Я повернула в свою комнату, размышляя. Нет, младшего брата Ниарвен слушать не станет. Но к чьему мнению он прислушается и уважит?
После недолгих раздумий я нашла решение.
Игра в тейрок, которую так любили белые драконы, совершенно не интересовала нас, чёрных. Ну, подумаешь, доска с кучей квадратов, раскрашенные деревянные фигурки драконов, и всё магическое, потому что восстанавливалось после игры… Скучно же над этим часами сидеть!
— Существует только десять комплектов игры в тейрок, — задумчиво сказал мне Хэг-Дааль, сидя напротив за столом и расставляя фигурки на доске. — И один принадлежит мне, что не может не радовать. Ценная вещь! Давайте сыграем, благородная Ания. У меня давно не было достойного противника, а вы — девушка сообразительная. Постойте, — он обаятельно улыбнулся, заметив, что я хочу возразить, — пожалуйста, не говорите «нет». Уверен, вы быстро выучите правила игры.
Я покорилась судьбе и посмотрела на доску. Обычно, как я знала, в тейрок играли четыре дракона, но у Хэг-Дааля был упрощённый вариант. Белые и чёрные драконы стояли в два ряда с обеих сторон. Каждому сопернику полагался комплект из десяти фигурок: альгахри и девять придворных. У альгахри на голове был большой шипастый гребень, что и отличало его от других.
— Можно поменять цвет, если хотите, — предложил мой противник. — Например, взять серых или зелёных…
Я отрицательно покачала головой. Пусть остаётся, как есть.
— Мне нужно попросить вас кое о чём, — сказала я Хэг-Даалю, когда он объяснил правила игры, и мы начали. Я неуверенно выдвинула вперёд своего альгахри, думая, что эта фигура, как самая сильная, должна выступать впереди и защищать остальных.
— О чём же? — поинтересовался Хэг-Дааль, ставя придворного на один квадрат — клетку — вперёд.
Я замялась, не зная, как лучше сформулировать.
— Вы давали мудрые советы ещё благородному альгахри Иэрэму и его покойной супруге Ари-Нейе, как я слышала…
Рука Хэг-Дааля с занесённой фигуркой замерла над доской, но в следующий миг деревянный дракон встал туда, куда ему положено.
— Всё верно, благородная Ания. Вы явно спрашивали обо мне. Похвальная любознательность!
— И благородный альгахри Ниарвен тоже прислушивается к вам, правильно? — Я решила говорить напрямую — отделаться намёками, когда речь шла о столь важном деле, не получится.
Хэг-Дааль наклонил голову в знак согласия, наблюдая за тем, как я беру фигурку и раздумываю.
— Значит, вы сможете, — я собралась с духом, — повлиять на него, чтобы не выгонял меня со службы, потому что я не хочу отвечать на его ухаживания!
Из пасти неприятельского дракона вырвалась крохотная струйка огня и лизнула моего альгахри.
— Убит? — взволнованно спросила я.
— Нет, что вы! У каждой фигурки по три жизни. А дохнуть огнём можно только раз за один ход. Если только мы говорим не об альгахри — бесспорно сильнейшей фигуре. Ей можно выпустить огонь трижды за ход. Я же вам только что объяснял, — Хэг-Дааль с ласковой укоризной смотрел на меня. Да он вообще расслышал, что я сказала?! На всякий случай повторила ещё раз.
— Почему вы думаете, что он так поступит? Мелкая месть, благородная Ания, это не про нашего альгахри, — снисходительно пояснил Хэг-Дааль, словно разговаривал с неразумным ребёнком. Ах вот оно как!
Я всмотрелась в доску — моего альгахри начали окружать, и я подтянула к нему на помощь парочку придворных. А на следующем ходу он тремя струйками огня уничтожил стоявшего перед ним противника.
— Сильно, сильно! — похвалил меня Хэг-Дааль, отвлекаясь от игры, чтобы зажечь свечи. Наступал вечер, и в кабинете, как и за окном, начало темнеть.
— Того гляди, обыграю вас, — прищурилась я, глядя на тонкую, изящную руку противника, переставлявшую драконью фигурку с одной клетки на другую. Перевела взгляд на лицо Хэг-Дааля и невольно подумала, что в молодости он, скорее всего, был красивым.
