— Ну, что ты решила? — спросил он сходу.
Девушка даже вздрогнула от неожиданности, а потом, не поднимая на него глаз, еле слышно буркнула:
— Буду…
— Что? — не понял Хозяин.
— Буду выступать, — повторила чуть громче девочка.
— Вот и молодец! — Он даже не пытался скрыть своей радости.
Хозяин хорошо помнил, как девочку, привезенную полгода назад из другого города, не удалось сломать. Ее привязали за руки и за ноги к кровати и насиловали все, кто только хотел, но каждый раз, когда спрашивали, не изменила ли она своего решения, получали лишь отрицательное движение головы. А потом девушка и вовсе перестала реагировать, превратившись в безвольную куклу, с которой можно было делать все, что хочешь, не получая ни сопротивления, ни эмоций. На нее уже никто не обращал внимания, как оказалось, именно этого она и добивалась. Она выкрала у сопровождающего ее парня ключ от своей комнаты и ночью выбралась во двор, не зная того, что на ночь там спускают с цепи собак. Они ее и загрызли. Поняв, что происходит, отогнали этих зверей — все было кончено. Хозяин не из слабонервных, но и его передернуло, когда вспомнил вид этой несчастной. Отогнав от себя воспоминания, он продолжил:
— Сейчас пойдешь к Дарье, пусть приведет тебя в порядок и поможет расслабиться. Это она умеет. Потом пойдешь в свою комнату и после обеда начнешь готовить программу. Ты поняла теперь, какие элементы должна включить в нее?
Девушка со вздохом кивнула.
— Да, чуть не забыл, просматривал твой телефон, там есть музыка. Насколько я понял, она для тренировок и выступления. Вот, держи, пользуйся. Я его зарядил, пока тебе хватит. У тебя в комнате нет розеток, будешь отдавать его на зарядку Феде или Ване, когда они еду приносят. До нового года клиентам тебя показывать не буду, а после — поговорим. Тебе еще и подходящую одежду надо подобрать, но это потом.
Лена с радостью ухватилась за телефон. У нее появилась надежда позвонить родителям.
— Симку я вынул из аппарата, он только для музыки, — увидев хитрый блеск в глазах девушки, сказал Хозяин.
С трудом подавив вздох разочарования, она поплелась за хозяином. Комната, куда они шли, была совсем рядом со сценой. Хозяин открыл дверь и легонько подтолкнул туда Лену.
— Даша, принимай клиентку, когда закончите, отведешь ее в пятую комнату, — сказал он и кинул ключ.
Женщина ловко поймала его и сунула в широкий карман большого передника, надетого поверх одежды.
— Заходи, Зуля, сейчас мы с тобой повеселимся, — с улыбкой сказала женщина.
— Я не Зуля, я…
— Тш-ш-ш, — Даша приложила палец к губам. — Я тоже далеко не Дарья, здесь всем дают другие имена, так что привыкай к новому. Снимай халатик и ложись на кушетку.
— Закройте пожалуйста дверь, — попросила Лена.
— Извини, мне не разрешают, в целях безопасности, говорят. У меня же тут и ножницы и бритвы. А на самом деле, мне кажется, любят поглазеть, как девочки красоту наводят. Вот увидишь, сколько мужиков сюда заглянет с самыми неожиданными вопросами и без.
— Так что, мне так и лежать голой у всех на виду?
— Привыкай, девочка, так или иначе тебя все в этом виде увидят. Думаю, Хозяин четко объяснил, что тебе на сцене надо будет показывать. Как раз то место, что я сейчас буду обрабатывать. Залезай, залезай, не раздумывай.
Лена посмотрела на кушетку, обтянутую клеенкой и наполовину прикрытую простыней, с маленькой подушечкой для головы, скинула халат и стала забираться на нее.
— Вот так, молодец, — руководила процессом Даша, — попку — на клеенку, а простынку под спинку. Представь себе, что ты в модном косметическом салоне делаешь эпиляцию, чтобы понравиться своему возлюбленному.
