В полной мере шутку раздатчицы я оценила, когда принесли мой заказ. Повар подошёл к делу с фантазией: десерт был выполнен в виде миниатюрной кареты-тыковки, с золотистыми узорами по бокам, которую тянула шестёрка марципановых зайчиков. Есть её полагалось ложкой-кучером.
- Ну, идёшь или как? – поторопил Магнус. – Поверь моему опыту, сейчас идеальный момент: жертва одна и беззащитна.
- Иду.
Я решительно отставила десерт и поднялась со своего места.
- Только баранки сними.
- Ах да.
Когда до юноши оставалось пару шагов, он вдруг повернулся в мою сторону, и я, запаниковав, опустилась за соседний столик.
- Девушка, вы не встанете с моих колен?
- Ох, простите! – Я поспешно вскочила с гнома, которого чуть не раздавила.
- Кто это, Рудольфо? – спросила сидевшая напротив него гномка недовольным голосом. Как правило, женщин и мужчин гномов трудно отличить. Даже борода не всегда служит опознавательным знаком. Но эта дама оказалась весьма симпатичной. Хотя выбор сделала в пользу традиционно мужской профессии: к ридикюлю была привязана кирка.
- Понятия не имею, Гортензия! Впервые её вижу.
- Не лги мне, Рудольфо! Опять ты за старое!
Она влепила ему пощечину, схватила ридикюль и, рыдая, бросилась к выходу.
- Постой, ты всё неправильно поняла!
Я сразу почувствовала себя виноватой и решила позже отыскать Гортензию, чтобы всё ей объяснить. Но тут Рудольфо обернулся, окинул меня масляным взглядом и, игриво подмигнув, выскочил вслед за своей дамой. Чувство вины как рукой сняло.
Я глубоко вздохнула и, сделав последний шаг, встала напротив юноши.
Кашлянула. Хмыкнула. Шаркнула ногой. Не помогло - он даже не заметил.
И только когда моя тень упала на свиток, рассеянно поднял глаза.
- Привет.
- Привет… а, это вы. Что-то хотели спросить?
- Да, эээ…у вас есть аллергия на фисташки?
С минуту он недоуменно смотрел на меня, а потом вежливо спросил:
- А что такое фисташки?
- Ну, как же… такой сорт орехов, знаете?
- Не знаю, - честно признался он.
- То есть не знаете, что такое орехи?
- Что такое орехи знаю, - пояснил он. – Но никогда не слышал про фисташки.
- Не может быть!
Юноша пожал плечами.
- А про грецкие орехи слышали?
- Конечно.
- И про арахис?
- Разумеется.
- Пекан, макадамия, кедровые?
Он кивал как фарфоровый болванчик.
- Фисташки? – сделала новый заход я.
- Нет. – Он решительно помотал головой. - У нас в королевстве таких нет.
Это был удар. О чем я не подумала, убегая из замка, так это прихватить с собой кулек с тестовыми образцами.
Потом мне пришло в голову, что здесь они могут называться по-другому. Я подробнейшим образом описала ему их.
- А некоторые трещинки не раскрываются? – уточнил он. – Какие своенравные орехи! Хорошо, что у нас их нет. А сейчас прошу меня извинить: дела. - Он вернул на лицо отчаяние, запустил пальцы в волосы и тут же забыл о моём существовании.
Всё шло не по плану, но отступать я не намеревалась, ведь на моей стороне были знаки: свеча перенесла сюда, да и та же эмблема на груди... Я рассеянно поправила Магнуса («Эй, я тебе не браслет!») и заглянула в листки, над которыми корпел юноша. Все они оказались исписаны одним и тем же весьма простым четверостишием, в котором для полной завершенности не хватало одного слова.
- Может, «гроза»? – предложила я.
- А? – Он задумчиво поднял голову, а в следующий миг вскочил в полном восторге, потрясая свитками. – «Гроза», ну, конечно, «гроза»! – восклицал он.
- Ну, со словом «лоза» ещё рифмуются «егоза», «слеза», «органза»…
- Нет-нет, «гроза» идеально подходит, - перебил он. – «Гроза» - это то, что нужно! Как мне вас отблагодарить? Ох, что же это я, присаживайтесь, пожалуйста.