— Не обыграете, — он тихонько рассмеялся, пока я думала над ходом. — Это не так легко… И не беспокойтесь насчёт Ниарвена, благородная Ания. Он не выгонит вас со службы квизари, пока я — её глава.
Я ощутила тёплый прилив благодарности и искренне улыбнулась ему:
— Очень вам признательна за поддержку, достойный Хэг-Дааль! Теперь мне нечего бояться.
— Кроме того, что я заберу вашего альгахри, — лукаво блеснул глазами собеседник, и чёрную драконью фигурку с шипастым гребнем на голове опалило ещё раз.
Я притворилась огорчённой и всплеснула руками:
— Третьего раза он не переживёт!
— Верно, — самодовольно согласился Хэг-Дааль, — а вам, милая Ания, будет урок: никогда не вытаскивайте альгахри вперёд других фигур. Сначала дерутся придворные, а потом уже правитель наносит смертельный удар.
— Но ведь победу, получается, сковали без него, — я попыталась спасти своего альгахри и начала перестрелку огнём на доске. Но от этого, кажется, было мало толку.
— О нет. Он руководил, а затем эффектно завершил битву — разве это не участие?
— Глупые правила, — пробормотала я себе под нос.
Через пару ходов мой альгахри обратился пеплом и рассеялся в воздухе. А пока кучка оставшихся придворных отчаянно отбивалась от превосходящих сил Хэг-Дааля, он принялся рассказывать мне о завтрашнем задании.
— Как вам известно, благородный альгахри Ниарвен принял закон: драконы из альга Найварис каждое утро и вечер облетают всю Бланкастру, а также прилегающие к ней территории Тарлионы и Мэйчестры, чтобы проверить, всё ли спокойно. Таким образом нам удавалось предотвратить не одно злодейство. Но сегодня утром случилось нечто непредвиденное.
Хэг-Дааль замолчал, и выражение лица у него было такое сумрачное, что я утратила всякий интерес к игре и только ждала, что он скажет.
— Один из драконов, который летал на границу Бланкастры с Арифанией каждые три дня и проверял, всё ли там спокойно, чуть не погиб. От рук людей, которые живут в городишке под названием Регия.
— Как это — от рук людей?! — опешила я. — Но ведь это же прямое объявление войны!
— Не всё так просто, — Хэг-Дааль на своём ходу превратил очередную мою фигурку в пепел. — Сейчас расскажу по порядку, благородная Ания. Итак, наш дракон был ранен в своей человеческой форме, когда он решил повидаться с кем-то знакомым. Девушкой или женщиной, судя по его последним словам. Он повторял имя «Леинья», а затем потерял сознание. Сейчас его ранами занимается лекарь. И похоже, там не обошлось без яда.
Да, Арифания — действительно враждебная к драконам страна! Я порадовалась, что мы с Риком успели спасти маленького Рильмана раньше, чем тот попал бы в руки регийцев или кого-нибудь ещё. Уже совсем не думая о тейроке, машинально сделала следующий ход.
— Градоправитель поклялся, что регийцы не замышляли убийство дракона. Его напарник проверил мысли градоправителя — тот не лгал. И был вне себя от страха, — Хэг-Дааль уничтожил ещё одну мою фигурку, и глазом не моргнув.
— Тогда что это означает? Белого ранил кто-то, желавший натравить всех драконов на всю Арифанию или конкретно Регию? — нахмурилась я.
— Вот это вам с Риком и предстоит выяснить, — Хэг-Дааль посмотрел на меня неожиданно цепким и пристальным взглядом. И куда всё добродушие и мягкость подевались!
Я замерла с последней уцелевшей фигуркой в руке.
— Опять с ним? Может, я лучше полечу в Регию вместе с благородной Ингерис? Её умение читать мысли людей очень поможет в расследовании, — убеждённо заявила я.
— Сделайте ход, — вместо ответа проговорил Хэг-Дааль. И, когда я нерешительно поставила фигурку на серый квадрат, альгахри, которым руководил мой противник, покончил с ней, дохнув огнём. Я смирилась с поражением и вопросительно посмотрела на Хэг-Дааля. Пусть уж говорит дальше!
