Алекс будто очнулся и по-новому воззрился на Давида. Вот оно! Вот что поможет удалить Аглаю от братьев, спасёт её. Да, Миневич не лучшая кандидатура, но если юристы Ламбела постараются, то Давид будет сдувать с девочки пылинки, боясь потерять всё то, что может приобрести, женившись на ней. А уж если впоследствии Аглая решится на развод, то и он будет в её пользу. Обмануть еврея сложно, но ради дочери Ламбел сделает невозможное.
На протяжении долгих двух минут он сверлил партнёра взглядом, прежде чем заговорил:
- Я не буду ей приказывать, но не буду вам мешать, - голос его был глух и бесстрастен. – У тебя неделя, докажи ей и убеди меня в том, что тебе нужна она, а не её приданое.
Давид ликовал, он и не ожидал, что всё пройдёт настолько гладко. В том, что уже сегодня вечером гордая брюнетка будет есть из его рук, мужчина не сомневался. Первый этап плана за спиной, осталось самое простое. Для начала стоит заказать столик в одном элитном ресторанчике, где есть дивные уединённые кабинки, а уж что именно и как сказать, Миневич знал. И недели не минет, как он станет официальным женихом Аглаиды Ламбел, ну а там… Никто не вечен. Никто!
Гость покинул кабинет, а Алекс всё ещё буравил тяжёлым взором дверь. Аглая будет счастлива, но для этого ей надо быть как можно дальше от братьев. В тот миг мужчина ещё не знал, кто скрывался за дверью кабинета, и чью тень, так напугавшую его, он увидел.
Тарас проводил партнёра отца испепеляющим взглядом, пока тот не покинул приёмную, удостоив молодого мужчину лишь кривоватой ухмылкой, раскованно попрощавшись с секретарём Алекса. Та сидела ни жива ни мертва, не зная, как предупредить начальника, что его сын подслушивал разговор, а тот на неё гневно шикнул, чтобы не мешала. Таким злым рыжего балагура женщина не видела никогда. Она смекнула, что разговор касался сыновей мистера Ламбела, раз тот так резко изменился в лице. Она не препятствовала, когда Тарас открыл дверь в кабинет отца без стука, и вздрогнула, когда та громко захлопнулась.
- Ты решил Аглаиду выдать замуж за Миневича? – сходу спросил Тарас своего отца, нависнув над столом, опираясь на него руками.
Алекс не ожидал той ярости, что исказила лицо сына.
- Ты как со мной разговариваешь? – грозно, не повышая голоса, поинтересовался Ламбел-старший, поднимаясь с кресла.
- А как с тобой говорить, отец! Ты в своём уме? Отдавать Аглаиду за этого старпёра? Он же ей в отцы годится! Совсем выжил из ума?!
- Ты подслушивал?! – возмутился Ламбел-старший. – Да как ты посмел?
- Это к делу не относится, - отмахнулся от обвинения отца Тарас. - А вот как ты посмел отдать нашу Иду Миневичу, я бы хотел послушать.
- Не смей разговаривать со мной в подобном тоне! - яростно стукнув кулаком по столу, Алекс поражался неожиданному хамству своего отпрыска. - Я не отдавал Миневичу Аглаиду! Я всего лишь сказал, что не буду ему мешать. Аглая сама решит – принимать его предложение или нет. И вы с Дмитрием мешать ей не будете! У неё своя голова на плечах!
- Вот как?! Сама? Да неужели? - Тарас поостыл и, выпрямившись, сложил руки на груди.
- Да, сама! - припечатал Алекс, выходя из себя. – Я люблю Аглаиду и радею о её счастье. Ей скоро тридцать, пора подумать и о детях. Миневич не первый, кто просит у меня руки Аглаиды, но выбор всегда за ней!
Ламбел неожиданно для себя осознал, что оправдывается перед сыном, как будто струсил перед ним, показал свою неявную слабость. Близнецы больше не казались милыми шалопаями. Не было в них прежней безалаберности. Чувствовалась властная аура, пугающая и подчиняющая себе. Хороших наследников вырастил себе Алекс. Только такие и выживают среди акул бизнеса.
