– Нужно выходить. Быстрее.
– Дай доесть, – с полным ртом возмутился Бизон.
Кай молча поднялся и стал собирать вещи в рюкзак. После разговора у костра он, похоже, потерял всякое желание вступать со мной в контакт и предпочитал не провоцировать лишние беседы. Я не стала возражать. Так даже лучше, для меня самой в первую очередь.
Солнце начало проглядывать из-за пелены облаков, воздух ощутимо прогрелся, и я заранее сдернула влажную куртку, чтобы не останавливаться потом, во время перехода. Сыроватая кофточка липла к телу, я не удержалась и чихнула несколько раз. С завистью посмотрела на парней. Им любая погода была нипочем.
Затушив костер, мы выдвинулись в путь. Сытый Бизон подобрел и не возмущался, что его опять нагрузили. Я выдохнула с облегчением. Хоть одну проблему на время удалось решить. Сколько их еще будет?
Катя тихонько постанывала на носилках. Редколесье постепенно сменилось колючим буйнорастущим кустарником. Я пожалела, что сняла куртку, когда зацепилась рукавом и оставила на иголках клочок ткани. В прорехе показалось голое тело и багровая царапина. Кожу защипало.
– Долго еще до реки? – в сердцах проворчала я.
Повернулась к Каю, но он отреагировал странно. Бросил на траву свой конец носилок, сделал непонятный знак Бизону. Тот упал на колени вместе с поклажей. Кай схватил меня, прижал к груди, потянул вниз и крепко зажал рот рукой. От испуга затряслись ноги, я рухнула, как подкошенная. В висках застучала кровь, все инстинкты кричали о том, что Кай заметил опасность.
Наконец мой взгляд уловил, что так встревожило его: впереди между деревьев бесшумно скользили черные тени.
Я забыла обо всем, уставившись на них. Человеческого роста, с тонкими, слегка удлиненными шеями, они двигались мимо, отделенные от нас всего лишь стеной кустарника, и уже превратились для взгляда во вполне осязаемые фигуры. Тем не менее, ни на людей, ни на протурбийцев не смахивали. Что-то неестественное, неправильное сквозило в движениях. Слишком резко, как у птиц, поворачивались головы. Изломанными, дроблеными на несколько этапов взмахами их руки раздвигали ветви. Тела казались лишенными одежды, гладкая кожа лоснилась на свету, выглядела неживой, ненастоящей. Словно искусственный материал, которым обтягивали дешевую мебель.
Существа напоминали собой цепочку муравьев, спешащих по своим делам. Не животных, не разумных существ, а именно насекомых. Как бы они отреагировали, появись мы по неосторожности прямо перед их носом? Если бы я не зацепилась за колючку и не огрызнулась на Кая, а тот не поднял глаза и случайно не заметил их? Почему-то представлять было страшно.
Я слышала, как медленно дышит над ухом Кай. Слишком уж размеренно. Плавный длинный вдох. Пауза. Не менее плавный и долгий выдох. Не в пример моей бешено вздымающейся груди. Я вдруг сообразила, что от волнения дышу очень громко. В такой напряженной тишине, когда проходившие в нескольких метрах от нас черные фигуры умудрялись не хрустнуть ни единой веткой, собственное дыхание оглушало. Я перестала дышать на несколько секунд, а потом постаралась выпустить воздух из легких более осторожно.
Кай почувствовал это, убрал ладонь от моего рта. Я чуть повернула голову и увидела, как он с одобрением кивнул. Другая его рука продолжала обвивать мою талию. Вместо того чтобы убрать и ее, Кай, напротив, ближе притиснул меня к себе. Я показала большой палец, мол, все нормально, первый испуг прошел, но ничего не изменилось.
В этот момент раздался тонкий жалобный звук. Катя! Существа тут же замерли, как по команде. У меня сердце оборвалось. Мы совсем позабыли о больной, а она очнулась, не понимая, что происходит. Кай дернулся, но Бизон успел первым. Он навис, обеими руками запечатав Кате рот, и с ненавистью просверлил ее взглядом. Она испугалась, замычала что-то.
