Славный Юканим
Милостью Держащих мир и неусыпными стараниями правителей королевство Юканим гораздо больше соседних государств и занимает едва ли не половину материка, остальная часть которого приходится на Тамирган и Черхат. После магической войны, приведшей к смене династии, сие хранимое богами место также именуют «Второе королевство».
Большая часть Юканима покрыта густыми лесами, но хватает в нём и чистых озёр, и быстрых рек, и даже высокие неприступные горы есть: Ярула и Старая Ярула на севере и Поднебесные зубья на юго-востоке.
Высочайшей горой считается Яуссе в Яруле. Там же, в Старой Яруле находятся Изумрудные пещеры, о которых северяне говорят, будто изумрудов там не найдётся, зато запросто можно пересечь кромку мира и выйти на его Изнанку.
Самым большим озером называют Веспрем на западе — некоторые учёные знатоки даже записывают его в моря, опираясь на значительные размеры и удивительную солоноватость воды. Странствующий народ норгэли, невзирая на отдалённость озера от северных границ, называет оное младшим братом Стального моря и на его берегах проводит свои таинственные обряды.
Самая большая река королевства — Великий Айн, что берёт начало на холодных плоскогорьях Тамиргана и несёт свои воды через весь Юканим до самого Веспрема. Почти на всём течении по её берегам пролегает Айнский тракт, и этому соседству придворный поэт Тирато Улагарский посвятил свою знаменитую поэму «Две нити».
На юго-востоке, рядом с Поднебесными зубьями, находятся Маковые степи и Колючая пустынька, протянувшаяся до самой границы с Тамирганом.
Северная граница Юканима проходит по землям, где народ лаами пасёт своих оленей, и обрывается на берегах Стального моря. Лаами рассказывают, что, если идти ещё дальше на север, то начнутся вечно заснеженные Незнаемые земли, на которых живут нитхе-аал — «белые люди», и будто бы у тех людей головы, как у северянских псов, и могут они колдовать, не зная тувара.
С юга благословенные берега королевства омывает Бирюзовое море, за которым лежит жаркий Доэрган, приходящийся Юканиму давним другом. Доэрган славится тканями и сталью. Вот уже четвёртое поколение юканимских королей выбирает себе жён из доэрганских принцесс.
Западной границей Юканима служат неспокойные воды Крайнего моря. За ним раскинулось государство Сирракос, о котором с достоверностью утверждать ничего нельзя. Все посольства вернулись ни с чем, и представляется, что следует радоваться хотя бы их возвращению.
С восточной стороны Юканим подпирает Тамирган — ближайший сосед и заклятый друг. Тамирская граница переменчива, как полоса прибоя: раз в несколько лет полудикие племена, живущие по обе её стороны, сталкиваются между собой, но король в бесконечной мудрости своей предпочитает не расточать драгоценное внимание на подобные мелочи.
Вот уже более столетия Юканимом справедливо и спокойно правит династия Вранов, на чьём гербе чёрный ворон раскинул свои крылья над красным древом.
Чтобы сосчитать население Юканима, пришлось бы две тысячи раз сложить по тысяче. В самых больших городах живут по двадцать-сорок тысяч человек, и на особом счету прекрасная столица — славный город Мирр, равных которому нет в сопредельных государствах.
Прочий Юканим делится на одиннадцать медье и пять вольных городов. Торговый Аспин обладает свободой из-за близости к Аспинскому проливу, Церах принадлежит магической Обители, а стальная Танова богата золотом и оружием, которое она куёт для всего королевства. Атмир, добывающий соль, получил свой голос как северный форпост Юканима, а холодный Регенар до сих пор зовут столицей Альфхёльма.
Среди всех медье отдельного упоминания заслуживает Альфхёльм — Северная провинция. Это медье выделяется и своим размером, и особенным положением. Говорят, путешественник может объехать все страны, но нигде не найдёт обычаев, более чуждых, чем альфхёльмские.
