***
– Вот я понимаю, классика, культура, так сказать, не показ этот твой, с зелёнкой в волосах.
– Ладно уж, замолчи лучше, будто только я оплошала, а кто меня в музей этот завёл? Классика, классика, тоже мне, — отвернувшись от мужа обиженно сказала Валя.
– Так, чего хоть тут понаписали? «Полный… колхоз», — вот это я понимаю, наша тема, — заглянув в театральную программку, обрадованно сказал Сергей. — Эх, хоть Родину вспомним.
– Ладно, помолчи уж, начнётся скоро, — толкнув мужа в бок, ответила Валя.
Свет погас и на сцене появилась декорация деревни. На крыльцо одного из домов вышел мужчина в вытянутых на коленях трениках. Неожиданно, откуда-то из-за кулис, выскочил молодой человек, почему-то в одних трусах и начал плясать в присядку.
– Вот видишь, Валь, классика, а ты меня скалкой огрела, когда я также вот после майских праздников вернулся с рыбалки.
– Сиди уже смотри, раз привёл, нашёл, чего вспомнить, — недовольно ответила Валентина.
Тем временем на сцене появилась полная женщина, с, на удивление, толстым задом, в одних панталонах с кружевами и какой-то короткой маечке.
– Ой, срамота-то какая, — Валентина открыв рот, закрыла ладонью глаза. — Господи, классика-то какая стала.
– Валь, смотри, а баба-то на Надьку Иволгину похож, ну, эта самая часть-то у неё такая же, ну, зад-то.
– А ты прям зад её разглядывал? — убийственно посмотрев на мужа спросила Валя.
– Так это, — сконфуженно начал Сергей. — Соседка же, почти, мимо дома-то по утрам постоянно ходит, и как идёт так этой самой-то, так сказать, филейной частью-то, так прям и крутит, а я как раз курю в это время, куда мне ещё-то глядеть? Чего я виноват, что ли, что она ходит и ходит?
– Курить меньше надо, и ничего бы не крутилось перед глазами, — зло бросила Валя, толкнув мужа локтем в бок, того аж передёрнуло.
– Тише вы, как не стыдно, — тихо сделала им замечание сидевшая впереди женщина.
– Извиняюсь, — чуть поклонившись ответил Сергей. — Чего завелась-то? Чего я сказал-то такого? Тебе, Валька, меньше надо живностью-то заниматься, вон руки накачала, прям, как спецназ какой, — поглаживая зашибленный женой бок, продолжил он.
– На сцену лучше смотри, раз пришёл, — зло ответила она.
Тем временем на сцене почему-то все начали бегать, потом кто-то запрыгнул на забор и заорал по-петушиному.
– Чего хоть они делают-то, Серёж? Про что хоть спектакль-то, я чего-то не пойму.
– Какая же ты, Валентина, отсталая-то. Написано же, вот в журнальчике-то — колхоз. Всё, как у нас, прям. Васька Петренко как нажрётся с утра, так не только по-петушиному орать начинает, он ещё и по-кошачьи воет, вот тут вообще жуть, прям. Вот, прям, как в нашем родном совхозе, прям, как на родине побывал.
Тем временем на сцене поменялись декорации, и вместо деревни появилось изображение поля.
– Во, пахать поехали, — улыбнувшись сказал Сергей.
На сцене появились три мужика, почему-то в черных холщовых мешках, запряжённые, вместо лошадей, в какой-то тарантас, и начали ездить туда-сюда. Пока они катались Сергей уснул. Через несколько минут декорации снова поменялись, и опять появилась деревня. Мужик в трениках, стоя лицом к дому, чесал спину, опуская руку всё ниже и ниже. И тут неожиданно на сцену вбежала всё та же женщина в панталонах, и, стукнув по столу, так что Валентина аж подпрыгнула от неожиданности, заорала что-то на английском языке. Мужик в трениках что-то крикнул, только по-русски, и, спрыгнув с крыльца, подбежал к женщине и снова заорал не своим голосом. Сергей от неожиданности вздрогнул и, ещё как следует не проснувшись, заорал на весь зал:
– Васька, твою мать! Хрен ты собачий!..
– Серёж, мы ж не дома, чего ты орёшь-то, — снова толкнув мужа в бок, сконфуженно оглядываясь по сторонам на ругавшихся на них зрителей, сказала Валя.
