Аннотация
Она словно робот, в её глазах нет эмоций. Уитни Найт – хладнокровный убийца в белом халате, и её приказано ликвидировать. Но манаукцам сложно стать палачами для женщин, какими бы они ни были жестокими. Да и так ли черна душа Найт? В этом стоит разобраться.
Убегая из одной западни, Уитни угодила в другую, ещё более опасную. Навязанный жених ничто по сравнению с преступным синдикатом, на который приходится работать Найт. И спасения ждать просто неоткуда, и вера в людей умерла. Но настанет день, который изменит жизнь к лучшему, главное – дожить до него.
***
4493г.
Станция «Стронг»
Уитни нервно сжимала ручку дорожной сумки, оглядываясь на очередь позади себя, – её подруга Анна задерживалась. Они договорились, что сегодня, сразу по окончании медицинских курсов, как только получат соответствующий диплом, сбегут из дома. «Стронг» не самая хорошая станция, но и не сказать что самая ужасная. Здесь жили шахтёры, работающие практически за копейки. Очень опасные условия жизни и работы отняли у людей умение улыбаться и хоть чему-то радоваться. Мать Уитни считала, что дочери повезло – к ней посватался отцовской бригадир. Её не смущало, что Карл Фишер на двадцать лет старше дочери, и сам он наполовину состоял из имплантатов. И, наверное, стоило сказать родителям спасибо, что они дождались её совершеннолетия, прежде чем заговорить о свадьбе. Потом отец просто оттягивал момент, зля тем самым мать, боящуюся потерять завидного зятя. Всё дело в высоком положении Фишера и в его достатке. Именно поэтому Карлу позволялось многое: залезть Уитни под юбку, похабно шлёпнуть по заду.
И вот Уитни уже двадцать, она давно не девочка. Карл, с согласия родителей, показал ей, что такое взрослая жизнь и как жена обязана ублажать мужа. Отец как-то высказался, что нужно потерпеть, что как только Карлу надоест, он, может, и передумает брать Уитни замуж. Именно поэтому девушка терпела, молилась о чуде и терпела. Но время шло и ничего не менялось, зато копились деньги на свадебное торжество. Фишер гордился своей невестой и тем, что был у неё первым. Гордился тем, что она робко опускала глаза в его присутствии, молчала, послушно исполняя роль невесты. Она не была красавицей, были на станции и покрасивее девицы, не такие бледные, как Уитни, не такие тощие. Но Карл, наверное, по-своему любил её.
Уитни же с содроганием сердца смотрела на сорокапятилетнего мужчину, годившегося ей в отцы, и понимала, что если она сама не сбежит, то её жизнь превратится в кромешный ужас. Именно поэтому она решила стать медиком. Денег хватило лишь на курсы сестры милосердия, но они с Анной и этому были рады.
Подруга тоже искала себе лучшей доли, поэтому и согласилась на побег. Но почему-то опаздывала. Её комм не был включён, о чём неоднократно оповестила система приятным женским голосом. Неужели струсила? Или же передумала, или же не смогла? Анна всегда была робкой девушкой, но обычно поддерживала более раскованную подругу. И вот сейчас Уитни впервые осталась одна.
Пройдя регистрацию, Найт с волнением обернулась в последний раз. Страшно делать шаг в самостоятельную жизнь. В жизнь, где не будет вечно хмурого и недовольного отца, вечно дёрганой матери и похабного старого жениха. В жизнь, где теперь не будет и лучшей подруги Анны. Натянув бейсболку поглубже, Уитни попрощалась с прошлым, не зная, что делает шаг в свой личный ад.
4498г.
Станция «Мидори-2»
– Помогите, госпожа, прошу. Помогите!
Мольба молодой азиатки перемешивалась с её тихими рыданиями. Она стояла на коленях перед Уитни, которая от усталости практически ничего перед собой не видела. Станция «Мидори-2» была местным филиалом ада. Все, кто сюда попадал, не имел возможности вырваться. Путь на свободу лишь один – смерть. И сейчас незнакомка вымаливала для себя именно этот путь. Нежные и ранимые девушки ломались быстрее более взрослых. Этой не было и шестнадцати, а уже, судя по рваной и грязной одежде, дешёвая проститутка. Не смогла выдержать конкуренции, лицом, наверное, не вышла. Уитни не могла объективно оценить красоту азиаток, все они были для неё всего лишь плотью, истерзанной, измученной плотью, которую надо штопать, восстанавливать, накачивать лекарством, делать всё, чтобы она как можно дольше приносила прибыль Синдикату.
