Мы прошли мимо них, но ни один даже головы не повернул. Значит, владыка был недоволен тем, что меня не было на балу? Я не могла поверить своему счастью. Неужели, вот оно. Свершилось! Он всё же заметил меня и полюбил!
- А то, - забывая о приличиях, передразнил меня старший брат. Он с другого бока ко мне прижался, нависая своей тяжестью. - Король сделал ей замечание, что приглашение было сделано всей нашей семье.
- Мама была в ярости, – шепнул средний, - когда отошла от короля. Держись, Хэни, тебе достанется.
Вся радость во мне угасла. Значит, он не из-за любви ко мне отругал маму, а из-за приличий. Я, конечно, знала, что мы должны были уведомить о том, что кто-то не прибудет, при этом принести тысячи извинений владыке. Но все знали, что я обязательно буду, я же не пропускала ни одного праздника, даже когда была совсем маленькой.
- Во-вторых, король был недоволен тобой, - я испуганно обернулась к Трибориндилу, который не скрывал своей улыбки, - так как все те высокородные леди, которые боялись подойти к нему из-за твоих невоспитанных выпадов, ринулись оказывать знаки внимания и чуть не поубивали друг друга.
- Так что, Хэни, папа тобой крайне огорчён, - добавил ложку дёгтя Хани.
Я опустила голову, чувствуя себя раздавленной. Вот оно значит как. Это всё из-за того, что на короля покушались свободные высокородные завистницы? Какая я удобная и незаменимая. Первая капля слетела с носа. Но я зажмурилась, приказывая себе не раскисать. На что я надеялась? На свою красоту? Но пока я не стала красивой. Мама говорит, что скоро я расцвету, что скоро настанет мой день и утру всем высокородным леди нос. Сколько ещё ждать до этого знаменательного момента?
- Я не понимаю. Я есть на балу – плохо, меня нет – тоже плохо? Высокородные леди сами уже не знают что хотят, - стала я оправдываться перед братьями. - Желают обвинить меня в том, что подрались, как безродные? Между прочим, я уже лет десять никому не пачкаю чернилами платья и не нагоняю в причёски ветер. Детские забавы я оставила давно, как только поняла, что терпение отца невечное и ремень мне всё же светит, если что-то подобное вытворю.
- О, Хэни, - застонал Трибориндил, - не проще просто быть обычной девушкой, как все?
- Нет, как все у неё не получится, - насмешливо произнёс Хани. – Она у нас просто прелесть. Видел, скольких моя крошка убила? Я посчитал - тридцать три! Какая красивая цифра.
Я шла, ведомая братьями вдоль улицы, удаляясь от ворот, и не понимала - чего они такие весёлые? Мысли путались. Я оглянулась на короля и поймала его нежную улыбку. Он провожал нас взглядом и, заметив, что я смотрю на него, величественно кивнул.
- О, моя крошка поплыла. Хэни, слюной закапаешь тунику, - издевался надо мной Ханинэль.
Я же не могла отвести от владыки взгляд. Как же он был хорош! Он был безупречен в движениях, прямая осанка, мягкий тембр голоса. А как он держал голову!
- Держи платок, Хани, а то у тебя скоро кровь носом пойдёт, - посмеивался старший братик.
Я оскалилась, предупреждающе клацнула зубами. Он у меня дождётся, я скоро его покусаю по-настоящему.
- Вот вы где! - раздался радостный голос принца. Ириадил подбежал к нам, отходя от небольшого отряда лучников. – О, Хэни, ты чего на праздник не пришла? Там такое было веселье! Чуть до драки дело не дошло, представляешь, а обвинить тебя никто не может. Так как они сами и без тебя переругались. Отец очень тобой недоволен.
Я скинула руки братьев с себя, подошла к принцу. Подбоченилась, гневно поджимая губы. Он был выше меня на голову, хорош собой, но до отца ему было, как до предрассветной звезды.
- Ириадил, мой принц, вам не кажется, что винить во всех своих неудачах меня глупо! Обвинять меня в том, что я честна как сама с собой, так и с остальными - постыдно! Да, я люблю твоего отца, и не скрываю этого! Но это не повод издеваться надо мной!
