Но аромат свежезаваренного кофе и чего-то вкусного успокоил, подсказывая, что Лар не улетел без меня. Поэтому я ушла в ванную, заперла дверь изнутри. Привести себя в порядок стоило, ибо то, что я увидела в зеркале, было отражением до безобразия распутной девы. Волосы в невообразимом беспорядке. Губы алые, так и горят. Глаза блестят счастьем. Скинув халат с плеч, ахнула, поразившись количеству синяков. Странное дело, но я не чувствовала боли, пока не затронула их, с силой надавив.
Вот она – страсть! Как ни крути, но барс своё слово не сдержал. Закусив губу, вспомнила, как сама улетала от этих укусов, как стонала, двигаясь в такт с Ларом. Лучше бы я не делала этого – тело вновь охватило вожделение. Пальцы задрожали, и я схватилась за край раковины. Покачала головой, поражаясь своей развязности. Неужели это так сказывается воздержание? И того, что было вчера, мне мало?
Вздрогнула, когда в дверь постучали.
– Кто? – настороженно спросила, поднимая халат с пола.
– Лёль, открой, – тихий голос Лара прокатился по нервам, натягивая их до предела.
Вот оно – искушение. Просто подойти к двери и открыть защёлку. Я боролась с собой, не желая этого делать. Нужно взять себя в руки, перетерпеть. Но его «Лёля» прозвучало как приказ, подстегнуло, и я сделала шаг к двери на слабеющих ногах.
Непослушными пальцами открыла замок, Лар стремительно проник в ванную и запер за собой дверь. А затем нас словно толкнуло что-то друг к другу. Халат вновь упал к моим ногам, а руки взметнулись к лицу барса. Страстный поцелуй, как пожелание доброго утра. Но Лар, в отличие от меня, уже был одет. И я стала нетерпеливо срывать с него рубашку. Но мужчина был ещё более несдержан, и сам скинул её на пол. Та же участь ждала и его брюки. Я несмело дотронулась до возбуждённого мужского достоинства, погладила. Лар замер, обхватив ладонями моё лицо, прижался своими губами к моим.
Я лизнула его, дразнясь. Он выдохнул и подкинул меня, подхватив под ягодицы. Я взвизгнула, радостно рассмеялась. Но тут же задохнулась от проникающего движения. Удерживаясь за плечи Лара, я стиснула ноги на его талии. Глаза в глаза. Одно дыхание. Я плавилась в жарких поцелуях, под обжигающим пламенем его золотых глаз. Двигая бёдрами, я сходила с ума, от желания переполниться им до конца. Я сгорала, моментально воспламеняясь. Я пила с его губ стон, я чувствовала себя желанной, чувствовала, как упоительна для Лара. Он задал ритм нашему танцу. Прижимал меня к стене, чтобы глубже проникнуть в меня и заставить стонать от удовольствия. Я сжимала его волосы в кулаке, причиняя боль, оттягивала его голову назад, чтобы впиться в его сладкие губы поцелуем, проникнуть языком между ними.
– Ай! – вырвалось у меня, когда язык пронзила мимолётная боль. И разочарованно застонала, переходя на скромные поцелуи. Но и это вылетело из головы, когда Лар сменил темп, ускорился. Он яростно насаживал меня на себя, и это было поистине порочно, это было так искушающе, пронзительно остро. Когда мир перестал существовать для меня, на каком моменте? Не берусь ответить. Я пришла в себя, когда Лар осторожно поставил меня на пол. Мои ступни коснулись холодного пола, я поёжилась. Обнимая мужчину за талию, я оглядывала ванную счастливым взглядом, но откровенно с трудом соображая, что сейчас было и что на меня нашло. Никогда не вела себя так раньше.
– Лёля, давай в душ, – позвал Лар.
Вяло кивнула, не мешая ему ставить меня под тёплые струи воды. Не понимаю, как он так делает, что я просто теряю голову. Неужели у лианцев всегда так? С Сашкой всё было по-другому. Совершенно.
