Мой парень – сталкер (Ознакомительный фрагмент)
Автор: Окишева Вера
Полностью книга на ПродаМане: https://feisovet.ru/магазин/Мой-парень-сталкер-Вера-Окишева
Меня зовут Лида, и я угодила во временную петлю своего собственного сознания, возвращающую меня в прошлое. Нет, я не путешественница во времени, пусть даже очень хочется, чтобы это было так. Я всего лишь забыла два года своей жизни из-за страшной трагедии.
– Добрый день, вы позвонили в компанию «Мосопрос», меня зовут Лидия. Чем могу быть вам полезна? – отбарабанила я в микрофон, принимая очередной входящий вызов, хотя должна по плану обзванивать список, выданный с утра моим начальником Варварой.
Варя начальник очень строгий и требовательный, и вечно мною недовольна, поэтому хотелось поскорее закончить звонок и приступить к непосредственной работе. Но в трубку молчали, слышно было лишь чьё-то дыхание.
– Алё, добрый день, вы позвонили в компанию «Мосопрос», меня зовут Лидия. Чем могу быть вам полезна? – повторила я, но в ответ опять тишина.
– Алё, – уже не так уверенно позвала я, а затем решила, что пора положить трубку, но вдруг услышала:
– Лида.
Ну наконец-то кто-то ожил!
– Да, меня зовут Лида. Я слушаю вас. Что вы желаете? – бодро с улыбкой спросила и...
– Ли-и-ида, – вместо ответа.
Что-то неправильное послышалось мне в этом хрипловатом придыхании. Что-то опасное и тёмное. Что-то всплывающее из моих снов.
– Да, меня зовут Лида. Что вы хотите?.. – с трудом выдавила я из себя, нарушая все правила общения с клиентом, потому что в душу закралось неприятное чувство.
– Тебя, Лида.
Хрипловатый смех, как наждачкой, прошёлся по моим нервам, даже пальцы задрожали от страха и неприятного осадка. Кто это и что ему надо? Что за шутки такие у него. Но неизвестный словно услышал мои мысли и тихо повторил с приторным придыханием:
– Хочу увидеть тебя, Ли-и-ида.
Я не выдержала и сбросила вызов, испуганно смотрела на монитор компьютера, обжигаясь липким страхом о надпись «номер скрыт». Кто бы мне сейчас ни звонил, он напугал меня до чёртиков, и я долго сидела в прострации, всё ждала, что неизвестный перезвонит, но минуты сменяли друг друга, и я очнулась лишь от окрика Варвары, которая выразительно показала на свои наручные часы.
Я встрепенулась и потёрла руками лицо. Точно! Мне же обзванивать клиентов. Вот только сердце сжималось в груди от тревожного хрипловатого эха: «Тебя, Лида». Словно предостережение и обещание.
Трудовой день прошёл очень напряжённо, но я уже привыкла, что приходилось учиться всему заново после двух лет пропуска. Мир вокруг меня изменился до неузнаваемости и надо как-то подстраиваться и мне, чтобы выжить в вечно разрастающейся и недремлющей столице и не казаться странной. Даже в метро, скрытом под землёй, где время словно стоит на месте, даже в нём произошли изменения, но не во мне.
Среди толпы народа на эскалаторе я белая ворона, испуганно нахохлившаяся от пронизывающего холодного ветра, дующего из недр бесконечных вен метрополитена. Наблюдая за хозяевами и гостями столицы, я пытаюсь привыкнуть к новой моде во всём, начиная с одежды, заканчивая нелепыми разводами в волосах подростков. Да я и сама ещё молодая, но кажусь себе старой, точнее, старомодной, когда смотрюсь в зеркало. Я словно отколовшийся кусок старой вазы, который пытаюсь приклеить к другой, совершенно новой и целой.
Бабье лето было в самом разгаре, сентябрь выдался на удивление тёплым, но дождливым. Вот и сейчас ничто не предвещало беды, небо целый день кристально чистое и вдруг, стоило мне только выскочить из станции метро, как на меня обрушились крупные капли дождя. Весело перескакивая через мгновенно образовывающиеся на моём пути лужи, я, прикрываясь пакетом с едой, бежала домой, тихо посмеиваясь над собой, чувствуя, как быстро намокает кофта и подол платья. И тут, останавливая мой бег, меня облил проезжающий мимо автомобиль! Всё как всегда.
