Глава 1
В аэропорту Бен-Гурион сидела ничем не приметная пара. Они ожидали объявления посадки на рейс LY 029 Тель-Авив — Торонто. Багаж уже сдан, все хлопоты, связанные с поездкой, позади. В отличие от многих других отъезжающих, на их лицах не видно радостного предвкушения предстоящего путешествия, эти люди едут не отдыхать или в гости, они переезжают жить в другую страну. Мужчина читает газету на русском языке, а женщина о чем-то задумалась. Она в мыслях возвращается к тому моменту, когда они прилетели в этот же аэропорт около пяти лет назад, как прожили эти годы. Вспоминается как хорошее, так и не очень. Наибольшую душевную боль доставляли ей мысли об одном человеке, который подарил столько удовольствия и радости, с одной стороны, и причинил так много боли — с другой.
***
Решение ехать в Израиль родилось спонтанно. Положение в стране ухудшалось с каждым днем. Зарплаты Сергея и Лены катастрофически не хватало. Саша заканчивал школу. Мальчик он был неглупый, развитый, но особого рвения к учебе у него не было. Как следствие, аттестат у него получался сереньким. Чтобы впихнуть его в институт, нужны были связи и не малые деньги. Поскольку не было ни того, ни другого, то через полгода его ждала армия. Тут Лена вспомнила, что ее покойная мама была еврейкой, а значит, семейство Соколовых может покинуть Россию и переехать в Израиль.
Собирались недолго, решили ехать налегке, багаж не отправляли. Таким образом, в багажном отделении тель-авивского аэропорта они получили на троих всего пять чемоданов. Быстро оформив документы, с выданными деньгами из корзины абсорбции и новеньким «теудат оле» (1) они на бесплатном такси поехали на съемную квартиру, арендованную для них знакомыми, приехавшими в Израиль раньше.
Небольшая трехкомнатная квартира была чистенькой, первое, что поразило в ней, так это полы, они были каменными — квадратные плиты песочного цвета с коричневыми точками, похожими на тараканов. Лене казалось, они вот-вот разбегутся. Мебели было немного, но достаточно для начала. В гостиной стоял видавший виды диван и в тон ему кресло, тумба под телевизор, но без оного, небольшой сервант с покосившимися пустыми полками и журнальный столик с отметинами от горячих чашек на полировке. Это делало его похожим на спину больного после банок. В спальне — двуспальная кровать и большой шифоньер с зеркалом. В третьей комнате только одна кровать. На кухне и в стиральном закутке были все нужные электротовары: плита, холодильник, стиралка, что, как потом они узнали, было редкостью.
На следующий день к ним явился «балабайт» — хозяин квартиры. Надо было составить договор и рассчитаться за аренду. Месячная оплата составляла четыреста восемьдесят долларов в месяц, и он хотел получить деньги за полгода вперед. Проблема была в том, что у них такой суммы просто не было. Вот где пригодились Ленины знания английского языка, не зря же она закончила московский иняз. Ей удалось уговорить хозяина, что они заплатят только за четыре месяца. Но в любом случае, большая часть денег, полученных в аэропорту, перешла в руки балабайта. Несколько дней у них ушло на оформление всех документов. Как выяснилось, они полгода могут жить не работая, получая ежемесячно деньги из корзины абсорбции. За это время надо окончить ульпан (2), где их будут учить ивриту, и постараться найти работу.
Прошел месяц, Лена с Сергеем поняли, что совершили большую ошибку, решив ехать налегке — им не хватало многого: как одежды, так и домашней утвари. Да, в Израиле можно было купить все необходимое, но для этого нужны деньги. В ульпан их пока не пригласили. В городском отделении Министерства абсорбции служащий, в задачи которого входило помогать разобраться им в обстановке, сказал, что если они найдут работу, то смогут учить иврит в вечернем ульпане. Только вот как найти ее и где искать?
Как-то случайно Лена встретилась с соседкой, живущей этажом ниже. Как оказалось, она приехала из Союза в семидесятые годы. Сама прошла все трудности переезда, а поэтому была готова помочь новоприбывшим. Обещала узнать, может кому-то нужны работники, и если что-то будет, сообщить ей. Надежды на помощь пожилой женщины у Лены не было, но все равно осталось приятное чувство.
Каково же было удивление всей семьи, когда через неделю к ним поднялась эта соседка и принесла клочок бумажки с адресом, по которому завтра надо поехать насчет работы.
Добраться от дома в Холоне в новую промзону Ришон-ле-Циона оказалось не так просто. Благо, время встречи не было назначено, а значит, Лена не боялась опоздать. Беседа с хозяином была недолгой, и через два дня она должна была уже приступить к работе. В фургончике, который ждал ее, чтобы отвезти на фабрику, сидели еще три человека: две женщины и один мужчина. Когда прибыли на место, то узнали, что стали первыми рабочими на новой фабричке.
В большом помещении у дальней стены стоял огромный механический монстр — конвейерная линия, и рядом с ней стол, на котором должны были упаковывать выдаваемую ею продукцию в цветные пакетики. Хозяин завел их, сказал, что его зовут Менаше. Мужчину звали Михаэль, или просто Миша, женщин: Фира и Белла.