— Так вот, — продолжал он, — достойная Ларк-Ингерис ещё не вернулась — напомню, что её благородный отец в тяжёлом состоянии. А отпустить вас одну, Ания, я не могу. Умения Рика тоже пригодятся в расследовании, будьте уверены, — сказав это, Хэг-Дааль смёл оставшиеся фигурки с доски и дважды провёл по ней ладонью, бормоча: «Восстановись!»
Не успела я и слова молвить, как все чёрные драконы восстали из небытия и легли кучкой на стол. То же самое произошло с сожжённым воинством белых.
— Понравилась вам игра в тейрок, достойная Ирр-Ания? — между тем, любезно осведомился Хэг-Дааль.
— Понравилась, — не скрывая кислого выражения лица, буркнула я.
Завтра мне предстоял целый день вместе с Ассту. И что меня раздражало сильнее всего, так это странное, волнительное предвкушение, поселившееся у меня в груди.
Фигурки дракончиков в тейроке: альгахри и придворный. Рисовала Анна Герасимова
— А ну-ка, вторую порцию вон того пойла! — заорал Рик чуть ли не мне в ухо и стукнул пустой кружкой по столу. Я отодвинулась от него, задела юбкой за гвоздь, торчавший из скамьи, и выругалась:
— Демоны!
К нам уже спешила девушка-подавальщица в сером платье с довольно большим вырезом на груди. Хорошенькая, черноволосая, игриво стреляющая глазками.
— Замечательный у вас эгль, — похвалил Рик и безо всякого стеснения заглянул девушке в вырез. Я закатила глаза — это уж слишком.
— Выпьем за самых красивых женщин города! И за мою жёнушку! — провозгласил Рик, приобняв меня за плечи, а я изобразила улыбку. Но как только посетители таверны и любопытная подавальщица отвлеклись от нас, сердито шепнула своему наглому спутнику на ухо:
— Мы договорились, что станем притворяться обычными людьми, вот и всё! Объятия в список не входили!
Рик убрал руку с моего плеча и усмехнулся.
— Действительно. Кстати, сейчас ты должна злиться на меня из-за подавальщицы, так что роль играешь отлично! — и подмигнул мне.
Я сделала глубокий вдох. Выдох. Ещё раз, ещё. Теперь уже не так сильно хотелось стукнуть Рика.
В таверне стоял шум, слышались нетвёрдые голоса, звон кружек и взрывы хохота. Если б мы с Риком не находились на задании, сказала бы, что здесь весело. Правда, в драконьем обществе ужаснулись бы, увидев, как девицы с подведёнными углём глазами прижимаются к своим кавалерам, а те обнимают их, целуют или шлёпают по заду, но я не видела тут ничего ужасного. Простые люди не стесняются в выражении своих чувств на публике так, как знатные, и уж тем более — как мы, драконы.
— Таверна — это место, где собираются выпить, поесть и почесать языками, — сказал мне Рик ещё в лесу перед городом, когда мы приняли человеческую форму и заспешили к воротам, то и дело проваливаясь в сугробы. На мне было простое белое шерстяное платье с капюшоном, а на шее — артефакт, выявляющий истинную суть вещей. Теперь я всегда носила его с собой, вдруг пригодится.
Рику переодеваться не понадобилось. Он и так был в одежде стражника и с мечом на поясе.
— В таверне мы быстро выясним, кто такая Леинья и что связывало её с белым драконом, — самоуверенно заявил Рик. — Значит, легенда такая: я любитель помахать кулаками, подраться на мечах, выпить и поволочиться за женщинами, а вы, Ания, моя ворчливая жёнушка. Вы старше меня и оттого ревнуете к каждой юбке.
— Я выгляжу младше вас! — возмутилась я.
— А это потому, что муженёк берёг, под палящее солнце и в зимние холода нечасто пускал, — широко улыбнулся Рик. Заметил, что я отстаю, остановился и подождал. — А теперь мы решили попутешествовать: весёлый Рик и всем недовольная Ани! Уверен, эту роль вы сыграете блестяще.
Я не знала, чего мне хочется больше: расхохотаться или ткнуть его кулаком в плечо.
— Ладно, будь по-вашему!
