— Я уверовала всевышний.
Абен злился с каждой минутой. В общем, сравнять этот храм с землёй ему не составит и труда. Гравюра слегка треснула в углу. А этот мерзкий паладин всё ещё держал Элиан за руку всю дорогу до комнаты.
«С этой работой могут справиться и мелкие прислужники. – Сверлил мужчина взглядом дверь комнаты очищения. – Зачем сам Второй взялся за это?»
— Может, вам помочь? — раздался рядом голос младшего монаха.
— В эту комнату вошла девушка со Вторым апостолом. Неужели церемония настолько сложная?
— Нет. Что вы! Всю неделю, каждый день леди будут проходить в своих комнатах очищения. Они расскажут о своих волнениях, и монах умоет их, смывая все их предеяния. А после, миледи будут восхвалять всевышнего, народ и короля в своих праведных молитвах.
Абен ничего не ответил. Он размашистым шагом направился к выходу. Сейчас ему нужно подышать.
«Её просто умоют и оставшееся время она будет молиться... – успокаивал он себя. А потом замер. – Она слаба здоровьем. У них есть полотенце? Вдруг она заболеет от холодной воды?»
Мужчина сжал кулаки успокаиваясь.
Коморка была почти пустой. Небольшой ковёр для сидения. Столик, покрытый жёлтой тканью, а на нём тазик. Элиан посмотрела на красную бурду в нём.
— Это явно не вода. — Приподняла она бровь, показывая свои навыки дедукции.
— Я готовился. — Заулыбался он.
— У меня тоже есть подношение. — Из-под юбки она достала бутыль.
— Неплохо. — Одобрил он. — Но...
Второй начал шуршать в складках мантии. На пол методично начали падать пакеты еды, а также яблоки, бананы и апельсины.
Из одного рукава достал он бутыль. Махнул другой рукой и из другого рукава достал он второй бутыль.
— Подожди. — Сказал он тихо и подняв полы мантии, выудил две подушки. — Нужно использовать все складки по полной!
— Мастер! — Элиан поняла, что её способность в заначках по сравнению с ним детское баловство. — Так вот зачем вы в мантиях таскаетесь!
— Ну... Службы иногда длительные и нудные. — Улыбнулся он. — Думаю можно начать очищение. — Открыл паладин первую бутылку.
— У меня уже молитва подоспела, давай сразу с неё! — наблюдала она за наполнением кружек и взяв одну, отсалютовала в воздухе. — За встречу, Раймен!
— Ай, прям чувствую, благодать пошла. Аминь! — стукнул он своей кружкой о кружку боевого товарища. И после характерного звука, жидкость в них опустела.
Когда паладины приходят в храм, они теряют свои имена, так как становятся апостолами святого духа. Воинами, во имя мира его. А для солдат имена излишни. Имена даются личностям. Присягая на службу храму, паладины теряли свою личность. Ведь служат они не для себя, а свету, миру, высшему. И от величины их силы довались лишь номера.
Но, как ни крути, раньше они всё же были обычными людьми и носили имена, дарованными родителями. Лин не понимала этих правил. Неважно воин ты или служитель света, давать всего лишь номер – это слишком неправильно. Люди остаются людьми, чем бы они ни занимались. И поэтому девушка давно выудила у паладинов их имена. И когда никого нет рядом, звала их не по числам, а по имени. Ибо нефиг фигнёй страдать!
Абен не мог находиться вблизи храма, без желания разобрать его на камушки. И выйдя за пределы, встретился там с Форсом.
— Ты пробыл здесь с утра? — спросил Форс после того, как отчитался, что дорога прошла без происшествий. — Я не знаю, что твориться у тебя в голове. Мне просто интересно, зачем ты поставил нас к ней.
— Я же сказал! Для защиты! Она взяла с собой всего двоих рыцарей. И то они не её, а семьи.
— Даже не знаю, что твориться в твоей черепушке. Но тебе сто?ит вернуться. Это слишком подозрительно, что глава Чёрного ордена лично сопровождает принцессу. — Видя, как его глава собирается отказаться, продолжил. — Я хорошенько присмотрю за ней. Если ты проявишь к ней ещё больше внимание, то у неё могут быть большие проблемы. Не забывай, она невеста кронпринца.