Он неловко, но всё равно очень мило придвинул мне стул и уселся напротив.
Замечательно. Ещё и галантный. Удовлетворит мою просьбу хотя бы из вежливости.
- Вообще-то у нас не положено пересаживаться.
Я подняла глаза и снова уперлась в кислую физиономию. Может, я ошиблась, и это не гоблинша, а джинн?
- Девушка со мной, - поспешил ответить Суженый, не подозревая, насколько близок к истине, а потом сходил к моему столику. Вернулся он уже с сундучком и узелком и поставил передо мной десерт.
- Кстати, я Озриэль.
Я пожала протянутую руку:
- Оли… Ливи. Очень приятно. И можно на «ты».
- Ливи? Прям как ту принцессу, которая сбежала от дракона. Сегодня в «Затерянных ведомостях» писали.
А папа времени не терял! Небось, уже и боевых гарпий на уши, вернее, крылья, поставил, и те прочесывают все близлежащие королевства. Кстати, я даже не знала, как далеко от дома нахожусь.
- Нет. Совсем не так, - сухо ответила я. – Ту зовут Оливия.
- А разве «Ливи» не сокращенно от «Оливия»?
- На этот счет есть разные мнения. – Нужно было срочно увести его от опасной темы, поэтому я кивнула на листки. – Так что это у тебя? Ты придворный поэт?
- Ну что ты! – Юноша аж покраснел. – Совсем нет, и, признаться, мне это не светит. У меня недопоэзит. В тяжелой форме, - вздохнул он.
Понятия не имею, что это, но я бы, на его месте, не стала расстраиваться от отсутствия чего бы то ни было с таким неприличным названием.
- Полная неспособность к стихосложению, - пояснил он, заметив мой взгляд. – Не смогу поймать рифму, даже если она будет танцевать на кончике моего носа. Разве что кто-то подскажет, ну вот как ты.
- Тогда зачем ты это делаешь?
- Не удовольствия ради, токмо по воле профессора-изувера.
Он говорил что-то ещё, но я уже не слышала, потому что в этот момент входная дверь снова распахнулась, и в зал, шумно переговариваясь, вошла группа молодых людей. Все они были одеты в сюртуки, похожие на тот, что был на Озриэле, и на груди у каждого красовалась золотистая эмблема, только в виде лавровой ветви.
Мир покачнулся.
- Что с тобой? Тебе плохо? - Озриэль тут же потянулся налить мне воды из графина, опрокинул его, залил листки, попытался вытереть их испачканным чернилами платком и тем самым довершил катастрофу. – А, ладно, всё равно это черновики!
Он слепил их в один склизкий ком и кинул в урну.
- Кто они? – хрипло спросила я.
- Тоже студенты, - пожал плечами он.
- Тоже?
Озриэль бросил на меня недоуменный взгляд:
- Ну, мы учимся в одной академии.
Он щелкнул по своему значку, под которым я на этот раз различила буквы «Ф. Р.Р.».
- Фрр? – удивилась я.
- Не «фрр», а «Эф-Эр-Эр», - поправил он и тут же, покраснев, выпалил: – «Факультет ранимых романтиков».
- Значит, вы учитесь вместе?
- Эмм, не совсем.
Молодые люди меж тем вальяжно устроились за одним из центральных столов, продолжая громкую беседу. Другие посетители недовольно косились на них. Озриэль небрежно разгладил складочку на сюртуке:
- Эти с факультета доблестных защитников.
- А что за академия?
Он вздохнул – видимо, ответ на этот вопрос я пропустила, засмотревшись на вошедших. Но меня вполне можно понять: круг потенциальных суженых внезапно расширился от Озриэля до мужской половины целой академии.
- Академия Принсфорд. Выпускает лицензированных принцев.
- То есть она…целиком мужская?
- Да. И единственная в своём роде, между прочим. К нам приезжают поступать даже из других королевств.
Надо будет рассказать Мике, его эта новость порадует.
- И далеко она отсюда?
- Да нет, на площади, через дорогу. Неужели ты никогда о ней не слышала?
- Я не местная. Совсем, - пояснила я. – Приехала всего полчаса назад. Кстати, как называется ваше королевство?
- Затерянное королевство, – огорошенно сообщил он. – А мы сейчас находимся в его столице – Потерии. То есть ты не знала этого, когда ехала сюда?