Приятно познакомиться, я Лидия Александровна Журавлёва, второе имя – тридцать три несчастья! И я привыкла, что со мной вечно что-то происходит! Хотя не скажу, что влипаю в неприятности с детства. Нет, это началось совсем недавно, меньше месяца назад, как только выписалась из больницы. Врачи сказали, что я готова к реальной жизни, но где-то они просчитались.
Выругалась, потрясла вслед кулаком хаму за рулём и отправилась домой. Есть хотелось всё сильнее, а мама, наверное, вкусняшек наготовила! И надо спешить, пока Морковка не съела всё – эта может. Моя сестрёнка на три года меня младше и считает, что родители меня любят больше, чем её, и поэтому мелко пакостит мне порой. Например, объедает. Сама скоро станет как пирожок, и никакие уговоры сходить в спортзал не помогают. Я люблю свою Морковку. Она рыжая и вредная, как и полагается всем рыжим девочкам. А ещё, кажется, у неё появился парень, в её-то семнадцать. А у меня никого нет, и меня это немного беспокоит. Хотя мы с подругами и ходим в клубы, и вроде знакомимся с интересными парнями на разных встречах, но вот что-то не цепляет.
А вообще, мы с Морковкой папины дочки, он нас любит и всячески балует. Тем быстрее хотелось домой к тёплому семейному столу!
Заскочила в подъезд, кивнула незнакомому охраннику-консьержу, поспешила к лифту, стряхивая с себя капли дождя. Улыбка так и не сходила с губ. В пакете у меня лежали сладости, чтобы попить вкусный кофе после тяжёлого трудового дня, согреться от этой переменчивой осени. Мерный ход лифта, и вот я наконец-то дома!
– Мам, папа, я дома! – выкрикнула, скидывая намокшие туфли, глядя на свет из кухни, освещающий конец коридора. Аппетитные ароматы разносились по воздуху и живот довольно заурчал. Сейчас-сейчас нас накормят!
Когда я, кинув пакет на пуфик, стягивала с себя кофту, из кухонного проёма высунулась рыжая кудрявая голова Морковки.
– Они умерли.
Грубый холодный ответ ударом под дых вернул меня в реальность, и враз стало серо и темно, потухли краски. Точно, родителей больше нет, как нет и моей Морковки. Теперь моя сестра ненавидящая меня Марьяна Александровна, а мне не двадцать, а двадцать три через несколько дней исполнится.
– Опять забыла?
Обвиняющий тон стал уже привычным, потому что сестра считала, что это я виновата в гибели родителей. Мы попали в аварию полгода назад, я тогда была за рулём и выжила, а любимые мои родные нет.
– Забыла, – виновато улыбнулась, понимая, что Марьяне сложно из младшей вдруг стать в одночасье старшей сестрой. После аварии я забыла больше двух лет, они стёрлись из памяти.
– Мой руки, иди за стол, – строгим голосом велела сестричка, на глазах превращаясь из пухленькой Морковки, которая ещё сохранилась в моей памяти, в элегантную красотку без пяти минут замужем, из-за трагедии вынужденную отложить торжество.
Она со своим женихом теперь жила здесь, в родительской квартире, а мне папа не так давно, практически перед самой смертью, подарил однокомнатную квартиру. И я снова забыла, что теперь живу в другом месте, и в метро мне нужно было выходить раньше на одну остановку, а не идти сюда. Но я иногда забываю. Словно мозг упрямо пытается вернуться к пробелу моих воспоминаний, чтобы заполнить пустоту.
Пётр, так звали жениха Марьяны, сидел за столом, читал что-то в планшете. Не отрывая взгляд от экрана, он кивнул мне, обозначая, что услышал моё приветствие. Пётр был похож на Джорджа Клуни в фильме Тарантино «От заката до рассвета». Такая же смешная прямая чёлка, добродушная улыбка, а глаза – холодные и злые – словно жили своей жизнью. Мне он, честно сказать, не нравился, он был слишком староват для моей нежной Морковки, которой всего-то девятнадцать. Ну и куда ей муж на десять лет её старше.
