– Да ты только посмотри, — она показал рукой на засохшую, покрытую чем-то серым рассаду капусты, недавно посаженную ею. — На днях только посадила. Что за напасть такая?
– Ой, и правда, — удивилась Маша, посмотрев на рассаду. — А ты где брала-то её?
– Как где? Там же, где и ты, вместе же ездили. Не помнишь, что ли? — удивлённо посмотрев на неё ответила Ираида.
– Тьфу ты, забыла. С этим фермером всё позабыла. Слушай, а у меня нормальная, тоже не так давно высадила и ничего. Странно всё-таки.
– Вот горе-то. Хотела побольше посадить, сюда дополнительно посадила, думала, продам побольше. Вот напасть-то, — всё никак не могла успокоиться Ираида.
– Слушай, а может Яшка чего? Ну, мало ли баловался и чем сверху?
– Да ты чего, он хоть и мальчонка совсем, но умный, так баловать не будет, да и запрещаю я ему тут-то играть, выгоняю за околицу.
– Ну, Ираида, ты ж со своим характером сама себе врагов наживаешь, а теперь удивляешься. Чего, врагов что ли мало? Небось из них кто-нибудь, — сказала соседка Ираиды Елена, женщина лет пятидесяти, подойдя к забору.
– Да ладно, врагов, — недовольно посмотрев на неё ответила Ираида. — Чего, раньше что ли их у меня не было? А вот такого, — она опять показала рукой на рассаду. — Такого ещё не было.
– Слушай, Степановна… — наклонясь к ней, вдруг почти шёпотом сказала Белова. — А мож этот, ну, новый-то?
– Он тут заходил недавно, но вроде не похож на такого, — с сомнением, задумавшись, ответил Ираида.
– Да кто его знает.
– Слушайте, ну, вы уж совсем человека с грязью смешали, — услышав всё-таки слова Беловой, сказала Елена. — Нормальный человек. Между прочим, такого, как он сейчас редко встретишь. Вон газ до деревни наконец-то провёл за свои деньги; деду Сергеичу сарай новый поставил, старый совсем почти рухнул, окно в терраску, крыльцо подремонтировал; Наталье вон помог крышу покрыть, сам с мужиками лазил. А вы всё на него тянете.
– Ой, тоже мне, заступница нашлась. Подкупил вас всех, — негодующе, в своём репертуаре, ответил Белова.
– Чем подкупил-то? Помощью? Которой мы, между прочим, от твоего председательства на месте старосты, так никогда и не дождались бы. А может ты боишься, что он тебя с места тёпленького твоего спихнёт?
– Ничего я не боюсь! А я чего, не делала для вас ничего? А дорогу кто выхлопотал?
– А луг зачем было застраивать? Мы, между прочим, на нём землянику собирали, и помногу, — недовольно сказала Ираида.
– Какую землянику? Она на другом лугу растёт! Ты, бабка, маразмом уже страдать что ли начала? Память напрочь отшибло? Соседний луг до сих пор стоит не тронутым — иди собирай, кто тебе не даёт? А на этом лугу только чертополох и рос! Правильно делает, что застраивает, всё польза, чем так зарастать. А вы всё недовольны, два сапога пара, всё вам не так! То свалка вам мерещится, то завод мусорный.
– А чего это ты его так защищаешь-то? Влюбилась, что ли? — с усмешкой посмотрев на Елену, ответила Белова. — Хотя что такого, он вроде как свободный.
– А сама чего, справки уже навела? Думаешь, хоть он на тебя, дуру такую, внимание обратит, раз другие уже нос воротят?
– Тьфу, дура какая, — плюнув в сторону забора, за которым стояла Елена, ответила задетая за живое Белова. — А мож это ты Степановне-то? Соседка, да и рядом рассада-то? — хитро прищурившись, сказала вдруг она.
– Ну, это ты совсем уже. Я, между прочим, за такой поклёп могу и заявление на тебя подать и свидетелей найду, ради такого дела любой в свидетели пойдёт, от уважения к тебе. Да ну вас, у меня дел полно. Наговоришь тут с вами, потом всю ночь черти мерещиться будут.
– А ты меньше с ними заигрывай, вот и приходить не будут, — смеясь ответила Белова.
– Да это они от вас, подруг закадычных, перебегают, много их к вам что-то приходить стало, всем мест не хватает, соседям уже покоя не дают. Тьфу, — плюнув за забор в сторону Беловой ответила Елена, и пошла в сторону дома.