Уитни сама мечтала сбежать отсюда, но не могла. Каждый раз что-то останавливало её от самоубийства. Что-то давно забытое. Совесть, будь она неладна, просыпалась всякий раз, стоило взять в руки скальпель или шприц. Ведь если не станет Уитни, на её место приведут кого-то другого. Такую же наивную девчонку. И пустят по всем кругам ада, чтобы подчинялась, чтобы была исполнительной и покорной. Это сложно – знать, что из-за твоей слабости пострадает другой человек, не просто пострадает, а его душу исковеркают так, что от неё ничего не останется. Лишь пустая оболочка.
Пустая оболочка…
– Ложись, – коротко приказав, Уитни включила сканер, чтобы определить состояние пациента. Голова гудела от недосыпа. Поток пациентов был нескончаем, потому что станция перенаселена, потому что сутенёры не щадили свой товар, а наркоторговцам надо срочно вытащить свой. И всем им было плевать, что у Найт не хватало квалификации для настоящих операций и часто её пациенты не выживали. На удивление, Главу Синдиката это вполне устраивало. Особенно если на операционном столе донор органов.
Медицинский сканер спокойным женским голосом выдавал информацию, способную напугать неопытного медика. Но для Уитни всё было в пределах нормы. «Мидори-2» никого не щадит. Азиаты страшный в этом плане народ. Мафия, как здесь тихо шепчутся. Якудза.
Уитни застыла, прикрыв глаза. Девочку насиловали, как, вообще, сама дошла. Накачали химией. Она ведь еле держится. Самой убиться не дадут. Здесь с этим очень строго. Уитни на своей шкуре испытала наказание за своеволие. Когда-то она сама так же умоляла, стоя на коленях, но на «Мидори-2» никому нельзя доверять, даже таким же несчастным женщинам. Здесь предаст любой ради наживы, ради снисхождения со стороны Синдиката.
Тяжело вздохнув, Найт взяла в руки планшет и стала править данные, прежде чем загрузить их в базу. Поначалу ей было противно подделывать официальную статистику, Уитни даже пыталась тайно бороться, вот только тот, кто получает эти самые данные, в сговоре с преступниками. О чём Найт с усмешкой объяснил Глава, прежде чем избить её, знакомя с болью, отчаяньем и безысходностью. Он ломал её профессионально и долго, истязал несколько дней. Уитни думала, что умрёт, но выжила. Ей не дали умереть, ведь она понравилась Главе Инагаве Таро, он благоволил ей, дав своё покровительство.
Но она не такая, как остальные доктора на станции, по крайней мере, она надеялась, что другая. Единственное, что она не могла изменить, – цену смерти на «Мидори», а та измеряется болью. Чтобы умереть, надо упасть на самое дно океана боли. И Уитни недрогнувшей рукой запустила операционную программу, и лазер наживую вспорол девушку, задев жизненно важные органы. Сигнал тревоги тут же вспыхнул алым, а Найт невидящим взором смотрела на потоки крови, стекающие со стола. Она стояла и ждала своих надсмотрщиков, ворвавшихся через пару секунд. Её трясли за плечи, на неё орали, но она смотрела лишь на капли крови и медленно-медленно моргала. Как же она хотела спать.
Хлёсткая обжигающая пощёчина взорвала мозг болью, и женщина ахнула, прижимая ладонь к горячей щеке.
– Вы что делаете? – крикнула она доктору Киму, прибежавшему из соседнего медблока. Тот молча указал на операционный стол, и Уитни вскрикнула, увидев, что лазер так и продолжает резать и штопать плоть уже мёртвой девушки.
Остановив программу, Найт устало потёрла глаза.
– Мне нужно кофе, – пробормотала она.
На коллегу даже не обернулась, включила систему очистки и направилась в кухонную зону.
