Станция «Астрея»: Приручить огонь
Хорошему сексу нужна прелюдия. Ты знаешь, что такое прелюдия?
– Конечно, настоящая страсть всегда начинается со скандала...
Мать – землянка, отец – унжирец. Скажете, повезло? Натали Новик ответит вам, что всё это полная чушь. Жизнь полукровки намного сложнее, чем кажется. Много лет она жила под опекой матери, пока семейка отца не вспомнила о ней и не решила выдать замуж! Но, даже сбежав на станцию “Астрея”, Натали не может жить спокойно, постоянно оглядываясь в поисках наёмников дедушки. И вдруг появился тот, за чьей спиной она как за каменной стеной. Правда, характер у него не сахар, как в принципе и у неё. Так что ещё посмотрим, кто кого приручит.
4475 г. (630 лет, как погибла планета Земля)
Станция «Астрея»
Жибор
Жибор всегда был предан своему янарату, поддержал его, когда тот решил покинуть родную планету, оставить свой долг перед шияматой, жить собственной жизнью, посвятив себя служению землянке, самой доброй и светлой женщине во Вселенной. Обладающий внушительной комплекцией и устрашающей внешностью альбинос знал, что ему такого счастья не постичь. Слабый пол падок на красоту, и среди всех отщепенцев янарат был самым красивым, но даже ему пришлось добиваться благосклонности своей жены.
Новая жизнь среди землян преподнесла много сюрпризов и тягот. Жибор и его собратья с честью справлялись с ними, продолжая следовать за своим предводителем, который делал всё, чтобы облегчить им жизнь. Янарат не раз говорил, что им надо слиться с толпой, быть как все, но даже манаукцы видели в них опасность для себя и с большой неохотой шли на контакт. Возможно, потому, что ещё не утихли новости об устроенном ими на Шиянаре восстании. Альбиносам жизненно необходимо было устроиться на работу, чтобы положительно повлиять на общественное мнение, показать, что они социально адаптированы, а слухи об их агрессивности и опасности сильно преувеличены.
Сегодня янарат предложил Жибору работу! Эта была отличная новость до тех пор, пока альбинос не узнал, кого надо охранять. Он совсем не ожидал такого коварства от Кошира, считая его другом. Ведь кому как не янарату знать об отношении Жибора к женщинам. Сколько всего он из-за них пережил! И вдруг стать телохранителем землянки! Вздор! Только не он! Нет! Так полагал Жибор, но закаменевшее лицо и предупреждающе сощуренные глаза янарата подсказали, что тот не шутит.
– Прошу, мой янарат, только не женщина! – взревел Жибор, готовый упасть на колени, если придётся. Воспоминания всё ещё были слишком живыми, чтобы переступить через себя и даже просто взглянуть на эти злобные порождения лицемерия и обмана.
– Жибор, пойми, она очень важна для Махтана. Он её покровитель. За девочкой нужен глаз да глаз. Распутная, взбалмошная, она не поддаётся перевоспитанию. Свободолюбивая, сбежала от родителей и сейчас укрывается здесь, на станции. Она родная сестра фаворитки Махтана, и ты понимаешь, что для нас это вопрос чести. Мы обязаны показать себя с лучшей стороны, чтобы Викрам Махтан в нас не разочаровался. Поэтому именно ты и будешь телохранителем этой цыпочки.
Кошир сунул в руки Жибора планшет, активируя его, и над чёрной панелью высветилась голограмма миниатюрной шатенки.
– Запомни, у Махтана излишне трепетное отношение к своим подопечным, он трясётся над каждой. Сам должен понимать: он долгое время был изгоем, а тут столько милашек и все его. Так вот, а эту он не может потерять, его фаворитка не простит. Родная кровь и прочее. Так что глаз с неё не спускай.
– Почему я? – простонал Жибор, прекрасно зная ответ.
– Ты лучший, – в который раз повторил ему янарат, по-дружески хлопая Жибора по плечу. – Кто из нас врач, который справляется с любым взбесившимся шиянарцем?
