– Ты? — Рита с не меньшим удивлением посмотрела на него. — Так это… Вы…
Ей вдруг стало трудно дышать. Схватив на бегу куртку и сапоги, она прямо в носках выбежала на лестничную клетку.
– Рита! — Лидия Сергеевна попыталась её удержать, но не успела.
Пробежав один пролёт, девушка остановилась, переведя дыхание.
«Ну, как я могу? — она посмотрела на верх. — Я же обещала ей, а теперь бросаю? А как она без меня будет? Сын, теперь ещё и я. Она же не выдержит, — мысли крутились в её голове. — Она же… Не знает».
Рита снова посмотрела наверх.
Вбежав в квартиру, она подошла к стоявшему у кухонного стола мужчине.
– Уходи! — с ненавистью посмотрев на Олега, Рита указала рукой на дверь. — Слышишь, уходи!
– Что значит — уходи? — он удивлённо уставился на неё.
– Рита, я не понимаю, — Лидия Сергеевна переводила взгляд с сына на неё. — Что-о… Что вообще происходит? Я не понимаю… Олег, объясни мне, хотя бы ты, — она посмотрела на него. — Олег… Это… Это ведь… Олег, — с паузами, вспомнив рассказ девушки, женщина покачала головой, не сводя взгляда с сына.
– Можно тебя на минуту? — посмотрев на пожилую женщину она перевела взгляд на Олега. — Лидия Сергеевна, извините нас. Мы на минуту.
Пожилая женщина, побледнев, молча опустилась на табурет.
– Что ты себе позволяешь? — выйдя вслед за ней на лестничную площадку, он остановился и, дёрнув Риту за руку, развернул к себе лицом. — Что ты здесь делаешь? Ты так и не ответила.
– Ты должен уйти. Тебе здесь не место! Уходи! Она тебе всё отдала, всё для тебя сделала, она ждала тебя. Ты хотя бы раз поинтересовался, как она живёт? Нет. А теперь ты пришёл? Зачем?.. Уходи.
Олег молчал. Опустив голову, он смотрел себе под ноги. Только частое дыхание выдавало его волнение.
– Скажи, ведь она даже не знает обо мне? Так ведь? Ну, скажи! Что ты молчишь!?
– Нет. Не знает, — подняв голову, он посмотрел на девушку, только сейчас заметив, как похожи они с его матерью.
На него смотрели те же серые, грустные глаза.
– Знаешь, ты когда-нибудь точно также останешься один. И никто… Слышишь, никто, не подаст тебе стакан воды, и не поможет тебе никто, и не придёт даже навестить. Не будет уже её. Меня рядом, естественно, — Рита усмехнулась. — Ты останешься один. И сын точно также тебя бросит, одного. И ты вспомнишь и её, и мои слова. Ты же предал её, точно также, как предал мою мать и меня вместе с ней. Забыл? А ведь она, — девушка кивнула на дверь, — как оказалось, даже не знает обо мне. Так что, уходи.
– Я никогда не думала, что скажу такое родному сыну.
Они оглянулись, посмотрев на стоявшую в дверях Лидию Сергеевну.
– Но я скажу… Я никогда не думала, что мой сын станет таким подлым человеком. Что я. Своими руками, — эмоционально встряхнув в воздухе ладонями, тяжело дыша проговорила она. — Вот этими руками, вырастила такое существо! Я никогда не думала, что когда-то мне придётся произнести это… Уходи, Олег! Права Рита… Моя внучка… — слёзы навернулись на глаза пожилой женщины. — Уходи, Олег.
Олег всё также молча стоял, опустив голову.
Лидия Сергеевна вытерла слёзы, посмотрев на свою Риту.
– Ну, бабушка, ты что? Я сейчас сама расплачусь, — она обняла пожилую женщину. — Всё же хорошо.
– Ой, девочка моя, знала бы ты, как это трогательно. Я же от счастья плачу, — она улыбнулась. — Такое счастье, отдавать внучку замуж. Я же говорила, что все самые счастливые события случаются у меня осенью. —Лидия Сергеевна перевела взгляд на Елену, маму Риты. — Теперь вот и ты, девочка моя, добавила ещё одно событие. Какая же ты красавица у нас.
– Бабушка, я тебя так люблю. Только ты не плач, пожалуйста. Мама, ну, скажи ей, — Рита повернулась, посмотрев на стоявшую рядом женщину.
– Рита, бабушку понять можно, внучку всё-таки замуж отдаёт, — Елена обняла Лидию Сергеевну. — Единственную нашу, — покачав головой, она вытерла набежавшие на глаза слёзы.
