Пролог
Подъехав к дому, Юрий безрадостно посмотрел на двери подъезда. Настроение и так было на нуле, а тут ещё и погода добавляла свою нотку пессимизма. Серые тучи густой пеленой затянули весь небосвод, и вместо такого долгожданного майского солнца, выглянувшего всего на пару дней, подарив людям долгожданные: радость и оптимизм, романтический настрой и простую мечтательную весеннюю бесшабашность… Снова заморосил противный мелкий прохладный дождик. Больше всего сейчас хотелось просто налить горячего кофе, включить спокойную музыку, сесть в глубокое кресло и просто, бессмысленно смотреть вдаль, на открывающийся из окна восьмого этажа городской пейзаж. Только вот заботы и дела не давали осуществиться этому простому и обыденному желанию. Кто, кроме него мог так позаботится о родной бабушке? У всех дела, какие-то заботы, да и доверяла она ему, почему-то, больше остальных, хотя… И тут, с её — бабушкиной — стороны, была своя веская причина…
Сам не зная почему, Юрий повернул голову в противоположную сторону, остановив взгляд на девушке, идущей по дорожке, проложенной рядом с большой детской площадкой, прямо напротив подъезда, где и жила его бабушка, к которой он, собственно, и приехал. Молодой человек несколько секунд, не отрываясь, смотрел на удаляющийся женский силуэт, сам не зная, почему она вдруг просто как будто приклеила к себе его внимание.
Вздохнув, молодой человек всё-таки вышел из машины. Прохладный ветер, словно насмехаясь или играя, как ребёнок, неожиданно сыпанул прямо в лицо мелкие брызги такой же прохладной дождевой пыли. Подставил ладонь, как будто не веря своим глазам, Юрий удивлённо посмотрел на пасмурное, серое небо. Подойдя к подъезду, он закурил, снова посмотрев на удаляющуюся девушку. Раскрыв большой тёмно-синий зонт, она шла и шла по тропинке. А молодой человек, без смысла, сосредоточившись на своих проблемах, всё смотрел и смотрел ей вслед, пока она совсем не исчезла из виду, свернув на дорогу, уходящую за соседний дом.
«Вот так вот живут себе спокойно люди, идут по своим делам, отдыхают, а ты вот мучайся, решай проблемы, из-за идиотов всяких! — ругался про себя Юрий. — И эта ещё… Стерва, — сжав челюсти, он вспомнил о Любе. — Предупреждали ведь! Ну, ты и дурак, Юрка, мог бы и послушать советов. Дурак! Мало того, что рога наставила, так ещё и деньги прихватила. Вот и живи теперь, как хочешь, а ведь только собрался домик отремонтировать, бабушку туда на лето отвезти, и как я теперь ей всё объясню? Придётся снова тратить из тех, что отложил на машину… И вот ведь закон подлости, собрался купить машину побольше, чтобы возить бабушку на отремонтированную дачу», — вздохнув, он нервно бросил окурок, с нажимом надавив на него носком ботинка.
– Вот ведь стерва довела, — тихо, со злобой в голосе прошептал Юрий. — Только бросил, и снова курить заставила.
Вытащив из кармана мятную карамельку, он задумчиво развернул фантик, и, чуть помедлив, положил её в рот. Уже поднеся ключи к замку домофона, Юрий оглянулся, ещё раз посмотрев в сторону соседнего дома, за которым только что скрылась привлёкшая его внимание незнакомка под большим тёмно-синем зонтом.
Почему всё-таки какая-то незнакомая девушка в тёмном, коротком плаще, с тёмно-синим зонтом так привлекла его внимание, молодой человек и сам понять не мог. Но почему-то этот образ стал просто преследовать его, пока он поднимался на третий этаж. Лица девушки он и не видел даже, может она и не красивая совсем, может даже и не молодая, а вот что-то в ней, как будто зацепило его, но что именно, Юрий так и не мог понять. Хотя… Кто знает, почему мы вдруг, иногда, цепляемся взглядом за что-то или кого-то? Рисуем себе в уме какой-то образ, наделяя его всеми положительными чертами, а мотом ищем его, выхватывая глазами из толпы какого-то похожего человека, или просто приглядываемся к прохожим. Кто его знает… Может и он, также, нарисовал себе в уме кого-то?
Ещё раз вздохнув перед дверью, он зашёл в квартиру бабушки.