Я сорвалась на крик, а затем трусливо сбежала. Только дома поняла, что устала от насмешек. Что плохого в том, чтобы любишь? Почему все считают это детским увлечением? Они же не понимают меня. Сердце сходит с ума от тоски. Оно хочет быть ближе к королю. Я хочу любоваться им без этих нелепых одёргиваний. Мама требует соблюдать этикет и стрелять глазами тогда, когда мужчина этого даже не видит. Зачем? Он же не видит?!
Глупые правила, глупый этикет.
- Всё равно люблю его, - буркнула себе под нос и направилась в душ, смывать с себя грязь и даже не с тела, сколько с души.
Для начала решила сменить цвет волос. Завтра на отборочных соревнованиях я должна быть неузнанной. Кто-то из братьев обязательно будет присутствовать. Приказала служанкам меня не тревожить и в комнату не заходить, заперла дверь на замок, наложив чары. Краску купила заранее и теперь, наливая воду в порошок, плела наговор, чтобы не подвела и продержалась несколько лет.
Затем нанесла на влажные локоны, прислушиваясь к шуму в холле. Домой родственники вернулись. Мама строго спрашивала у братьев, где я, и те сдали с потрохами. Хотя, может, они и правы, нервы родительницы важнее душевного состояния младшей непутёвой сестры. Матушка поднималась по лестнице, а я заперла дверь в душевую и пустила воду.
- Хэнтариэль, выходи! – не поднимая голоса, приказала она, легко открыв дверь в мою комнату. Ей, в отличие от служанок, мои чары развеять - дело секундное.
Слух у меня был прекрасный, и поэтому я не могла проигнорировать требование.
- Мам, я моюсь! – крикнула в ответ.
- Как закончишь, спустись в гостиную, у нас будет серьёзный разговор!
Что-то не нравился мне настрой матушки. Братья были правы. Она в ярости. Что такого мог сказать ей король, что вывел всегда спокойную мать из себя?
- Как скажешь, - отозвалась, расстроенно вздыхая и глядя на волосы. Нельзя чтобы кто-то догадался о моей задумке.
Выдержав положенное время, смыла краску. Замотав волосы полотенцем, накинула халат на плечи и стала спускаться вниз, прислушиваясь к голосам родителей.
- Гана, почему ты скрывала это от меня? Я что, недостоин твоего доверия? Почему, любовь моя?
Я остановилась, замерев мышкой. За спиной практически бесшумно встал Хэни. Я прижала палец к губам, оборачиваясь к нему. Он, улыбаясь, положил ладони мне на плечи.
- Любимый, ты всё не так понял. Я люблю тебя.
- А я? – спросил отец.
Мы недоумённо переглянулись с братом. Да и слепцу видно, что они любят друг друга. Что за вопросы?
- Дорогой, тебе надо успокоиться, - попыталась усмирить мать отца и только подлила масла в огонь. Всё наше семейство славилось взрывным нравом. Такова натура Ясил.
- Как тут успокоиться! Почему я это узнаю от короля, а не от тебя, жена моя?
Дело принимало серьёзный оборот. Отец стал называть маму женой, намекая ей на её место. Да он просто вне себя от гнева. Я приготовилась тушить пожар, если отец не справится со своей стихией.
- Наши чувства настоящие и взаимные! Они истинны!
Брат потащил меня вверх по лестнице, обхватив рукой под грудью. Я запротестовала, ведь родители что-то важное обсуждали! Но брат зажал мне рот рукой, отнёс меня в свою комнату и запер дверь. Я, получив свободу, развернулась к нему лицом, молчаливо требуя объяснений. Брат тоже уже принял душ и переоделся в свободную изумрудную тунику. Кожаный пояс висел на спинке стула. Грязной одежды не было видно. Он у нас педант и чистюля в отличие от меня.
- Ох, Хэни. Ну и наделала ты дел, - расстроенно шепнул Хани.
- Я-то тут при чём? – обида во мне горьким соком разъедала.