Между лопаток у меня скользнула струйка пота. Наблюдая, как существа крутят головами, пытаясь определить источник звука, я в то же время понимала, что если бритоголовый будет и дальше закрывать лицо моей подруге, она просто задохнется. Попробовала потянуться, чтобы заставить его расслабить руки, но Кай перехватил мое запястье, грубо прижал к своему телу и вынудил пригнуться еще ниже. Из такого положения я не могла видеть передвижения существ, а от этого стало страшнее.
Катя дергалась в панике, ее безумно блуждающий взгляд остановился на мне. Если бы только я имела возможность утешить и успокоить подругу! Вместо этого пришлось корчить гримасы в надежде, что это переключит ее внимание. Но веки у Кати уже потяжелели, она затихла. Я покосилась на Бизона, который медленно отнял руки и вытер пот со лба. Оставалось лишь надеяться, что он не придушил ее с перепуга.
Чем дольше мы сидели в неудобной позе, тем сильнее затекали ноги. Я пошевелилась, но Кай продолжал придавливать меня собой, а боль становилась все нестерпимее. Ожидание выматывало нервы. Каждую секунду я ждала, что из кустов кто-то выпрыгнет. Картины, как нас всех разорвут на куски, так и вставали перед глазами. Тело начало потряхивать. Наконец, когда захотелось уже орать в голос, давление сверху ослабло, и я почувствовала, что меня больше никто не держит.
– Они ушли? – спросила я шепотом, глядя снизу вверх на Кая, который осторожно поднимался на ноги.
Он сделал знак молчать. Постоял, прислушиваясь и приглядываясь. Потом кивнул. Я выдохнула с облегчением и принялась растирать мышцы. Потом склонилась над Катей. Она тяжело, сипло, но все же дышала.
– Ты мог ее убить! – напустилась я на Бизона.
– А они могли убить нас, белоснежка, – вмешался Кай.
– Так вы снова напарники ближе некуда? – проворчала я, понимая, что все упреки этим двоим как с гусей вода. Затем поежилась от того, как совпали наши мысли. – Думаешь, убили бы? Может, мы просто натолкнулись на местных жителей? А они только с виду такие… жуткие? А в глубине души – просто белые и пушистые?
– А ты сама ничего необычного не заметила? – Кай сложил руки на груди и с вызовом посмотрел на меня.
Я, скорее, не заметила ничего обычного, но поняла, что вопрос – с подвохом. Задумалась.
– У них не было одежды…
– Та-а-ак, – протянул Кай, – но это не показатель. Некоторым дикарям не нужны тряпки, потому что они не стесняются.
– У них не было половых органов! – ахнула я, сообразив, что же не давало мне покоя с самого первого взгляда. – Те фигуры… невозможно понять, мужчины это или женщины!
Кай кивнул.
– Ртов у них тоже не было, – угрюмо добавил Бизон.
– Да… – согласилась я. – Получается… у них нет рта и носа, нет половых органов… как же они питаются? И чем? И как размножаются? Если они не могут размножаться, то рано или поздно вымрут, а в природе так не предусмотрено…
– Я думаю, что их создала не природа, – вдруг тихо произнес Кай.
– А кто? – похолодела я. – Зачем?
Он пожал плечами.
– Кто? Зачем? Какие хорошие вопросы, белоснежка. Если бы только знать, что творилось здесь за последние полвека, с тех пор как объявили карантин! Но пока я могу предположить только одно: твари, которым не надо есть и размножаться, созданы только с одной целью.
– С какой? – поинтересовалась я, подозревая уже самое худшее.
– Они охраняют. Что-то или кого-то, – Кай усмехнулся. – Все еще уверена, что мы вышли из запретной зоны, а не вошли в нее?
Я уже была ни в чем не уверена, но попробовала высказать предположение:
– Может, это последствия пузырчатой болезни? Судя по вашим рассказам, она уродует кожу. Что, если превращает тела заболевших вот в это?
– Информационная база утверждала, что пузырчатая болезнь смертельна во всех случаях, – покачал головой Кай.