Глава 1
– Привет, ба! Ну, чего у тебя нового? Как себя чувствуешь? — задвинув подальше нахлынувший, от последних неприятных событий своей жизни пессимизм и натянув беззаботную улыбку, молодой человек прошёл на кухню, поцеловав в щёку пожилую женщину.
– Да что у меня может быть нового? — Агриппина Петровна пожала плечами. — Ты сам-то как? И ты опять курил? — качая головой строго спросила пожилая женщина. — От тебя опять пахнет этой невыносимой мятой. Все курильщики одинаковые. Вы же все как дети, пихаете себе в рот не пойми чего, лишь бы не пахло табаком. Юра! Ты испортишь себе здоровье и состаришься раньше времени, а тебе это сейчас совсем не нужно! Если не сказать хуже… И вообще! Тебя нужно быть здоровым, молодым!.. В общем таким как я! — с гордостью произнесла Агриппина Петровна.
Юрий, молча закатив глаза, покачал головой.
– Но я всё равно рада тебе всякому.
– Ну, слава Богу. Теперь я могу вздохнуть с облегчением, — усмехнувшись, он снова поцеловал бабушку в щёку.
– И я рада, что ты наконец-то пришёл. Ну, и что же у тебя новенького?
– Ну, а у меня что может быть нового? Я два дня назад только у тебя был.
– Юрочка, вот как плохо, ты прямо чуть-чуть опоздал, — вздохнув, пожилая женщина с укором посмотрела на внука. — Я тебя с такой девушкой хотела познакомить. Красивая, умная. В институте, между прочим, учится, правда уже заканчивает… Заочно.
– То есть то, что заканчивает — это уже минус, что ли? Постарела видно за годы, проведённые за учёбой, тем более заочно, — молодой человек усмехнулся. — Нет, ба, ты совсем не меняешься, — закатив глаза к потолку, Юрий покачал головой. — Опять ты за своё? Ну, сколько можно?
– А что ещё мне остаётся? Тебе уже тридцать пять, а ты никак не женишься! Я так и правнуков не дождусь, между прочим! Вот и беру инициативу в свои руки! Кто же позаботился, если не бабушка? А девушка очень хорошая, — Агриппина Петровна мечтательно улыбнулась. — Алечкой зовут.
– До этого Олечка, теперь Анечка… Ба! Где ты их берёшь-то? — разведя руками, он удивлённо посмотрела на неё.
– Алечка, а не Анечка… Это два разных имени, — назидательно ответила она. —Между прочим, Олечка тоже хорошая девочка была.
– Ну, да, — Юрий недовольно сморщился. — Только внешне, не очень, в смысле — можно вывести девушку из деревни, а вот деревню из девушки… В общем, может она девушка и хорошая, но вот внешне. Ей бы приодеться как-то, да приукраситься.
– Понимал бы чего! — покачала головой Агриппина Петровна. — Зато она хозяйственная!
– Ну, да, хозяйственная, прям как, то самое хозяйственное мыло — польза вроде есть, а вот эстетики никакой.
– Ты с таким подходом вообще никогда не женишься! А я правнуков не дождусь!
– Так, ба, давай заканчивай! Ты чего хотела, чего-то повесить? Тебе чего, прибить что ли надо?
– А, забыла совсем, — пожилая женщина всплеснула руками. — Мне Владик из фотографии, ну, помнишь ту, красивую, с подсолнухами?
– Ну?
– Ну, вот, я его попросила увеличить фотографию, он как-то говорил, что так можно, вот я и решила приукрасить стены квартиры, добавив немного художественной эстетики, — Агриппина Петровна улыбнулась. — Вот он и сделал, и вчера принёс. Тебе же всегда некогда, — женщина с упрёком посмотрела на него.
– Дел много, — нехотя ответил Юрий, отвернувшись. — Значит, Владик приходил? В коем-то веке он решил к бабушке заглянуть? Чудеса, прям.
– Ну, ты же знаешь… Его же Илья со Светой нагрузили так… Ой… Прям душа рвётся от переживания за ребёнка. И спортивная секция, и студия эта, и язык иностранный учит. Ой! Бедный, бедный ребёнок. Не отдыхает, похудел даже, — Агриппина Петровна, приложив руки к груди, закатила глаза к потолку.
– Ну, у тебя всегда все голодные, уставшие, всех надо накормить, напоить и спать уложить! Прям, как в сказке.
