Про стирку, глажку уже и говорить нечего. Была бы ещё красавицей, так ведь нет - внешне вполне обыденная серая мышка. Да и характер далеко не золото - чуть что, запилит похлеще циркулярной пилы.
Но окна она мыла просто божественно! Натёртые до блеска, они так и манили солнечных зайчиков своей идеальной чистотой. Вот что значит делать это с душой и любовью! И сколько раз она бы их ещё вымыла, если бы не несчастный случай. Неосторожно пролитая на подоконник вода оборвала её жизненный путь. Хрупкая рама, за которую она попыталась ухватиться, не сумела её спасти. Четвёртый этаж, хоть и не десятый, но и его достаточно, чтобы раскрошить череп.
Погоревал Сергей, конечно - всё-таки десять лет вместе прожили. Долго думал, что на надгробии написать на добрую память о покойной. В конце концов, решил - пусть люди добрые знают, что была такая Жанна Свиридова, которая очень хорошо мыла окна.
Сбежавшая мышь
- Мышь сбежала! - профессор был на грани истерики и, по всей видимости, едва сдерживался, чтобы не начать кататься по полу и рвать на себе волосы.
- Ох, что же будет? - новость вызвала у ассистентов такой шок, что они так и остались стоять с круглыми от ужаса глазами.
- Посадят нас всех, вот что! - профессор уже не сдерживал себя и орал так, что стены лаборатории тряслись, будто при катастрофическом землетрясении. - А меня, наверное, вообще убьют! Чёрт, чёрт, какого я вообще в это ввязался? И ведь думал, что всё рассчитал, а в итоге вколол одним, всего одним миллиграммом больше - и в результате... А ведь это вы виноваты, вы! - голос профессора из ора плавно перешёл на визг. - Отвлекали меня, то вам одно, то вам другое. Придурки, бездельники, поувольнять вас всех надо было! Хуже всего, что эта зараза передаётся воздушно-капельным путём! Скольких людей она перезаражает, подумать страшно!
Яковлев ехал на работу в новой машине, стараясь не думать о неприятном инциденте. Когда он выходил из дома, ему под ноги кинулась белая мышка. Он отбросил её от себя пинком и поехал в суд. Сегодня его ждало дело антивоенного активиста Савельева, которого во что бы то ни стало надо посадить. И желательно вместе с дискредитацией армии приписать статью вроде терроризма. Яковлев в этом деле ни одну собаку съел, но сейчас что-то его беспокоило. В голову лезли непрошенные мысли о покойной бабушке, её слова: "Жить надо так, чтобы грехи в ад не утащили". Яковлев вдруг поневоле задумался, сколько людей он незаконно по заказу сверху в тюрьмы посадил. Бабушка, будь она жива, точно бы пришла в ужас от такого внука. Да и грехи такие, чего доброго, в ад утащат за милую душу. Нет, надо остановиться и немедленно! Когда Яковлев доехал до здания суда, он уже точно знал, что вынесет Савельеву оправдательный приговор.
А сбежавшая из лаборатории мышь тем временем тёрлась у сапога домушника Кротова, который пока ещё не знал, что вирус совести уже начал пробираться через дыхательные пути в его кровь, и через полчаса он твёрдо решит бросить воровать.
Полёт на Самару
Самолёт набирал высоту, стремительно покидая тропосферу. Я бы даже сказала, слишком стремительно. Ведь летала я не в первый раз и поэтому могла с уверенностью сказать, что обычно самолёты взлетают плавно. А сейчас... Даже в стратосфере пилот, по всей видимости, решил не задерживаться. Облака остались далеко внизу. Что там повыше? Кажется, мезосфера? Или уже термосфера? Хотя в школе я была по географии круглой отличницей, но как давно это было! Помнила только, что самый верхний слой атмосферы - экзосфера, но надеялась, что до неё-то нам не надо. Впрочем, в следующую минуту я стала в этом сомневаться, ибо Земля вдруг перестала быть плоской, приобретая всё более шарообразную форму. Неужели пилот - реинкарнация Христофора Колумба? Тот не искал лёгких путей в Индию, а этот, видимо, вдохновился его примером и решил добраться до Самары через космос. Эх, угораздило меня лететь с таким безбашенным авантюристом! Лучше бы взяла билет на поезд!