И вот теперь мы сидели в таверне, слушали гомон и пьяные выкрики, а Рик невозмутимо потягивал из кружки эгль. Я попробовала только один раз, поперхнулась и отставила в сторону.
— Ты как, не начнёшь плохо соображать и падать на меня? — спросила я на местном языке. То, что мы, драконы, легко распознавали любой человеческий язык и говорили на нём, являлось большим преимуществом для квизари. Можно было сколько угодно прикидываться людьми!
Рик посмотрел на меня совершенно ясным взором и одним махом допил эгль.
— Интересные идеи ты подаёшь, Ани. Нет, я не про первую, а про вторую.
— Ох, и недосчитается кое-кто зубов, если не перестанет так шутить, — вздохнула я.
К нам приблизился толстяк в коричневой куртке, таких же плотных с виду штанах и грязных башмаках неопределённого цвета. В руках у него были две кружки эгля, и, подходя к столу, толстяк покачнулся и едва не уронил одну из них. Рик успел схватить кружку — и поставить её перед собой.
— Ты п-поосторожнее с д-драго-ценнм нн-питком! — возмущённо заявил он. Ещё несколько мгновений тому назад Рик разговаривал связно, а теперь у него как будто заплетался язык.
— П-псторожней, точно, — пробормотал толстяк и плюхнулся на скамью напротив. Протянул нам по очереди свою пухлую, покрытую рыжим волосом руку:
— Т-тагр…траг… Тар-галь!
— Р-р…ик, а это, ик… Ани! — И «муженёк» похлопал меня по плечу, за что я наградила его свирепым взглядом.
— П-путешств… — Таргаль запутался в слове, — п-пут-ни-ки?
— Ага, — Рик явно решил избегать сложных слов, и они с Таргалем долго и путано объяснялись, кто из них уважает другого и почему; зачем Рик пустился в странствия; почему Ани — то есть я — такая пасмурная. Напрямую ко мне толстяк ни разу не обратился — может, соблюдал какой-то местный обычай. У людей иногда бывают очень странные и непонятные обычаи.
Под конец Рик всё тем же заплетающимся языком упомянул о Леинье. Дескать, когда-то он в Регии уже побывал, и незнакомая девушка выручила его из беды. Теперь он ищет её, чтобы передать подарок.
— Д-добр… у неё сердце! — Рик дошёл до такой степени притворства, что даже правдоподобно прослезился и утёр глаза рукавом, пока я, затаив дыхание, наблюдала за спектаклем.
Таргаль протрезвел почти сразу, услышав имя злополучной девушки.
— Да… доброе, — мрачно произнёс он. — И дракона п-проклятого приветила. А зря.
Я заметила, как сжался и тут же разжался правый кулак Рика. Мне и самой захотелось ударить толстяка, как следует, но я успокоила себя простой мыслью: регийцам не за что хорошо относиться к драконам, те ведь грозили городу несчастьями за ранение собрата. По крайней мере, так сказал Хэг-Дааль.
Если преступник не отыщется, вся Регия будет отвечать за него, справедливо это или нет.
— Как это — приветила? — Я подалась вперёд, с любопытством взглянула на Таргаля. Тот подхватил со стола пустую кружку, бросил:
— Сейчас, — и ушёл.
Вернулся он умытый, трезвый и с мокрыми волосами. Окинул нас непонятным взглядом и стал рассказывать:
— Леинья, она из лучших невест города. Добрая, красивая, умная. Только себя берегла, хотела жизнь святым богам посвятить. Молилась с утра до вечера, ходила босая, с распущенными волосами и в рубахе до пят. И всегда с цветами, пока мороз не стукнет. В лесу собирала.
Таргаль помолчал. Выпил немного из кружки, в которой теперь была вода, и возобновил рассказ:
— В лесу её дракон и увидел. Начал к ней прилетать, человеком оборачиваться и просить, чтобы стала его возлюбленной. С ними же, проклятыми, сладу нет. Как что-то возжелал, так дай ему и дай, ничего не послушает.
— И что Леинья? — с волнением, которое даже не пришлось разыгрывать, спросила я.
— Не вынесла, поддалась. Дракону не откажешь! Потом наутро мы её спасли — я и друг мой, — мимо проходили, из петли вынули. Повеситься хотела, бедная.
