За окном проплывали белые, пушистые облака. Казалось, что меж стеклом и рамой была маленькая щель, через которую просачивались потоки воздуха, шевеля легкий тюль. Увы, но на имитацию настоящего окна ушли последние сбережения. Аська права, я думала точно не головой, а чем-то иным, когда за полгода спустила наследство неведомо откуда взявшейся бабушки. И все оправдания по поводу того, что о существование бабули я даже не подозревала, будучи полностью уверенной, что сирота, мою подругу ничуточки не трогали. Нам с Асей исполнилось семнадцать, когда Единый центр распределения сирот выделил средства на переброс, так сказать, лишних и плохо управляемых подростков со станции «Юнона», на «Астрею».
Аська, высокая стройная брюнетка с нежно-шоколадной кожей, миндалевидными глазами и бесподобно правильными чертами лица, оказалась незаконнорожденной, да еще и когда-то потерянной дочерью какого-то сумасшедшего унжирца. Точнее, я считала его очень даже нормальным, ведь Сулиф, увидев Асю в приемном центре, чуть из одежды не выпрыгнул, доказывая, что она его дочь. Подруга осталась непреклонной, и унжирцу пришлось два года задабривать нашу шоколадку. Однако как говорили в древности, вода камень точит. Сулиф пробил не дырку, а просто-таки проход к Асе. Правда, обошлось это ему в круглую сумму. Зато у нас с подругой было два смежных жилблока на уровне, где селились вполне обеспеченные люди.
Казалось бы, сбылась мечта идиоток! Свое жилье, начальное образование за спиной и даже кое-какие, к сожалению, мелкие гроши на расходы. Вот только деньги быстро закончились, а за жилье надо было платить. Сулиф часто пропадал по делам, разумеется, государственным, и нам с Аськой ничего не оставалось, как найти источники заработка. В подруге открылся талант, и я даже моргнуть не успела, как Аська стала помощником садовода в главной оранжерее станции. А вот я…
Кем я только не побывала: и официанткой, и танцовщицей, и даже няней, но нигде не задерживалась больше полугода. А все мой вздорный характер и полное нежелание искать компромисс. Лишь одно могло вогнать меня в шок: наличие манаукца в поле зрения. А все детские страхи. Еще в центре сиротства меня часто мучили кошмары, в которых высокий мускулистый альбинос, сверкая алыми глазами, протягивал ко мне окровавленные по локоть руки, а я, вжимаясь в стену покореженной каюты и рыдая, просила не делать мне больно. Каждый раз, просыпаясь в слезах, я пыталась вспомнить, была ли сцена на самом деле, или все это лишь следствия детских страшилок, которые в центре часто рассказывались старшими детьми младшим, дабы держать последних в страхе и подчинении.
Однако если быть честной, то вспомнить свою жизнь до пятнадцати лет я не могу. Однажды я очнулась в медицинском отсеке центра распределения. На кушетке справа, сильно кашляя, лежала Ася. Она медленно тянула ко мне худенькую ручку, постоянно причитая, чтобы я не плакала. Не то чтобы я была плаксой, но первое время слезы текли не переставая. Врач сокрушался и постоянно повторял, что это последствия пережитого стресса. Но сколько бы я ни напрягалась, ничего вспомнить не могла, лишь только эти сны с манаукцем в главной роли. Когда врач спросил мое имя, я не задумываясь выпалила, что зовут меня Мари, а вот фамилию как ни старалась, вспомнить не смогла.
