Аннотация к эпизоду
Земную Федерацию потрясла трагедия, разразившаяся на «Титане-6» и унёсшая сотни жизней. Главный обвиняемый по делу – бывший капитан станции Джоанна Линнер. Но Элен Винтер считает иначе и готова всем это доказать.Планета Земля
Гейл даже вскочил со своего места, когда услышал донесение патрульных, дежуривших возле станции дочери.
Их больше нет. Ни станции, ни дочери. Диверсия или теракт – как правильно трактовать – Линнер не знал. Но кадры прикреплённого видеодонесения ужасали своей циничностью. «Титан-6» уничтожен шаттлом спецслужб. Кто отдал приказ? Кто?
– Каллахан! – выкрикнул Линнер, когда справился со спазмом, сжавшим на миг горло. – Каллахан!
Главнокомандующий даже не сообразил вызвать своего капитана по коммуникатору или селектору, он просто кричал, вскочив и опёршись о стол.
Дверь в кабинет, наконец, распахнулась, и вошёл встревоженный секретарь главнокомандующего.
– Быстро свяжи меня с генералом Фьюри! Немедленно!
– Есть, сэр! – Отдав честь, секретарь пулей вылетел в приёмную.
И уже через минуту Гейл орал на начальника управления спецслужб:
– Кто отдал приказ на поражение станции? Кто эта тварь? Из-под земли достать и живьём закопать! Слышишь меня! Вы мне за дочь все ответите!
– Но это не мы, это какое-то недоразумение, главнокомандующий. Был чёткий приказ привезти вашу дочь на Землю – и только!
– Кто его отдал? – Красный от злости Гейл еле сдерживался, чтобы не разметать всё вокруг к дьяволу. Он хотел всё сокрушить, он хотел уничтожить того, кто убил его дочь! Джоанна, его Джоанна!
Генерал Фьюри опасался подать голос, глядя на разъярённого главнокомандующего, читая в его налившихся кровью глазах свой смертный приговор.
– Президент Гаррисон.
– Билл? Нет, это не мог быть Билл. Он не мог отдать приказ уничтожить мою дочь.
– Он и не отдавал приказ уничтожить, только доставить к вам на Землю.
– Тогда что, по-вашему, произошло только что? Что? Я вас спрашиваю! Ваши подчинённые расстреляли мирную станцию, уничтожив всех, кто там находился, а затем покончили с собой!
– Мы расследуем, главнокомандующий Линнер. Через час все данные будут у вас на столе.
– Через полчаса! – рявкнул Гейл, разъединяя связь, чтобы сразу же позвонить другу.
– Билл, – бесстрастный голос не подвёл главнокомандующего, тогда как президент выглядел очень взволнованным, каким-то несолидно взъерошенным.
– Гейл, что случилось? Что с Джоанной? Что вообще произошло?
– Это я хотел узнать у тебя, Билл. Что, твою мать, произошло? Кто отдал приказ уничтожить мою дочь?
Линнер орал так громко, что заныли связки. Кто посмел укусить его дарующую длань? Кто посмел встать на его пути? Кто эта мразь, скрывающаяся за маской преданного друга и слуги?
Гаррисон видел, что дело худо, и надо как-то успокоить Линнера, пока не полетели головы невиновных.
– Гейл, мы разберёмся. Мы найдём убийц и казним.
Главнокомандующий в ответ оскалился, как настоящий волк.
– Билл, это ты приказал арестовать мою дочь?
– Что? Да как ты можешь? Джоанна для меня как родная! Ты просил вернуть её на Землю. Её сняли с должности, но она устранила свою замену, не собираясь сдавать пост. Я не придумал ничего лучшего, как отправить за ней спецагентов. Но клянусь, я не отдавал приказа уничтожить её, Гейл! Клянусь тебе, это не я!
– А кто же тогда, друг?
Президент нервно дёрнул галстук и осмотрелся по сторонам, словно в его кабинете могла быть прослушка, а потом низко склонился над коммуникатором, отчего его лицо растеклось на экране главнокомандующего.
– Мне кажется, у нас завелась крыса, Гейл.
Крыса! Линнер устало прикрыл глаза, потому что их защипало от слёз. Крыса, значит, завелась. Как же она пожалеет, что родилась на свет, эта крыса.
