- Ладно. Допустим. А что за лодка?
- Готово, - выдохнула Катя, развязав второй узел и уже потянула руки к третьему. Дмитрий поспешно сел и, оттолкнув руки мелкой, рыкнул:
- Дальше я сам.
- Как скажешь, - взглянув на раздраженного мужика, согласилась женщина и отошла в сторону.
- Так что за лодка? - вытащив ноги из колец каната, спрыгнув наконец со стола и приняв вертикальное положение, переспросил Дмитрий и огляделся.
- Мы на подлодке. Дядя Гена доставит нас прямиком на северную оконечность архипелага Новая Земля к ядерному маяку.
- Ничего себе, - повнимательнее оглядевшись, присвистнул Дмитрий. - Пиранья… откуда она…
- Трофей, - не дав договорить, сообщил появившийся в дверном проеме дядя Гена.
- И на какой войне разрешают оставлять себе такие трофеи? - смерив любопытным взглядом тщедушного старика, спросил Дмитрий.
- На той единственной, которая никогда не заканчивается. На этой войне все средства хороши, лишь бы отстоять родину и не дать супостату отхватить от неё кусок. - скрестив на груди высушенные временем руки, сообщил дядя Гена. Было странно видеть его настоящий облик. Видимо, из-за возраста шерсть выпала, оголив гладкую, будто серый промасленный пергамент, кожу. Так что все шрамы и пластины были хорошо видны и составляли страшную картину всего перенесенного стариком за его долгую жизнь.
- Так, значит, ты, отец, с войны так и не вернулся? - облокотившись о стол, произнес Дмитрий.
- Так точно. Встречу свой конец в бою, без компромиссов и поблажек. - ухмыльнулся старик.
- Это заслуживает уважения. - кивнул Дмитрий. - Отец, а машина твоя такая же упертая, как и ты? За сколько домчит до места?
- Часов десять. Моя ласточка резвая, несмотря на ржавчину под кормой. - похлопав по металлической переборке, с гордостью заявил дядя Гена.
- Десять часов… - Дмитрий задумался. - Пятьдесят узлов? Такое возможно?
- Немного пошаманил над двигателем, - подмигнул старик. Но улыбка быстро сползла с его лица, уступив место беспокойству. - Так значит это проделки Штатов? Я знал, но, честно сказать, не думал, что они на такое способны. Не может среди них родиться столь одаренный мозг. Хотя… если один из нас… Но не будем о грустном. Нас так просто не возьмёшь! Вы пока отдохните. Как будем подплывать, я объявлю по внутренней связи. В шкафчике есть чай, печенье… - дядя Гена уже развернулся, чтобы вернуться на мостик, но остановился, услышав:
- Отец, а покрепче есть что?
- Дык, там же, в шкафчике, - кивнул старик и, понимающе хмыкнув, скрылся в коридоре.
- И этому мозги промыла? - повернувшись к Кате, криво усмехнулся Дмитрий.
- А ты предпочел бы, чтобы я правду рассказала? Думаю, для такого случая у него и настоящие патроны найдутся. - парировала Катя и, оглядевшись, вернулась к тому, чем занималась до того, как очнулся вечно недовольный, а именно, к уборке.
Дмитрий проследил за действиями Кати, потом прошел к шкафчику и, открыв дверцу, удовлетворенно цокнул языком - обнаружив там несколько бутылок с прозрачной жидкостью и лаконичной этикеткой, гласящей - водка.
- Тебе налить? - откупоривая бутылку, спросил мужик.
Катя не ответила. Зато через пару минут, когда Дмитрий уже опрокинул пару рюмок и теперь, облегченно выдохнув, прошел к стене, на которой висела старая карта мира и значились какие-то пометки, а еще висело много раритетного оружия и каких-то сложно поддающихся идентификации приборов, не отрываясь от уборки, задала интересующий её вопрос:
- И что мы будем делать, когда доберёмся до маяка?
- Устроим сеанс связи и будем передавать информацию о случившемся, очень надеясь, что люди поймают нужную волну и услышат. - пожал плечами мужик.
- Какой-то сомнительный план, - взглянув на широкие плечи стоящего к ней спиной мужика, заявила она.
- Какой есть. - буркнул тот.
- А ты еще раз не связывался со своими? Интересно, как там дети… - задумавшись, Катя тяжко выдохнула и устало прислонилась к стене, у которой стерала пыль с полок.
- Когда бы? Мы же постоянно были вместе.
- Прошлый раз ты позвонил, когда отходил по нужде. - припомнила Катя.
Мужик ничего не ответил. Да он и сам знал. Просто не мог не огрызаться, вредность так и лезла наружу, а еще грудь болела и водка слабо помогала.
- Давай перевяжем рану? - заметив, что мужик ощупывает свое плечо, предложила Катя.
