– Ба… Ну, ты даёшь, — Альбина покачала головой. — А дедушка как же? Он-то как отреагировал?
– А зачем ему как-то реагировать? — Зинаида Афанасьевна удивлённо посмотрела на внучку. — Ведь это же я появилась в его жизни, а не какая-то там Анька из тридцать пятой квартиры… Или сорок пятой… В общем, не важно. Да я его как-то и не спрашивала, — женщина пожала плечами. — Я же тебе говорю — я взяла его в свои цепкие объятия. Я же тогда боксом занималась, точнее, как занималась… Пару приёмов мне показали, вот я и воспользовалась. Меня же после этого все наши парни боялись… Боялись, но восхищённо смотрели, — Зинаида Афанасьевна довольно улыбнулась. — Зато твой дедушка всю жизнь счастливо прожил со мной, а если бы Анька?.. У неё же что не муж, то гад и пьяница, а потом новый муж.
– А всего сколько?
– Шесть. Сейчас вот шестой раз замуж вышла.
– В смысле сейчас? Это сколько же ей лет?
– Девочка моя, солнышко, любви все возрасты покорны. Ей всего-то семьдесят девять, а ему вообще восемьдесят один.
– Ага, — девушка покачала головой. — Всего… Ага.
– А что такого? Если у них любовь? Мы, в отличие от вас, современной молодёжи, люди старой закалки, — подняв вверх указательный палец, качая головой проговорила пожилая женщина. — Мы сразу в ЗАГС. Кстати, солнышко, а ты в чём туда ходила?
– В ЗАГС? — Альбина удивлённо вытаращила глаза. — Ба, я ту ещё даже не заглядывала ни разу.
– Причём тут ЗАГС? Я про работу говорю. Между прочим, внешний вид играет огромное значение. Я помню, как я устраивалась работать в серьёзную организацию, и что ты думаешь, пришла в красивом таком платье, резиновых красных сапожках, правда у платья рукав оторвался, — задумчиво добавила она. — Наверно, поэтому не взяли.
– А-а-а! — протянула с улыбкой Альбина. — Теперь понятно, откуда у меня такие проблемы — это наследственное видно.
– Ты что ходила на собеседование в этом ужасе голубом? С оторванным рукавом? — Зинаида Афанасьевна, вытаращив глаза, уставилась на внучку.
– Ба-а-а… Буль… Бабуль короче… Понимаешь, — нервно покусывая нижнюю губу, промямлила девушка. — Тот красный костюм… Ну, ты его ещё не видела… Он испортился… Точнее — это я его чуть подпортила. Понимаешь, — время от времени бросая виноватый взгляд на бабушку, с трудом подбирая слова, говорила девушка. — Я купила туфли, за сущие копейки, в одном таком дешёвеньком магазинчике и вот…
– Ой, молодец какая, — прижав руки к груди, Зинаида Афанасьевна с гордостью посмотрела на внучку. — Умеешь распорядится деньгами… Я же говорю, вся в меня.
– Ба, ты хотя бы дослушай…В общем…У них сломался каблук, как раз тогда, когда я несла кофе, и оно вылилось прямо на кровать, а там костюм.
– Нет, всё-таки… Иногда не в меня. Вот! — строго, погрозив пальцем, выкрикнула женщина. — Я говорила, что ты совсем не приспособлена к жизни! Плохо покупать дешёвые вещи… Где попало.
– Ба… Ты же только что говорила обратное.
– Ну-у, я же говорю, где попало. Вот поэтому тебе нужен рядом хороший мужчина.
– А ты думаешь, если бы рядом был мужчина, я бы не сломала каблук и не пролила кофе? Может я ещё и на него бы пролила тогда.
– Зато был бы цел костюм!.. Когда рядом мужчина, — подняв указательный палец вверх, нравоучительным тоном начала Зинаида Афанасьевна, — женщина становиться собранной, и не тратит необдуманно последние деньги. Ты бы не купила тогда эту дрянь с оторванным рукавом, и не купила дешёвые туфли с еле держащимся каблуком… Так что солнце моё дорогое, на следующей недели ты и он… Должны встретиться. И без возражений, — заметив, как Альбина, открыв рот, собиралась уже что-то возразить ей, категорично добавила она.
– Звучит, как приговор, прям, — вздохнув тихо добавила девушка, задумчиво посмотрев в окно.
