Пролог.
Приветствую, мой дорогой Читатель!
Уже довольно давно я не имею имени, оставив лишь простое обращение – Ведьма. Приняв когда-то очень важное решение, я попала сюда, в этот замечательный шатёр в чёрно-фиолетовую полоску. Я пережила всех родственников, собственную семью не завела, поэтому решила рассказать тебе о своём интересном, но не простом ремесле.
Меня невозможно повстречать просто на улице. Лишь тот, кто уверен, что пойдёт абсолютно на всё для достижения цели, лишь тот, чьё сердце горит огнём желания, пусть и окрашенного в чёрный цвет, найдёт меня.
Тех, кто попадает ко мне, я называю гостями. Выслушав запрос, угощаю их чаем и одариваю. Чего хотят мои гости? Всё как всегда – месть, слава, любовь. Мои дары не дают им этого напрямую, а лишь помогают получить желаемое. Чем закончится очередная история, не знает никто.
Можно ли отказаться от моей помощи? Конечно, ведь я ни с кем не скрепляю контракт кровью! Не принимайте мой дар, не используйте его, а лучше просто пройдите мимо моего шатра. К сожалению, такого ещё не случалось…
После нашего небольшого знакомства, скажи, готов ли ты, мой дорогой Читатель, погрузиться в атмосферу безумия, страданий и надежды? Тогда добро пожаловать в мою скромную обитель, на чашку чая!
Глава 1.
Первый гость, о котором бы я хотела рассказать – молодой мужчина. На вид лет тридцати пяти, блондин с голубыми глазами, высокий, подтянутый. Он попал ко мне поздним весенним вечером.
- Здравствуйте! Прошу проходите, - улыбнулась я, встречая его на пороге и жестом приглашая в шатёр.
Мужчина зашёл с интересом оглядываясь по сторонам, сел на стул и с удивлённым восхищением посмотрел на меня.
- Вы…ведьма? – с придыханием спросил он.
- Думаю, да, - улыбнувшись ответила я.
- Настоящая? – так много чего-то детского прозвучало в этом вопросе.
- Да вроде как, - пожала я плечами.
- Значит, вы точно сможете мне помочь! – уверенно произнёс он.
- Давайте попробуем, - улыбнулась, сверкнув глазами я. – Вы уже знаете, чего хотите?
- Конечно! Меня должны знать везде!
- Позвольте для начала узнать вас мне, - засмеялась я. – Как ваше имя?
- Роман, - коротко ответил мужчина, стремясь быстрее перейти к сути.
- Приятно познакомиться, - кивнула я. – А вот теперь расскажите, чем я должна вам помочь?
- Я актёр, в профессии уже лет двадцать, но всемирной славы так и не словил, - вздохнул Роман. – Вроде и пытаюсь, вроде кажется, что понимаю всё, а играю как-то не так. Режиссёры дают мне какие-то вторые роли, либо роли с очень маленьким количеством слов, либо вообще без слов. А я хочу блистать, хочу мировую славу и почёт, - грустно улыбнувшись, закончил он.
- Короткий, отрепетированный монолог, - улыбнулась я.
- Так заметно? – засмеялся в ответ Роман.
- Немного. Что ж, ваш запрос вполне понятен. Позвольте предложить вам чай?
- Чай? Да я вроде не голодный, - недоумённо смотрел на меня гость.
- Я не собираюсь утолять ваш физический голод, - засмеялась я, - только душевный. Чай в нашем общении выступает как символ гостеприимства и скрепит соглашение, - я специально сделала паузу, застыв в пол оборота и уже готовясь идти на кухню, - если вы конечно не передумаете.
- Я? Никогда! – с жаром ответил мужчина. – Мне уже тридцать пять, я готов пойти на всё, только бы стать известным. – Он смотрел так искренне, с такой большой надеждой, что у меня защемило сердце.
Моя импровизированная кухня находится в этой же комнате, отделяется лишь чёрной плотной тканью. Так во всём шатре – комнаты, которых всего две, а также вход отделены друг от друга чёрной, плотной тканью. А вот окна здесь самые настоящие, с большими уютными подоконниками. Дует ли мне морозной зимой? Нет. Жарко ли мне знойным летом? Тоже нет.
- Пока я делаю чай, позвольте немного рассказать вам о цене, которую придётся заплатить за мою помощь.
- Я знаю о цене, и она меня не пугает, - оглядываясь, произнёс Роман.
- И что же вам известно? – вздохнула я, в который раз готовясь услышать знакомый ответ.
- Ну, я знаю, что придётся отдать душу, что жизнь моя сократится в разы, но это неважно, ой! – его испуганный вскрик позабавил меня. Мне не нужно было смотреть в ту сторону, чтобы понять, что пришла моя любимица.
- Это – Мари, моя кошка. Не пугайтесь, она просто очень общительна и пришла познакомиться.
- Какая красивая, - улыбнулся Роман, поглаживая пушистый коричневый клубок, нагло устраивающийся на его коленях.
