– Вениамин!!! — рявкнул Комков.
Как и предположил Рамиль, откуда-то из-за девушек вылетел испуганный Вениамин.
– Звали, товарищ подполковник? — спросил испуганно он.
– Ты чего там делал?
– Я, это… свидетелей опрашивал.
– Ну, и?..
– Никто ничего не видел. Ну-у… Показания, как бы.
– И чего ты им там показывал, чего они ещё не видели? Ты где должен был быть!? Тут! А ты был там! А должен тут! В машину садись, домой поедем, срочно нужно. И эту, мигалку с сиреной включи. Так, а ты… — сказал он Сайфуллину. — Сбегай пока на станцию и спроси: бабка там не засветилась? Хрен её знает, куда она попёрла. Я скоро приеду, надеюсь.
– Представляешь, Рамиль, приехал, посмотрел — нет пистолета, перепугался аж, — приехав часа через полтора на то же место сказал Комков. — Всю квартиру перекопал, а он, зараза, в шкафчике, в туалете был, где бумага и освежитель хранятся. Вот чего я его туда засунул? Мне надо тебя, негласно, ответственным за его хранение назначить, надёжнее так. Представляешь, если мне вдруг применить потребуется, а вместо пистолета олень какой-нибудь или ещё какая хрень.
– Так мы же всегда рядом. Ну, или хотя бы кто-нибудь из нас.
– Если со мной будет Ливнёв… мне хана. Слушай, Сайфуллин, а где этот, — покрутил головой Комков, — Григорян?
– Может тоже вслед за бабкой? — пошутил Сайфуллин. — Пока не прибыл ещё.
– Он чего, ещё в магазине? — удивился Комков.
– Наверное. Может в очереди стоит? — снова пошутил Сайфуллин.
– Нет, а серьёзно? Он где?
– Вон идёт, — показал на идущего невдалеке Григоряна.
– Иван, вот скажи, ты там каждого покупателя опрашивал, что ли? Ты где был столько времени?
– Да я во все магазины заглянул, так, на всякий случай. А вдруг?
– Чего вдруг? Ну, и чего разузнал?
– Бабка была. Продавщица в одном из супермаркетов видела бабку в пятницу, говорит, живёт в доме недалеко и бабку хорошо знает, потому и запомнила.
– Слушай, Вань, а ты у продавщицы адрес что ли спрашивал? Знакомиться туда ходил? Там всего два супермаркета и два магазина, фото бабки показал и всё, много времени не заняло бы, а ты столько времени опрашивал.
– Да я так — подробно — решил.
– Ну и?..
– Только в одном магазине она была. Купила селёдку, ну, в этих штуках пластмассовых, молока две пачки и хлеба. И ушла.
– Ну, теперь понятно. При таком ассортименте бабку или по кустам надо искать, или по следам в тех же кустах. Мне вот всё больше кажется, что бабка не окочурилось, а умом тронулась. В психушке искали?
– Нет там её.
– Ну, хотя бы уже легче. Ну, а ты чего нарыл? — обратился он к Сайфуллину.
– На станции её не видели. Может автобусом куда?
– Так, поехали в отделение. Надо видео просмотреть. А бабку будем в розыск объявлять.
– А как с этим сантехником? Где его искать? Никто ничего не видел, — спросил Григорян.
– А ты прям всех опрашивал?
– По соседям прошёлся.
– И?..
– Никто никакого сантехника не видел.
– Приказ издам, всех неизвестных и подозрительных задерживать. Может кого найдём.
У Комкова зазвонил телефон.
– Товарищ подполковник, тут доставили одного подозрительного.
– Какого подозрительного?
– Ну, как приказали. Он у дома пропавшей бабки крутился, соседка заметила.
– А. Ну, давай его сюда, ко мне, — Комков набрал номер. — Ливнёв, давай вместе с Сайфуллиным и Григоряном ко мне, живо!
– Товарищ подполковник, вот, — сказал, заходя в кабинет к Комкову сотрудник полиции. — Проходите, товарищ, — обратился он к мужчине в белом костюме входящему с другим сотрудником.
– Вы присаживайтесь вот туда, — Комков показал на стул, стоявший недалеко от стола.
– Товарищ, извините, в погонах не разбираюсь, — виновато сказал мужчина. — Вы по званию кто?
– Подполковник.
– Так вот, товарищ подполковник, я вообще не понимаю, чего им, ну, вашим сотрудникам от меня надо? Я ничего плохого не сделал. Я вообще в ваших краях, можно сказать, впервые.