Помню, когда впервые, еще в медблоке, подошла к зеркалу, то долго всматривалась в отражение, пытаясь осознать, нравится мне увиденное или нет. Я и сегодня подолгу смотрю на себя в зеркало, все еще не теряя надежды восстановить детскую память. Красивой себя не считала. Лишь на пару сантиметров ниже Аськи, я сверкала непослушными прядями цвета спелой пшеницы, которые то и дело норовили наэлектризоваться и встать дыбом. Парни в Центре часто шутили, что, мол, я где-то постоянно ношу с собой розетку, и тыкаю в нее указательным пальцем, чтобы сохранять имидж одуванчика. В дополнение к непослушным волосам был чуть вздернутый и слишком любопытный носик, достаточно остренький, чтобы в Центре получить кличку «крыска», и огромные серо-голубые глаза в обрамлении почему-то черных ресниц. Увы, когда я пугалась, глаза становились словно навыкате, чем изрядно веселили окружающих. В остальном я была такой же пропорциональной, как и подруга. То есть две ноги, две руки, упругая задница, плоский живот и наличие не слишком выдающейся груди. Как говорила Аська, боевой комплект для привлечения мужиков уровня «новичок». Правда, в отличие от всегда яркой подруги, я была обычной землянкой без примеси чужих рас, по крайней мере, так утверждал врач в Центре.
Мы прожили на «Астрее» два года, когда неожиданно объявился солидный мужчина и, протянув мне документы, проинформировал, что на другой станции скоропостижно скончалась моя бабушка, оставив наследство. Завещание гласило, что все имущество продано и деньги положены на счет, открытый на мое имя. В Центре нам всем давали фамилии, у Аськи до появления Сулифа она была Аварова, у меня – Маварова. То есть работники недолго думали, меняя лишь первые буквы у громогласного имени основателя центра, Серго Варова. Сам создатель давно почил, но все найденыши были его детьми. Откуда появилась бабуля Маварова Альбима Игнатьева и почему считала, что я ее внучка, для меня так и осталось тайной. Однако сразу после визита адвоката я выяснила, что на моем счету очень кругленькая сумма, которую мы с Аськой тут же стали тратить. Почти полгода я не работала, прожигая сбережения неизвестной старушки, а на последние деньги заказала ремонт жилблока, осознанно не пожелав делиться этой идеей с Асей. Она бы меня не просто отговорила, а отобрала бы кредиты и заперла в маленьком помещении без еды и развлечений.
- Мари!
Крик подруги, раздавшийся от двери, соединяющий наши жилблоки, заставил вздрогнуть и неосознанно сделать шаг в противоположную от Аськи сторону.
- Чем ты думала, дурочка белобрысая? - возмущалась подруга, голос которой набирал обороты.
Вжав непроизвольно голову в плечи, я зажмурилась и начала мысленный отсчет.
- Сулиф вернется только через месяц, это были наши последние деньги. Ладно я! - не унималась Аська. - Я хоть кредиты за работу получаю. А ты? Чем через неделю заплатишь за жилблок, воду, электричество и связь?!
- А почему ты своего папика не попросишь перекинуть на твою карту пару кредитов? - задала я сакраментальный вопрос.
Дело в том, что подобный диалог за эти годы был не впервые, но еще ни разу Аська не кричала на меня так громко и выразительно, при этом то и дело сжимая ладони в кулаки.
- Чем ты слушала?! - взвизгнула подруга, делая два шага и фактически оказываясь возле меня. - Папочка поставил условие, - сцеживая каждое слово, проинформировала Ася. - Либо я переезжаю к сыну его друга, дабы, так сказать, упрочить гены и получить улучшенную копию, либо он прекращает финансирование моей жизни. Мари, я проживу! Меня прокормит работа, в конце концов, всегда можно переехать на два уровня ниже, а вот ты?
- Я тоже могу переехать! - тут же предложила, казалось бы, подходящий выход.
- Ох…
Аська обогнула меня и, опустившись в винтажное кресло, которое также было куплено на последние сбережения, устало вытянула ноги. Так как предметов мебели в жилблоке было немного, я присела на край двуспальной тахты, которая занимала одну треть всего помещения.
- Мар, проблема не в переезде. Вот ты вбухала кредиты в это стекло, - подруга качнула головой в сторону парящих облаков, - а как ты будешь его перевозить? Оно же часть стеновой панели. Оно вмонтировано намертво! А кровать? Мар, она не влезет в помещение на нижних уровнях.
- И что мне делать? - всхлипнув, потупила взор я.