В салоне тем временем назревала паника. Другие пассажиры, видимо, почуяв неладное, приставали к стюардессе: куда мы вообще летим?
- Уважаемые пассажиры! - раздался вдруг в динамике уверенный мужской голос. - Говорит командир корабля. Просьба сохранять спокойствие и пристегнуть ремни. Через два часа тридцать минут наш самолёт прибудет на космодром Самары. Поскольку наш полёт будет происходить на скорости, превышающей скорость света, рекомендуем во избежание дискомфорта откинуться на спинки сидений.
Я с трудом сдерживалась, чтобы не начать материться на весь самолёт. Где они только набирают таких тупых пилотов? Ладно ещё перепутали бы Омск с Томском, но не отличить российский город от планеты в системе Сириуса...
Странные клиенты
- Может, желаете купить баночку кофе? Или шоколад, как раз сегодня привезли, свеженький!
- Нет, спасибо! Я на диете, сладкого не ем.
- Тогда хорошего дня. Кто следующий, подходите, пожалуйста.
Впрочем, следующий, старик с палочкой, уже успел подойти к Нине. Пока та искала посылку, я присматривалась к клиенту своей коллеги. Он даже не смотрел на меня, целиком погружённый в свои мысли. Ему, видно, даже в голову не приходило, что обычная с виду работница почты - мутант с инфракрасным зрением. Но зато, в отличие от некоторых, не пришелец с Астеропы, который спит и видит, как бы высосать мозг у нас, землян. Что-то зачастили такие на нашу почту! Предыдущий был как раз из таких, а этот старик, по-видимому, тоже. Но сперва надо в этом убедиться.
Нина тем временем принесла посылку, старик назвал СМС-код, получил желаемое...
- Желаете приобрести баночку кофе? Или шоколад? - я рукой показала на товар.
- Нельзя мне, диабет, - ответил старик.
Ну, да, конечно, рассказывайте сказки кому-то другому! Буквально неделю назад я навестила одного такого "диабетика". Вылила ему в лицо кофе с растопленным шоколадом - через минуту от него осталась скользкая зелёная лужица.
- Я пойду пообедаю.
Нина согласно кивнула. Я же пробила себе банку кофе и плитку шоколада, зашла в подсобку, поставила чайник, насыпала в термос ложку кофе, раскрошила шоколадную плитку. Как закипит, налью воду и в свой законный перерыв навещу наших сегодняшних посетителей по их адресам. А я их адреса хорошо запомнила. Обидно, конечно, что пообедать сегодня так и не успею, но чего не сделаешь, чтобы спасти соотечественников от опасных пришельцев?
Эстет
- Так что входит в мои обязанности? - на лице сидевшей напротив меня блондинки я видел неподдельную эйфорию.
Ещё бы! После того как я озвучил ей зарплату в полтора миллиона, чрезвычайно трудно сдержать бешенную радость.
- Да, собственно, дело несложное, Просто сидеть на этом стуле и позировать, когда я буду Вас фотографировать.
- Что, просто сидеть и позировать? - в глазах девушки промелькнула некая настороженность.
Неужели блондинки на самом деле не все такие глупые?
- Да, именно так. Поверьте, Ваша красота вполне того стоит!
Я увидел, как она просто-таки просияла от комплимента. Вот уж поистине, сколько раз твердили миру...
- Ну, тогда, я согласна.
- Тогда - по рукам?
Через минуту подпись очередной доверчивой глупышки появилась на бланке трудового договора.
- Очень хорошо! - теперь настала очередь радоваться мне. - Теперь садитесь на стул.
Я с восторгом наблюдал, как грациозно она запрыгнула на стоявший посреди комнаты стул. Я активно заработал камерой. Пожалуйста, наклоните голову. Вот так. Улыбнитесь. А теперь сделайте задумчивое лицо. Очень хорошо! А теперь вытаращите глаза, как будто бы чего-то сильно испугались или жутко удивились.