Я вздохнула, поставила свои любимые чёрные матовые, усыпанные серебряными звёздами, чашки на поднос и отправилась за стол.
- Абсолютно с вами согласна, Мари невероятно красива, - ласково посмотрела я на кошку. – Но вернёмся к нашему обсуждению. Ваше представление о цене, которую придётся заплатить за мою помощь не совсем верно. Вы не отдаёте душу, сократить ваш жизненный срок я тоже не в силах, а вот отнять у вас право выбора души…
- «Право выбора» - как интересно звучит, - не дал мне договорить Роман. – Совсем не страшно. – Принюхивался гость к чаю. – С чем он?
- Я добавила ананас, как символ богатства и славы.
- У вас на всё есть символы? – хихикнул мужчина. Я просто улыбнулась в ответ.
- Вы не считаете большой озвученную цену?
- Конечно, нет. Это всё неважно, если я здесь и сейчас получу то, о чём так мечтаю и смогу прожить в этом до самой смерти. Просто представьте, я – знаменитейший актёр, у меня съёмки, куча денег, у меня берут автографы, приглашают во все страны мира, у меня частный самолёт (это обязательно), и я вообще ни о чём не парюсь!
- Но ведь такая известность принесёт и большую ответственность, - грустно улыбнулась я.
- Какая ответственность может быть у человека, у которого огромное состояние? Дома по всему свету, лучшие тачки, лучшие тёлки, которые сами прыгают в постель. Это не жизнь, а первоклассная поэма со счастливейшим концом. Кстати, а можно ещё вечную жизнь? – вдруг, осенило моего собеседника.
- Нет, право выбора у вас одно, поэтому заплатить за второе желание будет нечем.
- А привести кого-то, кто откажется от своего права выбора в мою пользу, нельзя? – засмеялся Роман.
- Это тоже не сработает. Приведённый вами просто не увидит мой шатёр и не сможет в него попасть. Ещё, к слову, в мире магии существуют свои негласные правила. Отказаться от права выбора можно лишь в пользу себя и никак иначе, даже если речь идёт о самых близких.
- Очень жаль. Как-то у вас недоработано в этом плане, - Роман даже не пытался скрыть разочарование. – Мне нужно просто выпить чай?
- Да, просто выпить чай. Таким образом вы даёте своё согласие на добровольную передачу права выбора души.
- А кому я его передаю? – нахмурился мужчина.
- Небесам, - пожала плечами я.
- Небесам? – недоумённо переспросил Роман.
- А вы думали, что передаёте себя в руки дьявола? – усмехнулась я.
- Ну, в целом, да, - довольно серьёзно ответил гость.
- Ваше право выбора будет храниться у меня, пока вы окончательно не завершите наше соглашение.
- Что это значит? - посерьёзнел Роман. Он пытался вникнуть в суть моих слов, но ничего не вышло. Невозможно понять то, с чем ты никогда не сталкивался, тем более в момент, когда рушится твоё представление о мире.
- Пока ещё вы можете выбрать отказ от моей помощи и даже когда я вручу вам дар, пока вы не воспользовались им, ваше право выбора останется с вами.
- А вы ещё и одарите меня чем-то? – удивлённо смотрел Роман.
- Конечно, - улыбнулась я, делая глоток чая. – Но только после того, как вы решите – пить чай или нет.
- Конечно-конечно, - заторопился гость, взял чашку, несколько секунд смотрел в неё, а затем сделал большой глоток, блаженно закрывая глаза.
- Что ж, мне кажется, что вашу проблему можно решить вот этим. – Не стала затягивать я. Рядом со мной появилось большое напольное зеркало в тяжёлой серебряной раме. По его периметру вились позолоченные змеи с изумрудными глазами – большая в окружении маленьких. Если долго на них смотреть начнёт казаться, что они живые и движутся…или это и правда так?
- Вау! - Роман раскрыл рот в восхищении. Кто бы мог подумать, что ответ окажется так близко. Ему и самому не нравились его зеркала. В каждом из них он был разным и вовсе не таким, каким видел себя сам. Наш внутренний взор иногда играет с нами злую шутку.
- Вот, это ваше новое зеркало, - произнесла я, внимательно наблюдая за реакцией гостя.
- Это… Оно прекрасно! Откуда оно у вас?
- Бабушкино наследство, - улыбнулась я.
- Невероятно красивое! – больше Роман уже никуда не смотрел, его взгляд приковало к себе зеркало.
- Вы можете забрать его и приступить к репетициям. – Снова улыбнулась я.
- Спасибо, - заворожённо ответил Роман, вставая со стула.
- Но помните, что до этого можно будет передумать и сохранить своё право выбора души за собой, - всё же напомнила я.
- Да-да, - также не глядя на меня, ответил Роман.
- А если это зеркало вам, вдруг, надоест, вы можете просто разбить его – запомните мои слова.