Пётр Евгеньевич Самохин когда-то работал в папиной фирме. Я не помню его, но сестра говорит, что в своё время папа отзывался о нём как о хорошем управленце. И вот сейчас у него был свой собственный бизнес, но он ещё и участвовал в управлении папиными акциями. Наша семья богата, и даже я являлась держателем пакета акций, и имела голос в Совете директоров. Просто пока восстанавливаюсь и не суюсь в большие взрослые дела – самой бы в себе разобраться.
В общем, Самохин меня немного напрягал, особенно своими вопросами.
– Ты всё же решила работать?
Кивнула, садясь напротив него, глядя с благодарностью на Марьяну, которая поставила передо мной тарелку с вермишелью и толстой сарделькой. М-да, это вам не у мамы ужинать. Надо бы сестрёнку научить готовить, замужество же оно такое. Мужа одними сосисками не прокормишь – сбежит.
Хотя в случае с Петром, может, и к лучшему.
– Пусть работает, – хмуро отозвалась сестричка. – Может, память поскорее вернётся.
– Обязательно вернётся, – бодро заявила я, надеясь, что так и будет.
Это нужно и мне, и сестре. Я понимаю, что виновата перед ней. Знала, что должна покаяться, рассказать, как всё было, но… не помню ничего, и это злило Морковку. Когда я просила прощения у неё в больнице, она так кричала! Ей нужна была правда и искренние чувства. Она хотела, чтобы я сполна прочувствовала боль её потери. Но я и чувствовала, просто порой забывала, возвращаясь в счастливое прошлое, а она нет. Ей такая функция уже была недоступна, потому как ей пришлось хоронить родителей, пока я лежала в больнице без сознания.
– Не дави на неё, Марусь, – ласково попросил жених сестрёнки, погладив её по хм… бедру, так сказать, прижимаясь лбом к животу. Мило, конечно, вот только не за столом же. – Врач сказал, что это защитная реакция организма.
Марьяна закатила глаза, молча показывая, что она по этому поводу думала, но стерпела. Пётр имел над ней странную власть. Марьяна вспыльчива по натуре, но с Самохиным моя рыжая вредина превращалась в послушную кошечку.
– Ешьте, давайте. Я два часа готовила для кого?
Я скептически оглядела старания сестры, в очередной раз ставя в голове пометку, что надо срочно научить её готовить, если вот на это она потратила два часа. В интернете, что ли, час сидела, читая как сварить сардельки?
И да, теперь надо говорить «гуглилась». Меня удивляло, почему моя память упрямилась и не желала ничего восстанавливать. Простые вещи казались чем-то совершенно диким, а новые слова не запоминались. Но я старалась.
Я всегда любила семейные ужины за душевное тепло, которое они дарили. Даже сейчас, как бы Морковка ни злилась, мои сладости растопили её сердце. Пусть и ворчит что на диете, но я всегда знала, чем её соблазнить. Лёгкий бисквит, взбитые сливки, тёртый миндаль и яркая сладкая вишенка. Десерт назывался трайфл и продавался маленькими пироженками в индивидуальной упаковке. Я когда-то мечтала стать кондитером, но мама предложила закончить курсы, а учиться на экономическом. И я послушалась её, ведь моя мечта была глобальнее обычной кухни, я грезила сетью ресторанов и понимала, что должна быть больше директором, чем кондитером. Правда, сразу после первого курса мечты забылись, а любовь к красивым десертам осталась.
Сладкое – моя страсть. Я, облизывая ложку от сливок, смотрела на то, как равнодушно ел пирожное Пётр, не замечая даже, что кладёт в рот. Наблюдая, как Марьяна счастливо прикрывает глаза в эстетическом экстазе, думала: ну что может быть общего между этими двумя? Они такие разные!