- Они, – он указал пальцем вниз, где ругались родители, – не ожидали, что король оскорбится в ответ на твою выходку. Потом ещё это нападение. Хэни, крепись, малышка, мама будет тебя ругать.
- Подумаешь, - отмахнулась от заботы брата и села на кровать, вытягивая ноги. – В первый раз, что ли.
- В этот раз всё намного серьёзнее, Хэни. Я сам не понимаю, чего она злится. А отец взъелся на неё после разговора с королём.
Мы беспокоились за родителей. Они крепко любили друг друга. Они были нашими кумирами. Но вот разбилась первая тарелка - у мамы закончились доводы. Опять сервиз менять придётся.
- Я тебе охранку поставлю, - взмахнула рукой, обращаясь к брату.
Он у нас живёт в самой пожароопасной комнате. Но это и его стихия, поэтому он не страдает, а вот мебель приходится ему так же обновлять, как и гостиную. Вода сорвалась с моих пальцев и узором накрыла пол в комнате брата.
- Хэни, ты уверена, что готова бороться за короля? Я знаю тебя, ты упрямая и пойдёшь до конца. Я не осуждаю тебя, поверь. Просто он король. Я боюсь, он никогда не ответит на твои чувства, а ты будешь страдать.
Я видела грустную улыбку на лице брата. Знала, что его слова от чистого сердца. Мы слишком были близки духовно и хорошо знали друг друга. Я вздохнула, почесав полотенце на голове. Наверное, краску плохо смыла, кожа начала зудеть.
- Тс, - вздохнула я, решаясь открыться брату. – Даже если он не будет со мной, то и ни с кем не будет. Ты же сам знаешь, что я самая выгодная партия для него. Сам сказал, что без меня на него все охотятся, а когда я рядом…
- Хэни, остановись, - прикрикнул на меня брат. – Малышка, ты не представляешь, как это больно - умирать от любви. Каждый день по капле терять веру, видеть своего возлюбленного и не сметь подойти, так как знаешь, что никогда мечты не сбудутся, - с надрывом отозвался Хани.
Я кивнула, понимая, что он прав. На все сто процентов. Его возлюбленная, таинственная леди, его несбыточная мечта украла сердце Хани и канула в неизвестность. А брат продолжал гореть этим пламенем, что родил её облик. Я видела, как никто другой, что ему тяжело. Он прикрывался маской балагура и шутника, а сам корчился в муках тоски по любимой. Кто она, он мне так и не признавался. С каждым днём ему становилось легче, но любое воспоминание о ней возвращало его боль.
- Прости, - шепнула, раскаиваясь.
Хани протянул ко мне руки.
- Иди ко мне, – позвал он, и я юркнула в его объятия.
- Прости, я не хотела, - чувство вины не отпускало меня.
- Всё хорошо. Главное, чтобы ты не страдала, как я. Я хочу тебе только счастья. Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю.
- Я тоже люблю тебя, - шмыгнула носом.
Стоять посреди комнаты и обниматься с братом вошло у меня в привычку. И его, кажется, это нисколько не раздражало и не утомляло.
Хани попытался отодвинуть от своего лица чалму из полотенца, затем даже решил её с меня снять.
- Что за вонь, Хэни? – недовольно морща нос, спросил он, а я отпрянула от него, держа руками чалму.
- Маска, чтобы волосы блестели! – крикнула ему в ответ.
- Они у тебя будут вонять и блестеть. Какая прелесть! – съязвил брат, взмахнув руками.
- Я смою, и не будут вонять, - огрызнулась и замерла.
Родители под нами замолчали, и вообще стало на удивление тихо. Я встала на колени и прижалась ухом к полу.
- Это полог молчания. Иди уже к себе, любопытство тебя сгубит, - посмеиваясь надо мной, Хани поднял меня с пола и вытолкал в коридор.
- Ты тоже подслушивал родителей, - напомнила ему, что он такой же, как и я!
- Я, в отличие от тебя, по коридорам не шастаю, а у себя в комнате, - подмигнул брат и закрыл дверь.
- Да, Хэни, тебе тоже пора спать,- услышала я голос старшего брата, который стоял возле входной двери.
- Я и так спать пошла, - обиженно бросила ему. – Сладких снов!