– Ну, дети, с Богом, как говориться. Анрюшенька, береги её. — Лидия Сергеевна посмотрела на молодого человека.
– Ну, что вы, Лидия Сергеевна, я теперь её никуда не отпущу, буду беречь, как зеницу ока, — он улыбнулся, влюблёнными глазами посмотрев на свою будущую жену.
– Ох, как же это трогательно-то. Даже не думала, что так будет, — Елена, вздохнув, покачала головой.
– Мам, бабушка, я от вас никуда не денусь. Живём рядом? Рядом. Вы здесь, я по соседству. Ну, и чего переживать?
– Ой, дочка. Вот будешь также свою дочку замуж отдавать, поймёшь, какого это.
Осень уже окрасила деревья в золотистые тона. Дни становились всё короче и холоднее. Мужчина, тихо стоя перед окном, зябко поёжился, потерев ладонь о ладонь. Внизу прохаживались больные и пришедшие проведать их родственники. А он всё стоял и смотрел. К нему никто не приходил, он редко выходил на улицу, чтобы меньше попадаться на глаза соседям. Он редко выходил и в больничный парк, когда, в очередной раз, попадал в это отделение. Здоровье подводило. Иногда он выходил в холл, чтобы также стоять у окна и высматривать знакомый силуэт. Люди шли, а тот, кого он ждал, так и не появлялся. Когда заканчивались часы посещения, он возвращался в палату, брал книгу, только чтение всё чаще и чаще не шло. Открыв книгу на последней заложенной странице, он долго смотрел на строчки, даже не вникая в смысл написанного. В один из тихих, золотистых осенних дней, он точно также стоял перед окном в больничном холле, всматриваясь в проходивших перед окном чужих людей.
– Папа! Здравствуй, папа.
Мужчина обернулся. Перед ним стояла женщина лет пятидесяти. Еле заметная улыбка чуть коснулась её губ. Девочка-подросток, стоявшая рядом с ней, переминаясь с ноги на ногу, стеснительно улыбнулась, посмотрев на него серыми и какими-то грустными глазами. Молодой человек, стоявший рядом с ней, скромно улыбнулся, поставив полную сумку на диван.
– Здравствуй, дедушка, а мы к тебе… С гостинцами.
Мужчина опустил голову, почувствовав, как предательские слёзы навернулись на глаза. В голове пронёсся образ молодой девушки, тридцатилетней давности, с серыми грустными глазами.
Ей вдруг стало трудно дышать. Схватив на бегу куртку и сапоги, она прямо в носках выбежала на лестничную клетку.
– Рита! — Лидия Сергеевна попыталась её удержать, но не успела.
Пробежав один пролёт, девушка остановилась, переведя дыхание.
«Ну, как я могу? — она посмотрела на верх. — Я же обещала ей, а теперь бросаю? А как она без меня будет? Сын, теперь ещё и я. Она же не выдержит, — мысли крутились в её голове. — Она же… Не знает».
Рита снова посмотрела наверх.
Вбежав в квартиру, она подошла к стоявшему у кухонного стола мужчине.
– Уходи! — с ненавистью посмотрев на Олега, Рита указала рукой на дверь. — Слышишь, уходи!
– Что значит — уходи? — он удивлённо уставился на неё.
– Рита, я не понимаю, — Лидия Сергеевна переводила взгляд с сына на неё. — Что-о… Что вообще происходит? Я не понимаю… Олег, объясни мне, хотя бы ты, — она посмотрела на него. — Олег… Это… Это ведь… Олег, — с паузами, вспомнив рассказ девушки, женщина покачала головой, не сводя взгляда с сына.
– Можно тебя на минуту? — посмотрев на пожилую женщину она перевела взгляд на Олега. — Лидия Сергеевна, извините нас. Мы на минуту.
Пожилая женщина, побледнев, молча опустилась на табурет.
– Что ты себе позволяешь? — выйдя вслед за ней на лестничную площадку, он остановился и, дёрнув Риту за руку, развернул к себе лицом. — Что ты здесь делаешь? Ты так и не ответила.
– Ты должен уйти. Тебе здесь не место! Уходи! Она тебе всё отдала, всё для тебя сделала, она ждала тебя. Ты хотя бы раз поинтересовался, как она живёт? Нет. А теперь ты пришёл? Зачем?.. Уходи.
Олег молчал. Опустив голову, он смотрел себе под ноги. Только частое дыхание выдавало его волнение.
– Скажи, ведь она даже не знает обо мне? Так ведь? Ну, скажи! Что ты молчишь!?
– Нет. Не знает, — подняв голову, он посмотрел на девушку, только сейчас заметив, как похожи они с его матерью.
На него смотрели те же серые, грустные глаза.