– Но ты сам сказал, никто не знает, что произошло тут за последние пятьдесят лет, – прищурилась я. – Кто-то вырезал тот знак на дереве, кто-то хотел нас предупредить. Возможно, более адекватные аборигены тоже где-то рядом.
– Знак старый, – возразил Кай. – Кто знает, может, тот, кто его нацарапал, тоже бродил где-то тут…
Он сделал неопределенный взмах рукой и умолк.
– Но если это не последствия болезни, а созданные кем-то существа, – продолжила я, – значит, на планете остались развитые технологии, наука…
– …связь, – закончил мою мысль Кай. – Но это не означает, что нам предоставят к ней доступ с распростертыми объятиями. Если планета пригодна для нормальной жизни, но карантин не сняли, значит, это кому-то выгодно. А мы окажемся лишь нежеланными свидетелями. Таких проще уничтожить.
Бизон, который прислушивался к разговору, сплюнул на землю. Мы втроем переглянулись, и я могла поклясться, что выражение лиц у нас не сильно отличалось.
– Надо отсюда валить, – сказал бритоголовый.
– Надо попробовать выйти на контакт, если еще раз столкнемся, – рискнула высказаться я.
– Надо быть готовыми ко всему, – подвел итог Кай. – А пока станем придерживаться прежнего плана.
– Чудики могут вернуться в любую минуту, кэп, – напомнил Бизон.
От его зловещего тона по коже побежал холодок. Мы дружно подхватили поклажу. Катя застонала, когда подняли носилки. По телу пробежали судороги.
– Ч-черт, она нас выдаст, – процедил бритоголовый.
– Не выдаст! – шикнула на него я, а сама склонилась над подругой и погладила ее по щеке. – Тише… тише…
Услышав мой голос, Катя, как убаюканный ребенок, притихла. Судороги прошли.
– Я буду идти рядом и следить за ней, – твердым голосом сообщила я Каю, который наблюдал за нами через плечо.
– Бизон прав, – бросил он и отвернулся, – она нас выдаст.
– Мы могли бы идти вооруженными, а вместо этого у нас заняты руки, – поддакнул бритоголовый.
Я подавила вздох раздражения.
Оглядываясь по сторонам, мы двинулись дальше. Стоило хрустнуть ветке под ногой, как парни замирали, с напряженными лицами вслушиваясь в лесные шорохи. Когда с ближайшего дерева вспорхнула птица, я поймала себя на том, что втягиваю голову в плечи. Глаза болели от необходимости постоянно искать в листве черные силуэты.
Как назло, путь до реки тянулся и тянулся. Привалы становились все чаще, все труднее давался переход. В желудке заурчало, язык опять начал прилипать к небу. От усталости голод и жажда принялись мучить с новой силой. Впереди показалось невысокое сооружение из валунов. Оплетенное колючей вьющейся лозой кустарника, оно прилепилось на пятачке между деревьев.
– Колодец! – выдохнула я.
Это, действительно, был он. Пока парни тащились с носилками, я побежала вперед, попробовала заглянуть внутрь, но стебли растений мешали разглядеть воду. Тогда я принялась, царапая руки, расчищать доступ. За спиной раздался шорох.
– Ножом лучше, – подвинул меня Кай и принялся за дело.
С довольным рычанием Бизон пристроился с другой стороны. Втроем мы быстро раскидали бурьян в стороны.
Колодец оказался неглубоким. Наши изможденные лица отражались на поверхности воды. Пахнуло сыростью и землей, но разве кого-то из нас могла уже остановить брезгливость? Меня после поедания крысы – точно нет. Руки сами потянулись к долгожданной влаге, чтобы умыть лицо, освежить шею, попить…
Бизон, который уже готовился чуть ли не по пояс занырнуть, вдруг передумал. Не успела я удивиться, как мое запястье стиснул Кай:
– Стой.
Я посмотрела, куда он показывал. На дне, если приглядеться, виднелся трупик какого-то животного. Поначалу, сгорая от жажды, я даже не обратила внимания, убедилась лишь, что на поверхности не плавает мусор, не видно тины или мерзких насекомых. Но наклониться и проверить дно не сообразила…
Бизон отыскал палку покрепче, погрузил ее в воду, пошарил и начал вытаскивать находку на поверхность. Заметив белую шерсть, я отвернулась.