– Я, – глухо отозвался мужчина, стиснув зубы. Если бы знал, к чему это приведёт, то выбрал бы другую профессию и развивался в ней.
– Вот и представляй её такой, ну или как маленькую девочку, которая застряла в переходном возрасте. Что, в принципе, недалеко от истины, так как сам знаешь, что унжирцы взрослеют позже.
– Унжирцы? При чём тут унжирцы? – в замешательстве нахмурился Жибор, осознав, что янарат не всю информацию выдал об объекте.
– Вот файл, тут всё написано.
На планшете появилось изображение входящего сообщения, и шиянарец автоматически его нажал, тем самым выключая голограмму. Пока читал досье, вполуха слушал наставления янарата.
– Девочку впору пожалеть, не будь она сестрой выскочки Линды Махтан. Характер наследственный, такая же оторва. Прости, друг, но с ней справишься только ты. Я не смогу, пристрелю заразу, а ты выдержишь. Я верю в тебя.
Ещё раз доверительно похлопав друга по плечу, янарат оставил его одного думать и рассуждать о предстоящем задании.
Устало развалившись в кресле, мужчина погрузился в чтение скудных фраз и дат жизни Натали Новик. Янарат оказался прав – девочку действительно было жаль, чисто по-человечески, если бы Жибор себя считал землянином. Но шиянарец лишь качал головой и делал пометки для себя. Полукровка! Эксперимент унжирца. Такая же, как и сам Жибор. Все манаукцы тоже были экспериментами унжирцев, причём неудачными. Эта раса учёных-извращенцев питала иллюзию, что можно соединить все генотипы различных рас Вселенной в один, создав таким образом совершенную расу.
Жибор поморщился, как от зубной боли, и повёл плечами, отгоняя неприятную оторопь. Он, как и все манаукцы, ненавидел унжирцев и жалел тех, кому не посчастливилось привлечь их внимание.
Итак, Натали Новик выросла на одной из земных станций, что, собственно, и неудивительно. Унжирцы не забирают полукровок себе, считая, что те обязаны выжить в агрессивной среде обитания, а земляне как раз и жили в таких условиях. Утратив свою родную планету, они до сих пор скитались по галактике в поисках нового дома и ненавидели манаукцев, которые обитали на планетах, к сожалению, смертельно опасных для простых землян. Вот только разве им что докажешь? Ненависть их к манаукцам была взращена на благодатной почве зависти.
Но шиянарец опять отвлёкся. Итак, объект. Успешная учёба в академии искусств. Знаменитая художница. Единственная дочь сенатора Ясина Самира – наследника одного из первых домов унжирцев. Но дедушка не обрадовался такой внучке, а сама госпожа Новик не признала свою родню по отцовской линии. Не так давно она с матерью посетила планету Унжир, откуда сбежала к младшей сестре на станцию «Астрея», где стала подопечной ши Махтана. Причина побега: Самир-старший объявил о помолвке госпожи Новик с Ли Таару, наследником древнейшего, но разорившегося дома Унжира. Договорённость по поводу свадьбы была достигнута. На мнение внучки дед, естественно, наплевал, и она показала старику свой строптивый нрав, чем вывела из себя Самира-старшего. Теперь выдать её замуж за Ли Таару стало для старика делом чести. На кону стояло его громкое имя и, конечно же, непомерно раздутая гордыня. Правда, не всего дома, так как сын отца не поддержал, уверяя, что его дочь, являющаяся гражданкой Земной Федерации, совершеннолетняя и имеет право самостоятельно решать, кто станет её мужем. Эти слова он произнёс корреспондентам местного галавидения.
Жибор усмехнулся, прекрасно понимая отца Натали. Когда ты не можешь сладить с отпрыском, лучше занять позицию доброго и демократичного отца, который примет любой выбор дочери и только порадуется за неё. Ловко и мудро. Отречься от своего самостоятельного и достаточно богатого, а поэтому независимого сына Самир-старший не мог, и старику оставалось лишь одно – упорно искать пути к выполнению своей части договорённости с Таару-старшим.