– И не вздыхай. Ты ещё даже не представляешь какое счастье тебя ждёт, — пожилая женщина снова мечтательно улыбнулась.
– Да уж… — снова вспомнив того самого Славика, девушка покачала головой.
– Привет, ба! — Юрий через силу улыбнулся. — Ты знаешь, ба… Понимаешь…
– Юрий! — строго начала Агриппина Петровна, перебив внука. — Ты как всегда! Как всегда, совсем, абсолютно не пунктуален! Незадолго до твоего визита покинула сию квартиру та самая Алечка, а ты где-то шляешься… Прости Господи за такие слова, —пожилая женщина наскоро перекрестилась.
– Только что? — перед глазами возникла встреченная на лестничной площадке молодая женщина. — Да… Ба, я, между прочим, не шлялся. У меня дела были. И вообще, я к тебе не с пустыми руками… Правда, к сожалению. В общем, мне твоя помощь нужна, — Юрий с надеждой посмотрел на неё.
– Да? Ты заболел? У тебя неприятности на работе? Юрочка, только не молчи, — схватившись за сердце спросила Агриппина Петровна.
– Ба… Ну, какая болезнь, при твоей-то заботе? Да я не только голодать не успеваю, я даже просто поболеть не могу, ты же заранее всё чувствуешь и лечишь, пока ещё ничего не заболело. Тут другое… В общем, вот, — молодой человек положил на журнальный столик голубой костюм.
– Ой, какая прелесть, — взяв в руки оторванный рукав проговорила женщина.
– В смысле? — Юрий даже глаза вытаращил.
– Материал не очень… Да что там говорить — он просто отвратителен, а вот цвет приятный, — Агриппина Петровна улыбнулась.
Молодой человек с улыбкой покачал головой.
– Понимаешь, ба… Я немного подпортил костюм… Прямо на девушке…
Агриппина Петровна, посмотрела на внука вытаращенными от ужаса глазами.
– Ба, не смотри так на меня… Ничего некультурного или вызывающего не произошло… Ты не так всё поняла, — замахав руками добавил он. — Просто я ехал по шоссе, а она, некстати, шла… Ну, а там лужа… И вот результат… Но…
– Ты её переехал… — женщина хватилась за сердце.
– Кого? — Юрий с недоумением посмотрел на бабушку. — А-а-а, нет… Она просто мимо шла, а я её обрызгал.
– Ты гнал? Сколько раз…
– Ба, очень прошу — дай мне договорить. Я никого не портил, я не гнал, я никого… Слава тебе Господи, — подняв глаза к потолку, добавил он, — не переехал. Я её — обладательницу этого костюма — просто обрызгал… С ног до головы.
– А костюм?
– Что костюм?.. Это уже не я… Он сам… Точнее, его потом подпортили, ну, а это, — Юрий кивнул на пятно, — уже вездесущие голуби… Будь они не ладны.
– Не обижай созданий природы. Птицы не виноваты, что их природа такими некультурными создала, — назидательно проговорила Агриппина Петровна. — Да, такой костюм разве только на блошином рынке покупали. Рукав, между прочим, кем-то криворуким пришит. Может быть девушке и надеть-то больше нечего, а ты так её испортил.
– Ба, я уж тут не знаю, кто чего подпортил! — закипая ответил Юрий. — Я только исправлял… И, кстати, я бы не сказал, что она такая уж бедная девушка… Вполне ухоженная, вот только с характером как-то…
– Ой, как не хорошо так относиться к таким хрупким созданиям, как мы — женщины, — покачав головой она с лёгким осуждением посмотрела на внука. — И вообще… Я тебе девушку хорошую подобрала, а он по сторонам смотрит. Это вообще не хорошо, прежде всего.
– Ба, давай вначале уж с костюмом разберёмся, а? — взмолился молодой человек, молитвенно сложив руки на уровне груди.
– Ну, так что же с костюмом тогда?
– Ну-у, понимаешь, я её, точнее костюм на ней, обрызгал, но ты это уже знаешь. Так вот, после этого я предложил ей его постирать, правда не сам, — заметив промелькнувший в глазах женщины испуг, добавил Юрий. — В химчистке, естественно за мой счёт…
– Какой же ты у меня… Ой, — она с любовью посмотрела на молодого человека. — Вырос настоящим джентльменом.