– Собака… – протянул бритоголовый за моей спиной.
– Типа того, – согласился Кай, – горло перерезано…
Послышался плеск воды, будто животное уронили обратно.
– Там еще какие-то кости на дне… – заворчал под нос Бизон.
– Я так понимаю, пить нельзя, – пробормотала я, отошла и опустилась на траву, сложив руки на коленях.
– Колодец отравлен, – пояснил Кай, – причем, специально.
– Да уж, – хмыкнул Бизон, – с полуоторванной башкой сами зверюшки в воду не прыгают.
Я обхватила голову руками. Запретная зона, отравленные колодцы… даже мне уже не верилось в случайные совпадения. Неожиданно меня осенило.
– Там есть какой-то знак?
Кай с недоумением уставился на меня.
– Знак, как на дереве! – не дожидаясь, пока до него дойдет, я встала на колени, подползла к колодцу и принялась раздвигать бурьян.
– Каждый камень будешь ощупывать? – подколол Кай, но тоже начал помогать.
Знак мы нашли на круглобоком валуне у самой земли.
– Ну, следопыт, что скажешь? – невесело ухмыльнулся Кай, разглядывая вместе со мной длинную волнистую линию с загогулиной на конце.
– Змею напоминает… – я пригляделась к разномастным протурбийским символам, – легкий сон.
Кай уже открыл рот, чтобы поправить, но мне и самой перевод показался неточным.
– Легкая смерть! – исправилась я. – Да, точно.
– Да, точно, – эхом отозвался Кай, и в его глазах засветилось что-то вроде одобрения.
– Легкая смерть? – расхохотался Бизон и пнул камни. – Выпить трупного яда – это, по-вашему, легкая смерть?!
Он принялся метаться между нами и носилками, как раненый зверь – по клетке.
– Не шуми, – рявкнул на него Кай, но и сам казался озадаченным.
– Кто-то предупреждает нас, – прошептала я, – чтобы мы не входили в эту зону, не пили воду из колодца… если бы он не зарос, мы бы увидели знак, как на том дереве.
– Эти знаки оставлены слишком давно, а животное еще не настолько разложилось… но мы не можем не идти дальше, нам надо добраться до воды, – стиснул кулаки Кай.
– Нам надо идти быстрее, – взмахнул руками Бизон, – посмотри, где солнце, кэп! Мы опять за полдня продвинулись всего ничего!
– Так давайте пойдем! – я вскочила на ноги.
На этот раз шли быстрее даже несмотря на усталость и поклажу. Словно кипящий от страха адреналин в крови зарядил севшие батареи организма для финального марш-броска. Привал сделали, когда солнце вышло из зенита и потихоньку поползло вниз. По опыту я уже знала, что стемнеет очень быстро, но мы втроем походили на взмыленных лошадей, и передышка требовалась давно.
– Немного осталось, – пробормотал Кай и привалился спиной к стволу дерева. – По крайней мере, кое-где появился рыжий мох, а эта штука растет ближе к влажности.
– Главное, чтобы в сумерках чудики не повылазили, – Бизон содрал с себя футболку и обмахивался ею.
Я просто легла возле Кати на траву. Разговаривать не хотелось.
– Пойдем… поищем чего-нибудь перекусить, – отдышавшись, Кай с трудом поднялся на ноги. – Вот, белоснежка, на всякий случай. Если что – лучше просто кричи. Мы услышим. Бизон, вставай.
По взгляду, которым он окинул меня, я догадалась: понимает, что бросать без защиты двух девушек рискованно, но и по-прежнему не хочет оставлять нас с Бизоном наедине. На траву возле меня упал нож. Как назло, тут же вспомнились слова бритоголового о том, что кэп разыгрывает из себя героя передо мной. Пришлось напустить на себя безразличный вид, протянуть руку и сжать оружие.
Парни ушли, стало тихо. Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я села, подтянула колени к подбородку и принялась мечтать о том, как вернусь домой. За прошедшие сутки усиленно отгоняла от себя плохие мысли, боялась, что если начну скучать по родителям, то окончательно
– Дай доесть, – с полным ртом возмутился Бизон.