После недолгих раздумий я нашла решение.
Глава X
Игра в тейрок, которую так любили белые драконы, совершенно не интересовала нас, чёрных. Ну, подумаешь, доска с кучей квадратов, раскрашенные деревянные фигурки драконов, и всё магическое, потому что восстанавливалось после игры… Скучно же над этим часами сидеть!
— Существует только десять комплектов игры в тейрок, — задумчиво сказал мне Хэг-Дааль, сидя напротив за столом и расставляя фигурки на доске. — И один принадлежит мне, что не может не радовать. Ценная вещь! Давайте сыграем, благородная Ания. У меня давно не было достойного противника, а вы — девушка сообразительная. Постойте, — он обаятельно улыбнулся, заметив, что я хочу возразить, — пожалуйста, не говорите «нет». Уверен, вы быстро выучите правила игры.
Я покорилась судьбе и посмотрела на доску. Обычно, как я знала, в тейрок играли четыре дракона, но у Хэг-Дааля был упрощённый вариант. Белые и чёрные драконы стояли в два ряда с обеих сторон. Каждому сопернику полагался комплект из десяти фигурок: альгахри и девять придворных. У альгахри на голове был большой шипастый гребень, что и отличало его от других.
— Можно поменять цвет, если хотите, — предложил мой противник. — Например, взять серых или зелёных…
Я отрицательно покачала головой. Пусть остаётся, как есть.
— Мне нужно попросить вас кое о чём, — сказала я Хэг-Даалю, когда он объяснил правила игры, и мы начали. Я неуверенно выдвинула вперёд своего альгахри, думая, что эта фигура, как самая сильная, должна выступать впереди и защищать остальных.
— О чём же? — поинтересовался Хэг-Дааль, ставя придворного на один квадрат — клетку — вперёд.
Я замялась, не зная, как лучше сформулировать.
— Вы давали мудрые советы ещё благородному альгахри Иэрэму и его покойной супруге Ари-Нейе, как я слышала…
Рука Хэг-Дааля с занесённой фигуркой замерла над доской, но в следующий миг деревянный дракон встал туда, куда ему положено.
— Всё верно, благородная Ания. Вы явно спрашивали обо мне. Похвальная любознательность!
— И благородный альгахри Ниарвен тоже прислушивается к вам, правильно? — Я решила говорить напрямую — отделаться намёками, когда речь шла о столь важном деле, не получится.
Хэг-Дааль наклонил голову в знак согласия, наблюдая за тем, как я беру фигурку и раздумываю.
— Значит, вы сможете, — я собралась с духом, — повлиять на него, чтобы не выгонял меня со службы, потому что я не хочу отвечать на его ухаживания!
Из пасти неприятельского дракона вырвалась крохотная струйка огня и лизнула моего альгахри.
— Убит? — взволнованно спросила я.
— Нет, что вы! У каждой фигурки по три жизни. А дохнуть огнём можно только раз за один ход. Если только мы говорим не об альгахри — бесспорно сильнейшей фигуре. Ей можно выпустить огонь трижды за ход. Я же вам только что объяснял, — Хэг-Дааль с ласковой укоризной смотрел на меня. Да он вообще расслышал, что я сказала?! На всякий случай повторила ещё раз.
— Почему вы думаете, что он так поступит? Мелкая месть, благородная Ания, это не про нашего альгахри, — снисходительно пояснил Хэг-Дааль, словно разговаривал с неразумным ребёнком. Ах вот оно как!
Я всмотрелась в доску — моего альгахри начали окружать, и я подтянула к нему на помощь парочку придворных. А на следующем ходу он тремя струйками огня уничтожил стоявшего перед ним противника.
— Сильно, сильно! — похвалил меня Хэг-Дааль, отвлекаясь от игры, чтобы зажечь свечи. Наступал вечер, и в кабинете, как и за окном, начало темнеть.
— Того гляди, обыграю вас, — прищурилась я, глядя на тонкую, изящную руку противника, переставлявшую драконью фигурку с одной клетки на другую. Перевела взгляд на лицо Хэг-Дааля и невольно подумала, что в молодости он, скорее всего, был красивым.