– Я бабушка, и мне лучше знать! — она ткнула пальцем ему в плечо. — Кто, кроме меня, позаботится?
– Между прочим, в этом есть и твоя вина.
– Это в чём же? — она посмотрела на него с недоумением.
– Сама же вырастила таких родителей, которые своих детей голодом морят, и отдыхать не дают, — рассмеялся Юрий.
– Чего же сделаешь, если молодёжь, пусть даже и пятидесятилетняя… почти, сейчас такая, о детях совсем не думает, — Агриппина Петровна снова вздохнула. — Кстати, иди ешь, — она посмотрела на него таким взглядом, что Юрий даже спорить побоялся. — Я тебе обед приготовила. Кстати, ты, смотрю, тоже совсем отощал.
Молодой человек с каким-то лёгким испугом посмотрел на неё.
– И не смотри на меня так! Мне лучше знать! Вот что значит жить одному, не женатому!.. Я тебе еды на неделю приготовила, по баночкам этим… Контейнерам, разложила, — с любовью посмотрев на внука, добавила пожилая женщина.
– Ба! Какая неделя!? — резко повернув голову, уже с полноценным испугом ответил молодой человек. — Я к тебе раз в два дня приезжаю, я оголодать не успеваю!
– И не спорь! Мне лучше знать. Настоящий мужчина ест много!
– Ага, а потом его пилят настоящие женщины, за то, что пузо отрастил и в дверь не пролезает, — бурча себе под нос, Юрий наконец-то сел за стол. — Слушай, ба, а всё-таки, — уплетая борщ, он с улыбкой посмотрел на Агриппину Петровну, сидевшую напротив и восхищённо смотревшую на обедающего внука. — Откуда ты их хоть берёшь-то? Ну, невест этих, — молодой человек усмехнулся.
– Алечка эта, мне очень помогла. Вы же все заняты, а я из магазина с сумками тяжёлыми иногда хожу, вот она и помогла мне. Она вообще очень ответственная девочка, заботится, помогает.
– Ба, а может она мошенница? Откуда ты знаешь? Обхаживает, обхаживает, а потом — бац… И ты уже на улице.
– Ну, что ты такое говоришь! — Агриппина Петровна с осуждением посмотрела на него. — Я же не буду приглашать кого попало. Да и сумки я разве доверю первой встречной. Она племянница, правда двоюродная, Зины, ну, которая на молокозаводе раньше работала, помнишь наверно?
– Нет, не помню. Ба, у тебя столько знакомых, я их всех чисто физически. запомнить не могу.
– Ну, это и не важно… Кстати, она ещё и внучка Зины…
– Так, ба… Подожди, — Юрий, вытаращив глаза, застыл с ложкой, полной борща. — Она и племянница, и внучка?.. Это как?
– Вот что значит торопливость! Ты меня не перебивай, а то я вообще и сама запутаюсь… Она внучка не этой Зины, а другой. Той, которая на заводе главным бухгалтером работала… Или экономистом? — Агриппина Петровна потёрла подбородок, задумчиво посмотрев вверх. — Надо бы у неё спросить… Так вот, даже не это важно! Алечка, она же такая…
– Ба! Я тебя очень прошу — дай мне спокойно поесть. Давай не будем сейчас старую песню заводить. Между прочим, я и сам могу себе девушку найти.
– Да? — она скептически окинула его взглядом. — Такую же, как эта… Как её там звали? А-а-а, вспомнила — Люба. И вот такая, как она, точно окажется аферисткой… И обманет тебя…
Юрий даже закашлялся, с трудом проглотив очередную ложку борща.
– Юрочка, не спеши, а то подавишься… Так вот… А я ведь не могу допустить такого. Это хорошо, что ты с ней расстался… — назидательно-строго выговаривала ему Агриппина Петровна. — И вообще… Пока ты её найдёшь, меня уже не будет, а я, между прочим…
– Правнуков хочу, — перебив её ответил Юрий. — Раз в два дня я это слышу постоянно и плюс ещё по телефону. Нет, ба, дай мне всё-таки спокойно поесть, а потом также спокойно прибить эту картину! — уже начиная злиться продолжил он.
– Хорошо, хорошо. Ешь спокойно, а я пойду пока своими делами займусь… Но я всё равно ещё не закончила! — уже уходя, обернувшись в дверях, добавила Агриппина Петровна.
Юрий со злостью бросил ложку на стол.