Кай молча поднялся и стал собирать вещи в рюкзак. После разговора у костра он, похоже, потерял всякое желание вступать со мной в контакт и предпочитал не провоцировать лишние беседы. Я не стала возражать. Так даже лучше, для меня самой в первую очередь.
Солнце начало проглядывать из-за пелены облаков, воздух ощутимо прогрелся, и я заранее сдернула влажную куртку, чтобы не останавливаться потом, во время перехода. Сыроватая кофточка липла к телу, я не удержалась и чихнула несколько раз. С завистью посмотрела на парней. Им любая погода была нипочем.
Затушив костер, мы выдвинулись в путь. Сытый Бизон подобрел и не возмущался, что его опять нагрузили. Я выдохнула с облегчением. Хоть одну проблему на время удалось решить. Сколько их еще будет?
Катя тихонько постанывала на носилках. Редколесье постепенно сменилось колючим буйнорастущим кустарником. Я пожалела, что сняла куртку, когда зацепилась рукавом и оставила на иголках клочок ткани. В прорехе показалось голое тело и багровая царапина. Кожу защипало.
– Долго еще до реки? – в сердцах проворчала я.
Повернулась к Каю, но он отреагировал странно. Бросил на траву свой конец носилок, сделал непонятный знак Бизону. Тот упал на колени вместе с поклажей. Кай схватил меня, прижал к груди, потянул вниз и крепко зажал рот рукой. От испуга затряслись ноги, я рухнула, как подкошенная. В висках застучала кровь, все инстинкты кричали о том, что Кай заметил опасность.
Наконец мой взгляд уловил, что так встревожило его: впереди между деревьев бесшумно скользили черные тени.
Я забыла обо всем, уставившись на них. Человеческого роста, с тонкими, слегка удлиненными шеями, они двигались мимо, отделенные от нас всего лишь стеной кустарника, и уже превратились для взгляда во вполне осязаемые фигуры. Тем не менее, ни на людей, ни на протурбийцев не смахивали. Что-то неестественное, неправильное сквозило в движениях. Слишком резко, как у птиц, поворачивались головы. Изломанными, дроблеными на несколько этапов взмахами их руки раздвигали ветви. Тела казались лишенными одежды, гладкая кожа лоснилась на свету, выглядела неживой, ненастоящей. Словно искусственный материал, которым обтягивали дешевую мебель.
Существа напоминали собой цепочку муравьев, спешащих по своим делам. Не животных, не разумных существ, а именно насекомых. Как бы они отреагировали, появись мы по неосторожности прямо перед их носом? Если бы я не зацепилась за колючку и не огрызнулась на Кая, а тот не поднял глаза и случайно не заметил их? Почему-то представлять было страшно.
Я слышала, как медленно дышит над ухом Кай. Слишком уж размеренно. Плавный длинный вдох. Пауза. Не менее плавный и долгий выдох. Не в пример моей бешено вздымающейся груди. Я вдруг сообразила, что от волнения дышу очень громко. В такой напряженной тишине, когда проходившие в нескольких метрах от нас черные фигуры умудрялись не хрустнуть ни единой веткой, собственное дыхание оглушало. Я перестала дышать на несколько секунд, а потом постаралась выпустить воздух из легких более осторожно.
Кай почувствовал это, убрал ладонь от моего рта. Я чуть повернула голову и увидела, как он с одобрением кивнул. Другая его рука продолжала обвивать мою талию. Вместо того чтобы убрать и ее, Кай, напротив, ближе притиснул меня к себе. Я показала большой палец, мол, все нормально, первый испуг прошел, но ничего не изменилось.
В этот момент раздался тонкий жалобный звук. Катя! Существа тут же замерли, как по команде. У меня сердце оборвалось. Мы совсем позабыли о больной, а она очнулась, не понимая, что происходит. Кай дернулся, но Бизон успел первым. Он навис, обеими руками запечатав Кате рот, и с ненавистью просверлил ее взглядом. Она испугалась, замычала что-то.
