Пролог
- Вы самая прекрасная леди из тех, что я видел! - Мужчина напротив смотрел на меня тем взглядом, о котором, наверное, мечтает каждая девушка. - Вы выйдете за меня?
- Боже, это так неожиданно! Вы не могли бы не держать мою руку так крепко?
- Ах да, простите.
- Как думаете, ей понравится?
- Думаю, она будет в восторге. Кем бы она ни была. А теперь мне нужно к сестрам.
- Да, конечно. – Прекрасный незнакомец поспешно отпустил мою руку.
На доме возле нас красноречиво красовалось сердце. Вывеска рядом гласила «Вечер сердец».
- Удачи, - пожелала я юноше, собравшемуся на экспресс-свидания, чтобы найти свою пассию.
- И вам, леди! – крикнул он вслед. – Кстати, как вас зовут?
- Меня не зовут, я сама бегу, уже опаздываю! – крикнула я и, придерживая шляпку, поспешила на обед с семьей.
Глава 1
- И скоро ты нам его представишь? – сурово спросила маменька, помешивая чай.
- Как только у Фелиция будет посвободнее со временем, - небрежно ответила я. – Вы же знаете, у него сейчас плотный график.
- Настолько плотный, что он не может выкроить часок для знакомства с будущей тещей и семьей своей невесты?
Четыре мои младшие сестры, сидевшие здесь же за столом, посмотрели на меня.
Я помешала в чашечке, делая вид, что пытаюсь растворить сахар. Вообще-то я обычно пью без него, но на этот раз перед разговоров с матушкой была такой рассеянной, что добавила кусочек.
- Это случится со дня на день, - ответила я наконец, откладывая ложку.
- Так со дня или на день? – осведомилась матушка, вздернув бровь.
- Хорошо, - вздохнула я, - я сделаю это как можно скорее. Сегодня же спрошу у Фелиция, когда ему будет удобно.
- Отлично, - подытожила маменька и положила мне на край блюдца печенье. – И лучше тебе есть побольше перед свадьбой, невеста не должна выглядеть замученной.
- Я знаю! – воскликнула Лиззи, - пусть Крис приведет его на День всех влюбленных. – Это будет так романтично: сделать предложение в этот праздник. Он встанет на одно колено, расскажет, как он любит нашу Крис, откроет коробочку с кольцом, а кольцо у него будет шикарным…
- Давай пока без кольца, - прервала я излияния младшей, которая рассказывала план, самозабвенно прикрыв глаза.
- Как без кольца? – почти подпрыгнула маменька.
- Без кольца нельзя, - подтвердила Гертруда – вторая по старшинству сестра после меня и решительным жестом отказалась от предложенной горничной добавки чая.
- То есть, конечно же, кольцо будет, - поправилась я. – Только не знаю, какое, поэтому не думаю, что уместно его описывать.
- Ну как же, - вмешалась Белатриса – средняя сестра, - наверняка, такой джентльмен не поскупится.
- Конечно, не поскупится! – подхватила Лиззи. – У вас было такое романтичное знакомство! Значит, и кольцо должно быть не менее романтичным! Ты поскользнулась…
- И едва не попала под экипаж, - добавила Гертруда.
- Но Фелиций оказался очень вовремя рядом, - продолжила Белатриса, подцепляя сливки с кофе.
- И подхватил тебя в последний миг, рискуя жизнью и едва сам не попав под экипаж, - докончила до этого молчавшая Шарлотта – предпоследняя сестра.
- Так что кольцо тоже будет необыкновенным! – подхватила Лиззи, которую больше всего волновала наша с Фелицием история. – Наверняка, с розовым алмазом! Или нет… черным! На последнем мероприятии у императрицы был черный алмаз.
- Может быть, сразу с драконьим бриллиантом? – поинтересовалась я. – Лиззи, Фелиций не император.
- Тем не менее он богат, - заметила маменька, аккуратно промакивая салфеткой уголки губ. – Раз то и дело летает в свой замок, ездит по разным странам, да еще в миссии по поручению императора, и играет в придворном театре перед императором.
- Да, - пробормотала я, опустив глаза, - тем не менее, хочу, чтоб кольцо было сюрпризом.