Хотя как я могу сравнивать. Может, у всех так, как у нас Ларом. Кошмар, о чём я только думаю, нежась в объятиях этого мужчины, подарившего мне столько незабываемых моментов. Я отстранилась, когда Лар решил меня намылить. Губка с густой пеной скользила по моей коже, оставляя белый след. За мной так в жизни никто не ухаживал. Мягкие движения, тихое дыхание, шум воды. Я медленно подняла взор, разглядывая золотистую кожу барса с отметинами старых ран. Словно летопись его жизни. Сколько всего ему пришлось пережить? Он боец, и все его битвы оставили следы на загорелой коже.
Я осторожно погладила каждый белый штрих, который не могли стереть лучи его родной звезды. Затем стала покрывать их поцелуями, желая, чтобы они прошли. Хотелось стереть воспоминания о той боли, что он когда-то чувствовал. Оградить и уберечь Лара от неё в будущем.
– Лёля, – тихо позвал Лар, когда я дошла до ключиц, не заметив, как увлеклась, – развернись.
Я смутилась и опустила голову, боясь увидеть в его глазах насмешку, медленно повернулась. Сама понимала, что теряю голову. Дорвалась, одним словом.
Лар перекинул мои волосы на один бок, оголяя спину.
– Обопрись, – прошептал Лар, затем прикусил ухо.
Я выставила руки вперёд, слепо глядя сквозь стеклянную стенку душа. Солнце наполняло своим светом ванную. От пара стекло запотевало, но мне были видны наши вещи, лежащие на коврике перед раковиной. Лучи солнца падали на них, причудливо играя тенями. Лар бережно натирал мне спину, всё глубже дыша. Мои ладони скользили по стеклянной поверхности, стирая капельки пара. Мне казалось, что движения Лара наполнялись другим смыслом. Не реагировать и стоять спокойно становилось невыносимо. Я наклонила голову набок, прикрывая в блаженстве глаза. Его пальцы массировали мои плечи, не причиняя дискомфорта. Затем губка спустилась вдоль позвоночника до самого копчика и со всплеском упала на дно душевой кабины. Я даже обернуться не успела. Лар одним движением вновь овладел мной, вжимая в прохладное стекло. Наши пальцы переплелись, чертя рваные линии на запотевшей поверхности. Я привстала на носочки, прогибаясь в спине, чтобы было удобнее вбирать в себя напористые движения. В этот раз мы не спешили, упивались каждым мигом единения.
Сдвинув ладони, я оперлась на локти, так как ноги отказывались держать, но Лар не отпускал, вновь и вновь тараня меня. Горячие губы покрывали мои плечи поцелуями, а груди мои тёрлись о холодное стекло. Я упиралась лбом, жадно дыша.
– Лар, – жалобно взмолилась я, понимая, что больше не выдержу.
Но лианец был беспощаден и лишь усиливал напор. Сжав пальцы, я прижала руки к груди, полностью полагаясь на силу мужчины, у которого её с лихвой хватало на двоих.
Судорога пробежалась вдоль позвоночника, затем ещё одна, и ещё.
– Всё, – шептала, понимая, что Лару тоже осталось немного. Он уже рычал, вцепившись зубами мне в шею. Я застонала, закусив губу. Каждое движение лианца находило отклик в моём теле. Наконец и Лар сумел достигнуть разрядки, изливаясь и утробно урча.
А потом пришло осознание боли.
– Лар, перестань кусать, – жалобно попросила я, понимая, что он даже не осознаёт, что делает. Ещё чуть-чуть, и я заору. Не хотелось бы стирать всё приятное, что было между нами.
– Прости, – прошептал Лар и стал зализывать укус, щекоча шершавым языком.
– Лар! – смеясь, развернулась я. – Теперь опять мыться надо.
– Ничего, – легкомысленно прошептал он. Нагнулся за губкой, но вдруг повернул голову, уставился на мой живот.
– Лар? – удивлённо позвала я, а он бросил лукавый взгляд снизу вверх, затем, обхватив меня руками за ягодицы, уткнулся носом в низ живота.
Я схватила его за волосы, попыталась оттянуть от себя. Но Лар был непоколебим, целовал меня между ног, дразня кончиком языка.
– Лар, хватит! – визгливо потребовала я у него, так как чувствовала, что ещё одного захода точно не выдержу. И так еле-еле стояла. Колени до сих пор дрожат.