Между лопаток у меня скользнула струйка пота. Наблюдая, как существа крутят головами, пытаясь определить источник звука, я в то же время понимала, что если бритоголовый будет и дальше закрывать лицо моей подруге, она просто задохнется. Попробовала потянуться, чтобы заставить его расслабить руки, но Кай перехватил мое запястье, грубо прижал к своему телу и вынудил пригнуться еще ниже. Из такого положения я не могла видеть передвижения существ, а от этого стало страшнее.
Катя дергалась в панике, ее безумно блуждающий взгляд остановился на мне. Если бы только я имела возможность утешить и успокоить подругу! Вместо этого пришлось корчить гримасы в надежде, что это переключит ее внимание. Но веки у Кати уже потяжелели, она затихла. Я покосилась на Бизона, который медленно отнял руки и вытер пот со лба. Оставалось лишь надеяться, что он не придушил ее с перепуга.
Чем дольше мы сидели в неудобной позе, тем сильнее затекали ноги. Я пошевелилась, но Кай продолжал придавливать меня собой, а боль становилась все нестерпимее. Ожидание выматывало нервы. Каждую секунду я ждала, что из кустов кто-то выпрыгнет. Картины, как нас всех разорвут на куски, так и вставали перед глазами. Тело начало потряхивать. Наконец, когда захотелось уже орать в голос, давление сверху ослабло, и я почувствовала, что меня больше никто не держит.
– Они ушли? – спросила я шепотом, глядя снизу вверх на Кая, который осторожно поднимался на ноги.
Он сделал знак молчать. Постоял, прислушиваясь и приглядываясь. Потом кивнул. Я выдохнула с облегчением и принялась растирать мышцы. Потом склонилась над Катей. Она тяжело, сипло, но все же дышала.
– Ты мог ее убить! – напустилась я на Бизона.
– А они могли убить нас, белоснежка, – вмешался Кай.
– Так вы снова напарники ближе некуда? – проворчала я, понимая, что все упреки этим двоим как с гусей вода. Затем поежилась от того, как совпали наши мысли. – Думаешь, убили бы? Может, мы просто натолкнулись на местных жителей? А они только с виду такие… жуткие? А в глубине души – просто белые и пушистые?
– А ты сама ничего необычного не заметила? – Кай сложил руки на груди и с вызовом посмотрел на меня.
Я, скорее, не заметила ничего обычного, но поняла, что вопрос – с подвохом. Задумалась.
– У них не было одежды…
– Та-а-ак, – протянул Кай, – но это не показатель. Некоторым дикарям не нужны тряпки, потому что они не стесняются.
– У них не было половых органов! – ахнула я, сообразив, что же не давало мне покоя с самого первого взгляда. – Те фигуры… невозможно понять, мужчины это или женщины!
Кай кивнул.
– Ртов у них тоже не было, – угрюмо добавил Бизон.
– Да… – согласилась я. – Получается… у них нет рта и носа, нет половых органов… как же они питаются? И чем? И как размножаются? Если они не могут размножаться, то рано или поздно вымрут, а в природе так не предусмотрено…
– Я думаю, что их создала не природа, – вдруг тихо произнес Кай.
– А кто? – похолодела я. – Зачем?
Он пожал плечами.
– Кто? Зачем? Какие хорошие вопросы, белоснежка. Если бы только знать, что творилось здесь за последние полвека, с тех пор как объявили карантин! Но пока я могу предположить только одно: твари, которым не надо есть и размножаться, созданы только с одной целью.
– С какой? – поинтересовалась я, подозревая уже самое худшее.
– Они охраняют. Что-то или кого-то, – Кай усмехнулся. – Все еще уверена, что мы вышли из запретной зоны, а не вошли в нее?
Я уже была ни в чем не уверена, но попробовала высказать предположение:
– Может, это последствия пузырчатой болезни? Судя по вашим рассказам, она уродует кожу. Что, если превращает тела заболевших вот в это?
– Информационная база утверждала, что пузырчатая болезнь смертельна во всех случаях, – покачал головой Кай.
– Но ты сам сказал, никто не знает, что произошло тут за последние пятьдесят лет, – прищурилась я. – Кто-то вырезал тот знак на дереве, кто-то хотел нас предупредить. Возможно, более адекватные аборигены тоже где-то рядом.