История их любви казалась мне такой же скучной, как и сам Самохин. Увидел мою Морковку, когда она приходила к папе, и всё – влюбился. Стал за ней ухаживать (интересно было бы посмотреть на романтические порывы этого сухаря), приглашать на свидания. Марьяна была скупа на подробности, потому что рассказывала это по наставлению врачей, чтобы я вспомнила.
А ещё сестра рассказывала, как закончила учёбу, как решила стать домохозяйкой. И всё у неё было бы хорошо, если бы не авария. Если бы не я. Вдруг остро почувствовала себя лишней, глядя на то, как Пётр опять похлопал сестру чуть ниже спины, благодаря за вкусный ужин. Я тоже сказала ей спасибо и засобиралась домой.
Самохин вызвался подвезти, но я отказалась. На такси доеду, если надо будет. А пока я живу в режиме «бедного студента» и катаюсь на метро, потому что для меня автомобиль табу, хоть и стоял у меня во дворе новенький «Ситроен». И ещё момент: два года назад у меня не было водительских прав, я не умела водить машину. Зачем сестра купила мне новую взамен разбитой, я лишь догадывалась – чтобы поскорее вспомнила.
В общем, настроение плавно скатилось к нулю, и ноги сами привели меня к соседнему дому, где проживала Елена Староверова, моя школьная, а затем и университетская подруга. Шикарная брюнетка с голубыми глазами, стройными ногами и раздавшейся в объёмах грудью, которая всегда хотела для себя праздника и жила соответственно своему никнейму Лена Стар!
Чуть подуставший мозг снова подвёл меня. Позвонив в дверь и услышав голос тёти Зои: «Кто там?», я на автомате выдала:
– Алё, добрый вечер, я представитель компании «Мосопрос». Подскажите, пожалуйста, можно пообщаться с Еленой Михайловной?
– Сейчас, – раздалось приглушённое, и я принялась ждать, привалившись плечом к стене и задумавшись.
Во всей моей ситуации меня напрягало отсутствие прежних подруг. То есть они никуда не делись, нет. Что Светлана, что Лена – мои лучшие подруги с универа – они всё ещё были в контактах телефона, и я даже общалась с ними через соцсеть, но вот темы разговоров сильно изменились. У Светы – скромной блондинки, королевы бала выпускников – родился ребёнок. Замуж она вышла не за Некрасова Ваню, с которым в универе они были парочкой не разлей вода, а за какого-то Олеженьку Кравца. И теперь она гордая мамочка, и все её фотосессии посвящены счастливому материнству, а посты только о правильном воспитании, советы лучших специалистов и репосты детских магазинов.
Лена же стала веганом (долго не могла понять, что это за зверь такой), и она собирается замуж. Но вот беда, её парень – немец, которого она нашла в Германии, куда летала на какой-то крутой форум маркетологов. Я тоже туда летала с ней. Даже нашла фотографии нас с подругой и серьёзного блондина в очках. Имя ещё у него смешное оказалось – Матиас. В общей переписке мы с подругой пытались придумать отчество её будущим детям – Матиасовны, Матисовны. Что так, что этак – смешно звучит. Непривычно. Так вот этот самый Матиас не спешил звать её замуж, поэтому подруга прорабатывала план, как удачно забеременеть от него, в чём Светлана активно давала ей ценные советы.
Не было больше разговоров о преподах и экзаменах, о платьях на выпускной. Всё это закончилось для них уже давно, а для меня только чуть больше месяца назад. Всё непривычно в этом мире, даже я, потому что выглядела старше на фотках, как и мои подруги, а их избранникам далеко за двадцать. Словно я не два года забыла, а все десять.
Зато появилось много незнакомцев, которых я рассматривала на фотографиях и силилась вспомнить. Читала с ними переписки трёхмесячной давности, где они приносили мне соболезнования, и ничего – пустота. Я не знала кто они, откуда, почему я с ними общалась, и что меня вообще с ними связывало. Были контакты с работы. Та же Варвара прежде спрашивала меня как ей быть в той или иной ситуации, а теперь вот я к ней с теми же вопросами обращаюсь, потому что, читая свои же ответы, не понимаю ничего!