– Держись, друг. Мы всё выясним. И, знаешь… – Гейл чуть помедлил, пожевал губами, прежде чем тихо спросить: – А ты уверен, что Джоанна была на борту станции?
– Что?
– Её должны были отконвоировать на Землю, значит, есть шанс, что она покинула станцию до взрыва.
– Ты хочешь сказать, что Джоанна была на борту шаттла? Но он тоже уничтожен!
– Да, уничтожен. Но пусть твои ребятки повнимательнее собирают обломки. На шаттле были спасательные капсулы, они могли выдержать даже такой взрыв.
Линнер моргнул и подобрался. Точно! Шаттл военный, и он оборудован спасательными капсулами, которые автоматически могут катапультироваться. Нужно проверить. Возможно, ещё есть шанс, что дочь жива. Крохотный шанс, но Линнер готов ухватиться за него.
– Спасибо, друг.
– Крепись, Гейл, и будем молиться, чтобы наша девочка выжила, – прошептал Гаррисон на прощание.
***
– Просыпайся, Джоанна. Пора вставать, – услышала она сладкий свистящий шёпот любимого.
Нехотя, с трудом подняв веки, женщина неожиданно для себя окунулась в ласковый взгляд красных глаз склонившегося над ней Адаара. Длинная голубая прядь, выбившаяся из косы, ниспадала, практически касаясь лица Линнер, и руки так и зачесались убрать её, нежно заправить за ушко.
Её Адаар! Сердце защемило от того, с какой забытой нежностью и любовью он смотрел на неё. Джоанна не сумела удержаться от улыбки, даря её самому прекрасному на свете созданию. Она протянула руку, поймала шёлковую прядь и пропустила её сквозь пальцы.
– Я люблю тебя, Адаар. Бесконечно люблю, – прошептала Джоанна, целуя голубой локон.
– Я знаю это, сладкая моя. И даже лучше тебя об этом знаю.
Адаар в ответ осторожно погладил щёку Линнер, которой казалось, что она видит самый прекрасный сон за последние дни.
– Я такая глупая, прости меня за всё… – Джоанна в очередной раз попыталась извиниться перед любимым, но тот даже слушать не стал.
– Не прощу, и не проси. Я тебе уже сказал – террианцы никогда не прощают. В отличие от вас, мы знаем, что это слово означает.
Замолчав, двое залюбовались друг другом, словно давно не виделись, целую вечность. Все невысказанные слова переплетали их сознания волной нежности. Джоанна не удержалась: руки взвились вверх, обвивая шею террианца, и она резко дёрнула его к себе. Адаар легко опустился рядом с ней на кровать, откидываясь на подушки, притянул любимую к себе. Голова Джоанны легла на грудь террианца, и женщина, сомкнув веки, принялась слушать мерный стук сердца любимого. Непрошеные слёзы навернулись на глаза, но Линнер их не замечала, тая в объятиях самого желанного мужчины во Вселенной. Рука террианца зарывалась в её короткие волосы, шёлковая рубашка на мужской груди промокла от её слёз, медленно текли секунды. И казалось – сам мир остановился, но вдруг романтику момента нарушило громкое урчание желудка Джоанны.
– Тебе надо поесть, хорошая моя, – собравшись встать, сказал Адаар.
Но женщина лишь сильнее прижалась к нему.
– Нет, не уходи, прошу, – жалобно прошептала она. Страх, что всё это очередной сон, вновь взвился в её душе.
Тихий смех и лёгкий поцелуй в лоб немного успокоили, доказывая, что Адаар ей не снится.
– Я не уйду, – весело пообещал он, настойчиво выскальзывая из хватки цепких пальцев. – Тебе надо поесть, и мне тоже. Так что садись, поужинаем вместе.
Джоанна, испытывая невероятную слабость во всём теле, с большим трудом села на кровати, откинувшись на подушках. Казалось, каждая её мышца, даже самая крохотная, ужасно ноет, словно после сильных физических нагрузок. В недоумении рассматривая себя, Линнер никаких повреждений не обнаружила, и вдруг последние события лавиной нахлынули на неё. И она с ужасом вспомнила, что её арестовали и должны были везти на Землю, чтобы там отдать под трибунал.
– Адаар, а где я? – нерешительно спросила она, с интересом оглядывая каюту.
