной площадке, сидишь с видом свежевыкопанного умертвия. Не могу видеть тебя такой, аж противно. Зациклилась на этой Академии Проклятий и даже не попыталась поискать другие решения проблемы. Давай, – она встряхнула меня за плечо. – Оторви зад от кровати и прекращай хоронить себя заживо. Осталось целых двадцать дней. Еще не все потеряно.
Мотивационный пинок пришелся как нельзя кстати. Я выпрямилась и улыбнулась – уже гораздо правдоподобнее. Орини была права – время еще не вышло. А завернуться в саван и отползти на кладбище я всегда успею.
– И что предлагаешь?
Орини задумчиво почесала подбородок.
– Если я правильно поняла, проклятие разрушает брачный обряд. Значит, нужно только отыскать того, с кем можно пойти в храм. Эх, жаль, что у нас нет парня-приятеля, а то устроили бы фиктивный брак. Пять минут подержались за руки, обменялись кольцами – и все, ты свободна как птица.
– Да кто на такое согласится?
– Думаешь, тебе одной позарез нужно выйти замуж, чтобы продолжать вести привычный образ жизни? – фыркнула подруга. – Поверь, некоторые темные леди-матери бывают хуже любого проклятия. Да и без того найдутся желающие. Вот, например, Кинтон Рьен. Думаешь, он просто так с тобой на занятия по боевке ходит?
– Это я с ним хожу. У меня продвинутый курс вообще-то.
– Ну вот, – приободрилась Орини. – Очень даже ничего так – потомственный темный лорд, красивый, богатый, перспективный. И как мужественно подставил широкую грудь, когда ты чуть не упала у доски объявлений.
– Да ну, – от мысли об адепте Рьене как о потенциальном муже меня аж передернуло. Связываться с подобными личностями – себе дороже. – Такой не подходит. Он же захочет всего и сразу, да и не женится, небось, на безродной полукровке. Нет, нужен кто-то не такой придирчивый и совершенно не интересующийся девушками. Безопасный.
Не сговариваясь, мы посмотрели в окно.
Женское общежитие Императорской Академии Тайного Искусства стояло на окраине кампуса. Облагороженная территория заканчивалась небольшим палисадником, где пышным цветом зеленели дурман и белладонна. До сегодняшнего дня я как-то не обращала внимания, что ядовитые кустарники росли подозрительно активно, а тут заметила.
«Осторожно, человек!» – полыхали белые корявые буквы на красной ленте, подаренной штатным кентавром Тумнусом единственному чистокровному человеку в академии, неизвестно как затесавшемуся среди многообразия полукровок всех мастей.
Обладатель единственного в своем роде артефакта из земель Хаоса, пятикурсник Лерой Торни самозабвенно копался в палисаднике, очищая грядку от сорняков. Он был по-своему известен – в основном, за исключительные способности, открывшие перед перспективным адептом дорогу в большую науку, а также за полное пренебрежение к любой физической активности. Преподаватели тщедушного паренька любили и оберегали от тренировок, а адепты, первое время не упускавшие случая подколоть щуплого тихоню, быстро разочаровались, столкнувшись с непробиваемой стеной безразличия. Для Торни не существовало ничего, кроме лабораторных колб и лесных травок-цветочков.
Мы с Орини переглянулись.
Идеальный кандидат.
– Говорят, статус женатого мужчины способствует скорейшему развитию научной карьеры, – на лице подруги расцвела хищная улыбка. – Гранты больше, оклад выше. Собственный дом при кампусе, палисадничек…
– И минимум интереса к новоиспеченной жене, – поддержала я. – Он и не заметит, что я с ним не живу.
Так родился гениальный план.
Орини была права. Долго унывать я не любила – считала это пустой тратой времени. Бурная деятельность была мне куда больше по душе, поэтому за реализацию плана я взялась с энтузиазмом.
Повторному визиту секретарь не обрадовался.
– Адептка Ши, я вам уже все сказал. Практики в этом году не будет. Точно. Точно-точно. И даже не пытайтесь прорваться к лорду-директору. Только ковер заменили…
– Переносится, – торжественно возвестила я.
Полугном моргнул.
– Что, простите?
– Практика. «Переносится». Без мягкого знака.
– Продолжайте, – уже более любезно кивнул секретарь.
– Я готова переписать все плакаты. Грамотно. Аккуратно. И, – заметив гримасу недоверия к внезапно предложенной помощи, добавила, – безвозмездно. То есть даром.
