Глава 1
Я сидела на подоконнике и болтала ногами, наблюдая за разворачивающимися событиями. Я морщилась, недовольно качала головой, кусала губы, закатывала глаза, иногда отводила взгляд. Было противно наблюдать за разворачивающейся сценой, но я все равно словно зритель в театре жадно внимала каждому сказанному слову.
– Никит, ты внимательно перечитай конспекты, а то Афанасьева завалит тебя. Я там, на полях, сделала пометки. Ну-у-у, там, наводящие вопросы. Потом посмотришь.
Объясняла девушка с темно-русыми волосами, указывая немного трясущимся указательным пальцем в раскрытую тетрадь, листы которой были исписаны мелким почерком.
Жадно втянула через трубочку некогда холодный апельсиновый сок и пристально посмотрела на девушку, что стояла в стороне, в метрах пятидесяти, от парочки и, улыбаясь только уголками губ, внимательно следила за ребятами и периодически что-то шептала подруге с огненно красными волосами. Маша в подметки не годилась этой девчонке. Она была яркой, с макияжем, сделанным хорошей косметикой, одетой в новые дорогие вещи. Каждое ее движение было пропитано уверенностью. Она знала себе цену. Даже такое простое движение, как откинутая на спину прядь волос, было сделано по-королевски. В то время как Маша, одетая в вытянутые на коленях джинсы, которые как минимум на размер были большими и держались на талии, которую можно было обхватить двумя ладонями, только благодаря тряпичному ремню, сильно застиранную толстовку и с пучком грязных волос на голове, выглядела как выдра. Хотелось схватить ее за шкирку, швырнуть в ванную и хорошенько отмыть, а потом нарядить чистые вещи, чтобы она стала похожа на человека.
– Обязательно прочитаю. Спасибо тебе большое.
Лицо девушки стало пунцовым. Она стыдливо опустила голову и отвела взгляд зеленых глаз от собеседника. Никита захлопнул тетрадку и потянулся к молнии на рюкзаке, что перекинул через плечо, чтобы спрятать доставшееся за улыбку сокровище.
– Это выглядит жалко.
Слева от меня появилась одна из моих подруг и захрустела чипсами.
– А она на грани. От нее так и разит смертью. Печеньку? – Предложила угощение другая подруга, что уселась на подоконник по правую руку от меня, и протянула квадратный крекер с кристалликами соли.
Отпустила губами трубочку и по очереди посмотрела на девчонок. Совсем не ожидала их здесь увидеть.
– Вы что тут забыли?
– Это ты забыла! – Воскликнула Алика и ткнула меня локтям в бок. – У Всеволода сегодня вечеринка. Ты идешь али нет?
– Не-а. Сегодня пропущу. Я в отпуск хочу. – Мечтательно закатила глаза, представляя как буду спать до полудня, кушать вкусную и ароматную еду, как по вечерам буду гулять по городу и наслаждаться обилием запахов.
– Если этот парень и дальше будет отталкивать эту девушку от себя, то у тебя есть все шансы занять эту оболочку. – Задумчиво сообщила Нарэ, стуча указательным пальцем по подбородку.
– Главное, чтобы она согласилась. – Высказалась Алика с набитым ртом. – Сколько ты ее уже разрабатываешь?
– Месяц. – Тихо буркнула себе под нос и стыдливо опустила глаза. Мне стоило огромных усилий, чтобы девчонки ничего не узнали. Я не знала, удастся ли мне найти подходящую оболочку. Вот и не хотела хвастаться раньше времени.
– А нам ничего не сказала. – Ожидаемо обиделась Нарэ и надула и без того пухлые щечки.
Тем временем Маша опустилась на корточки, натянула на кисть рукав толстовки и начала вытирать носок правого ботинка Никиты.
– Я против насилия, но иногда руки так и чешутся.
Алика переплела руки на груди, чтобы пристроить их. Она терпеть не могла, когда женщин унижали или они унижались ради мужчины, который и капли их внимания не стоил.
– Как сейчас. – Согласилась Нарэ, активно закивав головой позабыв, что буквально минуту назад на меня обижалась. – Может толкнуть его?
