– Да ну, некогда. Мож вечером…
– А Санёк этот, — продолжил рассказывать Петров. — Смотрю, уже в лес пошёл и, слышу, с кем-то поздоровался. Ну, я прислушался…
… – Здорово, бабка! — гаркнул Санька. — Чего, с распродажи? Всю продала-то? — заржал он. — Слышь бабка, замуж-то ещё не собираешься? Ты ж завидная невеста, вон бизнес какой и денег небось куча? В наше время модно стало на возрастных жениться.
– Тьфу на тебя, — плюнула в сторону Саньки бабка Зинаида Карповна. — Чего говоришь-то? Какая женитьба? Мне уж лет-то? Да и какие деньги? Нет у меня никаких денег, пенсию только получаю.
– Да ладно тебе бабка, любви все возрасты покорны! А сама-то откуда, тогда, идёшь? На свиданье, что ль, ходила, — не унимался Санька.
– Тьфу на тебя. Зас…нец! …
– Ну, стою. Вдруг, смотрю, и Степан из леса выходит, и говорит мне…
… – Здорово. Ты представляешь, встретил Серёгу Волкова, а он говорит мне, что, мол, учёные эти совсем обнаглели, налетел один какой-то, позвонить говорит есть с чего, а то, мол, вишь у меня один чехол, а телефон дома оставил. Ну, тот говорит нет у меня ничего, иди, мол, отсюда. Так он у него сигареты спёр. Говорит, дай закурить, ну, он и дал, а тот, как схватит целую пачку и убёг. Достали уже эти учёные.
– Да, достали эти учёные, шастают, прям как у себя дома. Все грибные места порастоптали. А сам-то ты чего в лесу делал-то?
– Да за грибами ходил.
– Слушай, Стёп. А чегой-то ты третьего дня у Ленина водку пил, а меня даже не пригласил? А ведь сказал, что по делам в город поехал. А сам сидел и водку пирожными с кремом закусывал, а?
– Да ты чего, — Степан, пряча глаза, сделал вид, что удивился. — У меня ж аллергия на крем. Обознался ты.
– Ну, теперь с этими гуманоидами всё понятно. Только вот чего этот самый Васька твой по... — Комков задумался. — На каком хоть он языке-то трепал?
– Это я не знаю, — ответил Петров. — Он в своё время в Прибалтике жил, что-то по работе. Где-то... Во, вспомнил! В Латвии. Может по-ихнему?
– А чё, похоже, язык, на котором этот, Васька, говорил, — вставил Сайфуллин.
– Ты чего тоже с Прибалтики к нам прибыл? — спросил Комков.
– Да нет. Просто язык у них такой своеобразный.
– Так, понятно. А финский с норвежским чего он приплёл? — раздражённо спросил Комков.
– Так он, это, в Финляндии недавно был. Дочь решила их удивить, и повезла их туда. Он ещё хвастался, что слова какие-то по-фински выучил. Теперь дочь хочет их в Норвегию свозить, мол, не как все на острова всякие. Мы с мужиками ещё пошутили, что, мол, теперь норвежский учи.
– Вот, — показал Комков на Петрова. — И гуманоидов этих на чистую воду выводим. Всё становиться на свои места. Кроме одного. А конюха этого мерин, чего вдруг заговорил? — продолжил он, пронзительно посмотрев на Петрова.
– Ну, уж это я не знаю, — развёл руками Петров. — Вы ж полиция. Вы и выясняйте. Но он, конюх этот, вообще мужик грамотный. Недавно вот дети к нему приходили, ну, экскурсия, так он им "У Лукоморья дуб зелёный" наизусть продекламировал. А ещё сказал, что недавно всего Шекспира прочёл, не ахти, говорит, конечно, хотя и классик, наши лучше писали. И ещё сказал, что, мол, если из них, ну, детей, кому понадобиться Шекспир, могу, мол, книгу дать.
– Ну, всё, теперь можно спать спокойно. А ты, кстати, чего на конюшне делал? И туда уже добрался? — спросил Комков, пристально посмотрев на Петрова.
– Да вы чего, начальник? Я просто мимо шёл, с утречка, ну, и зашёл, так просто поболтать. Скучно было.