– И не швыряй приборы! Это по меньшей мере не красиво! — откуда-то из прихожей подала голос бабушка.
«Господи! Вот повезло же!» — он покосился на дверь в прихожую, продолжая, правда уже без особого аппетита, уплетать борщ.
Глава 2
– Ну, и? Он чего сказал? — Юрий осторожно вытер пролитый на стол кофе новым белым полотенцем. — Тьфу ты! Вот зараза!.. Это я не тебе… — не отнимая от уха телефон, вздохнув, добавил он. — Блин, вот же с утра день не задался прям. Кофе пролил, теперь ещё ты со своим… Как его там?
– Кузьма Петрович.
– Что за имя такое? Он-то откуда?
– Какая разница, откуда и какое имя? Суть-то не в этом. Он нам хороший заказ обещал. Тебе же деньги… Теперь нужны? Нужны. Так что радуйся.
– Слушай, я вот удивляюсь. Ты, вроде, чужой человек… Для моей бабули. А вы прям, как будто зеркальное отражение. Она мне находит то Олей, то Аней каких-то, а ты то Сидора, то теперь Кузьму…
– Радуйся, что не кузькину мать на твою душу! Тебе что с ними родниться, что ли? Какая тебе разница какое имя? И вообще… Твоя бабушка мудрейшая женщина, а ты всё чего-то скрипишь… Слушай, а она чего, опять тебе невесту очередную нашла? Ну, и?
– Чего — ну, и?! Слушай, Денис! Ну, ты-то хотя бы с утра мне нервы не мотай! — взмолился Юрий. — Ладно, приеду, разберусь… Кстати, а чего у него за заказ-то?
– Ну-у, наше привычное дело, то есть, то, что мы в основном и делаем… Если не считать дачных домиков, теплиц и хозблоков.
– Так… Ты не тяни, — с раздражением в голосе проговори Юрий.
– Короче, ему нужно где-то с десяток сортиров.
– Чего?! — замерев на месте, удивлённо спросил он. — Сортиров? И куда, интересно, ему столько? Он же вроде как… Ну-у, ты говорил, до этого, в деревне живёт, работает там кем-то… Или фермер? — задумчиво добавил Юрий, почесав затылок. — Это новое ноу-хау такое, на полях на каждой борозде ставить, чтобы, не отходя от кассы, так сказать?
– Причём тут это? — Денис удивлённо пожал плечами. — И, между прочим, он не фермер, а столяр, только он, в отличие от нас, делает мебель.
– Ну, да, туалетные столики, наверно? — Юрий ухмыльнулся. — Какую же ещё мебель можно делать при таком заказе? Или это он сразу на всю деревню? Благотворитель, что ли?
– Да он не для себя. В смысле, не для деревни. Там у них какой-то кемпинг, или как он там называется? В общим домики такие, небольшие, для туристов. Так вот… Домики поставили, а куда… То есть не так… — Денис запнулся, слегка смутившись. — А вот это самое забыли. Вот нам и заказали.
– А взамен-то чего он хочет?
– Ну-у… Слушай, я думаю, у него там сын или кто-то из родни… В общем нам… Наверно… Всё равно придётся искать новых, — осторожно ответил молодой человек.
– То есть всё вообще плохо? — со злобными нотками в голосе, чувствуя, что начинает закипать, спросил Юрий.
– Ну-у… Как тебе сказать…
– Прямо!.. Прямо скажи!
– Да.
– Так… Вот скажи нам этих хозблоков с туалетами, то есть сортирами мало было? Вот нафига я ещё и за эту хрень взялся!?
– Ну-у, вообще-то это твоего дяди идея, — осторожно, выговаривая каждое слово, ответил Денис. — Он же тоже… Любитель всяких новшеств. Не тебе мне объяснять.
– Ну, да… Ладно!.. Приеду… Поговорим.
– Ну, а про эту-то, новую чего? Может ещё не всё потеряно? Может, эта не такая уж и… Ну-у, как в прошлый раз?
– Слушай, Денис! Ты мне зачем вот сейчас, когда я завтракать собрался, звонишь? Чтобы аппетит совсем испортить? Так у тебя это уже получилось. Я себе яичницу сжёг, кофе пролил, об раковину лбом шарахнулся…Теперь ещё и новости вот!
– Ну, а я причём тут?! — обиженно выкрикнул Денис. — Не я же тебя шарахнул, и избаловал так, что ты даже кофе с яичницей себе приготовить не можешь!