Абен сжал челюсть. Желваки на гране срыва заходили под кожей лица. Выдохнув, он резко развернулся, не сдержанно сиганул в седло и умчался галопом к поместью кронпринца.
Командир, смотря ему вслед, вздохнул.
— Странные дела творятся.
Форс вернулся к повозке. Белые, по сравнению с остальными, вели себя так, словно вышли позагорать. Это сильно бросалось в глаза: когда рыцари других орденов по струнке стояли и ждали свою леди. Белые рыцари ржали, сидя на корточках с кучером, рассказывая анекдоты. Им карт только не хватало. Так и ждали: Чёрные – леди не из своего дома по стойке смирно и Белые – сидя. Один в итоге психанул и лёг на скамейку кучера, буркнув: «не будить».
Примерно через час начали выходить принцессы. Они шли, уверенно чеканя шаг под юбкой. Каждый личный рыцарь подавал руку и помогал забраться в карету. А потом площадь опустела. Спустя ещё два часа пришёл младший монах.
— Госпожа Элиан останется в храме. Она безудержно молится за здоровье императора и его наследников. Так, что не хватит и дня.
Услышав это, Белый орден и бровью не повёл. Просто один рыцарь толкнул кучера, а сам, зевая, вскочил на лошадь, меланхолично ускакал. Он даже не попытался разузнать состояние своей госпожи и когда за ней вернуться.
От такого пренебрежения у Чёрного аж глаза вытаращились, а потом задёргались, причём оба и сразу. Как такое наплевательское поведение к леди, может быть в Белом доме?
— Подождите! — догнал Форс монаха, когда тот уже закрывал ворота. — Когда леди освободится?
Монах посмотрел на мужчину и улыбнулся.
— Когда святыня отпустит её дух.
Сказав это, он закрыл ворота, оставляя рыцаря с острым ощущением проблемы.
— Марис! — позвал он громко. — Иди к господину и скажи, что леди изъявила желание продолжить молитву. А мы останемся её ждать.
— Слушаюсь! — сказал из-под забрала мужчина и сиганув в седло, умчался с сообщением.
Получив весть, Абен начал нервничать ещё больше, чем планировал. А когда нервничает глава Чёрного ордена – нервничают все! Больше всех получал Винсент. Это ему приходилось слушать бесконечные монологи о том, насколько опасно и непредусмотрительно оставаться леди в храме. И убеждение, что такое практиковалось и раньше, и всё в пределах нормы – упирались в стену упрямства. Винсент впервые слышал непрекращающуюся речь Абена, так много и долго. Раньше кронпринц волновался, что этот мужчина немногословный. Теперь же он не знает, как заткнуть этот фонтан упрёков и неизвестно откуда взявшихся доводов о том, что стоит провести ревизию храма.
Абен преследовал Винсента везде: и на обеде, в ванне, когда ложился спать… Сначала этот рыцарь стоял у двери и не переставая извергал из своего рта всевозможные варианты проверки. А потом, осознав этот метод недейственным, начал шептать ему над кроватью это как сказку.
Даже на совещаниях! Никто просто не рисковал сказать что-то против. А Абен чуть ли не на коленях сидел у кронпринца и на ухо искусителем воспевал провести срочную ревизию храма.
На пятый день, когда Винсент провёл рукой по своим волосам и клок остался лежать в ладони, а за шторкой медленно показалась рука в чёрной перчатке – кронпринц сдался.
В жилое помещение могли войти только сами монахи и приглашённые гости. Исключением являлся Винсент. Он везде был желанным гостем, даже без стука.
Найти нужную комнату в длинном коридоре, труда не составило. Только от одной двери из всех щелей валил дым и раздавался конский хохот.
Кронпринц толкнул дверь и на волю, спасаясь, кинулся смог. Закашлявшись, мужчина вошёл внутрь.
— Белка. — Услышал он голос в тумане.
— Большая! — подтвердил женский.
На него Винсент и пошёл. Смог слегка проветрился, и мужчина увидел сидящих, шатающихся Второго апостола и Элиан. Эти двое пытались собрать глаза в кучу и разглядеть того, кто к ним вошёл, но как видел Винсент – это у них не выходило.