Не то чтобы не знала, конечно искать работу, вот только кем? За эти полгода я привыкла вставать поздно и вести неспешный, расслабленный образ жизни. Благодаря Аське, а точнее, по настоянию Сулифа мы за время проживания на «Астрее» получили несколько сертификатов. Ася могла работать дизайнером, лаборантом-ботаником и официанткой. Я тоже официанткой, а еще социальным работником, то есть могла быть сиделкой, няней и помощником младшего медицинского сотрудника, фактически уборщицей в медблоке. Учиться дальше хотелось, но, во-первых, не было денег, а во-вторых, терпения. С другой стороны, подруга всегда подтрунивала надо мной. По ее словам, мне не над карьерой думать надо было, а женой работать.
Не спорю, всегда мечтала сидеть дома, готовить и ухаживать за детьми, желательно своими. Вот только в моем случае все это лишь мечты, для реализации которых у меня не было ничего: ни имени, ни образования, ни знакомств. Даже если бы я вышла замуж, то статус будущего мужа вряд ли бы позволил мне сидеть дома и заниматься хозяйством.
Да и какое хозяйство на станции? Пыль вытирать да пол протирать? Даже еда в основном была из полуфабрикатов. Запихнул в печь, пара минут и блюдо готово. О вкусе и питательности за вас позаботится компания «Отиса». Кстати, та самая, в которой по слухам работал Сулиф.
- Мари, с кем я сейчас разговариваю? - сурово спросила подруга, вырывая меня из очередных грез.
- Ась, ну сглупила, - покаялась я, - с кем не бывает?
- Со многими не бывает, - передразнила брюнетка, выпрямляясь в кресле, будто готовясь подняться. - И что будешь делать?
- Работу искать, - пожала плечами я. - У меня все же есть сертификаты. Сейчас закину в сеть резюме, уверена, найду пару вариантов.
- Мар, все твои рекомендации уже просрочены, для галанета ты все равно что новичок, - напомнила Ася, заставив меня с досадой сморщить нос.
- Асечка, а ты не попросишь… - начала я, но тут же заткнулась, достаточно было кинуть взгляд на мрачнеющую подругу. - Ась…
- Нет, Сулифа я просить не буду! Даже не мечтай! Я не собираюсь ложиться в раскоряку под тщедушного напомаженного с розовыми волосиками парня. Тот факт, что он гений в какой-то только унжирцам известной области, не делает его ни на йоту привлекательнее в моих глазах!
- И что мне делать? - тоскливо проскулила я, отчетливо осознавая, что помощи от Аськи в этот раз не видать.
Модная мелодия наполнила мой жилблок, я тут же перевела взгляд на правую руку подруги, но увидеть того, кто подал сигнал о связи, не успела. На лице брюнетки мелькнула счастливая улыбка и, махнув мне, Ася направилась к двери, разделяющей наше личное пространство.
- Ась! – позвала я.
В ответ раздался лишь щелчок закрывшейся створки.
- Ну и ладно! – в меру обиженно произнесла я, сверля взглядом дверь. Сама справлюсь!
Как предсказывала подруга, галанет не помог. Нет, на мое объявление были отклики, но чаще всего мне предлагали должность официантки на нижних уровнях, где как таковой заработной платы не было, а девушки активно крутили бёдрами меж столами, чтобы заработать побольше чаевых. Дважды предложили стать сиделкой, но оба раза дверь открывали полуголые мужики и, окидывая меня сальными взглядами, намекали, что если буду покладистой, то заработаю прилично. Покладистой я не была и именно поэтому до сих пор находилась без работы, а меж тем счет за жилблок уже лежал на столике возле кровати.
- Ну как? – кривя губы в подобие улыбки, поинтересовалась Аська, стоя в проходе меж помещениями.
- Никак, - уныло отозвалась я, готовая признать поражение.
- А я завтра переезжаю, - огорошила меня подруга.
Вздрогнув, я резко поднялась, нервно закусила губу и устремила на брюнетку вопросительный взгляд.