Дизайн мебели отличался от земного, материал отделки – тоже. Каюта была похожа на медицинский отсек, только стены удивительно серые. И вообще, судя по обстановке, Джоанна находится на борту у террианцев.
Её безумно обожаемый красавец, самодовольно улыбаясь, развернулся на пятках лицом к Джоанне, театрально разводя руки в стороны.
– А ты не поняла ещё?
И не дожидаясь ответа, стал накрывать маленький переносной столик. Сложив в голове два и два, Линнер пришла к выводу, что террианец её попросту выкрал. Безумие какое! Неужели и вправду решился?
– Да, ты права, – сказал Адаар, ставя столик на колени Джоанне и устраиваясь на кровати рядом с ней.
От такой интимной близости и тех откровенных мыслей, что рождались, стоило только взглянуть в алые глаза, Джоанна не сразу сообразила, что конкретно ответил ей Адаар и на какой вопрос.
«Он мысли читает?» – в сомнении подумала она, и от того, как широко растянулась улыбка террианца, рот Джоанны непроизвольно открылся.
– Да, я слышу твои мысли, моя сладкая. Ты ешь, ешь, а то остынет, – легкомысленно ответил ей Адаар, а сам взял с тарелки незнакомый для Линнер оранжевый фрукт и с хрустом его надкусил.
Джоанна, уже не удивляясь всем этим странностям, припомнила, что террианец и раньше предугадывал её желания. Теперь понятно – почему. Между ними была особенная связь. Аппетит Линнер разыгрался не на шутку, пока она смотрела, как сочно откусывал Адаар от оранжевого плода хрустящие кусочки, да и суп в тарелке очень вкусно пах. Джоанна попыталась поднять руку, чтобы взяться за ложку, но сил на это потребовалось слишком много. Оглянувшись на внимательно наблюдающего за ней Адаара, она игриво улыбнулась, надеясь, что выглядит достаточно застенчиво, и попросила его:
– Покорми меня.
Для усиления эффекта она прикусила нижнюю губу, на что Адаар, задорно рассмеявшись, сел поближе и аккуратно стал кормить её с ложечки супом.
Касание ложки к губам было сродни лёгким целомудренным поцелуям, что больше дразнили, разжигая желание, чем утоляли потаённый голод. Вытерпеть такое изощрённое соблазнение Джоанне не удалось: она остро захотела накинуться на Адаара и выполнить все свои тайные фантазии. Подтверждая, что её мысли для него не секрет, террианец, заигрывая, прошептал:
– Как только ты поешь и выспишься, как только я привезу тебя к себе домой и уложу на свою кровать, тогда и воплощу все свои тайные желания, всё, о чём мечтал долгими одинокими ночами.
От такой перспективы Джоанна поперхнулась очередной порцией супа, а щёки её вспыхнули, как в юности, потому что она вспомнила свои сны и то, каким неистовым Адаар был в них любовником – страстным, неутомимым.
– А что же ты хотела? – ещё ближе придвинулся террианец, протягивая ложку, наполненную супом. – Я тебя поймал, моя славная, и ты теперь в моей власти.
– Может, не надо? – дико смущаясь, попросила его Джоанна, будучи совсем не готова к таким резким переменам в личной жизни, хотя так отчаянно мечтала об этом.
– Надо, моя сладкая. Надо. И это не обсуждается, – холодно отозвался Адаар, даря ей многообещающую улыбку и голодный взгляд.
Никогда прежде Асамр не испытывал страха. Настоящего и полноценного страха. Но глядя на белую кисть руки леары, что свисала с бортика переполненной водой ванной, он застыл, превратившись в ледяной столб, и если бы не Алтар, то… Асамр и сам не знал, что бы тогда случилось. Но Алтар оттолкнул его с прохода и бросился к ванной, чтобы вытащить из воды Мелиссу. Принц, схватив полотенце, раскинул его на полу, соорудив импровизированное ложе.
Посиневшие губы девушки привели Асамра к неутешительному выводу: девушку не спасти, слишком поздно. Принц чётко видел, как таяли одна за другой нити привязки, и Алтар при каждом обрыве нити заметно вздрагивал. Наследник же просто сильнее стискивал зубы. Не оставляя надежды на спасение, он призвал четвёртого тари, Иноба, врача звена.
