ГЛАВА 1 — Макс
— Максим Игоревич, еще один соискатель! — в дверь заглянула Соня, бессменный мой секретарь.
Я с надеждой посмотрел на нее и поинтересовался:
— Нашатырь не выдохся?
— Нет.
— Тогда пусть заходит твой соискатель… и захватит резюме с портфолио.
На сей раз претендентом оказался подтянутый мужчина среднего возраста. Очень деловитый и серьезный.
В кабинет он зашел уверенным шагом профессионала, хорошо знающего свое дело, и мне это даже понравилось. Увы, продолжение оказалось таким же, как и обычно.
— Ма… ма… — и звук падения.
Я перегнулся через стол, разглядывая лежащее на ковре тело. Ну хоть боевым не оказался, а то бывало такое — приходит дизайнер, увидит меня — начинает вопить и вещами швыряться, а то и вовсе схватит вешалку и давай ею махать… С тех пор вешалка как раз и переехала в прихожую… Да и зачем она мне нужна теперь, с таким-то диагнозом?
Проворно передвигая всеми своими сорока конечностями, я выбрался из-за стола и подошел к припадочному соискателю, активируя наводящий иллюзию артефакт на второй правой лапе. Теперь, даже если бедолага и очнется, увидит перед собой одетого в строгий деловой костюм смуглого и темноволосого мужчину тридцати с небольшим лет, с модной нынче легкой небритостью и яркими светло-серыми глазами.
Да, было время, так я и выглядел. Увы… женщины — страшные существа, а ведьмы — и того хуже. Связался на свою беду с одной такой… и вроде ничего особенного не сделал, не считая легкого флирта на фуршете с очаровательной барышней, но… был признан виновным во всех грехах и превращен вот в «это».
«Это» выглядит как огромная сороконожка со змеиной мордой, двумя ядовитыми клыками и острыми тонкими иглами на голове. Тоже ядовитыми, между прочим. Расколдовать меня можно самым простым и тривиальным способом — достаточно поцелуя истинной любви. И не было бы ничего проще, вот только спасительница должна полюбить не иллюзию моей прежней внешности, а «это». Вот именно такое, в виде гибрида сколопендры, гадюки и дикобраза, никак не напоминающее брутального пушистика из детских сказок про красавицу и чудовище.
По этой прозаической причине Соня до сих пор остается единственной женщиной, которая не грохнулась в обморок при виде меня. Увы, она профессиональный секретарь с налаженной личной жизнью, умница и красавица, которой и даром не нужны никакие членистоногие ухажеры. Соня заявила об этом сразу, как только я попытался в первый раз подарить ей цветы.
— Извините, Максим Игоревич, — сказала она, — да, сейчас вы выглядите намного симпатичней, чем прежде, но мне нужна работа, а не романтика. Романтика у меня прекрасно складывается вне офиса.
Ее жестокие слова перечеркнули мои надежды на быстрое избавление от проклятия, но высококлассными секретарями не разбрасываются. Они встречаются еще реже, чем умные и красивые женщины в одном лице, а Соня — это сразу три в одном, уж поверьте мне на слово, я отлично разбираюсь в этом вопросе.
Почему она решила, что в виде сколопендры я намного симпатичней? Все просто — Соня нежно любит членистоногих и прочих тварей. Что она в них находит — никто не знает, но у нее дома в террариумах живут и породистые тараканы, и скорпионы, и пауки… Она как-то пыталась мне объяснить, мол, в детстве очень боялась всех подряд и потому завела первого питомца — черную вдову Глашу. А потом как-то потихоньку втянулась. Но, позвольте, это очень странно — панически бояться даже бабочек, после чего устроить у себя дома питомник разной членистоногой мерзости. Бррр… Ноги моей не было и не будет в ее квартире. Ни одной из сорока.
Да… Соня… Мы с ней уже четыре года знакомы. Три с половиной года — как люди. Полгода — как Соня и «это».
Постучав по щекам нашего обморочного друга, а потом, когда он зашевелился, сунув ему под нос нашатырь, секретарь привела его в чувства.
— Где?! Где она?! — соискатель с ужасом в глазах осмотрелся по сторонам.