– Мур-р, как сладко, – в блаженстве улыбаясь, сообщил он мне, вставая.
Я с облегчением выдохнула. И, выхватив губку из его рук, наскоро намылила себя, а заодно и Лара.
– Нас там ждут, – причитала я, выговаривая веселящемуся лианцу, – ребёнок некормленый! И родственники твои, которые вовсе не родственники.
– Не родственники, – согласился Лар. – Это мои названные братья. Те, кому я могу доверять, кто не раз проверен в боях. Ты им тоже можешь полностью довериться и не стесняйся приказывать. Они выполнят любой твой каприз.
Я опять почувствовала себя неуютно.
– Лар, ну что за глупости, какой каприз? Я не могу так. Я их даже не знаю.
– Узнаешь, – уверенно возразил Лар, вставая под струи воды и смывая руками пену. Затем ополоснул голову, вышел из душевой.
Я тоже поспешила за ним, не представляя, сколько мы провели здесь времени. Может, нас уже потеряли. Выключив воду, открыла дверцу и угодила в объятия махрового полотенца. Лар бережно вытер меня им, легко целуя то в нос, то в губы.
Я беззвучно усмехалась. Всё же какой он заботливый.
– Я так счастлива, – вырвалось у меня, прежде чем я поняла, что сказала.
– Я рад. Люблю тебя.
Обхватив ладонями моё лицо, Лар вновь поцеловал, выражая всю глубину своего чувства. Но я отстранилась, облизывая губы.
– Нам пора, – тихо напомнила я, дико смущаясь столь открытых проявлений эмоций.
– Да, пора.
Подняв с пола мой халат, Лар укрыл им мои плечи. Сам обмотал бёдра полотенцем, поднял с пола свою одежду, взял её в охапку и вышел из ванной. Я закрыла дверь и принялась одеваться. Какое-то сумбурное у меня пробуждение. Но удивительно приятное. Улыбнулась своему отражению, зажмурилась от переполняющего счастья. Могла ли я надеяться на такое долгими одинокими вечерами? Нет! Определённо нет!
Наверное, поэтому я захотела выглядеть красивой. Вытащила из шкафчика на свет давно закинутый туда портативный, когда-то дорогущий, фен. Поставила режим укладки и замерла, наблюдая, как мои локоны превращаются в тугие кольца, которые, опадая вниз, пляшут как пружинки, а затем распрямляются, сохраняя лёгкую завивку. Этот фен был очень удобен в применении, правда, было одно «но». Причёски, которые можно с ним делать, были настолько однотипные, что фен быстро надоел. Доставала я его только по праздникам. А сегодняшний день казался мне именно праздничным. Затем я подкрасила реснички, нанесла бальзам на губы, чтобы не алели как знамя победы лианца надо мной. Осмотрела себя со всех сторон, поправила ворот лёгкого халата и почувствовала себя роковой женщиной. Затянула потуже пояс и, открыв дверь, выглянула, прежде чем появиться в коридоре.
Мужчины нашлись на кухне за столом. Они сидели уже полностью одетые и явно дожидались моего прихода. Лени, заметив меня, расцвёл радостной улыбкой, а я, ойкнув, вернулась к себе в спальню и решительно переоделась в голубую блузку и строгую юбку с широким поясом, который подчёркивал мою тонкую талию.
Поправив волосы, послала своему отражению воздушный поцелуй. Вернувшись на кухню, присоединилась к мужчинам. Лар пододвинул мне стул, легко целуя в висок. Я потупила взор, чувствуя, как горят щёки, но попыталась взять себя в руки и смело подняла лицо.
Лени опять сидел рядом с Максимилианом, прожигая его недовольным взглядом. Я улыбнулась, слушая тихие наставления лианца, который учил ребёнка пользоваться столовыми приборами. Лар подал знак, и все приступили к завтраку. Как ни удивительно, но было всего лишь десять часов утра, хотя мне казалось, что в ванной мы провели вечность. Я украдкой поглядывала на своих гостей, начиная привыкать к такому количеству людей, то есть не совсем людей, на моей территории. С появлением Лара в моей жизни всё наполнилось смыслом и движением. В окружающий мир ворвались божественные звуки и умопомрачительные ароматы. Всё заиграло, переливаясь в ярких лучах счастья и любви.