На протяжении столетий Альфхёльм был отдельным государством, и лишь сто восемьдесят лет назад он принял власть Юканима. Однако свой суровый и неприступный нрав северяне сохранили, а потому все юканимские законы в Альфхёльме обретают особую окраску.
Альфхёльм славен отвратительными дорогами, сырым летом и беспощадно-холодной зимой, а также обилием комаров. Ко всему перечисленному следует прибавить искажения магических воздействий и своеобразную веру альфхёльмцев в нечисть и Шестого.
Касаемо здешних причуд магии многоуважаемый Лакаст Церахский в своих трудах сообщает следующее. Среди представителей Объединённого Ордена бытует мнение, что в Альфхёльме ослаблено действие магии; причиной называются горы Ярулы. Некоторые даже утверждают, будто на севере дети с магическим даром рождаются реже, чем в остальной части королевства.
Также высказывается предположение, что причина нарушений, связанных с колдовством, заключена в Тамге — городе, некогда заброшенном загадочным народом Высоких. Сторонники этой теории полагают, что Церах и Тамга строились в противовес друг другу: Церах должен был притягивать и сосредотачивать квельт, Тамга — напротив, уменьшать насыщенность источников.
Но сам же Лакаст признаёт, что достоверных доказательств в пользу описанных мнений не имеется. В Ордене не так уж много магов, которые жаждали бы исследовать искажения Альфхёльма, сопряжённые с колдовством. Единственной значимой колдуньей, сумевшей обустроиться там, считается Иннре Мьеле, но вероятно, причина кроется в том, что замок её древнего рода стоит на северных землях ещё с тех времён, когда провинция не принадлежала Юканиму, и, следовательно, в самой крови Мьеле содержится нечто, противостоящее вышеописанным воздействиям.
Альфхёльм населён значительным числом мелких народцев, которых юканимцы именуют просто северянами. У них есть собственное наречие — алем. Алем есть не что иное как сплав языков всех этих народов. Звучит он протяжно, и звучание его не может быть понятно остальным жителям королевства. Что касается письменности, то, хоть она была заимствована из всеобщего рутина, однако без особого навыка разобрать её нельзя. Впрочем, алем постепенно забывается, и ныне не всякий северянин сумеет что-то сказать на нём, и уж подавно — написать или прочесть.
Рассуждая об Альфхёльме, нельзя не отметить свободу нравов этого медье. Проистекает она из истории провинции — большое число малых племён были вынуждены жить бок о бок, и потому быстро выучились договариваться и не чинить соседям неприятностей. Позднее сие странное общество начало обогащаться теми, кто не сумел обустроиться в более благополучных частях Юканима. Большое число чужаков с различными взглядами в конце концов привело к тому, альфхёльмцы отменно умеют быть терпеливыми и часто смотрят сквозь пальцы на события, которые непременно возмутили бы благочестивых жителей прочих медье.
Отчасти сей особенности способствует и отдалённость провинции. Королевская власть здесь слабее. В случае напастей вроде разбойников северяне не склонны ждать помощи от королевской гвардии и предпочитают защищаться самостоятельно.
История королевства
Эпохи ещё не знали счёта, когда племена юннов и каннов поселились в зелёных лесах между горами Ярулы и стали жить бок о бок с народом, который они прозвали Высокими. Переняв от них науку путешествий, смельчаки из юннов и каннов вышли к холодному Стальному морю и к тёплому Бирюзовому и добрались до берегов Крайнего моря, и стала вся земля между этими морями — их.
Годы обернулись тысячелетиями, и люди перестали делиться на юннов и каннов, а Высокие и вовсе исчезли — никто не знает, как и куда. Не осталось других следов, кроме красной Тамги, но она крепко хранит свои тайны. Юканимское же королевство раскинулось между тремя морями и степью, поросшей низкими колючими деревцами — в ней холодно зимой и жарко летом, а на другой стороне той степи Тамирган.