– Сколько уже отработала?
Тихий голос Кима не хранил в себе ни капли тепла. Здесь нет друзей, одни враги. Просто профессиональная этика заставляла доктора уточнить данные, которые он, конечно же, донесёт куда следует, но это ничего не исправит. Уитни сделала бы то же самое, вспыхни у него сигнал тревоги.
– Двадцать шесть или двадцать восемь часов, я уже не знаю, – отчиталась она и пригубила кофе, прикрывая глаза от горячего пара.
Только кофе мог взбодрить её в тяжёлую и длинную смену.
– Они обещали найти ещё врачей. – Ким тоже устал, он тоже был на грани.
– Обещали. – Найт кивнула, прекрасно зная, почему их смены стали бесконечными. Один из хирургов умер. Сердце не выдержало. Прямо во время операции умер со скальпелем в руке. Наверное, это участь каждого врача в Синдикате.
Ким ушёл, ничего не добавив. Роботы-уборщики шумно соскребали кровь с пола. Труп уже утилизировали, а Уитни села за стол и пила кофе. Ещё одна спасённая душа в копилку. А их здесь тысячи и тысячи. «Мидори-2» большая станция, вдвое больше «Стронга». Иногда Найт очень жалела, что сбежала оттуда. Очень жалела. Если бы она знала, что её ждёт, Создателю бы молилась за Карла Фишера. Жаль, молодая была и глупая. Как же оказалась права мать, когда спихивала Уитни ему в жёны. Ну потерпела бы старика на себе, зато руки не были бы по локоть в чужой крови.
Дверь открылась, и вошёл очередной клиент с сопровождением. Шахтёр. Уитни моргнула, отставляя чашку, вполуха слушая инструкции. Новые шахтёры. Недавно был обвал на астероиде, вокруг которого кружит проклятая станция, и потребовались новые силы. Шахтёры обычно выделялись из общей массы, они все как на подбор крепкие, крупные, хмурые. А ещё они свободные, в отличие от остальных. Они свободные, потому что прилетели сюда ради денег, ради того, чтобы всё заработанное спустить в казино или в публичном секторе. Они зарабатывали, чтобы оставить деньги здесь же, чтобы влезть в долговую яму и, если нечем расплатиться, лечь на операционный стол как донор.
Найт взялась за сканер и моргнула, глядя на получившиеся данные. Насколько мозг должен устать, чтобы глазами видеть перед собой землянина, а техника уверяет, что это манаукец. Нет, техника не ошибается, и глаза не лгут. Манаукцы отличались от землян тем, что они прошли модификацию унжирцев. Они крупнее обычных землян, их кожа белая как кристаллики сахара, а глаза алые как горячая кровь. А ещё у них яркие губы. Найт смотрела на них слишком пристально. Яркие, очень яркие. Земляне враждуют с манаукцами даже сейчас, когда эта раса вошла в Союз Свободных Рас. Их приняли и жабоподобные нонарцы, и унжирцы, радеющие за мир во всей Галактике, так похожие на эльфов из детских сказок.
– Идентификатор, – потребовала Уитни, протягивая сканер, чтобы считать данные.
«Землянин». Спорно, но ладно. «Марк Андерсон». Имя, возможно, выдуманное, потому что мужчина родом со станции «Луна-2», а она русская. Надо было Уитни выбирать именно эту станцию, когда была возможность. Но она струсила и хотела улететь подальше от дома. Глупая, какая же она была тогда глупая. Хотя и сейчас, наверное, не меньше, потому что молча стала править данные медсканера. Техника не ошибается, поэтому её приходится упрашивать, стирать буквы, чтобы вводить новые.
– Землянин так землянин, – тихо шепнула Найт, добавив чуть громче: – Свободен.
Следом вошёл такой же. Уитни молча смотрела на данные сканера и дико хотела кофе. Манаукцы на станции. Она обязана доложить. Обязана раскрыть правду Главе, а вместо этого сидит и хочет кофе, стирает данные и вносит их от руки, поглядывая на кофемашину.
– Если есть ещё такие же, как ты – перемешайтесь, а не по очереди, – бросила Эдварду Ньюмену, тоже выходцу с «Луны-2».