— Кто? — спросил я.
— Тварь! Гадина! Страшная!
— Вы накануне пили? — вкрадчиво спросил я.
— Я вообще не пью!
— Тогда, вероятно, что-то запрещенное употребляли?.. Впрочем, это ваше дело. Нас оно не касается. К счастью. Было приятно пообщаться. Соня, проводи! — велел я, поворачиваясь спиной к бедняге.
Я искренне ему сочувствовал, но у моего помощника обязательно должны быть крепкие нервы, ведь артефакты не дают стопроцентной гарантии, а бывает, еще и приходят в негодность. В самый неподходящий момент. Поэтому я и решил на первом же этапе тестировать своего зама, который по долгу службы будет часто находиться при мне.
Дизайнер артефактов — это не курьер и не классический бумагомаратель. Это гений, творец, маг, умеющий двумя короткими линиями усовершенствовать схему, довести ее до идеала, придать ей новые свойства, новое звучание.
Раньше все самые сложные проекты делал я. Без ложной скромности могу сказать, что еще полгода назад был одним из лучших дизайнеров, но… «это» — чуждо магии. У «этого» нет даже рук — только конечности. Но благодаря новому помощнику я намерен продолжить творить шедевры. Пока смогу. Пока еще сохраняю разум.
От меня сейчас зависели судьбы многих людей и дело всей моей жизни. Да, первые два месяца я сидел дома и пытался пить. Пытался, потому что «это» тело оказалось совершенно нечувствительным к алкоголю. Просто абсолютно. Разочаровавшись в проверенном способе борьбы с депрессией, я взял себя в руки, вооружился артефактом, изменяющим внешность, заявился в офис и попытался наладить свою жизнь. Профессиональную. Про личную теперь можно было смело забыть — вряд ли «это» способно найти достойную пару. Впрочем, к лучшему, не хотелось бы столкнуться на короткой дорожке со вторым подобным экземпляром. Терпеть не могу многоножек… гадость. Поэтому и от зеркал в доме избавился. Еще не хватало — случайно увидеть свое отражение.
Дрянь. Какая же дрянь эта Инна! Только что имя красивое. И фигурка. И личико. Да и остальное ничего, только… в душе все равно дрянь! Ведьма! В прямом смысле этого слова.
Закон о магии жестко регламентирует возможности ведьм и нелюдей, но почему-то многочисленные ведьмы могут беспрепятственно попадать в города, а вампиры и оборотни, количество которых и без того невелико, обязаны проходить жесткую комиссию. По мне так чрезвычайно несправедливо.
— Соня! Зайди ко мне! — потребовал я, очнувшись от невеселых мыслей и еле попав третьей правой лапой по селектору, одновременно второй левой лапой выключая ненужный уже артефакт.
Три. Два. Один.
— Максим Игоревич? — в руках у девушки были какие-то бумаги, наверное, я ее от чего-то оторвал.
— Мы уже четыре месяца ищем подходящего дизайнера на должность моего зама, — шелестя конечностями по паркету, я заходил по кабинету, в глубине душе радуясь, что он у меня очень просторный — есть где сколопендре прогуляться. — Они все бездарные трусы!
Соня молчала. Ценное свойство. Она умеет держать язык за зубами и просто слушать, не раздражая меня неуместными замечаниями вроде: «Откуда вы знаете, что соискатели бездарны, если до портфолио дело ни разу не дошло?» Все-таки хорошо, что я не стал за ней ухаживать. Толковый секретарь намного полезней, чем жена, которая выкармливает тарантулов в террариуме рядом с супружеским ложем.
— «Алатырь» уже год как держится на старых разработках, — продолжил размышлять я. — У нас осталось совсем немного времени. Конкуренты не дремлют. Проект «Кудесник» потерпел крах, «Базис» с его «Пифией» внезапно вырвался далеко вперед. Нам нужно выпустить что-то действительно оригинальное, иначе можно забыть о лидерстве на рынке артефактов.
— Возьмите к себе Могилевского или Обручева, — предложила Соня.