- Опять будешь отдирать повязки? Лучше не надо…
- Здесь есть аптечка и все необходимое. Если присохла, отмочим. - пытаясь не чувствовать себя виноватой, пообещала Катя. - Садись сюда. - выдвинув стул из-за стола, позвала она.
- Слушай, может ну его? Уже почти не болит, - взглянув на женщину, попытался отвертеться Дмитрий. Нет, не из-за боли, просто мужик не был уверен, что сможет контролировать разбушевавшиеся в последнее время инстинкты.
- Так для чего я вообще здесь? - застыв у стола, на котором уже стояла аптечка, неожиданно резко спросила Катя. Она не хотела истерить, просто как-то слишком много всего вдруг навалилось, а единственный человек, который вроде как мог разрулить ситуацию, отказывался принять её заботу. А чем она ещё могла помочь?
- Эй, ты чего? - обеспокоено спросил мужик, даже бутылку отставил. А Катя обиженно поджала губы, стояла теперь посреди убранной ею комнаты и большими заблестевшими вдруг глазами пялилась в пол. Мужику стало резко не по себе. Он отлепился от стола, на который облокачивался, и шагнул в сторону женщины. - Кать? - вкрадчиво позвал он.
- Я не понимаю, что я тут делаю и что я вообще могу сделать? - спрятав глаза в ладошки, тихо произнесла Катя.
- Вообще-то только благодаря тебе я здесь, - глухо признался Дмитрий.
- Велика заслуга… - шмыгнув носом, буркнула женщина.
- Ну, если доберемся до маяка, то вполне себе ощутимый вклад в спасение человечества. Или ты уже не хочешь никого спасать? Потому что мне в принципе наплевать… Фильтр взломан и скоро совсем отключиться. Плюс минус я этого и хотел. Кать? - снова позвал Дмитрий.
- Что? - не отнимая ладони от лица, недовольно спросила мелкая.
- Человечество будем спасать? - почти улыбаясь, спросил мужик.
- Будем, - буркнула в ответ Катя.
- Ну, вот и отлично. А раны перевяжешь?
- Ты же не хотел.
- А теперь хочу. - заверил мужик. Чтобы не быть голословным, быстро стащил с себя свитер и футболку и, прихватив бутылку, подошел и сел на стул. - Я готов.
Катя еще раз шмыгнула покрасневшим носом, отерла мокрые от слез глаза и, избегая встретиться взглядом с темными пристально смотрящими, подошла к пациенту.
- Хорошо тебя так приложило, - разглядев расцветающий на груди синяк, сказала Катя. Вышло хрипло. Она попыталась прочистить горло, похмыкала пару раз. - Нужно будет намазать, у меня вроде есть что-то от синяков… - Катя вернулась к столу и достала из сумки почти пустой искореженный тюбик - дети очень часто падали и набивали себе синяки.
- Ну, - вернувшись к молча сидящему мужику, Катя ногтем подцепила удерживающий повязку пластырь и потянула, отклеивая. Дмитрий стоически перетерпел пару выдранных волос, оставшихся на пластыре, только левая бровь нервно дернулась. - Вроде не присохло, - поднимая край приложенного к ране бинта, наклонившись ближе, чтобы всё хорошенько рассмотреть, сосредоточенно сообщила женщина. Дмитрий в это время, отвернувшись к стене, рассматривал пожелтевшие корешки книг, расставленных по полкам. Но, когда Катя очень тихо попросила «потерпишь? возможно будет немного неприятно», и попыталась снять повязку, мужик инстинктивно повернулся на голос, так что его взгляд уперся в вишнёвую макушку. Большая советская лампочка на 220V, висящая на проводе под потолком, светила более, чем ярко, и Дмитрий высмотрел пару седых волос в вишневой копне. Сердце в груди странно сжалось, и незнакомое невыносимое чувство, ни то тоски, ни то хронического одиночества, родилось где-то там в груди, в том месте, где Дмитрий ощущал осторожные прикосновения холодных пальцев, и навалилось такой тяжестью, что мужик поморщился и, борясь с неожиданно острым желанием сграбастать и прижать сосредоточенно сопящую совсем близко мелкую, раздраженно шикнул:
- Больно.
- Больно? - вскинувшись и замерев, Катя уставилась крайне обеспокоенным взглядом на помрачневшего мужика. Тот в ответ буркнул что-то нечленораздельное и, отвернувшись, приложился к бутылке.
- Извини. Ладно, сейчас разведу марганцовку и будем отмачивать. - засуетилась Катя и, закатав рукава свитера, достала из повидавшей виды металлической аптечки какую-то склянку. Под потолком на трубе, тянущейся сквозь всю комнату, вдруг что-то встрепенулось и, захлопав крыльями, громко и хрипло каркнуло.