Тот явился и тут же, перевернув девушку на бок, стал давить ей на спину между лопаток, придерживая её за лоб. Асамр видел, что всё напрасно, последние нити некогда алой привязки лопнувшей паутиной сорвались вниз, окончательно пропадая. Всё кончено.
Но Иноб продолжал реанимировать девушку, а Алтар до последнего не отпускал леару, мысленно моля её не уходить, не покидать их. Не умирать!
Между синих губ стала вытекать вода, а Алтар вдруг услышал шелестящий, еле понятный женский голос:
«Я хочу жить!»
Резко оглянувшись, террианец никого не заметил. В каюте, кроме тари звена, посторонних не было. Алтар моргнул, впиваясь взглядом в бледное лицо любимой, осознавая, кого услышал. Упал перед ней на колени и принялся вместе с Иноби делать Мелиссе искусственное дыхание, прижимаясь к холодным губам.
Асамр лишь качал головой, зарываясь руками в белые волосы – он видел, что все попытки безуспешны. Геянку уже не спасти. Они опоздали. И наследнику надо бы горевать о том, что он не справился, не сумел уберечь свою леару, как и брат, но думал он лишь о том, что потерял самое ценное в своей жизни – единственную. За столь короткий срок Мелисса завладела его сердцем, и он ненавидел ту пустоту и холод, что поселились в душе. Нет, он не хотел, чтобы всё так закончилось. Он столько всего ещё не сказал Мелиссе! И не скажет… никому и никогда, потому что не сможет предать свою любовь к ней. Почему он был так слеп? Почему, только потеряв, осознал всю значимость своей леары, ведь легенды не лгут. Леара – дар Высших, единственная, которая касалась своим светом души воина. Она – сама искра жизни, её смысл.
На истара было больно смотреть, он не оставлял попыток оживить девушку, припадая к губам и раздувая её щеки, а Иноби давил, считая. Рядом толпились остальные тари, Аром держал в руках кислородную маску. Все ждали, но понимали, что чуда не случится.
Наследник, спасая звено, отгородил Алтара ментальным щитом, принимая его боль на себя, потому что сам хотел в ней раствориться.
«Я хочу жить!»
Алтар вновь услышал голос Мелиссы, угасающий, как и жизнь в ней самой.
– Живи, – не задумываясь, приказал он любимой, вкладывая в короткое слово всю свою любовь, всё своё отчаяние и, кажется, даже частичку себя.
И в ответ тело девушки выгнулось дугой. Мелисса резко вздохнула и сильно закашлялась, избавляясь от остатков воды в лёгких и глотке. Радостный истар крепко прижал к себе пришедшую в себя леару, глядя, как алая привязка закручивается вокруг её запястий, поднимаясь всё выше. Аром протянул одеяло, кто-то из тари помогал уставшему Иноби сесть, стирая с его лба пот. Алтар при этом осторожно укутывал любимую, стараясь отогреть холодное тело.
Тут же стали восстанавливаться и нити привязок наследника, хищно опутывая девушку. Асамр зацепил мысль Арома, который неприязненно отводил взгляд от Мелиссы, сравнивая наследника и истара с пауками, накинувшимися на жертву, оплетая её в кокон.
Химик отступил назад, не желая привлекать к себе внимание, но успел увидеть предупреждение в глазах наследника. У самого так же будет, когда придёт время. У всех так бывает – исключений нет.
И Асамр не собирался ни перед кем отчитываться, он выгнал всех тари из каюты, мечтая остаться со своей леарой без чужих суждений. Не подчинился лишь Иноби. Он пытался понять, в каком состоянии геянка, и составлял для наследника рекомендации о том, что нужно сделать в первую очередь – накормить, обогреть и дать возможность отдохнуть.
Мелисса лежала на кровати под тёплым одеялом в объятиях Алтара, подтянув колени к груди. Её била мелкая дрожь, и это хорошо ощущали её леры. От холода сотни ледяных иголочек пробегали по коже. Зуб на зуб не попадал, мышцы сводила судорога.
Алтар поглаживал её ледяную руку, сплетал их пальцы, дарил своё тепло. Это чудо, что привязка осталась полноценной даже после разрыва. Вообще чудо, что леара вернулась к ним, практически переступив грань. Истар внимательно смотрел на неё, невнимательно прислушиваясь к беседе илтара и четвёртого тари. Под укоризненным взглядом лера Мелиссе стало очень неудобно за то, что она заставила террианцев переживать.
