ПРОЛОГ
Эта история началась в ту самую ночь, когда Лидии исполнился сорок один год. Стоит сказать, что в ту пору она уже окончательно поставила на себе крест. Она сидела в старом кресле, в полуразрушенном, обшарпанном доме на окраине совсем уж теперь убогой и далёкой местности, с бокалом дорогого красного вина. Абсолютно одинокая, никому не нужная и давно всеми забытая. Хотя нет, не всеми. Она посмотрела на бокал вина и скривилась. Нелля... прислала ей бутылку изысканного вина в насмешку, напоминая о былых потерях. Смочив горло красным напитком, Лидия продолжила смотреть в огонь, пылающий в треснутом камине. На лице застыла горечь и печаль, потухшие карие глаза смотрели куда-то вглубь себя, а морщинки рассказывали, каких эмоций в её жизни было больше всего.
Лидия вспоминала свою жизнь, молодость, сделанные ошибки, и хмурая складка на лбу становилась всё более отчётливой. Она знала, что время не повернуть вспять, но мысли всё равно возвращались в самые яркие и значимые события, и в них, в мыслях, она поступала совсем иначе, чем на самом деле когда-то. Опыт и знания... как жаль, что нельзя вернуться назад вместе с ними за плечами. Глупая-глупая Лидия! Былого не вернуть, а настоящее горше олигопорина. Она жила мечтами о прошлом. Эти мысли изводили её, привнося в душу раздрай и разочарование в самой себе. Если б только она могла вернуться, она бы всё переиграла, каждому воздала бы по заслугам, и, самое важное, стала бы счастливой. Позволила бы себе стать. Никто бы не смог сбить её с пути, ничьи тихушные подталкивания в спину не сдвинули бы её с места. Она никому не позволила бы тогда решать за себя. Не позволила бы своим глазам видеть только обёртку. Она сильно зажмурилась, до боли, по щеке сползла единственная, но самая горькая слезинка на свете.
— Если бы только... — тихо прошептали губы.
Опрокинув в себя остатки вина, Лидия поднялась, накинула тёплое пальто, переобулась в уличную обувь и, накинув на плечи платок, покинула дом. В лицо пахнуло холодом и пригоршней снега. Вздрогнув, Лидия сильнее укуталась и пошла в центр, где была единственная достопримечательность разрушенной местности — мост Поцелуев. Жителей на всём полуострове не наберётся и сотни тысяч. Воздух здесь до сих пор отравлен, дышать тяжело, да и вся мерзость оседает внутри, старя быстрее и убивая. Кто-то не захотел покидать родные края, кому-то было некуда идти, а кто-то, как Лидия, заживо похоронил себя здесь, оплакивая свои ошибки или свои потери.
Но у Лидии и не было никого, кому она была бы нужна. Детей нет, друзья оказались иллюзией, а любовь обманчивой. Она отдавала им всю себя, не замечая, как они смеются за её спиной и злобно ухмыляются, наблюдая, как она ломает свою жизнь. Молодая, наивная и такая глупая, хоть плачь. Дядя, которого она презирала и ненавидела, погиб под обвалами. С годами удалось понять, что он её всё же любил и по-своему заботился. Да неумело, да по-мужски порой неуверенно и грубо, но со всей своей душой. Он не словами, а делами говорил с ней, но она тогда не понимала. Жаль. Они ведь были друг у друга единственной семьёй. Она много раз думала, как бы всё могло сложиться... К сожалению, никто не помог им понять друг друга, а потом и поздно стало.
Некогда шикарный полуостров, где находилась эта «Озерная Долина», где она сейчас кое-как существовала и где раскинулось самое глубокое и чистое озеро во всем мире, теперь покоился в руинах, и в этом, отчасти, была и ее вина. Пока шла, осторожно шагая по мерзлой земле, вспоминала, как люди занимали огромные очереди, желая сюда попасть на отдых. Какой чудесный и целебный здесь был когда-то воздух! А какие невероятные дендрарии радовали глаза! И пляжи на любой вкус. Лидия обожала проводить здесь время, а потом...