– Вот дура так дура. Ну, чего теперь делать-то думаешь? — опять посмотрев на рассаду, спросила Белова.
– Чего-чего, а чего тут сделаешь? Всё уже, поздно. Кто его знает, что тут налито или насыпано, посадить теперь чего страшно, вырву и так оставлю.
– Ну, а с этим-то чего делать? — она кивнула в сторону строящегося ангара.
– А чего с ним делать, народ весь за него. Пусть, нам он не мешает. Только вот, такое чувство, что я его уже где-то видела, только вот вспомнить не могу, где? Да и он, тут приходил, фразу сказал, как будто намекнул.
– А чего сказал-то?
– Всех ли, мол, помните?
– И кого ты помнить-то должна? Врагов, что ли, нажила каких серьёзных?
– Да каких врагов, так, недоброжелатели. Каких я врагов могла нажить? Никому вроде дорогу не переходила, навредить только на словах могла, а так, вроде, никому, — пожав плечами и посмотрев в сторону дома Андрея, ответил Ираида. — Не знаю.
– Здравствуйте, Леонид Андреевич, — тщательно выговаривая отчество, так что Леонид даже засмеялся, сказал Яшка, подбежав к нему.
– Можешь называть меня просто дядя Лёня. Ну, здравствуй. Пришёл, значит. Ну, хорошо, нам лишние руки не помешают, будешь помогать.
– О, рыбак заядлый, здорово! — протягивая с улыбкой руку Яшке, сказал Андрей. — А ты чего не на рыбалке или поздно уже?
– Да нет, — нехотя ответил он. — Я-то рыбу люблю, а вот бабушка говорит, что надоела уже, — вздохнув добавил он. — А мне вот картошка с огурцами и помидорами уже надоела, а она всё готовит.
– Чего же так? Другого ничего не умеет, что ли? —удивлённо спросил Леонид.
– Да нет, почему, только говорит, что она полезна, да и, мол, другое чего, ну, мясо там, дорого, вот и готовит всё с огорода.
– Чего, правда так плохо живут? — спросил, посмотрев на Андрея, Леонид.
– Если бы. Жадная просто, — ответил Андрей, и уже тихо, чтобы Яшка не слышал, добавил. — Денег полно, всё копит, сама не знает зачем.
– Да, бабушка говорит, что она откладывает мне на будущее, я один раз видел, как она прятала деньги. Но мне они зачем? Она мне всё покупает, вот только мороженое хочется, а она не разрешает, так иногда, — вздохнув ответил Яшка, всё-таки услышав последнюю фразу Андрея.
– Ладно, не горюй, решим твою проблему, — похлопав мальчика по плечу ответил Леонид. — Пойдём, покажу тебе, что где будет, да и поможешь немного.
Полдня, до самого обеда Яшка помогал на стройке, кому чего принести, кому чего передать. Мужики все были местные, знали судьбу мальчишки, жалели, подкармливали даже, кто бутербродом, кто чаем поил.
– Дядя Лёня, а можно я пойду? А то бабушка будет волноваться и отругает потом. Я вечером ещё вернусь, — подойдя к нему во время обеденного перерыва спросил Яшка.
– Ну, если так, иди. Знаешь что, приходи-ка ты к дяде Андрею вечером, у меня для тебя подарок будет, — хитро улыбнувшись сказал Леонид. — Хорошо?
– Хорошо, — улыбнувшись во весь рот ответил мальчик. И радостно побежал в деревню.
– Слушай, Андрей, у него, кроме бабки, нет, что ли, никого? — посмотрев на убегающего мальчика спросил Леонид.
– Бабка одна, сама его и растит. Я тебе говорил, про Ираиду-то, вот он её внук.
– Да что ты? — как-то задумчиво ответил он, поменявшись в лице. — Ираида его бабка, значит? Ну, надо же. Не знал.
– Дочь её — Альбина — замуж рано вышла, ну, и родила. Уехала учиться в город, там и познакомилась с мужем, а он ненамного старше её. Вот мальчишка и не особо нужен был ни отцу, ни матери. А потом развелись, ну, и смоталась она вскоре с новым ухажёром куда-то. С матерью они постоянно цапались, вот она, бросив мальчишку ей, и смоталась. И ни слуху, ни духу. Яшка тогда маленький совсем был, а теперь уже восемь будет, матери и не помнит совсем, да и отца ни разу не видел. Альбину и прав лишили уже.