Гейл даже вскочил со своего места, когда услышал донесение патрульных, дежуривших возле станции дочери.
Их больше нет. Ни станции, ни дочери. Диверсия или теракт – как правильно трактовать – Линнер не знал. Но кадры прикреплённого видеодонесения ужасали своей циничностью. «Титан-6» уничтожен шаттлом спецслужб. Кто отдал приказ? Кто?
– Каллахан! – выкрикнул Линнер, когда справился со спазмом, сжавшим на миг горло. – Каллахан!
Главнокомандующий даже не сообразил вызвать своего капитана по коммуникатору или селектору, он просто кричал, вскочив и опёршись о стол.
Дверь в кабинет, наконец, распахнулась, и вошёл встревоженный секретарь главнокомандующего.
– Быстро свяжи меня с генералом Фьюри! Немедленно!
– Есть, сэр! – Отдав честь, секретарь пулей вылетел в приёмную.
И уже через минуту Гейл орал на начальника управления спецслужб:
– Кто отдал приказ на поражение станции? Кто эта тварь? Из-под земли достать и живьём закопать! Слышишь меня! Вы мне за дочь все ответите!
– Но это не мы, это какое-то недоразумение, главнокомандующий. Был чёткий приказ привезти вашу дочь на Землю – и только!
– Кто его отдал? – Красный от злости Гейл еле сдерживался, чтобы не разметать всё вокруг к дьяволу. Он хотел всё сокрушить, он хотел уничтожить того, кто убил его дочь! Джоанна, его Джоанна!
Генерал Фьюри опасался подать голос, глядя на разъярённого главнокомандующего, читая в его налившихся кровью глазах свой смертный приговор.
– Президент Гаррисон.
– Билл? Нет, это не мог быть Билл. Он не мог отдать приказ уничтожить мою дочь.
– Он и не отдавал приказ уничтожить, только доставить к вам на Землю.
– Тогда что, по-вашему, произошло только что? Что? Я вас спрашиваю! Ваши подчинённые расстреляли мирную станцию, уничтожив всех, кто там находился, а затем покончили с собой!
– Мы расследуем, главнокомандующий Линнер. Через час все данные будут у вас на столе.
– Через полчаса! – рявкнул Гейл, разъединяя связь, чтобы сразу же позвонить другу.
– Билл, – бесстрастный голос не подвёл главнокомандующего, тогда как президент выглядел очень взволнованным, каким-то несолидно взъерошенным.
– Гейл, что случилось? Что с Джоанной? Что вообще произошло?
– Это я хотел узнать у тебя, Билл. Что, твою мать, произошло? Кто отдал приказ уничтожить мою дочь?
Линнер орал так громко, что заныли связки. Кто посмел укусить его дарующую длань? Кто посмел встать на его пути? Кто эта мразь, скрывающаяся за маской преданного друга и слуги?
Гаррисон видел, что дело худо, и надо как-то успокоить Линнера, пока не полетели головы невиновных.
– Гейл, мы разберёмся. Мы найдём убийц и казним.
Главнокомандующий в ответ оскалился, как настоящий волк.
– Билл, это ты приказал арестовать мою дочь?
– Что? Да как ты можешь? Джоанна для меня как родная! Ты просил вернуть её на Землю. Её сняли с должности, но она устранила свою замену, не собираясь сдавать пост. Я не придумал ничего лучшего, как отправить за ней спецагентов. Но клянусь, я не отдавал приказа уничтожить её, Гейл! Клянусь тебе, это не я!
– А кто же тогда, друг?
Президент нервно дёрнул галстук и осмотрелся по сторонам, словно в его кабинете могла быть прослушка, а потом низко склонился над коммуникатором, отчего его лицо растеклось на экране главнокомандующего.
– Мне кажется, у нас завелась крыса, Гейл.
Крыса! Линнер устало прикрыл глаза, потому что их защипало от слёз. Крыса, значит, завелась. Как же она пожалеет, что родилась на свет, эта крыса.
– Держись, друг. Мы всё выясним. И, знаешь… – Гейл чуть помедлил, пожевал губами, прежде чем тихо спросить: – А ты уверен, что Джоанна была на борту станции?