Девушка только тяжело вздохнула.
— Что, Зуля, ты не согласна? Говори, не стесняйся.
— Я никогда не бывала в этих модных салонах и даже представить себе не могу, как это выглядит. Да и не думаю, что перед возлюбленным надо представать вот так, совсем открытой.
— Наверное, ты права, но, находясь здесь, так хочется хоть изредка почувствовать себя свободной и счастливой, — говоря это, женщина что-то разводила в глубокой фарфоровой посуде. — Мы же все здесь рабы и не принадлежим себе.
— Как, и вы тоже?
— Да, он всех женщин, что здесь живут, купил. Только охранники на зарплату работают. Поставь ступни на кушетку и раздвинь ножки. Я буду там мазать.
Как только девушка выполнила ее просьбу, в комнате нарисовался парень, одетый так же, как Федя, но чуть моложе, мельче и шустрее его.
— Здравствуйте, девочки! — улыбаясь, подошел, внаглую рассматривая Лену. — Можно с новенькой познакомиться?
Девушка инстинктивно попыталась сдвинуть колени, но Дарья не дала. Она уже начала ее смазывать, отчего по комнате распространился запах горелых волос.
— Ваня, а ну, сгинь отсюда, — цыкнула на него Даша, — не смущай девочку. Зуля ее зовут, еще успеете познакомиться.
Ваня спорить не стал и быстро испарился, на прощанье заговорщически подмигнув Зуле.
— Боится меня, — улыбнулась Дарья. — Заметила у него на левой щеке шрамы? Это я их оставила. Но давай по порядку. — Женщина отставила в сторону чашу, протерла руки тряпкой и поставила на электроплитку что-то подогреть. При этом ни на минуту не замолкала. — Как я уже говорила, всех женщин, что живут здесь, он купил. У кого и как — не знаю. Меня продал мой муж. Я же цыганка, у нас муж — это хозяин, может с тобой делать все, а я попалась строптивая, не спускала ему. Как пытался руку на меня поднять, так кидалась на него тигрицей. У меня в семье было пять братьев, я дралась с ними на равных, так что муж меня бояться стал. Не выдержал он такого позора, вот и привез сюда, оставил, как он сказал, на один день, и больше не вернулся. Потом уже объяснили, что продал. Я поначалу сильно убивалась, три дня ничего не ела, ни с кем не разговаривала, только слезы лила.
Женщина сняла с плитки кастрюльку, от которой пахло воском, и, каждый раз отдергивая руку, чтобы не обжечь пальцы, стала собирать в ней воск в комок. Потом взяла руку девочки, приложила к ней этот теплый липкий комочек и резко дернула, вырвав несколько почти невидимых тонких волосков. Процедура была не из приятных, но это Лена могла вытерпеть. А Даша продолжала ее забалтывать:
— На четвертый день спросила: «Что мне делать, коль я продана?», а он мне: «Пойдешь вечером в зал, клиентов обслуживать». Вот я и сорвалась, вся злость, что копилась во мне, наружу вышла. Трое крепких мужиков меня скрутить не могли почти полчаса. Вот тогда следы моих ногтей и остались у Вани на щеке. Ну избили меня, а что толку? Когда отошла от побоев, сказала, что все равно к себе никого не допущу, первого же клиента убью, и пусть что хотят, то и делают со мной. Хозяин мне поверил. Вот и пристроил сюда, девочек в порядок приводить.
Закончив с левой рукой, Даша взяла что-то, похожее на тупой нож, и стала соскребать им белую кашицу, которую намазала между ног, собирая ее на бумажку вместе с остатками волос. Потом смыла всё губкой, смоченной в мыльной воде, протерла насухо полотенцем и намазала еще чем-то. А сама перешла к правой руке.
— Вот так и живу здесь почти пять лет, — говорила дальше Дарья, — мне теперь доверяют. Когда Хозяин уезжает куда-нибудь, то меня за старшую оставляет. Знает, парни меня слушаются и девчонки уважают, сколько раз я за них заступалась, но и порядок нарушать не давала.
