Дары Матери. Часть 2.

Часть 2

       

Глава 1

       Сильный удар под ребро заставил перевернуться на другой бок. На новый болезненный толчок пришлось отреагировать:
       – Я вообще-то сплю! – возмутился сонно Жорж и опять сменил позу.
       Глаза упорно не открывал, чтобы не прерывать сон, в котором Селена с пребольшим удовольствием отвечала на все его «пошлые» действия. Но резкий рывок за футболку скинул сонное, расслабленное тело с лежака. Не успев сгруппироваться, он плашмя рухнул на пол.
       Вмиг проснулся и вскочил на ноги, гневно вскрикнув:
       – Какого?!.. – осёкся, растерянно уставившись на трёх незваных гостей.
       Два солдата в военной форме с автоматами держали его на прицеле, а посреди комнаты стоял Ахмед.
       Мозг ещё находился в приятной истоме после сна и никак не хотел воспринимать резкое пробуждение за реальность.
       Жорж бросил злобный взгляд на солдата, который стоял рядом с ним.
       «Селена!» – словно ударила током тревожная мысль.
       Он посмотрел на кровать, но девушки там не было.
       «Ушла? Успела спрятаться в безопасном месте?» – попытался успокоить себя, хотя, судя по вооружённым солдатам, безопасностью здесь и не пахнет.
       Опасения подтвердились, когда полог палатки отодвинулся, и внутрь втолкнули Сергея со связанными впереди руками и кровоточащим носом.
       Вслед за ним вальяжно шагнул Зафар в сопровождении ещё троих рядовых. Он самодовольно улыбнулся, окинув француза высокомерным взглядом.
       Братья вскользь встретились глазами и едва заметным кивком поддержали друг друга.
       Жорж молчал, перебирая в голове разные варианты предстоящего диалога. Шансов отбиться от вооружённой группировки без риска для жизни не видел, поэтому унял первоначальный порыв действовать и терпеливо ждал развития ситуации.
       – Я не одобряю того, что сейчас происходит, – вкрадчиво заговорил Ахмед ^[1] , – и хотел, чтобы всё сложилось по-другому, но что сделано, то сделано.
       – Так без проблем! – быстро отреагировал Жорж. – Предлагаю просто разбежаться. Делов-то! Сделаем вид, что ничего не было.
       Послышался злобный, грудной рык Зафара. Он шагнул в сторону француза, обуреваемый желанием выбить из него всю спесь и заставить наконец-то смотреть на них со смирением и уважением. Но отец поднял руку, кинув на сына предостерегающий взгляд, предупреждая опрометчивую выходку, и согласился:
       – Если примешь условия, которые я тебе предложу.
       – Если условия разумные, проблем не возникнет, – беззаботно повёл плечами Жорж, прекрасно осознавая, что сейчас вновь услышит «предложение о работе». «Наивные какие, аж смешно.»
       Ахмед кивнул в сторону свитка, который так и остался лежать со вчерашнего дня на низком столике возле лежака:
       – Зафар и его ребята будут контролировать весь процесс твоей работы над свитком. Мне будут докладывать обо всём, что ты делаешь. Попытка утаить любую информацию обернётся для тебя большими неприятностями. Прояви благоразумие и не упрямься, как Фи… – Ахмед осёкся, заметно сконфузившись.
       Сергей не разобрал ни слова, но уловил происходящие изменения в мимике брата: губы сжимаются в узкую полоску, взгляд становится тяжёлым и пристальным, пальцы собираются в кулак. По напрягшемуся телу догадался, что тот намеревается затеять драку. С шестью вооружёнными солдатами?! Безумец!
       – Жорж! – окликнул он брата; когда взгляды встретились, предостерёг: – После тебя они убьют нас, понимаешь? Чего он хочет?
        – Я уже говорил, – процедил сквозь сжатые зубы Жорж, – но дело даже не в этом.
       – Успокойся! Не пари горячку. Я сейчас не готов драться. – Сергей приподнял связанные руки. Плевать, понимают ли его эти чучмеки, важно – утихомирить брата. Но, судя по их физиономиям, ни черта они не понимают!
       – Снаружи ещё кто-то есть? Где девушки?
       – Эта образина, – Сергей небрежно махнул подбородком в сторону Зафара, – связал их и запер в багажнике джипа. Оставил там одного караульного, остальные здесь.