Впрочем, почему как будто - я ещё не закончил мысль, как моё тело стало покрываться зелёной чешуёй, а из одной человеческой головы начали стремительно расти три змеиных. Быстро полползаю и хвать!...
Потом, снова приняв человеческий облик, я стал с ностальгией рассматривать снимки, запечатлённые в цифровой памяти. Какая же она была красивая! И какая вкусная! Пожалуй, этот тот редкий случай, когда в человеке всё прекрасно! Даже подпись, сделанная тонкими пальчиками, на бумаге с исчезающими чернилами, на которой я, как обычно, распечатываю потом банальный текст: "В моей смерти прошу никого не винить!" И кто распускает грязные слухи, будто я злобный оборотень-людоед? Видимо, это делает кто-то тёмный и недалёкий - из зависти, что не умеет ценить женскую красоту, как я.
Чёрный лебедь
Зрительный зал тонул в овациях. Зигфрид с возлюбленной Одеттой, улыбаясь, кланялись публике, а с ними вместе - и злой маг, и лебеди, освобождённые магией любви от его чар. Алиса глубоко вздохнула: за кулисами её снова ждут глупые придирки.
"Ваш лебедь был не настоящий!" - то и дело говорил худрук Пётр Павлович.
А ведь прежде был очень даже настоящий и живой. Умом Алиса понимала, что её мастерство "резко ухудшилось" после разговора с ним, когда он настоятельно рекомендовал перестать писать письма Алексею Навальному - именно вследствие её отказа. И что именно за это у неё отобрали роль Одетты-Одиллии и сделали одним из многих лебедей. А после того, как она, ослушавшись рекомендаций не ходить на его похороны, всё же пошла почтить память замученного тяжёлой неволей, даже в этой роли вдруг стала какой-то ненастоящей. Увы, не всякий в такое сложное время готов оставаться справедливым человеком!
Вдруг на сцену откуда ни возьмись выскочил лебедь. Живой, настоящий, с угольно-чёрными перьями и стал носиться по сцене, что-то истошно крича. Затихший было шквал аплодисментов вернулся с новой силой.
- Браво! Брависсимо! - слышалось отовсюду.
Сам же чёрный лебедь, судя по всему, так не считал, ибо движения его были хаотичными, испуганными. Интересно, откуда он взялся?
- Ау, Пётр Павлович, Вы где? - слышалось за кулисами.
Но вместо ответа раздавался крик чёрного лебедя.
Десерт для любимого
Стрелки часов неумолимо приближались к девятнадцати. Арина быстренько вытащила из духовки пышущий жаром пирог и быстро начала наносить на него белый масляный крем. По-хорошему надо было бы для начала дать ему остыть, но времени на это катастрофически не хватало. Масло плавилось, стекало прямо на противень, но молодая хозяйка не обращала на это внимания, кидая большой ложкой всё новые и новые порции. Затем соскребла на торт последние остатки крема и принялась выкладывать нарезанную клубнику. Сладкий сок, смешиваясь с кремом, также стекал вниз красными струями. Когда все ягоды перекочевали на торт, Арина вытащила из холодильника плитку шоколада, достала тёрку и принялась прямо на торт выбрасывать коричневую стружку.
Только она успела это сделать, как раздался звонок в дверь.
- Привет, дорогая! - Олег поцеловал жену и принялся снимать куртку.
- Привет, любимый! А я тебе тортик испекла.
Впрочем, Олег уже почуял вкусный запах. Не разуваясь, он чуть ли не бегом бросился на кухню, отрезал ножом половину торта и, взяв её немытыми руками, принялся стремительно поглощать.
Когда же весь кусок оказался у Олега во рту, он подошёл к жене, поднял её на руки и закружил в воздухе.
- Аришка, какая же ты у меня умница! Я никогда не встречал такую, как ты! Ты у меня просто золото!