Я тихо умилялась, глядя на своеобразную семейную идиллию. В моих представлениях семья всегда должна была быть большой. Не мама, папа и я. Нет, намного больше. Взаимное уважение, детские обиды, желание научить жизни, подать пример, авторитет отца, мягкость матери. У меня этого ничего не было, но именно об этом я грезила, когда давала согласие Сашке. Но кто же знал, что воплощение идеальной семьи мне подарит Лар.
Муж нечаянно задел меня локтем, я подняла глаза. Шерр тепло улыбнулся, подмигнул и взял в руки чашку с кофе.
Меня непреодолимо тянуло прижаться к нему. Хотя бы к сильной руке, потереться носом, утонуть в его аромате, но сдерживалась, понимая, что мужчины подобного не приемлют.
– Лёля, – тихо позвал Лар, и я встрепенулась, отгоняя яркие образы.
– Да? – вопросительно приподняла брови.
– Тебе чай или кофе? – насмешливо поинтересовался лианец, соблазнительно растягивая гласные.
– Чай, – коротко отозвалась я, а затем решила поиграть и добавила: – Тот, который ты мне приготовишь сам, – подчеркнула последнее слово.
Максимилиан, поднявшийся было из-за стола, нерешительно замер, ожидая указаний Лара, а затем сел обратно, когда муж отодвинул свой стул и взялся за чайник.
Его забота приятно грела моё самолюбие. Даже словом не упрекнул, просто выполнил мой каприз.
– Прости, не сам готовил, – наигранно покаялся Лар, наполняя фарфоровую чашку, – но он очень вкусный.
– Не сомневаюсь в этом, – ответила, вовремя прикусив язык, так и хотелось добавить – как и всё, что ты даёшь мне.
Так, перекидываясь ничего не значащими репликами, мы завтракали печеньем, приготовленным Максимилианом. Он, оказывается, был не только незаменимой нянькой, но и виртуозным поваром.
Поблагодарив его, я была поражена румянцу на щеках лианца. Он настолько засмущался, что даже не удержал вилку в руках. Она грозно звякнула, упав на пол. Лени злобно рассмеялся, показав мне большой палец. Лианцы прыснули в кулаки, но сделали вид, что ничего страшного не произошло.
Я выразительно строила ужасные рожицы Лени, который заливался смехом, хватаясь за живот. Но мои знаки ребёнок проигнорировал, зато стоило Лару тихо позвать мальчика, и тот притих, насмешливо косясь на всё ещё красного молодого лианца.
Я заметила ещё одну прискорбную деталь – лианцы общались между собой на своём языке. И лишь изредка на общем земном. От этого я почувствовала себя неприятно. Я знала три земных языка – английский, немецкий и общий, не считая родного русского. Но, как оказалось, этого было недостаточно. Пробел в образовании. А ведь лианцы разговаривали практически без акцента. Приходилось просить Шерра переводить их реплики, и это его забавляло. Он склонялся ко мне, побуждая задерживать дыхание и не выдавать просыпающегося желания. Это невозможно – так близко сидеть к нему и чувствовать его рядом. Хватит одного движения, чтобы прильнуть к нему, уткнуться в теплую ткань тёмной рубашки, вдохнуть его аромат.
Муж спросил:
– Ты всё?
Я недоуменно воззрилась в его жёлтые глаза – не сразу поняла, о чём он.
– Закончила?
Лианец, соблазняя своими рычащими нотками, вовсе не облегчал мне мыслительный процесс.
– Что закончила? – тихо выдохнула я, разглядывая его губы.
– Завтракать, – сжалился надо мной Лар, легонько стукнув пальцем по носу. – Я в кабинете поработаю. Отлёт вечером. Доедай и собирайся.
Я закрыла рот, который открыла, когда сообразила, о чём говорил Лар. А затем проследила, как лианцы покидают кухню. С нами остались лишь Максимилиан и Яншар. Оба занялись уборкой. Я попыталась их остановить, но Ян покачал головой, взглядом показывая в сторону коридора.