– Что, даже аудиенцию у лорда-директора не попросите? – сощурился полугном.
– Не попрошу. Только бумагу и перья для работы.
С минуту мастер Олмо буравил меня взглядом, но так и не нашел видимого подвоха и наконец кивнул.
– Вот ключи от восточного крыла библиотеки, адептка Ши. Материалы возьмете в подсобке.
Победную улыбку позволила себе только на выходе из приемной. Ключи-то я и хотела.
Орини ждала в коридоре, нетерпеливо притопывая ногой.
– Ну как?
– Дал, – я продемонстрировала связку.
В библиотечных залах грызли гранит науки с десяток разношерстных младшекурсников – активная подготовка к зимней сессии обычно начиналась после Темного бала, когда адепты с тяжелой головой и гудящими ногами в полной мере осознавали беспросветность бытия и ужас неотвратимо приближавшихся экзаменов. В остальное время библиотека была уделом заучек типа Торни и местом тайных свиданий за стеллажами.
За стойкой с каталогами восседала орчанка Мэвис, главное божество библиотеки, гроза и ужас всех нарушителей спокойствия.
И чуть выше и гораздо мельче: «Осенняя практика в Ардамской Академии Проклятий».
Переносица?.. Переносится?!
Я как стояла, так и упала бы, если бы не подвернулась чья-то крепкая мужественная грудь. Ее обладателя я проигнорировала напрочь – не до того было.
Переносится. Это же...
– Отменили, счастье-то какое, – радостно вздохнул кто-то из адептов за моей спиной. – В позапрошлом году, говорят, наши чуть насмерть не замерзли в этом Ардаме. Еще и умертвия в лесах расшалились...
Бросила назад испепеляющий взгляд, подпитанный нарастающим внутри отчаянием.
«Нет, ну как же так...»
Переносица. Нет, это точно ошибка.
Сорвав листок, пулей метнулась в приемную к секретарю.
– Извините, мастер Олмо, как это понимать?
– Написано же все, – буркнул полугном, не поднимая взгляда. – Да-да, это значит, что Темный бал, который пришлось передвинуть на лето, состоится в те же сроки, что и было запланировано изначально.
– Да в... Бездну бал. Практика...
– По буквам читайте, адептка Ши. Вот. Пе-ре... – взгляд секретаря споткнулся об алое творение криворукого писаря. – Нет, я его когда-нибудь точно убью. Адепт Виллани! Вас писать вообще учили?
Старшекурсник, сосланный на отработку к мастеру Олмо за сорванный зачет по начертательной артефакторике, при звуке собственного имени встрепенулся и лениво приоткрыл один глаз. Виллани хватило секунды, чтобы оценить опасно накалившуюся обстановку, еще две ушли, чтобы одним движением снять ноги с конторского стола и, легко перемахнув препятствие, дать деру. Полугном приподнялся было вслед, но только и успел проводить взглядом сверкавшие в конце коридора подошвы модных ботинок.
Махнув рукой – адепта можно было догнать и позже, бежать из академии все равно было некуда – секретарь вернулся на место. Поднял голову, приготовившись повторить очередному вопрошающему – «Темный бал будет проведен, когда положено, практика пере… тьфу, откладывается на неопределенный срок» – и нос к носу столкнулся со мной.
Мясистое лицо исказила страдальческая гримаса.
– Да далась вам эта практика, адептка Ши… Плешь мне уже проели, лорду-директору в приемной ковер протоптали – ни минуты покоя.
– Далась. Еще год назад. Но ее перенесли на лето, а с лета – на осень. И вот опять.
– От меня-то вы что хотите? – закатил глаза полугном. – В Ардаме что ни год, то новая напасть. Прошлой весной загрызни в лесу съели адепта, летом были стихийные бедствия, а сейчас Ардамская Академия Проклятий в процессе смены руководства. Да получите вы свой зачет. Не надо так картинно страдать. Профессор Бестер обещал выставить оценки по итогам семестровой работы. Ну… хотите, предложу вариант получше. Вот, – на стол опустилась извлеченная из глубин тумбочки помятая брошюра. – Школа Искусства Смерти ищет добровольцев для тестирования нового класса проклятий. Изучите, так сказать, вопрос на практике, а мне за вас еще и заплатят неплохо…
– Нет! – только новых проклятий для полного счастья не хватало. И так…
Хотя… должен же у молодых дарований быть преподаватель. А вдруг?..