Янарат был прав и по поводу характера девушки: несносная, вздорная, ветреная, легкомысленная. Успех и обожание фанатов вскружили голову талантливой художнице, испортив и без того невыносимый природный характер.
И вот эту девицу Жибору придётся оберегать неизвестно сколько времени. Может, год, а может, и того больше.
В рекомендациях заказчика стояла странная приписка, которую Жибор прочитал несколько раз, прежде чем вникнуть в суть. Девушку требовалось оградить от некоего доктора ши Энди Трона, чтобы она не мешала ему работать. А также, по возможности, исключить её сближение с мужскими особями других рас, к которым девушка бестактно пристаёт с предложением обнажиться и попозировать.
Прочитав вновь характеристику, Жибор не мог понять, зачем Викрам Махтан оставил такое пожелание о своей подопечной. На эксгибиционистку девушка не тянула. В ней не было тяги показывать своё тело. Причина могла крыться только в её профессии. Набрав в поисковике фамилию объекта, Жибор долго рассматривал картины госпожи Новик.
Усмехнулся, когда узнал на нескольких самого Викрама Махтана, правда, видоизменённого, но… голого! Так вот в чём дело!
Натали
– День не задался с самого утра, – у меня вошло в привычку каждый день жаловаться Аделе на свою сестру. – У Линды опять не было настроения. Я просто сбежала. Я её люблю, честно, люблю, но она выводит меня из себя своим нытьём. Зачем, вообще, беременеть, если потом стонешь и плачешься каждую минуту!
Мне кажется или я уже визжу от расстройства? Как ещё Адела терпит меня, не пойму. Ведь уже несколько месяцев у нас с ней ведутся разговоры в основном о моих проблемах. Я эгоистка и ничего не могу с этим поделать. Мне нужно выплеснуть куда-то негатив!
Здесь, на станции “Астрея”, я уже больше полугода прячусь от дедовых шпиков. Бар “Инфинити” стал для меня любимым, потому что тут не так многолюдно, как в других заведениях на общем уровне. Занимала всегда один и тот же столик, самый дальний, чтобы не мешать остальным своими жалобами. Приятный полумрак, уютная обстановка, фантастический вид из иллюминатора на звёзды. Современная попсовая музыка лилась из динамиков, на танцполе кто-то зажигал, а я пила с подругой, которая смотрела на меня с экрана коммуникатора. Она сейчас находилась на Унжире, своей родной планете, где мы с ней познакомились и за короткий срок стали чуть ли не сёстрами. Как же мне не хватало наших с ней вечеринок, походов на дискотеки. Унжирцы знали толк в развлечениях, не то что земляне – рамки, запреты, нормы морали, воспитание. Всё это так мешает творчеству, лишает вдохновения.
И если бы не дедушка с его ослиным упрямством и бараньим тугодумием! Замуж меня решил выдать и за кого! За возлюбленного Аделины! Да, да, моя подруга влюбилась, и пусть говорят, что унжирцам неведомо это чувство, всё это брехня! Мой папа любит маму. Раньше скрывал, а сейчас, занимая должность сенатора, плюёт на общественное мнение, забрал маму к себе и меня тоже. Мне понравилось на Унжире, там рай для таких творческих людей, как я. И мне хотелось бы туда вернуться и остаться навсегда, но надо дождаться, когда дедушка отдаст богу душу. Но, видимо, Создателю она без надобности, а жаль.
Я люблю свою сестру. Она у меня умница – спасла от супружеского рабства. Я очень благодарна и ей, и её мужу, хотя он, конечно, не муж. Но это пока. Линда всегда добивается своего, так что у Викрама нет шансов избежать супружеских оков.
– Да уж, беременность – это тяжело,– поддержала меня Адела.
Мы с ней ещё слишком молодые, чтобы задумываться о продолжении рода и прочей серой шелухе обыденности. Я бы сказала, что и моя младшая сестричка поторопилась, но кто же меня станет слушать. Так вышло, что Линда считает себя ответственной за меня, потому что унжирцы взрослеют дольше, чем скороспелки землянки, и мои жизненные циклы отстают в развитии от земных стандартов. Но вот со сверстницей Аделиной, чистокровной унжиркой, мы на одной волне. Приятно найти своё место в этом мире, и как же горько его терять из-за заносчивых снобов в лице моего дедушки. Двадцати три года я знать не знала о нём. И надо же было ему появиться в моей жизни! Противный старик!