– Знаешь, ты когда-нибудь точно также останешься один. И никто… Слышишь, никто, не подаст тебе стакан воды, и не поможет тебе никто, и не придёт даже навестить. Не будет уже её. Меня рядом, естественно, — Рита усмехнулась. — Ты останешься один. И сын точно также тебя бросит, одного. И ты вспомнишь и её, и мои слова. Ты же предал её, точно также, как предал мою мать и меня вместе с ней. Забыл? А ведь она, — девушка кивнула на дверь, — как оказалось, даже не знает обо мне. Так что, уходи.
– Я никогда не думала, что скажу такое родному сыну.
Они оглянулись, посмотрев на стоявшую в дверях Лидию Сергеевну.
– Но я скажу… Я никогда не думала, что мой сын станет таким подлым человеком. Что я. Своими руками, — эмоционально встряхнув в воздухе ладонями, тяжело дыша проговорила она. — Вот этими руками, вырастила такое существо! Я никогда не думала, что когда-то мне придётся произнести это… Уходи, Олег! Права Рита… Моя внучка… — слёзы навернулись на глаза пожилой женщины. — Уходи, Олег.
Олег всё также молча стоял, опустив голову.
***
Лидия Сергеевна вытерла слёзы, посмотрев на свою Риту.
– Ну, бабушка, ты что? Я сейчас сама расплачусь, — она обняла пожилую женщину. — Всё же хорошо.
– Ой, девочка моя, знала бы ты, как это трогательно. Я же от счастья плачу, — она улыбнулась. — Такое счастье, отдавать внучку замуж. Я же говорила, что все самые счастливые события случаются у меня осенью. —Лидия Сергеевна перевела взгляд на Елену, маму Риты. — Теперь вот и ты, девочка моя, добавила ещё одно событие. Какая же ты красавица у нас.
– Бабушка, я тебя так люблю. Только ты не плач, пожалуйста. Мама, ну, скажи ей, — Рита повернулась, посмотрев на стоявшую рядом женщину.
– Рита, бабушку понять можно, внучку всё-таки замуж отдаёт, — Елена обняла Лидию Сергеевну. — Единственную нашу, — покачав головой, она вытерла набежавшие на глаза слёзы.
– Ну, дети, с Богом, как говориться. Анрюшенька, береги её. — Лидия Сергеевна посмотрела на молодого человека.
– Ну, что вы, Лидия Сергеевна, я теперь её никуда не отпущу, буду беречь, как зеницу ока, — он улыбнулся, влюблёнными глазами посмотрев на свою будущую жену.
– Ох, как же это трогательно-то. Даже не думала, что так будет, — Елена, вздохнув, покачала головой.
– Мам, бабушка, я от вас никуда не денусь. Живём рядом? Рядом. Вы здесь, я по соседству. Ну, и чего переживать?
– Ой, дочка. Вот будешь также свою дочку замуж отдавать, поймёшь, какого это.
***
Осень уже окрасила деревья в золотистые тона. Дни становились всё короче и холоднее. Мужчина, тихо стоя перед окном, зябко поёжился, потерев ладонь о ладонь. Внизу прохаживались больные и пришедшие проведать их родственники. А он всё стоял и смотрел. К нему никто не приходил, он редко выходил на улицу, чтобы меньше попадаться на глаза соседям. Он редко выходил и в больничный парк, когда, в очередной раз, попадал в это отделение. Здоровье подводило. Иногда он выходил в холл, чтобы также стоять у окна и высматривать знакомый силуэт. Люди шли, а тот, кого он ждал, так и не появлялся. Когда заканчивались часы посещения, он возвращался в палату, брал книгу, только чтение всё чаще и чаще не шло. Открыв книгу на последней заложенной странице, он долго смотрел на строчки, даже не вникая в смысл написанного. В один из тихих, золотистых осенних дней, он точно также стоял перед окном в больничном холле, всматриваясь в проходивших перед окном чужих людей.
– Папа! Здравствуй, папа.
Мужчина обернулся. Перед ним стояла женщина лет пятидесяти. Еле заметная улыбка чуть коснулась её губ. Девочка-подросток, стоявшая рядом с ней, переминаясь с ноги на ногу, стеснительно улыбнулась, посмотрев на него серыми и какими-то грустными глазами. Молодой человек, стоявший рядом с ней, скромно улыбнулся, поставив полную сумку на диван.
– Здравствуй, дедушка, а мы к тебе… С гостинцами.
Мужчина опустил голову, почувствовав, как предательские слёзы навернулись на глаза. В голове пронёсся образ молодой девушки, тридцатилетней давности, с серыми грустными глазами.