- Тарас, я не дурак и прекрасно понимаю, что Миневич стар. Очень стар, но зато богат и влиятелен. Понимаешь? Аглаиде пора подумать о семье. Я её ни к чему не принуждаю, просто даю сделать самостоятельный выбор. Так что не стоит на меня всех собак вешать. Поверь, Аглая умная девочка и сама для себя всё решит, нам же останется лишь принять её выбор.
- Выбор? - усмехнулся Тарас, отступая от стола.
- Да, Тарас, выбор. Она имеет право выбирать, с кем хочет быть, кого любить и за кого выходить замуж.
Алекс пытался намекнуть сыну на простые истины. Женщина не может любить двоих. В конце концов, она сделает выбор, и Алекс будет отстаивать его, даже если это будет Миневич.
Тарас, опустив голову, промолчал, рассматривая мыски начищенных ботинок.
- Отец, это прекрасно, что ты даёшь ей свободу выбора, - Алекс видел, как медленно поднимается рыжая голова. Ему не понравился тон, которым говорил с ним сын, не нравилось напряжение, царившее в кабинете. Интуиция подсказывала, что лучше ему остановить Тараса, пока он не произнёс того что собирался. Очень уж тяжёл и пронзителен был взгляд серых глаз. – И я рад, что ты готов этот выбор принять.
Слова предупреждения? Бизнесмен сглотнул и нахмурился, не зная, что ответить. Его сын, развернувшись на пятках, вышел в приёмную, плотно закрыв за собой дверь.
- Кого я вырастил? – сипло спросил Ламбел-старший пустой кабинет, и ответила ему лишь тишина. Похоже, он ещё пожалеет о том, что дал добро Миневичу. Этим опрометчивым шагом он ужесточил противостояние с близнецами. Но тем сильнее хотелось Алексу дать свободу выбора Аглаиде. Она умная, она сама всё решит, заберёт у него эту ответственность.
Недовольство брата Митя почувствовал, даже ещё не видя его. Подняв голову, он ожидал, когда откроется дверь, и в отдел логистики войдёт злой и хмурый Тарас.
Девушки при виде второго Рыжика слаженно вздохнули, но тот даже не повернул головы в их сторону, он целенаправленно и напористо шёл к брату, который встал, чувствуя, что случилось что-то непоправимое.
- Миневич хочет жениться на Иде, - отрывисто произнёс Тарас, крепко обнимая брата за голову и притягивая к своему лицу его ухо. – Отец сказал, что не против, если она согласится.
Дмитрий дёрнулся со словами «Убью, суку», но брат не дал ему вырваться.
- Не бесись, - предупредил Тарас. – Миневича так просто не убрать. Отцу хочется его активов.
- Он её продать решил? – злобно прошипел Митя, с трудом поворачивая лицо, так как близнец крепко удерживал его за затылок.
Брат видел, как наливаются кровью глаза Дмитрия и понимал, что отпускать его в таком состоянии нельзя. Наломает дров, начистит морду. Сейчас ни место и ни время проявлять эмоции.
- Говорит – не продавал, - ответ Тараса не удовлетворил Митю и не успокоил ярость в груди.
- И ты ему веришь? – обиженно шепнул Рыжик, заглядывая в глаза Тараса в поисках ответа.
Тот устало выдохнул, так как сам с трудом сдерживал злость. Он сцепил свои пальцы в замок на загривке Мити. Братья стояли друг против друга, прижимаясь лбами. Дмитрий пыхтел, кривя губы в оскале. Сотрудницы обеспокоенно зашептались, не понимая того, что происходило между близнецами. Притаились, чтобы не привлекать к себе их внимания, превратились в слух, желая узнать, что же произошло между Рыжиками.
- Она наша, брат. Слышишь? – глухо произнёс Тарас. - Я не позволю её отдать другому.
- Я тоже, - твёрдо заявил Митя.
- Тогда успокаивайся. Нужно нарыть на этого еврея что-нибудь и убедить её отказаться от замужества.
- Я понял, - кивнул Митя, и Тарас, расцепив руки, похлопал брата по плечу и лишь после этого обернулся к сотрудницам.
- А вы чего притихли? – усмехнулся он девушкам.
Тёплая улыбка преобразила лицо Ламбела, словно из него свет полился прямо на девичьи сердца.
- У вас что-то случилось?
- Вы такие хмурые.
