Эротичные сны Аннушки
Автор: Окишева Вера Павловна
Жанр: Фэнтези
Сны бывают разные. Но такой мне приснился впервые. Я не ханжа, нет, и совершенно не скромница, но даже меня, при всём моём больном воображении это испугало. Сон начался с тёмной улицы, я никогда не возвращалась так поздно ночью домой с работы, но именно с неё я шла. Во мне была эта уверенность. Откуда ещё мне, одинокой и вечно загруженной авралами на работе, было возвращаться.
Уличные фонари яркими кругами освещали асфальт. Я шла ничего не страшась, завернула во двор, для чего нужно было пройти под аркой. Тьма затаилась, словно в тоннеле, а впереди яркий свет из окон дома. Но стоило мне сделать шаг на территорию, где царил мрак, как я со всего маху угодила в глубокую лужу, не удержала равновесие и упала на колени, выставив перед собой руки. Колени больно заныли, и, кажется, я содрала кожу с ладошек. Лужа была не с водой, а с чем-то густым, вязким и липким. Я пыталась подняться, оглядываясь по сторонам, но вместо знакомой арки очутилась в какой-то пещере. Откуда-то из-под потолка лился слабый зеленоватый свет, дающий разглядеть лишь нечёткие очертания.
Я запаниковала, так как почувствовала, как эта вязкая субстанция меня словно засасывает глубже. Встать мне удалось, и я попыталась добраться до берега. Я стояла по пояс в этой жиже, она была на удивление тёплой, а не холодной. И не воняла. Запах от неё исходил приятный, сладковатый. Я, с трудом переставляя ногами, осторожными шажками шла по неровному каменному полу. Сумочку я потеряла. Мокрый подол платья придерживала рукой, чтобы не мешал и не намок ещё сильнее. До берега оставалось совсем чуть-чуть, и глубина пошла на убыль. Мне было уже по колено, когда я оступилась и опять упала, неуклюже взмахнув руками. Мой вскрик поднялся под самый свод пещеры, как и эхо ругательств, когда я не смогла встать. В этот раз жижа стала ещё гуще и липче. Я не могла даже выпрямиться, мои руки увязли по локоть. Я всхлипнула, вновь паникуя. Страх набирал обороты, так как субстанция стала странно себя вести. Она поднималась вверх по моим рукам и бёдрам, я чувствовала это и пыталась вырваться. А жидкость всё быстрее поднималась вверх, приобретая плотность, словно верёвками, они обвила мои руки и шею. Ноги также были оплетены. Жидкость стала нагреваться, стала ещё теплее, но не обжигалась. Я со слезами на глазах дёргалась в странных путах, боясь утонуть, захлебнуться. А вязкая субстанция жила своей жизнью, исследовала моё тело, пробираясь под ткань. Я вздрагивала, когда липкие жгуты, как щупальца, то скручивались на моём животе, то пробирались вверх к грудям. И платье им не было помехой, они добирались до самых чувствительных мест. Моё тело реагировало на любое неловкое касание приятных жгутов. Их намерения стали для меня понятны, и я забилась с новой силой, решив, что страшное чудовище захотело мной полакомиться, облизывая множеством своих длинных липких языков.
Жгут на шее тянул меня вниз, и я практически задевала лицом поверхность чёрной, отражающей моё перепуганное лицо жидкости. Ткань бюстгальтера намокла и чувственно тёрлась о соски, щупальца вились вокруг них, выглядывая из декольте платья, ласкали шею и плечи. Я смотрела в своё отражение. Вскрикивала, когда подбородком стала задевать жидкость, и вдруг почувствовала губы, смыкающиеся на долю секунды на моём подбородке, пока он находился в этой субстанции.