Я не хочу замуж, и дело даже не в Ли Таару, нет. Просто не хочу. Меня пугает перспектива превратиться в клушу, у которой в голове только муж, уборка и дети. Звёзды! Я, кажется, боюсь детей!
– И не говори, – вернулась я к разговору с подругой, – как подумаю, что нам такое же предстоит, аж трясёт всю.
Нервно взяла бокал и выпила коктейль до конца. Жидкость согревала, но не приносила желаемого спокойствия. Наоборот, я всё больше заводилась, вспоминая, какую истерику сегодня закатила Линда, когда я вернулась из студии. Сестра требовала уделять ей больше внимания, а я, неблагодарная, где-то пропадаю часами. Это было незаслуженное обвинение. У меня есть заказы, которые требуется исполнять в срок. Я сама зарабатываю себе на проживание и не хочу сидеть на шее у Викрама. А она накричала на меня прямо с порога, даже не выслушав, не дав шанса объясниться. Мы поругались. И это в последнее время становится нормой для нас.
– А ещё этот Энди Трона, неприступный, как скала. Что бы я ни предпринимала, всё как о стенку горох, – выплёскивала я своё раздражение на подругу.
Энди – это местный Аполлон манаукского разлива. Прекрасный и холодный. Я, похоже, влюбилась, но объект моей страсти в руки не давался. Адела меня прекрасно понимала, она находилась в таком же положении, как и я. Только ей ещё хуже. Её возлюбленный – мой жених, которого мне выбрал дедушка, – питал к ней нежные чувства, но и отказаться от моего приданого не мог. Всё ради Дома. Адела тоже была богатой невестой, к тому же чистокровная унжирка. Я считала её более выгодной партией для Ли, и не могла позволить себе потерять подругу из-за мужчины. Вот и сбежала с Унжира на станцию “Астрея” к сестре, а подруженька мне в этом активно помогала.
– Я тут кое-что разрабатываю. Наверное, ближе к пятнице отправлю, испробуешь на нём. Думаю, должно подействовать. Если, конечно, твоя сестра не обманула про палочки.
Адела, как и все унжирцы, была гением. Она разрабатывала различные лекарства, одно из них даже взяли в производство. Подруга задалась целью помочь мне в охмурении Энди, чтобы и я обрела своё женское счастье. Вот только все её советы оказывались бесполезны, поэтому я терялась в сомнениях – получится ли в этот раз.
– Адела, он манаукец, на них нонарская дурь не действует, – напомнила ей прописную истину.
На манаукцев вообще мало что действует. Непробиваемые, толстокожие модифицированные. Не красавцы из-за мутаций, но вот Энди особенный. На фоне своих сородичей он выглядел более изящным, с мягкими чертами лица, крупнее обычного унжирца, но не землянина. Может, он и привлёк меня тем, что похож на полукровку?
На мой скептицизм подруга, как обычно, отмахнулась, весело подмигивая, взмахнув голубыми ресничками.
– Вот и опробуем.
Аделина обожала голубой и зелёный, вот и выкрасила волосы в зелень, очень яркую, разных тонов, собирая целую палитру оттенков этого цвета. Настолько яркую, что в глазах рябило. А реснички у неё под цвет глаз – небесная лазурь.
– Эй, ты полегче, – остановила я развеселившуюся подругу. – Я его люблю, он мне живой и полноценный нужен. Понимаешь, чтобы всё работало как надо!
– Ну, это же эксперимент, будут погрешности. Всё познаётся опытным путём. Вздрогнем, – по-земному отсалютовав мне, Адела выпила до дна свою порцию коктейля.
Она тоже сидела в баре, и за её спиной мерцала светомузыка. Так мы пытались сократить разделяющее нас расстояние, убивая чувство одиночества.