– Что?
– Её должны были отконвоировать на Землю, значит, есть шанс, что она покинула станцию до взрыва.
– Ты хочешь сказать, что Джоанна была на борту шаттла? Но он тоже уничтожен!
– Да, уничтожен. Но пусть твои ребятки повнимательнее собирают обломки. На шаттле были спасательные капсулы, они могли выдержать даже такой взрыв.
Линнер моргнул и подобрался. Точно! Шаттл военный, и он оборудован спасательными капсулами, которые автоматически могут катапультироваться. Нужно проверить. Возможно, ещё есть шанс, что дочь жива. Крохотный шанс, но Линнер готов ухватиться за него.
– Спасибо, друг.
– Крепись, Гейл, и будем молиться, чтобы наша девочка выжила, – прошептал Гаррисон на прощание.
***
– Просыпайся, Джоанна. Пора вставать, – услышала она сладкий свистящий шёпот любимого.
Нехотя, с трудом подняв веки, женщина неожиданно для себя окунулась в ласковый взгляд красных глаз склонившегося над ней Адаара. Длинная голубая прядь, выбившаяся из косы, ниспадала, практически касаясь лица Линнер, и руки так и зачесались убрать её, нежно заправить за ушко.
Её Адаар! Сердце защемило от того, с какой забытой нежностью и любовью он смотрел на неё. Джоанна не сумела удержаться от улыбки, даря её самому прекрасному на свете созданию. Она протянула руку, поймала шёлковую прядь и пропустила её сквозь пальцы.
– Я люблю тебя, Адаар. Бесконечно люблю, – прошептала Джоанна, целуя голубой локон.
– Я знаю это, сладкая моя. И даже лучше тебя об этом знаю.
Адаар в ответ осторожно погладил щёку Линнер, которой казалось, что она видит самый прекрасный сон за последние дни.
– Я такая глупая, прости меня за всё… – Джоанна в очередной раз попыталась извиниться перед любимым, но тот даже слушать не стал.
– Не прощу, и не проси. Я тебе уже сказал – террианцы никогда не прощают. В отличие от вас, мы знаем, что это слово означает.
Замолчав, двое залюбовались друг другом, словно давно не виделись, целую вечность. Все невысказанные слова переплетали их сознания волной нежности. Джоанна не удержалась: руки взвились вверх, обвивая шею террианца, и она резко дёрнула его к себе. Адаар легко опустился рядом с ней на кровать, откидываясь на подушки, притянул любимую к себе. Голова Джоанны легла на грудь террианца, и женщина, сомкнув веки, принялась слушать мерный стук сердца любимого. Непрошеные слёзы навернулись на глаза, но Линнер их не замечала, тая в объятиях самого желанного мужчины во Вселенной. Рука террианца зарывалась в её короткие волосы, шёлковая рубашка на мужской груди промокла от её слёз, медленно текли секунды. И казалось – сам мир остановился, но вдруг романтику момента нарушило громкое урчание желудка Джоанны.
– Тебе надо поесть, хорошая моя, – собравшись встать, сказал Адаар.
Но женщина лишь сильнее прижалась к нему.
– Нет, не уходи, прошу, – жалобно прошептала она. Страх, что всё это очередной сон, вновь взвился в её душе.
Тихий смех и лёгкий поцелуй в лоб немного успокоили, доказывая, что Адаар ей не снится.
– Я не уйду, – весело пообещал он, настойчиво выскальзывая из хватки цепких пальцев. – Тебе надо поесть, и мне тоже. Так что садись, поужинаем вместе.
Джоанна, испытывая невероятную слабость во всём теле, с большим трудом села на кровати, откинувшись на подушках. Казалось, каждая её мышца, даже самая крохотная, ужасно ноет, словно после сильных физических нагрузок. В недоумении рассматривая себя, Линнер никаких повреждений не обнаружила, и вдруг последние события лавиной нахлынули на неё. И она с ужасом вспомнила, что её арестовали и должны были везти на Землю, чтобы там отдать под трибунал.
– Адаар, а где я? – нерешительно спросила она, с интересом оглядывая каюту.
Дизайн мебели отличался от земного, материал отделки – тоже. Каюта была похожа на медицинский отсек, только стены удивительно серые. И вообще, судя по обстановке, Джоанна находится на борту у террианцев.
