Очередь в кассу извивалась возбуждённо-измученным потоком. Ещё бы! Пятница. Нужно всё успеть и наконец-то приступить к отдыху. В головах посетителей магазина вспышками проносились каскады мыслей. В том числе и у стоящих, друг за другом, дамы-библиотекаря и молодого мужчины. Ну надо же, какой разбег восприятия и мышления! Вы это слышите? Нет? Сейчас помогу.
Она:
Надо было в обед сюда заехать. Теперь, как комик Ветров, стою и рассуждаю: «Я, знаете ли, позволяю себе дорогие магазины. И вот зашёл я в “Перекрёсток”». А что? Не дорогой. Цены подскочили, как блохи на сковороде, и всё равно народу – жуть. А касс всего семь!
Стою в огромной очереди по линии №3 и слушаю, как с каждым протяжно-гулким «П-пик!» от всех расплачивающихся отлетают деньги. И летят себе, летят, как гуси-лебеди на юг. Или куда там, в какой банк они слетаются? Ну, вот о чём я! О чём думаю? Совсем рехнулась со своими анкетами из филиалов!
Так. Томочкин сегодняшний рецепт. Вспоминаю, чтоб потом не нестись рысью к ларьку у дома. Сыр – купила. Помидоры – купила. Фарш есть. Сметану… Сметана! Подпрыгиваю и разворачиваюсь: успею сбегать. Тут рядом!
Кого-то сильно задеваю локтём. Большого такого в чёрном свитере, стоящего сразу за моей спиной:
– Извините. Но я сейчас вернусь, – дальше мимо людей проталкиваюсь уже осмотрительнее и бегу на зов потерянной в склерозной темноте сметаны.
Он:
Левое плечо горело так, будто его одномоментно погрузили прямиком в ад. Да, удалась сегодня тренировочка! Ладно хоть в этом же здании сразу и аптека, и Перек были. Поэтому обезболом я уже закинулся, осталось за воду расплатиться. Точнее за её остатки – выпил таблетки прямо в зале магазина – чего тянуть?
Сегодня пятница и на кассе завихрения их страждущих с забитыми на выхи телегами жрачки. Пока стою в очереди, глядишь, плечо хоть немного отходить начнёт. Пытаюсь такими размышлениями настроить себя на спокойное восприятие действительности и загасить раздражение. Ненавижу очереди!
Поднимаю глаза вверх на потолок, чтобы отвлечься. За металлическими сетками видны трубы коммуникаций. Прямо два в одном – и декор, и вентиляция. Простаки вершина дизайнерской скупердяйской мысли. Усмехаюсь. И бам! Плечо опаляет так, что перед глазами темнеет. Какая-то… двинула по нему прямо локтём.
Резко втягиваю воздух. Правой рукой заталкиваю бутылку в карман джинсов и осторожно, помогая здоровой рукой, приподнимаю левую, чтобы кровь отлила от больного места.
В следующую секунду мимо с визгом проносятся две мелкие девчушки – играют в догонялки. Едва успеваю отклониться, чтобы не врезались в меня. Их мамаша начинает орать, чтобы вернулись. Дурдом!
Плавно опускаю руку. Вроде отпускает потихоньку. Тут в поле зрения появляется грузная тётка с пачкой пакетов. Гадство! Ей надо к нашей кассирше. Поворачиваюсь так, чтобы даже случайно не задела мне плечо.
Тётка пробирается вперёд, обдавая пространство тяжёлым запахом пота. И проходя мимо, начинает кричать другой кассирше, что сейчас и ей пакеты принесёт. Другая тётка в шляпе, что стоит передо мной, начинает визжать на неё. Не вслушиваюсь в суть. Бесят. Не очередь, а дикие джунгли!
Она:
Успела! Вон, дама в шляпе с розой, как была у начала поручня, так и стоит. Наверняка полную телегу кто-то разгружает.
Осторожно, боком пробираюсь на прежнее место в живом людском потоке. В руке – пакет сметаны. А вот и мой ориентир – тот, высокий в свитере. Протискиваюсь перед ним:
– Я тут уже. Ну, вы же… по-помните-е? – невольно начинаю заикаться.
Ой, мама дорогая! Быстро разворачивайся! Этого ещё не хватало! В сорок три краснеть, как девственница от… от… Но глаза у него какие! Ну, вы подумайте! А сам! А весь!
Так, Ольга Олеговна, прекращай. Подумаешь, высокий, кареглазый, симпатичный с пухлыми губами. И лет ему навскидку сколько? М? Тридцать максимум! А ты? Старая потёртая калоша.
И тут, без всякого предупрежденья в голове: «Amada Mia, Amore Mio!» Песня. Море. Синее. Всё в бликах солнечных. И он на красном надувном матрасе в плавках купальных, лёжа на спине с руками за головой. Вид – сверху…Чё-ёрт! Ольга Олеговна, ну ты вообще! Он тебе почти что сын. Приёмный.