— Могилевский и его группа разрабатывают новую версию «Алкноста». Пусть хоть что-то появится. Даже если изменятся мелочи. К тому же, как понимаешь, Могилевского моя иллюзия не обманет. А Птицын с Обручевым тянут на себе все остальные направления. И вообще отдел дизайна пора расширять. Если бы не… «это», — я с ненавистью уставился на свои многочисленные конечности, — давно бы уже наняли еще с десяток специалистов. Но сейчас мне и одного хватит, лишь бы срочно!
— Вытащите кого-нибудь из отдела тестирования!
— Вчера вытащил. Виталика. И сразу посыпались лишние вопросы.
— Так рассказали бы ему.
— Он в Конторе работал. Не хочу рисковать. А остальные из тестирования не потянут. Соня! — я резко остановился. — Раз у нас не получается найти дизайнера, присмотри кого-нибудь на производстве. Обычного мастера. Уровень дара не ниже первого. Опыт… хотя бы два года. Требование: стрессоустойчивость, невозмутимость, бесстрашие, любовь к сколопендрам.
— Максим Игоревич, думаю, последние три пункта лучше не упоминать. Стрессоустойчивости хватит, — Соня, как обычно, сопроводила свое бестактное замечание очаровательной улыбкой, лишив меня возможности устроить ей разнос за критику начальственного мнения.
— И добавь — строго мужчины.
— Почему?
— Потому что женщины трусливы.
Соня скептически подняла бровь и как бы невзначай повернулась ко мне обнаженным плечиком, на котором уже три месяца красовалась татуировка с моим изображением — длинная мерзкая сколопендра с элементами кобры и дикобраза. Смотреть противно! Эх, Соня, лучше бы ты вместо маечки с высоким горлом и без рукавов надела кофточку с глубоким вырезом… Хоть так на женские прелести полюбоваться, а не на изображение собственного убожества.
— Ты не женщина. Ты секретарь, — буркнул я и подытожил: — Строго мужчины!
— И как вы расколдовываться собираетесь? — уточнила Соня, поправляя на носу свои строгие очки в стиле «развратная учительница». — Я заметила, в последнее время вы вообще женщин избегаете.
— Расколдовываться? — взревел я. — Ты всерьез считаешь, что «это» можно расколдовать?! Я не мохнатый зверь с рогами из книжки, а стремная, мать твою, сколопендра. Мне на себя в зеркало смотреть жутко. Ни одна женщина на свете такое не поцелует даже за деньги. А уж тем более — по любви. Здесь нечего любить!
— Вот уж точно, — безжалостно хмыкнула Соня. — Абсолютно нечего. Во-первых, орете все время. На меня. Во-вторых, шовинист. В-третьих, тиран. В-четвертых, только о себе и думаете.
— Был бы я тираном, уже давно цапнул бы тебя за ногу ядовитым зубом! С тираном так не разговаривают!
— А, да, конечно, еще и зануда, — подытожила бесстрашная Соня.
— И сколопендра!
— Вот это как раз самый незначительный из ваших недостатков!
— Для всех остальных он полностью перекрывает мои достоинства!
— Разумеется. Легко перекрыть то, чего нет и никогда не было.
— Соня… — я свирепо уставился на нахалку.
— Все хорошо, шеф, — заверила меня Соня. — Не переживайте. Между прочим, в образе сколопендры у вас появился шарм. До этого вы были просто талантливым дизайнером и классическим шефом, забывающим о днях рождения и подарках и не пропускающим ни одной юбки. Но сейчас совсем другое дело. Вы, конечно, по-прежнему не помните о днях рождения, но зато в вас появился трагизм. Для некоторых женщин очень привлекательный.
— А еще сорок ног и клыки с шипами. Трагичная сколопендра.
— И немного самоиронии, — кивнула Соня. — Тоже неплохо. Всего за полгода. Такой прогресс.
— Мое терпение не безгранично! — напомнил я ей.
— Спокойно, Максим Игоревич, задачу поняла. Вы пару дней без меня сможете обойтись?
— Нет!
— Вот и отлично! Завтра и послезавтра меня не будет. Пойду искать вашего помощника. Бесстрашного и стрессоустойчивого.
— Где ты собираешься его искать?
— В баре.
— Ты с ума сошла? — у меня создалось ощущение, что надо мной издеваются.