Королевство было богато лесами, озёрами и реками, оно росло и процветало. С соседями воевали мало, но славно, а вот между собой медье ссорились то и дело и часто без повода.
Маги рождались в каждом поколении, и колдовство было самым заурядным делом. Однако постичь колдовскую науку в одиночку весьма затруднительно, и оттого зародились магические Ордены, и у всякого из них имелся свой взгляд на квельт и источники. Порой эта рознь приводила к непримиримой вражде, ну а хуже прочего было то, что среди Орденов не было главного, кто мог бы выступить справедливым судьёй.
Луго Смиренный писал, что положение ухудшалось с каждым днём, и не случалось такого орденского собрания, которое не заканчивалось бы дракой и увечьями.
Не сохранилось достоверных доказательств, и сейчас, конечно, не найдутся свидетели, но считается, что Орден Белой Воды стал первым, кто допустил убийство противников, и вина лежит на Берит Чонгор. Иные утверждают, будто этот слух разнесли злые языки завистниц — ведь колдунья была так хороша собой, что ни один мужчина не мог питать к ней вражду или ненависть. Впрочем, сие удивительное свойство, как и невероятную красоту, некоторые приписывают к её магическим заслугам.
Правда то или нет, но на изломе двух эпох — Надежды и Веры — в королевстве разразилась война. Не было того, кто объявил бы её, но пожар распри вспыхнул в каждом медье и каждом городе и коснулся самого крохотного села. Медье поднимались против соседей, города заключали союзы, а маги ровняли их с землёй, выжигая огненными смерчами. Сплетались заклятия одно другого страшнее, и из глубин Темноты выбирались твари столь отвратительные, что человеческий разум не в силах вместить в себя их вид. Карго Безумный сотворил болезнь серебрянку, поражавшую исключительно женщин, и призвал лаух, питавшихся квельтом. Лурдо Драконокожий сплёл заклятие столь мощное, что содрогнулись горы Ярулы, и под камнями и снегом навеки осталась армия его противника Хальдра Упрямого.
Нет числа страшным делам, которые творили маги в ту войну, и шла она целых двенадцать лет.
Не хватит благих слов, чтобы прославить Орден Огненных Врат, положивший ей конец. И воссияет в веках имя Анико Балаш — юной, но отважной колдуньи, в честном магическом поединке победившей Берит Чонгор.
Как только прошёл первый мирный день — солнце поднялось на востоке и опустилось на западе, а на землю не упала ни единая капля крови, — вокруг пани Балаш собрались все уцелевшие маги, и так было положено начало Объединённому Ордену, что верно служит короне по сей день.
Из рода Нираев, правившего Юканимом до раскола, не уцелел ни один, пусть бы даже и ребёнок — все сгинули в пожаре войны. Все колдующие Объединённого Ордена в превеликой мудрости своей сошлись на том, что новый правитель должен быть избран из числа не-магов, дабы не покоилась сила королевской власти на одном лишь колдовстве — ведь появление дара в детях непредсказуемо.
Во всём королевстве не сыскалось бы человека достойнее йалтавара Карнана Врана по прозванию Книжник. Был он умён, силён и благороден и сумел отстоять родную Танову во всех битвах. Под его рукой и властью его благословенных потомков Второе королевство стало быстро восставать из руин. Прошло всего столетие, а о войне остались лишь записи в книгах и людская память.
Почти в каждом городе стоит горделивое изваяние в честь первого короля из Вранов, а на стенах новых орсагов непременно высекают его фигуру. Род Вранов мудро властвует над Юканимом, но, к слезам подданных, беды не обходят стороной и правителей — двадцать лет назад правнук Карнана, Фернан, прослыл Безумным королём. Его любимая жена, прекрасная и добрая королева Динатра, умерла от серебрянки несмотря на все старания искуснейших лекарей. Вскорости было доказано, что моровое поветрие случилось по злой воле мага-отступника Мартина Арима, которого долгое время считали верным слугой Ордена и короля.