– Знак старый, – возразил Кай. – Кто знает, может, тот, кто его нацарапал, тоже бродил где-то тут…
Он сделал неопределенный взмах рукой и умолк.
– Но если это не последствия болезни, а созданные кем-то существа, – продолжила я, – значит, на планете остались развитые технологии, наука…
– …связь, – закончил мою мысль Кай. – Но это не означает, что нам предоставят к ней доступ с распростертыми объятиями. Если планета пригодна для нормальной жизни, но карантин не сняли, значит, это кому-то выгодно. А мы окажемся лишь нежеланными свидетелями. Таких проще уничтожить.
Бизон, который прислушивался к разговору, сплюнул на землю. Мы втроем переглянулись, и я могла поклясться, что выражение лиц у нас не сильно отличалось.
– Надо отсюда валить, – сказал бритоголовый.
– Надо попробовать выйти на контакт, если еще раз столкнемся, – рискнула высказаться я.
– Надо быть готовыми ко всему, – подвел итог Кай. – А пока станем придерживаться прежнего плана.
– Чудики могут вернуться в любую минуту, кэп, – напомнил Бизон.
От его зловещего тона по коже побежал холодок. Мы дружно подхватили поклажу. Катя застонала, когда подняли носилки. По телу пробежали судороги.
– Ч-черт, она нас выдаст, – процедил бритоголовый.
– Не выдаст! – шикнула на него я, а сама склонилась над подругой и погладила ее по щеке. – Тише… тише…
Услышав мой голос, Катя, как убаюканный ребенок, притихла. Судороги прошли.
– Я буду идти рядом и следить за ней, – твердым голосом сообщила я Каю, который наблюдал за нами через плечо.
– Бизон прав, – бросил он и отвернулся, – она нас выдаст.
– Мы могли бы идти вооруженными, а вместо этого у нас заняты руки, – поддакнул бритоголовый.
Я подавила вздох раздражения.
Оглядываясь по сторонам, мы двинулись дальше. Стоило хрустнуть ветке под ногой, как парни замирали, с напряженными лицами вслушиваясь в лесные шорохи. Когда с ближайшего дерева вспорхнула птица, я поймала себя на том, что втягиваю голову в плечи. Глаза болели от необходимости постоянно искать в листве черные силуэты.
Как назло, путь до реки тянулся и тянулся. Привалы становились все чаще, все труднее давался переход. В желудке заурчало, язык опять начал прилипать к небу. От усталости голод и жажда принялись мучить с новой силой. Впереди показалось невысокое сооружение из валунов. Оплетенное колючей вьющейся лозой кустарника, оно прилепилось на пятачке между деревьев.
– Колодец! – выдохнула я.
Это, действительно, был он. Пока парни тащились с носилками, я побежала вперед, попробовала заглянуть внутрь, но стебли растений мешали разглядеть воду. Тогда я принялась, царапая руки, расчищать доступ. За спиной раздался шорох.
– Ножом лучше, – подвинул меня Кай и принялся за дело.
С довольным рычанием Бизон пристроился с другой стороны. Втроем мы быстро раскидали бурьян в стороны.
Колодец оказался неглубоким. Наши изможденные лица отражались на поверхности воды. Пахнуло сыростью и землей, но разве кого-то из нас могла уже остановить брезгливость? Меня после поедания крысы – точно нет. Руки сами потянулись к долгожданной влаге, чтобы умыть лицо, освежить шею, попить…
Бизон, который уже готовился чуть ли не по пояс занырнуть, вдруг передумал. Не успела я удивиться, как мое запястье стиснул Кай:
– Стой.
Я посмотрела, куда он показывал. На дне, если приглядеться, виднелся трупик какого-то животного. Поначалу, сгорая от жажды, я даже не обратила внимания, убедилась лишь, что на поверхности не плавает мусор, не видно тины или мерзких насекомых. Но наклониться и проверить дно не сообразила…
Бизон отыскал палку покрепче, погрузил ее в воду, пошарил и начал вытаскивать находку на поверхность. Заметив белую шерсть, я отвернулась.