Автор: Окишева Вера
Полностью книга на ПродаМане: https://feisovet.ru/магазин/Мой-парень-сталкер-Вера-Окишева
Аннотация
Меня зовут Лида, и я угодила во временную петлю своего собственного сознания, возвращающую меня в прошлое. Нет, я не путешественница во времени, пусть даже очень хочется, чтобы это было так. Я всего лишь забыла два года своей жизни из-за страшной трагедии.
Пролог
– Добрый день, вы позвонили в компанию «Мосопрос», меня зовут Лидия. Чем могу быть вам полезна? – отбарабанила я в микрофон, принимая очередной входящий вызов, хотя должна по плану обзванивать список, выданный с утра моим начальником Варварой.
Варя начальник очень строгий и требовательный, и вечно мною недовольна, поэтому хотелось поскорее закончить звонок и приступить к непосредственной работе. Но в трубку молчали, слышно было лишь чьё-то дыхание.
– Алё, добрый день, вы позвонили в компанию «Мосопрос», меня зовут Лидия. Чем могу быть вам полезна? – повторила я, но в ответ опять тишина.
– Алё, – уже не так уверенно позвала я, а затем решила, что пора положить трубку, но вдруг услышала:
– Лида.
Ну наконец-то кто-то ожил!
– Да, меня зовут Лида. Я слушаю вас. Что вы желаете? – бодро с улыбкой спросила и...
– Ли-и-ида, – вместо ответа.
Что-то неправильное послышалось мне в этом хрипловатом придыхании. Что-то опасное и тёмное. Что-то всплывающее из моих снов.
– Да, меня зовут Лида. Что вы хотите?.. – с трудом выдавила я из себя, нарушая все правила общения с клиентом, потому что в душу закралось неприятное чувство.
– Тебя, Лида.
Хрипловатый смех, как наждачкой, прошёлся по моим нервам, даже пальцы задрожали от страха и неприятного осадка. Кто это и что ему надо? Что за шутки такие у него. Но неизвестный словно услышал мои мысли и тихо повторил с приторным придыханием:
– Хочу увидеть тебя, Ли-и-ида.
Я не выдержала и сбросила вызов, испуганно смотрела на монитор компьютера, обжигаясь липким страхом о надпись «номер скрыт». Кто бы мне сейчас ни звонил, он напугал меня до чёртиков, и я долго сидела в прострации, всё ждала, что неизвестный перезвонит, но минуты сменяли друг друга, и я очнулась лишь от окрика Варвары, которая выразительно показала на свои наручные часы.
Я встрепенулась и потёрла руками лицо. Точно! Мне же обзванивать клиентов. Вот только сердце сжималось в груди от тревожного хрипловатого эха: «Тебя, Лида». Словно предостережение и обещание.
Глава 1
Трудовой день прошёл очень напряжённо, но я уже привыкла, что приходилось учиться всему заново после двух лет пропуска. Мир вокруг меня изменился до неузнаваемости и надо как-то подстраиваться и мне, чтобы выжить в вечно разрастающейся и недремлющей столице и не казаться странной. Даже в метро, скрытом под землёй, где время словно стоит на месте, даже в нём произошли изменения, но не во мне.
Среди толпы народа на эскалаторе я белая ворона, испуганно нахохлившаяся от пронизывающего холодного ветра, дующего из недр бесконечных вен метрополитена. Наблюдая за хозяевами и гостями столицы, я пытаюсь привыкнуть к новой моде во всём, начиная с одежды, заканчивая нелепыми разводами в волосах подростков. Да я и сама ещё молодая, но кажусь себе старой, точнее, старомодной, когда смотрюсь в зеркало. Я словно отколовшийся кусок старой вазы, который пытаюсь приклеить к другой, совершенно новой и целой.
Бабье лето было в самом разгаре, сентябрь выдался на удивление тёплым, но дождливым. Вот и сейчас ничто не предвещало беды, небо целый день кристально чистое и вдруг, стоило мне только выскочить из станции метро, как на меня обрушились крупные капли дождя. Весело перескакивая через мгновенно образовывающиеся на моём пути лужи, я, прикрываясь пакетом с едой, бежала домой, тихо посмеиваясь над собой, чувствуя, как быстро намокает кофта и подол платья. И тут, останавливая мой бег, меня облил проезжающий мимо автомобиль! Всё как всегда.