– Ну, и чего забыли в наших краях? — спросил Комков у мужчины, заглянув в его паспорт. — Товарищ Березняков Сергей Васильевич.
– Ну, а почему бы мне в ваши края не приехать? Красиво, может мне понравилось тут.
– Ну, так я могу помочь, — Комков улыбнулся. — На 48 часов отправлю в номер, правда не отдельный, но с видом на лес.
– Это интересно за что?
– Так отвечайте, откуда и зачем к нам. У нас тут розыск. Ищем всех подозрительных и неизвестных.
– Ну, и чем же я такой подозрительный?
– Да какой дурак к нам, в такую грязь в белом костюме попрёт? Да и отродясь таких вот… своеобразных, — Комков не знал, как описать специфическое женственное поведение человека, — отродясь не было.
– А я на машине к вам! Я по делам тут!
В кабинет вошли Ливнёв, Григорян и Сайфуллин.
– Вот, — показал он им на Березнякова. — Кажись тот, кого мы ищем. Ну, и по какой же причине к нам?
– По личной. У меня тут знакомая. Я к ней с деловым вопросом.
– Не Зинаида ли Карповна знакомую зовут? — спросил Сайфуллин.
– Какая ещё Зинаида Карповна? Я к Екатерине Сибирцевой.
– Катька! — хором выкрикнули Комков и Сайфуллин, переглянувшись друг с другом.
– Екатерина Сергеевна, — поправил Березняков.
– Да без разницы! — радостно воскликнул Комков. — А бабку Зинаиду Карповну куда дел?
– Какую Зинаиду Карповну? Я к Екатерине Сибирцевой, а не к этой бабке.
– Она перед пропажей с тобой разговаривала, свидетель есть, и можем тебя в этот самый номер отправить, задержать одним словом и, между прочим, мы даже обязаны.
– А по какой-такой причине!?
– А по такой, что бабка Зинаида Карповна пропала неделю назад, а ты, судя по всему, и есть тот самый сантехник, специалист по женским сортирам, который с ней последним разговаривал. Вот и ответишь нам на некоторые вопросы.
– Вы чего все сговорились, что ли? Какой сантехник? Каким сортирам? — уже чуть не плача спросил Березняков. — Модельер я! Мо-дель-ер!!! — по слогам прокричал он. — Никакими сортирами или ещё чем-то в этом роде я вообще не занимаюсь и не занимался! Я одежду шью! Женщинам! Специалист по женским туалетам!
– Вот зараза!!! — сдвинув фуражку на затылок выкрикну Комков. — Ну, Серафима Аркадьевна!!! По сортирам, блин!!! Сантехник, твою мать!!! Так дело это не меняет. Где бабка Зинаида Карповна?
– А я откуда знаю?
– Ты, специалист-сантехник хренов! Ругался с ней? Неделю назад?
– Так это та самая бабка?
– Какая та самая!?
– Ну, ругался. Я к Сибирцевым шёл. Понимаете, Екатерина Сергеевна сшила просто превосходное платье, ну, просто обалденное, а мне сейчас очень нужны новые решения, понимаете?
– Так и причём здесь бабка? Ты с ней чего решал?
– Да ничего я с ней не решал. Я адрес забыл, ну, Сибирцевой Екатерины Сергеевны, дом помнил, а номер квартиры забыл.
Зазвонил внутренний телефон, Комков снял трубку.
– Да, товарищ подполковник, я же эту бабку впервые видел.
– Да подожди ты! Я по телефону говорю. Ты чего там говорил, Васильков?
– Товарищ подполковник, тут бабку эту, разыскиваемую привезли.
– Зинаиду Карповну?
– Ну, да. К вам сразу?
– Давай её сюда. Ну, вот и пропажа объявилась, — положив трубку проговорил он. — Сейчас всё выясним, где эта окочурившаяся была, и кто её, так сказать, окочурил, — потирая руки добавил Комков.
– Товарищ подполковник, вот, — пропуская вперёд себя Зинаиду Карповну сказал сотрудник полиции.
– Слышь, милок, а меня-то за что? Ой, Валерка, мать твою, ты что ли меня сюды? Чего это тебе нужно-то ещё?
– Ты где, Зинаида Карповна, неделю пропадала?
– У сестры в деревне. А чего мне нельзя, что ли?
– А чего свет не выключила и брагу оставила?
– Забыла я.
– Какая сестра в деревне? — вставил слово Григорян. — У тебя сестра в городе.