Я помотала головой.
- Но сюда можно попасть только двумя способами: случайно, то есть, заблудившись, или по приглашению – например, как студенты Принсфорда. Намеренно Затерянное королевство не найти, его нет на картах.
- Это было в некотором роде приглашение, - уклонилась я.
- Ливи, не сочти за бестактность, но…зачем ты здесь?
И я рассказала ему всю правду. Ну, почти всю.
- Какая мстительная колдунья! – воскликнул он, когда я закончила.
- И не говори, - вздохнула я.
- А все потому, что ты отказалась перевести её через дорогу…
Я опустила глаза:
- Некоторые люди очень злопамятны.
- Но зато ты успела спасти из-под колес кареты того щенка. У тебя доброе сердце. - Он накрыл мою руку своей.
- Любой на моём месте сделал бы то же самое.
- И это же надо такое придумать: забросить твоего жениха в Затерянное королевство, полностью стерев воспоминания о вас. И всё это в день свадьбы!
- Да, это было ужасно.
- Ему-то что, он ничего не помнит! Представляю, каково тебе. - Озриэль сочувственно пожал мою руку. - Так сколько, говоришь, прошло времени?
В таких ситуациях точность – враг отходных путей, поэтому я остановилась на нейтральном варианте:
- Даже минута вдали от моего ненаглядного – уже вечность! Но не всё так плохо. Мою память колдунья тоже здорово подправила (внешность любимого и то за пеленой тумана), однако три приметы я всё-таки запомнила. И первая явно указывает на кого-то из академии. - Я кивнула на эмблему на груди Озриэля, и он рассеянно погладил её, обводя пальцем завитки на перышке.
- Хм, Ливи, я тут подумал: если твой Суженый ничего не помнит о тебе, значит, им может оказаться кто угодно, верно?
- Абсолютно.
- Мм, то есть это могу быть даже я?
- У тебя нет темной метки, - напомнила я.
- Ах, да-да, - спохватился Озриэль и задумчиво пересчитал свои родинки.
- Но мне жаль, что это не ты.
Я говорила вполне искренне. Озриэль был очень милым молодым человеком. К тому же, тогда я смогла бы уже сегодня вернуться домой.
- А вдруг под эти критерии подпадут сразу несколько кандидатов?
Об этом я как-то не подумала.
- Уверена, я узнаю среди них своего нареченного, - уверенно ответила я. - Говорят, назначенные судьбой чувствуют друг друга. Главное, не пропустить Знак.
- Да, я тоже про это слышал. Папа рассказывал, что, встретив маму, почувствовал щекотание в носу, и оно прекратилось, только когда они поженились.
У меня в голове начал созревать план.
- Озриэль, я тут подумала: ты, наверняка, знаешь всех студентов Принсфорда?
- Ну…
- И мог бы меня с ними познакомить. Начиная с этих! - Я бодро кивнула на стол, за которым расположились молодые люди.
Озриэль вымученно улыбнулся:
- Боюсь, ээ… тут возникнут некоторые сложности.
- Какие?
- Видишь ли, есть некоторые студенты, в частности, с факультета доблестных защитников, которые могут посчитать ниже своего достоинства общаться с учащимися других факультетов, к примеру…
- …ранимых романтиков?
- Да.
- Но почему?
- В определенных кругах мой факультет считается, гм… не слишком престижным.
- В определенных?
- Вообще-то во всех, - вздохнул Озриэль. - Врагу не пожелаю на нём учиться. Все эти прославляющие поэмы, теории правильного ухаживания, сочинение волшебных од и бесконечные списки слезливых романов для воспитания чувствительности.
Мой взгляд упал на томик в ярко-розовой обложке, торчащей из его рюкзака.
- «Неукротимая Кристабэлла: ты моё заклятие». Вам задают это читать? – изумилась я.
- Тише, - он беспокойно заозирался, - нас могут услышать. Да, по психологии – чтобы лучше разбираться в хитросплетениях женской души. Но давай об этом не здесь.
- Хм, ладно. - Я снова глянула на центральный стол. – Тогда ты не знаешь того, кто мог бы меня с ними познакомить?
- Пожалуй, есть один на примете…но, Ливи, не думаю, что действовать следует именно так.