Странные ощущения, дразнящие, возбуждающие, а к ним добавились ещё и острые, когда одно из щупалец добралось до промежности. Я дёрнулась, протестующе вскрикнув, и тут же оказалась лицом в этой жидкости. Ощущение поцелуев на моих губах стали отчётливее. Сладкая дрожь пробежалась по телу, когда в меня ворвалось одно из щупалец. Оно атаковало мое лоно, тогда как другое тёрлось о клитор, пробравшись под ткань трусиков. Я с трудом подняла голову из жижи, чуть не задохнувшись, ловила воздух ртом, содрогаясь от удовольствия. Бёдра задвигались, ловя свой ритм, насаживаясь на гибкие щупальца. Я потеряла голову, отдаваясь во власть похотливому наслаждению, никогда ещё не чувствовала себя настольно замечательно, как в этот момент, переполненная страстью и вожделением. Я, будто сочный фрукт, исходила соком.
А эти длинные скользкие языки двигались всё быстрее, ускорялись и, кажется, становясь всё шире, тёрлись в самых эрогенных местах. Мои соски болезненно заныли от постоянного трения, а пульсация внизу живота лишь усиливалась. Я тихо постанывала, опираясь о каменистое дно, скребла по нему ногтями, двигалась, не стесняясь своей неудовлетворённости. Жгуты тьмы были склизкими и легко проникали в моё лоно, то яростно врываясь, то замедляясь, вылизывая промежность. Я не контролировала себя и своего тела, я была натянутой струной. Все нервы выворачивало и хотелось разрядки, освобождения. Щупальца обвивали мою талию, болезненно обвивали груди, прямо поверх чашечек бюстгальтера и ткань платья. По внутренней стороне бёдер волнующе щекоча, что-то стекало. Сладкая пытка продолжалась, щупальце на шее уже не сдавливало, а ласковой змеёй вилось до мочки уха, оставляя влажные дорожки то с одной стороны, то с другой. Несколько тонких щупалец ласкали мои губы. Но я чувствовала лишь то, что наполняло моё лоно, таранило его до исступления. Я хотела поменять позу, но не могла вытащить руки из вязкой жижи. Мои ноги разъезжались от переполняющего бессилия.
Хотелось влететь, хотелось взорваться, и во мне словно пузырь лопнул, я закричала, испытав настоящий экстаз, и упала без сил в вязкую жижу, которая стала настолько плотной, что я не захлебнулась и даже не нырнула в неё. Мои руки покоились на колыхающейся поверхности. Из последних сил я выбралась на каменистый берег и, опираясь рукой о режущую пальцы стену, оглянулась назад. Никаких щупалец, лишь ровная поверхность.
Проснулась я, когда во сне вышла из-под арки. Пещера закончилась, и я увидела знакомый двор и родной подъезд. Открыв глаза, долго не могла успокоить сердце. Между ног полыхало пламя неудовлетворённой страсти. Я не могла поверить, что мне такое приснилось. Даже пришлось принять прохладный душ, чтобы привести свои разлетевшиеся в голове мысли в порядок. Я долго пила чай на кухне, поглядывая на тёмный двор. Арку из моего окна было видно, и я пыталась разглядеть хоть что-то в притаившейся под ней мгле. Слишком давно у меня не было секса. Это самый простой и банальный ответ. Вот только страх, он поселился в сердце.
Очень нереальный, но яркий до безумия сон. Уснуть мне удалось не сразу, к счастью, сон не повторился. Наутро перед работой заскочила в магазин купить себе перекус на обед. И замерла возле кассы, когда, открыв кошелёк, увидела толстую пачку пятитысячных купюр. Я грешным делом подумала, что кошелёк чужой взяла, но, оглядев его со всех сторон, недоумённо воззрилась на пачку денег.
- Девушка, вы задерживаете очередь, - недовольно раздалось рядом. Я рассеянно взглянула на старушку в цветастом платке, затем оглядела очередь из трёх человек и решила, что сначала стоит уйти из магазина и лишь потом подумать, откуда в моём кошельке столько бабла! Да я столько за полгода зарабатываю!
Я не знала, что делать с этими деньгами. Вроде как нужно сдать их в полицию, но как объяснить их появление, сочтут за сумасшедшую. «Знаете, сегодня утром я обнаружила немерено денег у себя в кошельке, и я не знаю кто их хозяин. Извольте меня от них избавить». Проходя мимо банка, решила проверить их на подлинность, а заодно положить на карточку. Так избавлюсь от соблазна их потратить, вдруг объявится хозяин.