– Да, только в химчистке его подпортили, как видишь, а потом ещё и голуби… Между прочим, у тебя во дворе. Вот что значит подкармливать, а они потом наглеют, и портят людям жизнь! Как теперь вот мне. И теперь я не знаю, как его, в таком виде, вернуть той самой девушке.
– Вот паразиты!
– Голуби?
–Химчистники эти… И голуби тоже хороши.
– Ба… А как же создания природы, которых нельзя обижать? — Юрий усмехнулся.
– Иногда правда лучше лжи, — строго ответила Агриппина Петровна. — Господи! Бедная девушка, — пожилая женщина, всплеснув руками, прошлась вокруг костюма. — Ты испортил такую бедную девочку?
– Ба, у меня и так всё кувырком, а теперь и ты ещё. Ну, не начинай, а.
– У тебя опять на работе проблемы? — Агриппина Петровна, вскинув брови, вопросительно посмотрела на внука. — И дай угадаю — опять взяли алкоголиков?
– Ба, ты прям экстрасенс, — Юра усмехнулся.
– Я с ними столько лет бок о бок о отработала, я их через километры чувствую, —пожилая женщина повела носом. — А это всё почему у тебя? Потому что ты не женат.
– Ба, я не алкоголик…
– Я не про это. Просто без жены мужчина… — Агриппина Петровна задумалась.
– Ну? — с той же усмешкой на губах, Юрий выжидательно посмотрел на бабушку.
– Что ну? Женившись, мужчина начинает лучше думать, — подняв указательный палец вверх, она прошлась туда-сюда мимо внука. — Вот вы с Денисом…
– Денис уже нашёл себе…
– Вот видишь, — перебив его, торжествующе воскликнула Агриппина Петровна. — Хоть кто-то поумнел… А он ещё не женился?
– Пока нет. Как видишь, пока ещё не совсем поумнел, — Юрий усмехнулся. — Да и-и-и… ба… Когда он женится, поверь мне, ты первая узнаешь. Он же обязательно к тебе за советом побежит, как опытному специалисту абсолютно по всем делам.
– Ну, хотя бы и так, — улыбнувшись, она с гордостью посмотрела на своё отражение в стекле стенки. — Вот твой дедушка был дурак дураком, — снова переведя строгий взгляд на внука, начала речь Агриппина Петровна. — И тогда я подумала — вот достанется такой какой-нибудь дуре, или вот Аньке, которая жила на Ленина… Или на Советской, — она задумчиво посмотрела вверх. — Хотя… Это не важно… Уже… Не об этом сейчас речь… Так вот, я подумала — совсем парень ведь пропадёт, лучше уж я им займусь. И вот… — она показала рукой на фотографию, стоявшую за стеклом старенькой стенки. — Стал человеком. Институт закончил, работу хорошую нашёл, соображать стал. А если бы не женился? — женщина посмотрела на Юрия.
– А если я институт уже закончил… И, даже, хорошую работу нашёл… Мне что теперь делать? Наоборот — дуру искать?
– Зачем? — удивлённо посмотрев на него спросила Агриппина Петровна. — Просто ты, Юрочка, как настоящий мужчина-холостяк, вообще не приспособлен к жизни. Вот поэтому ты обязательно должен познакомиться с Алечкой.
– Ба… А может повременим как-нибудь с этим? — скривившись, словно от зубной боли, осторожно спросил Юрий.
– Как это — повременим!? Алечка — такое чудо…
– Ну, да, — на ум снова пришла встреченная им сегодня особа.
– И не перебивай, когда бабушка говорит! Так вот!.. Я всё уже решила, значит в выходной… А сегодня чего? — она вопросительно посмотрела на внука.
– Выходной.
– Значит, в следующий выходной, ты познакомишься с Алечкой… И точка!
– Ба… А ты уверена, что она такая… Такое уж чудо? Может всё-таки… — Юрий снова горько вздохнул. — Может, ты её ещё плохо знаешь?
– Как это? — Агриппина Петровна даже рот раскрыла от негодования. — Я знаю кому можно доверять, а кому нет. Вот доверила же твоей маме, такого, как твой папа… И вот… Какого внука вырастили! — она улыбнулась, с любовью посмотрев на молодого человека. — Осталось только женить, чтобы ещё и ум прибавился, и всё… Будешь настоящим человеком… Мужчиной, — мечтательная улыбка озарила лицо пожилой женщины.