- Понимаешь, - опустив взор, Ася, будто маленькая, носком туфли провела по порогу меж жилблоков. – Я уже давно хотела тебе рассказать…
- Ты что, к мужику переезжаешь?! – выпалила я, не обращая внимания на собственный хриплый голос. – Ты завела мужика и ничего не сказала мне?!
- Мар! – тут же возмутилась подруга и, резко сделав пару шагов в мою сторону, замерла посередине помещения. – Заводят животных и болезни, - наставительно выдала брюнетка.
Я повернула голову, наблюдая за тем, как дверь со щелчком захлопывается, отделяя от меня соседний жилблок. Именно в этот момент в голову пришла мысль о том, а когда я последний раз была у Аськи? Она-то ко мне заходила регулярно, а вот я… Полгода, с ужасом подсказало сознание. Именно шесть месяцев, как я полностью ушла в себя, практически не замечая, что происходит вокруг.
- И кто он? – спокойно, при этом не без ноток обвинения поинтересовалась я.
- Марфес, - с намеком на улыбку ответила Ася.
- Очень информативно, - передразнила я. – Кем он работает?
- Ох, Мари! – рассмеялась подруга. – Разумеется, Марфес работает, но куда важнее кто он.
- И кто? – озвучив вопрос, я позволила мимике лица жить своей жизнью, от чего брови взметнулись, выражая высшую степень моей заинтересованности.
- Он… - Аська выдержала паузу, и когда я стала нервно постукивать носком туфли, добила: - Манаукец.
- Что?! – ахнула я.
- Что слышала, - лучезарно улыбнулась подруга, - и знаешь что?
- Что?! – как болванчик переспросила я.
- Он самый лучший! И все, что ты говорила о них, полная чушь! Они никогда, слышишь? Никогда не причинят женщине вред. А Марфес меня просто боготворит. Он предложил мне стать его фавориткой. Он меня любит.
- Чушь! – тут же возмутилась я. - Если любит, то почему не предложил стать женой? Ася, очнись! Фаворитка – это кто? Любовница? У него там что – гарем?! А ты типа любовница недели? Ася!
С каждым словом распаляясь все больше, я подскочила к подруге и стала дергать ее за руки, призывая смотреть в глаза. Именно так мы делали раньше. Считалось, что лишь зрительный контакт позволит проникнуть в суть сознания. Глупости! Сверля брюнетку взглядом, я понимала, что ее мозг плотно окутан любовной дымкой, и что она одержима настоящим монстром.
- Что же ты наделала… - прошептала я, нервно покусывая губы.
- Позволила себе стать счастливой, - закинув голову назад, рассмеялась Ася. – Это ты ничего не понимаешь, - медленно покачала головой подруга. – Откуда в твоей голове те страхи, о которых ты рассказывала? Манаукцы не обижают женщин и уж тем более не бьют. Марфес был в шоке, когда я рассказала ему о твоих кошмарах.
- Ты! – задохнулась от осознания я. – Рассказала? – прохрипела я. – Зачем? – Последний вопрос был похож на писк, после чего горло сдавил спазм, и, резко отступив назад, я упала на кровать, нервно сцепив руками колени.
- Я должна была понять, что же такое с тобой произошло, и кто тот монстр, что тебя обидел в детстве, – вроде как оправдывалась Аська, только я ей не верила.
- Ася… - еле слышно выдохнула я. – Это моя тайна и я не хочу, чтобы кто-то о ней знал. Я думала, что могу доверять тебе. Думала, мы подруги… Больше, чем подруги! – вскинув взгляд, я сморгнула слезы, не замечая, как они устремились по щекам вниз, прокладывая ровные дорожки.
В помещении установилась звенящая тишина. Ася смотрела на меня, не скрывая удивления на лице. Казалось, она и правда не понимала, в чем же я ее обвиняю. Я же убаюкивала свои эмоции, которые будто только что пересмотрели кошмар с непонятным мужчиной в главной роли. Как сейчас я видела красные глаза, горящие в полумраке помещения, раскуроченную дверь, которая должна была отделять пассажирский отсек от коридора транспортного средства и окровавленные мужские руки, что все еще тянулись ко мне. Дрожь прошла по телу, сглотнув, я зажмурилась, выдавливая из себя последние слезинки, после чего глубоко вдохнула, принимая факт того, что теперь я одна и, решившись, резко встала.