Работницы пошли подготавливать себе рабочие места — протирать стол и стулья от пыли, а Миша стал разбираться и запускать конвейер.
Первые несколько дней работа была нетрудная. Линия работала медленно и часто останавливалась, так что упаковщицы больше отдыхали, чем работали, но потихоньку темп нарастал, и приходилось его выдерживать.
Каждое утро Лена прикладывала огромные усилия, чтобы заставить себя встать и пойти на работу. «Нам нужны деньги, нам нужны деньги!» — повторяла, как мантру. Только это помогало подняться. Эта работа была ненавистна ей, однообразный физический труд был не по ней, темп, который задавала машина, выматывал все силы. Ее унижало то, что с дипломом московского ВУЗа в кармане приходилось заниматься самой неквалифицированной деятельностью. Женщины, с которыми она работала, ей не нравились. Приехавшие из какого-то городка в Молдавии, ни умом, ни интеллектом они не блистали. Их разговоры крутились вокруг детей и кухни. Рассказ о том, что Фира купила за копейки куриные скелетики с горлышками, сварила их, и получился хороший бульон, а потом очистила с горлышек мясо, смешала с макаронами и три дня кормила этим семью, Лену не интересовал. Готовить она не любила, да и не умела, а потому покупала полуфабрикаты и подогревала или поджаривала их. Сергей готовил лучше и иногда радовал семью чем-нибудь вкусным, но для этого нужны были дорогие продукты, а значит, это откладывалось до лучших времен.
Единственным светлым пятном на фабрике был Миша. Это был мужчина лет сорока, среднего роста, худощавый, но крепкий, с умными карими глазами. Инженер-механик по образованию, он быстро разобрался в том монстре, которым приходилось управлять. Умел его наладить и починить. Был достаточно разносторонне развит, с ним можно было поговорить на любую тему. И вообще, он ей нравился.
Они оказались соседями — их дома стояли на одной улице. Как выяснилось, в его доме жила дочка соседки Лены, и именно она была знакома с хозяином этой фабрички и порекомендовала их обоих как работников. Вечером, когда их привозили с работы, они часто стояли и болтали друг с другом, перед тем как разойтись по домам.
Но скоро это закончилось, Соколовы получили направление в ульпан: Сергей с Сашей — в дневной, а Лена — в вечерний. Теперь она не заходя домой бежала учиться.
Как назло, началась зима. Нет, по календарю она уже давно: была середина декабря, но было тепло, они в прошлую субботу даже ходили на море купаться. Это, конечно, далековато, надо пересечь весь Бат-Ям, но зато какое удовольствие. Народу почти нет. На пляже слышна только русская речь, для остальных — холодно. Но тут начались ветра, грозы и ливни. Причем такие, что не спасает ничто. Этот момент лучше где-то переждать, иначе придешь промокшей до нитки так, что даже нижнее белье надо менять.
К большому удивлению выпускницы иняза, иврит ей давался тяжело. Возможно потому, что приходилось учиться, отработав нелегкую смену, и мозг уже не так воспринимал информацию.
Все остальные работники уже закончили ульпан, но владели языком по-разному. Лучше всех говорила Белла. Она могла тараторить без умолку. Хотя насколько правильной была ее речь, судить было трудно. Миша говорил, но иногда явно затруднялся подобрать нужное слово. Фира так вообще толком ничего сказать не могла, только каждое слово превращала в ругательство. Хотя порой и превращать их не надо.
Каждую свободную минуту, появившуюся на работе, будь то техническая остановка или обеденный перерыв, Лена посвящала изучению языка. Если что-то не получалось, то обращалась к «знающим людям». Беллка тут же говорила, как правильно сказать, но объяснить почему — не могла. Она брала язык на слух, не разбираясь в правилах. Миша, наоборот, знал тот минимум грамматики, который давали в ульпане, но иногда ему требовалось время, чтобы правильно поставить глагол в нужном лице и времени, но зато мог объяснить, как это надо сделать.
Новый год Соколовы-старшие встречали дома вдвоем. Сашка ушел гулять со своими новыми друзьями из ульпана, а у Лены не было ни сил, ни желания что-то организовывать. Уйдя из дома в шесть тридцать, она вернулась только в девятом часу после учебы. Праздничный стол не отличался обилием яств и деликатесов. Правда, бутылку шампанского они купили. Досидели до одиннадцати, встретили московский Новый год и пошли спать, ведь завтра на работу и учебу. Календарный новый год в Израиле не празднуется.
Три месяца занятий пролетели очень быстро. Сказать, что уже знают иврит, не мог никто. Лучше всех говорил Саша, но и ему знаний не хватало. Зато мужчины начали искать работу. Первым нашел ее младший. Он устроился в магазин спортивных товаров. Зарплата была небольшая, но там он мог набираться языковой практики, а думать о чем-то посерьезнее не было смысла, через полгода ему идти в армию.