- Что ты имеешь в виду?
- Как ты себе это представляешь: мы будем знакомить тебя с каждым учащимися, а ты – рассказывать ему о себе и проверять, не он ли Суженый?
- Ну да. Можно ещё собрать всех в одну залу. Так выйдет быстрее.
Озриэль приосанился и сразу стал похож на моего учителя придворного этикета.
- Видишь ли…
Тот тоже всегда начинал издалека.
- …мужчины, неважно принцы они или нет, существа довольно хрупкие. И потому могут немножко, как бы это выразиться…испугаться
- Испугаться? Но я ведь назначена им судьбой! - запротестовала я. – Вернее, одному из них.
- Всё это так, - мягко заметил Озриэль. – Но многие (не все, конечно) могут…мм... запаниковать, встретив свою Судьбу так внезапно. Пусть и в лице такой очаровательной девушки, как ты.
Поразмыслив, я была вынуждена признать, что он прав.
- И что ты предлагаешь?
- Предлагаю действовать более деликатно и раскрывать все карты, лишь убедившись, что перед тобой именно тот, кто нужно.
- То есть действовать тайно?
- Именно. – Он потёр руки. - Знаешь, кажется, у меня разыгрался аппетит сыщика!
- Кстати, об аппетите, - подал голос Магнус. - У меня уже в обоих желудках урчит.
Пару секунд Озриэль растерянно моргал, уставившись на паука, а потом взвизгнул:
- Он такой…жирный!
- Прошу прощения?! – Магнус от возмущения выпустил ворсинки.
- А это что…сердечко?
- Пика. И он вовсе не жирный, - поспешила восстановить мир я. - Просто паук в теле.
- Атлетически сложенный. А совсем недавно был очень даже стройным пауком, - сопел Магнус.
- У которого совсем скоро снова получится таким стать, - вставила я.
- К слову о тех, у кого всё получается…
Озриэль смотрел на кого-то за моей спиной, и я обернулась. К нашему столику уверенным шагом приближался коротко стриженый юноша. Он был одет в черный кожаный камзол с двумя рядами медных пуговиц и сапоги на толстой подошве, за плечами покачивалась рок-мандолина. Когда он повернулся, чтобы кого-то поприветствовать, я увидела выбритую на затылке корону. Пижон.
Новоприбывший подсёл за наш столик и хлопнул Озриэля по плечу.
- Здорово, Эль, познакомишь меня со своей подругой?
- Привет! - Озриэль расцвел в добродушной улыбке и повернулся ко мне. – Позволь представить, мой друг и однокурсник, Индрик. Индрик, эту милую девушку зовут Ливи.
- Совсем как ту принцессу, сбежавшую от дракона.
- Нет, - отрезала я. – Ту зовут Оливия.
- А разве это не…
- У тебя есть аллергия на фисташки? – перебила я.
- А что такое фисташки?
Я чуть не взвыла.
- Ливи только сегодня приехала из другого королевства, - поспешил вмешаться Озриэль. – У неё здесь важное дело. А ты вернёшься на занятия после перерыва?
- Не, я отпросился на остаток дня. У нас скоро репетиция. - Индрик похлопал по инструменту. – Просто заскочил перекусить.
Он огляделся в поисках раздатчицы и тут заметил мою десертную тыковку.
- Надеюсь, Золушка успела из неё выбраться, но рисковать не буду, - подмигнул он, схватил одного из марципановых зайчиков и отгрыз половину.
Я хотела возмутиться, но вместо этого вдруг расплылась в ответной улыбке и протянула ему второго:
- На этом глазури побольше.
Отказываться Индрик не стал. На четвертом по счету рядом материализовалась сияющая раздатчица:
- Тебе как обычно, Рикки?
- Угу, только мне с собой, я тороплюсь.
- Будет сделано.
На запястье снова шевельнулся Магнус.
- А мне, пожалуйста, argema mittrei или papilio maackii – что будет в наличии. Ну, на крайний случай, chrysis ignita. Усики средней прожарки, и украсьте веточкой мяты.
- Пауков не обслуживаем, - отрезала гоблинша.
- Брось, Уинни, - сверкнул улыбкой Индрик. - Уверен тут можно что-нибудь придумать! Старик едва успел отряхнуть дорожную пыль, ему нужно заморить червячка.