Аська, высокая стройная брюнетка с нежно-шоколадной кожей, миндалевидными глазами и бесподобно правильными чертами лица, оказалась незаконнорожденной, да еще и когда-то потерянной дочерью какого-то сумасшедшего унжирца. Точнее, я считала его очень даже нормальным, ведь Сулиф, увидев Асю в приемном центре, чуть из одежды не выпрыгнул, доказывая, что она его дочь. Подруга осталась непреклонной, и унжирцу пришлось два года задабривать нашу шоколадку. Однако как говорили в древности, вода камень точит. Сулиф пробил не дырку, а просто-таки проход к Асе. Правда, обошлось это ему в круглую сумму. Зато у нас с подругой было два смежных жилблока на уровне, где селились вполне обеспеченные люди.
Казалось бы, сбылась мечта идиоток! Свое жилье, начальное образование за спиной и даже кое-какие, к сожалению, мелкие гроши на расходы. Вот только деньги быстро закончились, а за жилье надо было платить. Сулиф часто пропадал по делам, разумеется, государственным, и нам с Аськой ничего не оставалось, как найти источники заработка. В подруге открылся талант, и я даже моргнуть не успела, как Аська стала помощником садовода в главной оранжерее станции. А вот я…
Кем я только не побывала: и официанткой, и танцовщицей, и даже няней, но нигде не задерживалась больше полугода. А все мой вздорный характер и полное нежелание искать компромисс. Лишь одно могло вогнать меня в шок: наличие манаукца в поле зрения. А все детские страхи. Еще в центре сиротства меня часто мучили кошмары, в которых высокий мускулистый альбинос, сверкая алыми глазами, протягивал ко мне окровавленные по локоть руки, а я, вжимаясь в стену покореженной каюты и рыдая, просила не делать мне больно. Каждый раз, просыпаясь в слезах, я пыталась вспомнить, была ли сцена на самом деле, или все это лишь следствия детских страшилок, которые в центре часто рассказывались старшими детьми младшим, дабы держать последних в страхе и подчинении.
Однако если быть честной, то вспомнить свою жизнь до пятнадцати лет я не могу. Однажды я очнулась в медицинском отсеке центра распределения. На кушетке справа, сильно кашляя, лежала Ася. Она медленно тянула ко мне худенькую ручку, постоянно причитая, чтобы я не плакала. Не то чтобы я была плаксой, но первое время слезы текли не переставая. Врач сокрушался и постоянно повторял, что это последствия пережитого стресса. Но сколько бы я ни напрягалась, ничего вспомнить не могла, лишь только эти сны с манаукцем в главной роли. Когда врач спросил мое имя, я не задумываясь выпалила, что зовут меня Мари, а вот фамилию как ни старалась, вспомнить не смогла.
Помню, когда впервые, еще в медблоке, подошла к зеркалу, то долго всматривалась в отражение, пытаясь осознать, нравится мне увиденное или нет. Я и сегодня подолгу смотрю на себя в зеркало, все еще не теряя надежды восстановить детскую память. Красивой себя не считала. Лишь на пару сантиметров ниже Аськи, я сверкала непослушными прядями цвета спелой пшеницы, которые то и дело норовили наэлектризоваться и встать дыбом. Парни в Центре часто шутили, что, мол, я где-то постоянно ношу с собой розетку, и тыкаю в нее указательным пальцем, чтобы сохранять имидж одуванчика. В дополнение к непослушным волосам был чуть вздернутый и слишком любопытный носик, достаточно остренький, чтобы в Центре получить кличку «крыска», и огромные серо-голубые глаза в обрамлении почему-то черных ресниц. Увы, когда я пугалась, глаза становились словно навыкате, чем изрядно веселили окружающих. В остальном я была такой же пропорциональной, как и подруга. То есть две ноги, две руки, упругая задница, плоский живот и наличие не слишком выдающейся груди. Как говорила Аська, боевой комплект для привлечения мужиков уровня «новичок». Правда, в отличие от всегда яркой подруги, я была обычной землянкой без примеси чужих рас, по крайней мере, так утверждал врач в Центре.