       Зафар уловил пренебрежительный кивок Сергея в свою сторону и шагнул к нему. Удерживая автомат правой рукой за приклад, левой за цевьё, он замахнулся, целясь прикладом прямо ему в висок, да так и замер от крика француза:
       – Только попробуй, хинзир! ^[2] – Злить Малыша в планы не входило, но страх за брата спутал мысли. Теперь это не новый знакомый, за которого чувствовал ответственность, а брат! Родной человек! Ещё сложно свыкнуться, но чертовски приятно.
       Смуглое лицо солдата побагровело, вены на шее вздулись. Переместив оружие в правую руку и удерживая в вытянутой руке за пистолетную рукоятку, Зафар угрожающе направил ствол на француза:
       – Руки за голову и на колени, аль кальба! ^[3] – прошипел он презрительно.
       Блефует! Автомат не снят с предохранителя, и Жорж это заметил сразу. Хоть и дёрганый, но у него есть цель и ценный кадр для достижения этой цели терять не станет, иначе давно уже пристрелил бы.
       Сергей продолжал улавливать каждую мимику брата: лицо сосредоточено, взгляд оценивающе бегает по присутствующим – анализирует обстановку. Неужто собирается атаковать? Глянул на солдата, который стоял ближе всего и занимал позицию между ним и Жоржем. Боец ниже его примерно на голову, щупловатый. На роль живого щита годится. Со связанными руками сложновато, конечно. Ничего, к счастью, опыт имеется. Остальные четверо рассредоточились у входа. Итого, шесть вооружённых чайника, включая их закопёрщика. Да, басурмане расслабленные, оружие на предохранителе, опущено вниз, но… Сука! Шесть! Шесть архаровцев! Шансов?! Ноль! А выбор? Тоже ни хрена! Как только этот чёрт подойдёт достаточно близко к сумасшедшему гению-братцу, придётся прикрываться щитом. И Сергей шагнул за спину своего претендента, готовясь.
       Зафар подходил к раздражителю осторожно; остановился, когда ствол ткнулся ему в лоб, и повторил, сместив палец на спусковой крючок:
       – На колени!
       «Нашёл дурака!» – мелькает в голове Жоржа, и далее всё происходит за доли секунды, как по учебнику. Корпус отклоняется влево с линии выстрела, шаг вперёд в сторону противника, обхват цевья правой рукой и удар ребром ладони левой сверху по локтевому суставу. Ослабевшая рука Малыша резко заламывается за спину, следом раздаётся хруст и глухой рык боли. Слабовато! Жорж задирает руку побеждённого ещё выше, от чего тот складывается пополам, медленно оседает на колени, тычась головой в пол. Ну вот, лучше! С лёгкостью выдёргивает автомат, переключает на режим одиночного выстрела, передёргивает затвор и прижимает ствол к затылку поверженного.
       Сергей ловит каждое движение брата и действует одновременно с ним: набрасывается на «щит» сзади, заключает шею в локтевой захват и что есть силы прижимает к себе. Бедолага не ожидал: роняет автомат и виснет на удушающей руке, судорожно хватая воздух ртом и тщетно пытаясь раскрыть смертельные тиски.
       – Я его задушу, если не поторопишься! – прокричал Сергей брату, внимательно следя за остальными. Растерянные молодчики находились в боевой готовности, ждали команды. – Пусть разбирают автоматы и кидают в сторону.
       – Отстегнуть магазины, разрядить, стволы на пол, – отдал приказ Жорж, но субъекты не торопились. – Будешь долго соображать, тому парню конец, следом сыночку, – повторил он персонально для Ахмеда и сильнее выгнул руку пленного вверх, выворачивая плечо, заставляя взвыть от нестерпимой боли.
       – Делайте, что он говорит! – гневливо крикнул старик бойцам.
       Те синхронно отстегнули рожки и откинули подальше, передёрнули затворную раму, сделали контрольный спуск в подтверждение, что патронник пуст, бросили автоматы на пол.
       – Теперь все встали вон туда, – Жорж кивнул в противоположный от входа угол палатки, – и раздевайтесь. Догола!
       Сергей выпустил полуживую жертву из захвата и плечом толкнул к опешившим сотоварищам, подобрав автомат. Один даже поспешно подхватил бездыханное тело. Молодчик!