Брат собирался к себе домой через дорогу. Ночевать он предпочитал там, хотя свои вещи отсюда не забирал. Он подарил мне на прощание тёплую улыбку, помахал рукой и вышел на улицу. Мне не оставалось ничего другого, как… Ехидно посмеявшись, потёрла руки и бесшумно спустилась вниз. Пробравшись мышкой к двери гостиной, попробовала узнать, чем там занимались родители. То, что они не покинули комнату, я чувствовала, и секретничали. А секреты я обож…
- Кхе-кхе, маленькая леди желает на ночь тёплого молока? – раздался за спиной голос дворецкого.
Я скривилась. Как можно в его возрасте ходить тише тени? Закусив губы, выпрямилась, поправила чалму и с гордым видом развернулась к Эматалю.
- Нет, благодарю. Я уже выросла из того возраста, чтобы пить молоко, - как можно манернее ответила эльфу, чьи глаза были прозрачнее горной воды.
- Тёплое молоко полезно в любом возрасте, маленькая леди, - возразил Эматаль.
- И не только леди, но и вам, - ответила с улыбкой.
Затем быстро поднялась по лестнице, стараясь не оглядываться. Завтра родители будут знать, что я отиралась под дверью гостиной. Мама опять будет читать нотации о правилах поведения. Так что лучше будет сбежать из дома до восхода солнца.
Сняв полотенце, ещё раз промыла волосы, затем высушила и придирчиво осмотрела себя в зеркало. Я стала блондинкой! Как братья! Радости во мне целое море. Я перекидывала пряди и так и этак, проверяя, всё ли прокрасилось. Теперь я была как все благородные лесные эльфы. Подмигнув себе, пошла собирать вещи. Я намеривалась снимать квартиру в городе, может, комнату на постоялом дворе. Завтра пройти отборочные соревнования и всё, я стану личным охранником короля! Стану его тенью, буду следовать за его спиной. Я буду так близко к нему, как смогу!
В приготовленную сумку кинула кошелёк с деньгами и легла спать. Главное, не проспать рассвет. С этой мыслью я сомкнула глаза и проснулась, как от толчка. Открыла глаза, понимая, что не выспалась. Но время было самое что ни на есть удачное. Горизонт только окрашивался малиновым светом, когда я выпрыгнула из своего окна и направила свои стопы к постоялому двору на центральной площади города. Морок скрывал мои черты, я стала юнцом для каждого, кто кидал на меня взгляд. Не только внешность изменилась, но и голос стал более низким, хотя оставался таким же звонким. Благодарить за идею я могла лишь тёмного эльфа. Я не переставала думать о нём, беспокоиться. Хотя не понимала причину. Он враг! Умер и отлично, но тревога за его судьбу не отпускала. Я подняла голову и увидела утреннюю звезду. Мои мысли перескочили на Хани. Он будет больше всех за меня переживать! Я, сложив руки, тихо шепнула звезде:
- Прошу, сделай так, чтобы завтра, хотя нет, через три дня, слышишь, я даю тебе три дня, чтобы Хани встретился со своей возлюбленной. Я хочу, чтобы они были вместе и были счастливы. Я так хочу! Он достоин счастья. Он давно её любит. Так же долго, как и я короля. И ещё, сделай так, чтобы я стала женой короля, ты же это можешь. Я знаю. Так что прошу, услышь меня, подари нам счастье без границ и времени.
Я шла по улицам спящего Ранидолла и требовала от звезды выполнений моих желаний. Так, незаметно для себя, добралась до центральной площади, где часто устраивали представления уличные заезжие и местные театры. Выбранный мною постоялый двор «Золотой лист» был очень знаменит, и я решила, что прятаться надо под носом, для надёжности, чтобы не нашли. В записке, которую я написала перед уходом, я просила прощения и не искать меня. Также передала свои извинения мастеру Огневелю за то, что бросаю учёбу. Перед ним было очень стыдно, ведь он не терпел прогулов, да болезнь для него не уважительная причина! Если только смерть, но и тут он мог поспорить и даже воскресить ученика, так как тот ему не сдал зачёт. А я как раз должна была сдать экзамен по Последней Третьей битве. Да уж, историй о моём наставнике было превеликое множество.