После этого он перекинул Арину через плечо и понёс в спальню...
- Какой ты у меня темпераментный! - с восторгом восклицала Арина.
Она вспоминала, как у них случилось в первый раз. Это было в одной из экспедиций, когда группа нашла замороженного в толще льда первобытного человека. Ему повезло - он замёрз прежде, чем его мозг успел умереть. Холод законсервировал тело, и вместо смерти получилось что-то вроде глубокой комы. Очнувшись спустя столетия, он сначала не понимал, где он, и что происходит. Потом постепенно привык, что теперь у него другая жизнь, другое имя. И даже почти избавился от первобытных привычек. Но когда Арина пекла его любимый торт, иногда просто не мог удержаться.
Проверка
Бабушка говорила: хочешь узнать, что за парень рядом с тобой - сходи с ним в музей. Поэтому когда молодые люди приглашали меня на свидания, я не упускала случая выполнить бабушкин наказ. Притом музеи всегда выбирала разные: Третьяковская галерея, Музей космонавтики, Музей Востока, Исторический музей. По ходу внимательно смотрела, интересуется ли мой поклонник достопримечательностями или ждёт не дождётся, когда мы уже пойдём ко мне домой. А такие были. Но до близости дело не доходило - после посещения музея мы быстро расставались. Конечно, я не спорю, что секс - важная составляющая отношений. Но всё же мне хотелось, чтобы мужчина был интересным не только в постели, но также до и после самого действа.
Коля, по всему видно, был не той породы. Когда я привела его в планетарий, он с огромным интересом слушал рассказ экскурсовода, который водил нас по Музею Урании. Поднявшись на второй этаж, где стояли глобусы и макеты различных планет солнечной системы, я так увлеклась рассказом экскурсовода, что не сразу заметила, где Коля. А повернув голову, с удивлением обнаружила его возле глобуса Марса. Он с такой любовью гладил ладонями шершавый рельеф Долины Маринера! Наверное, так Рахманинов, находясь в эмиграции, гладил ветку сирени, или Цветаева - рябиновую гроздь, символ далёкой, потерянной Родины. А его глаза, обычно серые, при этом светились чуть заметным фиолетовым светом. И пальцы...
Ещё при первой встречи я заметила, что у него их не по пять на каждой руке, как обычно у людей, а по семь. Однако спрашивать его об этом было как-то неудобно. Теперь же мне стало всё ясно.
Впрочем, нет, ещё не всё. В следующий раз пойдём вместе в Музей истории ГУЛАГа. Хочу убедиться, что мой Коля - не какой-нибудь закоренелый коммунист-сталинист, а настоящий человек, имеющий сострадание к жертвам террора. И если так, то мне решительно всё равно, с Марса он или с Венеры!
Возвращение на почту
Раиса работала на почте восемь месяцев. В первые три ей нравилось в своей работе буквально всё: и пухлые конверты заказных писем с разноцветными марками и строгими линиями штрих-кодов, и посылки - большие и маленькие, обклеенные бело-синим скотчем, и глянцевые журналы, оформленные по подписке, которые почтальон отдавал лично в руки, словно барыне, и рыбные консервы с овощами, которые покупать где-нибудь, кроме родной почты, виделось ей неким кощунством. И, конечно же, люди, которые каждый день приходили что-то отправить, что-то получить. А некоторые, уступая её обаянию и убедительности, что-то покупали.
В следующие три месяца, готовя к отправке письма и посылки в Омск, Махачкалу или в Калининград, она с некоторой завистью думала о том, как им хорошо - завтра за ними приедет машина, повезёт на сортировку, откуда они отправятся бороздить просторы нашей необъятной Родины, а она, Раиса, так и останется в своей Коломне. Не то чтобы она не любила город, в котором родилась и выросла, но душа её порой стремилась, как в любимой песне, "став одним движением ветра, лететь куда-то вдаль". Лучше всего на север, туда, где полярное сияние.
В последние месяцы её желание стало настолько сильным, что она твёрдо решила: была - не была, заявление на стол - и, как в другой любимой песне, "за туманом, за мечтами и за запахом тайги". А вернее сказать, тундры.
