Я грустно вздохнула. Её история была для меня не нова, но тем обиднее, что страдают наивными сказками прожженные адекватные бабы – такие, как Аника. Она ведь и вправду пробивалась с самых низов, наивно полагая, что добралась до заветной цели. Вот только принца её всё нет и нет.
– Я поняла, найти себе мужа.
– Да плевать на мужа, можно и просто любовника, – заявила Аника, поправляя в очередной раз декольте.
– Не дёргай подол, а то груди точно выскочат, – заметила я.
– Ханжа, – безобидно обозвала меня Аника и послала воздушный поцелуй.
Я рассмеялась и пошла отдыхать. Всё проверила, всё в норме. Если понадоблюсь – вызовут.
Задумалась над словами Аники, очередной раз оглядывая взглядом зал ресторана. Пафосность и презентабельность сквозила в любой мелочи зала. Управляющий особенно рьяно следил, чтобы гости были всем довольны. Одна жалоба – и можно вылететь с работы, а она неплохо оплачивалась. Мне хватало. После того, как Саша пропал без вести, пришлось искать работу, хотя прежде муж всячески оберегал меня от этого, даже не дал закончить учёбу, уверяя, что справится, и я не буду нуждаться ни в чём. Я верила ему, поэтому послушно забрала документы. Год я жила, как в раю. Целый год, наполненный тревожным ожиданием возвращения мужа с рейсов, целый год – и жаркие дни и ночи, когда Саша переступал порог нашего дома.
Но в один момент что-то изменилось. Говорят, так бывает у любой семейной пары. Чувства остывают, быт засасывает. Я не понимала, что происходит. Саша мрачнел день ото дня, пока был в отгулах, и всё больше отдалялся от меня. И так продолжалось, пока однажды он не вернулся из очередного рейса. Мне потом пришло официальное письмо, и всё закружилось, завертелось.
Молодая вдова – теперь это мой крест. Наверное, стоило больше уделять Саше внимания. Нужно было приложить усилия, чтобы вернуть огонь в наши отношения. Я билась в истерике от несправедливости, не понимая, чем заслужила такое.
Прошёл год с того страшного дня. Я оправилась. Благо, Сашины родственники помогли с похоронами и с документами. Наняли поверенного, который всё сделал сам, а я только подписывала и соглашалась на всё.
Из депрессии меня выдернуло сообщение из банка. В нём было написано, что кто-то из родственников перечислил на мой счёт деньги. Такое повторялось не единожды, и я очнулась. Родственники были не слишком богатыми людьми, чтобы содержать меня – сироту.
Проснувшись как-то утром, я дала себе зарок стать сильной. Взяла документы и вернулась в институт, восстановилась на учёбе после долгого разговора с ректором. Было тяжело на первых порах. Дико одиноко, но пока Саша бывал в рейсах, я научилась быть одна. Я стала лучшей в выпуске. Окончила институт экстерном, за три месяца – ведь мне оставалось всего-то сдать госэкзамены и защитить дипломную работу. Затем я показала упорство и усердие на стажировке. Все знали мою историю, всячески помогали. Я была в курсе, что для меня начальство космофлота иногда делало поблажки, и испытывала большую благодарность, ведь выбиться в стюардессы круизных лайнеров очень сложно – сюда чаще попадают девушки с модельной внешностью, свободные от семейных обязательств. Если по второму пункту я проходила, то рост подкачал. Но я компенсировала этот изъян усердным трудом.
Так что теперь уже чуть больше полугода я живу только своей работой. И казалось, что всё в моей жизни стабилизировалось, выпрямилось, хотя прошлое и не отпускало.
Выйдя из ресторана, я направилась в свою каюту. Неожиданно со стороны подсобного помещения раздался странный звук. Он был настолько неожиданный, что я даже замерла, не поверив ушам. Плач, да, это был детский плач. Не задумываясь ни на секунду, я направилась на этот звук и открыла дверь в подсобку для уборщиц. Звуки прекратились, и мне пришлось изрядно попотеть, выискивая того, кто притаился в самом дальнем углу небольшой комнатки, между двумя стеллажами. Я присела на корточки, вглядываясь в большие, блестящие от непролитых слёз голубые глаза, обрамлённые густыми ресничками. Ребенок шмыгал маленьким курносым носиком и куксил пухленькие губки, готовый вновь начать рыдать.