После того как открылась страшная правда и Арим был убит, ещё несколько приближённых к трону сознались в злом умысле против Его Величества. За сим заговором последовал другой, а после того — новый, и не было им конца. На седьмом или восьмом из дворца поползли осторожные шепотки, будто смута живёт исключительно в уме короля. Однако Фернан уже впал в безумие — всё больше шляхтичей обвинялись в измене короне, их казнили целыми семьям, не щадя и детей, их фольварки уходили во владение соседей, написавших донос, или в королевскую казну.
Прекратилось истребление дворянства лишь с кончиной короля — тихой и мирной, во сне. Быть может, такая смерть и вызвала бы кривотолки и досужие домыслы, но, проводив душу Фернана на Ту Сторону, его подданые лишь выдохнули с облегчением. Но страх быть казнённым за неосторожный взгляд ещё долго преследовал всякого, кто в то время стоял близко к трону.
На престол взошёл Эдан — ко дню коронации ему не сравнялось и одиннадцати лет, и первое десятилетие своего правления юный король во всём руководствовался мудрыми советами Объединённого Ордена и наставлениями его главы Кадже Яноро. Однако пять лет назад, вскоре после своего двадцатилетия, Эдан Юный издал эдикт о невмешательстве магов — к превеликой радости Королевского Совета. Отныне верному Ордену следовало всецело сосредоточиться на том, как применить магию на благо Юканима, и более не высказывать своего мнения относительно сбора и разделения податей, взимаемых с медье и вольных городов. Следом за сим эдиктом король принялся возвращать фольварки и прочее имущество тем дворянским семьям, отпрыски которых уцелели в правление его отца, чем снискал славу мудрого правителя и получил поддержку малой шляхты.
В минувшем году — сто двадцать седьмом под покровом Надежды, — славный король Эдан женился на тамирской принцессе Катре, уже прозванной юканимским народом Прекраснейшей. Свадьба их была столь невиданно великолепна, что до сих пор её обсуждают в дальних уголках королевства.
О светлых и милостивых Держащих мир
…Великая цепь миров бесконечна. Она тянется, запутывается и пересекается сама с собой. Создатель, идущий по ней от несуществующего начала к недостижимому концу, раз за разом открывает новые двери и творит небывалые миры. Порой Он возвращается — в те из них, которые не устояли перед Темнотой, что гонится за Ним по цепи, и тогда наступает конец мира, и он же — его начало…
(из книги «Откровения, явленные Леции Безмятежной»)
Общеизвестно и бесспорно, что мир делится на три части: срединная, дарованная людям, Светлые Рощи, куда уходят те, чей земной путь сопровождался благими деяниями,
и Топи, где никогда не обретут покой вершившие зло. Светлые Рощи и Топи одинаково лежат по ту сторону от Рябинового Моста, но Рощи труднодостижимы, а выход из Топей охраняет штиррово племя.
Всякому человеку — будь то юканимец, доэрганец, тамирганец или черхатец — известно, что мир и живущих в нём хранят Пятеро. К ним обращены все молитвы страждущих, им посвящают подношения благодарные.
Старший, Юре-Саар, известен своим переменчивым нравом, но его просят о лёгких дорогах и удаче во всех делах. Сопровождает его кошка Иррат. По крестьянским поверьям, она может ради баловства затеять игру с нитями людских судеб, и потому о неожиданном повороте событий скажут «кошкины следки».
Руэ-Данну и Тайе-Лару дарят людям тепло веры и свет надежды. У них просят и смирения, и терпения, и упорства. Рядом с ними всегда чайка Калгу — и оттого именно чаек вырезают на бортах кораблей — и верный пёс Самат, которого полагают предком тайраннских волкодавов.