Но окна она мыла просто божественно! Натёртые до блеска, они так и манили солнечных зайчиков своей идеальной чистотой. Вот что значит делать это с душой и любовью! И сколько раз она бы их ещё вымыла, если бы не несчастный случай. Неосторожно пролитая на подоконник вода оборвала её жизненный путь. Хрупкая рама, за которую она попыталась ухватиться, не сумела её спасти. Четвёртый этаж, хоть и не десятый, но и его достаточно, чтобы раскрошить череп.
Погоревал Сергей, конечно - всё-таки десять лет вместе прожили. Долго думал, что на надгробии написать на добрую память о покойной. В конце концов, решил - пусть люди добрые знают, что была такая Жанна Свиридова, которая очень хорошо мыла окна.
Сбежавшая мышь
- Мышь сбежала! - профессор был на грани истерики и, по всей видимости, едва сдерживался, чтобы не начать кататься по полу и рвать на себе волосы.
- Ох, что же будет? - новость вызвала у ассистентов такой шок, что они так и остались стоять с круглыми от ужаса глазами.
- Посадят нас всех, вот что! - профессор уже не сдерживал себя и орал так, что стены лаборатории тряслись, будто при катастрофическом землетрясении. - А меня, наверное, вообще убьют! Чёрт, чёрт, какого я вообще в это ввязался? И ведь думал, что всё рассчитал, а в итоге вколол одним, всего одним миллиграммом больше - и в результате... А ведь это вы виноваты, вы! - голос профессора из ора плавно перешёл на визг. - Отвлекали меня, то вам одно, то вам другое. Придурки, бездельники, поувольнять вас всех надо было! Хуже всего, что эта зараза передаётся воздушно-капельным путём! Скольких людей она перезаражает, подумать страшно!
***
Яковлев ехал на работу в новой машине, стараясь не думать о неприятном инциденте. Когда он выходил из дома, ему под ноги кинулась белая мышка. Он отбросил её от себя пинком и поехал в суд. Сегодня его ждало дело антивоенного активиста Савельева, которого во что бы то ни стало надо посадить. И желательно вместе с дискредитацией армии приписать статью вроде терроризма. Яковлев в этом деле ни одну собаку съел, но сейчас что-то его беспокоило. В голову лезли непрошенные мысли о покойной бабушке, её слова: "Жить надо так, чтобы грехи в ад не утащили". Яковлев вдруг поневоле задумался, сколько людей он незаконно по заказу сверху в тюрьмы посадил. Бабушка, будь она жива, точно бы пришла в ужас от такого внука. Да и грехи такие, чего доброго, в ад утащат за милую душу. Нет, надо остановиться и немедленно! Когда Яковлев доехал до здания суда, он уже точно знал, что вынесет Савельеву оправдательный приговор.
***
А сбежавшая из лаборатории мышь тем временем тёрлась у сапога домушника Кротова, который пока ещё не знал, что вирус совести уже начал пробираться через дыхательные пути в его кровь, и через полчаса он твёрдо решит бросить воровать.
Полёт на Самару
Самолёт набирал высоту, стремительно покидая тропосферу. Я бы даже сказала, слишком стремительно. Ведь летала я не в первый раз и поэтому могла с уверенностью сказать, что обычно самолёты взлетают плавно. А сейчас... Даже в стратосфере пилот, по всей видимости, решил не задерживаться. Облака остались далеко внизу. Что там повыше? Кажется, мезосфера? Или уже термосфера? Хотя в школе я была по географии круглой отличницей, но как давно это было! Помнила только, что самый верхний слой атмосферы - экзосфера, но надеялась, что до неё-то нам не надо. Впрочем, в следующую минуту я стала в этом сомневаться, ибо Земля вдруг перестала быть плоской, приобретая всё более шарообразную форму. Неужели пилот - реинкарнация Христофора Колумба? Тот не искал лёгких путей в Индию, а этот, видимо, вдохновился его примером и решил добраться до Самары через космос. Эх, угораздило меня лететь с таким безбашенным авантюристом! Лучше бы взяла билет на поезд!