Приятно познакомиться, я Лидия Александровна Журавлёва, второе имя – тридцать три несчастья! И я привыкла, что со мной вечно что-то происходит! Хотя не скажу, что влипаю в неприятности с детства. Нет, это началось совсем недавно, меньше месяца назад, как только выписалась из больницы. Врачи сказали, что я готова к реальной жизни, но где-то они просчитались.
Выругалась, потрясла вслед кулаком хаму за рулём и отправилась домой. Есть хотелось всё сильнее, а мама, наверное, вкусняшек наготовила! И надо спешить, пока Морковка не съела всё – эта может. Моя сестрёнка на три года меня младше и считает, что родители меня любят больше, чем её, и поэтому мелко пакостит мне порой. Например, объедает. Сама скоро станет как пирожок, и никакие уговоры сходить в спортзал не помогают. Я люблю свою Морковку. Она рыжая и вредная, как и полагается всем рыжим девочкам. А ещё, кажется, у неё появился парень, в её-то семнадцать. А у меня никого нет, и меня это немного беспокоит. Хотя мы с подругами и ходим в клубы, и вроде знакомимся с интересными парнями на разных встречах, но вот что-то не цепляет.
А вообще, мы с Морковкой папины дочки, он нас любит и всячески балует. Тем быстрее хотелось домой к тёплому семейному столу!
Заскочила в подъезд, кивнула незнакомому охраннику-консьержу, поспешила к лифту, стряхивая с себя капли дождя. Улыбка так и не сходила с губ. В пакете у меня лежали сладости, чтобы попить вкусный кофе после тяжёлого трудового дня, согреться от этой переменчивой осени. Мерный ход лифта, и вот я наконец-то дома!
– Мам, папа, я дома! – выкрикнула, скидывая намокшие туфли, глядя на свет из кухни, освещающий конец коридора. Аппетитные ароматы разносились по воздуху и живот довольно заурчал. Сейчас-сейчас нас накормят!
Когда я, кинув пакет на пуфик, стягивала с себя кофту, из кухонного проёма высунулась рыжая кудрявая голова Морковки.
– Они умерли.
Грубый холодный ответ ударом под дых вернул меня в реальность, и враз стало серо и темно, потухли краски. Точно, родителей больше нет, как нет и моей Морковки. Теперь моя сестра ненавидящая меня Марьяна Александровна, а мне не двадцать, а двадцать три через несколько дней исполнится.
– Опять забыла?
Обвиняющий тон стал уже привычным, потому что сестра считала, что это я виновата в гибели родителей. Мы попали в аварию полгода назад, я тогда была за рулём и выжила, а любимые мои родные нет.
– Забыла, – виновато улыбнулась, понимая, что Марьяне сложно из младшей вдруг стать в одночасье старшей сестрой. После аварии я забыла больше двух лет, они стёрлись из памяти.
– Мой руки, иди за стол, – строгим голосом велела сестричка, на глазах превращаясь из пухленькой Морковки, которая ещё сохранилась в моей памяти, в элегантную красотку без пяти минут замужем, из-за трагедии вынужденную отложить торжество.
Она со своим женихом теперь жила здесь, в родительской квартире, а мне папа не так давно, практически перед самой смертью, подарил однокомнатную квартиру. И я снова забыла, что теперь живу в другом месте, и в метро мне нужно было выходить раньше на одну остановку, а не идти сюда. Но я иногда забываю. Словно мозг упрямо пытается вернуться к пробелу моих воспоминаний, чтобы заполнить пустоту.
Пётр, так звали жениха Марьяны, сидел за столом, читал что-то в планшете. Не отрывая взгляд от экрана, он кивнул мне, обозначая, что услышал моё приветствие. Пётр был похож на Джорджа Клуни в фильме Тарантино «От заката до рассвета». Такая же смешная прямая чёлка, добродушная улыбка, а глаза – холодные и злые – словно жили своей жизнью. Мне он, честно сказать, не нравился, он был слишком староват для моей нежной Морковки, которой всего-то девятнадцать. Ну и куда ей муж на десять лет её старше.