Мальчик, в чём я нисколько не сомневалась, был одет в джинсы и потрёпанную синюю куртку с эмблемой космофлота на рукаве.
– Привет, – я поздоровалась тихо и с улыбкой, протягивая ладонь. – Меня зовут Оля, для друзей – Лёля.
Мальчик очередной раз шмыгнул носом, вытер его рукой и эту же руку протянул ко мне. Я пыталась не морщиться и не брезговать. Это же ребёнок, а дети пренебрегают гигиеной.
Смело пожала маленькую теплую детскую ладонь.
– Тебя как зовут? – шепотом спросила я.
Сама же достала платок, незаметно провела по своей испачканной ладони и, придвинувшись, стала осторожно вытирать зарёванное лицо мальчишки.
– Лени, – ответил мальчуган, смешно кривясь, но стойко снося мои издевательства.
– Сморкайся, – приказала я, отдав ему платок.
Мальчик подчинился, а затем вернул его мне. Я рассмеялась и, взяв платок двумя пальчиками, встала и кинула в запасной автономный мини-утилизатор, которых тут было несколько, на всякий пожарный случай. Затем нашла на полке стеллажа упаковку сухих салфеток, взяла парочку, положила в карман жилетки, вернулась к мальчику.
– Есть хочешь? – спросила всё так же тихо.
Лени кивнул, я протянула руку, позвав с собой.
– Пойдём ко мне в каюту, там тебя точно никто не найдёт. А сюда часто заглядывают.
– А я и не прячусь, – возмутился мальчишка.
Я вскинула руки, в ужасе ахнув:
– Ты потерялся? Какой ужас! Тебя надо срочно найти!
– Нет, я не потерялся! – гневно возразил мальчик, и я, не переставая улыбаться, вновь присела, чтобы удобнее было заглядывать в самые несчастные глаза в Галактике.
– А что случилось?
Казалось бы, простой вопрос, но мальчуган не спешил на него отвечать. Опять весь нахохлился и зыркнул на меня исподлобья.
– Я подрался и меня наказали.
– Где же эти монстры, что наказывают детей, запирая их в кладовках? – гневно обернулась я в поисках виноватых.
Лени тут же заулыбался и робко заявил, указав вниз:
– Их здесь нет, они там. На нижних уровнях.
– А как же ты от них сбежал? – восхищённо прошептала я.
Чувствую, мне придётся составлять подробный отчёт о пропаже ребёнка. Хоть он и из эконом-класса, но всё же это удар по престижу нашего лайнера.
Мальчик показал себе за спину, и я вгляделась в сумрак, чтобы понять – решётка воздуховода была выбита.
– Но там же вентиляторы? – не на шутку встревожилась я за ребёнка. Да он счастливчик, что остался жив после встречи со смертоносными лопастям!
– А я маленький, – с гордостью сообщил мне этот малец, явно не понимая, что ему грозило.
– Чудо, – выдохнула я и прижала щупленькое тельце к себе. – Только поклянись, что больше так делать не будешь? Договорились?
– А ты меня покормишь? – пошёл на шантаж Лени.
Я рассмеялась, отстранилась и потрепала его по светлым волосам, которые явно давно не мылись.
– Клянусь, покормлю, а ты обещай больше не ползать по воздуховоду – это опасно для жизни.
– Клянусь, – заверил Лени и даже руку прижал к груди. Правда, не ту, да и ладно. Я ему поверила.
– Ну что же. Клятвы даны, пошли тебя кормить, – бодро сказала я ему и выпрямилась, протягивая ладонь мальчишке.
Крепко ухватившись за неё, ребёнок доверчиво пошёл за мной, и это радовало. Ведь мог и закапризничать, устроить истерику. Но Лени оказался не только отважным мальчиком, но и решительным.
– А сколько тебе лет? – решилась я на следующий вопрос, когда вывела своего найдёныша на свет. Мальчугану было навскидку лет шесть-семь. Хотелось проверить себя. И я угадала.