– Ну, родственница.
– Так, ты, бабка, не темни, — Комков сдвинул брови. — Ты где неделю была? Мы тут все с ног сбились, разыскивая! Брагой весь дом задушила! Мы квартиру вскрыли, тебя уже в розыск объявили, а она там с родственницей! Какой, на фиг, родственницей?
– Родственницей!
– Чьей?
– Моей!
– Что за родственница спрашиваю?
– А тебе зачем?
– Бабка, ты где была? У тебя в квартире свет пять дней горел, соседи всполошились, ты понимаешь это!?
– А нечего по чужим окнам глазищами шастать! Хочу выключаю, хочу нет. Моя квартира.
– Бабка, у тебя сестра только в городе, а сын на Севере, какая-такая родственница у тебя вдруг объявилась? Ты его знаешь? — вспомнив про Березнякова, показал на него Комков.
– Нет. А кто это?
– Бабка, так я у тебя про Сибирцеву спрашивал, в прошлый четверг.
– А, это который лук у меня покупал.
– Какой лук, бабка? — уже закипая спросил Комков. — Ты лук отродясь не производишь, только самогонку! Кстати, мы аппарат у тебя изъяли.
– Вот садисты. У старушки, — покачала головой бабка. — Я компот в нём делаю.
– Какой компот! Там самогон был! — заорал Григорян.
– Какой компот! Ты мне этим компотом чуть всех специалистов не задушила! — взревел Комков.
– А нечего лезть было!
– У тебя там брага, а не компот, — опять вставил своё слово Григорян.
– Компот!
– Брага!
– Компот! Будет ещё спорить! Понимал бы чего в компотах, молокосос!
– Когда ты уже окочуришься? — взмолился Григорян.
– Да я вас всех переживу!
– Это уж точно, — добавил Комков. — Ты его знаешь или нет? — он снова показал на Березнякова.
– Товарищ подполковник, может я уже пойду, а? Бабка нашлась, ну, чего мне теперь здесь делать, — умоляюще спросил Березняков.
– Сейчас бабка нам, наконец-то, ответит и пойдёшь! Ну, бабка, вспоминай.
– Чего?
– Ты его знаешь!!!
– Он у меня лук просил и платье. А я не дала, — игриво вскинув голову ответила бабка.
– Какой лук!? Я у тебя Сибирцеву спрашивал? Кать… Екатерину Сергеевну!!!
– Вот пришёл, Катьку спрашивал и лук ещё!
– Бабка я тебя в КПЗ отправлю, — уже выходя из себя сказал Комков.
– Я там окочурюсь.
– Да мы уже, за неделю, как-то свыклись с этим, — сказал, разведя руками, Сайфуллин.
– Так, его ты, значит, не знаешь? Так…
– Знаю. Он к Катьке приходил, за луком.
– А ты где была?
– Когда он приходил? Дома.
– Потом где была!? Неделю… целую… твою мать!
– У родственницы.
– Сайфуллин! Где у меня пистолет? — Комков резко вскочил из-за стола.
– Валерий Палыч — это преступление.
– Да она уже один раз окочурилась, мы только завершим недоделанное. Ты пойми, Рамиль, тут как? Или мы её, или она нас, — обняв за плечи тихо сказал он Сайфуллину.
– Так, бабка, говори уже! Достала уже, блин! — орал Григорян.
– Товарищ подполковник, отпустите меня, а? — говорил в то же время Березняков.
Ливнёв что-то объяснял бабке Зинаиде Карповне.
– Так, всем молчать!!! — стукнув ладонью по столу скомандовал Комков. — Это не отделение. Это цирк какой-то. Так бабка говори на фиг, где неделю была!?
– До чего орать-то так. У знакомой. Тут в деревне одной…
– Какой ещё деревне? — спросил Григорян.
– В Осиновке. Знакомая у меня там живёт, бабка Ефросинья, так вот я у неё была, в картишки сыграли, она, кстати, на этих самых картах гадает хорошо, тебе, милок, не надо? — вопросительно посмотрела она на Комкова.
– Чего мне гадать? Я и так судьбу каждого сюда входящего знаю, — ответил Комков.
– Ну вот, она и говорит, как порчу снять можно.
– И чего ты напортить успела? — спросил Григорян.
– Не я, а мне. Подпортили мне чего-то, она сказала.
– Поздно тебе уже чего-то портить. Ты сама кому хочешь жизнь испортишь.
