Станция “Астрея”: Строптивая цель
Чтобы скрыть тайну сестры, Елизавета Махтан вынуждена поступиться своей личной жизнью, своими мечтами об успешном будущем в роли посла. Она угодила в хитро расставленные сети наместника Новомана. Её втянули в политические игры, надев корону ферзя, поставили на клетку шахматного поля. И всё, что осталось Елизавете, это принять предложение, от которого нельзя отказаться, ради спасения сестрёнки.
Очертания резиденции резко выделялись на фоне ночного неба из-за праздничной подсветки. Ну вот и всё, мечта разбилась на осколки окончательно. Стемп знал, что Мария ответит согласием. Наблюдая за ней через приложение в коммуникаторе, любовался безупречной красотой янары. Её глаза так радостно блестели, когда Бурель надел ей на палец обручальное кольцо. Альбинос тряхнул головой и выключил видео. Всё, хватит цепляться за упущенный шанс. Пора оставить все свои надежды позади. Ему все говорили, что он неровня янаре, а он не верил, тем больнее раненому сердцу.
Поставив ногу на педаль, Мартан завёл аэробайк. Тяжёлый дорожный рюкзак тянул назад. Зато впереди ночь, дорога и рок, гремящий в наушниках. Никаких сожалений. Мосты сожжены. Никаких сомнений. Нужно двигаться по жизни дальше, навстречу новым знакомствам и, возможно, судьбе, даже оставляя сердце здесь, в резиденции наместника Новомана.
Он исполнил приказ янарата, “натаскал” достойную замену телохранителей для Марии. Больше его здесь ничего не держало. Рёв мотора заглушил звуки торжественного вечера, доносившиеся из резиденции. В душе манаукца царила непроглядная тьма. Хотелось заглушить в себе все эмоции, излечиться от любви к янаре, которая сделала свой выбор и скоро станет шией Бурель.
Аэробайк приподнялся над асфальтом, защитное стекло шлема захлопнулось с характерным звуком. Вдруг перед глазами Мартана выскочило окно вызова. Номер был незнакомым, зато имя пользователя – весьма. Недоверчиво хмурясь, Стемп нажал кнопку на шлеме, принимая вызов. На мини-экране защитного стекла появилось девичье лицо.
- Привет! Далеко собрался?
Девушка шла явно вдоль главной аллеи сада резиденции, натягивая на себя кожаную куртку прямо поверх вечернего платья.
- Прокатиться, - неопределённо отозвался Мартан, оборачиваясь в сторону входа в этот самый сад. Звонившая не преминула появиться, виляя бёдрами и цокая каблуками.
- А мне тоже скучно стало. Давай прокатимся, - дерзко заявила она. Не слушая возражений манаукца, ухватила его за плечо, ловко оседлала аэробайк позади Стемпа, затем деловито постучала по рюкзаку. - Он мне мешает.
Мужчина вздохнул, опустил своего стального коня на асфальт и слез, чтобы снять рюкзак.
- Я далеко собирался. Один.
- Одному скучно, возьми меня с собой, прокатимся, а рюкзак прикрепи сюда, - не отставала девица и похлопала по крышке небольшого багажника.
Но Стемп надел рюкзак себе на грудь и вновь оседлал аэробайк, аккуратно, чтобы не задеть непрошеную пассажирку. Девичьи руки тут же обвили его за талию, а соблазнительные коленки прижались к его бёдрам. И как она собиралась кататься в платье? Продует же.
- И чего вам скучно вдруг? – бросил он девице, не надеясь на искренность.
- Неразделённая любовь. Так что хочу развеяться.
Стемп удивился, но задавать лишних вопросов не стал. Видимо, неразделённая любовь нынче в моде.