– Шесть с половиной, – горделиво заявило мне чудо, с диким любопытством оглядывая всё вокруг. Эконом-класс разительно отличался от вип-класса. Там были белые скучные стены, а у нас они обиты шёлковой тканью по старинным образцам и понизу украшены плинтусами. Потолок с лепниной, на стенах светильники в виде подсвечников. На полу ковровая дорожка в коричневых тонах, правда, из искусственного волокна. Провожая Лени до своей каюты, я улыбалась, слушая его удивлённые вздохи.
Каюта у меня двуместная, как и положено. Делила я её с напарницей Юлианой Кампо – жгучей брюнеткой с горделивым нравом. Горячая южанка не так давно была переведена на эту должность, и я ещё толком не знала девушку. Это был наш первый совместный рейс, обычно она летала с Эммой. Но что-то там у них не срослось, или кого-то не поделили, такое часто бывает. Вот управляющий и поставил нас с Юлианой вместе, зная, что я на мужчин и не смотрю. Так и сказал: «Ты у нас девушка серьёзная, мужчинами не интересуешься». Конечно, было обидно, ведь у меня траур. О каких мужчинах можно говорить, когда только мужа схоронила?
Но он оказался неправ. Как и я, соглашаясь с его утверждением. В последний час я только и думаю об одном конкретном мужчине, который просто из головы не выходит, заставляя прокручивать воспоминания, возрождая ненужные чувства.
– Проходи, – я открыла перед ребёнком двери, и он смело шагнул внутрь, присвистывая.
– У тебя круто, – со знанием дела заявил ценитель комфорта.
– Что есть, то есть, – отозвалась я, проходя в кухню. Она была небольшая, для быстрых перекусов.
Из комнаты Юлианы послышались какие-то звуки, и вскоре она сама вышла, уже готовая к работе и с расчёской в руках.
– Ух ты, привет! Ты кто? – обратилась она к Лени.
Малыш, делавший осмотр каюты, как раз шёл ко мне, и ему пришлось развернуться к ней лицом.
– Я Лени, – громко заявил он, протягивая руку. – Знакомый Лёли.
– Лёли? – удивилась та, посмотрев на меня.
Лени тоже обернулся, я ему подмигнула, а он, преисполненный гордости, поправился:
– Ольги. Я её друг, а вы нет. А вас как зовут?
Та смерила его взглядом, давясь улыбкой.
– Зови меня Юлиана. Я тоже хочу стать тебе другом.
– Договорились, – согласился важный человек и пожал руку моей напарнице.
– Ты чего так рано, ещё час же? – спросила я у неё, поворачиваясь лицом к печи, которая издала сигнал о готовности блюда.
– Девчонки позвали пообедать. Я быстро.
Я кивнула, ставя на стол тарелку с подогретым готовым обедом. Сегодня он состоял из курицы, картошки и зелёного горошка. Также я предложила Лени стакан с соком и достала кусок бисквитного торта.
– Хорошо! – крикнула я Юлиане, прикидывая в уме, стоит ли её предупредить о докторе Лонге, или пусть сама с ним познакомится. Вдруг без предвзятого отношения у девушки получится наладить контакт со старичком?
Дверь за напарницей закрылась, и я решила заняться делом. Достала планшет, проверила его, но сообщений о вызовах не было. Поэтому я принялась составлять отчёт о пропаже ребенка, пока в полицию не заявили. Строчила быстро, пока малыш ел, чтобы он не решил, что я предательница, и доверять мне нельзя
– Лени, а ты с кем летишь? – решила поинтересоваться я подробностями его перелёта.
– Я интернатовский! – с вызовом бросил мне мальчуган, а я кивнула и записала.
– А с кем подрался? И почему? – я кинула осторожный взгляд в его сторону, заметив, как Лени постепенно замыкается в себе, переставая жевать.
– Я не ругаю, – протянула я руку и накрыла ею детскую ладошку, начав объяснять: – Я хочу поругать тех, что так плохо поступил с тобой. Но для этого я должна убедить остальных, что наказание было несправедливым.
Мальчишка покраснел и вспылил:
– Конечно, несправедливым! Они первые начали обзываться. А я не выдержал!