– Надо же, — задумчиво сказал Леонид, посмотрев на дорогу, по которой только что убежал Яшка. — А как его фамилия, ну, Яшкина?
– Тарасевич. Он же с Санькой моим дружит, потому и знаю. Все-то его по бабкиной кличут, только в школе по официальной называют.
– Как судьбы, оказывается, у нас с ним похожи, — опять задумчиво посмотрев на дорогу, сказал он. — Удивительно.
– Почему одинаковые-то? — закурив спросил Андрей, с удивлением посмотрев на него.
– Меня когда-то тоже мать бросила, отец один растил. Я тогда ещё маленький был. Отец мне, когда я взрослый стал, рассказывал. То ли убежала с кем, то ли просто уехала, не знаю, просто оставила меня с ним — с отцом — и уехала. Тем более я слабым родился, болел часто, вот ей и поэтому ещё надоело со мной возиться, по больницам мотаться. Отец потом уже, со специалистом одним, старым, посоветовался, ну, тот и сказал, как здоровье поправить можно, вот отец и начала меня к спорту приучать, закалять. Лыжи, коньки, велосипед, всё опробовал. Мы с отцом на лыжах столько километров пробегали, а потом и огород завёл, всё своё, да и там к труду, на свежем воздухе приучил, плавать ещё научил. Ты знаешь, — он с улыбкой посмотрел на Андрея. — Я даже профессионально начал плаванием заниматься, так это дело полюбил, но, правда, бросил быстро, надоело, все эти сборы, соревнования, — махнул рукой Леонид. — А потом отец женился… Но такая попалась… Невзлюбила меня, мучился с ней, да и мать её всё время против меня настраивала, говорила, чтобы он отвёз меня к своим родителям в соседнюю область, а когда у них свой мёртвый родился, отец с ней развёлся, сам не выдержал — я ему дороже был, так ей и сказал. Через два года отец снова женился. Я поначалу Наталью Ефимовну в штыки принял, помнил предыдущую мачеху, но она как-то размягчила сердце, да и такой заботой окружила нас обоих, не женщина, а золото просто. Как родного сына меня вырастила, даже когда дочка родилась, все меня пугали, мол, перемениться, как свой родится, а она, как была, так и осталась, я её матерью стал звать, — сказал он, снова с улыбкой посмотрев на Андрея. — Я, когда первый раз назвал её так, ну, матерью, она даже расплакалась, так её это тронуло. Так вот и считаю её с тех пор родной матерью. И с сестрой мы, как родные, она знает историю, но я для неё самый родной. Замужем сейчас, племянницы две у меня.
– Правильно, не та мать, что родила, а та, что вырастила, — философски заметил Андрей, посмотрев в сторону, куда только что убежал Яшка.
– Ты знаешь, — Леонид опять посмотрел на Андрея. — У меня ведь и у самого история повторилась, видать судьба такая, по наследству передаётся. Я сына — Валерку — тоже один ращу. Его мать — жена моя бывшая — загуляла, ну, я её и выгнал, а сына себе оставил. Поначалу скандалы устраивала, отобрать грозилась, прятать даже его пришлось, на время. А потом смирилась. Подруга её потом рассказывала, что её новый этот, был против сына, не хотел чужого растить, а когда она забеременела от него, совсем от нашего сына отказалась, на его родину уехали. Не знаю, где она сейчас, много лет уже прошло, про сына ни разу не вспомнила.
– А сейчас сколько ему уже?
– Десять, он ещё совсем маленький был, когда она сбежала.
– А чего сюда-то не привёз? Здесь-то как хорошо было бы.
– Да я же когда приехал? Он же в школу ещё ходил. Я с отцом и матерью живу, вот он там с ними и остался, привезу потом, пусть лучше здесь, на свежем воздухе лето проведёт. Вот только судьба бы такая же не досталась, — вздохнув добавил он.
– Да, интересно. А про мать так и ничего?
– Так, немного только знаю. На родину куда-то уехала, а потом и оттуда переехала, в другом месте сейчас живёт.
Вечером Яшка, как и обещал, пришёл, только уже не такой весёлый, как был утром.
– Ну, чего такой грустный? Чем не доволен? — спросил, посмотрев на мальчика, Леонид. — Я тебе, как и обещал, подарок приготовил.