Милостью Держащих мир и неусыпными стараниями правителей королевство Юканим гораздо больше соседних государств и занимает едва ли не половину материка, остальная часть которого приходится на Тамирган и Черхат. После магической войны, приведшей к смене династии, сие хранимое богами место также именуют «Второе королевство».
Большая часть Юканима покрыта густыми лесами, но хватает в нём и чистых озёр, и быстрых рек, и даже высокие неприступные горы есть: Ярула и Старая Ярула на севере и Поднебесные зубья на юго-востоке.
Высочайшей горой считается Яуссе в Яруле. Там же, в Старой Яруле находятся Изумрудные пещеры, о которых северяне говорят, будто изумрудов там не найдётся, зато запросто можно пересечь кромку мира и выйти на его Изнанку.
Самым большим озером называют Веспрем на западе — некоторые учёные знатоки даже записывают его в моря, опираясь на значительные размеры и удивительную солоноватость воды. Странствующий народ норгэли, невзирая на отдалённость озера от северных границ, называет оное младшим братом Стального моря и на его берегах проводит свои таинственные обряды.
Самая большая река королевства — Великий Айн, что берёт начало на холодных плоскогорьях Тамиргана и несёт свои воды через весь Юканим до самого Веспрема. Почти на всём течении по её берегам пролегает Айнский тракт, и этому соседству придворный поэт Тирато Улагарский посвятил свою знаменитую поэму «Две нити».
На юго-востоке, рядом с Поднебесными зубьями, находятся Маковые степи и Колючая пустынька, протянувшаяся до самой границы с Тамирганом.
Северная граница Юканима проходит по землям, где народ лаами пасёт своих оленей, и обрывается на берегах Стального моря. Лаами рассказывают, что, если идти ещё дальше на север, то начнутся вечно заснеженные Незнаемые земли, на которых живут нитхе-аал — «белые люди», и будто бы у тех людей головы, как у северянских псов, и могут они колдовать, не зная тувара.
С юга благословенные берега королевства омывает Бирюзовое море, за которым лежит жаркий Доэрган, приходящийся Юканиму давним другом. Доэрган славится тканями и сталью. Вот уже четвёртое поколение юканимских королей выбирает себе жён из доэрганских принцесс.
Западной границей Юканима служат неспокойные воды Крайнего моря. За ним раскинулось государство Сирракос, о котором с достоверностью утверждать ничего нельзя. Все посольства вернулись ни с чем, и представляется, что следует радоваться хотя бы их возвращению.
С восточной стороны Юканим подпирает Тамирган — ближайший сосед и заклятый друг. Тамирская граница переменчива, как полоса прибоя: раз в несколько лет полудикие племена, живущие по обе её стороны, сталкиваются между собой, но король в бесконечной мудрости своей предпочитает не расточать драгоценное внимание на подобные мелочи.
Вот уже более столетия Юканимом справедливо и спокойно правит династия Вранов, на чьём гербе чёрный ворон раскинул свои крылья над красным древом.
Чтобы сосчитать население Юканима, пришлось бы две тысячи раз сложить по тысяче. В самых больших городах живут по двадцать-сорок тысяч человек, и на особом счету прекрасная столица — славный город Мирр, равных которому нет в сопредельных государствах.
Прочий Юканим делится на одиннадцать медье и пять вольных городов. Торговый Аспин обладает свободой из-за близости к Аспинскому проливу, Церах принадлежит магической Обители, а стальная Танова богата золотом и оружием, которое она куёт для всего королевства. Атмир, добывающий соль, получил свой голос как северный форпост Юканима, а холодный Регенар до сих пор зовут столицей Альфхёльма.
Среди всех медье отдельного упоминания заслуживает Альфхёльм — Северная провинция. Это медье выделяется и своим размером, и особенным положением. Говорят, путешественник может объехать все страны, но нигде не найдёт обычаев, более чуждых, чем альфхёльмские.