– Чего ты ещё? — ничего не поняв с просонья, спросил Сергей.
– Блин, даже поспать не дал, — вдруг раздался чей-то мужской голос сзади.
– Что за неуважение, выйдите из зала, мать вашу! — вдруг раздался со сцены голос мужика в трениках.
– Серёж, пошли лучше, а? Да ну её, эту классику, а? Телевизор посмотрим и то хорошо.
– Уйдите уже, не мешайте людям смотреть! — опять раздался голос женщины, сидевшей перед ними.
– Пойдём, ну её, эту классику, — вставая ответил Сергей. — Вот, блин! Даже и сходить-то некуда, — продолжил он, когда они вышли на улицу.
– Это, чего же, и есть современное искусство-то? Срамота-то какая, и рассказать-то будет нечего. Есть чего-то охота. Может, хоть в кафе зайдём, что ли?
– Да? А если и там чего?
– Чего — чего? Небось никто в трениках и панталонах по столам прыгать не будут.
– Да кто их знает-то. Ладно, вон кафе рядом. Кафе-фьюжен «Райский сад», — прочитал Сергей вывеску. — Надеюсь, после него в раю-то не окажемся.
– Серёж, а чего хоть за фьюжен-то такой?
– А я знаю? — недовольно ответил он. — Ладно уж, пошли. Авось, не помрём, — и, перекрестившись перед входом, зашёл первым.
***
– Так, — читая внимательно меню, сказал удивлённо Сергей. — Вот смотри, интересное какое название: «Древний грек среди омаров».
– И что туда входит-то? — спросила Валя, посмотрев на мужа.
– А это мы сейчас спросим, или давай лучше закажем. Рискнём, что ли? — подмигнув ей спросил Сергей.
– Боязно как-то, — недоверчиво ответила Валя.
– Ну, тогда я закажу, а ты ищи сама, — он подозвал официантку. — Мне вот это, грека этого. А что это за ведро такое, вот тут написано? — он ткнул пальцем в название напитка.
– А это наш фирменный напиток, наш хозяин сам придумал: «Ведро живительной росы».
– Знакомое название, родину сразу вспомнил.
– Это почему же? — удивлённо спросила Валя.
– Ну, так, после праздником также, подойдёшь к ведру с капустой, отхлебнёшь живительной росы, и хорошо так становится… жить сразу хочется.
– Только об этой своей росе — с градусом — и думаешь. — недовольно сказала Валя.
– А что туда входит? И, кстати, почему именно ведро? — с некоторым недоверием спросил Сергей.
– Ну, ведро потому, что обычно у нас в маленькие ёмкости напитки наливаются, а тут большая кружка. А входит туда: свекольный сок, морковный, тыквенный, лимонный, немного апельсиновой эссенции и водка.
– Вот, — подняв указательный палец вверх, сказал он. — Это правильно, дезинфекция не помешает, безопасней как-то. Слушайте, а у вас пироги какие-нибудь и чай есть?
– Пироги у нас вот, — девушка ткнула в меню.
– «Следы древних цивилизаций», — прочитал он. — Они что, и вправду такие древние? А мы после них сами к этим цивилизациям… — Сергей показал пальцем вверх.
– Нет, ну, что вы, у нас отличное заведение, всё с соблюдением норм. Просто пироги по старым рецептам, вот и всё.
– Фу-ух, — выдохнул Сергей. — Как от сердца отлегло. — Давайте ваши цивилизации, а вот это из чего? — он снова показал на грека с омарами.
– Бобы красной фасоли, политые небольшим количеством оливкового масла, под соусом из спаржи и хрена.
– Хрен — это хорошо! Хрен —это по-нашему! А омары где? — удивлённо посмотрев на официантку спросил он.
– А омары вокруг, так сказать хоровод, как сказал наш шеф-повар. Мы в начале так и хотели назвать: «Весёлый хоровод», но передумали.
– И чё, правда омары? — спросила Валя, открыв от удивления рот.
– Нет раки, просто раки.
– А почему тогда написано — омары? — спросил недовольно Сергей.
– Ну, раки же тоже омары, — удивившись такой непонятливости, ответила официантка.
– Логично. Ну, давайте грека с хороводом, цивилизации, а чай где тут? — он показал меню.
– А вот, — девушка снова ткнула пальцем.