– Тогда он разозлиться на Машу и будет только хуже. Девочка опять замкнется в себе, будет реветь по ночам в подушку, а через пару недель, когда Никите понадобиться ее помощь, он опять поманит ее пальчиком и Маша побежит к нему. Лучше ей леща дать, может, толк будет.
– Что-то я не пойму, – подала голос Алика, – ты же в отпуск хочешь? Хочешь. Так тебе же выгодно, чтобы она депрессировала. Быстрее захочет с жизнью попрощаться и оболочка будет твоей.
– Хочу, но подталкивать к петле не буду.
– И не придется. – Нарэ мотнула головой в сторону девушки Никиты, когда мы вопросительно посмотрели на нее. – Сейчас она это все заснимет на телефон и разошлет студентам.
– Это Лена. Девушка этого парня. А его, кстати, Никита зовут. – Решила «Познакомить» подруг с главными героями спектакля.
– А давайте кокнем эту Лену? Мне для выполнения плана одной души не хватает. – Предложила весьма занимательную мысль Алика.
– Нельзя. Астат Патриархович будет очень недоволен. – Алика недовольно поморщилась. У нее с начальством очень «теплые» отношения.
– Штрафные санкции давно не получала? – Поддержала подругу и вновь переключилась на парочку, которая перешла к новому акту.
– Никит, может, сходим куда-нибудь? – Дрожащим голосом спросила Маша, а у меня аж зубы заскрипели, когда я увидела взгляд голубых глаз, наполненных презрением.
– Ты же знаешь, что я не могу. Мне готовиться надо к пересдаче. И Лена точно не одобрит такую прогулку.
– Красиво стелет. – Прокомментировала Алика.
– Но мы же друзья. – Дрожащие пальцы ухватили край толстовки и принялись сжимать тонкую ткань. – Знаем друг друга с детства и наши мамы дружат. Мы почти как семья.
– Маш, – Никита устало вздохнул, – давай по-честному. Ты только не обижайся. Если не я, то кто тебе еще раскроет глаза. Ты страшная. Выглядишь ужасно, и пахнет от тебя далеко не розами… – Парень скривился и обошел девушку по широкой дуге.
По Машиным щекам потекли слезы. Девушка вытерла их рукавом толстовки и запрокинула голову, чтобы предательская жидкость, что застелила глаза, не потекла вновь.
– Вот козел! – Закричала Алика и спрыгнула с подоконника, намереваясь догнать спешно удаляющуюся фигуру и дать крепкого подзатыльника или пинка, а может и чего похуже сделать. Феминистка, что с нее взять.
– Алика, стой. – Нарэ спрыгнула с подоконника и обвила руками талию подруги, тормозя ее. - Нельзя. Нам нельзя вмешиваться.
Маша пробежала мимо нас, тихонечко всхлипывая.
– Но нельзя же так! За что он ее оскорбил?! За то, что она неуверенный в себе подросток? У нее хоть подруги есть? – Отрицательно закачала головой, ощущая на сердце, которого, к сожалению у меня нет, тяжелый груз. – Вот! У нее даже подруг нет, которые поддержат ее и укажут на неприятный запах. А он кто? Кем он себя возомнил?
– Одним из популярных парней в институте, что может позволить себе унижать любого, кто не так посмотрит на него. – Чуть ли не шепча ответила подруге, продолжая смотреть на опустевший коридор, по которому, роняя слезы, бежала Маша. – Его семья владельцы нескольких ночных клубов и пиццерий. Дружат с мэром города. В общем, не простые люди.
– Давайте проучим его? Мы жнецы или кто? Проучим его так, что он в следующий раз побоится даже косо посмотреть на девушку. – Не унималась Алика.
– Мы не можем! – Воскликнула Нарэ и, убедившись, что подруга больше не рвется в бой, выпустила ее из объятий. – Ты же знаешь правила. Мы можем вмешаться только, чтобы заключить контракт.
– А родители этой девочки?
– Ее отец владелец четырех автосервисов. Тоже не последний человек в городе. А мама светская львица.
– Тогда почему она… – Алика запнулась, чтобы подобрать нужное слово, но так и не смогла придумать, чтобы не оскорбить девушку. – Такая?