Митя усмехнулся, наблюдая за братом, которого девушки облепили со всех сторон, как мотыльки, слетевшиеся на пламя свечи.
- Бывает, - пытался как можно более правдоподобно врать Тарас, грустно вздохнув. - Клиент сорвался, отец отругал. Подвели мы вас. Подвели.
Девушки заохали, желая успокоить близнецов. Митя сердечно поблагодарил их за участие. А Тарас, хлопнув в ладоши, потёр руки со словами:
- Так что нам придётся усиленно поработать, чтобы найти другого. Давайте по кофейку и за дело!
Аглаида, удивлённо вскинув бровь, наблюдала, как к ней в кабинет вошёл Миневич, партнёр отца и акционер фирмы. Обычно такие гости не посещали её скромную обитель, тем страннее было видеть его.
- Добрый день, милая Аглаида.
Давид обошёл стол, из-за которого встала женщина, и схватил её за ладонь, порывисто сжимая двумя руками. Блики стёкол очков мешали разглядеть глаза еврея. Но от его улыбочки по спине Аглаи пробежался холод.
- Я хочу пригласить вас, моя милая, сегодня вечером в ресторан. У меня для вас есть очень интересное предложение.
- Предложение? – переспросила брюнетка, осторожно пытаясь вырвать из потных ладоней свои пальцы.
- Очень выгодное, поверь, - слащаво заверил мужчина и опять стёкла очков скрыли истинные чувства гостя.
Аглаида невольно обернулась к окну, утопающему в лучах солнца, желая закрыть жалюзи, чтобы понять, что её настораживает в этом всегда вежливом невысоком мужчине. Он был лучшим другом отца, часто посещал его кабинет, особенно в последнее время. Миневич никогда не нравился молодой женщине, так как она видела его лицемерное нутро. Вечно услужливое выражение лица, заискивающая улыбка и тяжёлый взгляд. Но это было её личное мнение, отец видел в Давиде сильного и проницательного бизнесмена и часто прислушивался к его советам.
- Деловое предложение? – уточнила она, так как больше не находила причин для встреч с ним.
- Да, можно и так сказать, - усмехнулся Миневич, продолжая сжимать тонкие пальцы Аглаиды. Не дожидаясь её согласия, мужчина добавил, ставя точку в их разговоре: - Я пришлю за вами машину в семь.
Поцеловав тыльную сторону кисти, мужчина наконец удалился, оставив после себя шлейф приторного аромата. Аглаида не сдержала в себе желание протереть свою руку о юбку. Приглашение было странным, как и сам визит. Она решила, что нужно пообщаться с отцом, он-то должен быть в курсе, что нужно от неё Миневичу. Неужели еврей решил поиграть за спиной отца? Хотя такое тоже могло случиться. Поэтому брюнетка, прихватив пиджак, бросила Нанни, что она ненадолго отлучится, а сама поспешила в кабинет старшего Ламбела.
Алекс сцепил руки в замок и молча рассматривал Аглаиду, которая явно нервничала, как и он сам.
- То есть ты знаешь, что за предложение хочет сделать мне мистер Миневич? – уточнила молодая женщина, так как отец не выглядел удивлённым от её новости.
- Знаю.
Лаконичность ответов смущала. Словно была какая-то тайна, которую брюнетке предстояло открыть.
- И мне стоит принять это предложение? – осторожно уточнила Аглаида, чувствуя себя идущей по тонкому льду. Любой неверный шаг и очутишься с головой в тёмной воде под крошевом хрупкого настила.
Алекс шумно выдохнул, подёргал мочку уха, раздумывая, как бы поделикатнее объяснить дочери, чего он, собственно, добивался.
- Ты сама решишь, когда услышишь. Я не настаиваю ни на чём. Всё будет зависеть от тебя.
- Отец, что происходит? – робко уточнила она у Ламбела, который начинал понемногу заводиться.
- Аглаида, ты чего от меня хочешь? Съезди в ресторан, поешь, отдохни, послушай, что он скажет, и реши, сама. Ты уже взрослая и самостоятельная. Тебе не нужны мои советы. А теперь иди работай. Завтра ребята уезжают в командировку, приготовь мне список магазинов-конкурентов.
- Хорошо, - кивнула Аглая.