Ну и что? Вон, Маргарита из архива с этим, как его, Антоном. И снова – бац! «Amada Mia, Amore Mio!» Песня! Море. Синее. Всё в бликах солнечных. И он на жёлтом надувном матрасе…
Молчать!!! Всем молчать! Особенно гитаре! Бр-рен-нь… А, может…
Он:
Передо мной появляется дамочка. Лепечет невнятно, что стояла здесь раньше. Неужели это она меня так приложила? Непроизвольно сосредоточиваю на ней внимание. Мы встречаемся взглядами. Её голубые радужки вспыхивают искрами страсти, но она поспешно отворачивается. Надо же какая темпераментная!
Уже с интересом рассматриваю незнакомку. Стройные ноги, обтянутые джинсами. Вполне себе такие женственные выпуклости – классика соблазна. Тонкая талия, да рассыпавшиеся по плечам светлые волосы… Представляю, как этот мелодичный голос наполняют низкие нотки желания, когда она произносит моё имя. Как накручиваю эти золотистые шёлковые пряди на свою ладонь. Как раскрываются передо мной её мягкие губы. Да, с огоньком, должно быть, штучка! Уже не девчонка, а «вкусная» женщина. Любопытно, сколь же опытная? При таких-то страстях.
Наблюдаю, как изящные женские пальцы суетливо носятся над корзинкой.
Она.
– Девушка? Девушка, пакет вам нужен?
– Не-е. Да! – за «девушку» отдельное тебе спасибо, добрая кассир! Вовремя.
Всё вовремя. И собирай скорей свою сметану, сыр, помидоры, хлеб, мороженое и, перед тем как развернуться и бежать. В последний раз на него взгляни, подняв бесстыжие глаза…
Он:
Наконец-то моя очередь! С облегчением быстро расплачиваюсь за воду. Убираю банковскую карту, отхожу от кассы и допиваю остатки воды. Чувствую на себе чей-то взгляд. Опять она! Прожигает меня потоками импульсов, складывая в пакет покупки.
Замечаю, что поблизости от незнакомки стоит урна для мусора. Подхожу, чтобы выкинуть пустую бутылку. Женщина, уже схватившаяся за пакет, замирает. В её ясных глазах почему-то вижу морские волны. Синие. Взволнованно бликующие под палящим солнцем. Представляюсь:
– Влад.
– Оля, – мягкий голос дрожит в противовес манящему взору.
Подхватываю её пакет правой рукой, и мы устремляемся из магазина.
В заднем кармане вибрирует телефон. Достаю и вижу пропущенный. Что ж, Ника, в очередь!
Она:
Надо было в обед сюда заехать. Теперь, как комик Ветров, стою и рассуждаю: «Я, знаете ли, позволяю себе дорогие магазины. И вот зашёл я в “Перекрёсток”». А что? Не дорогой. Цены подскочили, как блохи на сковороде, и всё равно народу – жуть. А касс всего семь!
Стою в огромной очереди по линии №3 и слушаю, как с каждым протяжно-гулким «П-пик!» от всех расплачивающихся отлетают деньги. И летят себе, летят, как гуси-лебеди на юг. Или куда там, в какой банк они слетаются? Ну, вот о чём я! О чём думаю? Совсем рехнулась со своими анкетами из филиалов!
Так. Томочкин сегодняшний рецепт. Вспоминаю, чтоб потом не нестись рысью к ларьку у дома. Сыр – купила. Помидоры – купила. Фарш есть. Сметану… Сметана! Подпрыгиваю и разворачиваюсь: успею сбегать. Тут рядом!
Кого-то сильно задеваю локтём. Большого такого в чёрном свитере, стоящего сразу за моей спиной:
– Извините. Но я сейчас вернусь, – дальше мимо людей проталкиваюсь уже осмотрительнее и бегу на зов потерянной в склерозной темноте сметаны.
Он:
Левое плечо горело так, будто его одномоментно погрузили прямиком в ад. Да, удалась сегодня тренировочка! Ладно хоть в этом же здании сразу и аптека, и Перек были. Поэтому обезболом я уже закинулся, осталось за воду расплатиться. Точнее за её остатки – выпил таблетки прямо в зале магазина – чего тянуть?
Сегодня пятница и на кассе завихрения их страждущих с забитыми на выхи телегами жрачки. Пока стою в очереди, глядишь, плечо хоть немного отходить начнёт. Пытаюсь такими размышлениями настроить себя на спокойное восприятие действительности и загасить раздражение. Ненавижу очереди!
Поднимаю глаза вверх на потолок, чтобы отвлечься. За металлическими сетками видны трубы коммуникаций. Прямо два в одном – и декор, и вентиляция. Простаки вершина дизайнерской скупердяйской мысли. Усмехаюсь. И бам! Плечо опаляет так, что перед глазами темнеет. Какая-то… двинула по нему прямо локтём.