Я взглянула на раздатчицу и вдруг поняла, с каким выражением только что скармливала Индрику марципановых зайчиков.
- Ну, идёшь или как? – поторопил Магнус. – Поверь моему опыту, сейчас идеальный момент: жертва одна и беззащитна.
- Иду.
Я решительно отставила десерт и поднялась со своего места.
- Только баранки сними.
- Ах да.
Когда до юноши оставалось пару шагов, он вдруг повернулся в мою сторону, и я, запаниковав, опустилась за соседний столик.
- Девушка, вы не встанете с моих колен?
- Ох, простите! – Я поспешно вскочила с гнома, которого чуть не раздавила.
- Кто это, Рудольфо? – спросила сидевшая напротив него гномка недовольным голосом. Как правило, женщин и мужчин гномов трудно отличить. Даже борода не всегда служит опознавательным знаком. Но эта дама оказалась весьма симпатичной. Хотя выбор сделала в пользу традиционно мужской профессии: к ридикюлю была привязана кирка.
- Понятия не имею, Гортензия! Впервые её вижу.
- Не лги мне, Рудольфо! Опять ты за старое!
Она влепила ему пощечину, схватила ридикюль и, рыдая, бросилась к выходу.
- Постой, ты всё неправильно поняла!
Я сразу почувствовала себя виноватой и решила позже отыскать Гортензию, чтобы всё ей объяснить. Но тут Рудольфо обернулся, окинул меня масляным взглядом и, игриво подмигнув, выскочил вслед за своей дамой. Чувство вины как рукой сняло.
Я глубоко вздохнула и, сделав последний шаг, встала напротив юноши.
Кашлянула. Хмыкнула. Шаркнула ногой. Не помогло - он даже не заметил.
И только когда моя тень упала на свиток, рассеянно поднял глаза.
- Привет.
- Привет… а, это вы. Что-то хотели спросить?
- Да, эээ…у вас есть аллергия на фисташки?
С минуту он недоуменно смотрел на меня, а потом вежливо спросил:
- А что такое фисташки?
- Ну, как же… такой сорт орехов, знаете?
- Не знаю, - честно признался он.
- То есть не знаете, что такое орехи?
- Что такое орехи знаю, - пояснил он. – Но никогда не слышал про фисташки.
- Не может быть!
Юноша пожал плечами.
- А про грецкие орехи слышали?
- Конечно.
- И про арахис?
- Разумеется.
- Пекан, макадамия, кедровые?
Он кивал как фарфоровый болванчик.
- Фисташки? – сделала новый заход я.
- Нет. – Он решительно помотал головой. - У нас в королевстве таких нет.
Это был удар. О чем я не подумала, убегая из замка, так это прихватить с собой кулек с тестовыми образцами.
Потом мне пришло в голову, что здесь они могут называться по-другому. Я подробнейшим образом описала ему их.
- А некоторые трещинки не раскрываются? – уточнил он. – Какие своенравные орехи! Хорошо, что у нас их нет. А сейчас прошу меня извинить: дела. - Он вернул на лицо отчаяние, запустил пальцы в волосы и тут же забыл о моём существовании.
Всё шло не по плану, но отступать я не намеревалась, ведь на моей стороне были знаки: свеча перенесла сюда, да и та же эмблема на груди... Я рассеянно поправила Магнуса («Эй, я тебе не браслет!») и заглянула в листки, над которыми корпел юноша. Все они оказались исписаны одним и тем же весьма простым четверостишием, в котором для полной завершенности не хватало одного слова.
- Может, «гроза»? – предложила я.
- А? – Он задумчиво поднял голову, а в следующий миг вскочил в полном восторге, потрясая свитками. – «Гроза», ну, конечно, «гроза»! – восклицал он.
- Ну, со словом «лоза» ещё рифмуются «егоза», «слеза», «органза»…
- Нет-нет, «гроза» идеально подходит, - перебил он. – «Гроза» - это то, что нужно! Как мне вас отблагодарить? Ох, что же это я, присаживайтесь, пожалуйста.
Он неловко, но всё равно очень мило придвинул мне стул и уселся напротив.
Замечательно. Ещё и галантный. Удовлетворит мою просьбу хотя бы из вежливости.