Елизавета
Шум волнения и возбуждения выпускников давил на барабанные перепонки. Я нервничала, мяла в руках подол чёрной мантии. Дурацкая кисточка на квадратной шапочке так и норовила угодить в глаз. Я была единственной манауканкой среди землян, унжирцев и нонарцев. Стояла ото всех своих сокурсников отдельно, в окружении семьи. На нас нервно косились, что и неудивительно. Мама прижалась к папиной груди и рыдала навзрыд, вспоминая свои молодые годы. Папа возвышался невозмутимой горой, ласково ворковал грудным голосом, бережно гладил маму по волосам, даже успел поцеловать, причём отнюдь не скромно. Мы же Махтаны, все должны знать, что наши чувства настоящие и искренние, и что на маму засматриваться никому не следует. Отец зорко следит. Эсам ворчал, что слишком всё неорганизованно и затянуто с началом церемонии, даже выдвинул вариант о диверсии и намеревался проверить периметр. На что я закатила глаза.
- Да нормально всё! - поспешила успокоить своего телохранителя. - У нас всегда всё задерживают. Стипендию особенно, пока не позвонишь, пока не ткнёшь носом в законы, никто не пошевелится. А тут дипломы выдавать! Ещё час читать имена выпускников будут, чтобы не ошибиться.
Твою эскадрилью! Кто вообще придумал выдавать дипломы по старинке, да ещё и на “Астрее”? Да, станция межрасового масштаба и здесь проводят конференции и собрания многие общесоюзные компании, учебные в том числе. Но почему “Астрея”? Мама же сейчас опять будет вспоминать про то, как они здесь встретились с отцом. И главное, чтобы меня не узнали. Никто не должен догадаться про нашу нелегальную вылазку на “Астрею” две недели назад. Эсам просил не нервничать и не выдавать себя с потрохами. Да и я без потрохов могу. Слишком всё сложилось подозрительно в одну кучу.
Но вот на сцену вышла наш ректор, Анита Ким, с ней рядом послы Земной Федерации, Манаукской, Нонарской Империи и Унжирской Республики. Госпожа ректор видно сильно нервничала, попросила тишины, хотя выпускники и так замолчали, глядя на сцену. Итак, вот и закончилась моя учёба. Дипломатическую академию ССР я закончила с отличием. Скольких нервных клеток мне это стоило! Я же манауканка, а поэтому нам всё даётся несколько сложнее, чем тем же унжирцам. Раса вольных мыслителей в ораторском деле собаку съела, как выражается мама. Я всегда смеюсь, представляя эту картинку – всегда изысканные и во всем лучшие унжирцы, поедающие собаку. Даже животного не жалко в такие моменты чёрного юмора. Спесивые снобы, прикрывающиеся прекрасными и великодушными масками. Земляне не лучше – хитрож… В общем, хитрые заразы и попы у них толстые. Наравне мы шли только с нонарскими представителями, тем так же было туго, как и мне, но всё же я поднажала на последнем году и с помощью Дашки, которая написала мне половину рефератов, многое осилила и даже исправила. И вот теперь мне должны выдать красный диплом, вставлю его в рамочку, повешу на стенку и буду любоваться.
Ой, что будет, когда мама узнает, кем я буду работать!
Я, оставив родителей, пробралась на своё место. Выпускники, как и положено, сидели первыми, а родители и просто гости церемонии позади. Зал был достаточно вместительным, чтобы никто не стоял, но отец отказался садиться, да и расположился поближе к выходу. Он не собирался пускать ситуацию на самотёк, доверив наши жизни местным охранникам. Я же дико боялась, что ши Жуат, начальник безопасности “Астреи”, появится на церемонии и сдаст меня родителям. Не думаю, что моя маскировка обманула профессионала с намётанным глазом. И стоит Жуату меня увидеть, мне точно придётся объясняться и выслушивать нотации родителей о моем своевольном поведении.
Разглядывая торжественно украшенную эмблемами нашей академии сцену, с небольшим сожалением посмотрела на шию Ниптин. Я ведь так хотела занять её должность. Она как раз на отдых собралась. И пусть на её место метило много народу, у меня был шанс занять его. Но теперь этим шансом воспользуется кто-нибудь другой. А мама расстроится. Она ведь договорилась уже с шией о том, что та возьмёт меня к себе сначала младшим помощником, потом обеспечит небольшой карьерный рост и – опа! – я посол. Не судьба! Всё, надо перестать об этом думать. Дома на праздничном ужине вся правда и всплывёт. Янарат запретил говорить маме, желал поиграть на её нервах, такова цена, которую я должна заплатить ради должности наместника Новомана. Слишком высокая и противная цена. Чувствовала себя предательницей, но не могла поступить иначе. Дашку надо защитить. Мне кажется, дедушка что-то заподозрил, раз собрался на днях навестить нас.