Вздохнув, Альбина снова подняла голову, грустными глазами посмотрев на подругу.
– Понимаешь теперь, как всё плохо. Работа хорошая накрылась, и этот ещё.
– Слушай, а он… Что, богатый? — осторожно спросила она. — А это… И не женатый?
– Ну, и к чему такие вопросы? — Альбина удивлённо вскинула брови.
– Да как ты не понимаешь! — подбежав к подруге девушка опустилась в кресло, стоявшее рядом. — Ты же с него можешь… Ну-у… — прикидывая что бы такое предложить, осторожно начала она. — Пусть он тебе ещё и денег, например… За моральный ущерб, испорченную нервную систему… Чего там ещё можно? В общем, пусть он тебе пока заплатит, а там посмотрим.
– Марин… Ты-ы… в своём уме? Он меня не переехал… Слава Богу, а только костюм подпортил… Понимаешь? Не меня испортил, а костюм.
– Ну, если бы он и тебя ещё подпортил… Тогда бы вообще вопросов не было, — задумчиво проговорила Марина, прикидывая что-то в своём вечно искрящем идеями уме.
– Это в каком смысле? — щёки Альбины предательски покраснели.
– Ну-у… Это я так, к слову. Просто… Слушай, а ведь это идея.
– В… С-с-смысле? — заикаясь, как это обычно бывало с ней при сильном волнение, спросила девушка. — Ты хочешь… Чтобы он меня ещё и под-портил ч-что ли?
– Нет… Ну-у… Это, — Марина, нервно заморгав глазами, растерянно посмотрела на подругу. — Я не в… Ну-у, в смысле — я не в смысле… Короче! Ты меня вообще запутала, в общем. Я говорю — у меня идея… И я думаю… — девушка мечтательно улыбнулась. — Она гениальная
– Марин… — Альбина нервно сглотнула. — А может не надо идей? А?
– Как это не надо? — она удивлённо вскинула брови. — Да если бы не мои идеи… К которым ты, к сожалению, не всегда прислушиваешься, ты так и была бы где-то там, а не здесь, в этой квартире, на той… Ну-у, уже прошлой работе…
– Да… — девушка горько вздохнула. — Что-то мне как-то не везёт теперь.
– А это потому, что ты не прислушиваешься к советам такой, как я или твоя не менее гениальная бабушка. Вместо этого ты прислушиваешься к какой-то там тёте своей, которая только в кошках… А вообще в жизни ничего не соображает, хотя, мне иногда кажется — не только в жизни. А есть ещё вариант — у тебя просто мужчины хорошего нет… А я вот тебе не раз говорила… Ты только посмотри на эту прекрасную вещь, — Марина подошла к стоявшей у стены, прямо на полу, небольшой картине. — Вместо того, чтобы занимать почётное место посередине комнатной стены, она у неё на полу стоит! И это нормально? — девушка всплеснула руками. — Или вот, вспомнила… Два месяца у неё уже вешалка болтается на одном гвозде, и она терпеливо не замечает этого, а… — снова всплеснув руками подытожила она. — А всё почему!? Потому что мы!.. Нежнейшие создания! Нам дрель категорически противопоказана, а тут без неё никак, понимаешь? А молотком мы вообще можем съездить себе по прекрасному маникюру.
– Ну это не факт, во-первых… А во-вторых… Современные мужчины тоже не всегда знают с какой стороны молоток в руки взять, и что такое гвоздь. Тебе ли это не знать.
– Вот только не напоминай, — Марина насупившись отвернулась. — И вообще… У меня теперь есть кому и молоток доверить, а он… Не молоток я имею ввиду… Так вот он, между прочим, знает и как молоток в руке держать, и уж гвоздей понавидался вдоволь. Я вот уже не пропаду, потому что он от меня никуда не денется… теперь, а вот ты… — она подошла к подруге. — Так и будешь мучиться с вешалкой и держать вот это произведение искусства на полу.
– Слушай, Марин, ну, не начинай, а, — Альбина умоляюще посмотрела на неё. — Я и так не знаю, как теперь отвертеться, от того, навязанного… Навязываемого бабушкой, а теперь ещё и ты? Да и та, знакомая тёти, ещё как-то обхаживает так странно, вот я теперь думаю… Может, и она? — девушка вопросительно посмотрела на подругу.
– Аль, по-моему, ты совсем скоро спятишь от одиночества. Тебе уже мерещиться, что все вокруг тебе кого-то навязывают.