– «Ночной океан в свете тихого заката», — надо же такое короткое название — чай, а столько слов в меню, — философски заметил Сергей. — Ну, ладно, несите и океан. Гулять, так гулять. А ты чего там копаешься? — посмотрев не жену, спросил он.
– Да вот решаю, что лучше: «Малахитовая, гранатовая вишня» или «Грани морских сороконожек»?
– Офигеть, — почесав в затылке и удивлённо вытаращив глаза, ответил он. — И чего это такое, — снова посмотрев на официантку спросил Сергей.
– Сороконожки — это крабовые палочки под соусом из вишни с добавлением баклажанов, потушенных с огурцами, в томатной пасте.
У Сергея речь совсем отнялась, глаза, правда, так и остались выпученными.
– А другое блюдо, — продолжила объяснять официантка: — «Малахитовая, гранатовая вишня» — это помидоры, под слоем сыра, тушёных в сметане яблок, политых соусом из чёрной смородины, и посыпанных укропом.
– Как же скучно мы живём, — только и смог сказать Сергей. — Вон, чего люди едят, а ты мне пельмени, да картошку пюре, а тут вон – греки, малахит, сороконожки, несите уже ей этих сороконожек, она любит в огороде копаться, они ей ближе. Нет, ну, ты только посмотри, чего напридумывали, написали бы просто чай, а тут — «Океан в свете тихого заката». Тут самому бы после такой трапезы куда бы не закатиться, тихо так.
– А я вот, девушка, спросить хочу ещё, — когда официантка принесла заказанные блюда, спросил Сергей. — А чего это за блюдо такое взрывоопасное: «Рассыпанный жемчуг на минном поле»?
– А это горох с кукурузой, на листике салата, политый соевым соусом, и посыпанный луком.
– Нет, это уж не надо. Нам ещё до гостиницы со всем этим разнообразием надо добраться, а с этим подорвёмся по дороге, нафиг. А, кстати, это древняя цивилизация так пахнет или омары раковые, так сказать, уже подорвались? Что-то запах какой-то от блюд? — сморщился, нагнувшись над тарелкой Сергей.
– Ну, что вы. У нас кафе высшего класса. Это соус такой, им политы раки. Соус, кстати, тоже придумал наш шеф-повар. Он вообще у нас романтик, — мечтательно закатив глаза, улыбнулась девушка. — Соус называется: «Весенняя сказка в райском автобусе». Романтично, правда?
– Очень, — снова вытаращив глаза, ответил Сергей. — Слушай, Валь, а может, ну его, это всё разнообразие, так хот-догами какими-нибудь перекусим? — нагнувшись над столом спросил тихо он. — Боюсь с такой весенней сказкой, загнусь, романтично так… в автобусе.
– А мож вкусно, ты хоть попробовал бы.
– Тебе только жрать, — смотря на уплетающую заказанную еду Валентину, ответил он. — Это у тебя брюхо всё переваривает, а у меня нежный организм, он такое не осилит. Чай-то хоть нормальный? — спросил Сергей, посмотрев на отхлёбывающую из чашки, жену.
– Вкусно, между прочим.
– Да, ну ладно, рискнём, — и быстро перекрестившись, пока никто не видит, начал есть пироги, запевая чаем.
***
Сергей с Валей уже без радости прогуливались по торговому центру.
– Ой, Серёж, смотри какие, давай тебе такие купим, — показывая на мужской манекен в трусах в витрине одного из магазинчиков, сказала Валя.
– На фига мне такие? Небось и стоят будь здоров. Приедем мы с тобой домой, соберём родню, а вместо подарков я трусы им демонстрировать буду? — посмотрев на неё раздражённо ответил Сергей.
– Да все в таких ходят.
– Интересно и где же ты это успела разглядеть? Меня, значит, задом Надькиным упрекаешь, а сама изучаешь, кто в каких трусах ходит? — закипая спросил он.
– Серёж, ну, я так просто сказала, — сконфуженно ответила Валентина, посмотрев по сторонам. — Вон их тут сколько таких, значит модные.
– Значит мы сюда, как дураки пёрлись за подарками, а ты вместо этого на мужиков этих искусственных пялишься? — показав на манекен, спросил он. — И она меня ещё упрекает Надькиным задом, — Сергей посмотрел на неё, качая головой. — И это при живом-то муже. А я, между прочим, при тебе на Надькин зад не пялился… В смысле, не пялился, когда ты рядом, — поняв, что сказал что-то не то, продолжил он. — Короче, не пялился я! Нет, всё, хватит с меня этих мегаполисов, поехали домой, — развернувшись и быстрым шагом направившись к выходу, сказал Сергей.