Мы прожили на «Астрее» два года, когда неожиданно объявился солидный мужчина и, протянув мне документы, проинформировал, что на другой станции скоропостижно скончалась моя бабушка, оставив наследство. Завещание гласило, что все имущество продано и деньги положены на счет, открытый на мое имя. В Центре нам всем давали фамилии, у Аськи до появления Сулифа она была Аварова, у меня – Маварова. То есть работники недолго думали, меняя лишь первые буквы у громогласного имени основателя центра, Серго Варова. Сам создатель давно почил, но все найденыши были его детьми. Откуда появилась бабуля Маварова Альбима Игнатьева и почему считала, что я ее внучка, для меня так и осталось тайной. Однако сразу после визита адвоката я выяснила, что на моем счету очень кругленькая сумма, которую мы с Аськой тут же стали тратить. Почти полгода я не работала, прожигая сбережения неизвестной старушки, а на последние деньги заказала ремонт жилблока, осознанно не пожелав делиться этой идеей с Асей. Она бы меня не просто отговорила, а отобрала бы кредиты и заперла в маленьком помещении без еды и развлечений.
- Мари!
Крик подруги, раздавшийся от двери, соединяющий наши жилблоки, заставил вздрогнуть и неосознанно сделать шаг в противоположную от Аськи сторону.
- Чем ты думала, дурочка белобрысая? - возмущалась подруга, голос которой набирал обороты.
Вжав непроизвольно голову в плечи, я зажмурилась и начала мысленный отсчет.
- Сулиф вернется только через месяц, это были наши последние деньги. Ладно я! - не унималась Аська. - Я хоть кредиты за работу получаю. А ты? Чем через неделю заплатишь за жилблок, воду, электричество и связь?!
- А почему ты своего папика не попросишь перекинуть на твою карту пару кредитов? - задала я сакраментальный вопрос.
Дело в том, что подобный диалог за эти годы был не впервые, но еще ни разу Аська не кричала на меня так громко и выразительно, при этом то и дело сжимая ладони в кулаки.
- Чем ты слушала?! - взвизгнула подруга, делая два шага и фактически оказываясь возле меня. - Папочка поставил условие, - сцеживая каждое слово, проинформировала Ася. - Либо я переезжаю к сыну его друга, дабы, так сказать, упрочить гены и получить улучшенную копию, либо он прекращает финансирование моей жизни. Мари, я проживу! Меня прокормит работа, в конце концов, всегда можно переехать на два уровня ниже, а вот ты?
- Я тоже могу переехать! - тут же предложила, казалось бы, подходящий выход.
- Ох…
Аська обогнула меня и, опустившись в винтажное кресло, которое также было куплено на последние сбережения, устало вытянула ноги. Так как предметов мебели в жилблоке было немного, я присела на край двуспальной тахты, которая занимала одну треть всего помещения.
- Мар, проблема не в переезде. Вот ты вбухала кредиты в это стекло, - подруга качнула головой в сторону парящих облаков, - а как ты будешь его перевозить? Оно же часть стеновой панели. Оно вмонтировано намертво! А кровать? Мар, она не влезет в помещение на нижних уровнях.
- И что мне делать? - всхлипнув, потупила взор я.