Лидия тряхнула головой, прогоняя мысли. Она дошла до моста, поднялась по полуразрушенным ступеням и облокотилась на перила, поднимая голову к небу и подставляя лицо холодным снежинкам. Сколько она так простояла с закрытыми глазами, сложно сказать. Но внезапно услышала шаркающие шаги, которые остановились рядом с ней. Покосившись, Лидия заметила старушку, только та, почему-то, смотрела не на реку, а на нее. От ее пристального взгляда стало не по себе.
— Ну, что тебе? — повернулась к ней Лидия.
Старуха пронзила ее яркими голубыми глазами, а седые волосы как-то странно колыхнулись.
— Мечтаешь исправить прошлое... Думаешь, ты заслужила этот бесценный дар, Лидия? — старуха рассмеялась. Неприятно. С противной насмешкой, резанувшей Лидию по сердцу. Она поджала губы, отворачивая голову в другую сторону и прошептала едва слышно:
— Не заслужила.
Старуха хмыкнула.
— Самокритична, это хорошо. Только вот от твоего выбора зависели другие очень важные жизненные пути...
Лидия слушала, не поворачивая головы, по щекам текли слезы. Она не знала, откуда старуха знает о ней, о ее мыслях, но странно, что и знать не хотела. В душе словно потух последний огонек и стало мерзло и безразлично. Почти.
— Поняла ли свои ошибки, последняя дочь Фисигима?
Лидия резко повернулась к ней.
— Откуда ты знаешь, что я дочь Света?
— Не твоего ума дело, откуда и почему! — глаза старухи грозно сверкнули такой силой и знаниями, что Лидия испуганно сжалась. — Хронос дарует тебе драгоценный дар, дочь Фисигима. Единственный. Не похерь его.
Старуха сунула ей в руку часы, Лидия впервые видела такие, они были половинчатые: одна сторона была мужской, с резкими и четкими линиями, составляющими некие символы, другая — женская, изящная, и символы на ней выложены крохотными драгоценными камушками.
Старуха с силой сжала ее ладонь на часах, так, что палец Лидии нажал на кнопочку сверху. Часы вдруг прилипли к ладошке и потяжелели, выложенные на женской стороне символы вспыхнули и бриллианты засветились. Старуха отдернула руку, а Лидия не смогла. Стрелка на часах вдруг замерла с громким хрустальным звоном, а потом стала вращаться в обратную сторону, издавая хрустальный звон каждый раз, как оказывалась на двенадцати. Стрелка все набирала скорость и вскоре ее стало не различить в круговерти, а звон слился в единый звук. Лидия не могла оторвать взгляд от часов, хотя и хотела посмотреть на старуху. Внезапно стрелка остановилась с громким “дзынь”, цифры оторвались от циферблата и впитались в ее ладонь, и всё вокруг вспыхнуло золотым светом. Лидия на секундочку прикрыла глаза, а когда открыла...
ГЛАВА 1
Женские визги, мужские ругательства, темнота и ослепляющие пятна света. Лидия замерла, склонив голову к плечу, грудь вздымалась от частого, почти панического дыхания. Кто-то толкнул ее в плечо, пробегая мимо. Вскрикнув, больше от неожиданности, чем от боли, Лидия пробежками добралась до булыжника с ее ростом и прижалась к нему спиной. Скорее всего, это какой-то памятный камень. Какофония звуков дезориентировала, но не это было главным. Лидия только что находилась на мосту Поцелуев. Но она... она ведь не могла по-настоящему вернуться в прошлое, не так ли? Или... Что там говорила старуха? Последний шанс... Дар Хроноса... Так, Хронос у нас – это что-то типа божества, связанного со временем. О, Боги, неужели?..