Всё же Лар вышколил своих братьев. Они даже подумать не могли ослушаться его приказа.
Я неожиданно ойкнула, когда кто-то больно пнул меня под столом. Лени приложил палец к губам, выразительно выкатив глаза, и кивнул на лианцев, занятых своими делами.
Вот она – страсть! Как ни крути, но барс своё слово не сдержал. Закусив губу, вспомнила, как сама улетала от этих укусов, как стонала, двигаясь в такт с Ларом. Лучше бы я не делала этого – тело вновь охватило вожделение. Пальцы задрожали, и я схватилась за край раковины. Покачала головой, поражаясь своей развязности. Неужели это так сказывается воздержание? И того, что было вчера, мне мало?
Вздрогнула, когда в дверь постучали.
– Кто? – настороженно спросила, поднимая халат с пола.
– Лёль, открой, – тихий голос Лара прокатился по нервам, натягивая их до предела.
Вот оно – искушение. Просто подойти к двери и открыть защёлку. Я боролась с собой, не желая этого делать. Нужно взять себя в руки, перетерпеть. Но его «Лёля» прозвучало как приказ, подстегнуло, и я сделала шаг к двери на слабеющих ногах.
Непослушными пальцами открыла замок, Лар стремительно проник в ванную и запер за собой дверь. А затем нас словно толкнуло что-то друг к другу. Халат вновь упал к моим ногам, а руки взметнулись к лицу барса. Страстный поцелуй, как пожелание доброго утра. Но Лар, в отличие от меня, уже был одет. И я стала нетерпеливо срывать с него рубашку. Но мужчина был ещё более несдержан, и сам скинул её на пол. Та же участь ждала и его брюки. Я несмело дотронулась до возбуждённого мужского достоинства, погладила. Лар замер, обхватив ладонями моё лицо, прижался своими губами к моим.
Я лизнула его, дразнясь. Он выдохнул и подкинул меня, подхватив под ягодицы. Я взвизгнула, радостно рассмеялась. Но тут же задохнулась от проникающего движения. Удерживаясь за плечи Лара, я стиснула ноги на его талии. Глаза в глаза. Одно дыхание. Я плавилась в жарких поцелуях, под обжигающим пламенем его золотых глаз. Двигая бёдрами, я сходила с ума, от желания переполниться им до конца. Я сгорала, моментально воспламеняясь. Я пила с его губ стон, я чувствовала себя желанной, чувствовала, как упоительна для Лара. Он задал ритм нашему танцу. Прижимал меня к стене, чтобы глубже проникнуть в меня и заставить стонать от удовольствия. Я сжимала его волосы в кулаке, причиняя боль, оттягивала его голову назад, чтобы впиться в его сладкие губы поцелуем, проникнуть языком между ними.
– Ай! – вырвалось у меня, когда язык пронзила мимолётная боль. И разочарованно застонала, переходя на скромные поцелуи. Но и это вылетело из головы, когда Лар сменил темп, ускорился. Он яростно насаживал меня на себя, и это было поистине порочно, это было так искушающе, пронзительно остро. Когда мир перестал существовать для меня, на каком моменте? Не берусь ответить. Я пришла в себя, когда Лар осторожно поставил меня на пол. Мои ступни коснулись холодного пола, я поёжилась. Обнимая мужчину за талию, я оглядывала ванную счастливым взглядом, но откровенно с трудом соображая, что сейчас было и что на меня нашло. Никогда не вела себя так раньше.
– Лёля, давай в душ, – позвал Лар.
Вяло кивнула, не мешая ему ставить меня под тёплые струи воды. Не понимаю, как он так делает, что я просто теряю голову. Неужели у лианцев всегда так? С Сашкой всё было по-другому. Совершенно.
Хотя как я могу сравнивать. Может, у всех так, как у нас Ларом. Кошмар, о чём я только думаю, нежась в объятиях этого мужчины, подарившего мне столько незабываемых моментов. Я отстранилась, когда Лар решил меня намылить. Губка с густой пеной скользила по моей коже, оставляя белый след. За мной так в жизни никто не ухаживал. Мягкие движения, тихое дыхание, шум воды. Я медленно подняла взор, разглядывая золотистую кожу барса с отметинами старых ран. Словно летопись его жизни. Сколько всего ему пришлось пережить? Он боец, и все его битвы оставили следы на загорелой коже.