- Вообще-то у нас не положено пересаживаться.
Я подняла глаза и снова уперлась в кислую физиономию. Может, я ошиблась, и это не гоблинша, а джинн?
- Девушка со мной, - поспешил ответить Суженый, не подозревая, насколько близок к истине, а потом сходил к моему столику. Вернулся он уже с сундучком и узелком и поставил передо мной десерт.
- Кстати, я Озриэль.
Я пожала протянутую руку:
- Оли… Ливи. Очень приятно. И можно на «ты».
- Ливи? Прям как ту принцессу, которая сбежала от дракона. Сегодня в «Затерянных ведомостях» писали.
А папа времени не терял! Небось, уже и боевых гарпий на уши, вернее, крылья, поставил, и те прочесывают все близлежащие королевства. Кстати, я даже не знала, как далеко от дома нахожусь.
- Нет. Совсем не так, - сухо ответила я. – Ту зовут Оливия.
- А разве «Ливи» не сокращенно от «Оливия»?
- На этот счет есть разные мнения. – Нужно было срочно увести его от опасной темы, поэтому я кивнула на листки. – Так что это у тебя? Ты придворный поэт?
- Ну что ты! – Юноша аж покраснел. – Совсем нет, и, признаться, мне это не светит. У меня недопоэзит. В тяжелой форме, - вздохнул он.
Понятия не имею, что это, но я бы, на его месте, не стала расстраиваться от отсутствия чего бы то ни было с таким неприличным названием.
- Полная неспособность к стихосложению, - пояснил он, заметив мой взгляд. – Не смогу поймать рифму, даже если она будет танцевать на кончике моего носа. Разве что кто-то подскажет, ну вот как ты.
- Тогда зачем ты это делаешь?
- Не удовольствия ради, токмо по воле профессора-изувера.
Он говорил что-то ещё, но я уже не слышала, потому что в этот момент входная дверь снова распахнулась, и в зал, шумно переговариваясь, вошла группа молодых людей. Все они были одеты в сюртуки, похожие на тот, что был на Озриэле, и на груди у каждого красовалась золотистая эмблема, только в виде лавровой ветви.
Мир покачнулся.
- Что с тобой? Тебе плохо? - Озриэль тут же потянулся налить мне воды из графина, опрокинул его, залил листки, попытался вытереть их испачканным чернилами платком и тем самым довершил катастрофу. – А, ладно, всё равно это черновики!
Он слепил их в один склизкий ком и кинул в урну.
- Кто они? – хрипло спросила я.
- Тоже студенты, - пожал плечами он.
- Тоже?
Озриэль бросил на меня недоуменный взгляд:
- Ну, мы учимся в одной академии.
Он щелкнул по своему значку, под которым я на этот раз различила буквы «Ф. Р.Р.».
- Фрр? – удивилась я.
- Не «фрр», а «Эф-Эр-Эр», - поправил он и тут же, покраснев, выпалил: – «Факультет ранимых романтиков».
- Значит, вы учитесь вместе?
- Эмм, не совсем.
Молодые люди меж тем вальяжно устроились за одним из центральных столов, продолжая громкую беседу. Другие посетители недовольно косились на них. Озриэль небрежно разгладил складочку на сюртуке:
- Эти с факультета доблестных защитников.
- А что за академия?
Он вздохнул – видимо, ответ на этот вопрос я пропустила, засмотревшись на вошедших. Но меня вполне можно понять: круг потенциальных суженых внезапно расширился от Озриэля до мужской половины целой академии.
- Академия Принсфорд. Выпускает лицензированных принцев.
- То есть она…целиком мужская?
- Да. И единственная в своём роде, между прочим. К нам приезжают поступать даже из других королевств.
Надо будет рассказать Мике, его эта новость порадует.
- И далеко она отсюда?
- Да нет, на площади, через дорогу. Неужели ты никогда о ней не слышала?
- Я не местная. Совсем, - пояснила я. – Приехала всего полчаса назад. Кстати, как называется ваше королевство?
- Затерянное королевство, – огорошенно сообщил он. – А мы сейчас находимся в его столице – Потерии. То есть ты не знала этого, когда ехала сюда?
Я помотала головой.