Целый день на работе думала о своём странном сне. Наверное, пора было познакомиться хоть с кем-то даже ради просто секса. Судя по советам психологов, которые я нашла в сети, моё подсознание бьёт тревогу из-за отсутствия личной жизни.
Я украдкой читала статью, забивая очередную накладную. Работа оператора настолько монотонная и тяжёлая, что к вечеру болели не только глаза, но и спина. А сегодня она у меня не просто болела, а ныла в пояснице. Давненько такого чувства не испытывала, да и бёдра тоже жаловались на что-то. Только на что? Спорт я забросила, когда поняла, что в девять вечера я просто никакая и ещё один час не смогу выпрыгивать в фитнес-клубе, а по утрам туда наведываться откровенно лень. Бег по утрам? Так я по утрам бегаю, когда на работу опаздываю. А начальница у нас очень строгая, сама лично проверяет опоздавших и если таковых найдёт – лишение премии. Я старалась не опаздывать, но порой трудно встать с кровати, особенно после выходных, кои требовалось проводить в обществе семьи и слушать о том, какая я несчастная, что до сих пор одинокая.
Я не считала себя красавицей. Глядя в зеркало, даже не могла сказать, что конкретно во мне может привлечь мужчину. Глаза обычные, серые, в последнее время печальные, нос небольшой, без отличительных черт. Просто нос. Губы средние, тоже не тонкие, не толстые, самые типичные. Я, даже накрасившись, смотрелась обычно. Прямые каштановые волосы хоть распускай, хоть заплетай, ничего во внешности не менялось. Но я их убирала, так как начальница не любила красавиц. Поэтому в штат себе набрала таких же серых мышек, как я, требуя от нас строгих деловых причёсок и минимум косметики на лицах.
Захлопнув зеркальце, тяжело вздыхая, заметила, как из кабинета выползла наша директриса и окинула зал зорким взглядом. Предприятие у нас небольшое, всего три кабинета: директорский, бухгалтерия и большой зал операционистов. Скромный интернет-магазин. Операционистов пять, все женщины. Мы и поговорить между собой не могли, даже во время обеда. Денег платили мало, но регулярно, а это было главное. Ольга училась на заочке и боялась потерять источник дохода. У Татьяны было двое детей и муж, который вечно плавал по три месяца, а потом пил столько же. У Агаты единственной всё было отлично, и она обещала, что уволится, как только выйдет замуж, правда, что-то свадьба всё откладывалась. Ну и пятый оператор я – Семенова Анна Артёмовна.
- На свидание собралась? – тихо шепнула мне Ольга, когда Мегера скрылась в кабинете.
Я отрицательно покачала головой, тихо шепнув:
- Прыщ выскочил.
- О! – расстроенно протянула коллега. – Незаметно. Так что не переживай.
- Спасибо! – улыбнулась ей в ответ.
Вот так обычно мы и общались. Парой слов перекинулись, и дверь директорского кабинета открылась, а сама Тамара Аркадьевна грозной тучей выплыла из неё. Опять нас оглядела, не заметила ничего подозрительного и удалилась.
И всё же, отчего у меня болят бёдра?
Возвращаясь домой, с большой опаской заходила под арку, но ничего сверхъестественного не произошло, и я, переведя дух, поспешила в подъезд. Жила я в двушке, доставшейся мне по наследству от бабушки. Я её плохо помню, она проживала слишком далеко, и навещали мы её крайне редко. Родители постоянно были заняты, а одна я не ездила в этот район города. Теперь вот после смерти родственницы я оказалась её наследницей и уже три года жила самостоятельно.
Возраст мой близился к тридцатнику, мужчины, что появлялись в моей жизни, оставляли после себя испачканную пепельницу, измятую простынь и разбитое сердце. Наверное, поэтому я в последнее время перестала наивно надеяться на появление принца. Все они принцы, пока не окажутся в твоей постели.