Я осторожно погладила каждый белый штрих, который не могли стереть лучи его родной звезды. Затем стала покрывать их поцелуями, желая, чтобы они прошли. Хотелось стереть воспоминания о той боли, что он когда-то чувствовал. Оградить и уберечь Лара от неё в будущем.
– Лёля, – тихо позвал Лар, когда я дошла до ключиц, не заметив, как увлеклась, – развернись.
Я смутилась и опустила голову, боясь увидеть в его глазах насмешку, медленно повернулась. Сама понимала, что теряю голову. Дорвалась, одним словом.
Лар перекинул мои волосы на один бок, оголяя спину.
– Обопрись, – прошептал Лар, затем прикусил ухо.
Я выставила руки вперёд, слепо глядя сквозь стеклянную стенку душа. Солнце наполняло своим светом ванную. От пара стекло запотевало, но мне были видны наши вещи, лежащие на коврике перед раковиной. Лучи солнца падали на них, причудливо играя тенями. Лар бережно натирал мне спину, всё глубже дыша. Мои ладони скользили по стеклянной поверхности, стирая капельки пара. Мне казалось, что движения Лара наполнялись другим смыслом. Не реагировать и стоять спокойно становилось невыносимо. Я наклонила голову набок, прикрывая в блаженстве глаза. Его пальцы массировали мои плечи, не причиняя дискомфорта. Затем губка спустилась вдоль позвоночника до самого копчика и со всплеском упала на дно душевой кабины. Я даже обернуться не успела. Лар одним движением вновь овладел мной, вжимая в прохладное стекло. Наши пальцы переплелись, чертя рваные линии на запотевшей поверхности. Я привстала на носочки, прогибаясь в спине, чтобы было удобнее вбирать в себя напористые движения. В этот раз мы не спешили, упивались каждым мигом единения.
Сдвинув ладони, я оперлась на локти, так как ноги отказывались держать, но Лар не отпускал, вновь и вновь тараня меня. Горячие губы покрывали мои плечи поцелуями, а груди мои тёрлись о холодное стекло. Я упиралась лбом, жадно дыша.
– Лар, – жалобно взмолилась я, понимая, что больше не выдержу.
Но лианец был беспощаден и лишь усиливал напор. Сжав пальцы, я прижала руки к груди, полностью полагаясь на силу мужчины, у которого её с лихвой хватало на двоих.
Судорога пробежалась вдоль позвоночника, затем ещё одна, и ещё.
– Всё, – шептала, понимая, что Лару тоже осталось немного. Он уже рычал, вцепившись зубами мне в шею. Я застонала, закусив губу. Каждое движение лианца находило отклик в моём теле. Наконец и Лар сумел достигнуть разрядки, изливаясь и утробно урча.
А потом пришло осознание боли.
– Лар, перестань кусать, – жалобно попросила я, понимая, что он даже не осознаёт, что делает. Ещё чуть-чуть, и я заору. Не хотелось бы стирать всё приятное, что было между нами.
– Прости, – прошептал Лар и стал зализывать укус, щекоча шершавым языком.
– Лар! – смеясь, развернулась я. – Теперь опять мыться надо.
– Ничего, – легкомысленно прошептал он. Нагнулся за губкой, но вдруг повернул голову, уставился на мой живот.
– Лар? – удивлённо позвала я, а он бросил лукавый взгляд снизу вверх, затем, обхватив меня руками за ягодицы, уткнулся носом в низ живота.
Я схватила его за волосы, попыталась оттянуть от себя. Но Лар был непоколебим, целовал меня между ног, дразня кончиком языка.
– Лар, хватит! – визгливо потребовала я у него, так как чувствовала, что ещё одного захода точно не выдержу. И так еле-еле стояла. Колени до сих пор дрожат.
– Мур-р, как сладко, – в блаженстве улыбаясь, сообщил он мне, вставая.
Я с облегчением выдохнула. И, выхватив губку из его рук, наскоро намылила себя, а заодно и Лара.