– Хам какой! Ну, так вот, она мне и говорит: карты, мол, показали, что порча на тебе, а снять её можно, если дома свет включённым оставить на пять дней, а в квартире побрызгать всё спиртом или водкой. А самой уйти на эти пять дней, и так не заметно, чтобы тот, кто порчу нанёс, не узнал. Вот так-то.
– А уходить-то зачем было? — удивился Ливнёв.
– Так для обмана. Ну, тот, кто сделал порчу-то, увидит, что свет горит и дальше делать будет, а меня дома нет, делать-то её некому, он и окочурится. А чтобы и дух его потом не пришёл, спиртом надо побрызгать.
– Только вместо этого духа, дух пошёл из твоей квартиры, — в задумчивости сказал Комков. — Это ж сколько, бабка, порчи-то на тебе, что ты так радикально, не спиртом или водкой, а прям всю квартиру залила брагой, так ещё своим соседям жизнь подпортила, и моим сотрудникам лёгкие.
– А нечего было твоим сотрудникам по чужим квартирам лазить.
– Так ты соседей всех переполошила и задушила заодно. Они думали, что ты тут померла уже. Откуда они знали, что ты там в Осиновке в карты режешься. Ты б, бабка, заканчивала уже с этой своей самодеятельностью. Сидела бы себе, чаи попивала или вон, у подруги своей на печке лежала, грелась. И нервы никому не мотала бы!
– Ещё чего. Я мож ещё молодая, в самом соку.
– Не уж-то женихи ещё заглядываются? — Комков ухмыльнулся.
– А то, — игриво ответила бабка.
– Товарищ подполковник, — жалобно подол голос Березняков. — Может уже отпустите? Выяснилось же всё.
– Так, всё, пора заканчивать этот цирк.
– Я вот только не понял, про какой лук ты говорил? — спросил Ливнёв у Березнякова. — Ты же модельер. Лук-то причём?
– Да это выражение такое! Можно перевести, как образ, внешность, ну, нормальный такой образ. Бабка мне про платье своё как сказала, я и ляпнул… Зачем-то. Ну, не знал я, что здесь такая деревня. Извините, товарищ полковник, — уже виновато закончил объяснение Березняков, увидев с каким выражение лица посмотрел на него Комков.
– Во, точно. У меня одна была такая, то же любила всякие современные выражения употреблять, — вставил слово Григорян. — Я даже справочник по этому самому сленгу скачал в смартфон, мало ли чего ляпнет, а ты думай, чего сказала? Ну, прямо как эта — в «Двенадцати стульях» — Эллочка Людоедка.
– Это чего за подруга такая? — спросил удивлённо Сайфуллин.
– Ну, год назад была, не помнишь, что ли?
– Так тогда же Оксана вроде была у тебя?
– Да до неё.
– А, тёмненькая такая?
Комков удивлённо посмотрел на Григоряна и Сайфуллина.
– Это мужики, да? — показав рукой на них, спросил он у Ливнёва.
– Ну да, тёмненькая, — продолжил Григорян не слушая Комкова. — Её ещё к нам в отделение привозили.
– А, теперь точно вспомнил. Она свидетельницей вроде была?
– Ну да, у них там какой-то дебош, что ли, был, ну, что-то типа того, вот я с ней и закрутил.
У Комкова от такого рассказа даже глаза округлились.
– Нет, это не цирк, — махнув ладонью сказал он. — Это дом свиданий какой-то. Так, всё, отпускайте всех. Надоели уже. Тут самому ото всего этого недолго окочуриться.
– Чего, прям так всех отпустить? И ничего не составлять? — удивлённо и как-то даже слегка обиженно спросил Григорян.
– Ну, можешь бабку вот, Зинаиду Карповну оставить. Она же в самом соку, ещё — ух, какая бабка! Можешь с ней чего закрутить, — ответил Комков.
Зинаида Карповна удивлённо, но с игривой улыбкой посмотрела на Григоряна. Тот, увидев это, даже перекрестился.
– Ну, отпустить, так отпустить, — ответил Григорян, выходя вслед за Березняковым.
– Слышь, милок, — обратилась к нему бабка, выходя следом.
– Так, все свободны. Я отдохнуть хочу. У меня от всей этой клоунады скоро крыша поедет, или инсульт какой-нибудь долбанёт. Какое тут звание, тут просто бы выжить.
Комков положил голову на сложенные на столе руки.
«Ну вот, и очередное звание проплыло мимо», — устало подумал он, проследив глазами за одиноким облаком, медленно проплывшим за окном.