Потянулась к бумажке, но крепкие пальцы полугнома уже вцепились нее мертвой хваткой. Впрочем, главное я увидела – набор добровольцев был объявлен только в начале следующего года.
Слишком долго.
Слишком, слишком долго.
¬– Что ж, на «нет» и суда нет, – заключил мастер Олмо. – Не хотите ехать в Ксарах наглядным пособием, дожидайтесь ардамской практики. Может, к весне наш лорд-директор и их новое руководство о чем-нибудь договорятся. Следующий!
И тут я поняла, что дни мои сочтены.
Буквально.
***
– Бал состоится! Вот повезло, да? Только времени до него всего ничего – меньше трех недель. А надо еще платье подобрать. Что думаешь, самой сшить или выписать по каталогу из столицы? Год деньги копила…
Наверное, в такие моменты надо было кричать, злиться и рыдать в три ручья о загубленной молодости, но я не чувствовала ни-че-го. Только пус-то-ту.
– …и партнера для танцев найти. Может, Виллани позвать? Он, конечно, жуткий пакостник, зато высокий и хорошо двигается…
А еще ужасную усталость. Я слишком долго бежала от судьбы, и сил не осталось, чтобы выдержать этот последний удар под дых.
– …туфли надену с каблуками и не буду чувствовать себя пожарной вышкой над головами остальных адепток. И платье есть… Риш? Ты меня вообще слушаешь? Риши?
Нет, не под дых. Кулаком. В переносицу.
– Слушаю, Орини. Конечно, слушаю, – я посмотрела на подругу с пышным зеленым платьем в руках. – Отличный вариант. Цвет твой, и заказывать ничего не надо.
Улыбнулась. Получилось криво, но понадеялась, что и так сойдет. Незачем было портить настроение подруге.
Не сошло. Заметили. Кого я, в конце концов, пыталась обмануть – третьекурсницу Малесского филиала Императорской Академии Тайных Искусств, будущую шпионку при дворе или агента под прикрытием в одном из миров Хаоса?
– Рассказывай, – с подозрением сощурилась Орини. – Я же вижу, что что-то не так.
– Практику в Академии Проклятий отменили.
– Так это хорошо. И сдавать ничего не надо. А могли придумать что-нибудь на замену. Помнишь, как тем летом бежали кросс по Сумрачному лесу? Неделя без горячей воды, чистой одежды и теплой постели – только сухой паек, палатки, комары размером с кулак и загрызни по ночам в кустах. Та еще «практика». А тут бал, – она мечтательно закатила глаза, прижимая к груди зеленый шелк. – Танцы...
Я скептически выгнула бровь.
Орини фыркнула.
– Ой, ну сдался тебе этот Ардам, Риш. Поедешь в следующем году.
– В следующем году поздно будет, – вырвалось невольно. – Надо сейчас… или замуж. За двадцать дней.
– Э-э, почему?.. Хотя нет, постой… – шелковое платье соскользнуло к ногам изумленной подруги. – Ты беременна?
Беременность – ага, конечно, что же еще. «Девушка», «скоропостижное замужество» – как говорится, продолжите ассоциативный ряд. Вот только в моем случае ответ был не столь очевиден.
– А то, – подтвердила я. Подруга с подозрением уставилась на мой впалый живот. – Как раз к двадцатилетию рожу.
– Ребенка?
– Смерть свою.
Орини нахмурилась.
– Ну и шуточки у вас, адептка Ши.
– Это не шутки, – и, увидев искреннее участие в глазах подруги, неожиданно для самой себя призналась. – Это семейное проклятие.
Рассказ вышел недолгим – сухое перечисление родственниц по материнской линии и четкая граница, разделявшая их жизнь на «до» и «после». Двадцать лет.
На женщин нашего рода было наложено проклятие. Замуж до двадцати – или в могилу. Никаких исключений. Лишь однажды двоюродная бабушка решила попытать счастья, оставшись незамужней – и умерла ровно в двадцатый день рождения. На похоронах, по рассказам мамы, женщины плакали навзрыд. Урок был усвоен, и больше никто не пытался ускользнуть от проклятия.
Бабушка, мама, тетя, сестры – все как одна выбрали жизнь… если ее, конечно, можно было считать таковой. В двадцать лет сложно сделать правильный выбор, особенно когда речь идет о человеке, с которым придется прожить до самой смерти, неразрывно связанной узами проклятия.