— Вы так молитесь, да? — тихо и медленно спросил Винсент.
— Да! — утвердительно хмыкнул апостол. — За белок! — протянул он ей бутыль.
— Амине! — промямлила она и чокнулась своей.
Стекляшки издали звук и Винсент думал, что они разобьются. Но, видимо, силу те всё-таки контролировали и бутыль дошла до рта целой.
Мужчина отобрал это из рук девушки и выкинул в сторону. Монах же опрокинул голову, сделал несколько глотков и рухнул на спину отключившись. А прокатившаяся выкинутая бутылка от обиды выплеснула весь свой внутренний мир. Винсент подхватил девушку на плечо и удивился, что она такая лёгкая. Та что-то возмутилась, по звуку хотела блевануть, но передумала. Выйдя из жилого помещения, мужчина увидел фонтан. Долго не думая, он направился к воде и скинул невнятный мешок в воду. Девушка задохнулась от холода, ясность проскочила в глазах и Элиан потеряла сознание. Винсент наблюдал, как тело девушки «трупом» всплыло в фонтане. И у него было сильное желание оставить её здесь, как проблему храмовников. Может, на заднем дворе прикопают. Но перед глазами всплыл Абен и мужчина сморщился от мигрени.
Подхватив за руку «труп», мужчина закинул его на плечо, при этом подсушив магией.
Выйти так просто с бессознательной девушкой, Винсент не мог. Абен ему плешь проест и заставит запретить традицию недельной паствы принцесс. И Винсент пошёл в его личную комнату отдыха. Раз Абен удерживает совет на месте, можно воспользоваться этим и слегка отдохнуть. А совет пусть промаринуется под пристальным взором Абена.
«Нужно пропихнуть как можно больше законов» – думал кронпринц, вспоминая о куче застоявшихся и нерешённых вопросов.
— В этот раз совет будет шёлковый. — Заулыбался он.
Тем временем на совете.
Пятеро графов сидело за столом и обливались холодным потом. Один не выдержав, хлопнул по столу ладонями, резко поднялся, намереваясь уйти.
— Сидеть! — тихо и низко проговорил Абен.
Граф дрогнул. Он не мог выдержать кровожадный взгляд Абена. Тяжело сглотнув, он медленно присел обратно. Это был единственный бунт в присутствии Абена. И все просто продолжали нервно ждать в молчаливом ожидании, моля поскорее вернуться их любимого кронпринца.
Храм.
Элиан тяжело открыла глаза. Пить хотелось больше, чем умереть, а после догнаться и вторым. Лишь бы ничего не болело.
— Вода сбоку на тумбочке. — Сказал Винсент, услышав стоны. — Хорошо же вы «помолились». — Уверился мужчина, наблюдая, как девушка со второго раза медленно взяла стакан и по привычке залпом опрокинула.
— Зачем пришли? — запито-прохрипела она.
— Сказать, что твой отпуск закончился.
— У меня ещё два дня.
— Ни фига! — отрезал кронпринц. — Я тебя освобождаю от молебни, раз ты, тут не просыхая пять дней «молилась».
Спорить и блистать своим красноречием, девушка сейчас не могла. Поэтому она просто застонала, схватившись ладонями за свой лоб.
— Сейчас монах тебя подлечит и за ворота ты выйдешь спокойно, не заблевав всё, хорошо?
— Насчёт последнего не уверена... — тихо прохрипела она. — Да и неделю можно в храме быть, если леди изъявит желание. Я изъявляю! Лучше на храмовых скамьях ночевать.
Винсент замолк, у него задёргалось верхнее веко над глазом и остановить он это не мог.
— Полпогреба. — кратко, сквозь зубы, произнёс Винсент. Такими темпами ей в наследство перейдёт весь погреб, что он с таким трепетом собирал.
— А с чего такая щедрость?
— Просто забери от меня его! — безнадёжно выдохнул Винсент — Сил моих больше нет! Держи его подальше от меня.
— О ком ты? — не поняла девушка.
— О ком–о ком? Об Абене! Главе Чёрного ордена. Он мне весь мозг проел о том, что с твоим здоровьем такая паства опасна. День и ночь мне черепушку полоскал. Так что забери его, отдохнуть хочу! — вывалил он накопившееся.