- Вот и увидим этот сюрприз, - подытожила маменька. – Лиззи права: отчего бы ему не прийти на праздник всех влюбленных?
- Но…
- Передай господину Фелицию, что я жду его на ужин в четырнадцатый день февраля, - произнесла маменька, вставая.
- Это же уже через неделю! – вскричала я.
- Вот именно, - бросила маменька через плечо. – У тебя совсем не много времени на то, чтобы подобрать туалет. Советую тебе начать прямо сейчас, если хочешь успеть приобрести новое платье, заменить сумочку, сделать необходимые уходовые процедуры. И надеюсь, ты записалась на прическу.
- Конечно, маменька.
- Вот и славно. А сейчас мне нужно написать письмо моей дорогой подруге Луисе. Придется огорчить ее, сказав, что помолвка между тобой и ее сыном Чарли, которую мы столько лет лелеяли, невозможна.
- А что не так с моей сумочкой? – крикнула я ей вслед, но маменька уже исчезла за поворотом.
- Она древняя, - откровенно поведала Лиззи, возникая рядом. – И совсем не романтичная.
- Тебе бы только о романтике думать, - закатила глаза Гертруда, присоединяясь к нам – все сестры уже тоже встали из-за стола.
- А тебе бы только о своих книгах и правах женщин! – показала ей язык Лиззи.
- Хорошо, что у тебя наконец появился жених, - заметила Белатриса, - мой Гарри уже два года ждет, когда сможет сделать предложение. И все эти два года я делаю вид, что не видела кольца, которое он прячет в солонке на серванте.
- Теперь и мы наконец можем быть свободны, - произнесла Шарлотта, которая обычно высказывает мысли, не думая, и остальные сделали вид, что внезапно заинтересовались обстановкой нашей гостиной, но я знала, что внутренне все согласились с ней.
Я старшая из сестер и действительно служу камнем преткновения между ними и замужеством, потому что по традиции замуж мы должны выходить по очереди.
- Пойду напишу записку Гарри, - пропела Белатриса, коснувшись своих прекрасных белокурых волос, уложенных короной на голове, и вышла из гостиной, шелестя платьем.
- И я обрадую Ронни! – хлопнула в ладоши Лиззи, умчавшись вслед за ней.
- Я сообщу об этом Джорджу сегодня во время похода в театр, - произнесла Шарлотта и, слегка кивнув мне на прощание, удалилась.
- А я Арнольду во время дневного собрания, - поправила очки на носу Гертруда. – Пойдем, я провожу тебя.
Гертруда довела меня до прихожей и держала кружевной зонтик, пока я завязывала ленты под шляпкой.
- Надеюсь, твой Фелиций все же разумен, - заметила она. – Потому что сейчас он представляется очень легкомысленным, начиная с рода занятий и заканчивая именем.
- О да, - заверила ее я. – Фелиций увлекается алхимией, и с юношеских лет к нему ходят преподаватели разных наук.
- Этого-то я и боялась, - закатила глаза Гертруда, протягивая мне зонтик, - алхимия! Доживем до того, что эту лженауку поставят в один ряд с другими науками!
Фыркнув, она удалилась. Я же ответила легким кивком на поклон дворецкого и вышла на улицу, где слышался грохот проезжающих экипажей.
Там счастливое выражение, которое было приклеено к моему лицу на протяжении всего обеда, сползло. Три дня, о Господи! У меня всего неделя на то, чтобы найти жениха, потому что никакого Фелиция, любимчика императора, отчаянного сорвиголову и при этом ученого и романтика не существовало!
Глава 2
- Почему бы тебе не сказать матери, что вы с Фелицием расторгли помолвку? – спросила Эрнеста, когда я помогала ей прилаживать седло на дракона.
- Расторгли помолвку с тем, с кем встречались полгода, и о ком я столько рассказывала?
- Ну да, скажи, что он посмотрел на другую леди, ты не смогла этого вынести, назвала его подлецом и негодяем и объявила, что не желаешь его больше видеть.
- Если меня не убьет маменька, которая скажет, что все из-за того, что я не меняю последние пять лет прическу, то разорвут сестры, - пропыхтела я, подхватывая сползшее седло.