– Нас там ждут, – причитала я, выговаривая веселящемуся лианцу, – ребёнок некормленый! И родственники твои, которые вовсе не родственники.
– Не родственники, – согласился Лар. – Это мои названные братья. Те, кому я могу доверять, кто не раз проверен в боях. Ты им тоже можешь полностью довериться и не стесняйся приказывать. Они выполнят любой твой каприз.
Я опять почувствовала себя неуютно.
– Лар, ну что за глупости, какой каприз? Я не могу так. Я их даже не знаю.
– Узнаешь, – уверенно возразил Лар, вставая под струи воды и смывая руками пену. Затем ополоснул голову, вышел из душевой.
Я тоже поспешила за ним, не представляя, сколько мы провели здесь времени. Может, нас уже потеряли. Выключив воду, открыла дверцу и угодила в объятия махрового полотенца. Лар бережно вытер меня им, легко целуя то в нос, то в губы.
Я беззвучно усмехалась. Всё же какой он заботливый.
– Я так счастлива, – вырвалось у меня, прежде чем я поняла, что сказала.
– Я рад. Люблю тебя.
Обхватив ладонями моё лицо, Лар вновь поцеловал, выражая всю глубину своего чувства. Но я отстранилась, облизывая губы.
– Нам пора, – тихо напомнила я, дико смущаясь столь открытых проявлений эмоций.
– Да, пора.
Подняв с пола мой халат, Лар укрыл им мои плечи. Сам обмотал бёдра полотенцем, поднял с пола свою одежду, взял её в охапку и вышел из ванной. Я закрыла дверь и принялась одеваться. Какое-то сумбурное у меня пробуждение. Но удивительно приятное. Улыбнулась своему отражению, зажмурилась от переполняющего счастья. Могла ли я надеяться на такое долгими одинокими вечерами? Нет! Определённо нет!
Наверное, поэтому я захотела выглядеть красивой. Вытащила из шкафчика на свет давно закинутый туда портативный, когда-то дорогущий, фен. Поставила режим укладки и замерла, наблюдая, как мои локоны превращаются в тугие кольца, которые, опадая вниз, пляшут как пружинки, а затем распрямляются, сохраняя лёгкую завивку. Этот фен был очень удобен в применении, правда, было одно «но». Причёски, которые можно с ним делать, были настолько однотипные, что фен быстро надоел. Доставала я его только по праздникам. А сегодняшний день казался мне именно праздничным. Затем я подкрасила реснички, нанесла бальзам на губы, чтобы не алели как знамя победы лианца надо мной. Осмотрела себя со всех сторон, поправила ворот лёгкого халата и почувствовала себя роковой женщиной. Затянула потуже пояс и, открыв дверь, выглянула, прежде чем появиться в коридоре.
Мужчины нашлись на кухне за столом. Они сидели уже полностью одетые и явно дожидались моего прихода. Лени, заметив меня, расцвёл радостной улыбкой, а я, ойкнув, вернулась к себе в спальню и решительно переоделась в голубую блузку и строгую юбку с широким поясом, который подчёркивал мою тонкую талию.
Поправив волосы, послала своему отражению воздушный поцелуй. Вернувшись на кухню, присоединилась к мужчинам. Лар пододвинул мне стул, легко целуя в висок. Я потупила взор, чувствуя, как горят щёки, но попыталась взять себя в руки и смело подняла лицо.
Лени опять сидел рядом с Максимилианом, прожигая его недовольным взглядом. Я улыбнулась, слушая тихие наставления лианца, который учил ребёнка пользоваться столовыми приборами. Лар подал знак, и все приступили к завтраку. Как ни удивительно, но было всего лишь десять часов утра, хотя мне казалось, что в ванной мы провели вечность. Я украдкой поглядывала на своих гостей, начиная привыкать к такому количеству людей, то есть не совсем людей, на моей территории. С появлением Лара в моей жизни всё наполнилось смыслом и движением. В окружающий мир ворвались божественные звуки и умопомрачительные ароматы. Всё заиграло, переливаясь в ярких лучах счастья и любви.