Возможно, он изначально знал, что она унаследовала его гены. Всё же Даша была у него в гостях. Я пыталась прояснить ситуацию с полукровками-землянами от унжирцев, как у них там внутри по-женски устроено. По всему выходило, что как у землян, и тётя Натали не стала исключением. Вроде как. С чего тогда у Дашки сформировалось всё как у унжирки? Да и сама Дарья по менталитету больше похожа на вольных мыслителей.
Я так беспокоилась за сестру. Ею точно заинтересуются, если узнают. Будут заманивать, будут соблазнять, а может, и вовсе принудят к сексу. От одной этой мысли я злилась.
- Эй, ты чего? Нервничаешь? - тихо шепнула Агноли, унжирка с радужным переливом в волосах. Новая мода у вольных мыслителей на цвет волос откровенно пугала. Разноцветные пряди всевозможных цветов порой складывались в такой хаос, что в глазах рябило, однако у Агноли всё выглядело весьма гармонично.
- Очень, - призналась я.
- Я тоже. Где найти работу? - грустно вздохнула практически уже бывшая сокурсница.
Подумать только, я же никогда толком и не общалась ни с кем из потока. Так, пару раз работали над общими проектами, но это и дружбой не назовёшь. Вот у мамы после учёбы остались подруги, одна так точно, а у меня никого, одни знакомые и только.
Мысли в голове какие-то слишком уж грустные и тревожные, а ведь у меня сегодня праздник. Я так давно к этому дню готовилась, так ждала его, а сама будто сдулась, перегорела. И виделось мне всё далеко не в радужном свете, а в похоронном. Оглянулась на родителей. Ой, как я боялась сегодняшнего ужина. Может, намекнуть как-нибудь маме? Ну не могу я с ней так поступить. Не по-людски это, некрасиво. Подумав немного, набрала сообщение Марии, спросила, точно ли она будет у нас сегодня. Та ответила, что непременно, ещё и всей семьёй.
Я грустно вздохнула. Машин выбор моя мама не приняла. Точнее сказала, что подруга спешит, свободы ещё не распробовала, а уже замуж собралась. И меня настоятельно попросила с замужеством обождать. Главное – карьера. Отец на это промолчал, но подмигнул. Этакая моральная поддержка: давай, дочь, бросайся во все тяжкие, выходи замуж. При этом сам он ревнивый бабуин, всегда проверяет все мои переписки, особенно с сокурсниками, да и просто с желающими познакомиться в сети. Эсама, этого прилипалу и зануду, ко мне приставил, который не даёт нормально жить, всю кровь мне уже попортил, астероидная пиявка! Никакого продыху, никакого пространства!
А может, я хочу свободы! Хочу совершать глупости! А может, я хочу невероятных приключений! Вот только стоило вспомнить, сколько эти приключения могут принести неприятностей и проблем, весь мой боевой настрой сразу же тух. Только бы меня никто не узнал на станции!
Наконец ректор начала свою речь, первым делом поприветствовала нас, выпускников, и поздравила с окончанием академии. Дальше она долго разглагольствовала о том, какие студенческие годы расчудесные, и как долго мы будем хранить о них воспоминания. Потом поблагодарила меценатов и спонсоров. Далее давали слово каждому желающему высказаться педагогу, и многие воспользовались этой возможностью, припоминая забавные случаи. Я откровенно заскучала, потому что и в половине этих событий не участвовала – не по статусу. В итоге вызывать на сцену для получения дипломов нас начали только через четверть часа, когда я уже отчаялась выбраться из этой западни. Не знала, что унжирки такие нудные, Агноли мне все уши прожужжала, жалуясь то на одного препода, то на другого. Учёба, оказывается, и ей не далась легко. В общем, когда назвали моё имя, я вспорхнула со своего места и чуть не побежала к сцене.