Наскоро приготовив себе ужин, заглотала его, сидя перед телевизором, который перекрикивали соседи. У них была очень бурная жизнь, они то ругались, что впору полицию вызывать, то любовью занимались так, что побелка с потолка сыпалась. Я печально вздохнула, сегодня был именно день примирения. Мерный стук начинал раздражать. Нет, я не была приверженцем приличий, чтобы считать, что любовью надо заниматься, когда все спят и так, чтобы никто не слышал, это была просто зависть. Я тоже любила покричать, когда в моей квартире появлялся залётный любовник, чтобы доказать соседям сверху, что и у меня тоже это самое бывает и так же ярко и громко. И ничего, что любовник полный ноль, и что я симулирую, но соседям хотелось доказать обратное. Но теперь не доказываю, только злюсь, мечтая найти себе такого же страстного мужа. Хотя я простив избиения женщин, вот только прекрасно понимала соседку Маринку, почему она ещё не развелась.
Выключив телевизор, сходила, приняла ванну и унылой амёбой растеклась в кровати. Из-за бурных соседей пришлось переставлять кровать. Теперь там, где обычно у людей спальни, у меня гостиная, зато в мою спальню практически не доносится мерный стук и томные стоны.
Уснула практически сразу и оказалась на залитой солнцем поляне. Её окружали тропические деревья, я точно оказалась не в России. Да и высокая трава, в которой я стояла по колено, была мне незнакома. Небо удивительно чистое. Поляна была усыпана непривычно огромными цветами, с алыми лепестками. Яркие бабочки, величиной с мою ладонь, порхали над ними, периодически садясь, чтобы полакомиться нектаром.
Я погладила пальчиками это буйство красок, склонилась, чтобы почувствовать сладковатый пряный аромат. Обхватила ладонями один из цветков, поражаясь шелковистости лепестков. На душе было так радостно и спокойно, а вид прекрасного создания, смело севшего на цветок, который я держала, поражал воображение. Источаемый аромат был настолько сладкий, что рот наполнился слюной, а в животе заурчало от голода. На тычинках была пыльца, ярко-жёлтая, бабочка, смешно двигая хоботком, пила капельку нектара, который сочился из пестика. Я настолько увлеклась, рассматривая красавицу, что когда она вспорхнула, обдувая меня ветерком, я подцепила капельку нектара и попробовала его на вкус. Он был подобен мёду, такой же сладкий и вкусный.
Я увлеклась, подцепляла сладкие капельки и, посасывая палец, выискивала цветы побольше, переходила от одного к другому, пока не нашла поистине огромный. Его пестик был достаточного размера, чтобы облизывать его как леденец. Это было так вкусно, что не оторваться. Я сначала слизывала нектар, пока не поняла, что он сочится с самой верхней части. Потом, наклонив чашечку цветка к себе, просто стала сосать, как из трубочки, пить этот нектар, которого в пестике было много. В животе больше не урчало, а разгорался пожар, словно я выпила алкоголь. Да и солнце припекало, я стала раздеваться, так как вспотела. Скинула платье, и даже бюстгальтер, оставалась лишь в трусиках и туфлях. Я хотела найти бутон еще больше, чтобы утолить ненасытную жажду. Я, как больная, ходила по огромной поляне, приближаясь к самому центру.
Но вдруг подул ветер, и тучи заслонили солнце. Я подняла голову, обнимая себя руками. Плохое предчувствие пронзило мое сознание, и в ту же секунду трава ожила. Она стала оплетать мои ноги, больно жглась. После мгновенных вспышек боли по венам растекалось тепло. В голове образовался туман. Я не заметила, как упала на спину, лишь вздрагивала от очередного жгучего укуса, а затем приходила волна наслаждения. Трава оплетала моё тело, и не было ни одной клеточки кожи, которая бы не горела. Только лицо и шею трава не трогала. Я смотрела на серые тучи надо мной и улыбалась, чувствуя себя пьяной.
Я, словно бутон, наполнялась сладкой негой, по телу прокатывались разряды будоражащей дрожи. Трава уже не жглась так сильно, но тёрлась, вилась вокруг сосков, под грудью, на талии, бёдрах.