– Спасибо, — вздохнув, грустно сказал Яшка. — У бабушки вот неприятность. Кричит, на меня ругалась, думала, это я ей устроил. А я тут причём? Что я, хулиган какой, буду огород портить? Кто-то рассаду капустную испортил, а она её, когда капуста вырастет, на рынок хотела отвезти, она туда всё отвозит.
– И кто же так ей? — спросил Андрей, почему-то посмотрев на Леонида.
– А кто знает? — пожав плечами ответил Яшка.
– Ну, ладно, не переживай. Вот тебе подарок, — Леонид протянул мальчику стаканчик мороженого. — Правда, я не знаю какое ты больше любишь, так что купил наугад.
– Спасибо, — уже улыбаясь во весь рот, ответил мальчик. — Я всякое люблю.
– Ну, садитесь за стол, будешь с нами чай пить, — погладив Яшку по голове сказала подошедшая Маша, жена Андрея. — Я пирогов сегодня напекла, вот как чувствовала — гости будут, — с улыбкой посмотрев на него добавила она.
В ту же ночь, когда Ираида и Яшка уже уснули, какой-то шум разбудил её. Кто-то громко кричал на улице. Она встала, накинув на плечи шаль, и, подойдя к окну, ахнула. Их деревянный забор вовсю полыхал, а кто-то, судя по всему соседи, крича и гремя вёдрами, пытались его потушить. Сбросив шаль и кое-как накинув плащ, висевший в сенях, на вешалке, Ираида выскочила во двор.
– Ираида! Ты только не подходи, ещё тебя из огня не хватало вытаскивать! — крикнул кто-то сбоку.
– Чего это случилось-то? — чуть не плача и вскидывая руки, спросила она.
– Да кто его знает? Лёшка мой вышел покурить, а тут уже разгорается. Говорит, вроде, на мотоцикле кто-то проехал, слышал звук, видать окурок бросил, а жара же уже стоит, и дождя не было давно, вот и разгорелось, видать.
– Ой, Господи, ну что за напасти, прям. То одно, теперь и это ещё. Прям, хоть беги.
– Ну что, Степановна, снимай накопленные деньги-то, забор новый ставить надо, — подошёл к ней сосед Алексей, после того, как всё потушили. Или вон, — он кивнул в сторону дома Андрея. — К Леониду обратись, он не откажет. Хотя ты, вроде как, с ним на ножах?
– Сама справлюсь как-нибудь, — нехотя ответила Ираида. — Чего, совсем ничего не осталось, что ли?
– Нет, почему же, два обугленных столба, да две доски, проволоку колючую натянешь, как раз забор по твоему характеру, — пошутил, подойдя к ней, другой сосед, тоже Леонид.
– Юмористы, тоже мне. Вот напасть, так напасть, — вздохнув и посмотрев в сторону дымящегося ещё забора, сказала Ираида.
Яшка, понуро опустив голову, подошёл к калитке дома Андрея.
– Здрасьте, тётя Маша, а дядя Лёня дома? — спросил он, увидев снимавшую бельё Машу.
– Ты проходи, дома они, дома. Только недавно встали, завтракают. Ты сам-то завтракал? Или с нами?
– Да я так, перекусил, бабушке некогда, уехала куда-то, — нерешительно приминаясь с ноги на ногу, ответил мальчик.
– Ну, тогда давай бегом в дом, и без возражений, — решительно ответила Маша. — Давай, а то я обижусь, да и остынет всё, бегом.
– Ну, хорошо, — и Яшка быстрым шагом пошёл в дом.
Есть он и вправду очень хотел. После ночного пожара Ираида рано утром собралась и, не предупредив внука, куда-то уехала, оставив на кухонном столе только записку: «Буду к вечеру». Поэтому, как бы не ругалась бабушка, запрещая ходить к дяде Андрею, и, тем более к Леониду Андреичу, которого она почему-то очень не взлюбила, он всё же пошёл, пока её нет.
– Здрасьте! — входя в дом крикнул он сидевшем за столом.
– Здорово, садись завтракать, — сказал Андрей, посмотрев с жалостью на него. — Слышали уж ваш с тётей Машей разговор. Ну, чего там у вас?
– Да забор сгорел, теперь вот чинить как-то надо. Совсем сгорел, — вздохнув и снова опустив голову ответил он. — Дядя Лёша сказал — окурок кто-то бросил, от него и загорелось.