— Не обыграете, — он тихонько рассмеялся, пока я думала над ходом. — Это не так легко… И не беспокойтесь насчёт Ниарвена, благородная Ания. Он не выгонит вас со службы квизари, пока я — её глава.
Я ощутила тёплый прилив благодарности и искренне улыбнулась ему:
— Очень вам признательна за поддержку, достойный Хэг-Дааль! Теперь мне нечего бояться.
— Кроме того, что я заберу вашего альгахри, — лукаво блеснул глазами собеседник, и чёрную драконью фигурку с шипастым гребнем на голове опалило ещё раз.
Я притворилась огорчённой и всплеснула руками:
— Третьего раза он не переживёт!
— Верно, — самодовольно согласился Хэг-Дааль, — а вам, милая Ания, будет урок: никогда не вытаскивайте альгахри вперёд других фигур. Сначала дерутся придворные, а потом уже правитель наносит смертельный удар.
— Но ведь победу, получается, сковали без него, — я попыталась спасти своего альгахри и начала перестрелку огнём на доске. Но от этого, кажется, было мало толку.
— О нет. Он руководил, а затем эффектно завершил битву — разве это не участие?
— Глупые правила, — пробормотала я себе под нос.
Через пару ходов мой альгахри обратился пеплом и рассеялся в воздухе. А пока кучка оставшихся придворных отчаянно отбивалась от превосходящих сил Хэг-Дааля, он принялся рассказывать мне о завтрашнем задании.
— Как вам известно, благородный альгахри Ниарвен принял закон: драконы из альга Найварис каждое утро и вечер облетают всю Бланкастру, а также прилегающие к ней территории Тарлионы и Мэйчестры, чтобы проверить, всё ли спокойно. Таким образом нам удавалось предотвратить не одно злодейство. Но сегодня утром случилось нечто непредвиденное.
Хэг-Дааль замолчал, и выражение лица у него было такое сумрачное, что я утратила всякий интерес к игре и только ждала, что он скажет.
— Один из драконов, который летал на границу Бланкастры с Арифанией каждые три дня и проверял, всё ли там спокойно, чуть не погиб. От рук людей, которые живут в городишке под названием Регия.
— Как это — от рук людей?! — опешила я. — Но ведь это же прямое объявление войны!
— Не всё так просто, — Хэг-Дааль на своём ходу превратил очередную мою фигурку в пепел. — Сейчас расскажу по порядку, благородная Ания. Итак, наш дракон был ранен в своей человеческой форме, когда он решил повидаться с кем-то знакомым. Девушкой или женщиной, судя по его последним словам. Он повторял имя «Леинья», а затем потерял сознание. Сейчас его ранами занимается лекарь. И похоже, там не обошлось без яда.
Да, Арифания — действительно враждебная к драконам страна! Я порадовалась, что мы с Риком успели спасти маленького Рильмана раньше, чем тот попал бы в руки регийцев или кого-нибудь ещё. Уже совсем не думая о тейроке, машинально сделала следующий ход.
— Градоправитель поклялся, что регийцы не замышляли убийство дракона. Его напарник проверил мысли градоправителя — тот не лгал. И был вне себя от страха, — Хэг-Дааль уничтожил ещё одну мою фигурку, и глазом не моргнув.
— Тогда что это означает? Белого ранил кто-то, желавший натравить всех драконов на всю Арифанию или конкретно Регию? — нахмурилась я.
— Вот это вам с Риком и предстоит выяснить, — Хэг-Дааль посмотрел на меня неожиданно цепким и пристальным взглядом. И куда всё добродушие и мягкость подевались!
Я замерла с последней уцелевшей фигуркой в руке.
— Опять с ним? Может, я лучше полечу в Регию вместе с благородной Ингерис? Её умение читать мысли людей очень поможет в расследовании, — убеждённо заявила я.
— Сделайте ход, — вместо ответа проговорил Хэг-Дааль. И, когда я нерешительно поставила фигурку на серый квадрат, альгахри, которым руководил мой противник, покончил с ней, дохнув огнём. Я смирилась с поражением и вопросительно посмотрела на Хэг-Дааля. Пусть уж говорит дальше!