Лени высказался и насупился, ожидая моей реакции, а я улыбнулась, делясь догадкой:
– Ты их всех победил? Да ты прямо супергерой из сказки! Ты борец за добро и справедливость! Я давно не встречала таких удивительных мальчиков!
Лени усмехнулся и слишком по-взрослому возразил:
– Сказки – это для маленьких. Я в них не верю!
– Ну и зря. Я – мастер сказок. Могу рассказать тебе миллион историй, когда добро наказывает зло! И ты самый что ни на есть герой из одной такой сказки. Она про маленького мальчика, которого обзывали сверстники, а он просил их остановиться, но они продолжали издеваться. Тогда он взял и раскидал их, но тут пришёл учитель и увидел совершенно не то, что было на самом деле. В его глазах всё выглядело так, будто супермальчик был ужасным человеком, который любил всех бить. И вот он разозлился и напал на бедных детишек, избил их и стоял, торжествующе улыбаясь над стонавшими детками.
– Тоже мне, бедные. Да они похуже меня будут.
– Вот видишь? Я права! Сказки существуют, поэтому добро обязательно восторжествует. Надо просто верить!
– Ты добрая, но глупая, – вернул мне Лени, хитро улыбаясь. – Добро никогда не побеждает. Уж я-то знаю. Выживает сильнейший.
– Фу на тебя, – обиженно заявила я и уткнулась в планшет, дописывая отчёт и отправляя его капитану. – Всю сказку испортил.
– Сказка, конечно, красивая, и всё примерно так и было. Они дразнили меня, и я разозлился. Поэтому и подрался. А воспитательница наказала меня, а не их!
Я покивала, соглашаясь с бедным ребёнком.
– Я тоже сирота. Я прекрасно тебя понимаю. А расскажи, как же ты пролез по воздуховоду?
– Да чего там рассказывать, – смущённо махнув рукой, заявил этот милашка. – Я много раз сбегал. А тут столько всего интересного. Снял решётку и полез, пока до той кладовки не добрался.
– Да ты авантюрист. А если бы упал?
– Я ловкий и сильный, – заявил Лени и продемонстрировал бицепсы, по-деловому хмурясь. Он профессионально согнул руку в локте и пальцами сжал мышцу.
Я поджала губы, покивала, впечатлённая её объёмом.
– Да, ты настоящий мужчина! – похвалила я его.
– Ещё бы, – снисходительно выдал Лени и принялся за торт, а я тихо над ним посмеивалась, но так, чтобы он не заметил.
Налила себе чай и толком не успела насладиться его вкусом, когда пришло сообщение. Поводив пальцем по экрану планшета, открыла его и прочитала ответ капитана.
– Так, сейчас сюда придёт капитан Данте. Он очень строгий, но добрый. Он тоже борется за добро и справедливость. Главное, будь храбрым! – заверила я мальчишку, который поперхнулся соком.
Гордость в нём вся сдулась. Я потрепала его по волосам и, взяв планшет, поманила за собой. Открыв дверь, я с улыбкой ждала приближение мальца.
– Сейчас мы им зададим жару, да, мастер авантюр? Они ещё сами поплачут, что наказали тебя ни за что! – попыталась подбодрить я его, но, видимо, не очень удачно, так как улыбка у Лени была какая-то кислая и унылая.
Выйдя в коридор, мы направились к лифтам, чтобы подождать капитана. Именно там мы встретились вновь с тем мужчиной, который не выходил у меня из головы. Лар и двое его братьев стояли возле лифта. Я замерла, положив руку на плечо Лени, заставив его остановиться, что послушный ребёнок и сделал. Лар стоял, повернув голову ко мне. Накинутый капюшон не давал разглядеть его лицо, но глаза светились жёлтым светом. Меня как током прошибло. Ребёнок, почувствовав моё состояние, поднял лицо и посмотрел на меня, а я на него, с трудом отрывая взгляд от лианца. Уж не знаю, что мальчик прочитал на моём лице, но нахмурился, перевёл взор на инопланетян и громко выдал:
– Тебя кто-то из котов обидел?
Двое лианцев синхронно посмотрели на нас, а я покраснела от стыда. Прикрыла рот мальчишки рукой и, склонившись над ним, зашептала:
– Ты что такое говоришь? Кто тебя научил обзываться? Ты же добрый супергерой. Ты не можешь оскорблять без видимых причин.