Как и предположил Рамиль, откуда-то из-за девушек вылетел испуганный Вениамин.
– Звали, товарищ подполковник? — спросил испуганно он.
– Ты чего там делал?
– Я, это… свидетелей опрашивал.
– Ну, и?..
– Никто ничего не видел. Ну-у… Показания, как бы.
– И чего ты им там показывал, чего они ещё не видели? Ты где должен был быть!? Тут! А ты был там! А должен тут! В машину садись, домой поедем, срочно нужно. И эту, мигалку с сиреной включи. Так, а ты… — сказал он Сайфуллину. — Сбегай пока на станцию и спроси: бабка там не засветилась? Хрен её знает, куда она попёрла. Я скоро приеду, надеюсь.
***
– Представляешь, Рамиль, приехал, посмотрел — нет пистолета, перепугался аж, — приехав часа через полтора на то же место сказал Комков. — Всю квартиру перекопал, а он, зараза, в шкафчике, в туалете был, где бумага и освежитель хранятся. Вот чего я его туда засунул? Мне надо тебя, негласно, ответственным за его хранение назначить, надёжнее так. Представляешь, если мне вдруг применить потребуется, а вместо пистолета олень какой-нибудь или ещё какая хрень.
– Так мы же всегда рядом. Ну, или хотя бы кто-нибудь из нас.
– Если со мной будет Ливнёв… мне хана. Слушай, Сайфуллин, а где этот, — покрутил головой Комков, — Григорян?
– Может тоже вслед за бабкой? — пошутил Сайфуллин. — Пока не прибыл ещё.
– Он чего, ещё в магазине? — удивился Комков.
– Наверное. Может в очереди стоит? — снова пошутил Сайфуллин.
– Нет, а серьёзно? Он где?
– Вон идёт, — показал на идущего невдалеке Григоряна.
– Иван, вот скажи, ты там каждого покупателя опрашивал, что ли? Ты где был столько времени?
– Да я во все магазины заглянул, так, на всякий случай. А вдруг?
– Чего вдруг? Ну, и чего разузнал?
– Бабка была. Продавщица в одном из супермаркетов видела бабку в пятницу, говорит, живёт в доме недалеко и бабку хорошо знает, потому и запомнила.
– Слушай, Вань, а ты у продавщицы адрес что ли спрашивал? Знакомиться туда ходил? Там всего два супермаркета и два магазина, фото бабки показал и всё, много времени не заняло бы, а ты столько времени опрашивал.
– Да я так — подробно — решил.
– Ну и?..
– Только в одном магазине она была. Купила селёдку, ну, в этих штуках пластмассовых, молока две пачки и хлеба. И ушла.
– Ну, теперь понятно. При таком ассортименте бабку или по кустам надо искать, или по следам в тех же кустах. Мне вот всё больше кажется, что бабка не окочурилось, а умом тронулась. В психушке искали?
– Нет там её.
– Ну, хотя бы уже легче. Ну, а ты чего нарыл? — обратился он к Сайфуллину.
– На станции её не видели. Может автобусом куда?
– Так, поехали в отделение. Надо видео просмотреть. А бабку будем в розыск объявлять.
– А как с этим сантехником? Где его искать? Никто ничего не видел, — спросил Григорян.
– А ты прям всех опрашивал?
– По соседям прошёлся.
– И?..
– Никто никакого сантехника не видел.
– Приказ издам, всех неизвестных и подозрительных задерживать. Может кого найдём.
***
У Комкова зазвонил телефон.
– Товарищ подполковник, тут доставили одного подозрительного.
– Какого подозрительного?
– Ну, как приказали. Он у дома пропавшей бабки крутился, соседка заметила.
– А. Ну, давай его сюда, ко мне, — Комков набрал номер. — Ливнёв, давай вместе с Сайфуллиным и Григоряном ко мне, живо!
– Товарищ подполковник, вот, — сказал, заходя в кабинет к Комкову сотрудник полиции. — Проходите, товарищ, — обратился он к мужчине в белом костюме входящему с другим сотрудником.
– Вы присаживайтесь вот туда, — Комков показал на стул, стоявший недалеко от стола.
– Товарищ, извините, в погонах не разбираюсь, — виновато сказал мужчина. — Вы по званию кто?
– Подполковник.
– Так вот, товарищ подполковник, я вообще не понимаю, чего им, ну, вашим сотрудникам от меня надо? Я ничего плохого не сделал. Я вообще в ваших краях, можно сказать, впервые.