Лидия опустила глаза на правую ладонь, сжимающую странные часики. Как только она обратила на них внимание, волшебные часы вспыхнули в руке ярким светом и исчезли. Лидия нахмурилась, не понимая, что за колдовство только что произошло. То есть... С одной стороны, вроде как, понимала, с другой — нет. В голове такой сумбур, а еще эмоции давили на разум. Лидия держалась, но по дрожащим рукам и холодным всполохам в животе понимала: скоро сорвется. А потом она ахнула, поднимая руку к глазам: ее кожа была подтянутой, молодой, а пальчики тонкими и с аккуратным маникюром. Коснувшись лица дрожащими пальцами, провела по подтянутому контуру, погладила скулы, коснулась пухлых губ и упругих век. В глазах начинала скапливаться влага, губы задрожали, а руки сомкнулись в кулаки. Но внезапный металлический звук удара не дал истерике шанса. Лидия встряхнулась, обнимая себя за плечи и принялась рыться в памяти. Столько лет прошло, она четко помнила яркие и значимые моменты своей жизни, но ведь не все! Тем более мелочи. Хотя сложно назвать происходящее мелочью. Вокруг метались испуганные люди, падали камни, крошился потолок и трещал пол.
— Я... помню... этот.... день, — вздрогнула она, закрыв лицо ладошками. — Помню... Помню!
Да, она вернулась в тот самый день, когда случилось нападение на подземный портальный метрополитен. Лидия вспомнила, что в тот день возвращалась от знакомой, которая недавно родила. Бывшая одноклассница, с которой она сохранила хорошие отношения. Лидия ездила поздравить ее и подарить подарки, Ильса жила в другом городе. Сколько она у нее пробыла? Часа два? Она помнила, что, когда она возвращалась назад и электропоезд прошел второй пространственный портал, произошел прорыв.
Внезапно пространство осветило слепящим светом. Сквозь сощуренные глаза Лида увидела их — группу элитных бойцов, работающих с прорывами. Десять высоких, идеально сложенных мужских фигур в специальном облачении. Пережив множество ошибок и предательств, повзрослев душой, она теперь могла без искажений, навеянных слухами, оценить их мужественность, широкие плечи, плавные и хищные движения, уверенные действия. Они были настоящими защитниками, готовыми положить свои жизни в борьбе. Теперь они не казались ей страшными и жестокими, как прежде. Да, опасные, возможно, даже слишком непредсказуемые и бескомпромиссные. Но именно такими им и положено быть. Ожидать чего-то иного от группы людей с уникальными особенностями было бы слишком наивно. Их воспитывали в закрытой обители, обучали быть теми, кто они теперь есть. Тёрны — так их называли из-за их особенности. Они излучали невероятно колючую энергетику, обжигающую окружающих. Но нет, они не родились такими — они приобрели эту особенность в борьбе с чёрными скелетами, у которых были титановые набойки на костях и в пустых глазницах горел чёрно-зелёный некро-огонь. Убивая их, бойцы невольно пропускали через себя мёртвую энергию и, если вовремя не очиститься, то и сами начинали отравляться от неё. Увы, искусственная очистка не была идеальной и очищала их не до конца, что-то непременно оставалось внутри и потихоньку такие остатки копились и потом убивали их. Некогда существовали девушки, которых называли дочерьми Фисигима. Они рождались с руной света, которую замыкали, отдавая в жёны Тёрнам. После замужества эти руны очищали мужчину-защитника от всякой скверны, не давая скапливаться мерзости внутри и продлевая жизнь. К сожалению, когда-то давным-давно во время восстания храм, где обитали дочери Фисигима, разрушили и всех умертвили. Лидия — единственный оставшийся потомок клана.
Свет резанул по глазам, направленный четко на неё. Лидия крепко зажмурилась.
— Артем, убери свет. Лидия, ты цела? — прозвучал рядом хрипловатый, обволакивающий баритон.
Его голос, словно бархатная волна, накрыл ее с головой. По коже побежали мурашки, а внизу живота запорхали ласковые бабочки. Лидия приоткрыла рот в изумлении. Неужели это голос ее мужа? Никогда прежде она не испытывала подобной реакции. Распахнув глаза, она встретилась с пронзительным, стальным взглядом, в котором, несмотря на суровость, плясали всполохи тревоги. Мужчина откинул забрало шлема, обнажив черную повязку, скрывающую большую часть лица, оставив открытыми лишь эти завораживающие глаза.