Я тихо умилялась, глядя на своеобразную семейную идиллию. В моих представлениях семья всегда должна была быть большой. Не мама, папа и я. Нет, намного больше. Взаимное уважение, детские обиды, желание научить жизни, подать пример, авторитет отца, мягкость матери. У меня этого ничего не было, но именно об этом я грезила, когда давала согласие Сашке. Но кто же знал, что воплощение идеальной семьи мне подарит Лар.
Муж нечаянно задел меня локтем, я подняла глаза. Шерр тепло улыбнулся, подмигнул и взял в руки чашку с кофе.
Меня непреодолимо тянуло прижаться к нему. Хотя бы к сильной руке, потереться носом, утонуть в его аромате, но сдерживалась, понимая, что мужчины подобного не приемлют.
– Лёля, – тихо позвал Лар, и я встрепенулась, отгоняя яркие образы.
– Да? – вопросительно приподняла брови.
– Тебе чай или кофе? – насмешливо поинтересовался лианец, соблазнительно растягивая гласные.
– Чай, – коротко отозвалась я, а затем решила поиграть и добавила: – Тот, который ты мне приготовишь сам, – подчеркнула последнее слово.
Максимилиан, поднявшийся было из-за стола, нерешительно замер, ожидая указаний Лара, а затем сел обратно, когда муж отодвинул свой стул и взялся за чайник.
Его забота приятно грела моё самолюбие. Даже словом не упрекнул, просто выполнил мой каприз.
– Прости, не сам готовил, – наигранно покаялся Лар, наполняя фарфоровую чашку, – но он очень вкусный.
– Не сомневаюсь в этом, – ответила, вовремя прикусив язык, так и хотелось добавить – как и всё, что ты даёшь мне.
Так, перекидываясь ничего не значащими репликами, мы завтракали печеньем, приготовленным Максимилианом. Он, оказывается, был не только незаменимой нянькой, но и виртуозным поваром.
Поблагодарив его, я была поражена румянцу на щеках лианца. Он настолько засмущался, что даже не удержал вилку в руках. Она грозно звякнула, упав на пол. Лени злобно рассмеялся, показав мне большой палец. Лианцы прыснули в кулаки, но сделали вид, что ничего страшного не произошло.
Я выразительно строила ужасные рожицы Лени, который заливался смехом, хватаясь за живот. Но мои знаки ребёнок проигнорировал, зато стоило Лару тихо позвать мальчика, и тот притих, насмешливо косясь на всё ещё красного молодого лианца.
Я заметила ещё одну прискорбную деталь – лианцы общались между собой на своём языке. И лишь изредка на общем земном. От этого я почувствовала себя неприятно. Я знала три земных языка – английский, немецкий и общий, не считая родного русского. Но, как оказалось, этого было недостаточно. Пробел в образовании. А ведь лианцы разговаривали практически без акцента. Приходилось просить Шерра переводить их реплики, и это его забавляло. Он склонялся ко мне, побуждая задерживать дыхание и не выдавать просыпающегося желания. Это невозможно – так близко сидеть к нему и чувствовать его рядом. Хватит одного движения, чтобы прильнуть к нему, уткнуться в теплую ткань тёмной рубашки, вдохнуть его аромат.
Муж спросил:
– Ты всё?
Я недоуменно воззрилась в его жёлтые глаза – не сразу поняла, о чём он.
– Закончила?
Лианец, соблазняя своими рычащими нотками, вовсе не облегчал мне мыслительный процесс.
– Что закончила? – тихо выдохнула я, разглядывая его губы.
– Завтракать, – сжалился надо мной Лар, легонько стукнув пальцем по носу. – Я в кабинете поработаю. Отлёт вечером. Доедай и собирайся.
Я закрыла рот, который открыла, когда сообразила, о чём говорил Лар. А затем проследила, как лианцы покидают кухню. С нами остались лишь Максимилиан и Яншар. Оба занялись уборкой. Я попыталась их остановить, но Ян покачал головой, взглядом показывая в сторону коридора.
Всё же Лар вышколил своих братьев. Они даже подумать не могли ослушаться его приказа.
Я неожиданно ойкнула, когда кто-то больно пнул меня под столом. Лени приложил палец к губам, выразительно выкатив глаза, и кивнул на лианцев, занятых своими делами.