- Ага…
Я грустно посмотрела на Мари, уже сидевшую недалеко от стола, она ответила мне таким же грустным взглядом. С этим гостем всё стало понятно – он не остановится.
Мы оказались правы. Прежде чем попасть ко мне, Роман получил новую роль, снова не главную, но его герой появлялся в кадре не один раз и даже говорил несколько слов. Её он и сел репетировать возле моего зеркала.
Зеркало показало Роману его героя, так, словно это был уже готовый фильм с его участием. Стоя в полном образе, Роман видел все свои дальнейшие действия, словно, смотрел в экран телевизора. Тело пробило током, побежали мурашки – он так себе нравился!
За первой ролью, пришла вторая – герой-любовник, сердцеед. Его игра после репетиций с моим зеркалом, становились всё лучше и лучше! За роль героя-любовника он был награждён!
Роман переезжал из гостиницы в гостиницу, из города в город и зеркало ездило с ним. За спиной мужчину стали называть «чокнутым гением»! Он так долго этого ждал! У него появилось всё – деньги, женщины, роли и самое главное – слава. Романа стали узнавать. Репетировать он стал более усердно, долго, проводил перед зеркалом всё больше времени, грани начинали размываться…
Затем ему предложили на выбор две роли – молодой учёный, ищущий призвания и серийный убийца. Не думая ни минуты, Роман выбрал второе. Обе роли были главные, первая даже лучше оплачивалась, но мужчина посчитал, что вторая более перспективная в плане раскрытия характера его героя. Ведь у этого маньяка тяжёлое детство, нужно показать, как складывался его характер, показать, что он чувствует, когда убивает. В общем, Роман загорелся.
Он долго репетировал, столкнулся с затруднением – зеркало не показывает ему никого кроме него самого, а Роман посчитал, что перерос этот метод репетиций и больше он ему не подходит. Во всяком случае, не для таких ролей. Как же понять, что чувствует маньяк, во время своего страшного действия? Увы, правильный ответ напрашивается сам собой... Роман начал убивать.
Его жертвами становились обычные люди, которых он встречал на улице. Он убивал так, как написано в сценарии, просил жертв подыгрывать.
Этому фильму не суждено было увидеть свет. Отснятые сцены стали доказательством обвинения в суде. Те сцены и то, что Роман сам снимал, во время убийств. Да, грани между киношным вымыслом и реальностью стёрлись в его голове. Ему казалось, что весь этот мир, вся его жизнь день за днём – это одна большая съёмка. Поэтому он действительно искренне благодарил своих жертв, и ему казалось, что это лишь репетиция.
Пересматривая из раза в раз отснятый кровавый материал, он был обескуражен поведением жертв. Вы когда-нибудь видели человеческое горе? Не замечали, как «неестественно» выглядит горюющий человек? Даже если трагедия произошла вот здесь и сейчас или если вы находитесь на кладбище. Человек причитает у гроба, плачет, может кричать, а может тихо плакать, тяжело вздыхать и не поймёшь то ли ему больно, то ли он грустит – при любом из этих сценариев он смотрится каким-то деревянным, «неживым». У горюющих людей пустые глаза, они не знают, как жить дальше, их боль ничем не заглушить. Горе, скорбь, тоска по ушедшему сжирают душу изнутри. Так выглядит настоящее горе.
Но все мы, кто хоть раз смотрел фильмы видели горе другое, экранное, отрепетированное. Рыдания, руки к небесам, проклятия или же наоборот, мольбы в нужный момент, речь не заикается, от нехватки воздуха, глаза не краснеют, нет той пустоты в глазах. После такого, сталкиваясь с реальным горем – не сразу веришь в него. То же и с другими эмоциями – радость, грусть – всё будет очень отличаться от реального. И вот за это Роман очень ругал жертв, кричал на них, обзывал бездарностями. Их страхи, мольбы о пощаде, крики боли были реальными, а от того не подходили для кино. Роман видел эту разницу и всё, что она вызывала у него – раздражение.
Когда его поймали, он не сопротивлялся, но лишь потому, что считал это новым сюжетным поворотом. И в тюрьме, и в суде он продолжал играть свою роль. Грань между реальностью и вымыслом стёрлась окончательно и бесповоротно.
Романа осудили за убийство трёх человек и отправили на принудительное лечение в психиатрическую клинику, так как он был признан невменяемым. До самой смерти он целыми днями сидел на кровати и смотрел в окно, отвлекаясь лишь на еду и сон. Никто не догадывался, но и там, в палате, он продолжал играть свою последнюю роль. И отыграть он хотел её блестяще, чтобы его запомнили навсегда!
- Всем казалось, что Роман грустит о свободе, глядя в окно, но мы то с тобой знаем, что в этом самом окне он ловил отражение и репетировал свою лучшую роль, до самого конца. Да, дорогая? – погладила я Мари, прижавшуюся к моей груди. Кошка в ответ лишь шумно вздохнула.