На протяжении столетий Альфхёльм был отдельным государством, и лишь сто восемьдесят лет назад он принял власть Юканима. Однако свой суровый и неприступный нрав северяне сохранили, а потому все юканимские законы в Альфхёльме обретают особую окраску.
Альфхёльм славен отвратительными дорогами, сырым летом и беспощадно-холодной зимой, а также обилием комаров. Ко всему перечисленному следует прибавить искажения магических воздействий и своеобразную веру альфхёльмцев в нечисть и Шестого.
Касаемо здешних причуд магии многоуважаемый Лакаст Церахский в своих трудах сообщает следующее. Среди представителей Объединённого Ордена бытует мнение, что в Альфхёльме ослаблено действие магии; причиной называются горы Ярулы. Некоторые даже утверждают, будто на севере дети с магическим даром рождаются реже, чем в остальной части королевства.
Также высказывается предположение, что причина нарушений, связанных с колдовством, заключена в Тамге — городе, некогда заброшенном загадочным народом Высоких. Сторонники этой теории полагают, что Церах и Тамга строились в противовес друг другу: Церах должен был притягивать и сосредотачивать квельт, Тамга — напротив, уменьшать насыщенность источников.
Но сам же Лакаст признаёт, что достоверных доказательств в пользу описанных мнений не имеется. В Ордене не так уж много магов, которые жаждали бы исследовать искажения Альфхёльма, сопряжённые с колдовством. Единственной значимой колдуньей, сумевшей обустроиться там, считается Иннре Мьеле, но вероятно, причина кроется в том, что замок её древнего рода стоит на северных землях ещё с тех времён, когда провинция не принадлежала Юканиму, и, следовательно, в самой крови Мьеле содержится нечто, противостоящее вышеописанным воздействиям.
Альфхёльм населён значительным числом мелких народцев, которых юканимцы именуют просто северянами. У них есть собственное наречие — алем. Алем есть не что иное как сплав языков всех этих народов. Звучит он протяжно, и звучание его не может быть понятно остальным жителям королевства. Что касается письменности, то, хоть она была заимствована из всеобщего рутина, однако без особого навыка разобрать её нельзя. Впрочем, алем постепенно забывается, и ныне не всякий северянин сумеет что-то сказать на нём, и уж подавно — написать или прочесть.
Рассуждая об Альфхёльме, нельзя не отметить свободу нравов этого медье. Проистекает она из истории провинции — большое число малых племён были вынуждены жить бок о бок, и потому быстро выучились договариваться и не чинить соседям неприятностей. Позднее сие странное общество начало обогащаться теми, кто не сумел обустроиться в более благополучных частях Юканима. Большое число чужаков с различными взглядами в конце концов привело к тому, альфхёльмцы отменно умеют быть терпеливыми и часто смотрят сквозь пальцы на события, которые непременно возмутили бы благочестивых жителей прочих медье.
Отчасти сей особенности способствует и отдалённость провинции. Королевская власть здесь слабее. В случае напастей вроде разбойников северяне не склонны ждать помощи от королевской гвардии и предпочитают защищаться самостоятельно.
История королевства
Эпохи ещё не знали счёта, когда племена юннов и каннов поселились в зелёных лесах между горами Ярулы и стали жить бок о бок с народом, который они прозвали Высокими. Переняв от них науку путешествий, смельчаки из юннов и каннов вышли к холодному Стальному морю и к тёплому Бирюзовому и добрались до берегов Крайнего моря, и стала вся земля между этими морями — их.
Годы обернулись тысячелетиями, и люди перестали делиться на юннов и каннов, а Высокие и вовсе исчезли — никто не знает, как и куда. Не осталось других следов, кроме красной Тамги, но она крепко хранит свои тайны. Юканимское же королевство раскинулось между тремя морями и степью, поросшей низкими колючими деревцами — в ней холодно зимой и жарко летом, а на другой стороне той степи Тамирган.