Автор: Окишева Вера Павловна
Жанр: Фэнтези
Сны бывают разные. Но такой мне приснился впервые. Я не ханжа, нет, и совершенно не скромница, но даже меня, при всём моём больном воображении это испугало. Сон начался с тёмной улицы, я никогда не возвращалась так поздно ночью домой с работы, но именно с неё я шла. Во мне была эта уверенность. Откуда ещё мне, одинокой и вечно загруженной авралами на работе, было возвращаться.
Уличные фонари яркими кругами освещали асфальт. Я шла ничего не страшась, завернула во двор, для чего нужно было пройти под аркой. Тьма затаилась, словно в тоннеле, а впереди яркий свет из окон дома. Но стоило мне сделать шаг на территорию, где царил мрак, как я со всего маху угодила в глубокую лужу, не удержала равновесие и упала на колени, выставив перед собой руки. Колени больно заныли, и, кажется, я содрала кожу с ладошек. Лужа была не с водой, а с чем-то густым, вязким и липким. Я пыталась подняться, оглядываясь по сторонам, но вместо знакомой арки очутилась в какой-то пещере. Откуда-то из-под потолка лился слабый зеленоватый свет, дающий разглядеть лишь нечёткие очертания.
Я запаниковала, так как почувствовала, как эта вязкая субстанция меня словно засасывает глубже. Встать мне удалось, и я попыталась добраться до берега. Я стояла по пояс в этой жиже, она была на удивление тёплой, а не холодной. И не воняла. Запах от неё исходил приятный, сладковатый. Я, с трудом переставляя ногами, осторожными шажками шла по неровному каменному полу. Сумочку я потеряла. Мокрый подол платья придерживала рукой, чтобы не мешал и не намок ещё сильнее. До берега оставалось совсем чуть-чуть, и глубина пошла на убыль. Мне было уже по колено, когда я оступилась и опять упала, неуклюже взмахнув руками. Мой вскрик поднялся под самый свод пещеры, как и эхо ругательств, когда я не смогла встать. В этот раз жижа стала ещё гуще и липче. Я не могла даже выпрямиться, мои руки увязли по локоть. Я всхлипнула, вновь паникуя. Страх набирал обороты, так как субстанция стала странно себя вести. Она поднималась вверх по моим рукам и бёдрам, я чувствовала это и пыталась вырваться. А жидкость всё быстрее поднималась вверх, приобретая плотность, словно верёвками, они обвила мои руки и шею. Ноги также были оплетены. Жидкость стала нагреваться, стала ещё теплее, но не обжигалась. Я со слезами на глазах дёргалась в странных путах, боясь утонуть, захлебнуться. А вязкая субстанция жила своей жизнью, исследовала моё тело, пробираясь под ткань. Я вздрагивала, когда липкие жгуты, как щупальца, то скручивались на моём животе, то пробирались вверх к грудям. И платье им не было помехой, они добирались до самых чувствительных мест. Моё тело реагировало на любое неловкое касание приятных жгутов. Их намерения стали для меня понятны, и я забилась с новой силой, решив, что страшное чудовище захотело мной полакомиться, облизывая множеством своих длинных липких языков.
Жгут на шее тянул меня вниз, и я практически задевала лицом поверхность чёрной, отражающей моё перепуганное лицо жидкости. Ткань бюстгальтера намокла и чувственно тёрлась о соски, щупальца вились вокруг них, выглядывая из декольте платья, ласкали шею и плечи. Я смотрела в своё отражение. Вскрикивала, когда подбородком стала задевать жидкость, и вдруг почувствовала губы, смыкающиеся на долю секунды на моём подбородке, пока он находился в этой субстанции.