– А зачем ему как-то реагировать? — Зинаида Афанасьевна удивлённо посмотрела на внучку. — Ведь это же я появилась в его жизни, а не какая-то там Анька из тридцать пятой квартиры… Или сорок пятой… В общем, не важно. Да я его как-то и не спрашивала, — женщина пожала плечами. — Я же тебе говорю — я взяла его в свои цепкие объятия. Я же тогда боксом занималась, точнее, как занималась… Пару приёмов мне показали, вот я и воспользовалась. Меня же после этого все наши парни боялись… Боялись, но восхищённо смотрели, — Зинаида Афанасьевна довольно улыбнулась. — Зато твой дедушка всю жизнь счастливо прожил со мной, а если бы Анька?.. У неё же что не муж, то гад и пьяница, а потом новый муж.
– А всего сколько?
– Шесть. Сейчас вот шестой раз замуж вышла.
– В смысле сейчас? Это сколько же ей лет?
– Девочка моя, солнышко, любви все возрасты покорны. Ей всего-то семьдесят девять, а ему вообще восемьдесят один.
– Ага, — девушка покачала головой. — Всего… Ага.
– А что такого? Если у них любовь? Мы, в отличие от вас, современной молодёжи, люди старой закалки, — подняв вверх указательный палец, качая головой проговорила пожилая женщина. — Мы сразу в ЗАГС. Кстати, солнышко, а ты в чём туда ходила?
– В ЗАГС? — Альбина удивлённо вытаращила глаза. — Ба, я ту ещё даже не заглядывала ни разу.
– Причём тут ЗАГС? Я про работу говорю. Между прочим, внешний вид играет огромное значение. Я помню, как я устраивалась работать в серьёзную организацию, и что ты думаешь, пришла в красивом таком платье, резиновых красных сапожках, правда у платья рукав оторвался, — задумчиво добавила она. — Наверно, поэтому не взяли.
– А-а-а! — протянула с улыбкой Альбина. — Теперь понятно, откуда у меня такие проблемы — это наследственное видно.
– Ты что ходила на собеседование в этом ужасе голубом? С оторванным рукавом? — Зинаида Афанасьевна, вытаращив глаза, уставилась на внучку.
– Ба-а-а… Буль… Бабуль короче… Понимаешь, — нервно покусывая нижнюю губу, промямлила девушка. — Тот красный костюм… Ну, ты его ещё не видела… Он испортился… Точнее — это я его чуть подпортила. Понимаешь, — время от времени бросая виноватый взгляд на бабушку, с трудом подбирая слова, говорила девушка. — Я купила туфли, за сущие копейки, в одном таком дешёвеньком магазинчике и вот…
– Ой, молодец какая, — прижав руки к груди, Зинаида Афанасьевна с гордостью посмотрела на внучку. — Умеешь распорядится деньгами… Я же говорю, вся в меня.
– Ба, ты хотя бы дослушай…В общем…У них сломался каблук, как раз тогда, когда я несла кофе, и оно вылилось прямо на кровать, а там костюм.
– Нет, всё-таки… Иногда не в меня. Вот! — строго, погрозив пальцем, выкрикнула женщина. — Я говорила, что ты совсем не приспособлена к жизни! Плохо покупать дешёвые вещи… Где попало.
– Ба… Ты же только что говорила обратное.
– Ну-у, я же говорю, где попало. Вот поэтому тебе нужен рядом хороший мужчина.
– А ты думаешь, если бы рядом был мужчина, я бы не сломала каблук и не пролила кофе? Может я ещё и на него бы пролила тогда.
– Зато был бы цел костюм!.. Когда рядом мужчина, — подняв указательный палец вверх, нравоучительным тоном начала Зинаида Афанасьевна, — женщина становиться собранной, и не тратит необдуманно последние деньги. Ты бы не купила тогда эту дрянь с оторванным рукавом, и не купила дешёвые туфли с еле держащимся каблуком… Так что солнце моё дорогое, на следующей недели ты и он… Должны встретиться. И без возражений, — заметив, как Альбина, открыв рот, собиралась уже что-то возразить ей, категорично добавила она.
– Звучит, как приговор, прям, — вздохнув тихо добавила девушка, задумчиво посмотрев в окно.
– И не вздыхай. Ты ещё даже не представляешь какое счастье тебя ждёт, — пожилая женщина снова мечтательно улыбнулась.