– Я думаю, ее не долюбили в детстве. Отец все время на работе. Пашет как конь, чтобы обеспечить сытную жизнь семье. Мама у нее очень эмоциональный человек. Чуть что не по ее, сразу кричит на дочь. На отца ни разу не повышала голос – знает, что сразу вылетит из дома. Он даже разбираться не будет, что послужило ее плохому настроению.
– Бедная девочка.
Частично я была согласна с этим мнением, но с другой стороны… Разве можно так опускаться? Не следить за собой? Я понимаю, если бы у нее не было денег, но отец еженедельно переводил своей маленькой принцессе деньги на карточку (сумму увидела на экране банкомата), чтобы она себе ни в чем не отказывала. Но Маша с завидным упорством не тратила деньги. У нее даже косметики не было. Только один детский крем на все случаи жизни.
– Не будем о грустном. – Махнув рукой в сторону, Алика вновь стала прежней беззаботной бестией. – Всем не поможешь. Так что с вечеринкой? Ты идешь?
– Нет. Я еще пару недель понаблюдаю. А вы когда в отпуск собираетесь?
– Хороший вопрос. – Усмехнулась Алика. – Ладно, бывай. Если что помни, мы следим за тобой.
Подруги махнули руками и растворились в воздухе, оставив о себе, как напоминание, клубы серого дыма и запах гари.
– Показушницы. – Громко фыркнула, не сдержав улыбку.
Весь день я ходила за девушкой попятам, ощущая, как с каждым прожитым часом запах смерти все сильнее окутывал ее тело. К вечеру, когда на улице стемнело, а стрелки часов перевали за цифру восемь, девушка поднялась на крышу девятиэтажного дома и встала на самом краю, вцепившись в металлические поручни трясущимися руками.
Мне пришлось стать видимой, чтобы поговорить с девушкой.
– Уверенна, что хочешь умереть?
Говорила я негромко. Не хватало, чтобы девушка испугалась и свалилась с крыши раньше времени.
– А вам какое дело? – Огрызнулась Маша и повернула голову в мою сторону. – Идите куда шли.
– А я собственно уже пришла. Хочу предложить тебе сделку.
– Сделку?! – Маша звонко засмеялась. Но это был горький смех, наполненный болью и обидой.
– Именно. Хорошую сделку. За нее некоторые люди душу готовы продать.
– А ты кто? Дьявол в женском обличии?
– Не угадала. Я жнец. Вы любите нас называть жрецами, демонами, ангелами смерти.
– Мы?
– Да, вы. – Поставила точку интонацией, давая понять, что дальше на эту тему разговаривать я не намеренна. – Давай поговорим откровенно. Мне все равно согласишься ты на сделку, и мы мирно разойдемся или ты прыгнешь с крыши и попадешь туда. – Пальцем указала вниз. – Я все равно займу твое тело. Только после столкновения с землей его придется подлатать немного. Возможно, появится парочка шрамов. Жалко конечно такое милое личико портить.
– О чем вы говорите?
– О том, что ты уже мертвец. Что мне стоит подтолкнуть тебя?
– Вы этого не сделаете! – Заверещала Маша и попыталась отступить от края. Да только не смогла этого сделать. Ее глаза наполнились ужасом.
– Послушай. Я могу предоставить тебе новую жизнь. Ты начнешь все сначала. Забудешь об издевательствах. Родительских упреках. Ты разлюбишь Никиту. Ведь именно этого ты желаешь больше всего на свете? Не испытывать это чувство, что приносит тебе боль, что заставляет тебя страдать и плакать по ночам в подушку, прикусывая до боли руку, чтобы родители не услышали твои всхлипы. Я права?
– Да.
Глаза девушки наполнились слезами. Ужас сменился отчаянием. Яркость зеленых глаз исчезла и сейчас они уже больше напоминали болото, что затягивает заблудившихся путников. Она хотела жить. Хотела быть счастливой. Хотела иметь уютный дом, где по вечерам за ужином собирались все домочадцы и рассказывали, как прошел их день. Хотела иметь рядом любимого человека, который бросал на нее восхищенные взгляды, а не корчил лицо каждый раз, когда видел ее. Она обычный слабый человек, который не смог справиться с трудностями и стать сильнее. Маша была сломлена. И как бы это странно не звучало из уст жнеца, я хотела ей только лучшего. А если в моих силах воплотить ее мечты в реальность, то почему этим не воспользоваться?