Странные ощущения, дразнящие, возбуждающие, а к ним добавились ещё и острые, когда одно из щупалец добралось до промежности. Я дёрнулась, протестующе вскрикнув, и тут же оказалась лицом в этой жидкости. Ощущение поцелуев на моих губах стали отчётливее. Сладкая дрожь пробежалась по телу, когда в меня ворвалось одно из щупалец. Оно атаковало мое лоно, тогда как другое тёрлось о клитор, пробравшись под ткань трусиков. Я с трудом подняла голову из жижи, чуть не задохнувшись, ловила воздух ртом, содрогаясь от удовольствия. Бёдра задвигались, ловя свой ритм, насаживаясь на гибкие щупальца. Я потеряла голову, отдаваясь во власть похотливому наслаждению, никогда ещё не чувствовала себя настольно замечательно, как в этот момент, переполненная страстью и вожделением. Я, будто сочный фрукт, исходила соком.
А эти длинные скользкие языки двигались всё быстрее, ускорялись и, кажется, становясь всё шире, тёрлись в самых эрогенных местах. Мои соски болезненно заныли от постоянного трения, а пульсация внизу живота лишь усиливалась. Я тихо постанывала, опираясь о каменистое дно, скребла по нему ногтями, двигалась, не стесняясь своей неудовлетворённости. Жгуты тьмы были склизкими и легко проникали в моё лоно, то яростно врываясь, то замедляясь, вылизывая промежность. Я не контролировала себя и своего тела, я была натянутой струной. Все нервы выворачивало и хотелось разрядки, освобождения. Щупальца обвивали мою талию, болезненно обвивали груди, прямо поверх чашечек бюстгальтера и ткань платья. По внутренней стороне бёдер волнующе щекоча, что-то стекало. Сладкая пытка продолжалась, щупальце на шее уже не сдавливало, а ласковой змеёй вилось до мочки уха, оставляя влажные дорожки то с одной стороны, то с другой. Несколько тонких щупалец ласкали мои губы. Но я чувствовала лишь то, что наполняло моё лоно, таранило его до исступления. Я хотела поменять позу, но не могла вытащить руки из вязкой жижи. Мои ноги разъезжались от переполняющего бессилия.
Хотелось влететь, хотелось взорваться, и во мне словно пузырь лопнул, я закричала, испытав настоящий экстаз, и упала без сил в вязкую жижу, которая стала настолько плотной, что я не захлебнулась и даже не нырнула в неё. Мои руки покоились на колыхающейся поверхности. Из последних сил я выбралась на каменистый берег и, опираясь рукой о режущую пальцы стену, оглянулась назад. Никаких щупалец, лишь ровная поверхность.
Проснулась я, когда во сне вышла из-под арки. Пещера закончилась, и я увидела знакомый двор и родной подъезд. Открыв глаза, долго не могла успокоить сердце. Между ног полыхало пламя неудовлетворённой страсти. Я не могла поверить, что мне такое приснилось. Даже пришлось принять прохладный душ, чтобы привести свои разлетевшиеся в голове мысли в порядок. Я долго пила чай на кухне, поглядывая на тёмный двор. Арку из моего окна было видно, и я пыталась разглядеть хоть что-то в притаившейся под ней мгле. Слишком давно у меня не было секса. Это самый простой и банальный ответ. Вот только страх, он поселился в сердце.
Очень нереальный, но яркий до безумия сон. Уснуть мне удалось не сразу, к счастью, сон не повторился. Наутро перед работой заскочила в магазин купить себе перекус на обед. И замерла возле кассы, когда, открыв кошелёк, увидела толстую пачку пятитысячных купюр. Я грешным делом подумала, что кошелёк чужой взяла, но, оглядев его со всех сторон, недоумённо воззрилась на пачку денег.
- Девушка, вы задерживаете очередь, - недовольно раздалось рядом. Я рассеянно взглянула на старушку в цветастом платке, затем оглядела очередь из трёх человек и решила, что сначала стоит уйти из магазина и лишь потом подумать, откуда в моём кошельке столько бабла! Да я столько за полгода зарабатываю!
Я не знала, что делать с этими деньгами. Вроде как нужно сдать их в полицию, но как объяснить их появление, сочтут за сумасшедшую. «Знаете, сегодня утром я обнаружила немерено денег у себя в кошельке, и я не знаю кто их хозяин. Извольте меня от них избавить». Проходя мимо банка, решила проверить их на подлинность, а заодно положить на карточку. Так избавлюсь от соблазна их потратить, вдруг объявится хозяин.