– Я поняла, найти себе мужа.
– Да плевать на мужа, можно и просто любовника, – заявила Аника, поправляя в очередной раз декольте.
– Не дёргай подол, а то груди точно выскочат, – заметила я.
– Ханжа, – безобидно обозвала меня Аника и послала воздушный поцелуй.
Я рассмеялась и пошла отдыхать. Всё проверила, всё в норме. Если понадоблюсь – вызовут.
Задумалась над словами Аники, очередной раз оглядывая взглядом зал ресторана. Пафосность и презентабельность сквозила в любой мелочи зала. Управляющий особенно рьяно следил, чтобы гости были всем довольны. Одна жалоба – и можно вылететь с работы, а она неплохо оплачивалась. Мне хватало. После того, как Саша пропал без вести, пришлось искать работу, хотя прежде муж всячески оберегал меня от этого, даже не дал закончить учёбу, уверяя, что справится, и я не буду нуждаться ни в чём. Я верила ему, поэтому послушно забрала документы. Год я жила, как в раю. Целый год, наполненный тревожным ожиданием возвращения мужа с рейсов, целый год – и жаркие дни и ночи, когда Саша переступал порог нашего дома.
Но в один момент что-то изменилось. Говорят, так бывает у любой семейной пары. Чувства остывают, быт засасывает. Я не понимала, что происходит. Саша мрачнел день ото дня, пока был в отгулах, и всё больше отдалялся от меня. И так продолжалось, пока однажды он не вернулся из очередного рейса. Мне потом пришло официальное письмо, и всё закружилось, завертелось.
Молодая вдова – теперь это мой крест. Наверное, стоило больше уделять Саше внимания. Нужно было приложить усилия, чтобы вернуть огонь в наши отношения. Я билась в истерике от несправедливости, не понимая, чем заслужила такое.
Прошёл год с того страшного дня. Я оправилась. Благо, Сашины родственники помогли с похоронами и с документами. Наняли поверенного, который всё сделал сам, а я только подписывала и соглашалась на всё.
Из депрессии меня выдернуло сообщение из банка. В нём было написано, что кто-то из родственников перечислил на мой счёт деньги. Такое повторялось не единожды, и я очнулась. Родственники были не слишком богатыми людьми, чтобы содержать меня – сироту.
Проснувшись как-то утром, я дала себе зарок стать сильной. Взяла документы и вернулась в институт, восстановилась на учёбе после долгого разговора с ректором. Было тяжело на первых порах. Дико одиноко, но пока Саша бывал в рейсах, я научилась быть одна. Я стала лучшей в выпуске. Окончила институт экстерном, за три месяца – ведь мне оставалось всего-то сдать госэкзамены и защитить дипломную работу. Затем я показала упорство и усердие на стажировке. Все знали мою историю, всячески помогали. Я была в курсе, что для меня начальство космофлота иногда делало поблажки, и испытывала большую благодарность, ведь выбиться в стюардессы круизных лайнеров очень сложно – сюда чаще попадают девушки с модельной внешностью, свободные от семейных обязательств. Если по второму пункту я проходила, то рост подкачал. Но я компенсировала этот изъян усердным трудом.
Так что теперь уже чуть больше полугода я живу только своей работой. И казалось, что всё в моей жизни стабилизировалось, выпрямилось, хотя прошлое и не отпускало.
Выйдя из ресторана, я направилась в свою каюту. Неожиданно со стороны подсобного помещения раздался странный звук. Он был настолько неожиданный, что я даже замерла, не поверив ушам. Плач, да, это был детский плач. Не задумываясь ни на секунду, я направилась на этот звук и открыла дверь в подсобку для уборщиц. Звуки прекратились, и мне пришлось изрядно попотеть, выискивая того, кто притаился в самом дальнем углу небольшой комнатки, между двумя стеллажами. Я присела на корточки, вглядываясь в большие, блестящие от непролитых слёз голубые глаза, обрамлённые густыми ресничками. Ребенок шмыгал маленьким курносым носиком и куксил пухленькие губки, готовый вновь начать рыдать.