— Полпогреба, говоришь? — задумалась Элиан.
— Да, и держи его от меня подальше.
Была б девушка чуть трезвей, выпросила бы ещё что-то. Но, как назло, в больную голову никакие мысли не лезли, и фантазия помахала белым платочком на прощание.
«Надо перестать столько пить, а то память, как у Бальтора будет и догадливость тоже!»
— Ладно. — согласилась она.
Винсент спокойно допил свой чай, пока этот разбухший пельмень лечили и пока та меняла свою рясу на платье. В комнату вошла Элиан, теперь больше похожая на девушку. Если сильно не приглядываться, то она была даже нормальной. Выйти из храма оказалось самым малым заданием. Пройти громадную площадь – вот настоящая задача. Каждые пять минут Элиан хотела сдаться. Но Винсент нашёл новый рычаг давления и распевал, какие пирожные и вкусности ждут её по возвращении. А сколько всего она упустила вкусняшек, пока была в храме?! Но по возвращении его личный повар может всё возместить и за это оставшееся время Элиан успеет всё наверстать.
Его бесконечный поток слов вроде отвлекал от ходьбы и усталости, так она и смогла добраться до ворот.
Встретил их отряд Чёрных рыцарей в двадцать человек с Форсом во главе. Чёрные жестянки стояли по обе стороны и имитировали стену. С каждым шагом к карете у Винсента усиливалась мигрень. Он бы не удивился и тому, что, когда они приедут, замок захватит Чёрный орден, и чёрные доспехи будут мелькать на каждом углу. Кажется, этот орден ему будет сниться ещё долго!
Кучер открыл им дверь, а Форс подал руку Элиан, словно был её личным рыцарем. Девушка смотрела на ожидающую её ладонь в толстой кожаной перчатке и словно протрезвела. Проявлять такую заботу, когда служишь другому ордену немного странно.
— Господин Винсент, не поможете мне? — спросила она, подавая ему свою руку. Ведь по логике вещей женихом являлся он. Пусть и теоретическим.
— С удовольствием, мисс.
И ухватив маленькую ручку, плечом оттолкнул рыцарскую. После того как девушка забралась, сам сел на противоположную сторону.
— Совсем обнаглели! — буркнул Винсент после того, как карета двинулась в поместье.
— Ты ему что-то сделал?
— Я? — искренне удивился Винсент. — Это ты что ему сделала? Что он как ненормальный себя ведёт? Был таким тихим, на всё согласный мальчик, только и кивает в ответ. Как тебя встретил, словно бабка отшептала! А бабок я много знаю. Никто бы не рискнул! От него сейчас уши в трубочку заворачиваются. Смотри! Лысина! Из-за тебя!
— С фига ли? Я его вообще пару раз видела! Даже словом с ним не обмолвилась!
— Серьёзно? — тут же успокоился Винсент. — Даже не разговаривали? — задумчиво спросил он.
— Стану я тебе врать? — не понимая, что твориться, спросила Элиан. — Мне лишние напряги не нужны. Пока вы официально не назвали свою невесту, я не собираюсь якшаться с парнями.
Винсент неуверенно на неё посмотрел.
— Ну да, ну да. Полная комната рыцарей и слуг, словно фигня была. Думаю, если сейчас ещё поискать, то всё ещё можно потерявшихся найти. А про Второго апостола вообще молчу. Совсем всё не двусмысленно. Ваши посторонние связи совсем не оскорбляют королевскую семью. — Сарказм лился из ушей. Отчего Элиан передёрнулась.
— Ой, вам ли мне это заливать? Связь с принцессой до замужества? Предки ваши обрадуются!
В карете образовалась тишина. Оба устало прикрыли глаза.
— Думаю, он приставит к тебе рыцаря. — Наконец тихо проговорил Винсент.
— Зачем?
— Следить? — неуверенно проговорил он. Мужчина и сам особо не понимал зачем.
— Я могу его побить?
— Шуму не поднимай. Потерпи три денёчка. У тебя в наследстве уже пол моего погреба. На это можно купить одну из столиц.
— Или выпить... — меланхолично протянула Элиан.