       – Ты пожалеешь, – Ахмед окатил мятежника гневным взглядом. Его люди топтались на месте, неуверенные, нужно ли выполнять такой странный приказ.
       – Быстрее!!! – Три одиночных выстрела прогремели в землю рядом с заложником.
       Ребята лениво зашевелились, скучковавшись в указанном углу, и неохотно раздевались. После очередных двух пуль, пролетевших совсем рядом, заметно оживились и уже через минуту смиренно демонстрировали трусы.
       – Чего это они удумали? Жарко что ли? – Сергей настороженно обошёл стриптизёров, и, ногой отпинывая оружие в одну кучу, следил за абсурдным шоу. Удивляло, что при большинстве, они даже не помышляли сопротивляться. Либо неопытные, либо впервые видят сумасшедших. Второе вероятнее всего.
       – Чтобы у нас было больше времени отчалить отсюда. У тебя есть идея получше? Поделись, – спокойно отозвался Жорж.
       – Да не, валяй. Делай, как хочешь, ты же у нас старший. Мне бы верёвки разрезать, только не вижу, чем.
       – Догола, я сказал! – Жорж снова заговорил на арабском, смерив старика предупреждающим взглядом: – Ты тоже! Или хочешь, чтобы он раньше времени встретился со своим братом? – Раздался новый плаксивый вой Зафара.
       Ахмед не сводил с француза разъярённого взгляда, отошёл к остальным, лениво стягивая галабею:
       – Это самая большая ошибка в твоей короткой жизни, – пропыхтел злобно.
       Ах вон оно как! Сильный удар прикладом по затылку оглушил пленника, и тот без чувств повалился на живот.
       – За что ты убил Филиппа? – Жорж направил автомат на Ахмеда. – Из–за этого долбанного свитка?! Что, поверил в сказку?! Отвечай!
       – Я! Не! Убивал! – с расстановкой выкрикнул Ахмед, исподлобья подмечая, как Сергей обшаривает тело его сына; сзади на ремне из ножен вынул нож, зажал между колен и принялся резать верёвки.
       – Кто? – требовал ответы Жорж. Разговаривать с голым мужиком стрёмно, особенно когда сзади мельтешат ещё пять обнажённых задниц, но… как получилось.
       – Ты не понимаешь, – внезапно устало вздохнул старик, качая головой.
       – Если бы стразу сказал всё, как есть, без вранья! может и понял бы!
       – Всё, что я говорил, чистая правда.
       – Ага, снова скажешь, что артефакты ОН у тебя оставил? – Жорж насмешливо сощурился, краем глаза присматривая за братом.
       Сергей, освободившись от верёвок, вешал себе на плечо добытые трофеи. Теперь они вдвоём с оружием против шестерых голых кавалеров. Хоть смотрины устраивай. Местным женщинам и девушкам понравилось бы.
       – Ты был совсем мальчишкой, откуда тебе знать, что тогда происходило? С чего ты взял, что его убили? Насколько мне известно, у него был сердечный приступ.
       – Связывайте руки и ноги друг другу ремнями, штанами, чем угодно, – следующий приказ помог Жоржу не сорваться. – Затягивайте на совесть, я буду проверять. Сергей, а давай нашего Малыша тоже разденем и свяжем, чтобы не чувствовал себя обделённым, когда очнётся, – озвучил предложение на арабском, персонально для старика, и повторил по-русски.
       – Тебе этих мало? – отреагировал брат. – Я его просто свяжу, и хватит.
       – Как хочешь, – беспечно пожал плечами Жорж. Вроде успокоился. Можно продолжать разговор. – Перед смертью Филипп попросил МЕНЯ забрать артефакты у него из кабинета, – он с вызовом посмотрел на Ахмеда, – но, когда я после больницы бегом бежал исполнять последнюю волю дяди, меня ждало жуткое разочарование: артефакты украли. А ну-ка напомни мне, как они оказались у тебя?
       – Так, может, то были другие артефа… – пуля, пролетевшая над головой, сбила вруна с мысли.
       – Ещё одно враньё, и я не промахнусь, – проскрежетал зубами Жорж.