– Да уж… — снова вспомнив того самого Славика, девушка покачала головой.
***
– Привет, ба! — Юрий через силу улыбнулся. — Ты знаешь, ба… Понимаешь…
– Юрий! — строго начала Агриппина Петровна, перебив внука. — Ты как всегда! Как всегда, совсем, абсолютно не пунктуален! Незадолго до твоего визита покинула сию квартиру та самая Алечка, а ты где-то шляешься… Прости Господи за такие слова, —пожилая женщина наскоро перекрестилась.
– Только что? — перед глазами возникла встреченная на лестничной площадке молодая женщина. — Да… Ба, я, между прочим, не шлялся. У меня дела были. И вообще, я к тебе не с пустыми руками… Правда, к сожалению. В общем, мне твоя помощь нужна, — Юрий с надеждой посмотрел на неё.
– Да? Ты заболел? У тебя неприятности на работе? Юрочка, только не молчи, — схватившись за сердце спросила Агриппина Петровна.
– Ба… Ну, какая болезнь, при твоей-то заботе? Да я не только голодать не успеваю, я даже просто поболеть не могу, ты же заранее всё чувствуешь и лечишь, пока ещё ничего не заболело. Тут другое… В общем, вот, — молодой человек положил на журнальный столик голубой костюм.
– Ой, какая прелесть, — взяв в руки оторванный рукав проговорила женщина.
– В смысле? — Юрий даже глаза вытаращил.
– Материал не очень… Да что там говорить — он просто отвратителен, а вот цвет приятный, — Агриппина Петровна улыбнулась.
Молодой человек с улыбкой покачал головой.
– Понимаешь, ба… Я немного подпортил костюм… Прямо на девушке…
Агриппина Петровна, посмотрела на внука вытаращенными от ужаса глазами.
– Ба, не смотри так на меня… Ничего некультурного или вызывающего не произошло… Ты не так всё поняла, — замахав руками добавил он. — Просто я ехал по шоссе, а она, некстати, шла… Ну, а там лужа… И вот результат… Но…
– Ты её переехал… — женщина хватилась за сердце.
– Кого? — Юрий с недоумением посмотрел на бабушку. — А-а-а, нет… Она просто мимо шла, а я её обрызгал.
– Ты гнал? Сколько раз…
– Ба, очень прошу — дай мне договорить. Я никого не портил, я не гнал, я никого… Слава тебе Господи, — подняв глаза к потолку, добавил он, — не переехал. Я её — обладательницу этого костюма — просто обрызгал… С ног до головы.
– А костюм?
– Что костюм?.. Это уже не я… Он сам… Точнее, его потом подпортили, ну, а это, — Юрий кивнул на пятно, — уже вездесущие голуби… Будь они не ладны.
– Не обижай созданий природы. Птицы не виноваты, что их природа такими некультурными создала, — назидательно проговорила Агриппина Петровна. — Да, такой костюм разве только на блошином рынке покупали. Рукав, между прочим, кем-то криворуким пришит. Может быть девушке и надеть-то больше нечего, а ты так её испортил.
– Ба, я уж тут не знаю, кто чего подпортил! — закипая ответил Юрий. — Я только исправлял… И, кстати, я бы не сказал, что она такая уж бедная девушка… Вполне ухоженная, вот только с характером как-то…
– Ой, как не хорошо так относиться к таким хрупким созданиям, как мы — женщины, — покачав головой она с лёгким осуждением посмотрела на внука. — И вообще… Я тебе девушку хорошую подобрала, а он по сторонам смотрит. Это вообще не хорошо, прежде всего.
– Ба, давай вначале уж с костюмом разберёмся, а? — взмолился молодой человек, молитвенно сложив руки на уровне груди.
– Ну, так что же с костюмом тогда?
– Ну-у, понимаешь, я её, точнее костюм на ней, обрызгал, но ты это уже знаешь. Так вот, после этого я предложил ей его постирать, правда не сам, — заметив промелькнувший в глазах женщины испуг, добавил Юрий. — В химчистке, естественно за мой счёт…
– Какой же ты у меня… Ой, — она с любовью посмотрела на молодого человека. — Вырос настоящим джентльменом.