– Ой, и правда, — удивилась Маша, посмотрев на рассаду. — А ты где брала-то её?
– Как где? Там же, где и ты, вместе же ездили. Не помнишь, что ли? — удивлённо посмотрев на неё ответила Ираида.
– Тьфу ты, забыла. С этим фермером всё позабыла. Слушай, а у меня нормальная, тоже не так давно высадила и ничего. Странно всё-таки.
– Вот горе-то. Хотела побольше посадить, сюда дополнительно посадила, думала, продам побольше. Вот напасть-то, — всё никак не могла успокоиться Ираида.
– Слушай, а может Яшка чего? Ну, мало ли баловался и чем сверху?
– Да ты чего, он хоть и мальчонка совсем, но умный, так баловать не будет, да и запрещаю я ему тут-то играть, выгоняю за околицу.
– Ну, Ираида, ты ж со своим характером сама себе врагов наживаешь, а теперь удивляешься. Чего, врагов что ли мало? Небось из них кто-нибудь, — сказала соседка Ираиды Елена, женщина лет пятидесяти, подойдя к забору.
– Да ладно, врагов, — недовольно посмотрев на неё ответила Ираида. — Чего, раньше что ли их у меня не было? А вот такого, — она опять показала рукой на рассаду. — Такого ещё не было.
– Слушай, Степановна… — наклонясь к ней, вдруг почти шёпотом сказала Белова. — А мож этот, ну, новый-то?
– Он тут заходил недавно, но вроде не похож на такого, — с сомнением, задумавшись, ответил Ираида.
– Да кто его знает.
– Слушайте, ну, вы уж совсем человека с грязью смешали, — услышав всё-таки слова Беловой, сказала Елена. — Нормальный человек. Между прочим, такого, как он сейчас редко встретишь. Вон газ до деревни наконец-то провёл за свои деньги; деду Сергеичу сарай новый поставил, старый совсем почти рухнул, окно в терраску, крыльцо подремонтировал; Наталье вон помог крышу покрыть, сам с мужиками лазил. А вы всё на него тянете.
– Ой, тоже мне, заступница нашлась. Подкупил вас всех, — негодующе, в своём репертуаре, ответил Белова.
– Чем подкупил-то? Помощью? Которой мы, между прочим, от твоего председательства на месте старосты, так никогда и не дождались бы. А может ты боишься, что он тебя с места тёпленького твоего спихнёт?
– Ничего я не боюсь! А я чего, не делала для вас ничего? А дорогу кто выхлопотал?
– А луг зачем было застраивать? Мы, между прочим, на нём землянику собирали, и помногу, — недовольно сказала Ираида.
– Какую землянику? Она на другом лугу растёт! Ты, бабка, маразмом уже страдать что ли начала? Память напрочь отшибло? Соседний луг до сих пор стоит не тронутым — иди собирай, кто тебе не даёт? А на этом лугу только чертополох и рос! Правильно делает, что застраивает, всё польза, чем так зарастать. А вы всё недовольны, два сапога пара, всё вам не так! То свалка вам мерещится, то завод мусорный.
– А чего это ты его так защищаешь-то? Влюбилась, что ли? — с усмешкой посмотрев на Елену, ответила Белова. — Хотя что такого, он вроде как свободный.
– А сама чего, справки уже навела? Думаешь, хоть он на тебя, дуру такую, внимание обратит, раз другие уже нос воротят?
– Тьфу, дура какая, — плюнув в сторону забора, за которым стояла Елена, ответила задетая за живое Белова. — А мож это ты Степановне-то? Соседка, да и рядом рассада-то? — хитро прищурившись, сказала вдруг она.
– Ну, это ты совсем уже. Я, между прочим, за такой поклёп могу и заявление на тебя подать и свидетелей найду, ради такого дела любой в свидетели пойдёт, от уважения к тебе. Да ну вас, у меня дел полно. Наговоришь тут с вами, потом всю ночь черти мерещиться будут.
– А ты меньше с ними заигрывай, вот и приходить не будут, — смеясь ответила Белова.
– Да это они от вас, подруг закадычных, перебегают, много их к вам что-то приходить стало, всем мест не хватает, соседям уже покоя не дают. Тьфу, — плюнув за забор в сторону Беловой ответила Елена, и пошла в сторону дома.