Резко втягиваю воздух. Правой рукой заталкиваю бутылку в карман джинсов и осторожно, помогая здоровой рукой, приподнимаю левую, чтобы кровь отлила от больного места.
В следующую секунду мимо с визгом проносятся две мелкие девчушки – играют в догонялки. Едва успеваю отклониться, чтобы не врезались в меня. Их мамаша начинает орать, чтобы вернулись. Дурдом!
Плавно опускаю руку. Вроде отпускает потихоньку. Тут в поле зрения появляется грузная тётка с пачкой пакетов. Гадство! Ей надо к нашей кассирше. Поворачиваюсь так, чтобы даже случайно не задела мне плечо.
Тётка пробирается вперёд, обдавая пространство тяжёлым запахом пота. И проходя мимо, начинает кричать другой кассирше, что сейчас и ей пакеты принесёт. Другая тётка в шляпе, что стоит передо мной, начинает визжать на неё. Не вслушиваюсь в суть. Бесят. Не очередь, а дикие джунгли!
Она:
Успела! Вон, дама в шляпе с розой, как была у начала поручня, так и стоит. Наверняка полную телегу кто-то разгружает.
Осторожно, боком пробираюсь на прежнее место в живом людском потоке. В руке – пакет сметаны. А вот и мой ориентир – тот, высокий в свитере. Протискиваюсь перед ним:
– Я тут уже. Ну, вы же… по-помните-е? – невольно начинаю заикаться.
Ой, мама дорогая! Быстро разворачивайся! Этого ещё не хватало! В сорок три краснеть, как девственница от… от… Но глаза у него какие! Ну, вы подумайте! А сам! А весь!
Так, Ольга Олеговна, прекращай. Подумаешь, высокий, кареглазый, симпатичный с пухлыми губами. И лет ему навскидку сколько? М? Тридцать максимум! А ты? Старая потёртая калоша.
И тут, без всякого предупрежденья в голове: «Amada Mia, Amore Mio!» Песня. Море. Синее. Всё в бликах солнечных. И он на красном надувном матрасе в плавках купальных, лёжа на спине с руками за головой. Вид – сверху…Чё-ёрт! Ольга Олеговна, ну ты вообще! Он тебе почти что сын. Приёмный.
Ну и что? Вон, Маргарита из архива с этим, как его, Антоном. И снова – бац! «Amada Mia, Amore Mio!» Песня! Море. Синее. Всё в бликах солнечных. И он на жёлтом надувном матрасе…
Молчать!!! Всем молчать! Особенно гитаре! Бр-рен-нь… А, может…
Он:
Передо мной появляется дамочка. Лепечет невнятно, что стояла здесь раньше. Неужели это она меня так приложила? Непроизвольно сосредоточиваю на ней внимание. Мы встречаемся взглядами. Её голубые радужки вспыхивают искрами страсти, но она поспешно отворачивается. Надо же какая темпераментная!
Уже с интересом рассматриваю незнакомку. Стройные ноги, обтянутые джинсами. Вполне себе такие женственные выпуклости – классика соблазна. Тонкая талия, да рассыпавшиеся по плечам светлые волосы… Представляю, как этот мелодичный голос наполняют низкие нотки желания, когда она произносит моё имя. Как накручиваю эти золотистые шёлковые пряди на свою ладонь. Как раскрываются передо мной её мягкие губы. Да, с огоньком, должно быть, штучка! Уже не девчонка, а «вкусная» женщина. Любопытно, сколь же опытная? При таких-то страстях.
Наблюдаю, как изящные женские пальцы суетливо носятся над корзинкой.
Она.
– Девушка? Девушка, пакет вам нужен?
– Не-е. Да! – за «девушку» отдельное тебе спасибо, добрая кассир! Вовремя.
Всё вовремя. И собирай скорей свою сметану, сыр, помидоры, хлеб, мороженое и, перед тем как развернуться и бежать. В последний раз на него взгляни, подняв бесстыжие глаза…
Он:
Наконец-то моя очередь! С облегчением быстро расплачиваюсь за воду. Убираю банковскую карту, отхожу от кассы и допиваю остатки воды. Чувствую на себе чей-то взгляд. Опять она! Прожигает меня потоками импульсов, складывая в пакет покупки.
Замечаю, что поблизости от незнакомки стоит урна для мусора. Подхожу, чтобы выкинуть пустую бутылку. Женщина, уже схватившаяся за пакет, замирает. В её ясных глазах почему-то вижу морские волны. Синие. Взволнованно бликующие под палящим солнцем. Представляюсь:
– Влад.
– Оля, – мягкий голос дрожит в противовес манящему взору.
Подхватываю её пакет правой рукой, и мы устремляемся из магазина.
В заднем кармане вибрирует телефон. Достаю и вижу пропущенный. Что ж, Ника, в очередь!