Не то чтобы не знала, конечно искать работу, вот только кем? За эти полгода я привыкла вставать поздно и вести неспешный, расслабленный образ жизни. Благодаря Аське, а точнее, по настоянию Сулифа мы за время проживания на «Астрее» получили несколько сертификатов. Ася могла работать дизайнером, лаборантом-ботаником и официанткой. Я тоже официанткой, а еще социальным работником, то есть могла быть сиделкой, няней и помощником младшего медицинского сотрудника, фактически уборщицей в медблоке. Учиться дальше хотелось, но, во-первых, не было денег, а во-вторых, терпения. С другой стороны, подруга всегда подтрунивала надо мной. По ее словам, мне не над карьерой думать надо было, а женой работать.
Не спорю, всегда мечтала сидеть дома, готовить и ухаживать за детьми, желательно своими. Вот только в моем случае все это лишь мечты, для реализации которых у меня не было ничего: ни имени, ни образования, ни знакомств. Даже если бы я вышла замуж, то статус будущего мужа вряд ли бы позволил мне сидеть дома и заниматься хозяйством.
Да и какое хозяйство на станции? Пыль вытирать да пол протирать? Даже еда в основном была из полуфабрикатов. Запихнул в печь, пара минут и блюдо готово. О вкусе и питательности за вас позаботится компания «Отиса». Кстати, та самая, в которой по слухам работал Сулиф.
- Мари, с кем я сейчас разговариваю? - сурово спросила подруга, вырывая меня из очередных грез.
- Ась, ну сглупила, - покаялась я, - с кем не бывает?
- Со многими не бывает, - передразнила брюнетка, выпрямляясь в кресле, будто готовясь подняться. - И что будешь делать?
- Работу искать, - пожала плечами я. - У меня все же есть сертификаты. Сейчас закину в сеть резюме, уверена, найду пару вариантов.
- Мар, все твои рекомендации уже просрочены, для галанета ты все равно что новичок, - напомнила Ася, заставив меня с досадой сморщить нос.
- Асечка, а ты не попросишь… - начала я, но тут же заткнулась, достаточно было кинуть взгляд на мрачнеющую подругу. - Ась…
- Нет, Сулифа я просить не буду! Даже не мечтай! Я не собираюсь ложиться в раскоряку под тщедушного напомаженного с розовыми волосиками парня. Тот факт, что он гений в какой-то только унжирцам известной области, не делает его ни на йоту привлекательнее в моих глазах!
- И что мне делать? - тоскливо проскулила я, отчетливо осознавая, что помощи от Аськи в этот раз не видать.
Модная мелодия наполнила мой жилблок, я тут же перевела взгляд на правую руку подруги, но увидеть того, кто подал сигнал о связи, не успела. На лице брюнетки мелькнула счастливая улыбка и, махнув мне, Ася направилась к двери, разделяющей наше личное пространство.
- Ась! – позвала я.
В ответ раздался лишь щелчок закрывшейся створки.
- Ну и ладно! – в меру обиженно произнесла я, сверля взглядом дверь. Сама справлюсь!
***
Как предсказывала подруга, галанет не помог. Нет, на мое объявление были отклики, но чаще всего мне предлагали должность официантки на нижних уровнях, где как таковой заработной платы не было, а девушки активно крутили бёдрами меж столами, чтобы заработать побольше чаевых. Дважды предложили стать сиделкой, но оба раза дверь открывали полуголые мужики и, окидывая меня сальными взглядами, намекали, что если буду покладистой, то заработаю прилично. Покладистой я не была и именно поэтому до сих пор находилась без работы, а меж тем счет за жилблок уже лежал на столике возле кровати.
- Ну как? – кривя губы в подобие улыбки, поинтересовалась Аська, стоя в проходе меж помещениями.
- Никак, - уныло отозвалась я, готовая признать поражение.
- А я завтра переезжаю, - огорошила меня подруга.
Вздрогнув, я резко поднялась, нервно закусила губу и устремила на брюнетку вопросительный взгляд.
- Понимаешь, - опустив взор, Ася, будто маленькая, носком туфли провела по порогу меж жилблоков. – Я уже давно хотела тебе рассказать…
- Ты что, к мужику переезжаешь?! – выпалила я, не обращая внимания на собственный хриплый голос. – Ты завела мужика и ничего не сказала мне?!