Встав с кресла, она передёрнула плечами, чувствуя себя неуютно, и направилась к двери. Отец нервничал и сильно. А вот в чём именно была причина – неясно.
Тем тяжелее оказалось дожить до вечера, выдержать поездку до дома в обществе опять веселящихся Рыжиков и ещё сложнее выбрать наряд.
Что за деловое предложение? Как она должна выглядеть? Раскованной львицей или скромной женщиной-чулком?
В итоге Аглаида решила надеть блестящее серебристое платье на бретельках. Под него у неё имелся ажурный белый корсет. Давно она хотела примерить на себя этот образ, да как-то повода не было.
Приняв душ, уложив волосы, надев нижнее бельё и чулки, Аглаида поправила на себе платье, с прищуром осматривая отражение в зеркале. Взяв косметичку, женщина задумалась, какую помаду выбрать. Разложив тюбики, она вдруг замерла, вспоминая разговор братьев. Алая или розовая? Был ещё розовый блеск для губ, но он остался лежать на туалетном столике. Взяв в задумчивости обе помады в руки, Аглая в испуге рассматривала её. Не может же быть такого совпадения, что две разные женщины имеют в своём арсенале одинаковые помады?
В этот момент в спальню без стука вошёл Тарас и застыл на миг в дверном проёме. Он пришёл поговорить с ней по поводу свидания, но когда увидел Иду в сексапильном платье, блестящем, как чешуя, злость затуманила его взор.
- Ну и кто тот счастливчик, с которым ты решила сегодня переспать? – ехидно спросил Рыжик, медленно приближаясь к Иде.
Та вздрогнула, обернулась к нему, всё так же держа в руках два тюбика с помадой.
- Что? – удивлённо хлопнув подведёнными ресницами, выдохнула она.
- С кем спать собралась? – с ехидной улыбочкой повторил вопрос Тарас, убрав руки в карманы брюк.
В груди мужчины всё клокотало от гнева. Он не ожидал, что Ида готова ради денег так низко опуститься.
- Я не собралась ни с кем спать. Просто деловая встреча с партнёром отца, - недоумённо отозвалась та в ответ, протянула руки и напряжённо проговорила: - Не поможешь выбрать помаду: алая или розовая?
Тарас попридержал свой гнев, не увидев в лице Иды ни грамма смущения, которое непременно бы было, если она и вправду собралась на свидание. А тут лишь полная сосредоточенность и холодность. Создалось впечатление, что Ида даже не в курсе куда идёт.
- Розовая, - ответил Рыжик.
Внутри у женщины всё заледенело. Мышцы лица свело, и она не смогла выдавить улыбку.
- Может алую? Вечер же, - будто сомневаясь, уточнила Аглаида, поднимая на него взгляд.
- Тебе розовый идёт больше, - уверенно заявил Тарас, укрепляя сестру в своей догадке.
- Идёт больше? – шёпотом повторила она, сглотнув.
Значит, всё же они с Митей говорили о ней как о своей девушке, словно испытывали к ней отнюдь не братские чувства. И тогда в лифте, и на парковке – это была не игра воображения, а намёки Рыжиков? И как теперь ей быть с этими домыслами и догадками? Стоит ли спросить прямо или же сделать вид, что ничего не произошло? Обычно это спасало её от неудобных ситуаций.
Положив алую помаду на туалетный столик, она подошла к шкафу, чтобы перед большим зеркалом завершить макияж. Эта уловка должна была отстрочить продолжение разговора с Тарасом. Аглаиде нужно было время, чтобы перестать паниковать. Теперь стало понятно, о ком они говорили с той нежностью, которая вызвала в ней ревность. И эти взгляды, объятия в лифте тоже для неё?
Тарас шёл за Идой, рассматривая её стройные ноги. Бёдра соблазнительно покачивались, разжигая пламя желания в мужчине. Пленительная и дерзкая. Никто и никогда не посмеет даже прикоснуться к ней. Больше никто. Хватит. Она их с Митей. Только их.
- Переоденься, - приказал Тарас брюнетке, которая уже наносила помаду на губы.
- Зачем? – удивилась она в ответ, глядя на брата через отражение.
- Это просто деловая встреча, а не свидание с продолжением. Если не собралась с ним трахаться, переоденься. А лучше вообще никуда не ходи.