— А вы не пробовали сбежать отсюда? — спросила Лена.
— А куда? Это у тебя есть дом, родители, что ждут и примут, а мне дорога в табор заказана. А больше некуда: дома нет, документов нет. Да и специальности толком нет. Так что буду жить здесь, пока эту лавочку не накроют.
Еще долго Дарья возилась с Зулей. К концу процедуры девушка знала почти все про обитателей этого странного заведения. Обработаны были ноги, поясница. На теле и впрямь не осталось ни единого волоска. Потом Даша намазала все тело каким-то пахучим маслом и, дождавшись, когда оно подсохнет, сказала надевать халат и топать за ней в свою комнату. Лена, идя рядом с Дарьей, почувствовала, что настроение у нее изменилось, и появилась надежда, что сможет пережить все, что ее ожидает.
Глава 9
В областном комитете по спорту все были заняты подготовкой к проведению соревнований по зимним видам спорта, которые планировались на время каникул. И только напор Оксаны и погоны Юрия заставили недовольных чиновников поднять материалы полугодовой давности и предоставить незваным гостям. Дальше они уже разбирались сами, сидя вдвоем за одним маленьким компьютерным столиком.
Найти Павла Мамонтова оказалось несложно: во-первых, был только один Павел, что принимал участие в соревнованиях, во-вторых, действительно победивший на перекладине. Для страховки Оксана пересняла телефоном снимок, где он стоит на пьедестале, и отправила Лужиной. Та тут же отреагировала, как будто ждала, держа мобильник в руках, и прислала сообщение: «Это он».
Узнать адрес или номер телефона этого Павла не удалось, известен только город, где он живет, и номер школы. Было бы не очень легко найти его по этим данным, если бы это не был городок, в котором она родилась, и школа, где проучилась до поспешного бегства оттуда по личным мотивам. Поблагодарив за помощь, сыщики покинули здание комитета. Надо срочно ехать. Хорошо, что Оксана заранее позаботились обо всем: еще с вечера собрала сумку с необходимыми вещами, а утром, заскочив в агентство, забрала у Димы машину и заправила полный бак. Юра не мог сопровождать ее, да она на это и не рассчитывала. Девушка радовалась, что едет в знакомые ей места, а заодно сможет побывать у родителей. А вот оказаться в своей старой школе, с которой связано столько неприятных воспоминаний о последних днях пребывания в ней, Ксюше совсем не хотелось. Но деваться некуда, и кроме того, она надеялась, что за эти годы там почти не осталось знакомых учителей.
Сев за руль и заведя двигатель, Оксана не торопилась отъезжать. Надо сделать несколько звонков: Стасу, Агате Степановне, чтобы предупредить, что уезжает, а самое главное — маме Лены. Не хотелось зря обнадеживать родителей девочки, но и не сказать, что едет за ней, тоже не могла. Если Лена там, то уже сегодня поговорит с близкими и объяснится.
Алевтина Тимофеевна ответила сразу, ее голос был полон страха и надежды. Оксана коротко рассказала, что ей удалось выяснить насчет знакомства их дочери с Павлом Мамонтовым, и обещала сообщить о результатах, независимо от того, будут ли новости или нет.
Наконец Ксюша включила передачу и тронулась со стоянки. Путь предстоял долгий и нелегкий. Она предпочла бы проделать его на своем байке, но по зимним дорогам гонять на мотоцикле — это почти самоубийство, да и при такой температуре как ни одевайся, превратишься в сосульку. А самочувствие в последние дни и так не очень хорошее. Каждое утро слабость какая-то и тошнота, а сегодня вообще вырвало. Ксюша дала себе слово после Нового года пойти к врачу. И очень надеялась, что к этому времени Лена уже будет дома.