— Со мной всё хорошо, — прошептала Лидия охрипшим голосом, с трудом разлепляя пересохшие губы. “Физически”, — мысленно добавила она, зная, что бушующим внутри эмоциям нужен выход. Ей была необходима разгрузка. Руки всё так же подрагивали, и она судорожно вцепилась в край тонкого пиджака, пытаясь унять дрожь.
Ян метнул в неё быстрый, цепкий взгляд, словно сканируя на предмет скрытых ран.
— Тебе нужно выбираться отсюда.
Движением руки он активировал браслет, и в воздухе замерцала голограмма его контактов. Выбрав номер дяди Лидии, Ян торопливо надиктовал сообщение и отправил его, одним жестом убирая проекцию. Лидия настолько сконцентрировалась на удержании в узде своих эмоций, что прослушала его быструю речь. Она сглотнула, рассеянно наблюдая, как бойцы отрядов быстрого реагирования эвакуируют людей. Они появились словно из ниоткуда, но действовали чётко и слаженно, быстро расчищая пространство и направляя растерянных граждан к мерцающим аркам-переходам. Тёрны же, рассредоточившись по периметру, выискивали ту опасность, с которой не справился бы обычный страж порядка.
— Скибор скоро явится и будет ждать тебя. Как только здесь управлюсь, заберу тебя, — проговорил Ян скороговоркой. Лидия лишь кивнула, едва различая его слова сквозь шум и звон в ушах. Едва его рука в кожаной перчатке обхватила её запястье, как тьма вокруг стала сгущаться, а воздух наполнился тошнотворной горчинкой. Свет фонарей померк, став тусклым и зловещим. В толпе прокатился испуганный шёпот, а стражники, подталкивая людей в спины, с тревогой оглядывали стены и потолок.
— Командир! — прозвучал взволнованный голос Тёрна.
— Выпустить воронов! Приготовить сети! — отчеканил Ян, его голос прорезал гнетущую тишину. Крепче сжав руку Лидии, он потащил её за собой к одинокой фигуре стража, застывшей в ожидании. — Доставить в пункт "Т" в целости и сохранности. Сдать лично в руки Скибору Фарту.
— Так точно, кома… — ответ потонул в стрекочущем ритме, похожем на кастаньеты, заполняющем коридор.
Вспышки фонарей заметались по стенам и сводам, выхватывая из мрака смазанные силуэты, похожие на чёрные скелеты, стремительно скользящие по поверхностям. Количество мерцающих глаз росло с каждой секундой. Где-то рядом, пронзив тишину, раздался хриплый вороний крик, от которого жуткие тени на мгновение замерли.
— На выход! Немедленно! — Ян метнул испепеляющий взгляд на стражника и резко повернулся к своим людям. Лидия на долю секунды прикрыла глаза, а затем крепко ухватила Яна за руку. Он обернулся, готовый возразить, но она подошла к нему вплотную, встала на цыпочки и прошептала на ухо:
— Я не против, если ты используешь "хашор йынтарбо нембо".
С этими словами Лидия отступила и, не глядя на него, повернулась к стражнику.
Тот стиснул её ладонь, и они сорвались с места, мчась к выходу, а за спиной воздух, казалось, трещал от разгорающегося боя. Их отход прикрывали два самых близких друга Яна — Виктор и Давор. Лидия коротко скользнула глазами по Виктору. Непонятно, почему его собратья не почуяли, что парень на грани острой интоксикации. Даже она увидела, как с внутреннего уголка глаза стекла чёрная капля, оставляя грязный след. Невооружённым глазом видно, что мужчина на последней стадии. Или ей видно, потому что она знает, что он здесь умрёт сегодня? Лидия помнила, как после его смерти Ян замкнулся в себе, а потом словно запер в себе все желания и мечты под замок где-то очень-очень глубоко внутри. После смерти близкого друга Ян стал более безразличным к окружению, замкнулся. Только Давору удавалось растормошить мужчину, и случалось это вдали от её глаз, так как девушка предпочитала тогда иное времяпрепровождение.
Лидия не была уверена, что Ян решится на обряд, который она ему предложила. Он был довольно опасным, особенно для них.