Дед оказался пьяницей. Однажды в полубессознательном состоянии он забыл открыть вытяжку у печи, уморив и бабушку, и себя. Отец погиб на войне, и мама, осознавая, что семейное проклятие не позволит ей долго ходить вдовой, но не представляя жизни с другим мужчиной, наложила на себя руки. Опеку надо мной и сестрами взял дядя – настоящий монстр, привыкший срывать недовольство на жене и детях. Все детство мы проходили, прикрывая платками, рукавами и длинными юбками синяки и кровоподтеки. Но сколько бы я ни пыталась уговорить тетю уйти от него, та только отвешивала мне затрещин.
«Неблагодарная мерзавка, хочешь, чтобы я разделила судьбу твоей несчастной матери? Оставила сыновей сиротами? Лучше уж жить, как я, чем гнить в могиле!»
Я сжимала кулаки, стискивала зубы и молчала – пока не выросла и не научилась так же молча давать сдачи. А после сбежала в академию – спасибо предкам, подарившим добрую долю сильной темной крови – и поклялась, что никогда и ни за что не стану такой же, как женщины моей семьи. Найду способ избавиться от проклятия до наступления двадцатилетия и навсегда забуду о существовании жуткой Бездны под названием «брак».
Не вышло.
Ненавистный брак скалился мне в лицо и норовил тяпнуть за переносицу.
– Да, ситуация, – покачала головой Орини. – До Ардама сейчас не доберешься. Академия Проклятий на другом конце Империи, а практика, как назло…
– Переносица.
Подруга хихикнула, но тут же оборвала себя, вновь став серьезной.
– Слушай… Ну раз так, может, и правда замуж? Зачем умирать молодой и красивой?
– За двадцать дней? Замуж? Смешно.
– Не вижу, в чем проблема. Будь у меня твоя внешность – аккуратный носик, большие васильковые глаза, белокурые волосы, да и фигур-р-ра что надо, – Орини провела руками вдоль бедер, демонстрируя мои предполагаемые соблазнительные изгибы, не слишком-то заметные под тренировочной формой, которую я носила на занятия, игнорируя форменные ученические платья, – я бы давно нашла себе подходящего мужа. Половина наших адептов головы сворачивают, когда ты идешь по коридору.
– Ага, – бесцветным голосом продолжила я. – А потом сразу отворачиваются, пока в нос не получили.
– Злая ты.
– А нечего пялиться куда не просят. Да и не хочу я этого. Мужчины, замужество… нет, лучше уж в омут головой.
– Риши…
Я отвернулась.
– Риш!
Тишина.
– Ришшин Ши, да послушай ты наконец!
Последнюю фразу подруга сопроводила ударом кулака по столу. Жалобно затрещало дерево, испуганно звякнула забытая в стакане ложечка. Учебники, сложенные неровной стопкой, обрушились на пол. Удивленная внезапным эмоциональным всплеском обычно спокойной Орини, я подняла голову, встретившись с гневным взглядом ведьмински-зеленых глаз.
– Что ты тут развела, Риши? – проговорила подруга по слогам, разминая ушибленную руку. – Ты, самая упорная, целеустремленная и несгибаемая адептка во всей академии, способная в одиночку выжить в лесу и одолеть старшекурсника на тренировочной площадке, сидишь с видом свежевыкопанного умертвия. Не могу видеть тебя такой, аж противно. Зациклилась на этой Академии Проклятий и даже не попыталась поискать другие решения проблемы. Давай, – она встряхнула меня за плечо. – Оторви зад от кровати и прекращай хоронить себя заживо. Осталось целых двадцать дней. Еще не все потеряно.
Мотивационный пинок пришелся как нельзя кстати. Я выпрямилась и улыбнулась – уже гораздо правдоподобнее. Орини была права – время еще не вышло. А завернуться в саван и отползти на кладбище я всегда успею.
– И что предлагаешь?
Орини задумчиво почесала подбородок.
– Если я правильно поняла, проклятие разрушает брачный обряд. Значит, нужно только отыскать того, с кем можно пойти в храм. Эх, жаль, что у нас нет парня-приятеля, а то устроили бы фиктивный брак. Пять минут подержались за руки, обменялись кольцами – и все, ты свободна как птица.
– Да кто на такое согласится?