Громкие аплодисменты, лёгкое жужжание камер. И вот диплом в моих руках. Поздравление послов, крепкое пожатие шии Нитпин. Букет от посла Унжира, как некий намёк, выделил меня среди прочих. Но я сделала вид, что не поняла и очень признательна. Подозрительное подношение плавно перекочевало в руки Эсама, который уже ждал меня возле сцены. Он протянул ладонь, приглашая грациозно сойти по лестнице. Надеюсь, никто не обратил внимания, что на место я вернулась исключительно с дипломом, выдача коих продолжилась. Через ещё минут тридцать мы наконец-то встали и под громкое улюлюканье кинули свои шапки кверху. Всё, отстрелялась, теперь можно и домой!
- И что это за веник? - недовольно вопрошала мама у отца, который приказал букет унжирца незаметно выкинуть в утилизатор.
Мамина нелюбовь к унжирцам могла лишь поспорить с папиной. Они категорически были настроены против любого моего общения с вольными мыслителями. Даже с подозрением относились к нашим преподавателям, светилам науки. И всё потому, что в их представлении каждый унжирец спит и видит, как бы использовать мои гены в своём эксперименте. Вот она родительская любовь во всей красе. Оградили меня от всех ужасом и счастливы. А каково мне жить под постоянным куполом? Ещё этот Эсам! Ну вот что он вечно цеплялся ко мне, воспитывал. Это так несправедливо. Всем всё можно, а мне нет.
Лимайн холодно взглянул на меня и отчитался отцу, что в букете ничего, собственно, подозрительного не нашлось, а цветы ликвидировали исключительно ради общего спокойствия.
Какие мы гордые! Как ребёнок обиделся и не разговаривал больше недели. Только когда Даша в гости приезжала, и то исключительно с ней. Да и подумаешь, не больно-то и надо.
Поднялась на скайт, заняла место рядом с мамой, надела наушники и включила музыку, расслабляясь, отстраняясь от всего мира. Наконец шумные коридоры станции позади и можно выдохнуть. Всё ждала, что окликнут, схватят за руку, остановят, выдадут меня с головой. Это на паранойю смахивает.
День сегодня у меня до невозможности бесконечный. Полёт до станции хоть и не такой долгий, особенно на новенькой модели усовершенствованного скайта, но тем не менее. Сборы, перелёт, получение диплома, опять перелёт, опять сборы, только уже на ужин, затем сам вечер и скандал. Да, мама его точно закатит. А так не хотелось ни с кем ругаться, хватает одного на меня обиженного. Нарушая договор с наместником, я открыла глаза и быстро набрала сообщение маме, чтобы не передумать. Родители в это время шептались между собой, обсуждая предстоящий ужин. Гостей они ждали, но явно не наместника собственной персоной. О скромном, тихом ужине можно было и не мечтать!
Мамин коммуникатор пиликнул, а затем она удивлённо обернулась ко мне, показывая сообщение.
- Это как понимать? - возмутилась она, а я, грустно вздохнув, вновь набрала сообщение, объясняя, что говорить ей об этом мне нельзя, а вот написать могла.
- Как это запретил? – пришла в негодование мамуля. - Кто он такой, чтобы моей дочери что-либо запрещать? Вик?! Нет, ты читал это? Он запретил Лизе говорить нам, что взял её в помощники!
- Я не против, - неожиданно для нас с мамой заявил папа. - Так она хоть дома, улетать с планеты не нужно будет.
Расстроенно хмыкнула. А я-то размечталась, а всё оказалось куда прозаичнее.
- Но, Вик, я же договорилась с Санирой. У Лизы есть все шансы стать послом Манаука! Это же её мечта?
- Лиз? - позвал меня папа, а я задумалась о своём, о грустном.
Какова настоящая моя мечта? Да, когда-то я очень сильно хотела стать послом. С детства мечтала летать по Галактике, устанавливать мир во всём мире, бороться за права каждого члена Союза, в особенности манаукцев.