Мальчик, в чём я нисколько не сомневалась, был одет в джинсы и потрёпанную синюю куртку с эмблемой космофлота на рукаве.
– Привет, – я поздоровалась тихо и с улыбкой, протягивая ладонь. – Меня зовут Оля, для друзей – Лёля.
Мальчик очередной раз шмыгнул носом, вытер его рукой и эту же руку протянул ко мне. Я пыталась не морщиться и не брезговать. Это же ребёнок, а дети пренебрегают гигиеной.
Смело пожала маленькую теплую детскую ладонь.
– Тебя как зовут? – шепотом спросила я.
Сама же достала платок, незаметно провела по своей испачканной ладони и, придвинувшись, стала осторожно вытирать зарёванное лицо мальчишки.
– Лени, – ответил мальчуган, смешно кривясь, но стойко снося мои издевательства.
– Сморкайся, – приказала я, отдав ему платок.
Мальчик подчинился, а затем вернул его мне. Я рассмеялась и, взяв платок двумя пальчиками, встала и кинула в запасной автономный мини-утилизатор, которых тут было несколько, на всякий пожарный случай. Затем нашла на полке стеллажа упаковку сухих салфеток, взяла парочку, положила в карман жилетки, вернулась к мальчику.
– Есть хочешь? – спросила всё так же тихо.
Лени кивнул, я протянула руку, позвав с собой.
– Пойдём ко мне в каюту, там тебя точно никто не найдёт. А сюда часто заглядывают.
– А я и не прячусь, – возмутился мальчишка.
Я вскинула руки, в ужасе ахнув:
– Ты потерялся? Какой ужас! Тебя надо срочно найти!
– Нет, я не потерялся! – гневно возразил мальчик, и я, не переставая улыбаться, вновь присела, чтобы удобнее было заглядывать в самые несчастные глаза в Галактике.
– А что случилось?
Казалось бы, простой вопрос, но мальчуган не спешил на него отвечать. Опять весь нахохлился и зыркнул на меня исподлобья.
– Я подрался и меня наказали.
– Где же эти монстры, что наказывают детей, запирая их в кладовках? – гневно обернулась я в поисках виноватых.
Лени тут же заулыбался и робко заявил, указав вниз:
– Их здесь нет, они там. На нижних уровнях.
– А как же ты от них сбежал? – восхищённо прошептала я.
Чувствую, мне придётся составлять подробный отчёт о пропаже ребёнка. Хоть он и из эконом-класса, но всё же это удар по престижу нашего лайнера.
Мальчик показал себе за спину, и я вгляделась в сумрак, чтобы понять – решётка воздуховода была выбита.
– Но там же вентиляторы? – не на шутку встревожилась я за ребёнка. Да он счастливчик, что остался жив после встречи со смертоносными лопастям!
– А я маленький, – с гордостью сообщил мне этот малец, явно не понимая, что ему грозило.
– Чудо, – выдохнула я и прижала щупленькое тельце к себе. – Только поклянись, что больше так делать не будешь? Договорились?
– А ты меня покормишь? – пошёл на шантаж Лени.
Я рассмеялась, отстранилась и потрепала его по светлым волосам, которые явно давно не мылись.
– Клянусь, покормлю, а ты обещай больше не ползать по воздуховоду – это опасно для жизни.
– Клянусь, – заверил Лени и даже руку прижал к груди. Правда, не ту, да и ладно. Я ему поверила.
– Ну что же. Клятвы даны, пошли тебя кормить, – бодро сказала я ему и выпрямилась, протягивая ладонь мальчишке.
Крепко ухватившись за неё, ребёнок доверчиво пошёл за мной, и это радовало. Ведь мог и закапризничать, устроить истерику. Но Лени оказался не только отважным мальчиком, но и решительным.
– А сколько тебе лет? – решилась я на следующий вопрос, когда вывела своего найдёныша на свет. Мальчугану было навскидку лет шесть-семь. Хотелось проверить себя. И я угадала.