- Но сюда можно попасть только двумя способами: случайно, то есть, заблудившись, или по приглашению – например, как студенты Принсфорда. Намеренно Затерянное королевство не найти, его нет на картах.
- Это было в некотором роде приглашение, - уклонилась я.
- Ливи, не сочти за бестактность, но…зачем ты здесь?
И я рассказала ему всю правду. Ну, почти всю.
- Какая мстительная колдунья! – воскликнул он, когда я закончила.
- И не говори, - вздохнула я.
- А все потому, что ты отказалась перевести её через дорогу…
Я опустила глаза:
- Некоторые люди очень злопамятны.
- Но зато ты успела спасти из-под колес кареты того щенка. У тебя доброе сердце. - Он накрыл мою руку своей.
- Любой на моём месте сделал бы то же самое.
- И это же надо такое придумать: забросить твоего жениха в Затерянное королевство, полностью стерев воспоминания о вас. И всё это в день свадьбы!
- Да, это было ужасно.
- Ему-то что, он ничего не помнит! Представляю, каково тебе. - Озриэль сочувственно пожал мою руку. - Так сколько, говоришь, прошло времени?
В таких ситуациях точность – враг отходных путей, поэтому я остановилась на нейтральном варианте:
- Даже минута вдали от моего ненаглядного – уже вечность! Но не всё так плохо. Мою память колдунья тоже здорово подправила (внешность любимого и то за пеленой тумана), однако три приметы я всё-таки запомнила. И первая явно указывает на кого-то из академии. - Я кивнула на эмблему на груди Озриэля, и он рассеянно погладил её, обводя пальцем завитки на перышке.
- Хм, Ливи, я тут подумал: если твой Суженый ничего не помнит о тебе, значит, им может оказаться кто угодно, верно?
- Абсолютно.
- Мм, то есть это могу быть даже я?
- У тебя нет темной метки, - напомнила я.
- Ах, да-да, - спохватился Озриэль и задумчиво пересчитал свои родинки.
- Но мне жаль, что это не ты.
Я говорила вполне искренне. Озриэль был очень милым молодым человеком. К тому же, тогда я смогла бы уже сегодня вернуться домой.
- А вдруг под эти критерии подпадут сразу несколько кандидатов?
Об этом я как-то не подумала.
- Уверена, я узнаю среди них своего нареченного, - уверенно ответила я. - Говорят, назначенные судьбой чувствуют друг друга. Главное, не пропустить Знак.
- Да, я тоже про это слышал. Папа рассказывал, что, встретив маму, почувствовал щекотание в носу, и оно прекратилось, только когда они поженились.
У меня в голове начал созревать план.
- Озриэль, я тут подумала: ты, наверняка, знаешь всех студентов Принсфорда?
- Ну…
- И мог бы меня с ними познакомить. Начиная с этих! - Я бодро кивнула на стол, за которым расположились молодые люди.
Озриэль вымученно улыбнулся:
- Боюсь, ээ… тут возникнут некоторые сложности.
- Какие?
- Видишь ли, есть некоторые студенты, в частности, с факультета доблестных защитников, которые могут посчитать ниже своего достоинства общаться с учащимися других факультетов, к примеру…
- …ранимых романтиков?
- Да.
- Но почему?
- В определенных кругах мой факультет считается, гм… не слишком престижным.
- В определенных?
- Вообще-то во всех, - вздохнул Озриэль. - Врагу не пожелаю на нём учиться. Все эти прославляющие поэмы, теории правильного ухаживания, сочинение волшебных од и бесконечные списки слезливых романов для воспитания чувствительности.
Мой взгляд упал на томик в ярко-розовой обложке, торчащей из его рюкзака.
- «Неукротимая Кристабэлла: ты моё заклятие». Вам задают это читать? – изумилась я.
- Тише, - он беспокойно заозирался, - нас могут услышать. Да, по психологии – чтобы лучше разбираться в хитросплетениях женской души. Но давай об этом не здесь.
- Хм, ладно. - Я снова глянула на центральный стол. – Тогда ты не знаешь того, кто мог бы меня с ними познакомить?
- Пожалуй, есть один на примете…но, Ливи, не думаю, что действовать следует именно так.
- Что ты имеешь в виду?
- Как ты себе это представляешь: мы будем знакомить тебя с каждым учащимися, а ты – рассказывать ему о себе и проверять, не он ли Суженый?