- Мар! – тут же возмутилась подруга и, резко сделав пару шагов в мою сторону, замерла посередине помещения. – Заводят животных и болезни, - наставительно выдала брюнетка.
Я повернула голову, наблюдая за тем, как дверь со щелчком захлопывается, отделяя от меня соседний жилблок. Именно в этот момент в голову пришла мысль о том, а когда я последний раз была у Аськи? Она-то ко мне заходила регулярно, а вот я… Полгода, с ужасом подсказало сознание. Именно шесть месяцев, как я полностью ушла в себя, практически не замечая, что происходит вокруг.
- И кто он? – спокойно, при этом не без ноток обвинения поинтересовалась я.
- Марфес, - с намеком на улыбку ответила Ася.
- Очень информативно, - передразнила я. – Кем он работает?
- Ох, Мари! – рассмеялась подруга. – Разумеется, Марфес работает, но куда важнее кто он.
- И кто? – озвучив вопрос, я позволила мимике лица жить своей жизнью, от чего брови взметнулись, выражая высшую степень моей заинтересованности.
- Он… - Аська выдержала паузу, и когда я стала нервно постукивать носком туфли, добила: - Манаукец.
- Что?! – ахнула я.
- Что слышала, - лучезарно улыбнулась подруга, - и знаешь что?
- Что?! – как болванчик переспросила я.
- Он самый лучший! И все, что ты говорила о них, полная чушь! Они никогда, слышишь? Никогда не причинят женщине вред. А Марфес меня просто боготворит. Он предложил мне стать его фавориткой. Он меня любит.
- Чушь! – тут же возмутилась я. - Если любит, то почему не предложил стать женой? Ася, очнись! Фаворитка – это кто? Любовница? У него там что – гарем?! А ты типа любовница недели? Ася!
С каждым словом распаляясь все больше, я подскочила к подруге и стала дергать ее за руки, призывая смотреть в глаза. Именно так мы делали раньше. Считалось, что лишь зрительный контакт позволит проникнуть в суть сознания. Глупости! Сверля брюнетку взглядом, я понимала, что ее мозг плотно окутан любовной дымкой, и что она одержима настоящим монстром.
- Что же ты наделала… - прошептала я, нервно покусывая губы.
- Позволила себе стать счастливой, - закинув голову назад, рассмеялась Ася. – Это ты ничего не понимаешь, - медленно покачала головой подруга. – Откуда в твоей голове те страхи, о которых ты рассказывала? Манаукцы не обижают женщин и уж тем более не бьют. Марфес был в шоке, когда я рассказала ему о твоих кошмарах.
- Ты! – задохнулась от осознания я. – Рассказала? – прохрипела я. – Зачем? – Последний вопрос был похож на писк, после чего горло сдавил спазм, и, резко отступив назад, я упала на кровать, нервно сцепив руками колени.
- Я должна была понять, что же такое с тобой произошло, и кто тот монстр, что тебя обидел в детстве, – вроде как оправдывалась Аська, только я ей не верила.
- Ася… - еле слышно выдохнула я. – Это моя тайна и я не хочу, чтобы кто-то о ней знал. Я думала, что могу доверять тебе. Думала, мы подруги… Больше, чем подруги! – вскинув взгляд, я сморгнула слезы, не замечая, как они устремились по щекам вниз, прокладывая ровные дорожки.
В помещении установилась звенящая тишина. Ася смотрела на меня, не скрывая удивления на лице. Казалось, она и правда не понимала, в чем же я ее обвиняю. Я же убаюкивала свои эмоции, которые будто только что пересмотрели кошмар с непонятным мужчиной в главной роли. Как сейчас я видела красные глаза, горящие в полумраке помещения, раскуроченную дверь, которая должна была отделять пассажирский отсек от коридора транспортного средства и окровавленные мужские руки, что все еще тянулись ко мне. Дрожь прошла по телу, сглотнув, я зажмурилась, выдавливая из себя последние слезинки, после чего глубоко вдохнула, принимая факт того, что теперь я одна и, решившись, резко встала.