– Шесть с половиной, – горделиво заявило мне чудо, с диким любопытством оглядывая всё вокруг. Эконом-класс разительно отличался от вип-класса. Там были белые скучные стены, а у нас они обиты шёлковой тканью по старинным образцам и понизу украшены плинтусами. Потолок с лепниной, на стенах светильники в виде подсвечников. На полу ковровая дорожка в коричневых тонах, правда, из искусственного волокна. Провожая Лени до своей каюты, я улыбалась, слушая его удивлённые вздохи.
Каюта у меня двуместная, как и положено. Делила я её с напарницей Юлианой Кампо – жгучей брюнеткой с горделивым нравом. Горячая южанка не так давно была переведена на эту должность, и я ещё толком не знала девушку. Это был наш первый совместный рейс, обычно она летала с Эммой. Но что-то там у них не срослось, или кого-то не поделили, такое часто бывает. Вот управляющий и поставил нас с Юлианой вместе, зная, что я на мужчин и не смотрю. Так и сказал: «Ты у нас девушка серьёзная, мужчинами не интересуешься». Конечно, было обидно, ведь у меня траур. О каких мужчинах можно говорить, когда только мужа схоронила?
Но он оказался неправ. Как и я, соглашаясь с его утверждением. В последний час я только и думаю об одном конкретном мужчине, который просто из головы не выходит, заставляя прокручивать воспоминания, возрождая ненужные чувства.
– Проходи, – я открыла перед ребёнком двери, и он смело шагнул внутрь, присвистывая.
– У тебя круто, – со знанием дела заявил ценитель комфорта.
– Что есть, то есть, – отозвалась я, проходя в кухню. Она была небольшая, для быстрых перекусов.
Из комнаты Юлианы послышались какие-то звуки, и вскоре она сама вышла, уже готовая к работе и с расчёской в руках.
– Ух ты, привет! Ты кто? – обратилась она к Лени.
Малыш, делавший осмотр каюты, как раз шёл ко мне, и ему пришлось развернуться к ней лицом.
– Я Лени, – громко заявил он, протягивая руку. – Знакомый Лёли.
– Лёли? – удивилась та, посмотрев на меня.
Лени тоже обернулся, я ему подмигнула, а он, преисполненный гордости, поправился:
– Ольги. Я её друг, а вы нет. А вас как зовут?
Та смерила его взглядом, давясь улыбкой.
– Зови меня Юлиана. Я тоже хочу стать тебе другом.
– Договорились, – согласился важный человек и пожал руку моей напарнице.
– Ты чего так рано, ещё час же? – спросила я у неё, поворачиваясь лицом к печи, которая издала сигнал о готовности блюда.
– Девчонки позвали пообедать. Я быстро.
Я кивнула, ставя на стол тарелку с подогретым готовым обедом. Сегодня он состоял из курицы, картошки и зелёного горошка. Также я предложила Лени стакан с соком и достала кусок бисквитного торта.
– Хорошо! – крикнула я Юлиане, прикидывая в уме, стоит ли её предупредить о докторе Лонге, или пусть сама с ним познакомится. Вдруг без предвзятого отношения у девушки получится наладить контакт со старичком?
Дверь за напарницей закрылась, и я решила заняться делом. Достала планшет, проверила его, но сообщений о вызовах не было. Поэтому я принялась составлять отчёт о пропаже ребенка, пока в полицию не заявили. Строчила быстро, пока малыш ел, чтобы он не решил, что я предательница, и доверять мне нельзя
– Лени, а ты с кем летишь? – решила поинтересоваться я подробностями его перелёта.
– Я интернатовский! – с вызовом бросил мне мальчуган, а я кивнула и записала.
– А с кем подрался? И почему? – я кинула осторожный взгляд в его сторону, заметив, как Лени постепенно замыкается в себе, переставая жевать.
– Я не ругаю, – протянула я руку и накрыла ею детскую ладошку, начав объяснять: – Я хочу поругать тех, что так плохо поступил с тобой. Но для этого я должна убедить остальных, что наказание было несправедливым.
Мальчишка покраснел и вспылил:
– Конечно, несправедливым! Они первые начали обзываться. А я не выдержал!
Лени высказался и насупился, ожидая моей реакции, а я улыбнулась, делясь догадкой:
– Ты их всех победил? Да ты прямо супергерой из сказки! Ты борец за добро и справедливость! Я давно не встречала таких удивительных мальчиков!