Аглаида опустила взор, закрыла помаду и надела на тюбик крышку. Это уже был перебор. Как вообще он смел ей что-то указывать? Она его старше и давно уже вышла из того возраста, когда нужно отпрашиваться.
На протяжении долгих двух минут он сверлил партнёра взглядом, прежде чем заговорил:
- Я не буду ей приказывать, но не буду вам мешать, - голос его был глух и бесстрастен. – У тебя неделя, докажи ей и убеди меня в том, что тебе нужна она, а не её приданое.
Давид ликовал, он и не ожидал, что всё пройдёт настолько гладко. В том, что уже сегодня вечером гордая брюнетка будет есть из его рук, мужчина не сомневался. Первый этап плана за спиной, осталось самое простое. Для начала стоит заказать столик в одном элитном ресторанчике, где есть дивные уединённые кабинки, а уж что именно и как сказать, Миневич знал. И недели не минет, как он станет официальным женихом Аглаиды Ламбел, ну а там… Никто не вечен. Никто!
Гость покинул кабинет, а Алекс всё ещё буравил тяжёлым взором дверь. Аглая будет счастлива, но для этого ей надо быть как можно дальше от братьев. В тот миг мужчина ещё не знал, кто скрывался за дверью кабинета, и чью тень, так напугавшую его, он увидел.
Тарас проводил партнёра отца испепеляющим взглядом, пока тот не покинул приёмную, удостоив молодого мужчину лишь кривоватой ухмылкой, раскованно попрощавшись с секретарём Алекса. Та сидела ни жива ни мертва, не зная, как предупредить начальника, что его сын подслушивал разговор, а тот на неё гневно шикнул, чтобы не мешала. Таким злым рыжего балагура женщина не видела никогда. Она смекнула, что разговор касался сыновей мистера Ламбела, раз тот так резко изменился в лице. Она не препятствовала, когда Тарас открыл дверь в кабинет отца без стука, и вздрогнула, когда та громко захлопнулась.
- Ты решил Аглаиду выдать замуж за Миневича? – сходу спросил Тарас своего отца, нависнув над столом, опираясь на него руками.
Алекс не ожидал той ярости, что исказила лицо сына.
- Ты как со мной разговариваешь? – грозно, не повышая голоса, поинтересовался Ламбел-старший, поднимаясь с кресла.
- А как с тобой говорить, отец! Ты в своём уме? Отдавать Аглаиду за этого старпёра? Он же ей в отцы годится! Совсем выжил из ума?!
- Ты подслушивал?! – возмутился Ламбел-старший. – Да как ты посмел?
- Это к делу не относится, - отмахнулся от обвинения отца Тарас. - А вот как ты посмел отдать нашу Иду Миневичу, я бы хотел послушать.
- Не смей разговаривать со мной в подобном тоне! - яростно стукнув кулаком по столу, Алекс поражался неожиданному хамству своего отпрыска. - Я не отдавал Миневичу Аглаиду! Я всего лишь сказал, что не буду ему мешать. Аглая сама решит – принимать его предложение или нет. И вы с Дмитрием мешать ей не будете! У неё своя голова на плечах!
- Вот как?! Сама? Да неужели? - Тарас поостыл и, выпрямившись, сложил руки на груди.
- Да, сама! - припечатал Алекс, выходя из себя. – Я люблю Аглаиду и радею о её счастье. Ей скоро тридцать, пора подумать и о детях. Миневич не первый, кто просит у меня руки Аглаиды, но выбор всегда за ней!
Ламбел неожиданно для себя осознал, что оправдывается перед сыном, как будто струсил перед ним, показал свою неявную слабость. Близнецы больше не казались милыми шалопаями. Не было в них прежней безалаберности. Чувствовалась властная аура, пугающая и подчиняющая себе. Хороших наследников вырастил себе Алекс. Только такие и выживают среди акул бизнеса.
- Тарас, я не дурак и прекрасно понимаю, что Миневич стар. Очень стар, но зато богат и влиятелен. Понимаешь? Аглаиде пора подумать о семье. Я её ни к чему не принуждаю, просто даю сделать самостоятельный выбор. Так что не стоит на меня всех собак вешать. Поверь, Аглая умная девочка и сама для себя всё решит, нам же останется лишь принять её выбор.