В салоне тем временем назревала паника. Другие пассажиры, видимо, почуяв неладное, приставали к стюардессе: куда мы вообще летим?
- Уважаемые пассажиры! - раздался вдруг в динамике уверенный мужской голос. - Говорит командир корабля. Просьба сохранять спокойствие и пристегнуть ремни. Через два часа тридцать минут наш самолёт прибудет на космодром Самары. Поскольку наш полёт будет происходить на скорости, превышающей скорость света, рекомендуем во избежание дискомфорта откинуться на спинки сидений.
Я с трудом сдерживалась, чтобы не начать материться на весь самолёт. Где они только набирают таких тупых пилотов? Ладно ещё перепутали бы Омск с Томском, но не отличить российский город от планеты в системе Сириуса...
Странные клиенты
- Может, желаете купить баночку кофе? Или шоколад, как раз сегодня привезли, свеженький!
- Нет, спасибо! Я на диете, сладкого не ем.
- Тогда хорошего дня. Кто следующий, подходите, пожалуйста.
Впрочем, следующий, старик с палочкой, уже успел подойти к Нине. Пока та искала посылку, я присматривалась к клиенту своей коллеги. Он даже не смотрел на меня, целиком погружённый в свои мысли. Ему, видно, даже в голову не приходило, что обычная с виду работница почты - мутант с инфракрасным зрением. Но зато, в отличие от некоторых, не пришелец с Астеропы, который спит и видит, как бы высосать мозг у нас, землян. Что-то зачастили такие на нашу почту! Предыдущий был как раз из таких, а этот старик, по-видимому, тоже. Но сперва надо в этом убедиться.
Нина тем временем принесла посылку, старик назвал СМС-код, получил желаемое...
- Желаете приобрести баночку кофе? Или шоколад? - я рукой показала на товар.
- Нельзя мне, диабет, - ответил старик.
Ну, да, конечно, рассказывайте сказки кому-то другому! Буквально неделю назад я навестила одного такого "диабетика". Вылила ему в лицо кофе с растопленным шоколадом - через минуту от него осталась скользкая зелёная лужица.
- Я пойду пообедаю.
Нина согласно кивнула. Я же пробила себе банку кофе и плитку шоколада, зашла в подсобку, поставила чайник, насыпала в термос ложку кофе, раскрошила шоколадную плитку. Как закипит, налью воду и в свой законный перерыв навещу наших сегодняшних посетителей по их адресам. А я их адреса хорошо запомнила. Обидно, конечно, что пообедать сегодня так и не успею, но чего не сделаешь, чтобы спасти соотечественников от опасных пришельцев?
Эстет
- Так что входит в мои обязанности? - на лице сидевшей напротив меня блондинки я видел неподдельную эйфорию.
Ещё бы! После того как я озвучил ей зарплату в полтора миллиона, чрезвычайно трудно сдержать бешенную радость.
- Да, собственно, дело несложное, Просто сидеть на этом стуле и позировать, когда я буду Вас фотографировать.
- Что, просто сидеть и позировать? - в глазах девушки промелькнула некая настороженность.
Неужели блондинки на самом деле не все такие глупые?
- Да, именно так. Поверьте, Ваша красота вполне того стоит!
Я увидел, как она просто-таки просияла от комплимента. Вот уж поистине, сколько раз твердили миру...
- Ну, тогда, я согласна.
- Тогда - по рукам?
Через минуту подпись очередной доверчивой глупышки появилась на бланке трудового договора.
- Очень хорошо! - теперь настала очередь радоваться мне. - Теперь садитесь на стул.
Я с восторгом наблюдал, как грациозно она запрыгнула на стоявший посреди комнаты стул. Я активно заработал камерой. Пожалуйста, наклоните голову. Вот так. Улыбнитесь. А теперь сделайте задумчивое лицо. Очень хорошо! А теперь вытаращите глаза, как будто бы чего-то сильно испугались или жутко удивились.