Хорошему сексу нужна прелюдия. Ты знаешь, что такое прелюдия?
– Конечно, настоящая страсть всегда начинается со скандала...
Аннотация:
Мать – землянка, отец – унжирец. Скажете, повезло? Натали Новик ответит вам, что всё это полная чушь. Жизнь полукровки намного сложнее, чем кажется. Много лет она жила под опекой матери, пока семейка отца не вспомнила о ней и не решила выдать замуж! Но, даже сбежав на станцию “Астрея”, Натали не может жить спокойно, постоянно оглядываясь в поисках наёмников дедушки. И вдруг появился тот, за чьей спиной она как за каменной стеной. Правда, характер у него не сахар, как в принципе и у неё. Так что ещё посмотрим, кто кого приручит.
Пролог
4475 г. (630 лет, как погибла планета Земля)
Станция «Астрея»
Жибор
Жибор всегда был предан своему янарату, поддержал его, когда тот решил покинуть родную планету, оставить свой долг перед шияматой, жить собственной жизнью, посвятив себя служению землянке, самой доброй и светлой женщине во Вселенной. Обладающий внушительной комплекцией и устрашающей внешностью альбинос знал, что ему такого счастья не постичь. Слабый пол падок на красоту, и среди всех отщепенцев янарат был самым красивым, но даже ему пришлось добиваться благосклонности своей жены.
Новая жизнь среди землян преподнесла много сюрпризов и тягот. Жибор и его собратья с честью справлялись с ними, продолжая следовать за своим предводителем, который делал всё, чтобы облегчить им жизнь. Янарат не раз говорил, что им надо слиться с толпой, быть как все, но даже манаукцы видели в них опасность для себя и с большой неохотой шли на контакт. Возможно, потому, что ещё не утихли новости об устроенном ими на Шиянаре восстании. Альбиносам жизненно необходимо было устроиться на работу, чтобы положительно повлиять на общественное мнение, показать, что они социально адаптированы, а слухи об их агрессивности и опасности сильно преувеличены.
Сегодня янарат предложил Жибору работу! Эта была отличная новость до тех пор, пока альбинос не узнал, кого надо охранять. Он совсем не ожидал такого коварства от Кошира, считая его другом. Ведь кому как не янарату знать об отношении Жибора к женщинам. Сколько всего он из-за них пережил! И вдруг стать телохранителем землянки! Вздор! Только не он! Нет! Так полагал Жибор, но закаменевшее лицо и предупреждающе сощуренные глаза янарата подсказали, что тот не шутит.
– Прошу, мой янарат, только не женщина! – взревел Жибор, готовый упасть на колени, если придётся. Воспоминания всё ещё были слишком живыми, чтобы переступить через себя и даже просто взглянуть на эти злобные порождения лицемерия и обмана.
– Жибор, пойми, она очень важна для Махтана. Он её покровитель. За девочкой нужен глаз да глаз. Распутная, взбалмошная, она не поддаётся перевоспитанию. Свободолюбивая, сбежала от родителей и сейчас укрывается здесь, на станции. Она родная сестра фаворитки Махтана, и ты понимаешь, что для нас это вопрос чести. Мы обязаны показать себя с лучшей стороны, чтобы Викрам Махтан в нас не разочаровался. Поэтому именно ты и будешь телохранителем этой цыпочки.
Кошир сунул в руки Жибора планшет, активируя его, и над чёрной панелью высветилась голограмма миниатюрной шатенки.
– Запомни, у Махтана излишне трепетное отношение к своим подопечным, он трясётся над каждой. Сам должен понимать: он долгое время был изгоем, а тут столько милашек и все его. Так вот, а эту он не может потерять, его фаворитка не простит. Родная кровь и прочее. Так что глаз с неё не спускай.
– Почему я? – простонал Жибор, прекрасно зная ответ.
– Ты лучший, – в который раз повторил ему янарат, по-дружески хлопая Жибора по плечу. – Кто из нас врач, который справляется с любым взбесившимся шиянарцем?