- А то, - забывая о приличиях, передразнил меня старший брат. Он с другого бока ко мне прижался, нависая своей тяжестью. - Король сделал ей замечание, что приглашение было сделано всей нашей семье.
- Мама была в ярости, – шепнул средний, - когда отошла от короля. Держись, Хэни, тебе достанется.
Вся радость во мне угасла. Значит, он не из-за любви ко мне отругал маму, а из-за приличий. Я, конечно, знала, что мы должны были уведомить о том, что кто-то не прибудет, при этом принести тысячи извинений владыке. Но все знали, что я обязательно буду, я же не пропускала ни одного праздника, даже когда была совсем маленькой.
- Во-вторых, король был недоволен тобой, - я испуганно обернулась к Трибориндилу, который не скрывал своей улыбки, - так как все те высокородные леди, которые боялись подойти к нему из-за твоих невоспитанных выпадов, ринулись оказывать знаки внимания и чуть не поубивали друг друга.
- Так что, Хэни, папа тобой крайне огорчён, - добавил ложку дёгтя Хани.
Я опустила голову, чувствуя себя раздавленной. Вот оно значит как. Это всё из-за того, что на короля покушались свободные высокородные завистницы? Какая я удобная и незаменимая. Первая капля слетела с носа. Но я зажмурилась, приказывая себе не раскисать. На что я надеялась? На свою красоту? Но пока я не стала красивой. Мама говорит, что скоро я расцвету, что скоро настанет мой день и утру всем высокородным леди нос. Сколько ещё ждать до этого знаменательного момента?
- Я не понимаю. Я есть на балу – плохо, меня нет – тоже плохо? Высокородные леди сами уже не знают что хотят, - стала я оправдываться перед братьями. - Желают обвинить меня в том, что подрались, как безродные? Между прочим, я уже лет десять никому не пачкаю чернилами платья и не нагоняю в причёски ветер. Детские забавы я оставила давно, как только поняла, что терпение отца невечное и ремень мне всё же светит, если что-то подобное вытворю.
- О, Хэни, - застонал Трибориндил, - не проще просто быть обычной девушкой, как все?
- Нет, как все у неё не получится, - насмешливо произнёс Хани. – Она у нас просто прелесть. Видел, скольких моя крошка убила? Я посчитал - тридцать три! Какая красивая цифра.
Я шла, ведомая братьями вдоль улицы, удаляясь от ворот, и не понимала - чего они такие весёлые? Мысли путались. Я оглянулась на короля и поймала его нежную улыбку. Он провожал нас взглядом и, заметив, что я смотрю на него, величественно кивнул.
- О, моя крошка поплыла. Хэни, слюной закапаешь тунику, - издевался надо мной Ханинэль.
Я же не могла отвести от владыки взгляд. Как же он был хорош! Он был безупречен в движениях, прямая осанка, мягкий тембр голоса. А как он держал голову!
- Держи платок, Хани, а то у тебя скоро кровь носом пойдёт, - посмеивался старший братик.
Я оскалилась, предупреждающе клацнула зубами. Он у меня дождётся, я скоро его покусаю по-настоящему.
- Вот вы где! - раздался радостный голос принца. Ириадил подбежал к нам, отходя от небольшого отряда лучников. – О, Хэни, ты чего на праздник не пришла? Там такое было веселье! Чуть до драки дело не дошло, представляешь, а обвинить тебя никто не может. Так как они сами и без тебя переругались. Отец очень тобой недоволен.
Я скинула руки братьев с себя, подошла к принцу. Подбоченилась, гневно поджимая губы. Он был выше меня на голову, хорош собой, но до отца ему было, как до предрассветной звезды.
- Ириадил, мой принц, вам не кажется, что винить во всех своих неудачах меня глупо! Обвинять меня в том, что я честна как сама с собой, так и с остальными - постыдно! Да, я люблю твоего отца, и не скрываю этого! Но это не повод издеваться надо мной!