Абен злился с каждой минутой. В общем, сравнять этот храм с землёй ему не составит и труда. Гравюра слегка треснула в углу. А этот мерзкий паладин всё ещё держал Элиан за руку всю дорогу до комнаты.
«С этой работой могут справиться и мелкие прислужники. – Сверлил мужчина взглядом дверь комнаты очищения. – Зачем сам Второй взялся за это?»
— Может, вам помочь? — раздался рядом голос младшего монаха.
— В эту комнату вошла девушка со Вторым апостолом. Неужели церемония настолько сложная?
— Нет. Что вы! Всю неделю, каждый день леди будут проходить в своих комнатах очищения. Они расскажут о своих волнениях, и монах умоет их, смывая все их предеяния. А после, миледи будут восхвалять всевышнего, народ и короля в своих праведных молитвах.
Абен ничего не ответил. Он размашистым шагом направился к выходу. Сейчас ему нужно подышать.
«Её просто умоют и оставшееся время она будет молиться... – успокаивал он себя. А потом замер. – Она слаба здоровьем. У них есть полотенце? Вдруг она заболеет от холодной воды?»
Мужчина сжал кулаки успокаиваясь.
Коморка была почти пустой. Небольшой ковёр для сидения. Столик, покрытый жёлтой тканью, а на нём тазик. Элиан посмотрела на красную бурду в нём.
— Это явно не вода. — Приподняла она бровь, показывая свои навыки дедукции.
— Я готовился. — Заулыбался он.
— У меня тоже есть подношение. — Из-под юбки она достала бутыль.
— Неплохо. — Одобрил он. — Но...
Второй начал шуршать в складках мантии. На пол методично начали падать пакеты еды, а также яблоки, бананы и апельсины.
Из одного рукава достал он бутыль. Махнул другой рукой и из другого рукава достал он второй бутыль.
— Подожди. — Сказал он тихо и подняв полы мантии, выудил две подушки. — Нужно использовать все складки по полной!
— Мастер! — Элиан поняла, что её способность в заначках по сравнению с ним детское баловство. — Так вот зачем вы в мантиях таскаетесь!
— Ну... Службы иногда длительные и нудные. — Улыбнулся он. — Думаю можно начать очищение. — Открыл паладин первую бутылку.
— У меня уже молитва подоспела, давай сразу с неё! — наблюдала она за наполнением кружек и взяв одну, отсалютовала в воздухе. — За встречу, Раймен!
— Ай, прям чувствую, благодать пошла. Аминь! — стукнул он своей кружкой о кружку боевого товарища. И после характерного звука, жидкость в них опустела.
Когда паладины приходят в храм, они теряют свои имена, так как становятся апостолами святого духа. Воинами, во имя мира его. А для солдат имена излишни. Имена даются личностям. Присягая на службу храму, паладины теряли свою личность. Ведь служат они не для себя, а свету, миру, высшему. И от величины их силы довались лишь номера.
Но, как ни крути, раньше они всё же были обычными людьми и носили имена, дарованными родителями. Лин не понимала этих правил. Неважно воин ты или служитель света, давать всего лишь номер – это слишком неправильно. Люди остаются людьми, чем бы они ни занимались. И поэтому девушка давно выудила у паладинов их имена. И когда никого нет рядом, звала их не по числам, а по имени. Ибо нефиг фигнёй страдать!
Абен не мог находиться вблизи храма, без желания разобрать его на камушки. И выйдя за пределы, встретился там с Форсом.
— Ты пробыл здесь с утра? — спросил Форс после того, как отчитался, что дорога прошла без происшествий. — Я не знаю, что твориться у тебя в голове. Мне просто интересно, зачем ты поставил нас к ней.
— Я же сказал! Для защиты! Она взяла с собой всего двоих рыцарей. И то они не её, а семьи.
— Даже не знаю, что твориться в твоей черепушке. Но тебе сто?ит вернуться. Это слишком подозрительно, что глава Чёрного ордена лично сопровождает принцессу. — Видя, как его глава собирается отказаться, продолжил. — Я хорошенько присмотрю за ней. Если ты проявишь к ней ещё больше внимание, то у неё могут быть большие проблемы. Не забывай, она невеста кронпринца.