— Так вот, — продолжал он, — достойная Ларк-Ингерис ещё не вернулась — напомню, что её благородный отец в тяжёлом состоянии. А отпустить вас одну, Ания, я не могу. Умения Рика тоже пригодятся в расследовании, будьте уверены, — сказав это, Хэг-Дааль смёл оставшиеся фигурки с доски и дважды провёл по ней ладонью, бормоча: «Восстановись!»
Не успела я и слова молвить, как все чёрные драконы восстали из небытия и легли кучкой на стол. То же самое произошло с сожжённым воинством белых.
— Понравилась вам игра в тейрок, достойная Ирр-Ания? — между тем, любезно осведомился Хэг-Дааль.
— Понравилась, — не скрывая кислого выражения лица, буркнула я.
Завтра мне предстоял целый день вместе с Ассту. И что меня раздражало сильнее всего, так это странное, волнительное предвкушение, поселившееся у меня в груди.
Фигурки дракончиков в тейроке: альгахри и придворный. Рисовала Анна Герасимова
Глава XI
— А ну-ка, вторую порцию вон того пойла! — заорал Рик чуть ли не мне в ухо и стукнул пустой кружкой по столу. Я отодвинулась от него, задела юбкой за гвоздь, торчавший из скамьи, и выругалась:
— Демоны!
К нам уже спешила девушка-подавальщица в сером платье с довольно большим вырезом на груди. Хорошенькая, черноволосая, игриво стреляющая глазками.
— Замечательный у вас эгль, — похвалил Рик и безо всякого стеснения заглянул девушке в вырез. Я закатила глаза — это уж слишком.
— Выпьем за самых красивых женщин города! И за мою жёнушку! — провозгласил Рик, приобняв меня за плечи, а я изобразила улыбку. Но как только посетители таверны и любопытная подавальщица отвлеклись от нас, сердито шепнула своему наглому спутнику на ухо:
— Мы договорились, что станем притворяться обычными людьми, вот и всё! Объятия в список не входили!
Рик убрал руку с моего плеча и усмехнулся.
— Действительно. Кстати, сейчас ты должна злиться на меня из-за подавальщицы, так что роль играешь отлично! — и подмигнул мне.
Я сделала глубокий вдох. Выдох. Ещё раз, ещё. Теперь уже не так сильно хотелось стукнуть Рика.
В таверне стоял шум, слышались нетвёрдые голоса, звон кружек и взрывы хохота. Если б мы с Риком не находились на задании, сказала бы, что здесь весело. Правда, в драконьем обществе ужаснулись бы, увидев, как девицы с подведёнными углём глазами прижимаются к своим кавалерам, а те обнимают их, целуют или шлёпают по заду, но я не видела тут ничего ужасного. Простые люди не стесняются в выражении своих чувств на публике так, как знатные, и уж тем более — как мы, драконы.
— Таверна — это место, где собираются выпить, поесть и почесать языками, — сказал мне Рик ещё в лесу перед городом, когда мы приняли человеческую форму и заспешили к воротам, то и дело проваливаясь в сугробы. На мне было простое белое шерстяное платье с капюшоном, а на шее — артефакт, выявляющий истинную суть вещей. Теперь я всегда носила его с собой, вдруг пригодится.
Рику переодеваться не понадобилось. Он и так был в одежде стражника и с мечом на поясе.
— В таверне мы быстро выясним, кто такая Леинья и что связывало её с белым драконом, — самоуверенно заявил Рик. — Значит, легенда такая: я любитель помахать кулаками, подраться на мечах, выпить и поволочиться за женщинами, а вы, Ания, моя ворчливая жёнушка. Вы старше меня и оттого ревнуете к каждой юбке.
— Я выгляжу младше вас! — возмутилась я.
— А это потому, что муженёк берёг, под палящее солнце и в зимние холода нечасто пускал, — широко улыбнулся Рик. Заметил, что я отстаю, остановился и подождал. — А теперь мы решили попутешествовать: весёлый Рик и всем недовольная Ани! Уверен, эту роль вы сыграете блестяще.
Я не знала, чего мне хочется больше: расхохотаться или ткнуть его кулаком в плечо.
— Ладно, будь по-вашему!