Дорога была нелегкой. Если в городе всю проезжую часть уже очистили, чему способствовала и оттепель, то на трассе лежало еще много снега, только местами чернел асфальт. Это требовало полной концентрации внимания, но все равно в голову лезли разные мысли. Они со Стасом женаты почти три месяца, и пока девушка была довольна их отношениями. Она помнила предостережения Агаты по поводу чужого ребенка, но и тут вроде все складывалось хорошо. Машенька слушалась ее лучше, чем отца. Создавалось впечатление, что девочка боялась огорчить Ксюшу: вдруг она обидится и вообще уйдет от них. Маша уже стала делиться своими девичьими секретами, и это радовало. Конечно, ребенок оставался ребенком, а значит, были и капризы, и слезы, но новой маме удавалось с этим справляться. Думала Оксана и о том, чем она будет заниматься дальше. Стас уже несколько раз намекал, что эта опасная работа не для женщины, и как только у них появится еще один ребенок, надо будет искать что-нибудь поспокойнее. Одна мысль об этом сразу портила настроение. Но это еще в будущем, а сегодня ее гложил червь сомнения - не едет ли она впустую. Не совмещалась информация о Лене с тем, что она могла уехать к парню и забыть о родителях, даже ни разу не позвонив. Но, может быть, он знает, куда она собиралась и какие у нее планы. Любая зацепка могла помочь.
Ксюша подъехала к школе в начале третьего, по ее подсчетам она успевала к концу шестого урока. Перед ней встал вопрос — стоит ли идти к директору и просить найти мальчика или подождать его у выхода из ворот? В школу заходить ей не хотелось, слишком много неприятных воспоминаний навевали эти стены. Хотя прошло столько лет, что вряд ли осталось много учителей, которые помнили ее. Но что она скажет директору, не испортит ли репутацию этому мальчику, который может вообще ничего не знать о том, куда поехала Лена? Когда-то она на своей шкуре прочувствовала, что значит «испорченная репутация». Немного поразмыслив, девушка приняла решение — ждать на улице, и только если не встретит его, идти в школу и обращаться за помощью к администрации. В это время и прозвенел звонок, а через несколько минут на выход потянулись школьники.
Опасение сыщицы, что может пропустить или не узнать Павла, оказались напрасны. Как только увидела его, спускающегося по ступенькам, сразу поняла, что это он. Высокий крепкий парень выгодно выделялся на фоне одноклассников. Он шел один, что тоже облегчало ей задачу. Пропустив его немного вперед, она пошла за ним, и только когда рядом не оставалось уже никого, окликнула его. Мальчик сразу остановился и удивленно посмотрел на незнакомую женщину.
— Вы меня звали? — спросил он.
— Вы Павел Мамонтов?
— Да. А вы кто?
— Я частный сыщик, Оксана Синицына, — она предъявила свое удостоверение. — Можно вам задать несколько вопросов?
— Да. Что-то случилось?
— Скажите, вы знакомы с Леной Рябининой?
— Знако-ом, — несколько нерешительно протянул мальчик.
— Она, случайно, не гостит у вас?
— Нет, что вы!
— Давайте пройдем в скверик, здесь рядом, и поговорим спокойно, — предложила Оксана.
Мальчик кивнул, и они пошли.
— Откуда вы знаете про этот сквер? Вы вроде не местная? — поинтересовался Павел, пока они шли.
— Я родилась в этом городе и училась в этой школе.
Они зашли в парк, скинули с ближайшей скамейки остатки снега и сели.
— Я знаю, что вы с Леной познакомились летом, на соревнованиях. После этого виделись или только общались по телефону?
— С Леной что-то случилось? Почему вы об этом расспрашиваете?
— Во вторник после занятий она собрала сумку с вещами и куда-то уехала, с тех пор от девочки нет никаких известий. Я долго искала, куда или к кому Лена могла отправиться. Ты первый из ее знакомых, который живет в другом городе. Извини, можно на ты? — Мальчик кивнул. — Вот я к тебе и приехала.