– Собака… – протянул бритоголовый за моей спиной.
– Типа того, – согласился Кай, – горло перерезано…
Послышался плеск воды, будто животное уронили обратно.
– Там еще какие-то кости на дне… – заворчал под нос Бизон.
– Я так понимаю, пить нельзя, – пробормотала я, отошла и опустилась на траву, сложив руки на коленях.
– Колодец отравлен, – пояснил Кай, – причем, специально.
– Да уж, – хмыкнул Бизон, – с полуоторванной башкой сами зверюшки в воду не прыгают.
Я обхватила голову руками. Запретная зона, отравленные колодцы… даже мне уже не верилось в случайные совпадения. Неожиданно меня осенило.
– Там есть какой-то знак?
Кай с недоумением уставился на меня.
– Знак, как на дереве! – не дожидаясь, пока до него дойдет, я встала на колени, подползла к колодцу и принялась раздвигать бурьян.
– Каждый камень будешь ощупывать? – подколол Кай, но тоже начал помогать.
Знак мы нашли на круглобоком валуне у самой земли.
– Ну, следопыт, что скажешь? – невесело ухмыльнулся Кай, разглядывая вместе со мной длинную волнистую линию с загогулиной на конце.
– Змею напоминает… – я пригляделась к разномастным протурбийским символам, – легкий сон.
Кай уже открыл рот, чтобы поправить, но мне и самой перевод показался неточным.
– Легкая смерть! – исправилась я. – Да, точно.
– Да, точно, – эхом отозвался Кай, и в его глазах засветилось что-то вроде одобрения.
– Легкая смерть? – расхохотался Бизон и пнул камни. – Выпить трупного яда – это, по-вашему, легкая смерть?!
Он принялся метаться между нами и носилками, как раненый зверь – по клетке.
– Не шуми, – рявкнул на него Кай, но и сам казался озадаченным.
– Кто-то предупреждает нас, – прошептала я, – чтобы мы не входили в эту зону, не пили воду из колодца… если бы он не зарос, мы бы увидели знак, как на том дереве.
– Эти знаки оставлены слишком давно, а животное еще не настолько разложилось… но мы не можем не идти дальше, нам надо добраться до воды, – стиснул кулаки Кай.
– Нам надо идти быстрее, – взмахнул руками Бизон, – посмотри, где солнце, кэп! Мы опять за полдня продвинулись всего ничего!
– Так давайте пойдем! – я вскочила на ноги.
На этот раз шли быстрее даже несмотря на усталость и поклажу. Словно кипящий от страха адреналин в крови зарядил севшие батареи организма для финального марш-броска. Привал сделали, когда солнце вышло из зенита и потихоньку поползло вниз. По опыту я уже знала, что стемнеет очень быстро, но мы втроем походили на взмыленных лошадей, и передышка требовалась давно.
– Немного осталось, – пробормотал Кай и привалился спиной к стволу дерева. – По крайней мере, кое-где появился рыжий мох, а эта штука растет ближе к влажности.
– Главное, чтобы в сумерках чудики не повылазили, – Бизон содрал с себя футболку и обмахивался ею.
Я просто легла возле Кати на траву. Разговаривать не хотелось.
– Пойдем… поищем чего-нибудь перекусить, – отдышавшись, Кай с трудом поднялся на ноги. – Вот, белоснежка, на всякий случай. Если что – лучше просто кричи. Мы услышим. Бизон, вставай.
По взгляду, которым он окинул меня, я догадалась: понимает, что бросать без защиты двух девушек рискованно, но и по-прежнему не хочет оставлять нас с Бизоном наедине. На траву возле меня упал нож. Как назло, тут же вспомнились слова бритоголового о том, что кэп разыгрывает из себя героя передо мной. Пришлось напустить на себя безразличный вид, протянуть руку и сжать оружие.
Парни ушли, стало тихо. Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я села, подтянула колени к подбородку и принялась мечтать о том, как вернусь домой. За прошедшие сутки усиленно отгоняла от себя плохие мысли, боялась, что если начну скучать по родителям, то окончательно