Королевство было богато лесами, озёрами и реками, оно росло и процветало. С соседями воевали мало, но славно, а вот между собой медье ссорились то и дело и часто без повода.
Маги рождались в каждом поколении, и колдовство было самым заурядным делом. Однако постичь колдовскую науку в одиночку весьма затруднительно, и оттого зародились магические Ордены, и у всякого из них имелся свой взгляд на квельт и источники. Порой эта рознь приводила к непримиримой вражде, ну а хуже прочего было то, что среди Орденов не было главного, кто мог бы выступить справедливым судьёй.
Луго Смиренный писал, что положение ухудшалось с каждым днём, и не случалось такого орденского собрания, которое не заканчивалось бы дракой и увечьями.
Не сохранилось достоверных доказательств, и сейчас, конечно, не найдутся свидетели, но считается, что Орден Белой Воды стал первым, кто допустил убийство противников, и вина лежит на Берит Чонгор. Иные утверждают, будто этот слух разнесли злые языки завистниц — ведь колдунья была так хороша собой, что ни один мужчина не мог питать к ней вражду или ненависть. Впрочем, сие удивительное свойство, как и невероятную красоту, некоторые приписывают к её магическим заслугам.
Правда то или нет, но на изломе двух эпох — Надежды и Веры — в королевстве разразилась война. Не было того, кто объявил бы её, но пожар распри вспыхнул в каждом медье и каждом городе и коснулся самого крохотного села. Медье поднимались против соседей, города заключали союзы, а маги ровняли их с землёй, выжигая огненными смерчами. Сплетались заклятия одно другого страшнее, и из глубин Темноты выбирались твари столь отвратительные, что человеческий разум не в силах вместить в себя их вид. Карго Безумный сотворил болезнь серебрянку, поражавшую исключительно женщин, и призвал лаух, питавшихся квельтом. Лурдо Драконокожий сплёл заклятие столь мощное, что содрогнулись горы Ярулы, и под камнями и снегом навеки осталась армия его противника Хальдра Упрямого.
Нет числа страшным делам, которые творили маги в ту войну, и шла она целых двенадцать лет.
Не хватит благих слов, чтобы прославить Орден Огненных Врат, положивший ей конец. И воссияет в веках имя Анико Балаш — юной, но отважной колдуньи, в честном магическом поединке победившей Берит Чонгор.
Как только прошёл первый мирный день — солнце поднялось на востоке и опустилось на западе, а на землю не упала ни единая капля крови, — вокруг пани Балаш собрались все уцелевшие маги, и так было положено начало Объединённому Ордену, что верно служит короне по сей день.
Из рода Нираев, правившего Юканимом до раскола, не уцелел ни один, пусть бы даже и ребёнок — все сгинули в пожаре войны. Все колдующие Объединённого Ордена в превеликой мудрости своей сошлись на том, что новый правитель должен быть избран из числа не-магов, дабы не покоилась сила королевской власти на одном лишь колдовстве — ведь появление дара в детях непредсказуемо.
Во всём королевстве не сыскалось бы человека достойнее йалтавара Карнана Врана по прозванию Книжник. Был он умён, силён и благороден и сумел отстоять родную Танову во всех битвах. Под его рукой и властью его благословенных потомков Второе королевство стало быстро восставать из руин. Прошло всего столетие, а о войне остались лишь записи в книгах и людская память.
Почти в каждом городе стоит горделивое изваяние в честь первого короля из Вранов, а на стенах новых орсагов непременно высекают его фигуру. Род Вранов мудро властвует над Юканимом, но, к слезам подданных, беды не обходят стороной и правителей — двадцать лет назад правнук Карнана, Фернан, прослыл Безумным королём. Его любимая жена, прекрасная и добрая королева Динатра, умерла от серебрянки несмотря на все старания искуснейших лекарей. Вскорости было доказано, что моровое поветрие случилось по злой воле мага-отступника Мартина Арима, которого долгое время считали верным слугой Ордена и короля.