Эрнеста поспешно присоединилась ко мне, и мы совместными усилиями вернули его на место.
- Должны же они понять…
- Нет, Эрнеста, ты единственный ребенок, поэтому ты не знаешь, каково моим сестрам – их судьба зависит от моей нерасторопности.
- Я бы не назвала тебя нерасторопной, - заметила Эрнеста, глядя на то, как я быстро затягиваю ремни. – И, кстати, когда ты скажешь семье, что работаешь в агентстве «Драко и сыновья»?
- Никогда! Надеюсь, и ты не проболтаешься Лиззи.
- Твоя младшая сестра славная девушка, - улыбнулась Эрнеста, сдвигая на лоб массивные круглые очки, какие носили все, кто рисковал летать на драконах верхом, - но, извини, у нее ветер да одна романтика в голове: если я ей и сказала бы, у нее тотчас вылетело бы все из головы.
- И тем не менее, - с нажимом произнесла я.
- Нет, конечно же, я никому из твоей семьи не скажу. Но тебе нужно как-то решать эту проблему.
- Знаю, - вздохнула я, берясь за щеточку, чтобы смахнуть с чешуи Евы пыль.
Ева была прекрасной молодой драконицей и будто специально изогнула шею, чтобы мне было удобнее это делать. Ее разбудили совсем недавно, поэтому движения животного отличались плавностью и были даже слегка вялыми.
- Отчего бы тебе не сходить сегодня на «Вечер сердец»? Ты можешь сделать вид, что ты леди.
Эрнеста считала, что я такого же простого происхождения, как и она.
- Что ты такое говоришь? Ни за что!
- «Ни за что» будешь кричать, когда сестры станут рвать тебя на части. А Гарри, Ронни, Джордж и Арнольд к ним присоединятся.
- Ты права, - вздохнула я. – Мне срочно нужно решение. И если кто-то на вечере хоть чуть-чуть подойдет под критерии, я его не упущу!
- Главное, чтобы он согласился назваться Фелицием, - фыркнула Эрнеста. – Надо же: ну, и имечко ты выдумала.
- Оно было первым попавшимся, какое я увидела на развороте газеты, когда сестры опять приперли меня к стенке вопросами о кавалере, - хмуро заметила я.
- Наверное, это была новость о каком-то принце на горошине.
Ответить я не успела, потому что в этот момент в ангар зашел мистер Бернард. На нем были кожаные штаны, летная куртка и такие же летные очки, как и на Эрнесте.
- Дамы, - поздоровался он.
Мы привыкли к немногословности хозяина «Драко и сыновья» и присели в ответных поклонах.
- Ева уже готова?
- Да, сэр.
- Вы, Эрнеста, можете заняться Изабеллой, - кивнул он на соседнее стойло, где дремала взрослая рыжая драконица. – Скоро сюда прибудут первые посетители, а Изабелла как раз хорошо отдохнула.
- Да, мистер Бернард, - снова присела в поклоне Эрнеста, хотя в облегающих штанах, от которых моя маменька упала бы в обморок, это выглядело для меня до сих пор непривычно.
Я подала мистеру Бернарду хлыст.
- Благодарю, Кристина, - едва взглянул он.
Хозяин компании был еще молодым мужчиной – насколько я знала, ему исполнилось тридцать пять. Хотя суровое выражение лица делало его старше. Он был высокого роста, при этом двигался ловко, с какой-то даже грацией, и еще его никто и никогда не видел улыбающимся. Эрнеста говорила, это оттого что он самый молодой хозяин компании, поэтому таким образом старается сразу внушить трепет. Мне же казалось, что его мысли попросту постоянно в делах.
- Кстати, Кристина. Скоро выставка, и я отправлю вас, - объявил он, вскочив в седло.
- Что? О нет, мистер Бернард, я не могу.
- Не можете? – он удивленно взглянул на меня. – Вы работаете у меня уже год, и я доволен вашей работой. Считайте, что участие в выставке – повышение.
Мне ли этого не знать. Как и того, что на выставке будет половина высшего света. Вот только не в качестве работников.
- Да, видите ли, моя тетушка приболела, поэтому я должна быть с ней. Пожалуйста, отправьте Эрнесту, - произнесла я, посмотрев на коллегу, которая уже готовила Изабеллу к сегодняшнему дню.