– Я, – глухо отозвался мужчина, стиснув зубы. Если бы знал, к чему это приведёт, то выбрал бы другую профессию и развивался в ней.
– Вот и представляй её такой, ну или как маленькую девочку, которая застряла в переходном возрасте. Что, в принципе, недалеко от истины, так как сам знаешь, что унжирцы взрослеют позже.
– Унжирцы? При чём тут унжирцы? – в замешательстве нахмурился Жибор, осознав, что янарат не всю информацию выдал об объекте.
– Вот файл, тут всё написано.
На планшете появилось изображение входящего сообщения, и шиянарец автоматически его нажал, тем самым выключая голограмму. Пока читал досье, вполуха слушал наставления янарата.
– Девочку впору пожалеть, не будь она сестрой выскочки Линды Махтан. Характер наследственный, такая же оторва. Прости, друг, но с ней справишься только ты. Я не смогу, пристрелю заразу, а ты выдержишь. Я верю в тебя.
Ещё раз доверительно похлопав друга по плечу, янарат оставил его одного думать и рассуждать о предстоящем задании.
Устало развалившись в кресле, мужчина погрузился в чтение скудных фраз и дат жизни Натали Новик. Янарат оказался прав – девочку действительно было жаль, чисто по-человечески, если бы Жибор себя считал землянином. Но шиянарец лишь качал головой и делал пометки для себя. Полукровка! Эксперимент унжирца. Такая же, как и сам Жибор. Все манаукцы тоже были экспериментами унжирцев, причём неудачными. Эта раса учёных-извращенцев питала иллюзию, что можно соединить все генотипы различных рас Вселенной в один, создав таким образом совершенную расу.
Жибор поморщился, как от зубной боли, и повёл плечами, отгоняя неприятную оторопь. Он, как и все манаукцы, ненавидел унжирцев и жалел тех, кому не посчастливилось привлечь их внимание.
Итак, Натали Новик выросла на одной из земных станций, что, собственно, и неудивительно. Унжирцы не забирают полукровок себе, считая, что те обязаны выжить в агрессивной среде обитания, а земляне как раз и жили в таких условиях. Утратив свою родную планету, они до сих пор скитались по галактике в поисках нового дома и ненавидели манаукцев, которые обитали на планетах, к сожалению, смертельно опасных для простых землян. Вот только разве им что докажешь? Ненависть их к манаукцам была взращена на благодатной почве зависти.
Но шиянарец опять отвлёкся. Итак, объект. Успешная учёба в академии искусств. Знаменитая художница. Единственная дочь сенатора Ясина Самира – наследника одного из первых домов унжирцев. Но дедушка не обрадовался такой внучке, а сама госпожа Новик не признала свою родню по отцовской линии. Не так давно она с матерью посетила планету Унжир, откуда сбежала к младшей сестре на станцию «Астрея», где стала подопечной ши Махтана. Причина побега: Самир-старший объявил о помолвке госпожи Новик с Ли Таару, наследником древнейшего, но разорившегося дома Унжира. Договорённость по поводу свадьбы была достигнута. На мнение внучки дед, естественно, наплевал, и она показала старику свой строптивый нрав, чем вывела из себя Самира-старшего. Теперь выдать её замуж за Ли Таару стало для старика делом чести. На кону стояло его громкое имя и, конечно же, непомерно раздутая гордыня. Правда, не всего дома, так как сын отца не поддержал, уверяя, что его дочь, являющаяся гражданкой Земной Федерации, совершеннолетняя и имеет право самостоятельно решать, кто станет её мужем. Эти слова он произнёс корреспондентам местного галавидения.
Жибор усмехнулся, прекрасно понимая отца Натали. Когда ты не можешь сладить с отпрыском, лучше занять позицию доброго и демократичного отца, который примет любой выбор дочери и только порадуется за неё. Ловко и мудро. Отречься от своего самостоятельного и достаточно богатого, а поэтому независимого сына Самир-старший не мог, и старику оставалось лишь одно – упорно искать пути к выполнению своей части договорённости с Таару-старшим.