Я сорвалась на крик, а затем трусливо сбежала. Только дома поняла, что устала от насмешек. Что плохого в том, чтобы любишь? Почему все считают это детским увлечением? Они же не понимают меня. Сердце сходит с ума от тоски. Оно хочет быть ближе к королю. Я хочу любоваться им без этих нелепых одёргиваний. Мама требует соблюдать этикет и стрелять глазами тогда, когда мужчина этого даже не видит. Зачем? Он же не видит?!
Глупые правила, глупый этикет.
- Всё равно люблю его, - буркнула себе под нос и направилась в душ, смывать с себя грязь и даже не с тела, сколько с души.
Для начала решила сменить цвет волос. Завтра на отборочных соревнованиях я должна быть неузнанной. Кто-то из братьев обязательно будет присутствовать. Приказала служанкам меня не тревожить и в комнату не заходить, заперла дверь на замок, наложив чары. Краску купила заранее и теперь, наливая воду в порошок, плела наговор, чтобы не подвела и продержалась несколько лет.
Затем нанесла на влажные локоны, прислушиваясь к шуму в холле. Домой родственники вернулись. Мама строго спрашивала у братьев, где я, и те сдали с потрохами. Хотя, может, они и правы, нервы родительницы важнее душевного состояния младшей непутёвой сестры. Матушка поднималась по лестнице, а я заперла дверь в душевую и пустила воду.
- Хэнтариэль, выходи! – не поднимая голоса, приказала она, легко открыв дверь в мою комнату. Ей, в отличие от служанок, мои чары развеять - дело секундное.
Слух у меня был прекрасный, и поэтому я не могла проигнорировать требование.
- Мам, я моюсь! – крикнула в ответ.
- Как закончишь, спустись в гостиную, у нас будет серьёзный разговор!
Что-то не нравился мне настрой матушки. Братья были правы. Она в ярости. Что такого мог сказать ей король, что вывел всегда спокойную мать из себя?
- Как скажешь, - отозвалась, расстроенно вздыхая и глядя на волосы. Нельзя чтобы кто-то догадался о моей задумке.
Выдержав положенное время, смыла краску. Замотав волосы полотенцем, накинула халат на плечи и стала спускаться вниз, прислушиваясь к голосам родителей.
- Гана, почему ты скрывала это от меня? Я что, недостоин твоего доверия? Почему, любовь моя?
Я остановилась, замерев мышкой. За спиной практически бесшумно встал Хэни. Я прижала палец к губам, оборачиваясь к нему. Он, улыбаясь, положил ладони мне на плечи.
- Любимый, ты всё не так понял. Я люблю тебя.
- А я? – спросил отец.
Мы недоумённо переглянулись с братом. Да и слепцу видно, что они любят друг друга. Что за вопросы?
- Дорогой, тебе надо успокоиться, - попыталась усмирить мать отца и только подлила масла в огонь. Всё наше семейство славилось взрывным нравом. Такова натура Ясил.
- Как тут успокоиться! Почему я это узнаю от короля, а не от тебя, жена моя?
Дело принимало серьёзный оборот. Отец стал называть маму женой, намекая ей на её место. Да он просто вне себя от гнева. Я приготовилась тушить пожар, если отец не справится со своей стихией.
- Наши чувства настоящие и взаимные! Они истинны!
Брат потащил меня вверх по лестнице, обхватив рукой под грудью. Я запротестовала, ведь родители что-то важное обсуждали! Но брат зажал мне рот рукой, отнёс меня в свою комнату и запер дверь. Я, получив свободу, развернулась к нему лицом, молчаливо требуя объяснений. Брат тоже уже принял душ и переоделся в свободную изумрудную тунику. Кожаный пояс висел на спинке стула. Грязной одежды не было видно. Он у нас педант и чистюля в отличие от меня.
- Ох, Хэни. Ну и наделала ты дел, - расстроенно шепнул Хани.
- Я-то тут при чём? – обида во мне горьким соком разъедала.
- Они, – он указал пальцем вниз, где ругались родители, – не ожидали, что король оскорбится в ответ на твою выходку. Потом ещё это нападение. Хэни, крепись, малышка, мама будет тебя ругать.