Аннотация
Чтобы скрыть тайну сестры, Елизавета Махтан вынуждена поступиться своей личной жизнью, своими мечтами об успешном будущем в роли посла. Она угодила в хитро расставленные сети наместника Новомана. Её втянули в политические игры, надев корону ферзя, поставили на клетку шахматного поля. И всё, что осталось Елизавете, это принять предложение, от которого нельзя отказаться, ради спасения сестрёнки.
Пролог
Очертания резиденции резко выделялись на фоне ночного неба из-за праздничной подсветки. Ну вот и всё, мечта разбилась на осколки окончательно. Стемп знал, что Мария ответит согласием. Наблюдая за ней через приложение в коммуникаторе, любовался безупречной красотой янары. Её глаза так радостно блестели, когда Бурель надел ей на палец обручальное кольцо. Альбинос тряхнул головой и выключил видео. Всё, хватит цепляться за упущенный шанс. Пора оставить все свои надежды позади. Ему все говорили, что он неровня янаре, а он не верил, тем больнее раненому сердцу.
Поставив ногу на педаль, Мартан завёл аэробайк. Тяжёлый дорожный рюкзак тянул назад. Зато впереди ночь, дорога и рок, гремящий в наушниках. Никаких сожалений. Мосты сожжены. Никаких сомнений. Нужно двигаться по жизни дальше, навстречу новым знакомствам и, возможно, судьбе, даже оставляя сердце здесь, в резиденции наместника Новомана.
Он исполнил приказ янарата, “натаскал” достойную замену телохранителей для Марии. Больше его здесь ничего не держало. Рёв мотора заглушил звуки торжественного вечера, доносившиеся из резиденции. В душе манаукца царила непроглядная тьма. Хотелось заглушить в себе все эмоции, излечиться от любви к янаре, которая сделала свой выбор и скоро станет шией Бурель.
Аэробайк приподнялся над асфальтом, защитное стекло шлема захлопнулось с характерным звуком. Вдруг перед глазами Мартана выскочило окно вызова. Номер был незнакомым, зато имя пользователя – весьма. Недоверчиво хмурясь, Стемп нажал кнопку на шлеме, принимая вызов. На мини-экране защитного стекла появилось девичье лицо.
- Привет! Далеко собрался?
Девушка шла явно вдоль главной аллеи сада резиденции, натягивая на себя кожаную куртку прямо поверх вечернего платья.
- Прокатиться, - неопределённо отозвался Мартан, оборачиваясь в сторону входа в этот самый сад. Звонившая не преминула появиться, виляя бёдрами и цокая каблуками.
- А мне тоже скучно стало. Давай прокатимся, - дерзко заявила она. Не слушая возражений манаукца, ухватила его за плечо, ловко оседлала аэробайк позади Стемпа, затем деловито постучала по рюкзаку. - Он мне мешает.
Мужчина вздохнул, опустил своего стального коня на асфальт и слез, чтобы снять рюкзак.
- Я далеко собирался. Один.
- Одному скучно, возьми меня с собой, прокатимся, а рюкзак прикрепи сюда, - не отставала девица и похлопала по крышке небольшого багажника.
Но Стемп надел рюкзак себе на грудь и вновь оседлал аэробайк, аккуратно, чтобы не задеть непрошеную пассажирку. Девичьи руки тут же обвили его за талию, а соблазнительные коленки прижались к его бёдрам. И как она собиралась кататься в платье? Продует же.
- И чего вам скучно вдруг? – бросил он девице, не надеясь на искренность.
- Неразделённая любовь. Так что хочу развеяться.
Стемп удивился, но задавать лишних вопросов не стал. Видимо, неразделённая любовь нынче в моде.