– Ну, и чего забыли в наших краях? — спросил Комков у мужчины, заглянув в его паспорт. — Товарищ Березняков Сергей Васильевич.
– Ну, а почему бы мне в ваши края не приехать? Красиво, может мне понравилось тут.
– Ну, так я могу помочь, — Комков улыбнулся. — На 48 часов отправлю в номер, правда не отдельный, но с видом на лес.
– Это интересно за что?
– Так отвечайте, откуда и зачем к нам. У нас тут розыск. Ищем всех подозрительных и неизвестных.
– Ну, и чем же я такой подозрительный?
– Да какой дурак к нам, в такую грязь в белом костюме попрёт? Да и отродясь таких вот… своеобразных, — Комков не знал, как описать специфическое женственное поведение человека, — отродясь не было.
– А я на машине к вам! Я по делам тут!
В кабинет вошли Ливнёв, Григорян и Сайфуллин.
– Вот, — показал он им на Березнякова. — Кажись тот, кого мы ищем. Ну, и по какой же причине к нам?
– По личной. У меня тут знакомая. Я к ней с деловым вопросом.
– Не Зинаида ли Карповна знакомую зовут? — спросил Сайфуллин.
– Какая ещё Зинаида Карповна? Я к Екатерине Сибирцевой.
– Катька! — хором выкрикнули Комков и Сайфуллин, переглянувшись друг с другом.
– Екатерина Сергеевна, — поправил Березняков.
– Да без разницы! — радостно воскликнул Комков. — А бабку Зинаиду Карповну куда дел?
– Какую Зинаиду Карповну? Я к Екатерине Сибирцевой, а не к этой бабке.
– Она перед пропажей с тобой разговаривала, свидетель есть, и можем тебя в этот самый номер отправить, задержать одним словом и, между прочим, мы даже обязаны.
– А по какой-такой причине!?
– А по такой, что бабка Зинаида Карповна пропала неделю назад, а ты, судя по всему, и есть тот самый сантехник, специалист по женским сортирам, который с ней последним разговаривал. Вот и ответишь нам на некоторые вопросы.
– Вы чего все сговорились, что ли? Какой сантехник? Каким сортирам? — уже чуть не плача спросил Березняков. — Модельер я! Мо-дель-ер!!! — по слогам прокричал он. — Никакими сортирами или ещё чем-то в этом роде я вообще не занимаюсь и не занимался! Я одежду шью! Женщинам! Специалист по женским туалетам!
– Вот зараза!!! — сдвинув фуражку на затылок выкрикну Комков. — Ну, Серафима Аркадьевна!!! По сортирам, блин!!! Сантехник, твою мать!!! Так дело это не меняет. Где бабка Зинаида Карповна?
– А я откуда знаю?
– Ты, специалист-сантехник хренов! Ругался с ней? Неделю назад?
– Так это та самая бабка?
– Какая та самая!?
– Ну, ругался. Я к Сибирцевым шёл. Понимаете, Екатерина Сергеевна сшила просто превосходное платье, ну, просто обалденное, а мне сейчас очень нужны новые решения, понимаете?
– Так и причём здесь бабка? Ты с ней чего решал?
– Да ничего я с ней не решал. Я адрес забыл, ну, Сибирцевой Екатерины Сергеевны, дом помнил, а номер квартиры забыл.
Зазвонил внутренний телефон, Комков снял трубку.
– Да, товарищ подполковник, я же эту бабку впервые видел.
– Да подожди ты! Я по телефону говорю. Ты чего там говорил, Васильков?
– Товарищ подполковник, тут бабку эту, разыскиваемую привезли.
– Зинаиду Карповну?
– Ну, да. К вам сразу?
– Давай её сюда. Ну, вот и пропажа объявилась, — положив трубку проговорил он. — Сейчас всё выясним, где эта окочурившаяся была, и кто её, так сказать, окочурил, — потирая руки добавил Комков.
– Товарищ подполковник, вот, — пропуская вперёд себя Зинаиду Карповну сказал сотрудник полиции.
– Слышь, милок, а меня-то за что? Ой, Валерка, мать твою, ты что ли меня сюды? Чего это тебе нужно-то ещё?
– Ты где, Зинаида Карповна, неделю пропадала?
– У сестры в деревне. А чего мне нельзя, что ли?
– А чего свет не выключила и брагу оставила?
– Забыла я.
– Какая сестра в деревне? — вставил слово Григорян. — У тебя сестра в городе.