– Вот ему скучно было. Зато у нас тут ой-ой-ой, как весело! Особенно сегодня. Самойлова, когда у леса курил, видел?
– Видел, мимо проходил.
– И курить просил, а ты не дал?
– От вас, прям не спрятаться, не скрыться, — удивился Петров. — Просил, а я не дал. Хрен его знает, мож тоже, как эти учёные, сопрёт. Чего это я буду всех бесплатно сигаретами обеспечивать?
– Так и с этим разобрались. У тебя рост какой?
– А вам зачем? — испуганно спросил Петров.
– Ты говори, давай.
– Метр девяносто, а что?
– Ну, вот! Вот и курящий снежный человек у леса. Ты бы в парикмахерскую что ли сходил, Петров? Или лучше сразу налысо побрился.
– Товарищ подполковник, налысо нельзя, — смеясь, сказал Сайфуллин.
– Это ещё почему? — не понял Комков.
– На гуманоида будет похож, — уже не сдерживая смех ответил Сайфуллин.
– Я вот только не пойму, ты-то почему не видел этих гуманоидов и снежного человека?
– Понятия не имею.
– Запах этого дыма, учёных этих, почувствовал?
– Да, у меня насморк… гайморит. Мне и проколы уже делали.
– Ну, прокол и я тебе сделаю, только другого аппарата.
– Товарищ подполковник, нельзя. День рождения ведь у вас скоро, — заискивающе проговорил Петров.
– Так! Никто ничего не слышал! — обвёл взглядом собравшихся подполковник. — День рождения — это святое, — уже тихо сказал он Петрову. — Так, отпустить этого предводителя гуманоидов и йети! — показал он на Петрова. — Понадобишься, я к тебе приеду… перед Днём рождения. А пока пусть идёт со своим гайморитом, куда хочет. Как же мне надоели эти гуманоиды, йети всякие. До дня рождения с ними не доживёшь. Вот только как этот конюх среди этих, любителей гуманоидов и йети, оказался?
За дверью послышался шум и крик. Дверь резко открылась и в неё вбежал только что отпущенный Петров, а за ним сопровождавший его сотрудник полиции.
– Товарищ, подполковник, простите, — сказал Комкову последний. — Он сам… Я его останавливал, а он вырвался.
– Товарищ подполковник, я вспомнил!
– Чего ты вспомнил ещё, Петров?
– Конюх этот на мерине мимо леса проскакал, я уже уходил тогда. Он ещё остановился, ненадолго, глядя на дым.
– Спасибо, Петров, за дополнительную информацию. Это всё? Или ещё чего вспомнишь? Про блогеров не знаешь ничего?
– Про каких блогеров? Про этих я ничего не знаю, не видел больше никого.
– Слушай, Петров, а чего они все разом в лес-то вдруг повалили?
– Так, кто-то из баб, что ли, накануне, слух распустил, что будто Наполеон этот, через наш лес золото вёз и где-то в лесу этом его запрятал, а учёные эти, мол, его там и нашли. Вот они все наслушались и в лес побежали. Сказки всё это, товарищ подполковник, не верьте вы этим бабам. Наполеон чего сюда вдруг попрётся? Чего ему в нашем Приречном делать?
– Петров, ты совсем дурак что ли? — ответил на этот сказ Петрова Сайфуллин. — Какой, на фиг, Приречный? В 1812 году? Тогда здесь одни поля, да луга были.
– Так, всё, свободен, Петров. — раздражённо сказал Комков. — Ну, вот и про этого конюха узнали, и зачем эти поклонники Наполеона в лес попёрли. Сайфуллин, а мерина с конюхом уже успели спровадить?
– Никак нет! Товарищ подполковник! Не успели ещё. Сделать?
– Не надо! Мерина вернуть на место, конюха туда же.
– Вот чего этих блогеров туда понесло? И чего им-то всякая романтика померещилась?
– А может, они это, этого учёного-то с кем увидели. Он тут к одной местной жительнице, говорят, похаживать стал, — сказал Ливнёв.
– Ну, да, — удивился Комков. — Точно, как я не подумал. Лес, костёр, грибы жареные, романтики вот только этому профессору и не хватило. Ты чего совсем дурак, Ливнёв!? Какая романтика? Они там пожар своими силами, видите ли, тушили. Так всё, свободен, Ливнёв. Сайфуллина позови.