– Вот дура так дура. Ну, чего теперь делать-то думаешь? — опять посмотрев на рассаду, спросила Белова.
– Чего-чего, а чего тут сделаешь? Всё уже, поздно. Кто его знает, что тут налито или насыпано, посадить теперь чего страшно, вырву и так оставлю.
– Ну, а с этим-то чего делать? — она кивнула в сторону строящегося ангара.
– А чего с ним делать, народ весь за него. Пусть, нам он не мешает. Только вот, такое чувство, что я его уже где-то видела, только вот вспомнить не могу, где? Да и он, тут приходил, фразу сказал, как будто намекнул.
– А чего сказал-то?
– Всех ли, мол, помните?
– И кого ты помнить-то должна? Врагов, что ли, нажила каких серьёзных?
– Да каких врагов, так, недоброжелатели. Каких я врагов могла нажить? Никому вроде дорогу не переходила, навредить только на словах могла, а так, вроде, никому, — пожав плечами и посмотрев в сторону дома Андрея, ответил Ираида. — Не знаю.
***
– Здравствуйте, Леонид Андреевич, — тщательно выговаривая отчество, так что Леонид даже засмеялся, сказал Яшка, подбежав к нему.
– Можешь называть меня просто дядя Лёня. Ну, здравствуй. Пришёл, значит. Ну, хорошо, нам лишние руки не помешают, будешь помогать.
– О, рыбак заядлый, здорово! — протягивая с улыбкой руку Яшке, сказал Андрей. — А ты чего не на рыбалке или поздно уже?
– Да нет, — нехотя ответил он. — Я-то рыбу люблю, а вот бабушка говорит, что надоела уже, — вздохнув добавил он. — А мне вот картошка с огурцами и помидорами уже надоела, а она всё готовит.
– Чего же так? Другого ничего не умеет, что ли? —удивлённо спросил Леонид.
– Да нет, почему, только говорит, что она полезна, да и, мол, другое чего, ну, мясо там, дорого, вот и готовит всё с огорода.
– Чего, правда так плохо живут? — спросил, посмотрев на Андрея, Леонид.
– Если бы. Жадная просто, — ответил Андрей, и уже тихо, чтобы Яшка не слышал, добавил. — Денег полно, всё копит, сама не знает зачем.
– Да, бабушка говорит, что она откладывает мне на будущее, я один раз видел, как она прятала деньги. Но мне они зачем? Она мне всё покупает, вот только мороженое хочется, а она не разрешает, так иногда, — вздохнув ответил Яшка, всё-таки услышав последнюю фразу Андрея.
– Ладно, не горюй, решим твою проблему, — похлопав мальчика по плечу ответил Леонид. — Пойдём, покажу тебе, что где будет, да и поможешь немного.
Полдня, до самого обеда Яшка помогал на стройке, кому чего принести, кому чего передать. Мужики все были местные, знали судьбу мальчишки, жалели, подкармливали даже, кто бутербродом, кто чаем поил.
– Дядя Лёня, а можно я пойду? А то бабушка будет волноваться и отругает потом. Я вечером ещё вернусь, — подойдя к нему во время обеденного перерыва спросил Яшка.
– Ну, если так, иди. Знаешь что, приходи-ка ты к дяде Андрею вечером, у меня для тебя подарок будет, — хитро улыбнувшись сказал Леонид. — Хорошо?
– Хорошо, — улыбнувшись во весь рот ответил мальчик. И радостно побежал в деревню.
– Слушай, Андрей, у него, кроме бабки, нет, что ли, никого? — посмотрев на убегающего мальчика спросил Леонид.
– Бабка одна, сама его и растит. Я тебе говорил, про Ираиду-то, вот он её внук.
– Да что ты? — как-то задумчиво ответил он, поменявшись в лице. — Ираида его бабка, значит? Ну, надо же. Не знал.
– Дочь её — Альбина — замуж рано вышла, ну, и родила. Уехала учиться в город, там и познакомилась с мужем, а он ненамного старше её. Вот мальчишка и не особо нужен был ни отцу, ни матери. А потом развелись, ну, и смоталась она вскоре с новым ухажёром куда-то. С матерью они постоянно цапались, вот она, бросив мальчишку ей, и смоталась. И ни слуху, ни духу. Яшка тогда маленький совсем был, а теперь уже восемь будет, матери и не помнит совсем, да и отца ни разу не видел. Альбину и прав лишили уже.