Целый день на работе думала о своём странном сне. Наверное, пора было познакомиться хоть с кем-то даже ради просто секса. Судя по советам психологов, которые я нашла в сети, моё подсознание бьёт тревогу из-за отсутствия личной жизни.
Я украдкой читала статью, забивая очередную накладную. Работа оператора настолько монотонная и тяжёлая, что к вечеру болели не только глаза, но и спина. А сегодня она у меня не просто болела, а ныла в пояснице. Давненько такого чувства не испытывала, да и бёдра тоже жаловались на что-то. Только на что? Спорт я забросила, когда поняла, что в девять вечера я просто никакая и ещё один час не смогу выпрыгивать в фитнес-клубе, а по утрам туда наведываться откровенно лень. Бег по утрам? Так я по утрам бегаю, когда на работу опаздываю. А начальница у нас очень строгая, сама лично проверяет опоздавших и если таковых найдёт – лишение премии. Я старалась не опаздывать, но порой трудно встать с кровати, особенно после выходных, кои требовалось проводить в обществе семьи и слушать о том, какая я несчастная, что до сих пор одинокая.
Я не считала себя красавицей. Глядя в зеркало, даже не могла сказать, что конкретно во мне может привлечь мужчину. Глаза обычные, серые, в последнее время печальные, нос небольшой, без отличительных черт. Просто нос. Губы средние, тоже не тонкие, не толстые, самые типичные. Я, даже накрасившись, смотрелась обычно. Прямые каштановые волосы хоть распускай, хоть заплетай, ничего во внешности не менялось. Но я их убирала, так как начальница не любила красавиц. Поэтому в штат себе набрала таких же серых мышек, как я, требуя от нас строгих деловых причёсок и минимум косметики на лицах.
Захлопнув зеркальце, тяжело вздыхая, заметила, как из кабинета выползла наша директриса и окинула зал зорким взглядом. Предприятие у нас небольшое, всего три кабинета: директорский, бухгалтерия и большой зал операционистов. Скромный интернет-магазин. Операционистов пять, все женщины. Мы и поговорить между собой не могли, даже во время обеда. Денег платили мало, но регулярно, а это было главное. Ольга училась на заочке и боялась потерять источник дохода. У Татьяны было двое детей и муж, который вечно плавал по три месяца, а потом пил столько же. У Агаты единственной всё было отлично, и она обещала, что уволится, как только выйдет замуж, правда, что-то свадьба всё откладывалась. Ну и пятый оператор я – Семенова Анна Артёмовна.
- На свидание собралась? – тихо шепнула мне Ольга, когда Мегера скрылась в кабинете.
Я отрицательно покачала головой, тихо шепнув:
- Прыщ выскочил.
- О! – расстроенно протянула коллега. – Незаметно. Так что не переживай.
- Спасибо! – улыбнулась ей в ответ.
Вот так обычно мы и общались. Парой слов перекинулись, и дверь директорского кабинета открылась, а сама Тамара Аркадьевна грозной тучей выплыла из неё. Опять нас оглядела, не заметила ничего подозрительного и удалилась.
И всё же, отчего у меня болят бёдра?
Возвращаясь домой, с большой опаской заходила под арку, но ничего сверхъестественного не произошло, и я, переведя дух, поспешила в подъезд. Жила я в двушке, доставшейся мне по наследству от бабушки. Я её плохо помню, она проживала слишком далеко, и навещали мы её крайне редко. Родители постоянно были заняты, а одна я не ездила в этот район города. Теперь вот после смерти родственницы я оказалась её наследницей и уже три года жила самостоятельно.
Возраст мой близился к тридцатнику, мужчины, что появлялись в моей жизни, оставляли после себя испачканную пепельницу, измятую простынь и разбитое сердце. Наверное, поэтому я в последнее время перестала наивно надеяться на появление принца. Все они принцы, пока не окажутся в твоей постели.