– Вызывали, товарищ подполковник, — вошёл в кабинет Сайфуллин.
– Вот, Рамиль Султанович, с кем работать приходится. Сайфуллин, чего нам теперь с этими учёными делать, а? У меня голова уже совсем не варит.
– Да вы их уже напугали статьями, мне кажется, этого хватит. Они и в лес сунуться побоятся.
– Думаешь?
– Уверен.
– А куда этих блогеров-то дели?
– Ну, как и приказали… Лечить.
– Чего они там вообще-то делали? А если чего понаснимали?
– Проверить?
– Да нет, не надо. Если чего и наснимали, пусть потом Огнёв с этими учёными разбирается, он пожарный, вот пусть и штрафует.
Зазвонил телефон.
– Ну, всё, до начальства дошло, — снимая трубку сказал Комков. — Да, товарищ генерал-майор!
– Слушай, Комков. Это чего у тебя там делается? До меня тут сведения дошли, что у тебя там, то ли объявился кто, то ли ещё ЧП какое? Чего там у тебя стряслось?
– Да ничего страшного, товарищ генерал-майор. Выходной, ну, несколько жителей перепили, горячка белая, так сказать.
– Меры приняли?
– Так точно! Всё уже нормально.
– Ну-ну. Смотри там. А то мне тут про каких-то гуманоидов уже сообщили, которые в лесах вдруг объявились.
– Да нет, товарищ генерал-майор, какие гуманоиды? Люди лишнего употребили и всё. Происшествий никаких нет!
– Вот, видал? — сказал Комков Сайфуллину, показывая на телефон. — Вспотел аж весь. Свободен, Сайфуллин.
«Ну, вот тебе и спокойный выходной, Валера, — подумал про себя Комков. — Вот учёные, мать их, понавытворяли дел, а ты теперь бросай всё и беги этих йети-гуманоидов лови, надеюсь, они закончились на сегодня». Комков устало вытерев рукой вспотевшее лицо, подошёл к окну, за которым шумел лес, наполненный своей уникальной растительностью и не изученными, пока ещё, тайнами.
– А Санёк этот, — продолжил рассказывать Петров. — Смотрю, уже в лес пошёл и, слышу, с кем-то поздоровался. Ну, я прислушался…
… – Здорово, бабка! — гаркнул Санька. — Чего, с распродажи? Всю продала-то? — заржал он. — Слышь бабка, замуж-то ещё не собираешься? Ты ж завидная невеста, вон бизнес какой и денег небось куча? В наше время модно стало на возрастных жениться.
– Тьфу на тебя, — плюнула в сторону Саньки бабка Зинаида Карповна. — Чего говоришь-то? Какая женитьба? Мне уж лет-то? Да и какие деньги? Нет у меня никаких денег, пенсию только получаю.
– Да ладно тебе бабка, любви все возрасты покорны! А сама-то откуда, тогда, идёшь? На свиданье, что ль, ходила, — не унимался Санька.
– Тьфу на тебя. Зас…нец! …
– Ну, стою. Вдруг, смотрю, и Степан из леса выходит, и говорит мне…
… – Здорово. Ты представляешь, встретил Серёгу Волкова, а он говорит мне, что, мол, учёные эти совсем обнаглели, налетел один какой-то, позвонить говорит есть с чего, а то, мол, вишь у меня один чехол, а телефон дома оставил. Ну, тот говорит нет у меня ничего, иди, мол, отсюда. Так он у него сигареты спёр. Говорит, дай закурить, ну, он и дал, а тот, как схватит целую пачку и убёг. Достали уже эти учёные.
– Да, достали эти учёные, шастают, прям как у себя дома. Все грибные места порастоптали. А сам-то ты чего в лесу делал-то?
– Да за грибами ходил.
– Слушай, Стёп. А чегой-то ты третьего дня у Ленина водку пил, а меня даже не пригласил? А ведь сказал, что по делам в город поехал. А сам сидел и водку пирожными с кремом закусывал, а?
– Да ты чего, — Степан, пряча глаза, сделал вид, что удивился. — У меня ж аллергия на крем. Обознался ты.