Пётр Евгеньевич Самохин когда-то работал в папиной фирме. Я не помню его, но сестра говорит, что в своё время папа отзывался о нём как о хорошем управленце. И вот сейчас у него был свой собственный бизнес, но он ещё и участвовал в управлении папиными акциями. Наша семья богата, и даже я являлась держателем пакета акций, и имела голос в Совете директоров. Просто пока восстанавливаюсь и не суюсь в большие взрослые дела – самой бы в себе разобраться.
В общем, Самохин меня немного напрягал, особенно своими вопросами.
– Ты всё же решила работать?
Кивнула, садясь напротив него, глядя с благодарностью на Марьяну, которая поставила передо мной тарелку с вермишелью и толстой сарделькой. М-да, это вам не у мамы ужинать. Надо бы сестрёнку научить готовить, замужество же оно такое. Мужа одними сосисками не прокормишь – сбежит.
Хотя в случае с Петром, может, и к лучшему.
– Пусть работает, – хмуро отозвалась сестричка. – Может, память поскорее вернётся.
– Обязательно вернётся, – бодро заявила я, надеясь, что так и будет.
Это нужно и мне, и сестре. Я понимаю, что виновата перед ней. Знала, что должна покаяться, рассказать, как всё было, но… не помню ничего, и это злило Морковку. Когда я просила прощения у неё в больнице, она так кричала! Ей нужна была правда и искренние чувства. Она хотела, чтобы я сполна прочувствовала боль её потери. Но я и чувствовала, просто порой забывала, возвращаясь в счастливое прошлое, а она нет. Ей такая функция уже была недоступна, потому как ей пришлось хоронить родителей, пока я лежала в больнице без сознания.
– Не дави на неё, Марусь, – ласково попросил жених сестрёнки, погладив её по хм… бедру, так сказать, прижимаясь лбом к животу. Мило, конечно, вот только не за столом же. – Врач сказал, что это защитная реакция организма.
Марьяна закатила глаза, молча показывая, что она по этому поводу думала, но стерпела. Пётр имел над ней странную власть. Марьяна вспыльчива по натуре, но с Самохиным моя рыжая вредина превращалась в послушную кошечку.
– Ешьте, давайте. Я два часа готовила для кого?
Я скептически оглядела старания сестры, в очередной раз ставя в голове пометку, что надо срочно научить её готовить, если вот на это она потратила два часа. В интернете, что ли, час сидела, читая как сварить сардельки?
И да, теперь надо говорить «гуглилась». Меня удивляло, почему моя память упрямилась и не желала ничего восстанавливать. Простые вещи казались чем-то совершенно диким, а новые слова не запоминались. Но я старалась.
Я всегда любила семейные ужины за душевное тепло, которое они дарили. Даже сейчас, как бы Морковка ни злилась, мои сладости растопили её сердце. Пусть и ворчит что на диете, но я всегда знала, чем её соблазнить. Лёгкий бисквит, взбитые сливки, тёртый миндаль и яркая сладкая вишенка. Десерт назывался трайфл и продавался маленькими пироженками в индивидуальной упаковке. Я когда-то мечтала стать кондитером, но мама предложила закончить курсы, а учиться на экономическом. И я послушалась её, ведь моя мечта была глобальнее обычной кухни, я грезила сетью ресторанов и понимала, что должна быть больше директором, чем кондитером. Правда, сразу после первого курса мечты забылись, а любовь к красивым десертам осталась.
Сладкое – моя страсть. Я, облизывая ложку от сливок, смотрела на то, как равнодушно ел пирожное Пётр, не замечая даже, что кладёт в рот. Наблюдая, как Марьяна счастливо прикрывает глаза в эстетическом экстазе, думала: ну что может быть общего между этими двумя? Они такие разные!