Абен сжал челюсть. Желваки на гране срыва заходили под кожей лица. Выдохнув, он резко развернулся, не сдержанно сиганул в седло и умчался галопом к поместью кронпринца.
Командир, смотря ему вслед, вздохнул.
— Странные дела творятся.
Форс вернулся к повозке. Белые, по сравнению с остальными, вели себя так, словно вышли позагорать. Это сильно бросалось в глаза: когда рыцари других орденов по струнке стояли и ждали свою леди. Белые рыцари ржали, сидя на корточках с кучером, рассказывая анекдоты. Им карт только не хватало. Так и ждали: Чёрные – леди не из своего дома по стойке смирно и Белые – сидя. Один в итоге психанул и лёг на скамейку кучера, буркнув: «не будить».
Примерно через час начали выходить принцессы. Они шли, уверенно чеканя шаг под юбкой. Каждый личный рыцарь подавал руку и помогал забраться в карету. А потом площадь опустела. Спустя ещё два часа пришёл младший монах.
— Госпожа Элиан останется в храме. Она безудержно молится за здоровье императора и его наследников. Так, что не хватит и дня.
Услышав это, Белый орден и бровью не повёл. Просто один рыцарь толкнул кучера, а сам, зевая, вскочил на лошадь, меланхолично ускакал. Он даже не попытался разузнать состояние своей госпожи и когда за ней вернуться.
От такого пренебрежения у Чёрного аж глаза вытаращились, а потом задёргались, причём оба и сразу. Как такое наплевательское поведение к леди, может быть в Белом доме?
— Подождите! — догнал Форс монаха, когда тот уже закрывал ворота. — Когда леди освободится?
Монах посмотрел на мужчину и улыбнулся.
— Когда святыня отпустит её дух.
Сказав это, он закрыл ворота, оставляя рыцаря с острым ощущением проблемы.
— Марис! — позвал он громко. — Иди к господину и скажи, что леди изъявила желание продолжить молитву. А мы останемся её ждать.
— Слушаюсь! — сказал из-под забрала мужчина и сиганув в седло, умчался с сообщением.
Получив весть, Абен начал нервничать ещё больше, чем планировал. А когда нервничает глава Чёрного ордена – нервничают все! Больше всех получал Винсент. Это ему приходилось слушать бесконечные монологи о том, насколько опасно и непредусмотрительно оставаться леди в храме. И убеждение, что такое практиковалось и раньше, и всё в пределах нормы – упирались в стену упрямства. Винсент впервые слышал непрекращающуюся речь Абена, так много и долго. Раньше кронпринц волновался, что этот мужчина немногословный. Теперь же он не знает, как заткнуть этот фонтан упрёков и неизвестно откуда взявшихся доводов о том, что стоит провести ревизию храма.
Абен преследовал Винсента везде: и на обеде, в ванне, когда ложился спать… Сначала этот рыцарь стоял у двери и не переставая извергал из своего рта всевозможные варианты проверки. А потом, осознав этот метод недейственным, начал шептать ему над кроватью это как сказку.
Даже на совещаниях! Никто просто не рисковал сказать что-то против. А Абен чуть ли не на коленях сидел у кронпринца и на ухо искусителем воспевал провести срочную ревизию храма.
На пятый день, когда Винсент провёл рукой по своим волосам и клок остался лежать в ладони, а за шторкой медленно показалась рука в чёрной перчатке – кронпринц сдался.
В жилое помещение могли войти только сами монахи и приглашённые гости. Исключением являлся Винсент. Он везде был желанным гостем, даже без стука.
Найти нужную комнату в длинном коридоре, труда не составило. Только от одной двери из всех щелей валил дым и раздавался конский хохот.
Кронпринц толкнул дверь и на волю, спасаясь, кинулся смог. Закашлявшись, мужчина вошёл внутрь.
— Белка. — Услышал он голос в тумане.
— Большая! — подтвердил женский.
На него Винсент и пошёл. Смог слегка проветрился, и мужчина увидел сидящих, шатающихся Второго апостола и Элиан. Эти двое пытались собрать глаза в кучу и разглядеть того, кто к ним вошёл, но как видел Винсент – это у них не выходило.