Впрочем, почему как будто - я ещё не закончил мысль, как моё тело стало покрываться зелёной чешуёй, а из одной человеческой головы начали стремительно расти три змеиных. Быстро полползаю и хвать!...
Потом, снова приняв человеческий облик, я стал с ностальгией рассматривать снимки, запечатлённые в цифровой памяти. Какая же она была красивая! И какая вкусная! Пожалуй, этот тот редкий случай, когда в человеке всё прекрасно! Даже подпись, сделанная тонкими пальчиками, на бумаге с исчезающими чернилами, на которой я, как обычно, распечатываю потом банальный текст: "В моей смерти прошу никого не винить!" И кто распускает грязные слухи, будто я злобный оборотень-людоед? Видимо, это делает кто-то тёмный и недалёкий - из зависти, что не умеет ценить женскую красоту, как я.
Чёрный лебедь
Зрительный зал тонул в овациях. Зигфрид с возлюбленной Одеттой, улыбаясь, кланялись публике, а с ними вместе - и злой маг, и лебеди, освобождённые магией любви от его чар. Алиса глубоко вздохнула: за кулисами её снова ждут глупые придирки.
"Ваш лебедь был не настоящий!" - то и дело говорил худрук Пётр Павлович.
А ведь прежде был очень даже настоящий и живой. Умом Алиса понимала, что её мастерство "резко ухудшилось" после разговора с ним, когда он настоятельно рекомендовал перестать писать письма Алексею Навальному - именно вследствие её отказа. И что именно за это у неё отобрали роль Одетты-Одиллии и сделали одним из многих лебедей. А после того, как она, ослушавшись рекомендаций не ходить на его похороны, всё же пошла почтить память замученного тяжёлой неволей, даже в этой роли вдруг стала какой-то ненастоящей. Увы, не всякий в такое сложное время готов оставаться справедливым человеком!
Вдруг на сцену откуда ни возьмись выскочил лебедь. Живой, настоящий, с угольно-чёрными перьями и стал носиться по сцене, что-то истошно крича. Затихший было шквал аплодисментов вернулся с новой силой.
- Браво! Брависсимо! - слышалось отовсюду.
Сам же чёрный лебедь, судя по всему, так не считал, ибо движения его были хаотичными, испуганными. Интересно, откуда он взялся?
- Ау, Пётр Павлович, Вы где? - слышалось за кулисами.
Но вместо ответа раздавался крик чёрного лебедя.
Десерт для любимого
Стрелки часов неумолимо приближались к девятнадцати. Арина быстренько вытащила из духовки пышущий жаром пирог и быстро начала наносить на него белый масляный крем. По-хорошему надо было бы для начала дать ему остыть, но времени на это катастрофически не хватало. Масло плавилось, стекало прямо на противень, но молодая хозяйка не обращала на это внимания, кидая большой ложкой всё новые и новые порции. Затем соскребла на торт последние остатки крема и принялась выкладывать нарезанную клубнику. Сладкий сок, смешиваясь с кремом, также стекал вниз красными струями. Когда все ягоды перекочевали на торт, Арина вытащила из холодильника плитку шоколада, достала тёрку и принялась прямо на торт выбрасывать коричневую стружку.
Только она успела это сделать, как раздался звонок в дверь.
- Привет, дорогая! - Олег поцеловал жену и принялся снимать куртку.
- Привет, любимый! А я тебе тортик испекла.
Впрочем, Олег уже почуял вкусный запах. Не разуваясь, он чуть ли не бегом бросился на кухню, отрезал ножом половину торта и, взяв её немытыми руками, принялся стремительно поглощать.
Когда же весь кусок оказался у Олега во рту, он подошёл к жене, поднял её на руки и закружил в воздухе.
- Аришка, какая же ты у меня умница! Я никогда не встречал такую, как ты! Ты у меня просто золото!
После этого он перекинул Арину через плечо и понёс в спальню...
- Какой ты у меня темпераментный! - с восторгом восклицала Арина.