– Ну, теперь с этими гуманоидами всё понятно. Только вот чего этот самый Васька твой по... — Комков задумался. — На каком хоть он языке-то трепал?
– Это я не знаю, — ответил Петров. — Он в своё время в Прибалтике жил, что-то по работе. Где-то... Во, вспомнил! В Латвии. Может по-ихнему?
– А чё, похоже, язык, на котором этот, Васька, говорил, — вставил Сайфуллин.
– Ты чего тоже с Прибалтики к нам прибыл? — спросил Комков.
– Да нет. Просто язык у них такой своеобразный.
– Так, понятно. А финский с норвежским чего он приплёл? — раздражённо спросил Комков.
– Так он, это, в Финляндии недавно был. Дочь решила их удивить, и повезла их туда. Он ещё хвастался, что слова какие-то по-фински выучил. Теперь дочь хочет их в Норвегию свозить, мол, не как все на острова всякие. Мы с мужиками ещё пошутили, что, мол, теперь норвежский учи.
– Вот, — показал Комков на Петрова. — И гуманоидов этих на чистую воду выводим. Всё становиться на свои места. Кроме одного. А конюха этого мерин, чего вдруг заговорил? — продолжил он, пронзительно посмотрев на Петрова.
– Ну, уж это я не знаю, — развёл руками Петров. — Вы ж полиция. Вы и выясняйте. Но он, конюх этот, вообще мужик грамотный. Недавно вот дети к нему приходили, ну, экскурсия, так он им "У Лукоморья дуб зелёный" наизусть продекламировал. А ещё сказал, что недавно всего Шекспира прочёл, не ахти, говорит, конечно, хотя и классик, наши лучше писали. И ещё сказал, что, мол, если из них, ну, детей, кому понадобиться Шекспир, могу, мол, книгу дать.
– Ну, всё, теперь можно спать спокойно. А ты, кстати, чего на конюшне делал? И туда уже добрался? — спросил Комков, пристально посмотрев на Петрова.
– Да вы чего, начальник? Я просто мимо шёл, с утречка, ну, и зашёл, так просто поболтать. Скучно было.
– Вот ему скучно было. Зато у нас тут ой-ой-ой, как весело! Особенно сегодня. Самойлова, когда у леса курил, видел?
– Видел, мимо проходил.
– И курить просил, а ты не дал?
– От вас, прям не спрятаться, не скрыться, — удивился Петров. — Просил, а я не дал. Хрен его знает, мож тоже, как эти учёные, сопрёт. Чего это я буду всех бесплатно сигаретами обеспечивать?
– Так и с этим разобрались. У тебя рост какой?
– А вам зачем? — испуганно спросил Петров.
– Ты говори, давай.
– Метр девяносто, а что?
– Ну, вот! Вот и курящий снежный человек у леса. Ты бы в парикмахерскую что ли сходил, Петров? Или лучше сразу налысо побрился.
– Товарищ подполковник, налысо нельзя, — смеясь, сказал Сайфуллин.
– Это ещё почему? — не понял Комков.
– На гуманоида будет похож, — уже не сдерживая смех ответил Сайфуллин.
– Я вот только не пойму, ты-то почему не видел этих гуманоидов и снежного человека?
– Понятия не имею.
– Запах этого дыма, учёных этих, почувствовал?
– Да, у меня насморк… гайморит. Мне и проколы уже делали.
– Ну, прокол и я тебе сделаю, только другого аппарата.
– Товарищ подполковник, нельзя. День рождения ведь у вас скоро, — заискивающе проговорил Петров.
– Так! Никто ничего не слышал! — обвёл взглядом собравшихся подполковник. — День рождения — это святое, — уже тихо сказал он Петрову. — Так, отпустить этого предводителя гуманоидов и йети! — показал он на Петрова. — Понадобишься, я к тебе приеду… перед Днём рождения. А пока пусть идёт со своим гайморитом, куда хочет. Как же мне надоели эти гуманоиды, йети всякие. До дня рождения с ними не доживёшь. Вот только как этот конюх среди этих, любителей гуманоидов и йети, оказался?
За дверью послышался шум и крик. Дверь резко открылась и в неё вбежал только что отпущенный Петров, а за ним сопровождавший его сотрудник полиции.