— Вы так молитесь, да? — тихо и медленно спросил Винсент.
— Да! — утвердительно хмыкнул апостол. — За белок! — протянул он ей бутыль.
— Амине! — промямлила она и чокнулась своей.
Стекляшки издали звук и Винсент думал, что они разобьются. Но, видимо, силу те всё-таки контролировали и бутыль дошла до рта целой.
Мужчина отобрал это из рук девушки и выкинул в сторону. Монах же опрокинул голову, сделал несколько глотков и рухнул на спину отключившись. А прокатившаяся выкинутая бутылка от обиды выплеснула весь свой внутренний мир. Винсент подхватил девушку на плечо и удивился, что она такая лёгкая. Та что-то возмутилась, по звуку хотела блевануть, но передумала. Выйдя из жилого помещения, мужчина увидел фонтан. Долго не думая, он направился к воде и скинул невнятный мешок в воду. Девушка задохнулась от холода, ясность проскочила в глазах и Элиан потеряла сознание. Винсент наблюдал, как тело девушки «трупом» всплыло в фонтане. И у него было сильное желание оставить её здесь, как проблему храмовников. Может, на заднем дворе прикопают. Но перед глазами всплыл Абен и мужчина сморщился от мигрени.
Подхватив за руку «труп», мужчина закинул его на плечо, при этом подсушив магией.
Выйти так просто с бессознательной девушкой, Винсент не мог. Абен ему плешь проест и заставит запретить традицию недельной паствы принцесс. И Винсент пошёл в его личную комнату отдыха. Раз Абен удерживает совет на месте, можно воспользоваться этим и слегка отдохнуть. А совет пусть промаринуется под пристальным взором Абена.
«Нужно пропихнуть как можно больше законов» – думал кронпринц, вспоминая о куче застоявшихся и нерешённых вопросов.
— В этот раз совет будет шёлковый. — Заулыбался он.
Тем временем на совете.
Пятеро графов сидело за столом и обливались холодным потом. Один не выдержав, хлопнул по столу ладонями, резко поднялся, намереваясь уйти.
— Сидеть! — тихо и низко проговорил Абен.
Граф дрогнул. Он не мог выдержать кровожадный взгляд Абена. Тяжело сглотнув, он медленно присел обратно. Это был единственный бунт в присутствии Абена. И все просто продолжали нервно ждать в молчаливом ожидании, моля поскорее вернуться их любимого кронпринца.
Храм.
Элиан тяжело открыла глаза. Пить хотелось больше, чем умереть, а после догнаться и вторым. Лишь бы ничего не болело.
— Вода сбоку на тумбочке. — Сказал Винсент, услышав стоны. — Хорошо же вы «помолились». — Уверился мужчина, наблюдая, как девушка со второго раза медленно взяла стакан и по привычке залпом опрокинула.
— Зачем пришли? — запито-прохрипела она.
— Сказать, что твой отпуск закончился.
— У меня ещё два дня.
— Ни фига! — отрезал кронпринц. — Я тебя освобождаю от молебни, раз ты, тут не просыхая пять дней «молилась».
Спорить и блистать своим красноречием, девушка сейчас не могла. Поэтому она просто застонала, схватившись ладонями за свой лоб.
— Сейчас монах тебя подлечит и за ворота ты выйдешь спокойно, не заблевав всё, хорошо?
— Насчёт последнего не уверена... — тихо прохрипела она. — Да и неделю можно в храме быть, если леди изъявит желание. Я изъявляю! Лучше на храмовых скамьях ночевать.
Винсент замолк, у него задёргалось верхнее веко над глазом и остановить он это не мог.
— Полпогреба. — кратко, сквозь зубы, произнёс Винсент. Такими темпами ей в наследство перейдёт весь погреб, что он с таким трепетом собирал.
— А с чего такая щедрость?
— Просто забери от меня его! — безнадёжно выдохнул Винсент — Сил моих больше нет! Держи его подальше от меня.
— О ком ты? — не поняла девушка.
— О ком–о ком? Об Абене! Главе Чёрного ордена. Он мне весь мозг проел о том, что с твоим здоровьем такая паства опасна. День и ночь мне черепушку полоскал. Так что забери его, отдохнуть хочу! — вывалил он накопившееся.