Глава 1
Елизавета
Шум волнения и возбуждения выпускников давил на барабанные перепонки. Я нервничала, мяла в руках подол чёрной мантии. Дурацкая кисточка на квадратной шапочке так и норовила угодить в глаз. Я была единственной манауканкой среди землян, унжирцев и нонарцев. Стояла ото всех своих сокурсников отдельно, в окружении семьи. На нас нервно косились, что и неудивительно. Мама прижалась к папиной груди и рыдала навзрыд, вспоминая свои молодые годы. Папа возвышался невозмутимой горой, ласково ворковал грудным голосом, бережно гладил маму по волосам, даже успел поцеловать, причём отнюдь не скромно. Мы же Махтаны, все должны знать, что наши чувства настоящие и искренние, и что на маму засматриваться никому не следует. Отец зорко следит. Эсам ворчал, что слишком всё неорганизованно и затянуто с началом церемонии, даже выдвинул вариант о диверсии и намеревался проверить периметр. На что я закатила глаза.
- Да нормально всё! - поспешила успокоить своего телохранителя. - У нас всегда всё задерживают. Стипендию особенно, пока не позвонишь, пока не ткнёшь носом в законы, никто не пошевелится. А тут дипломы выдавать! Ещё час читать имена выпускников будут, чтобы не ошибиться.
Твою эскадрилью! Кто вообще придумал выдавать дипломы по старинке, да ещё и на “Астрее”? Да, станция межрасового масштаба и здесь проводят конференции и собрания многие общесоюзные компании, учебные в том числе. Но почему “Астрея”? Мама же сейчас опять будет вспоминать про то, как они здесь встретились с отцом. И главное, чтобы меня не узнали. Никто не должен догадаться про нашу нелегальную вылазку на “Астрею” две недели назад. Эсам просил не нервничать и не выдавать себя с потрохами. Да и я без потрохов могу. Слишком всё сложилось подозрительно в одну кучу.
Но вот на сцену вышла наш ректор, Анита Ким, с ней рядом послы Земной Федерации, Манаукской, Нонарской Империи и Унжирской Республики. Госпожа ректор видно сильно нервничала, попросила тишины, хотя выпускники и так замолчали, глядя на сцену. Итак, вот и закончилась моя учёба. Дипломатическую академию ССР я закончила с отличием. Скольких нервных клеток мне это стоило! Я же манауканка, а поэтому нам всё даётся несколько сложнее, чем тем же унжирцам. Раса вольных мыслителей в ораторском деле собаку съела, как выражается мама. Я всегда смеюсь, представляя эту картинку – всегда изысканные и во всем лучшие унжирцы, поедающие собаку. Даже животного не жалко в такие моменты чёрного юмора. Спесивые снобы, прикрывающиеся прекрасными и великодушными масками. Земляне не лучше – хитрож… В общем, хитрые заразы и попы у них толстые. Наравне мы шли только с нонарскими представителями, тем так же было туго, как и мне, но всё же я поднажала на последнем году и с помощью Дашки, которая написала мне половину рефератов, многое осилила и даже исправила. И вот теперь мне должны выдать красный диплом, вставлю его в рамочку, повешу на стенку и буду любоваться.
Ой, что будет, когда мама узнает, кем я буду работать!
Я, оставив родителей, пробралась на своё место. Выпускники, как и положено, сидели первыми, а родители и просто гости церемонии позади. Зал был достаточно вместительным, чтобы никто не стоял, но отец отказался садиться, да и расположился поближе к выходу. Он не собирался пускать ситуацию на самотёк, доверив наши жизни местным охранникам. Я же дико боялась, что ши Жуат, начальник безопасности “Астреи”, появится на церемонии и сдаст меня родителям. Не думаю, что моя маскировка обманула профессионала с намётанным глазом. И стоит Жуату меня увидеть, мне точно придётся объясняться и выслушивать нотации родителей о моем своевольном поведении.
Разглядывая торжественно украшенную эмблемами нашей академии сцену, с небольшим сожалением посмотрела на шию Ниптин. Я ведь так хотела занять её должность. Она как раз на отдых собралась. И пусть на её место метило много народу, у меня был шанс занять его. Но теперь этим шансом воспользуется кто-нибудь другой. А мама расстроится. Она ведь договорилась уже с шией о том, что та возьмёт меня к себе сначала младшим помощником, потом обеспечит небольшой карьерный рост и – опа! – я посол. Не судьба! Всё, надо перестать об этом думать. Дома на праздничном ужине вся правда и всплывёт. Янарат запретил говорить маме, желал поиграть на её нервах, такова цена, которую я должна заплатить ради должности наместника Новомана. Слишком высокая и противная цена. Чувствовала себя предательницей, но не могла поступить иначе. Дашку надо защитить. Мне кажется, дедушка что-то заподозрил, раз собрался на днях навестить нас.