Она вспоминала, как у них случилось в первый раз. Это было в одной из экспедиций, когда группа нашла замороженного в толще льда первобытного человека. Ему повезло - он замёрз прежде, чем его мозг успел умереть. Холод законсервировал тело, и вместо смерти получилось что-то вроде глубокой комы. Очнувшись спустя столетия, он сначала не понимал, где он, и что происходит. Потом постепенно привык, что теперь у него другая жизнь, другое имя. И даже почти избавился от первобытных привычек. Но когда Арина пекла его любимый торт, иногда просто не мог удержаться.
Проверка
Бабушка говорила: хочешь узнать, что за парень рядом с тобой - сходи с ним в музей. Поэтому когда молодые люди приглашали меня на свидания, я не упускала случая выполнить бабушкин наказ. Притом музеи всегда выбирала разные: Третьяковская галерея, Музей космонавтики, Музей Востока, Исторический музей. По ходу внимательно смотрела, интересуется ли мой поклонник достопримечательностями или ждёт не дождётся, когда мы уже пойдём ко мне домой. А такие были. Но до близости дело не доходило - после посещения музея мы быстро расставались. Конечно, я не спорю, что секс - важная составляющая отношений. Но всё же мне хотелось, чтобы мужчина был интересным не только в постели, но также до и после самого действа.
Коля, по всему видно, был не той породы. Когда я привела его в планетарий, он с огромным интересом слушал рассказ экскурсовода, который водил нас по Музею Урании. Поднявшись на второй этаж, где стояли глобусы и макеты различных планет солнечной системы, я так увлеклась рассказом экскурсовода, что не сразу заметила, где Коля. А повернув голову, с удивлением обнаружила его возле глобуса Марса. Он с такой любовью гладил ладонями шершавый рельеф Долины Маринера! Наверное, так Рахманинов, находясь в эмиграции, гладил ветку сирени, или Цветаева - рябиновую гроздь, символ далёкой, потерянной Родины. А его глаза, обычно серые, при этом светились чуть заметным фиолетовым светом. И пальцы...
Ещё при первой встречи я заметила, что у него их не по пять на каждой руке, как обычно у людей, а по семь. Однако спрашивать его об этом было как-то неудобно. Теперь же мне стало всё ясно.
Впрочем, нет, ещё не всё. В следующий раз пойдём вместе в Музей истории ГУЛАГа. Хочу убедиться, что мой Коля - не какой-нибудь закоренелый коммунист-сталинист, а настоящий человек, имеющий сострадание к жертвам террора. И если так, то мне решительно всё равно, с Марса он или с Венеры!
Возвращение на почту
Раиса работала на почте восемь месяцев. В первые три ей нравилось в своей работе буквально всё: и пухлые конверты заказных писем с разноцветными марками и строгими линиями штрих-кодов, и посылки - большие и маленькие, обклеенные бело-синим скотчем, и глянцевые журналы, оформленные по подписке, которые почтальон отдавал лично в руки, словно барыне, и рыбные консервы с овощами, которые покупать где-нибудь, кроме родной почты, виделось ей неким кощунством. И, конечно же, люди, которые каждый день приходили что-то отправить, что-то получить. А некоторые, уступая её обаянию и убедительности, что-то покупали.
В следующие три месяца, готовя к отправке письма и посылки в Омск, Махачкалу или в Калининград, она с некоторой завистью думала о том, как им хорошо - завтра за ними приедет машина, повезёт на сортировку, откуда они отправятся бороздить просторы нашей необъятной Родины, а она, Раиса, так и останется в своей Коломне. Не то чтобы она не любила город, в котором родилась и выросла, но душа её порой стремилась, как в любимой песне, "став одним движением ветра, лететь куда-то вдаль". Лучше всего на север, туда, где полярное сияние.
В последние месяцы её желание стало настолько сильным, что она твёрдо решила: была - не была, заявление на стол - и, как в другой любимой песне, "за туманом, за мечтами и за запахом тайги". А вернее сказать, тундры.