- Выбор? - усмехнулся Тарас, отступая от стола.
- Да, Тарас, выбор. Она имеет право выбирать, с кем хочет быть, кого любить и за кого выходить замуж.
Алекс пытался намекнуть сыну на простые истины. Женщина не может любить двоих. В конце концов, она сделает выбор, и Алекс будет отстаивать его, даже если это будет Миневич.
Тарас, опустив голову, промолчал, рассматривая мыски начищенных ботинок.
- Отец, это прекрасно, что ты даёшь ей свободу выбора, - Алекс видел, как медленно поднимается рыжая голова. Ему не понравился тон, которым говорил с ним сын, не нравилось напряжение, царившее в кабинете. Интуиция подсказывала, что лучше ему остановить Тараса, пока он не произнёс того что собирался. Очень уж тяжёл и пронзителен был взгляд серых глаз. – И я рад, что ты готов этот выбор принять.
Слова предупреждения? Бизнесмен сглотнул и нахмурился, не зная, что ответить. Его сын, развернувшись на пятках, вышел в приёмную, плотно закрыв за собой дверь.
- Кого я вырастил? – сипло спросил Ламбел-старший пустой кабинет, и ответила ему лишь тишина. Похоже, он ещё пожалеет о том, что дал добро Миневичу. Этим опрометчивым шагом он ужесточил противостояние с близнецами. Но тем сильнее хотелось Алексу дать свободу выбора Аглаиде. Она умная, она сама всё решит, заберёт у него эту ответственность.
Недовольство брата Митя почувствовал, даже ещё не видя его. Подняв голову, он ожидал, когда откроется дверь, и в отдел логистики войдёт злой и хмурый Тарас.
Девушки при виде второго Рыжика слаженно вздохнули, но тот даже не повернул головы в их сторону, он целенаправленно и напористо шёл к брату, который встал, чувствуя, что случилось что-то непоправимое.
- Миневич хочет жениться на Иде, - отрывисто произнёс Тарас, крепко обнимая брата за голову и притягивая к своему лицу его ухо. – Отец сказал, что не против, если она согласится.
Дмитрий дёрнулся со словами «Убью, суку», но брат не дал ему вырваться.
- Не бесись, - предупредил Тарас. – Миневича так просто не убрать. Отцу хочется его активов.
- Он её продать решил? – злобно прошипел Митя, с трудом поворачивая лицо, так как близнец крепко удерживал его за затылок.
Брат видел, как наливаются кровью глаза Дмитрия и понимал, что отпускать его в таком состоянии нельзя. Наломает дров, начистит морду. Сейчас ни место и ни время проявлять эмоции.
- Говорит – не продавал, - ответ Тараса не удовлетворил Митю и не успокоил ярость в груди.
- И ты ему веришь? – обиженно шепнул Рыжик, заглядывая в глаза Тараса в поисках ответа.
Тот устало выдохнул, так как сам с трудом сдерживал злость. Он сцепил свои пальцы в замок на загривке Мити. Братья стояли друг против друга, прижимаясь лбами. Дмитрий пыхтел, кривя губы в оскале. Сотрудницы обеспокоенно зашептались, не понимая того, что происходило между близнецами. Притаились, чтобы не привлекать к себе их внимания, превратились в слух, желая узнать, что же произошло между Рыжиками.
- Она наша, брат. Слышишь? – глухо произнёс Тарас. - Я не позволю её отдать другому.
- Я тоже, - твёрдо заявил Митя.
- Тогда успокаивайся. Нужно нарыть на этого еврея что-нибудь и убедить её отказаться от замужества.
- Я понял, - кивнул Митя, и Тарас, расцепив руки, похлопал брата по плечу и лишь после этого обернулся к сотрудницам.
- А вы чего притихли? – усмехнулся он девушкам.
Тёплая улыбка преобразила лицо Ламбела, словно из него свет полился прямо на девичьи сердца.
- У вас что-то случилось?
- Вы такие хмурые.
Митя усмехнулся, наблюдая за братом, которого девушки облепили со всех сторон, как мотыльки, слетевшиеся на пламя свечи.
- Бывает, - пытался как можно более правдоподобно врать Тарас, грустно вздохнув. - Клиент сорвался, отец отругал. Подвели мы вас. Подвели.