Лени усмехнулся и слишком по-взрослому возразил:
– Сказки – это для маленьких. Я в них не верю!
– Ну и зря. Я – мастер сказок. Могу рассказать тебе миллион историй, когда добро наказывает зло! И ты самый что ни на есть герой из одной такой сказки. Она про маленького мальчика, которого обзывали сверстники, а он просил их остановиться, но они продолжали издеваться. Тогда он взял и раскидал их, но тут пришёл учитель и увидел совершенно не то, что было на самом деле. В его глазах всё выглядело так, будто супермальчик был ужасным человеком, который любил всех бить. И вот он разозлился и напал на бедных детишек, избил их и стоял, торжествующе улыбаясь над стонавшими детками.
– Тоже мне, бедные. Да они похуже меня будут.
– Вот видишь? Я права! Сказки существуют, поэтому добро обязательно восторжествует. Надо просто верить!
– Ты добрая, но глупая, – вернул мне Лени, хитро улыбаясь. – Добро никогда не побеждает. Уж я-то знаю. Выживает сильнейший.
– Фу на тебя, – обиженно заявила я и уткнулась в планшет, дописывая отчёт и отправляя его капитану. – Всю сказку испортил.
– Сказка, конечно, красивая, и всё примерно так и было. Они дразнили меня, и я разозлился. Поэтому и подрался. А воспитательница наказала меня, а не их!
Я покивала, соглашаясь с бедным ребёнком.
– Я тоже сирота. Я прекрасно тебя понимаю. А расскажи, как же ты пролез по воздуховоду?
– Да чего там рассказывать, – смущённо махнув рукой, заявил этот милашка. – Я много раз сбегал. А тут столько всего интересного. Снял решётку и полез, пока до той кладовки не добрался.
– Да ты авантюрист. А если бы упал?
– Я ловкий и сильный, – заявил Лени и продемонстрировал бицепсы, по-деловому хмурясь. Он профессионально согнул руку в локте и пальцами сжал мышцу.
Я поджала губы, покивала, впечатлённая её объёмом.
– Да, ты настоящий мужчина! – похвалила я его.
– Ещё бы, – снисходительно выдал Лени и принялся за торт, а я тихо над ним посмеивалась, но так, чтобы он не заметил.
Налила себе чай и толком не успела насладиться его вкусом, когда пришло сообщение. Поводив пальцем по экрану планшета, открыла его и прочитала ответ капитана.
– Так, сейчас сюда придёт капитан Данте. Он очень строгий, но добрый. Он тоже борется за добро и справедливость. Главное, будь храбрым! – заверила я мальчишку, который поперхнулся соком.
Гордость в нём вся сдулась. Я потрепала его по волосам и, взяв планшет, поманила за собой. Открыв дверь, я с улыбкой ждала приближение мальца.
– Сейчас мы им зададим жару, да, мастер авантюр? Они ещё сами поплачут, что наказали тебя ни за что! – попыталась подбодрить я его, но, видимо, не очень удачно, так как улыбка у Лени была какая-то кислая и унылая.
Выйдя в коридор, мы направились к лифтам, чтобы подождать капитана. Именно там мы встретились вновь с тем мужчиной, который не выходил у меня из головы. Лар и двое его братьев стояли возле лифта. Я замерла, положив руку на плечо Лени, заставив его остановиться, что послушный ребёнок и сделал. Лар стоял, повернув голову ко мне. Накинутый капюшон не давал разглядеть его лицо, но глаза светились жёлтым светом. Меня как током прошибло. Ребёнок, почувствовав моё состояние, поднял лицо и посмотрел на меня, а я на него, с трудом отрывая взгляд от лианца. Уж не знаю, что мальчик прочитал на моём лице, но нахмурился, перевёл взор на инопланетян и громко выдал:
– Тебя кто-то из котов обидел?
Двое лианцев синхронно посмотрели на нас, а я покраснела от стыда. Прикрыла рот мальчишки рукой и, склонившись над ним, зашептала:
– Ты что такое говоришь? Кто тебя научил обзываться? Ты же добрый супергерой. Ты не можешь оскорблять без видимых причин.