Янарат был прав и по поводу характера девушки: несносная, вздорная, ветреная, легкомысленная. Успех и обожание фанатов вскружили голову талантливой художнице, испортив и без того невыносимый природный характер.
И вот эту девицу Жибору придётся оберегать неизвестно сколько времени. Может, год, а может, и того больше.
В рекомендациях заказчика стояла странная приписка, которую Жибор прочитал несколько раз, прежде чем вникнуть в суть. Девушку требовалось оградить от некоего доктора ши Энди Трона, чтобы она не мешала ему работать. А также, по возможности, исключить её сближение с мужскими особями других рас, к которым девушка бестактно пристаёт с предложением обнажиться и попозировать.
Прочитав вновь характеристику, Жибор не мог понять, зачем Викрам Махтан оставил такое пожелание о своей подопечной. На эксгибиционистку девушка не тянула. В ней не было тяги показывать своё тело. Причина могла крыться только в её профессии. Набрав в поисковике фамилию объекта, Жибор долго рассматривал картины госпожи Новик.
Усмехнулся, когда узнал на нескольких самого Викрама Махтана, правда, видоизменённого, но… голого! Так вот в чём дело!
Глава 1
Натали
– День не задался с самого утра, – у меня вошло в привычку каждый день жаловаться Аделе на свою сестру. – У Линды опять не было настроения. Я просто сбежала. Я её люблю, честно, люблю, но она выводит меня из себя своим нытьём. Зачем, вообще, беременеть, если потом стонешь и плачешься каждую минуту!
Мне кажется или я уже визжу от расстройства? Как ещё Адела терпит меня, не пойму. Ведь уже несколько месяцев у нас с ней ведутся разговоры в основном о моих проблемах. Я эгоистка и ничего не могу с этим поделать. Мне нужно выплеснуть куда-то негатив!
Здесь, на станции “Астрея”, я уже больше полугода прячусь от дедовых шпиков. Бар “Инфинити” стал для меня любимым, потому что тут не так многолюдно, как в других заведениях на общем уровне. Занимала всегда один и тот же столик, самый дальний, чтобы не мешать остальным своими жалобами. Приятный полумрак, уютная обстановка, фантастический вид из иллюминатора на звёзды. Современная попсовая музыка лилась из динамиков, на танцполе кто-то зажигал, а я пила с подругой, которая смотрела на меня с экрана коммуникатора. Она сейчас находилась на Унжире, своей родной планете, где мы с ней познакомились и за короткий срок стали чуть ли не сёстрами. Как же мне не хватало наших с ней вечеринок, походов на дискотеки. Унжирцы знали толк в развлечениях, не то что земляне – рамки, запреты, нормы морали, воспитание. Всё это так мешает творчеству, лишает вдохновения.
И если бы не дедушка с его ослиным упрямством и бараньим тугодумием! Замуж меня решил выдать и за кого! За возлюбленного Аделины! Да, да, моя подруга влюбилась, и пусть говорят, что унжирцам неведомо это чувство, всё это брехня! Мой папа любит маму. Раньше скрывал, а сейчас, занимая должность сенатора, плюёт на общественное мнение, забрал маму к себе и меня тоже. Мне понравилось на Унжире, там рай для таких творческих людей, как я. И мне хотелось бы туда вернуться и остаться навсегда, но надо дождаться, когда дедушка отдаст богу душу. Но, видимо, Создателю она без надобности, а жаль.
Я люблю свою сестру. Она у меня умница – спасла от супружеского рабства. Я очень благодарна и ей, и её мужу, хотя он, конечно, не муж. Но это пока. Линда всегда добивается своего, так что у Викрама нет шансов избежать супружеских оков.
– Да уж, беременность – это тяжело,– поддержала меня Адела.
Мы с ней ещё слишком молодые, чтобы задумываться о продолжении рода и прочей серой шелухе обыденности. Я бы сказала, что и моя младшая сестричка поторопилась, но кто же меня станет слушать. Так вышло, что Линда считает себя ответственной за меня, потому что унжирцы взрослеют дольше, чем скороспелки землянки, и мои жизненные циклы отстают в развитии от земных стандартов. Но вот со сверстницей Аделиной, чистокровной унжиркой, мы на одной волне. Приятно найти своё место в этом мире, и как же горько его терять из-за заносчивых снобов в лице моего дедушки. Двадцати три года я знать не знала о нём. И надо же было ему появиться в моей жизни! Противный старик!