— Полпогреба, говоришь? — задумалась Элиан.
— Да, и держи его от меня подальше.
Была б девушка чуть трезвей, выпросила бы ещё что-то. Но, как назло, в больную голову никакие мысли не лезли, и фантазия помахала белым платочком на прощание.
«Надо перестать столько пить, а то память, как у Бальтора будет и догадливость тоже!»
— Ладно. — согласилась она.
Винсент спокойно допил свой чай, пока этот разбухший пельмень лечили и пока та меняла свою рясу на платье. В комнату вошла Элиан, теперь больше похожая на девушку. Если сильно не приглядываться, то она была даже нормальной. Выйти из храма оказалось самым малым заданием. Пройти громадную площадь – вот настоящая задача. Каждые пять минут Элиан хотела сдаться. Но Винсент нашёл новый рычаг давления и распевал, какие пирожные и вкусности ждут её по возвращении. А сколько всего она упустила вкусняшек, пока была в храме?! Но по возвращении его личный повар может всё возместить и за это оставшееся время Элиан успеет всё наверстать.
Его бесконечный поток слов вроде отвлекал от ходьбы и усталости, так она и смогла добраться до ворот.
Встретил их отряд Чёрных рыцарей в двадцать человек с Форсом во главе. Чёрные жестянки стояли по обе стороны и имитировали стену. С каждым шагом к карете у Винсента усиливалась мигрень. Он бы не удивился и тому, что, когда они приедут, замок захватит Чёрный орден, и чёрные доспехи будут мелькать на каждом углу. Кажется, этот орден ему будет сниться ещё долго!
Кучер открыл им дверь, а Форс подал руку Элиан, словно был её личным рыцарем. Девушка смотрела на ожидающую её ладонь в толстой кожаной перчатке и словно протрезвела. Проявлять такую заботу, когда служишь другому ордену немного странно.
— Господин Винсент, не поможете мне? — спросила она, подавая ему свою руку. Ведь по логике вещей женихом являлся он. Пусть и теоретическим.
— С удовольствием, мисс.
И ухватив маленькую ручку, плечом оттолкнул рыцарскую. После того как девушка забралась, сам сел на противоположную сторону.
— Совсем обнаглели! — буркнул Винсент после того, как карета двинулась в поместье.
— Ты ему что-то сделал?
— Я? — искренне удивился Винсент. — Это ты что ему сделала? Что он как ненормальный себя ведёт? Был таким тихим, на всё согласный мальчик, только и кивает в ответ. Как тебя встретил, словно бабка отшептала! А бабок я много знаю. Никто бы не рискнул! От него сейчас уши в трубочку заворачиваются. Смотри! Лысина! Из-за тебя!
— С фига ли? Я его вообще пару раз видела! Даже словом с ним не обмолвилась!
— Серьёзно? — тут же успокоился Винсент. — Даже не разговаривали? — задумчиво спросил он.
— Стану я тебе врать? — не понимая, что твориться, спросила Элиан. — Мне лишние напряги не нужны. Пока вы официально не назвали свою невесту, я не собираюсь якшаться с парнями.
Винсент неуверенно на неё посмотрел.
— Ну да, ну да. Полная комната рыцарей и слуг, словно фигня была. Думаю, если сейчас ещё поискать, то всё ещё можно потерявшихся найти. А про Второго апостола вообще молчу. Совсем всё не двусмысленно. Ваши посторонние связи совсем не оскорбляют королевскую семью. — Сарказм лился из ушей. Отчего Элиан передёрнулась.
— Ой, вам ли мне это заливать? Связь с принцессой до замужества? Предки ваши обрадуются!
В карете образовалась тишина. Оба устало прикрыли глаза.
— Думаю, он приставит к тебе рыцаря. — Наконец тихо проговорил Винсент.
— Зачем?
— Следить? — неуверенно проговорил он. Мужчина и сам особо не понимал зачем.
— Я могу его побить?
— Шуму не поднимай. Потерпи три денёчка. У тебя в наследстве уже пол моего погреба. На это можно купить одну из столиц.
— Или выпить... — меланхолично протянула Элиан.