Девушки заохали, желая успокоить близнецов. Митя сердечно поблагодарил их за участие. А Тарас, хлопнув в ладоши, потёр руки со словами:
- Так что нам придётся усиленно поработать, чтобы найти другого. Давайте по кофейку и за дело!
***
Аглаида, удивлённо вскинув бровь, наблюдала, как к ней в кабинет вошёл Миневич, партнёр отца и акционер фирмы. Обычно такие гости не посещали её скромную обитель, тем страннее было видеть его.
- Добрый день, милая Аглаида.
Давид обошёл стол, из-за которого встала женщина, и схватил её за ладонь, порывисто сжимая двумя руками. Блики стёкол очков мешали разглядеть глаза еврея. Но от его улыбочки по спине Аглаи пробежался холод.
- Я хочу пригласить вас, моя милая, сегодня вечером в ресторан. У меня для вас есть очень интересное предложение.
- Предложение? – переспросила брюнетка, осторожно пытаясь вырвать из потных ладоней свои пальцы.
- Очень выгодное, поверь, - слащаво заверил мужчина и опять стёкла очков скрыли истинные чувства гостя.
Аглаида невольно обернулась к окну, утопающему в лучах солнца, желая закрыть жалюзи, чтобы понять, что её настораживает в этом всегда вежливом невысоком мужчине. Он был лучшим другом отца, часто посещал его кабинет, особенно в последнее время. Миневич никогда не нравился молодой женщине, так как она видела его лицемерное нутро. Вечно услужливое выражение лица, заискивающая улыбка и тяжёлый взгляд. Но это было её личное мнение, отец видел в Давиде сильного и проницательного бизнесмена и часто прислушивался к его советам.
- Деловое предложение? – уточнила она, так как больше не находила причин для встреч с ним.
- Да, можно и так сказать, - усмехнулся Миневич, продолжая сжимать тонкие пальцы Аглаиды. Не дожидаясь её согласия, мужчина добавил, ставя точку в их разговоре: - Я пришлю за вами машину в семь.
Поцеловав тыльную сторону кисти, мужчина наконец удалился, оставив после себя шлейф приторного аромата. Аглаида не сдержала в себе желание протереть свою руку о юбку. Приглашение было странным, как и сам визит. Она решила, что нужно пообщаться с отцом, он-то должен быть в курсе, что нужно от неё Миневичу. Неужели еврей решил поиграть за спиной отца? Хотя такое тоже могло случиться. Поэтому брюнетка, прихватив пиджак, бросила Нанни, что она ненадолго отлучится, а сама поспешила в кабинет старшего Ламбела.
***
Алекс сцепил руки в замок и молча рассматривал Аглаиду, которая явно нервничала, как и он сам.
- То есть ты знаешь, что за предложение хочет сделать мне мистер Миневич? – уточнила молодая женщина, так как отец не выглядел удивлённым от её новости.
- Знаю.
Лаконичность ответов смущала. Словно была какая-то тайна, которую брюнетке предстояло открыть.
- И мне стоит принять это предложение? – осторожно уточнила Аглаида, чувствуя себя идущей по тонкому льду. Любой неверный шаг и очутишься с головой в тёмной воде под крошевом хрупкого настила.
Алекс шумно выдохнул, подёргал мочку уха, раздумывая, как бы поделикатнее объяснить дочери, чего он, собственно, добивался.
- Ты сама решишь, когда услышишь. Я не настаиваю ни на чём. Всё будет зависеть от тебя.
- Отец, что происходит? – робко уточнила она у Ламбела, который начинал понемногу заводиться.
- Аглаида, ты чего от меня хочешь? Съезди в ресторан, поешь, отдохни, послушай, что он скажет, и реши, сама. Ты уже взрослая и самостоятельная. Тебе не нужны мои советы. А теперь иди работай. Завтра ребята уезжают в командировку, приготовь мне список магазинов-конкурентов.
- Хорошо, - кивнула Аглая.
Встав с кресла, она передёрнула плечами, чувствуя себя неуютно, и направилась к двери. Отец нервничал и сильно. А вот в чём именно была причина – неясно.
Тем тяжелее оказалось дожить до вечера, выдержать поездку до дома в обществе опять веселящихся Рыжиков и ещё сложнее выбрать наряд.