Он с сомнением посмотрел на меня.
- И за вашей тетушкой никто не может присмотреть?
- К сожалению, нет. Она не терпит никаких сиделок, ей помогает только моя компания.
- Я уверен, что этот вопрос можно как-то решить.
- Боюсь, нет.
- Мы еще вернемся к обсуждению этого. А теперь вам пора поспешить – мы открываемся через десять минут.
- Да, мистер Бернард.
Я отошла на несколько шагов, поскольку Ева уже начала расправлять крылья. Мистер Бернард опустил очки на глаза, взялся за рог в передней части седла, и через несколько мгновений драконица взлетела в раскрывшуюся крышу.
Я смотрела ей вслед, приставив ладонь козырьком, пока она не скрылась из виду.
Что ж, вечер сердец, так вечер сердец!
***
Следующие несколько часов я не думала ни о каком Фелиции: несмотря на будний день, посетителей пришло достаточно, и среди них было много детей, поэтому я то готовила дракониц для полета клиентов на дирижабле над Теаполем, то занималась организацией частных верховых полетов, то искала сотрудников, которые бы почистили и накормили животных после или перед следующим полетом, потому что сама я не успевала.
К вечеру я меньше всего напоминала барышню из высшего света, которая готовится к приятному вечеру.
- До завтра, Эрнеста! – кинула я, убегая.
- До завтра, - донеслось мне вслед.
Когда я вбежала в дом тетушки Мэйбл, было ровно четыре тридцать. Напольные часы с кукушкой в холле громко возвестили о моем приходе.
- Кристина! – донеслось из гостиной, прежде чем я успела проскользнуть на лестницу, которая вела на второй этаж, где находилась моя комната. – Это ты?
- Да, тетушка Мэйбл, я сейчас приведу себя в порядок и присоединюсь к вам.
- Мне сейчас же нужна твоя помощь.
Коротко вздохнув, я направилась к ней, на ходу приглаживая волосы.
- Бог мой, – приветствовала меня сидевшая в кресле тетушка, - что нынче делают с девушками на этих ваших лекциях?
Я поспешно перевернула книгу, которую держала вверх ногами, прижатой к груди.
- Ничего, тетя, это я виновата: шла по улице.
- По улице? – приставила тетя к глазу лорнет. – Кристина, еще чуть-чуть, и ты превратишься в одну из тех девиц с резким голосом и грубыми руками, которые носят – прости боже – брюки и курят сигары.
- Никогда, тетушка!
- Поди сюда, что вы сегодня делали на этих ваших лекциях? Препарировали лягушек или занимались еще какими-то подобными ужасами? Мне говорили, что анатомические театры занимаются ужасными вещами.
- Что вы, тетушка, мои лекции не имеют никакого отношения к лягушкам и анатомическим театрам. Нам лишь рассказывают о… мире.
Тетушка недоверчиво пожевала губами и сложила руки на набалдашнике трости. Она сидела прямая, как палка, и была столь же худощава.
- Лекции… а потом девушки возвращаются домой растрепанными, пешком, да еще и не могут найти мужа, заставляя младших сестер страдать.
Я привычно постаралась пропустить эту реплику мимо ушей.
- Вы сказали, что вам требуется помощь?
- Да, - она указала на стол, на котором стоял тминный кекс. – Передай Марии, что в этом кексе слишком много тмина. Нужно его заменить, нельзя подавать такое, когда придет Евгения. Ты же знаешь, она придерется к каждой крошке. Пусть сегодня подадут черничный кекс, и я не желаю слышать от Марии никаких возражений насчет него.
- Да, тетушка, - я забрала тарелку.
Евгения была старинной подругой тетушки еще по пансиону, и поскольку других дел у нее не было, ее взгляд уделял самое пристальное внимание обстановке и приличиям в доме.
- И не опоздай к пятичасовому чаю, - повысила голос тетушка мне вслед. – И сделай что-нибудь со своим румянцем, это неприлично!
- Да, тетя! – крикнула я, уже из коридора для слуг.
- И не кричи!! Леди положено говорить негромким приятным голосом! – прогремела тетя.