Её безумно обожаемый красавец, самодовольно улыбаясь, развернулся на пятках лицом к Джоанне, театрально разводя руки в стороны.
– А ты не поняла ещё?
И не дожидаясь ответа, стал накрывать маленький переносной столик. Сложив в голове два и два, Линнер пришла к выводу, что террианец её попросту выкрал. Безумие какое! Неужели и вправду решился?
– Да, ты права, – сказал Адаар, ставя столик на колени Джоанне и устраиваясь на кровати рядом с ней.
От такой интимной близости и тех откровенных мыслей, что рождались, стоило только взглянуть в алые глаза, Джоанна не сразу сообразила, что конкретно ответил ей Адаар и на какой вопрос.
«Он мысли читает?» – в сомнении подумала она, и от того, как широко растянулась улыбка террианца, рот Джоанны непроизвольно открылся.
– Да, я слышу твои мысли, моя сладкая. Ты ешь, ешь, а то остынет, – легкомысленно ответил ей Адаар, а сам взял с тарелки незнакомый для Линнер оранжевый фрукт и с хрустом его надкусил.
Джоанна, уже не удивляясь всем этим странностям, припомнила, что террианец и раньше предугадывал её желания. Теперь понятно – почему. Между ними была особенная связь. Аппетит Линнер разыгрался не на шутку, пока она смотрела, как сочно откусывал Адаар от оранжевого плода хрустящие кусочки, да и суп в тарелке очень вкусно пах. Джоанна попыталась поднять руку, чтобы взяться за ложку, но сил на это потребовалось слишком много. Оглянувшись на внимательно наблюдающего за ней Адаара, она игриво улыбнулась, надеясь, что выглядит достаточно застенчиво, и попросила его:
– Покорми меня.
Для усиления эффекта она прикусила нижнюю губу, на что Адаар, задорно рассмеявшись, сел поближе и аккуратно стал кормить её с ложечки супом.
Касание ложки к губам было сродни лёгким целомудренным поцелуям, что больше дразнили, разжигая желание, чем утоляли потаённый голод. Вытерпеть такое изощрённое соблазнение Джоанне не удалось: она остро захотела накинуться на Адаара и выполнить все свои тайные фантазии. Подтверждая, что её мысли для него не секрет, террианец, заигрывая, прошептал:
– Как только ты поешь и выспишься, как только я привезу тебя к себе домой и уложу на свою кровать, тогда и воплощу все свои тайные желания, всё, о чём мечтал долгими одинокими ночами.
От такой перспективы Джоанна поперхнулась очередной порцией супа, а щёки её вспыхнули, как в юности, потому что она вспомнила свои сны и то, каким неистовым Адаар был в них любовником – страстным, неутомимым.
– А что же ты хотела? – ещё ближе придвинулся террианец, протягивая ложку, наполненную супом. – Я тебя поймал, моя славная, и ты теперь в моей власти.
– Может, не надо? – дико смущаясь, попросила его Джоанна, будучи совсем не готова к таким резким переменам в личной жизни, хотя так отчаянно мечтала об этом.
– Надо, моя сладкая. Надо. И это не обсуждается, – холодно отозвался Адаар, даря ей многообещающую улыбку и голодный взгляд.
***
Никогда прежде Асамр не испытывал страха. Настоящего и полноценного страха. Но глядя на белую кисть руки леары, что свисала с бортика переполненной водой ванной, он застыл, превратившись в ледяной столб, и если бы не Алтар, то… Асамр и сам не знал, что бы тогда случилось. Но Алтар оттолкнул его с прохода и бросился к ванной, чтобы вытащить из воды Мелиссу. Принц, схватив полотенце, раскинул его на полу, соорудив импровизированное ложе.
Посиневшие губы девушки привели Асамра к неутешительному выводу: девушку не спасти, слишком поздно. Принц чётко видел, как таяли одна за другой нити привязки, и Алтар при каждом обрыве нити заметно вздрагивал. Наследник же просто сильнее стискивал зубы. Не оставляя надежды на спасение, он призвал четвёртого тари, Иноба, врача звена.
Тот явился и тут же, перевернув девушку на бок, стал давить ей на спину между лопаток, придерживая её за лоб. Асамр видел, что всё напрасно, последние нити некогда алой привязки лопнувшей паутиной сорвались вниз, окончательно пропадая. Всё кончено.