- Подумаешь, - отмахнулась от заботы брата и села на кровать, вытягивая ноги. – В первый раз, что ли.
- В этот раз всё намного серьёзнее, Хэни. Я сам не понимаю, чего она злится. А отец взъелся на неё после разговора с королём.
Мы беспокоились за родителей. Они крепко любили друг друга. Они были нашими кумирами. Но вот разбилась первая тарелка - у мамы закончились доводы. Опять сервиз менять придётся.
- Я тебе охранку поставлю, - взмахнула рукой, обращаясь к брату.
Он у нас живёт в самой пожароопасной комнате. Но это и его стихия, поэтому он не страдает, а вот мебель приходится ему так же обновлять, как и гостиную. Вода сорвалась с моих пальцев и узором накрыла пол в комнате брата.
- Хэни, ты уверена, что готова бороться за короля? Я знаю тебя, ты упрямая и пойдёшь до конца. Я не осуждаю тебя, поверь. Просто он король. Я боюсь, он никогда не ответит на твои чувства, а ты будешь страдать.
Я видела грустную улыбку на лице брата. Знала, что его слова от чистого сердца. Мы слишком были близки духовно и хорошо знали друг друга. Я вздохнула, почесав полотенце на голове. Наверное, краску плохо смыла, кожа начала зудеть.
- Тс, - вздохнула я, решаясь открыться брату. – Даже если он не будет со мной, то и ни с кем не будет. Ты же сам знаешь, что я самая выгодная партия для него. Сам сказал, что без меня на него все охотятся, а когда я рядом…
- Хэни, остановись, - прикрикнул на меня брат. – Малышка, ты не представляешь, как это больно - умирать от любви. Каждый день по капле терять веру, видеть своего возлюбленного и не сметь подойти, так как знаешь, что никогда мечты не сбудутся, - с надрывом отозвался Хани.
Я кивнула, понимая, что он прав. На все сто процентов. Его возлюбленная, таинственная леди, его несбыточная мечта украла сердце Хани и канула в неизвестность. А брат продолжал гореть этим пламенем, что родил её облик. Я видела, как никто другой, что ему тяжело. Он прикрывался маской балагура и шутника, а сам корчился в муках тоски по любимой. Кто она, он мне так и не признавался. С каждым днём ему становилось легче, но любое воспоминание о ней возвращало его боль.
- Прости, - шепнула, раскаиваясь.
Хани протянул ко мне руки.
- Иди ко мне, – позвал он, и я юркнула в его объятия.
- Прости, я не хотела, - чувство вины не отпускало меня.
- Всё хорошо. Главное, чтобы ты не страдала, как я. Я хочу тебе только счастья. Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю.
- Я тоже люблю тебя, - шмыгнула носом.
Стоять посреди комнаты и обниматься с братом вошло у меня в привычку. И его, кажется, это нисколько не раздражало и не утомляло.
Хани попытался отодвинуть от своего лица чалму из полотенца, затем даже решил её с меня снять.
- Что за вонь, Хэни? – недовольно морща нос, спросил он, а я отпрянула от него, держа руками чалму.
- Маска, чтобы волосы блестели! – крикнула ему в ответ.
- Они у тебя будут вонять и блестеть. Какая прелесть! – съязвил брат, взмахнув руками.
- Я смою, и не будут вонять, - огрызнулась и замерла.
Родители под нами замолчали, и вообще стало на удивление тихо. Я встала на колени и прижалась ухом к полу.
- Это полог молчания. Иди уже к себе, любопытство тебя сгубит, - посмеиваясь надо мной, Хани поднял меня с пола и вытолкал в коридор.
- Ты тоже подслушивал родителей, - напомнила ему, что он такой же, как и я!
- Я, в отличие от тебя, по коридорам не шастаю, а у себя в комнате, - подмигнул брат и закрыл дверь.
- Да, Хэни, тебе тоже пора спать,- услышала я голос старшего брата, который стоял возле входной двери.
- Я и так спать пошла, - обиженно бросила ему. – Сладких снов!