Как-то вечером, идя к дому, Миша сказал, что они получили, наконец-то, багаж, отправленный из Союза. В багаже был телевизор — хороший, новый, купленный перед отъездом, чтобы здесь деньги не тратить, а также видик, и даже есть несколько кассет с фильмами. И, если они хотят, то могут прийти к ним в пятницу вечером попить чаек и посмотреть какую-нибудь программу или фильм, который понравится. Лена очень обрадовалась этому предложению, хоть какое-то развлечение. Да и она давно хотела познакомиться с Мишиными женой и детьми.
_________________________________________________________________
1. Теудат оле — удостоверение новоприбывших, выдается одно на семью.
2. Ульпан — курсы по изучению иврита (дословный перевод — студия).
Глава 2
Посиделки в гостях у семейства Геллер прошли замечательно. Лариса, жена Миши, спекла к приходу гостей простенькие, но очень вкусные печеньки и вообще приняла их очень радушно. Дети у них были хорошие: Марина, девочка лет тринадцати, только начала оформляться и выглядела несколько неуклюже, но походила на папу и обещала стать красавицей. Ромка, мальчишка десяти лет, наоборот — копия мамы. Очень шустрый и умный сорванец. Мама этих детишек тоже понравилась Лене. Женщина среднего роста, с очень милым лицом, коротко постриженными темными волосами, хорошей фигурой и немаленькой грудью, что вызывало некоторую зависть.
Современный телевизор не отличался от тех, которые продавались в Израиле. Миша подключил его пиратским способом к кабелю Квалим (1), который был в их квартире. Конечно, без декодера многие каналы были недоступны, но зато не надо платить. Сам приемник ловил пару израильских программ, первый московский и еще какие-то европейские на немецком языке. Пощелкав пультом, остановились на развлекательной немецкой программе, а потом посмотрели с кассеты фильм «Кто подставил кролика Роджера».
Все это посещение понравилось, а поэтому они стали приходить к Геллерам раз в две-три недели.
После долгих поисков Сереже все-таки удалось найти работу где-то в Тель-Авиве в мастерской по ремонту приборов, каких — Лена точно не знала. Муж был не очень доволен тем, чем приходилось заниматься, но платили неплохо, а это на данный момент самое главное. Появилась возможность купить все необходимое для дома и попытаться откладывать деньги на машину. Ее желательно купить в течение первых трех лет пребывания в стране, пока это можно сделать без мехиса (2).
Весна прочно входила в свои права, становилось не просто тепло, а порою невыносимо жарко. Как им объяснили, это хамсин — ветер из пустыни, температура поднялась до сорока градусов. Для них, москвичей, это был тяжелый удар. Хорошо, что такая погода продлилась всего сутки, можно опять жить спокойно.
Приближался Пейсах (3), на этот праздник принято делать подарки. Вот в один из дней Лена решила заняться их покупкой. По дороге домой она предложила Мише составить ей компанию. Сказав, что он не большой любитель гулять по магазинам, все-таки согласился, жены еще не должно быть дома, она начинала и заканчивала работу часа на два позже. Они попросили водителя довезти их до Соколов — центральной улицы Холона, как шутил Сергей, улицы, названной в их честь. Кто на самом деле был тот Соколов, ребята понятия не имели.
По поведению спутника было видно, что он действительно не любит ходить по магазинам, но при этом давал неплохие советы, да и сам купил кому-то подарок, но вот что, она не увидела.
В предпраздничный короткий день хозяин устроил для работников небольшой праздничный стол, поздравил и раздал подарки. Все были довольны, после этого их развезли по домам. Когда, как всегда последними, Лена с Мишей вышли из машины, он протянул небольшой сверточек и поздравил. Это было именно то, что он купил в тот день. Уже дома она обнаружила там маленький набор теней для глаз.
Шло время, семья Соколовых потихоньку приспосабливалась к жизни в новой стране. Правда, Лена надеялась найти другую, более подходящую ей работу. Хотя и эта уже не казалась такой тяжелой, как видно, сказалась привычка. Вроде, все хорошо, но почему у Елены Соколовой так тяжело на душе, она и сама не могла понять. Все как-то серо и буднично, ничто не радовало сердце.
***
Это произошло неожиданно. Лена стояла, поставив сумку на упаковочный стол, и искала в ней кошелек. Она решила после работы пойти за покупками, потому хотела проверить, есть достаточно денег, или надо идти к каспомату (4). Кошелек, как назло, не находился. Она нервничала, понимая, что ее ждут и будут ворчать, ведь всех задержала. Миша неслышно подошел сзади, нежно обнял ее. При этом его рука ласково, но уверенно сжала ее грудь, а губы целовали ее шею.
— Пойдем скорей, тебя все ждут, — прошептал он ей так, будто поведал какую-то тайну.
Первым порывом было развернуться и влепить ему пощечину, но ей вдруг стало так хорошо и приятно, что она не могла шевельнуться. Захотелось, чтобы эта рука так и оставалась там, но, к сожалению, через секунду он отпустил ее и быстро зашагал на выход. Забыв про кошелек, находясь в каком-то оцепенении, девушка пошла к машине.