Манаукцы на станции. Эта мысль не давала покоя. Было немного радостно от того, что она творила. Чуть-чуть волнующе, самую малость. Если они убьют Главу – это станет подарком для Уитни. Третий пациент был настоящим землянином, за ним двое нонарцев. Уитни даже подумала, что оказалась неправа, и что её мозг всё же сбоит, и манаукцы ей привиделись. Ведь не мог же «Галактический патруль» наконец-то обратить своё внимание и на станцию «Мидори-2». Знаменитые чистки «Патруля» у многих на слуху и вызывали дикий страх у тех, кто преступил закон. Манаукцев не подкупить и не победить. Модифицированные, как машины-убийцы, всегда шли напролом, сметая всё со своего пути к намеченной цели.
Дверь в очередной раз открылась, когда Найт вышла из кухонного угла с чашкой кофе. Чем отличаются манаукцы от землян? Многим, если приглядеться. Сейчас Уитни приглядывалась и улыбалась, потому что и у этого мужчины губы были яркие. Чётко очерченные пухлые красивые губы. Кофе был горячим, наверное, как и губы манаукца. Новенький сел на стул для пациентов и стал ждать, когда Найт подойдёт ближе. Но она не спешила, пила кофе и рассматривала мужчину. Крупный, но не крупнее остальных. Рельефный, под кожей мышцы ходили ходуном, словно кое-кто нервничал. А кожа удивительно загорелая. Глаза карие, тёмные, радужки не разглядеть.
– Работать будешь? – нетерпеливо бросил хрипловатым угрожающим басом.
Уитни усмехнулась. Манаукцы очень темпераменты. Многие их считают неуравновешенными, но Найт по своему опыту знала, что и среди землян бывает такие, что и секунды промедления не могут терпеть. Этот терпит.
Найт села за стол и просканировала мужчину – опять то же самое. Нет, это всё же не от усталости, а на станцию и вправду прибыли манаукцы.
– Идентификатор, – холодно приказала, а когда получила данные, произнесла: – Пусть все, такие как ты, Иван Комаров, идут через меня. И успевайте, через час закончится моя смена.
Уитни взяла чашку с недопитым кофе, глядя прямо в глаза манаукца. Тот не спешил её покинуть, прежде пытался прожечь в ней дыру. Но Найт и не торопила его.
Мужчина медленно и опасно поднялся, словно еле сдерживал свою мощь. Уитни равнодушно следила за ним, допивая кофе. Молчание было настолько густым, что можно ложкой размешать. О чём думал мужчина в этот момент, Уитни не знала. И даже не хотела знать. Просто ждала, когда он уйдёт. Помощь она предложила, а принимать её или нет – это дело манаукцев.
Их оказалось двенадцать. Двенадцать манаукцев прибыли на станцию и это целый отряд быстрого реагирования. Значит, будет зачистка. Это не могло не радовать. Но радости Уитни не испытывала, потому что сразу, как закончилась смена, за ней пришли боевики Главы Инагавы.
Найт уже несколько лет терпеть не могла японский стиль в декоре. При взгляде на азиатскую атрибутику её передёргивало, ведь с ней связаны только боль и унижения.
– Доктор Найт, вы опять испортили товар.
Голос у Главы был тихим, но от него по коже разбегались мурашки, и сознание накрывала паника. Трахать белую женщину Инагаве не понравилось, а вот бить, ломать – очень даже. И он всегда лично наказывал за любой проступок. Бил профессионально, так, что синяков не видно, но Уитни потом сутки встать не могла.
Зажмурившись, Найт вспомнила ту девушку, которая умоляла её убить. Да, она умоляла, но знала ли она, какой будет цена её смерти для палача? Вряд ли они знали, все те, кто на коленях ползал перед Уитни.
– Она была накачана наркотой под завязку. Анестезия не подействовала, – сухо оправдывалась каждый раз Уитни, потому что это была правда. Потому что это было её оправдание, её и Кима. У коллеги тоже были свои тайны, о которых Найт узнала не так давно, но не вмешивалась, как и он не вмешивался в её работу. Здесь нет друзей, все враги. Все. Каждый выживал, как мог.