       – Ты не представляешь, насколько сейчас всё усложняешь. Подожди! – строго рявкнул Ахмед, когда упрямец снова направил в его сторону автомат. – Выслушай меня! Я тебе не враг. Можешь не верить, но это так.
       – Конечно, верю! – Жорж округлил глаза, изображая искренность. – А всё это – случайное недоразумение. Понятно. Объясни дураку, зачем ты написал письмо? Только без слёзных повествований о долге и дружбе, – сморщился брезгливо. – Говори, как есть.
       – Можно я оденусь и всё расскажу? – Ахмед смущённо прикрывал руками причинное место.
       – Не стесняйся, здесь все свои. Так я тебе больше верю. Может, когда ты голый, тогда и правда у тебя тоже станет голой.
       – Слушай, – вмешался в разговор Сергей, – пока ты тут издеваешься над бедолагой, я бы девчонок освободил. Пусть он высунет голову на улицу и позовёт караульного. Дальше я сам.
       – Я не издеваюсь, – стало даже как-то обидно. – Он заслуживает куда большего наказания. Ты просто не знаешь, – и передал Ахмеду просьбу Сергея.
       Тот подошёл к пологу, громко позвал караульного и вернулся на место.
       Сергей занял позицию у входа, а Жорж выжидающе выгнул бровь:
       – Ну? Я тебя внимательно слушаю.
       – Хорошо, – вынужденно уступил старик. – Повторю: всё, что я говорил, чистая правда. Ты знаешь, если археолог обнаружит нечто ценное, ему необходимо представить отчёт о своей работе в департамент. Да, в некоторых случаях можно и утаить находку, но в тот момент Филипп не знал, какое сокровище обнаружил в непримечательной гробнице. Свиток на первый взгляд не представлял собой ничего интересного, очередной «рау ну пэрэт эм хэру» ^[4] . Некоторое время спустя коллеги обратили внимание, что Филипп избегает всяческих разговоров о находке и всё сводит к шуткам-прибауткам. Любопытство росло. Все знали, что на ерунду он не будет тратить своё время, и потребовали либо вернуть артефакты для экспозиции в музей, либо предъявить доказательства важности предстоящего открытия, чтобы позволили продолжить труд. Он предъявил. Поверили не все. Таких рациональных, как ты, полно. Я и сам бы не поверил, но вот этими руками выскребал статуэтку, замурованную в потолке склепа. – Ахмед отрешённо посмотрел на свои ладони, будто сквозь них глядел в прошлое; по старческому лицу скользнула тень сожаления, голос становился тихим, сдавленным, задумчивым. – Филипп даже не удивился; всё шептал какую-то песенку, шептал. Он знал. Знал, что не сможет остановить. Знал, что как только узнают… – голос дрогнул, и Ахмед с досадой сжал губы. – Мой друг надеялся, что первым доберётся… – по щеке скатилась одинокая слеза, и он замолчал.
       Никто не обращал внимания, как Сергей вырубил вошедшего караульного ударом приклада по голове, связал ему руки за спиной его же ремнём и вышел.
       Жорж уже не направлял автомат на нудистов. Связанные по рукам и ногам, они больше не представляли угрозы. Он слушал Ахмеда. И верил. Каждому слову. Может, голый человек не способен врать?
       – Так как артефакты оказались у тебя?
       Ахмед невзначай коснулся щеки, смахивая слезу, и нехотя ответил:
       – В тот день к нему приходил человек, чтобы официально изъять артефакты. Курьеру был отдан приказ вернуть артефакты. Во время этой встречи у Филиппа случился инфаркт. Они… – старик с сомнением замялся. – Филипп пользовался большим авторитетом и уважением, лишние скандалы никому не нужны. Они не посмели бы… Это было…
       – Удачное совпадение, – стиснул зубы Жорж. Каждая мышца на его лице выдавала напряжение и нарастающую ярость. – Филипп мёртв, артефакты у вас. Все довольны. Мне интересно, какова твоя роль в этом спектакле?
       – Никакой.
       – Не ври мне! – Крик вырвался непроизвольно, приклад автомата упёрся в плечо, дуло угрожающе смотрело на жертву.
       – НИКАКОЙ! – ни малейшего страха не отразилось в глазах предателя. – Если даже они причастны к смерти Филиппа, я не знаю об этом! Знаю только, что они сами надеялись отыскать Дары, но… – Старик с презрением махнул рукой.