– Ну, родственница.
– Так, ты, бабка, не темни, — Комков сдвинул брови. — Ты где неделю была? Мы тут все с ног сбились, разыскивая! Брагой весь дом задушила! Мы квартиру вскрыли, тебя уже в розыск объявили, а она там с родственницей! Какой, на фиг, родственницей?
– Родственницей!
– Чьей?
– Моей!
– Что за родственница спрашиваю?
– А тебе зачем?
– Бабка, ты где была? У тебя в квартире свет пять дней горел, соседи всполошились, ты понимаешь это!?
– А нечего по чужим окнам глазищами шастать! Хочу выключаю, хочу нет. Моя квартира.
– Бабка, у тебя сестра только в городе, а сын на Севере, какая-такая родственница у тебя вдруг объявилась? Ты его знаешь? — вспомнив про Березнякова, показал на него Комков.
– Нет. А кто это?
– Бабка, так я у тебя про Сибирцеву спрашивал, в прошлый четверг.
– А, это который лук у меня покупал.
– Какой лук, бабка? — уже закипая спросил Комков. — Ты лук отродясь не производишь, только самогонку! Кстати, мы аппарат у тебя изъяли.
– Вот садисты. У старушки, — покачала головой бабка. — Я компот в нём делаю.
– Какой компот! Там самогон был! — заорал Григорян.
– Какой компот! Ты мне этим компотом чуть всех специалистов не задушила! — взревел Комков.
– А нечего лезть было!
– У тебя там брага, а не компот, — опять вставил своё слово Григорян.
– Компот!
– Брага!
– Компот! Будет ещё спорить! Понимал бы чего в компотах, молокосос!
– Когда ты уже окочуришься? — взмолился Григорян.
– Да я вас всех переживу!
– Это уж точно, — добавил Комков. — Ты его знаешь или нет? — он снова показал на Березнякова.
– Товарищ подполковник, может я уже пойду, а? Бабка нашлась, ну, чего мне теперь здесь делать, — умоляюще спросил Березняков.
– Сейчас бабка нам, наконец-то, ответит и пойдёшь! Ну, бабка, вспоминай.
– Чего?
– Ты его знаешь!!!
– Он у меня лук просил и платье. А я не дала, — игриво вскинув голову ответила бабка.
– Какой лук!? Я у тебя Сибирцеву спрашивал? Кать… Екатерину Сергеевну!!!
– Вот пришёл, Катьку спрашивал и лук ещё!
– Бабка я тебя в КПЗ отправлю, — уже выходя из себя сказал Комков.
– Я там окочурюсь.
– Да мы уже, за неделю, как-то свыклись с этим, — сказал, разведя руками, Сайфуллин.
– Так, его ты, значит, не знаешь? Так…
– Знаю. Он к Катьке приходил, за луком.
– А ты где была?
– Когда он приходил? Дома.
– Потом где была!? Неделю… целую… твою мать!
– У родственницы.
– Сайфуллин! Где у меня пистолет? — Комков резко вскочил из-за стола.
– Валерий Палыч — это преступление.
– Да она уже один раз окочурилась, мы только завершим недоделанное. Ты пойми, Рамиль, тут как? Или мы её, или она нас, — обняв за плечи тихо сказал он Сайфуллину.
– Так, бабка, говори уже! Достала уже, блин! — орал Григорян.
– Товарищ подполковник, отпустите меня, а? — говорил в то же время Березняков.
Ливнёв что-то объяснял бабке Зинаиде Карповне.
– Так, всем молчать!!! — стукнув ладонью по столу скомандовал Комков. — Это не отделение. Это цирк какой-то. Так бабка говори на фиг, где неделю была!?
– До чего орать-то так. У знакомой. Тут в деревне одной…
– Какой ещё деревне? — спросил Григорян.
– В Осиновке. Знакомая у меня там живёт, бабка Ефросинья, так вот я у неё была, в картишки сыграли, она, кстати, на этих самых картах гадает хорошо, тебе, милок, не надо? — вопросительно посмотрела она на Комкова.
– Чего мне гадать? Я и так судьбу каждого сюда входящего знаю, — ответил Комков.
– Ну вот, она и говорит, как порчу снять можно.
– И чего ты напортить успела? — спросил Григорян.
– Не я, а мне. Подпортили мне чего-то, она сказала.
– Поздно тебе уже чего-то портить. Ты сама кому хочешь жизнь испортишь.