– Товарищ, подполковник, простите, — сказал Комкову последний. — Он сам… Я его останавливал, а он вырвался.
– Товарищ подполковник, я вспомнил!
– Чего ты вспомнил ещё, Петров?
– Конюх этот на мерине мимо леса проскакал, я уже уходил тогда. Он ещё остановился, ненадолго, глядя на дым.
– Спасибо, Петров, за дополнительную информацию. Это всё? Или ещё чего вспомнишь? Про блогеров не знаешь ничего?
– Про каких блогеров? Про этих я ничего не знаю, не видел больше никого.
– Слушай, Петров, а чего они все разом в лес-то вдруг повалили?
– Так, кто-то из баб, что ли, накануне, слух распустил, что будто Наполеон этот, через наш лес золото вёз и где-то в лесу этом его запрятал, а учёные эти, мол, его там и нашли. Вот они все наслушались и в лес побежали. Сказки всё это, товарищ подполковник, не верьте вы этим бабам. Наполеон чего сюда вдруг попрётся? Чего ему в нашем Приречном делать?
– Петров, ты совсем дурак что ли? — ответил на этот сказ Петрова Сайфуллин. — Какой, на фиг, Приречный? В 1812 году? Тогда здесь одни поля, да луга были.
– Так, всё, свободен, Петров. — раздражённо сказал Комков. — Ну, вот и про этого конюха узнали, и зачем эти поклонники Наполеона в лес попёрли. Сайфуллин, а мерина с конюхом уже успели спровадить?
– Никак нет! Товарищ подполковник! Не успели ещё. Сделать?
– Не надо! Мерина вернуть на место, конюха туда же.
– Вот чего этих блогеров туда понесло? И чего им-то всякая романтика померещилась?
– А может, они это, этого учёного-то с кем увидели. Он тут к одной местной жительнице, говорят, похаживать стал, — сказал Ливнёв.
– Ну, да, — удивился Комков. — Точно, как я не подумал. Лес, костёр, грибы жареные, романтики вот только этому профессору и не хватило. Ты чего совсем дурак, Ливнёв!? Какая романтика? Они там пожар своими силами, видите ли, тушили. Так всё, свободен, Ливнёв. Сайфуллина позови.
– Вызывали, товарищ подполковник, — вошёл в кабинет Сайфуллин.
– Вот, Рамиль Султанович, с кем работать приходится. Сайфуллин, чего нам теперь с этими учёными делать, а? У меня голова уже совсем не варит.
– Да вы их уже напугали статьями, мне кажется, этого хватит. Они и в лес сунуться побоятся.
– Думаешь?
– Уверен.
– А куда этих блогеров-то дели?
– Ну, как и приказали… Лечить.
– Чего они там вообще-то делали? А если чего понаснимали?
– Проверить?
– Да нет, не надо. Если чего и наснимали, пусть потом Огнёв с этими учёными разбирается, он пожарный, вот пусть и штрафует.
Зазвонил телефон.
– Ну, всё, до начальства дошло, — снимая трубку сказал Комков. — Да, товарищ генерал-майор!
– Слушай, Комков. Это чего у тебя там делается? До меня тут сведения дошли, что у тебя там, то ли объявился кто, то ли ещё ЧП какое? Чего там у тебя стряслось?
– Да ничего страшного, товарищ генерал-майор. Выходной, ну, несколько жителей перепили, горячка белая, так сказать.
– Меры приняли?
– Так точно! Всё уже нормально.
– Ну-ну. Смотри там. А то мне тут про каких-то гуманоидов уже сообщили, которые в лесах вдруг объявились.
– Да нет, товарищ генерал-майор, какие гуманоиды? Люди лишнего употребили и всё. Происшествий никаких нет!
– Вот, видал? — сказал Комков Сайфуллину, показывая на телефон. — Вспотел аж весь. Свободен, Сайфуллин.
«Ну, вот тебе и спокойный выходной, Валера, — подумал про себя Комков. — Вот учёные, мать их, понавытворяли дел, а ты теперь бросай всё и беги этих йети-гуманоидов лови, надеюсь, они закончились на сегодня». Комков устало вытерев рукой вспотевшее лицо, подошёл к окну, за которым шумел лес, наполненный своей уникальной растительностью и не изученными, пока ещё, тайнами.