– Надо же, — задумчиво сказал Леонид, посмотрев на дорогу, по которой только что убежал Яшка. — А как его фамилия, ну, Яшкина?
– Тарасевич. Он же с Санькой моим дружит, потому и знаю. Все-то его по бабкиной кличут, только в школе по официальной называют.
– Как судьбы, оказывается, у нас с ним похожи, — опять задумчиво посмотрев на дорогу, сказал он. — Удивительно.
– Почему одинаковые-то? — закурив спросил Андрей, с удивлением посмотрев на него.
– Меня когда-то тоже мать бросила, отец один растил. Я тогда ещё маленький был. Отец мне, когда я взрослый стал, рассказывал. То ли убежала с кем, то ли просто уехала, не знаю, просто оставила меня с ним — с отцом — и уехала. Тем более я слабым родился, болел часто, вот ей и поэтому ещё надоело со мной возиться, по больницам мотаться. Отец потом уже, со специалистом одним, старым, посоветовался, ну, тот и сказал, как здоровье поправить можно, вот отец и начала меня к спорту приучать, закалять. Лыжи, коньки, велосипед, всё опробовал. Мы с отцом на лыжах столько километров пробегали, а потом и огород завёл, всё своё, да и там к труду, на свежем воздухе приучил, плавать ещё научил. Ты знаешь, — он с улыбкой посмотрел на Андрея. — Я даже профессионально начал плаванием заниматься, так это дело полюбил, но, правда, бросил быстро, надоело, все эти сборы, соревнования, — махнул рукой Леонид. — А потом отец женился… Но такая попалась… Невзлюбила меня, мучился с ней, да и мать её всё время против меня настраивала, говорила, чтобы он отвёз меня к своим родителям в соседнюю область, а когда у них свой мёртвый родился, отец с ней развёлся, сам не выдержал — я ему дороже был, так ей и сказал. Через два года отец снова женился. Я поначалу Наталью Ефимовну в штыки принял, помнил предыдущую мачеху, но она как-то размягчила сердце, да и такой заботой окружила нас обоих, не женщина, а золото просто. Как родного сына меня вырастила, даже когда дочка родилась, все меня пугали, мол, перемениться, как свой родится, а она, как была, так и осталась, я её матерью стал звать, — сказал он, снова с улыбкой посмотрев на Андрея. — Я, когда первый раз назвал её так, ну, матерью, она даже расплакалась, так её это тронуло. Так вот и считаю её с тех пор родной матерью. И с сестрой мы, как родные, она знает историю, но я для неё самый родной. Замужем сейчас, племянницы две у меня.
– Правильно, не та мать, что родила, а та, что вырастила, — философски заметил Андрей, посмотрев в сторону, куда только что убежал Яшка.
– Ты знаешь, — Леонид опять посмотрел на Андрея. — У меня ведь и у самого история повторилась, видать судьба такая, по наследству передаётся. Я сына — Валерку — тоже один ращу. Его мать — жена моя бывшая — загуляла, ну, я её и выгнал, а сына себе оставил. Поначалу скандалы устраивала, отобрать грозилась, прятать даже его пришлось, на время. А потом смирилась. Подруга её потом рассказывала, что её новый этот, был против сына, не хотел чужого растить, а когда она забеременела от него, совсем от нашего сына отказалась, на его родину уехали. Не знаю, где она сейчас, много лет уже прошло, про сына ни разу не вспомнила.
– А сейчас сколько ему уже?
– Десять, он ещё совсем маленький был, когда она сбежала.
– А чего сюда-то не привёз? Здесь-то как хорошо было бы.
– Да я же когда приехал? Он же в школу ещё ходил. Я с отцом и матерью живу, вот он там с ними и остался, привезу потом, пусть лучше здесь, на свежем воздухе лето проведёт. Вот только судьба бы такая же не досталась, — вздохнув добавил он.
– Да, интересно. А про мать так и ничего?
– Так, немного только знаю. На родину куда-то уехала, а потом и оттуда переехала, в другом месте сейчас живёт.
Вечером Яшка, как и обещал, пришёл, только уже не такой весёлый, как был утром.
– Ну, чего такой грустный? Чем не доволен? — спросил, посмотрев на мальчика, Леонид. — Я тебе, как и обещал, подарок приготовил.