Брат собирался к себе домой через дорогу. Ночевать он предпочитал там, хотя свои вещи отсюда не забирал. Он подарил мне на прощание тёплую улыбку, помахал рукой и вышел на улицу. Мне не оставалось ничего другого, как… Ехидно посмеявшись, потёрла руки и бесшумно спустилась вниз. Пробравшись мышкой к двери гостиной, попробовала узнать, чем там занимались родители. То, что они не покинули комнату, я чувствовала, и секретничали. А секреты я обож…
- Кхе-кхе, маленькая леди желает на ночь тёплого молока? – раздался за спиной голос дворецкого.
Я скривилась. Как можно в его возрасте ходить тише тени? Закусив губы, выпрямилась, поправила чалму и с гордым видом развернулась к Эматалю.
- Нет, благодарю. Я уже выросла из того возраста, чтобы пить молоко, - как можно манернее ответила эльфу, чьи глаза были прозрачнее горной воды.
- Тёплое молоко полезно в любом возрасте, маленькая леди, - возразил Эматаль.
- И не только леди, но и вам, - ответила с улыбкой.
Затем быстро поднялась по лестнице, стараясь не оглядываться. Завтра родители будут знать, что я отиралась под дверью гостиной. Мама опять будет читать нотации о правилах поведения. Так что лучше будет сбежать из дома до восхода солнца.
Сняв полотенце, ещё раз промыла волосы, затем высушила и придирчиво осмотрела себя в зеркало. Я стала блондинкой! Как братья! Радости во мне целое море. Я перекидывала пряди и так и этак, проверяя, всё ли прокрасилось. Теперь я была как все благородные лесные эльфы. Подмигнув себе, пошла собирать вещи. Я намеривалась снимать квартиру в городе, может, комнату на постоялом дворе. Завтра пройти отборочные соревнования и всё, я стану личным охранником короля! Стану его тенью, буду следовать за его спиной. Я буду так близко к нему, как смогу!
В приготовленную сумку кинула кошелёк с деньгами и легла спать. Главное, не проспать рассвет. С этой мыслью я сомкнула глаза и проснулась, как от толчка. Открыла глаза, понимая, что не выспалась. Но время было самое что ни на есть удачное. Горизонт только окрашивался малиновым светом, когда я выпрыгнула из своего окна и направила свои стопы к постоялому двору на центральной площади города. Морок скрывал мои черты, я стала юнцом для каждого, кто кидал на меня взгляд. Не только внешность изменилась, но и голос стал более низким, хотя оставался таким же звонким. Благодарить за идею я могла лишь тёмного эльфа. Я не переставала думать о нём, беспокоиться. Хотя не понимала причину. Он враг! Умер и отлично, но тревога за его судьбу не отпускала. Я подняла голову и увидела утреннюю звезду. Мои мысли перескочили на Хани. Он будет больше всех за меня переживать! Я, сложив руки, тихо шепнула звезде:
- Прошу, сделай так, чтобы завтра, хотя нет, через три дня, слышишь, я даю тебе три дня, чтобы Хани встретился со своей возлюбленной. Я хочу, чтобы они были вместе и были счастливы. Я так хочу! Он достоин счастья. Он давно её любит. Так же долго, как и я короля. И ещё, сделай так, чтобы я стала женой короля, ты же это можешь. Я знаю. Так что прошу, услышь меня, подари нам счастье без границ и времени.
Я шла по улицам спящего Ранидолла и требовала от звезды выполнений моих желаний. Так, незаметно для себя, добралась до центральной площади, где часто устраивали представления уличные заезжие и местные театры. Выбранный мною постоялый двор «Золотой лист» был очень знаменит, и я решила, что прятаться надо под носом, для надёжности, чтобы не нашли. В записке, которую я написала перед уходом, я просила прощения и не искать меня. Также передала свои извинения мастеру Огневелю за то, что бросаю учёбу. Перед ним было очень стыдно, ведь он не терпел прогулов, да болезнь для него не уважительная причина! Если только смерть, но и тут он мог поспорить и даже воскресить ученика, так как тот ему не сдал зачёт. А я как раз должна была сдать экзамен по Последней Третьей битве. Да уж, историй о моём наставнике было превеликое множество.