– Думаешь, тебе одной позарез нужно выйти замуж, чтобы продолжать вести привычный образ жизни? – фыркнула подруга. – Поверь, некоторые темные леди-матери бывают хуже любого проклятия. Да и без того найдутся желающие. Вот, например, Кинтон Рьен. Думаешь, он просто так с тобой на занятия по боевке ходит?
– Это я с ним хожу. У меня продвинутый курс вообще-то.
– Ну вот, – приободрилась Орини. – Очень даже ничего так – потомственный темный лорд, красивый, богатый, перспективный. И как мужественно подставил широкую грудь, когда ты чуть не упала у доски объявлений.
– Да ну, – от мысли об адепте Рьене как о потенциальном муже меня аж передернуло. Связываться с подобными личностями – себе дороже. – Такой не подходит. Он же захочет всего и сразу, да и не женится, небось, на безродной полукровке. Нет, нужен кто-то не такой придирчивый и совершенно не интересующийся девушками. Безопасный.
Не сговариваясь, мы посмотрели в окно.
Женское общежитие Императорской Академии Тайного Искусства стояло на окраине кампуса. Облагороженная территория заканчивалась небольшим палисадником, где пышным цветом зеленели дурман и белладонна. До сегодняшнего дня я как-то не обращала внимания, что ядовитые кустарники росли подозрительно активно, а тут заметила.
«Осторожно, человек!» – полыхали белые корявые буквы на красной ленте, подаренной штатным кентавром Тумнусом единственному чистокровному человеку в академии, неизвестно как затесавшемуся среди многообразия полукровок всех мастей.
Обладатель единственного в своем роде артефакта из земель Хаоса, пятикурсник Лерой Торни самозабвенно копался в палисаднике, очищая грядку от сорняков. Он был по-своему известен – в основном, за исключительные способности, открывшие перед перспективным адептом дорогу в большую науку, а также за полное пренебрежение к любой физической активности. Преподаватели тщедушного паренька любили и оберегали от тренировок, а адепты, первое время не упускавшие случая подколоть щуплого тихоню, быстро разочаровались, столкнувшись с непробиваемой стеной безразличия. Для Торни не существовало ничего, кроме лабораторных колб и лесных травок-цветочков.
Мы с Орини переглянулись.
Идеальный кандидат.
– Говорят, статус женатого мужчины способствует скорейшему развитию научной карьеры, – на лице подруги расцвела хищная улыбка. – Гранты больше, оклад выше. Собственный дом при кампусе, палисадничек…
– И минимум интереса к новоиспеченной жене, – поддержала я. – Он и не заметит, что я с ним не живу.
Так родился гениальный план.
***
Орини была права. Долго унывать я не любила – считала это пустой тратой времени. Бурная деятельность была мне куда больше по душе, поэтому за реализацию плана я взялась с энтузиазмом.
Повторному визиту секретарь не обрадовался.
– Адептка Ши, я вам уже все сказал. Практики в этом году не будет. Точно. Точно-точно. И даже не пытайтесь прорваться к лорду-директору. Только ковер заменили…
– Переносится, – торжественно возвестила я.
Полугном моргнул.
– Что, простите?
– Практика. «Переносится». Без мягкого знака.
– Продолжайте, – уже более любезно кивнул секретарь.
– Я готова переписать все плакаты. Грамотно. Аккуратно. И, – заметив гримасу недоверия к внезапно предложенной помощи, добавила, – безвозмездно. То есть даром.
– Что, даже аудиенцию у лорда-директора не попросите? – сощурился полугном.
– Не попрошу. Только бумагу и перья для работы.
С минуту мастер Олмо буравил меня взглядом, но так и не нашел видимого подвоха и наконец кивнул.
– Вот ключи от восточного крыла библиотеки, адептка Ши. Материалы возьмете в подсобке.
Победную улыбку позволила себе только на выходе из приемной. Ключи-то я и хотела.
Орини ждала в коридоре, нетерпеливо притопывая ногой.
– Ну как?
– Дал, – я продемонстрировала связку.
В библиотечных залах грызли гранит науки с десяток разношерстных младшекурсников – активная подготовка к зимней сессии обычно начиналась после Темного бала, когда адепты с тяжелой головой и гудящими ногами в полной мере осознавали беспросветность бытия и ужас неотвратимо приближавшихся экзаменов. В остальное время библиотека была уделом заучек типа Торни и местом тайных свиданий за стеллажами.
За стойкой с каталогами восседала орчанка Мэвис, главное божество библиотеки, гроза и ужас всех нарушителей спокойствия.