Возможно, он изначально знал, что она унаследовала его гены. Всё же Даша была у него в гостях. Я пыталась прояснить ситуацию с полукровками-землянами от унжирцев, как у них там внутри по-женски устроено. По всему выходило, что как у землян, и тётя Натали не стала исключением. Вроде как. С чего тогда у Дашки сформировалось всё как у унжирки? Да и сама Дарья по менталитету больше похожа на вольных мыслителей.
Я так беспокоилась за сестру. Ею точно заинтересуются, если узнают. Будут заманивать, будут соблазнять, а может, и вовсе принудят к сексу. От одной этой мысли я злилась.
- Эй, ты чего? Нервничаешь? - тихо шепнула Агноли, унжирка с радужным переливом в волосах. Новая мода у вольных мыслителей на цвет волос откровенно пугала. Разноцветные пряди всевозможных цветов порой складывались в такой хаос, что в глазах рябило, однако у Агноли всё выглядело весьма гармонично.
- Очень, - призналась я.
- Я тоже. Где найти работу? - грустно вздохнула практически уже бывшая сокурсница.
Подумать только, я же никогда толком и не общалась ни с кем из потока. Так, пару раз работали над общими проектами, но это и дружбой не назовёшь. Вот у мамы после учёбы остались подруги, одна так точно, а у меня никого, одни знакомые и только.
Мысли в голове какие-то слишком уж грустные и тревожные, а ведь у меня сегодня праздник. Я так давно к этому дню готовилась, так ждала его, а сама будто сдулась, перегорела. И виделось мне всё далеко не в радужном свете, а в похоронном. Оглянулась на родителей. Ой, как я боялась сегодняшнего ужина. Может, намекнуть как-нибудь маме? Ну не могу я с ней так поступить. Не по-людски это, некрасиво. Подумав немного, набрала сообщение Марии, спросила, точно ли она будет у нас сегодня. Та ответила, что непременно, ещё и всей семьёй.
Я грустно вздохнула. Машин выбор моя мама не приняла. Точнее сказала, что подруга спешит, свободы ещё не распробовала, а уже замуж собралась. И меня настоятельно попросила с замужеством обождать. Главное – карьера. Отец на это промолчал, но подмигнул. Этакая моральная поддержка: давай, дочь, бросайся во все тяжкие, выходи замуж. При этом сам он ревнивый бабуин, всегда проверяет все мои переписки, особенно с сокурсниками, да и просто с желающими познакомиться в сети. Эсама, этого прилипалу и зануду, ко мне приставил, который не даёт нормально жить, всю кровь мне уже попортил, астероидная пиявка! Никакого продыху, никакого пространства!
А может, я хочу свободы! Хочу совершать глупости! А может, я хочу невероятных приключений! Вот только стоило вспомнить, сколько эти приключения могут принести неприятностей и проблем, весь мой боевой настрой сразу же тух. Только бы меня никто не узнал на станции!
Наконец ректор начала свою речь, первым делом поприветствовала нас, выпускников, и поздравила с окончанием академии. Дальше она долго разглагольствовала о том, какие студенческие годы расчудесные, и как долго мы будем хранить о них воспоминания. Потом поблагодарила меценатов и спонсоров. Далее давали слово каждому желающему высказаться педагогу, и многие воспользовались этой возможностью, припоминая забавные случаи. Я откровенно заскучала, потому что и в половине этих событий не участвовала – не по статусу. В итоге вызывать на сцену для получения дипломов нас начали только через четверть часа, когда я уже отчаялась выбраться из этой западни. Не знала, что унжирки такие нудные, Агноли мне все уши прожужжала, жалуясь то на одного препода, то на другого. Учёба, оказывается, и ей не далась легко. В общем, когда назвали моё имя, я вспорхнула со своего места и чуть не побежала к сцене.