– Я могу тебе это дать. Тебе стоит только сказать «Да».
– А что взамен?
– Как я уже сказала ранее, твое тело и твои воспоминания.
- Да. – На выдохе произнесла Маша, печально опустив глаза. Она не верила мне и я понимала ее опасения. – Я согласна.
- Отлично. Будь хорошей девочкой отойди от края и дай мне свои руки.
Девушка сделала все, как я сказала, пораженно смотря на свои ноги. Как тут не удивляться, когда буквально пару минут назад, она не могла двигаться. Волшебство, да и только. Ее ледяные пальцы подрагивали в моих ладонях.
– Не бойся. Больно не будет. – Улыбнулась как можно доброжелательней, погладив ее тыльную сторону руки. – Теперь твоя жизнь будет другой. Намного лучше, чем это. Я обещаю. Будь счастлива в новой жизни.
– Хорошо. Спасибо. – Ответила девушка и несмело улыбнулась. Ей все еще было страшно делать шаг в неизвестность.
– Не бойся. Больно не будет.
– Я умру быстро?
– Ты не умрешь.
Сильнее сжала Машины пальцы и послала импульс чистой энергии. Он пробежался по ее венам и врезался в грудь, рассыпался на множество искр. Это было красиво.
– Будь счастлива.
– Спасибо.
Силуэт заволокло голубой дымкой, чтобы спустя три секунды перенести душу в новый мир, в новое тело. А мне предстояло самое сложное – внедрение.
Удивительно, но я вселилась в тело Маши без особых проблем. Небольшой дискомфорт и слабое головокружение не считаются. Это я еще легко отделалась. Прошлый раз я вселялась в оболочку пятнадцатилетней школьницы – все тело ломало, мышцы сводило болезненной судорогой, а вишенкой на торте оказался обморок.
Я глубоко вздохнула запах города и с улыбкой на губах выдохнула облачко пара. Как же я скучала по этим ощущениям. У жнецов все рецепторы притуплены, чтобы мы не пропустили запах смерти и во время успели отправить душу на суд. А уж там высшие чины решают, по какому пути отправить дальше. Жнецы не могут в полной мере насладиться ароматами парфюма или запахом цветущей сирени весной. Не получаем мы и наслаждения от еды, которую употребляем по привычке. Не чувствуем усталости тела. Поэтому, когда находишься в отпуске длиною в человеческую жизнь, по настоящему начинаешь ценить такие моменты, на которые простой смертный перестает обращать внимание.
Верхнюю часть живота (полагаю, что это желудок) скрутило болезненным спазмом. Рука сама потянулась к очагу боли и легла поверх драпированного пальто. Кажется, бывшая владелица тела, давно не кормилась. Если напрячь память, то единственной пищей был утренний чай без сахара. Что же касается вчерашнего дня – сказать сложно. Я отлучилась на несколько часов, а погрузиться в воспоминания Маши не могу. Они мне пока что недоступны. Вот как только я усну – мозг перезагрузится, тогда я смогу использовать ее память как свою.
В боковом кармане рюкзака болотного цвета, которому давно место в мусорном баке, нашлось немного налички и банковская карта зеленого цвета. Отложу карточку до лучших времен. Точнее пока не вспомню пин-код. А вот наличку использую прямо сейчас. Ее хватит, чтобы добраться до дома на такси. Но сначала нужно было решить вопрос с пищей.
Я находилась в центре города, что мне было только на руку. До ближайшего торгового центра было рукой подать.
В одном из кафе я приобрела еду на вынос. Идеальным завершением дня был бы ужин в ресторане с живой музыкой и бокалом вина, но все планы портил внешний вид моей оболочки и тошнотворный запах пота. Поэтому, как только заказ был готов, я сбежала из места, где полно народу, чтобы запрыгнуть в первое попавшееся такси. Неудивительно, что Никита не обратил внимание на подругу детства и ко всему прочему подшучивал над ней.