– А подарки? — удивлённо спросила Валя.
– А ты их тут заметила? Столько витрин обошли, а ты только трусы и заметила. Ты видала какие цены? Я потом эти подарки, с трусами вместе, несколько лет отрабатывать буду. Мозоли себе набью, заработаю радикулит и геморрой, но зато в красивых, модных трусах. Утром встану так, пройдусь, пусть вся деревня обзавидуется.
– Ну, Серёж, да погоди ты, чего побежал-то? — дёргая за рукав быстро шагавшего мужа, сказала Валя. — Вон смотри — духи, — она кивнула на витрину. — Давай хоть Томке подарок купим, она любит их, всё-таки дом сейчас на ней, поблагодарить-то надо как-то.
– Ладно, пошли, — решительно направляясь ко входу в магазин ответил Сергей.
– Ой, Серёж, а чего хоть тут написано-то? — показав на флакон, спросила Валя.
– А я знаю? Я кроме говяжьего, других языков и не знаю, — заржав на весь магазин ответил он.
– Тише ты, не в деревне ж с мужиками, а в городе всё-таки. Культурой меня попрекаешь, а сам как себя ведёшь? — недовольно ответила Валя, смотря по сторонам.
– Вам помочь? — спросила подошедшая девушка. — Хотите духи купить? Вам какие больше нравятся?
– Да я как-то в них плохо разбираюсь. Я ж не для себя, сестре хотела, — сконфуженно ответила она.
– А сколько лет вашей сестре?
– Да сорок восемь уж.
– Вот, — девушка показала на стеллаж. — тут пряные запахи, вот ощутите какой терпкий, приятный аромат, — она подала им пробник. — Хорошие, правда?
– Ой, Господи, прям, как самогон у деда, прям аж в горле зажгло. Нет уж, будет к нам с таким шлейфом приходить, душу только травить, — слезливо ответил Сергей.
– Чего ты несёшь-то? — зашептала Валя, снова толкнув его в бок. — Хорошие, но ей, боюсь, не понравиться, — косясь на мужа продолжила она.
– Тогда вот эти, с лёгкими весенними и фруктовыми нотками, — девушка протянула другой пробник.
Сергей, вдохнув аромат, громко чихнул.
– Аллергия видать, — сконфуженно посмотрев на сморщившую лицо девушку, сказал Сергей.
– Давайте мы лучше узнаем у её дочки, и придём попозже, а то купим не то, обидится ещё, — схватив за рукав Сергея, и направляясь к выходу, сказала Валя.
– Конечно, приходите ещё, — радостно улыбаясь, сказала девушка.
– С тобой только по магазинам ходить! Чего ты там устроил, стыдоба одна!
– Ты цены-то видела? Выбирает она, — зло бросил Сергей. — Ты в своём огороде копаться будешь, курей своих обхаживать, а я спину гнуть не разгибаясь, духи Томкины отрабатывать! Сувениров накупим и всё! Хватит с меня уже трусов с духами! Да и куда ей с такими ароматами-то? — остановившись сказал он. — Дальше фермы и не выбирается, быка ихнего, что ли, очаровывать или этого, хряка твоего?
– Серёж, ну, нельзя же так, — виновато косясь на него, сказала Валя. — С пустыми руками-то не приедешь, подарки-то надо купить.
– Вот! Вырастила, блин, пригрела родственников всяких, только и ждут подарки! Помирать будешь — ни один не придёт, а подарки подавай! Много ты от них подарков видела!? Пойдём, рынок какой найдём, там чего присмотрим и хватит с них, — зло ответил Сергей. — И всё! Точка! — продолжил он, посмотрев на обиженную жену.
– Ой, а красиво как тут, — глянулась Валентина выходя из торгового центра. — Ладно пойдём, разоришься тут с такими ценами, только полюбоваться, как в музее, прям. Серёж, а где тут рынок-то хоть?
– Сейчас узнаем, — всё ещё злясь на неё, ответил он. — Вон, мужик какой-то, рабочий вроде, значит, наш человек, вот у него и спросим.
Сергей подошёл к мужчине в рабочей одежде, стоявшему возле лестницы, на которой стоял его коллега, приделывая вывеску.