– Спасибо, — вздохнув, грустно сказал Яшка. — У бабушки вот неприятность. Кричит, на меня ругалась, думала, это я ей устроил. А я тут причём? Что я, хулиган какой, буду огород портить? Кто-то рассаду капустную испортил, а она её, когда капуста вырастет, на рынок хотела отвезти, она туда всё отвозит.
– И кто же так ей? — спросил Андрей, почему-то посмотрев на Леонида.
– А кто знает? — пожав плечами ответил Яшка.
– Ну, ладно, не переживай. Вот тебе подарок, — Леонид протянул мальчику стаканчик мороженого. — Правда, я не знаю какое ты больше любишь, так что купил наугад.
– Спасибо, — уже улыбаясь во весь рот, ответил мальчик. — Я всякое люблю.
– Ну, садитесь за стол, будешь с нами чай пить, — погладив Яшку по голове сказала подошедшая Маша, жена Андрея. — Я пирогов сегодня напекла, вот как чувствовала — гости будут, — с улыбкой посмотрев на него добавила она.
***
В ту же ночь, когда Ираида и Яшка уже уснули, какой-то шум разбудил её. Кто-то громко кричал на улице. Она встала, накинув на плечи шаль, и, подойдя к окну, ахнула. Их деревянный забор вовсю полыхал, а кто-то, судя по всему соседи, крича и гремя вёдрами, пытались его потушить. Сбросив шаль и кое-как накинув плащ, висевший в сенях, на вешалке, Ираида выскочила во двор.
– Ираида! Ты только не подходи, ещё тебя из огня не хватало вытаскивать! — крикнул кто-то сбоку.
– Чего это случилось-то? — чуть не плача и вскидывая руки, спросила она.
– Да кто его знает? Лёшка мой вышел покурить, а тут уже разгорается. Говорит, вроде, на мотоцикле кто-то проехал, слышал звук, видать окурок бросил, а жара же уже стоит, и дождя не было давно, вот и разгорелось, видать.
– Ой, Господи, ну что за напасти, прям. То одно, теперь и это ещё. Прям, хоть беги.
– Ну что, Степановна, снимай накопленные деньги-то, забор новый ставить надо, — подошёл к ней сосед Алексей, после того, как всё потушили. Или вон, — он кивнул в сторону дома Андрея. — К Леониду обратись, он не откажет. Хотя ты, вроде как, с ним на ножах?
– Сама справлюсь как-нибудь, — нехотя ответила Ираида. — Чего, совсем ничего не осталось, что ли?
– Нет, почему же, два обугленных столба, да две доски, проволоку колючую натянешь, как раз забор по твоему характеру, — пошутил, подойдя к ней, другой сосед, тоже Леонид.
– Юмористы, тоже мне. Вот напасть, так напасть, — вздохнув и посмотрев в сторону дымящегося ещё забора, сказала Ираида.
***
Яшка, понуро опустив голову, подошёл к калитке дома Андрея.
– Здрасьте, тётя Маша, а дядя Лёня дома? — спросил он, увидев снимавшую бельё Машу.
– Ты проходи, дома они, дома. Только недавно встали, завтракают. Ты сам-то завтракал? Или с нами?
– Да я так, перекусил, бабушке некогда, уехала куда-то, — нерешительно приминаясь с ноги на ногу, ответил мальчик.
– Ну, тогда давай бегом в дом, и без возражений, — решительно ответила Маша. — Давай, а то я обижусь, да и остынет всё, бегом.
– Ну, хорошо, — и Яшка быстрым шагом пошёл в дом.
Есть он и вправду очень хотел. После ночного пожара Ираида рано утром собралась и, не предупредив внука, куда-то уехала, оставив на кухонном столе только записку: «Буду к вечеру». Поэтому, как бы не ругалась бабушка, запрещая ходить к дяде Андрею, и, тем более к Леониду Андреичу, которого она почему-то очень не взлюбила, он всё же пошёл, пока её нет.
– Здрасьте! — входя в дом крикнул он сидевшем за столом.
– Здорово, садись завтракать, — сказал Андрей, посмотрев с жалостью на него. — Слышали уж ваш с тётей Машей разговор. Ну, чего там у вас?
– Да забор сгорел, теперь вот чинить как-то надо. Совсем сгорел, — вздохнув и снова опустив голову ответил он. — Дядя Лёша сказал — окурок кто-то бросил, от него и загорелось.