Громкие аплодисменты, лёгкое жужжание камер. И вот диплом в моих руках. Поздравление послов, крепкое пожатие шии Нитпин. Букет от посла Унжира, как некий намёк, выделил меня среди прочих. Но я сделала вид, что не поняла и очень признательна. Подозрительное подношение плавно перекочевало в руки Эсама, который уже ждал меня возле сцены. Он протянул ладонь, приглашая грациозно сойти по лестнице. Надеюсь, никто не обратил внимания, что на место я вернулась исключительно с дипломом, выдача коих продолжилась. Через ещё минут тридцать мы наконец-то встали и под громкое улюлюканье кинули свои шапки кверху. Всё, отстрелялась, теперь можно и домой!
- И что это за веник? - недовольно вопрошала мама у отца, который приказал букет унжирца незаметно выкинуть в утилизатор.
Мамина нелюбовь к унжирцам могла лишь поспорить с папиной. Они категорически были настроены против любого моего общения с вольными мыслителями. Даже с подозрением относились к нашим преподавателям, светилам науки. И всё потому, что в их представлении каждый унжирец спит и видит, как бы использовать мои гены в своём эксперименте. Вот она родительская любовь во всей красе. Оградили меня от всех ужасом и счастливы. А каково мне жить под постоянным куполом? Ещё этот Эсам! Ну вот что он вечно цеплялся ко мне, воспитывал. Это так несправедливо. Всем всё можно, а мне нет.
Лимайн холодно взглянул на меня и отчитался отцу, что в букете ничего, собственно, подозрительного не нашлось, а цветы ликвидировали исключительно ради общего спокойствия.
Какие мы гордые! Как ребёнок обиделся и не разговаривал больше недели. Только когда Даша в гости приезжала, и то исключительно с ней. Да и подумаешь, не больно-то и надо.
Поднялась на скайт, заняла место рядом с мамой, надела наушники и включила музыку, расслабляясь, отстраняясь от всего мира. Наконец шумные коридоры станции позади и можно выдохнуть. Всё ждала, что окликнут, схватят за руку, остановят, выдадут меня с головой. Это на паранойю смахивает.
День сегодня у меня до невозможности бесконечный. Полёт до станции хоть и не такой долгий, особенно на новенькой модели усовершенствованного скайта, но тем не менее. Сборы, перелёт, получение диплома, опять перелёт, опять сборы, только уже на ужин, затем сам вечер и скандал. Да, мама его точно закатит. А так не хотелось ни с кем ругаться, хватает одного на меня обиженного. Нарушая договор с наместником, я открыла глаза и быстро набрала сообщение маме, чтобы не передумать. Родители в это время шептались между собой, обсуждая предстоящий ужин. Гостей они ждали, но явно не наместника собственной персоной. О скромном, тихом ужине можно было и не мечтать!
Мамин коммуникатор пиликнул, а затем она удивлённо обернулась ко мне, показывая сообщение.
- Это как понимать? - возмутилась она, а я, грустно вздохнув, вновь набрала сообщение, объясняя, что говорить ей об этом мне нельзя, а вот написать могла.
- Как это запретил? – пришла в негодование мамуля. - Кто он такой, чтобы моей дочери что-либо запрещать? Вик?! Нет, ты читал это? Он запретил Лизе говорить нам, что взял её в помощники!
- Я не против, - неожиданно для нас с мамой заявил папа. - Так она хоть дома, улетать с планеты не нужно будет.
Расстроенно хмыкнула. А я-то размечталась, а всё оказалось куда прозаичнее.
- Но, Вик, я же договорилась с Санирой. У Лизы есть все шансы стать послом Манаука! Это же её мечта?
- Лиз? - позвал меня папа, а я задумалась о своём, о грустном.
Какова настоящая моя мечта? Да, когда-то я очень сильно хотела стать послом. С детства мечтала летать по Галактике, устанавливать мир во всём мире, бороться за права каждого члена Союза, в особенности манаукцев.