Но Иноб продолжал реанимировать девушку, а Алтар до последнего не отпускал леару, мысленно моля её не уходить, не покидать их. Не умирать!
Между синих губ стала вытекать вода, а Алтар вдруг услышал шелестящий, еле понятный женский голос:
«Я хочу жить!»
Резко оглянувшись, террианец никого не заметил. В каюте, кроме тари звена, посторонних не было. Алтар моргнул, впиваясь взглядом в бледное лицо любимой, осознавая, кого услышал. Упал перед ней на колени и принялся вместе с Иноби делать Мелиссе искусственное дыхание, прижимаясь к холодным губам.
Асамр лишь качал головой, зарываясь руками в белые волосы – он видел, что все попытки безуспешны. Геянку уже не спасти. Они опоздали. И наследнику надо бы горевать о том, что он не справился, не сумел уберечь свою леару, как и брат, но думал он лишь о том, что потерял самое ценное в своей жизни – единственную. За столь короткий срок Мелисса завладела его сердцем, и он ненавидел ту пустоту и холод, что поселились в душе. Нет, он не хотел, чтобы всё так закончилось. Он столько всего ещё не сказал Мелиссе! И не скажет… никому и никогда, потому что не сможет предать свою любовь к ней. Почему он был так слеп? Почему, только потеряв, осознал всю значимость своей леары, ведь легенды не лгут. Леара – дар Высших, единственная, которая касалась своим светом души воина. Она – сама искра жизни, её смысл.
На истара было больно смотреть, он не оставлял попыток оживить девушку, припадая к губам и раздувая её щеки, а Иноби давил, считая. Рядом толпились остальные тари, Аром держал в руках кислородную маску. Все ждали, но понимали, что чуда не случится.
Наследник, спасая звено, отгородил Алтара ментальным щитом, принимая его боль на себя, потому что сам хотел в ней раствориться.
«Я хочу жить!»
Алтар вновь услышал голос Мелиссы, угасающий, как и жизнь в ней самой.
– Живи, – не задумываясь, приказал он любимой, вкладывая в короткое слово всю свою любовь, всё своё отчаяние и, кажется, даже частичку себя.
И в ответ тело девушки выгнулось дугой. Мелисса резко вздохнула и сильно закашлялась, избавляясь от остатков воды в лёгких и глотке. Радостный истар крепко прижал к себе пришедшую в себя леару, глядя, как алая привязка закручивается вокруг её запястий, поднимаясь всё выше. Аром протянул одеяло, кто-то из тари помогал уставшему Иноби сесть, стирая с его лба пот. Алтар при этом осторожно укутывал любимую, стараясь отогреть холодное тело.
Тут же стали восстанавливаться и нити привязок наследника, хищно опутывая девушку. Асамр зацепил мысль Арома, который неприязненно отводил взгляд от Мелиссы, сравнивая наследника и истара с пауками, накинувшимися на жертву, оплетая её в кокон.
Химик отступил назад, не желая привлекать к себе внимание, но успел увидеть предупреждение в глазах наследника. У самого так же будет, когда придёт время. У всех так бывает – исключений нет.
И Асамр не собирался ни перед кем отчитываться, он выгнал всех тари из каюты, мечтая остаться со своей леарой без чужих суждений. Не подчинился лишь Иноби. Он пытался понять, в каком состоянии геянка, и составлял для наследника рекомендации о том, что нужно сделать в первую очередь – накормить, обогреть и дать возможность отдохнуть.
Мелисса лежала на кровати под тёплым одеялом в объятиях Алтара, подтянув колени к груди. Её била мелкая дрожь, и это хорошо ощущали её леры. От холода сотни ледяных иголочек пробегали по коже. Зуб на зуб не попадал, мышцы сводила судорога.
Алтар поглаживал её ледяную руку, сплетал их пальцы, дарил своё тепло. Это чудо, что привязка осталась полноценной даже после разрыва. Вообще чудо, что леара вернулась к ним, практически переступив грань. Истар внимательно смотрел на неё, невнимательно прислушиваясь к беседе илтара и четвёртого тари. Под укоризненным взглядом лера Мелиссе стало очень неудобно за то, что она заставила террианцев переживать.