- Ну да. Можно ещё собрать всех в одну залу. Так выйдет быстрее.
Озриэль приосанился и сразу стал похож на моего учителя придворного этикета.
- Видишь ли…
Тот тоже всегда начинал издалека.
- …мужчины, неважно принцы они или нет, существа довольно хрупкие. И потому могут немножко, как бы это выразиться…испугаться
- Испугаться? Но я ведь назначена им судьбой! - запротестовала я. – Вернее, одному из них.
- Всё это так, - мягко заметил Озриэль. – Но многие (не все, конечно) могут…мм... запаниковать, встретив свою Судьбу так внезапно. Пусть и в лице такой очаровательной девушки, как ты.
Поразмыслив, я была вынуждена признать, что он прав.
- И что ты предлагаешь?
- Предлагаю действовать более деликатно и раскрывать все карты, лишь убедившись, что перед тобой именно тот, кто нужно.
- То есть действовать тайно?
- Именно. – Он потёр руки. - Знаешь, кажется, у меня разыгрался аппетит сыщика!
- Кстати, об аппетите, - подал голос Магнус. - У меня уже в обоих желудках урчит.
Пару секунд Озриэль растерянно моргал, уставившись на паука, а потом взвизгнул:
- Он такой…жирный!
- Прошу прощения?! – Магнус от возмущения выпустил ворсинки.
- А это что…сердечко?
- Пика. И он вовсе не жирный, - поспешила восстановить мир я. - Просто паук в теле.
- Атлетически сложенный. А совсем недавно был очень даже стройным пауком, - сопел Магнус.
- У которого совсем скоро снова получится таким стать, - вставила я.
- К слову о тех, у кого всё получается…
Озриэль смотрел на кого-то за моей спиной, и я обернулась. К нашему столику уверенным шагом приближался коротко стриженый юноша. Он был одет в черный кожаный камзол с двумя рядами медных пуговиц и сапоги на толстой подошве, за плечами покачивалась рок-мандолина. Когда он повернулся, чтобы кого-то поприветствовать, я увидела выбритую на затылке корону. Пижон.
Новоприбывший подсёл за наш столик и хлопнул Озриэля по плечу.
- Здорово, Эль, познакомишь меня со своей подругой?
- Привет! - Озриэль расцвел в добродушной улыбке и повернулся ко мне. – Позволь представить, мой друг и однокурсник, Индрик. Индрик, эту милую девушку зовут Ливи.
- Совсем как ту принцессу, сбежавшую от дракона.
- Нет, - отрезала я. – Ту зовут Оливия.
- А разве это не…
- У тебя есть аллергия на фисташки? – перебила я.
- А что такое фисташки?
Я чуть не взвыла.
- Ливи только сегодня приехала из другого королевства, - поспешил вмешаться Озриэль. – У неё здесь важное дело. А ты вернёшься на занятия после перерыва?
- Не, я отпросился на остаток дня. У нас скоро репетиция. - Индрик похлопал по инструменту. – Просто заскочил перекусить.
Он огляделся в поисках раздатчицы и тут заметил мою десертную тыковку.
- Надеюсь, Золушка успела из неё выбраться, но рисковать не буду, - подмигнул он, схватил одного из марципановых зайчиков и отгрыз половину.
Я хотела возмутиться, но вместо этого вдруг расплылась в ответной улыбке и протянула ему второго:
- На этом глазури побольше.
Отказываться Индрик не стал. На четвертом по счету рядом материализовалась сияющая раздатчица:
- Тебе как обычно, Рикки?
- Угу, только мне с собой, я тороплюсь.
- Будет сделано.
На запястье снова шевельнулся Магнус.
- А мне, пожалуйста, argema mittrei или papilio maackii – что будет в наличии. Ну, на крайний случай, chrysis ignita. Усики средней прожарки, и украсьте веточкой мяты.
- Пауков не обслуживаем, - отрезала гоблинша.
- Брось, Уинни, - сверкнул улыбкой Индрик. - Уверен тут можно что-нибудь придумать! Старик едва успел отряхнуть дорожную пыль, ему нужно заморить червячка.
Я взглянула на раздатчицу и вдруг поняла, с каким выражением только что скармливала Индрику марципановых зайчиков.