Что за деловое предложение? Как она должна выглядеть? Раскованной львицей или скромной женщиной-чулком?
В итоге Аглаида решила надеть блестящее серебристое платье на бретельках. Под него у неё имелся ажурный белый корсет. Давно она хотела примерить на себя этот образ, да как-то повода не было.
Приняв душ, уложив волосы, надев нижнее бельё и чулки, Аглаида поправила на себе платье, с прищуром осматривая отражение в зеркале. Взяв косметичку, женщина задумалась, какую помаду выбрать. Разложив тюбики, она вдруг замерла, вспоминая разговор братьев. Алая или розовая? Был ещё розовый блеск для губ, но он остался лежать на туалетном столике. Взяв в задумчивости обе помады в руки, Аглая в испуге рассматривала её. Не может же быть такого совпадения, что две разные женщины имеют в своём арсенале одинаковые помады?
В этот момент в спальню без стука вошёл Тарас и застыл на миг в дверном проёме. Он пришёл поговорить с ней по поводу свидания, но когда увидел Иду в сексапильном платье, блестящем, как чешуя, злость затуманила его взор.
- Ну и кто тот счастливчик, с которым ты решила сегодня переспать? – ехидно спросил Рыжик, медленно приближаясь к Иде.
Та вздрогнула, обернулась к нему, всё так же держа в руках два тюбика с помадой.
- Что? – удивлённо хлопнув подведёнными ресницами, выдохнула она.
- С кем спать собралась? – с ехидной улыбочкой повторил вопрос Тарас, убрав руки в карманы брюк.
В груди мужчины всё клокотало от гнева. Он не ожидал, что Ида готова ради денег так низко опуститься.
- Я не собралась ни с кем спать. Просто деловая встреча с партнёром отца, - недоумённо отозвалась та в ответ, протянула руки и напряжённо проговорила: - Не поможешь выбрать помаду: алая или розовая?
Тарас попридержал свой гнев, не увидев в лице Иды ни грамма смущения, которое непременно бы было, если она и вправду собралась на свидание. А тут лишь полная сосредоточенность и холодность. Создалось впечатление, что Ида даже не в курсе куда идёт.
- Розовая, - ответил Рыжик.
Внутри у женщины всё заледенело. Мышцы лица свело, и она не смогла выдавить улыбку.
- Может алую? Вечер же, - будто сомневаясь, уточнила Аглаида, поднимая на него взгляд.
- Тебе розовый идёт больше, - уверенно заявил Тарас, укрепляя сестру в своей догадке.
- Идёт больше? – шёпотом повторила она, сглотнув.
Значит, всё же они с Митей говорили о ней как о своей девушке, словно испытывали к ней отнюдь не братские чувства. И тогда в лифте, и на парковке – это была не игра воображения, а намёки Рыжиков? И как теперь ей быть с этими домыслами и догадками? Стоит ли спросить прямо или же сделать вид, что ничего не произошло? Обычно это спасало её от неудобных ситуаций.
Положив алую помаду на туалетный столик, она подошла к шкафу, чтобы перед большим зеркалом завершить макияж. Эта уловка должна была отстрочить продолжение разговора с Тарасом. Аглаиде нужно было время, чтобы перестать паниковать. Теперь стало понятно, о ком они говорили с той нежностью, которая вызвала в ней ревность. И эти взгляды, объятия в лифте тоже для неё?
Тарас шёл за Идой, рассматривая её стройные ноги. Бёдра соблазнительно покачивались, разжигая пламя желания в мужчине. Пленительная и дерзкая. Никто и никогда не посмеет даже прикоснуться к ней. Больше никто. Хватит. Она их с Митей. Только их.
- Переоденься, - приказал Тарас брюнетке, которая уже наносила помаду на губы.
- Зачем? – удивилась она в ответ, глядя на брата через отражение.
- Это просто деловая встреча, а не свидание с продолжением. Если не собралась с ним трахаться, переоденься. А лучше вообще никуда не ходи.
Аглаида опустила взор, закрыла помаду и надела на тюбик крышку. Это уже был перебор. Как вообще он смел ей что-то указывать? Она его старше и давно уже вышла из того возраста, когда нужно отпрашиваться.