И вот теперь мы сидели в таверне, слушали гомон и пьяные выкрики, а Рик невозмутимо потягивал из кружки эгль. Я попробовала только один раз, поперхнулась и отставила в сторону.
— Ты как, не начнёшь плохо соображать и падать на меня? — спросила я на местном языке. То, что мы, драконы, легко распознавали любой человеческий язык и говорили на нём, являлось большим преимуществом для квизари. Можно было сколько угодно прикидываться людьми!
Рик посмотрел на меня совершенно ясным взором и одним махом допил эгль.
— Интересные идеи ты подаёшь, Ани. Нет, я не про первую, а про вторую.
— Ох, и недосчитается кое-кто зубов, если не перестанет так шутить, — вздохнула я.
К нам приблизился толстяк в коричневой куртке, таких же плотных с виду штанах и грязных башмаках неопределённого цвета. В руках у него были две кружки эгля, и, подходя к столу, толстяк покачнулся и едва не уронил одну из них. Рик успел схватить кружку — и поставить её перед собой.
— Ты п-поосторожнее с д-драго-ценнм нн-питком! — возмущённо заявил он. Ещё несколько мгновений тому назад Рик разговаривал связно, а теперь у него как будто заплетался язык.
— П-псторожней, точно, — пробормотал толстяк и плюхнулся на скамью напротив. Протянул нам по очереди свою пухлую, покрытую рыжим волосом руку:
— Т-тагр…траг… Тар-галь!
— Р-р…ик, а это, ик… Ани! — И «муженёк» похлопал меня по плечу, за что я наградила его свирепым взглядом.
— П-путешств… — Таргаль запутался в слове, — п-пут-ни-ки?
— Ага, — Рик явно решил избегать сложных слов, и они с Таргалем долго и путано объяснялись, кто из них уважает другого и почему; зачем Рик пустился в странствия; почему Ани — то есть я — такая пасмурная. Напрямую ко мне толстяк ни разу не обратился — может, соблюдал какой-то местный обычай. У людей иногда бывают очень странные и непонятные обычаи.
Под конец Рик всё тем же заплетающимся языком упомянул о Леинье. Дескать, когда-то он в Регии уже побывал, и незнакомая девушка выручила его из беды. Теперь он ищет её, чтобы передать подарок.
— Д-добр… у неё сердце! — Рик дошёл до такой степени притворства, что даже правдоподобно прослезился и утёр глаза рукавом, пока я, затаив дыхание, наблюдала за спектаклем.
Таргаль протрезвел почти сразу, услышав имя злополучной девушки.
— Да… доброе, — мрачно произнёс он. — И дракона п-проклятого приветила. А зря.
Я заметила, как сжался и тут же разжался правый кулак Рика. Мне и самой захотелось ударить толстяка, как следует, но я успокоила себя простой мыслью: регийцам не за что хорошо относиться к драконам, те ведь грозили городу несчастьями за ранение собрата. По крайней мере, так сказал Хэг-Дааль.
Если преступник не отыщется, вся Регия будет отвечать за него, справедливо это или нет.
— Как это — приветила? — Я подалась вперёд, с любопытством взглянула на Таргаля. Тот подхватил со стола пустую кружку, бросил:
— Сейчас, — и ушёл.
Вернулся он умытый, трезвый и с мокрыми волосами. Окинул нас непонятным взглядом и стал рассказывать:
— Леинья, она из лучших невест города. Добрая, красивая, умная. Только себя берегла, хотела жизнь святым богам посвятить. Молилась с утра до вечера, ходила босая, с распущенными волосами и в рубахе до пят. И всегда с цветами, пока мороз не стукнет. В лесу собирала.
Таргаль помолчал. Выпил немного из кружки, в которой теперь была вода, и возобновил рассказ:
— В лесу её дракон и увидел. Начал к ней прилетать, человеком оборачиваться и просить, чтобы стала его возлюбленной. С ними же, проклятыми, сладу нет. Как что-то возжелал, так дай ему и дай, ничего не послушает.
— И что Леинья? — с волнением, которое даже не пришлось разыгрывать, спросила я.
— Не вынесла, поддалась. Дракону не откажешь! Потом наутро мы её спасли — я и друг мой, — мимо проходили, из петли вынули. Повеситься хотела, бедная.