Наскоро приготовив себе ужин, заглотала его, сидя перед телевизором, который перекрикивали соседи. У них была очень бурная жизнь, они то ругались, что впору полицию вызывать, то любовью занимались так, что побелка с потолка сыпалась. Я печально вздохнула, сегодня был именно день примирения. Мерный стук начинал раздражать. Нет, я не была приверженцем приличий, чтобы считать, что любовью надо заниматься, когда все спят и так, чтобы никто не слышал, это была просто зависть. Я тоже любила покричать, когда в моей квартире появлялся залётный любовник, чтобы доказать соседям сверху, что и у меня тоже это самое бывает и так же ярко и громко. И ничего, что любовник полный ноль, и что я симулирую, но соседям хотелось доказать обратное. Но теперь не доказываю, только злюсь, мечтая найти себе такого же страстного мужа. Хотя я простив избиения женщин, вот только прекрасно понимала соседку Маринку, почему она ещё не развелась.
Выключив телевизор, сходила, приняла ванну и унылой амёбой растеклась в кровати. Из-за бурных соседей пришлось переставлять кровать. Теперь там, где обычно у людей спальни, у меня гостиная, зато в мою спальню практически не доносится мерный стук и томные стоны.
Уснула практически сразу и оказалась на залитой солнцем поляне. Её окружали тропические деревья, я точно оказалась не в России. Да и высокая трава, в которой я стояла по колено, была мне незнакома. Небо удивительно чистое. Поляна была усыпана непривычно огромными цветами, с алыми лепестками. Яркие бабочки, величиной с мою ладонь, порхали над ними, периодически садясь, чтобы полакомиться нектаром.
Я погладила пальчиками это буйство красок, склонилась, чтобы почувствовать сладковатый пряный аромат. Обхватила ладонями один из цветков, поражаясь шелковистости лепестков. На душе было так радостно и спокойно, а вид прекрасного создания, смело севшего на цветок, который я держала, поражал воображение. Источаемый аромат был настолько сладкий, что рот наполнился слюной, а в животе заурчало от голода. На тычинках была пыльца, ярко-жёлтая, бабочка, смешно двигая хоботком, пила капельку нектара, который сочился из пестика. Я настолько увлеклась, рассматривая красавицу, что когда она вспорхнула, обдувая меня ветерком, я подцепила капельку нектара и попробовала его на вкус. Он был подобен мёду, такой же сладкий и вкусный.
Я увлеклась, подцепляла сладкие капельки и, посасывая палец, выискивала цветы побольше, переходила от одного к другому, пока не нашла поистине огромный. Его пестик был достаточного размера, чтобы облизывать его как леденец. Это было так вкусно, что не оторваться. Я сначала слизывала нектар, пока не поняла, что он сочится с самой верхней части. Потом, наклонив чашечку цветка к себе, просто стала сосать, как из трубочки, пить этот нектар, которого в пестике было много. В животе больше не урчало, а разгорался пожар, словно я выпила алкоголь. Да и солнце припекало, я стала раздеваться, так как вспотела. Скинула платье, и даже бюстгальтер, оставалась лишь в трусиках и туфлях. Я хотела найти бутон еще больше, чтобы утолить ненасытную жажду. Я, как больная, ходила по огромной поляне, приближаясь к самому центру.
Но вдруг подул ветер, и тучи заслонили солнце. Я подняла голову, обнимая себя руками. Плохое предчувствие пронзило мое сознание, и в ту же секунду трава ожила. Она стала оплетать мои ноги, больно жглась. После мгновенных вспышек боли по венам растекалось тепло. В голове образовался туман. Я не заметила, как упала на спину, лишь вздрагивала от очередного жгучего укуса, а затем приходила волна наслаждения. Трава оплетала моё тело, и не было ни одной клеточки кожи, которая бы не горела. Только лицо и шею трава не трогала. Я смотрела на серые тучи надо мной и улыбалась, чувствуя себя пьяной.
Я, словно бутон, наполнялась сладкой негой, по телу прокатывались разряды будоражащей дрожи. Трава уже не жглась так сильно, но тёрлась, вилась вокруг сосков, под грудью, на талии, бёдрах.