История их любви казалась мне такой же скучной, как и сам Самохин. Увидел мою Морковку, когда она приходила к папе, и всё – влюбился. Стал за ней ухаживать (интересно было бы посмотреть на романтические порывы этого сухаря), приглашать на свидания. Марьяна была скупа на подробности, потому что рассказывала это по наставлению врачей, чтобы я вспомнила.
А ещё сестра рассказывала, как закончила учёбу, как решила стать домохозяйкой. И всё у неё было бы хорошо, если бы не авария. Если бы не я. Вдруг остро почувствовала себя лишней, глядя на то, как Пётр опять похлопал сестру чуть ниже спины, благодаря за вкусный ужин. Я тоже сказала ей спасибо и засобиралась домой.
Самохин вызвался подвезти, но я отказалась. На такси доеду, если надо будет. А пока я живу в режиме «бедного студента» и катаюсь на метро, потому что для меня автомобиль табу, хоть и стоял у меня во дворе новенький «Ситроен». И ещё момент: два года назад у меня не было водительских прав, я не умела водить машину. Зачем сестра купила мне новую взамен разбитой, я лишь догадывалась – чтобы поскорее вспомнила.
В общем, настроение плавно скатилось к нулю, и ноги сами привели меня к соседнему дому, где проживала Елена Староверова, моя школьная, а затем и университетская подруга. Шикарная брюнетка с голубыми глазами, стройными ногами и раздавшейся в объёмах грудью, которая всегда хотела для себя праздника и жила соответственно своему никнейму Лена Стар!
Чуть подуставший мозг снова подвёл меня. Позвонив в дверь и услышав голос тёти Зои: «Кто там?», я на автомате выдала:
– Алё, добрый вечер, я представитель компании «Мосопрос». Подскажите, пожалуйста, можно пообщаться с Еленой Михайловной?
– Сейчас, – раздалось приглушённое, и я принялась ждать, привалившись плечом к стене и задумавшись.
Во всей моей ситуации меня напрягало отсутствие прежних подруг. То есть они никуда не делись, нет. Что Светлана, что Лена – мои лучшие подруги с универа – они всё ещё были в контактах телефона, и я даже общалась с ними через соцсеть, но вот темы разговоров сильно изменились. У Светы – скромной блондинки, королевы бала выпускников – родился ребёнок. Замуж она вышла не за Некрасова Ваню, с которым в универе они были парочкой не разлей вода, а за какого-то Олеженьку Кравца. И теперь она гордая мамочка, и все её фотосессии посвящены счастливому материнству, а посты только о правильном воспитании, советы лучших специалистов и репосты детских магазинов.
Лена же стала веганом (долго не могла понять, что это за зверь такой), и она собирается замуж. Но вот беда, её парень – немец, которого она нашла в Германии, куда летала на какой-то крутой форум маркетологов. Я тоже туда летала с ней. Даже нашла фотографии нас с подругой и серьёзного блондина в очках. Имя ещё у него смешное оказалось – Матиас. В общей переписке мы с подругой пытались придумать отчество её будущим детям – Матиасовны, Матисовны. Что так, что этак – смешно звучит. Непривычно. Так вот этот самый Матиас не спешил звать её замуж, поэтому подруга прорабатывала план, как удачно забеременеть от него, в чём Светлана активно давала ей ценные советы.
Не было больше разговоров о преподах и экзаменах, о платьях на выпускной. Всё это закончилось для них уже давно, а для меня только чуть больше месяца назад. Всё непривычно в этом мире, даже я, потому что выглядела старше на фотках, как и мои подруги, а их избранникам далеко за двадцать. Словно я не два года забыла, а все десять.
Зато появилось много незнакомцев, которых я рассматривала на фотографиях и силилась вспомнить. Читала с ними переписки трёхмесячной давности, где они приносили мне соболезнования, и ничего – пустота. Я не знала кто они, откуда, почему я с ними общалась, и что меня вообще с ними связывало. Были контакты с работы. Та же Варвара прежде спрашивала меня как ей быть в той или иной ситуации, а теперь вот я к ней с теми же вопросами обращаюсь, потому что, читая свои же ответы, не понимаю ничего!