— Максим Игоревич, я вас хоть раз подводила? — укоризненно посмотрела на меня Соня.
— Нет.
— Тогда доверьтесь мне.
Я проскрежетал зубами — в последнее время даже обычные вздохи оказались для меня недоступными — у «этого» даже легких не было.
— К слову, через двадцать минут у вас встреча с еще одним соискателем. Правда, судя по всему, он вам не подойдет.
— Слабонервный?
— Женщина.
— Мишель Злотник? — тут же догадался я.
— Да.
— Дай мне ее резюме.
Соня опустила передо мной принесенные бумаги, в который раз удивив своей прозорливостью.
Я открыл папку и тут же закрыл. Да, именно так. Мишель Злотник. Двадцать три года. Летом закончила Академию артефакторов. Из молодых да ранних.
Тема дипломной работы: «Артефакты-компаньоны компании «Алатырь». Возможности совершенствования контуров энергоемкости».
Я предвкушающе зашипел. Было очень любопытно посмотреть на эту Мишель. Очень любопытно!
— Знаете, из вас хорошее чудовище получилось. Правильное! — заметила моя помощница. — Раньше ваше шипение выглядело неубедительно, а теперь — совсем другое дело.
— Соня! Да что ж ты ядовитая-то такая сегодня? — не выдержал я. — День тяжелый?
— Это вы ядовитый. И не сегодня — вообще всегда. А я выполняю свой долг — не даю вам скиснуть и сцеживаю ваш яд.
Я прошуршал челюстями, что должно было означать тонкую иронию и скепсис.
— Пусть приходит. У нее есть пять минут. Поговорим о ее дипломной работе.
— Прекрасно, — удовлетворенно улыбнулась Соня. — Я знала, что вам понравится. Пойду, встречу и отведу к вам. Кстати, быть может, вы все же включите артефакт? Она ведь женщина.
— И не подумаю, — буркнул я, до глубины души возмущенный такими двойными стандартами — то намекает на смелость женщин, то, напротив, требует отнестись к Мишель Злотник по-рыцарски. Вот уж нет. Ее визг, если что, я перетерплю, зато смогу составить полное представление об этой девушке. — Кстати, нашатырь приготовь.
— Хорошо, — Соня исчезла за дверью.
Я подошел к окну и уставился на мир за пределами своего «террариума»…
У меня просторный кабинет в офисе на восьмидесятом этаже. Из панорамных окон открывается вид на огромный город. Миллионы огней горят по ночам внизу, миллионы людей живут своей жизнью…
Людей. Но я больше не был одним из них. Мне даже пришлось сменить автомобиль на лимузин… какое дурновкусие, но, увы, ни во что другое мое длинное многоногое тело не влезало.
Если разобраться, я и до проклятия ощущал себя в вакууме. Большинство людей слишком глупы и неинтересны. Они считают меня заносчивым и вспыльчивым, а я просто не вижу смысла терпеть чужую тупость и не люблю терять время на разговоры, встречи, совещания или бесполезные визиты вежливости. Правда теперь, в последние полгода, почти вся моя жизнь превратилась в сплошную потерю времени.
Интересно, сколько живут гигантские сколопендры? Может, у меня и осталось-то от силы пару лет. И эти пару лет я буду вынужден провести взаперти, без выпивки и женщин, которые хоть немного, но скрашивают время в перерывах между работой и… работой.
Надо же было так попасть… из сотен и тысяч свободолюбивых ведьм этого мира мне попалась самая истеричная и ревнивая, готовая отдать десяток лет своей собственной жизни, чтобы отомстить мужчине… за что? Да я сам толком не понял. Вроде взрослые же люди. Я не обещал на ней жениться, не делал предложение, даже переехать ко мне не предлагал. А что пару раз переспали, так ведь оба же получили удовольствие. И с чего вдруг такой всплеск ревности? Она ничего не объяснила. Просто устроила безобразную сцену, попыталась отвесить мне пощечину и со скандалом была выставлена с банкета, где мы находились. А утром… утром я проснулся. Уже в «этом» теле.
На звонки Инна не отвечала и вообще сменила место жительства.