После того как открылась страшная правда и Арим был убит, ещё несколько приближённых к трону сознались в злом умысле против Его Величества. За сим заговором последовал другой, а после того — новый, и не было им конца. На седьмом или восьмом из дворца поползли осторожные шепотки, будто смута живёт исключительно в уме короля. Однако Фернан уже впал в безумие — всё больше шляхтичей обвинялись в измене короне, их казнили целыми семьям, не щадя и детей, их фольварки уходили во владение соседей, написавших донос, или в королевскую казну.
Прекратилось истребление дворянства лишь с кончиной короля — тихой и мирной, во сне. Быть может, такая смерть и вызвала бы кривотолки и досужие домыслы, но, проводив душу Фернана на Ту Сторону, его подданые лишь выдохнули с облегчением. Но страх быть казнённым за неосторожный взгляд ещё долго преследовал всякого, кто в то время стоял близко к трону.
На престол взошёл Эдан — ко дню коронации ему не сравнялось и одиннадцати лет, и первое десятилетие своего правления юный король во всём руководствовался мудрыми советами Объединённого Ордена и наставлениями его главы Кадже Яноро. Однако пять лет назад, вскоре после своего двадцатилетия, Эдан Юный издал эдикт о невмешательстве магов — к превеликой радости Королевского Совета. Отныне верному Ордену следовало всецело сосредоточиться на том, как применить магию на благо Юканима, и более не высказывать своего мнения относительно сбора и разделения податей, взимаемых с медье и вольных городов. Следом за сим эдиктом король принялся возвращать фольварки и прочее имущество тем дворянским семьям, отпрыски которых уцелели в правление его отца, чем снискал славу мудрого правителя и получил поддержку малой шляхты.
В минувшем году — сто двадцать седьмом под покровом Надежды, — славный король Эдан женился на тамирской принцессе Катре, уже прозванной юканимским народом Прекраснейшей. Свадьба их была столь невиданно великолепна, что до сих пор её обсуждают в дальних уголках королевства.
О светлых и милостивых Держащих мир
…Великая цепь миров бесконечна. Она тянется, запутывается и пересекается сама с собой. Создатель, идущий по ней от несуществующего начала к недостижимому концу, раз за разом открывает новые двери и творит небывалые миры. Порой Он возвращается — в те из них, которые не устояли перед Темнотой, что гонится за Ним по цепи, и тогда наступает конец мира, и он же — его начало…
(из книги «Откровения, явленные Леции Безмятежной»)
Общеизвестно и бесспорно, что мир делится на три части: срединная, дарованная людям, Светлые Рощи, куда уходят те, чей земной путь сопровождался благими деяниями,
и Топи, где никогда не обретут покой вершившие зло. Светлые Рощи и Топи одинаково лежат по ту сторону от Рябинового Моста, но Рощи труднодостижимы, а выход из Топей охраняет штиррово племя.
Всякому человеку — будь то юканимец, доэрганец, тамирганец или черхатец — известно, что мир и живущих в нём хранят Пятеро. К ним обращены все молитвы страждущих, им посвящают подношения благодарные.
Старший, Юре-Саар, известен своим переменчивым нравом, но его просят о лёгких дорогах и удаче во всех делах. Сопровождает его кошка Иррат. По крестьянским поверьям, она может ради баловства затеять игру с нитями людских судеб, и потому о неожиданном повороте событий скажут «кошкины следки».
Руэ-Данну и Тайе-Лару дарят людям тепло веры и свет надежды. У них просят и смирения, и терпения, и упорства. Рядом с ними всегда чайка Калгу — и оттого именно чаек вырезают на бортах кораблей — и верный пёс Самат, которого полагают предком тайраннских волкодавов.