– Да, только в химчистке его подпортили, как видишь, а потом ещё и голуби… Между прочим, у тебя во дворе. Вот что значит подкармливать, а они потом наглеют, и портят людям жизнь! Как теперь вот мне. И теперь я не знаю, как его, в таком виде, вернуть той самой девушке.
– Вот паразиты!
– Голуби?
–Химчистники эти… И голуби тоже хороши.
– Ба… А как же создания природы, которых нельзя обижать? — Юрий усмехнулся.
– Иногда правда лучше лжи, — строго ответила Агриппина Петровна. — Господи! Бедная девушка, — пожилая женщина, всплеснув руками, прошлась вокруг костюма. — Ты испортил такую бедную девочку?
– Ба, у меня и так всё кувырком, а теперь и ты ещё. Ну, не начинай, а.
– У тебя опять на работе проблемы? — Агриппина Петровна, вскинув брови, вопросительно посмотрела на внука. — И дай угадаю — опять взяли алкоголиков?
– Ба, ты прям экстрасенс, — Юра усмехнулся.
– Я с ними столько лет бок о бок о отработала, я их через километры чувствую, —пожилая женщина повела носом. — А это всё почему у тебя? Потому что ты не женат.
– Ба, я не алкоголик…
– Я не про это. Просто без жены мужчина… — Агриппина Петровна задумалась.
– Ну? — с той же усмешкой на губах, Юрий выжидательно посмотрел на бабушку.
– Что ну? Женившись, мужчина начинает лучше думать, — подняв указательный палец вверх, она прошлась туда-сюда мимо внука. — Вот вы с Денисом…
– Денис уже нашёл себе…
– Вот видишь, — перебив его, торжествующе воскликнула Агриппина Петровна. — Хоть кто-то поумнел… А он ещё не женился?
– Пока нет. Как видишь, пока ещё не совсем поумнел, — Юрий усмехнулся. — Да и-и-и… ба… Когда он женится, поверь мне, ты первая узнаешь. Он же обязательно к тебе за советом побежит, как опытному специалисту абсолютно по всем делам.
– Ну, хотя бы и так, — улыбнувшись, она с гордостью посмотрела на своё отражение в стекле стенки. — Вот твой дедушка был дурак дураком, — снова переведя строгий взгляд на внука, начала речь Агриппина Петровна. — И тогда я подумала — вот достанется такой какой-нибудь дуре, или вот Аньке, которая жила на Ленина… Или на Советской, — она задумчиво посмотрела вверх. — Хотя… Это не важно… Уже… Не об этом сейчас речь… Так вот, я подумала — совсем парень ведь пропадёт, лучше уж я им займусь. И вот… — она показала рукой на фотографию, стоявшую за стеклом старенькой стенки. — Стал человеком. Институт закончил, работу хорошую нашёл, соображать стал. А если бы не женился? — женщина посмотрела на Юрия.
– А если я институт уже закончил… И, даже, хорошую работу нашёл… Мне что теперь делать? Наоборот — дуру искать?
– Зачем? — удивлённо посмотрев на него спросила Агриппина Петровна. — Просто ты, Юрочка, как настоящий мужчина-холостяк, вообще не приспособлен к жизни. Вот поэтому ты обязательно должен познакомиться с Алечкой.
– Ба… А может повременим как-нибудь с этим? — скривившись, словно от зубной боли, осторожно спросил Юрий.
– Как это — повременим!? Алечка — такое чудо…
– Ну, да, — на ум снова пришла встреченная им сегодня особа.
– И не перебивай, когда бабушка говорит! Так вот!.. Я всё уже решила, значит в выходной… А сегодня чего? — она вопросительно посмотрела на внука.
– Выходной.
– Значит, в следующий выходной, ты познакомишься с Алечкой… И точка!
– Ба… А ты уверена, что она такая… Такое уж чудо? Может всё-таки… — Юрий снова горько вздохнул. — Может, ты её ещё плохо знаешь?
– Как это? — Агриппина Петровна даже рот раскрыла от негодования. — Я знаю кому можно доверять, а кому нет. Вот доверила же твоей маме, такого, как твой папа… И вот… Какого внука вырастили! — она улыбнулась, с любовью посмотрев на молодого человека. — Осталось только женить, чтобы ещё и ум прибавился, и всё… Будешь настоящим человеком… Мужчиной, — мечтательная улыбка озарила лицо пожилой женщины.
***
Вздохнув, Альбина снова подняла голову, грустными глазами посмотрев на подругу.