– Хам какой! Ну, так вот, она мне и говорит: карты, мол, показали, что порча на тебе, а снять её можно, если дома свет включённым оставить на пять дней, а в квартире побрызгать всё спиртом или водкой. А самой уйти на эти пять дней, и так не заметно, чтобы тот, кто порчу нанёс, не узнал. Вот так-то.
– А уходить-то зачем было? — удивился Ливнёв.
– Так для обмана. Ну, тот, кто сделал порчу-то, увидит, что свет горит и дальше делать будет, а меня дома нет, делать-то её некому, он и окочурится. А чтобы и дух его потом не пришёл, спиртом надо побрызгать.
– Только вместо этого духа, дух пошёл из твоей квартиры, — в задумчивости сказал Комков. — Это ж сколько, бабка, порчи-то на тебе, что ты так радикально, не спиртом или водкой, а прям всю квартиру залила брагой, так ещё своим соседям жизнь подпортила, и моим сотрудникам лёгкие.
– А нечего было твоим сотрудникам по чужим квартирам лазить.
– Так ты соседей всех переполошила и задушила заодно. Они думали, что ты тут померла уже. Откуда они знали, что ты там в Осиновке в карты режешься. Ты б, бабка, заканчивала уже с этой своей самодеятельностью. Сидела бы себе, чаи попивала или вон, у подруги своей на печке лежала, грелась. И нервы никому не мотала бы!
– Ещё чего. Я мож ещё молодая, в самом соку.
– Не уж-то женихи ещё заглядываются? — Комков ухмыльнулся.
– А то, — игриво ответила бабка.
– Товарищ подполковник, — жалобно подол голос Березняков. — Может уже отпустите? Выяснилось же всё.
– Так, всё, пора заканчивать этот цирк.
– Я вот только не понял, про какой лук ты говорил? — спросил Ливнёв у Березнякова. — Ты же модельер. Лук-то причём?
– Да это выражение такое! Можно перевести, как образ, внешность, ну, нормальный такой образ. Бабка мне про платье своё как сказала, я и ляпнул… Зачем-то. Ну, не знал я, что здесь такая деревня. Извините, товарищ полковник, — уже виновато закончил объяснение Березняков, увидев с каким выражение лица посмотрел на него Комков.
– Во, точно. У меня одна была такая, то же любила всякие современные выражения употреблять, — вставил слово Григорян. — Я даже справочник по этому самому сленгу скачал в смартфон, мало ли чего ляпнет, а ты думай, чего сказала? Ну, прямо как эта — в «Двенадцати стульях» — Эллочка Людоедка.
– Это чего за подруга такая? — спросил удивлённо Сайфуллин.
– Ну, год назад была, не помнишь, что ли?
– Так тогда же Оксана вроде была у тебя?
– Да до неё.
– А, тёмненькая такая?
Комков удивлённо посмотрел на Григоряна и Сайфуллина.
– Это мужики, да? — показав рукой на них, спросил он у Ливнёва.
– Ну да, тёмненькая, — продолжил Григорян не слушая Комкова. — Её ещё к нам в отделение привозили.
– А, теперь точно вспомнил. Она свидетельницей вроде была?
– Ну да, у них там какой-то дебош, что ли, был, ну, что-то типа того, вот я с ней и закрутил.
У Комкова от такого рассказа даже глаза округлились.
– Нет, это не цирк, — махнув ладонью сказал он. — Это дом свиданий какой-то. Так, всё, отпускайте всех. Надоели уже. Тут самому ото всего этого недолго окочуриться.
– Чего, прям так всех отпустить? И ничего не составлять? — удивлённо и как-то даже слегка обиженно спросил Григорян.
– Ну, можешь бабку вот, Зинаиду Карповну оставить. Она же в самом соку, ещё — ух, какая бабка! Можешь с ней чего закрутить, — ответил Комков.
Зинаида Карповна удивлённо, но с игривой улыбкой посмотрела на Григоряна. Тот, увидев это, даже перекрестился.
– Ну, отпустить, так отпустить, — ответил Григорян, выходя вслед за Березняковым.
– Слышь, милок, — обратилась к нему бабка, выходя следом.
– Так, все свободны. Я отдохнуть хочу. У меня от всей этой клоунады скоро крыша поедет, или инсульт какой-нибудь долбанёт. Какое тут звание, тут просто бы выжить.
Комков положил голову на сложенные на столе руки.
«Ну вот, и очередное звание проплыло мимо», — устало подумал он, проследив глазами за одиноким облаком, медленно проплывшим за окном.