Я не хочу замуж, и дело даже не в Ли Таару, нет. Просто не хочу. Меня пугает перспектива превратиться в клушу, у которой в голове только муж, уборка и дети. Звёзды! Я, кажется, боюсь детей!
– И не говори, – вернулась я к разговору с подругой, – как подумаю, что нам такое же предстоит, аж трясёт всю.
Нервно взяла бокал и выпила коктейль до конца. Жидкость согревала, но не приносила желаемого спокойствия. Наоборот, я всё больше заводилась, вспоминая, какую истерику сегодня закатила Линда, когда я вернулась из студии. Сестра требовала уделять ей больше внимания, а я, неблагодарная, где-то пропадаю часами. Это было незаслуженное обвинение. У меня есть заказы, которые требуется исполнять в срок. Я сама зарабатываю себе на проживание и не хочу сидеть на шее у Викрама. А она накричала на меня прямо с порога, даже не выслушав, не дав шанса объясниться. Мы поругались. И это в последнее время становится нормой для нас.
– А ещё этот Энди Трона, неприступный, как скала. Что бы я ни предпринимала, всё как о стенку горох, – выплёскивала я своё раздражение на подругу.
Энди – это местный Аполлон манаукского разлива. Прекрасный и холодный. Я, похоже, влюбилась, но объект моей страсти в руки не давался. Адела меня прекрасно понимала, она находилась в таком же положении, как и я. Только ей ещё хуже. Её возлюбленный – мой жених, которого мне выбрал дедушка, – питал к ней нежные чувства, но и отказаться от моего приданого не мог. Всё ради Дома. Адела тоже была богатой невестой, к тому же чистокровная унжирка. Я считала её более выгодной партией для Ли, и не могла позволить себе потерять подругу из-за мужчины. Вот и сбежала с Унжира на станцию “Астрея” к сестре, а подруженька мне в этом активно помогала.
– Я тут кое-что разрабатываю. Наверное, ближе к пятнице отправлю, испробуешь на нём. Думаю, должно подействовать. Если, конечно, твоя сестра не обманула про палочки.
Адела, как и все унжирцы, была гением. Она разрабатывала различные лекарства, одно из них даже взяли в производство. Подруга задалась целью помочь мне в охмурении Энди, чтобы и я обрела своё женское счастье. Вот только все её советы оказывались бесполезны, поэтому я терялась в сомнениях – получится ли в этот раз.
– Адела, он манаукец, на них нонарская дурь не действует, – напомнила ей прописную истину.
На манаукцев вообще мало что действует. Непробиваемые, толстокожие модифицированные. Не красавцы из-за мутаций, но вот Энди особенный. На фоне своих сородичей он выглядел более изящным, с мягкими чертами лица, крупнее обычного унжирца, но не землянина. Может, он и привлёк меня тем, что похож на полукровку?
На мой скептицизм подруга, как обычно, отмахнулась, весело подмигивая, взмахнув голубыми ресничками.
– Вот и опробуем.
Аделина обожала голубой и зелёный, вот и выкрасила волосы в зелень, очень яркую, разных тонов, собирая целую палитру оттенков этого цвета. Настолько яркую, что в глазах рябило. А реснички у неё под цвет глаз – небесная лазурь.
– Эй, ты полегче, – остановила я развеселившуюся подругу. – Я его люблю, он мне живой и полноценный нужен. Понимаешь, чтобы всё работало как надо!
– Ну, это же эксперимент, будут погрешности. Всё познаётся опытным путём. Вздрогнем, – по-земному отсалютовав мне, Адела выпила до дна свою порцию коктейля.
Она тоже сидела в баре, и за её спиной мерцала светомузыка. Так мы пытались сократить разделяющее нас расстояние, убивая чувство одиночества.