– Понимаешь теперь, как всё плохо. Работа хорошая накрылась, и этот ещё.
– Слушай, а он… Что, богатый? — осторожно спросила она. — А это… И не женатый?
– Ну, и к чему такие вопросы? — Альбина удивлённо вскинула брови.
– Да как ты не понимаешь! — подбежав к подруге девушка опустилась в кресло, стоявшее рядом. — Ты же с него можешь… Ну-у… — прикидывая что бы такое предложить, осторожно начала она. — Пусть он тебе ещё и денег, например… За моральный ущерб, испорченную нервную систему… Чего там ещё можно? В общем, пусть он тебе пока заплатит, а там посмотрим.
– Марин… Ты-ы… в своём уме? Он меня не переехал… Слава Богу, а только костюм подпортил… Понимаешь? Не меня испортил, а костюм.
– Ну, если бы он и тебя ещё подпортил… Тогда бы вообще вопросов не было, — задумчиво проговорила Марина, прикидывая что-то в своём вечно искрящем идеями уме.
– Это в каком смысле? — щёки Альбины предательски покраснели.
– Ну-у… Это я так, к слову. Просто… Слушай, а ведь это идея.
– В… С-с-смысле? — заикаясь, как это обычно бывало с ней при сильном волнение, спросила девушка. — Ты хочешь… Чтобы он меня ещё и под-портил ч-что ли?
– Нет… Ну-у… Это, — Марина, нервно заморгав глазами, растерянно посмотрела на подругу. — Я не в… Ну-у, в смысле — я не в смысле… Короче! Ты меня вообще запутала, в общем. Я говорю — у меня идея… И я думаю… — девушка мечтательно улыбнулась. — Она гениальная
– Марин… — Альбина нервно сглотнула. — А может не надо идей? А?
– Как это не надо? — она удивлённо вскинула брови. — Да если бы не мои идеи… К которым ты, к сожалению, не всегда прислушиваешься, ты так и была бы где-то там, а не здесь, в этой квартире, на той… Ну-у, уже прошлой работе…
– Да… — девушка горько вздохнула. — Что-то мне как-то не везёт теперь.
– А это потому, что ты не прислушиваешься к советам такой, как я или твоя не менее гениальная бабушка. Вместо этого ты прислушиваешься к какой-то там тёте своей, которая только в кошках… А вообще в жизни ничего не соображает, хотя, мне иногда кажется — не только в жизни. А есть ещё вариант — у тебя просто мужчины хорошего нет… А я вот тебе не раз говорила… Ты только посмотри на эту прекрасную вещь, — Марина подошла к стоявшей у стены, прямо на полу, небольшой картине. — Вместо того, чтобы занимать почётное место посередине комнатной стены, она у неё на полу стоит! И это нормально? — девушка всплеснула руками. — Или вот, вспомнила… Два месяца у неё уже вешалка болтается на одном гвозде, и она терпеливо не замечает этого, а… — снова всплеснув руками подытожила она. — А всё почему!? Потому что мы!.. Нежнейшие создания! Нам дрель категорически противопоказана, а тут без неё никак, понимаешь? А молотком мы вообще можем съездить себе по прекрасному маникюру.
– Ну это не факт, во-первых… А во-вторых… Современные мужчины тоже не всегда знают с какой стороны молоток в руки взять, и что такое гвоздь. Тебе ли это не знать.
– Вот только не напоминай, — Марина насупившись отвернулась. — И вообще… У меня теперь есть кому и молоток доверить, а он… Не молоток я имею ввиду… Так вот он, между прочим, знает и как молоток в руке держать, и уж гвоздей понавидался вдоволь. Я вот уже не пропаду, потому что он от меня никуда не денется… теперь, а вот ты… — она подошла к подруге. — Так и будешь мучиться с вешалкой и держать вот это произведение искусства на полу.
– Слушай, Марин, ну, не начинай, а, — Альбина умоляюще посмотрела на неё. — Я и так не знаю, как теперь отвертеться, от того, навязанного… Навязываемого бабушкой, а теперь ещё и ты? Да и та, знакомая тёти, ещё как-то обхаживает так странно, вот я теперь думаю… Может, и она? — девушка вопросительно посмотрела на подругу.
– Аль, по-моему, ты совсем скоро спятишь от одиночества. Тебе уже мерещиться, что все вокруг тебе кого-то навязывают.