- Да-да, сейчас закончу и займусь тобой, - пробурчала себе под нос Катя.
- Он всё еще здесь? - подняв голову, удивился Дмитрий. - Что ты с ним делать собираешься? Дома поселишь?
- Честно говоря, не знаю, - вернувшись с банкой, в которой плескалась пурпурная жидкость, ответила Катя. Она смочила бинт в марганцовке и приложила к прилипшей повязке. Вниз по груди мужика и дальше по животу потекли рубиновые капли. Катя ойкнула и, схватив со стола кусок марли, принялась вытирать потеки. Мужик снова глотнул из бутылки. А Катя как ни в чём ни бывало продолжила: - Крыло у него вроде работает, и сегодня даже вон летать начал. Правда, короткими перебежками. Но отпускать его на улицу жалко, маленький. Мне кажется, без родителей он не сможет себя прокормить и… Ну, вот, отошла, - довольно произнесла Катя, убрав отвалившуюся повязку. - Нет, ну, на сколько я могу судить, вроде тут всё нормально. Затянулось, гноя нет. - наклонившись и всматриваясь, протянула женщина. Тонкие пальцы снова потянулись к ране. Дмитрий отшатнулся.
- Давай без ощупываний. - рыкнул он.
- Больно? Извини, - спохватилась Катя. - Сейчас заклею. - пообещала она.
- Что у тебя за привычка такая - тыкать пальцами туда, где болит? Дети, наверное, твои натерпелись…
- Почему? - нахмурившись, застыла Катя. Зеленые глаза смотрели пристально, в них плескалась обида.
- Я не то хотел сказать… - попытался исправиться мужик.
- А что? Думаешь, я плохая мать? - каждое слово булыжниками падало на гудящую от выпитого алкоголя голову мужика. Он растерянно замотал головой…
- Да, ладно, шучу я, - хмыкнула Катя, и на её лице расцвела такая довольная улыбка, словно кота сметаной напоили. - Знаю я. Знаю все свои недостатки. Но я так же знаю, что мать я отличная… - Катя резко замолчала. Озорные огоньки, засиявшие было в глазах, потухли. Она нахмурилась. - По крайней мере была до недавнего времени. - осознав, что на мгновение умудрилась позабыть, что её дети сейчас неизвестно где, и что с ними - тоже неизвестно, Катя вся сжалась, побледнела и, обняв себя руками, отошла в сторону.
- С ними всё хорошо. И там твои родители. В лагере есть еда, медикаменты, тёплая одежда. О них позаботятся. - попытался успокоить замолчавшую женщину Дмитрий. Не зная, что еще можно сделать в этой ситуации, кроме как обнять, но об этом лучше не думать, мужик протянул бутылку и предложил:
- Выпьешь?
Катя отрицательно мотнула головой.
- Нам плыть еще несколько часов. - напомнил Дмитрий. - Вряд ли мир рухнет, если ты немного расслабишься. - вкрадчиво произнес низкий мужской голос.
- Да, я просто… Ладно, давай, - Катя тряхнула головой и, сморщив нос, забрала бутылку из протянутой руки. Сделала глоток и вернула обратно.
Дмитрий бросил оценивающий взгляд на поджавшую губы женщину.
- Слушай, посмотри, пожалуйста, что там на спине… - раздраженно передернув плечами, попросил мужик и, встав со стула, повернулся к Кате спиной. - Смотри, вот тут, - он завел за спину руку и пальцами дотянулся до места, где жутко чесалось.
Катя почти сразу забыла про свои беспокойства и, приблизившись к высокому широкоплечему мужику, привстала на цыпочки.
- Пятно, - сообщила она, пальцами касаясь покрасневшей кожи.
- И что это может быть? - насторожился мужик.
- Похоже на диатез. - протняула Катя.
- А это что? - нахмурился Дмитрий.
- Аллергия, видимо. Давно это у тебя?
- Ну… не помню. Может пару месяцев. Или больше… - призадумавшись, не уверенно сообщил мужик.
- Что-то ты такое ешь постоянно, что тебе не идёт… Может на водку? - предположила Катя.
- Скажешь тоже, - буркнул Дмитрий.
- Ладно. Сейчас намажу тебя кремом. Должно пройти. - пообещала Катя.
- Хорошо бы. А то раздражает очень. - пожаловался мужик.
- А когда ты фильтр обратно включишь? - остановившись у стола и запустив руки под свитер, спросила Катя. Дмитрий встревоженно проследил за этим движением.
- А что? - сглотнув мгновенно набежавшую слюну, глухо спросил он.
- Не могу привыкнуть… к шерсти. Всё зудит под одеждой… - съежившись и продолжая чесать что-то под свитером, протянула Катя. Даже глаза блаженно закрыла. Дмитрию это совсем не понравилось. Ну, то есть не понравилось, что так сильно нравилось. Он поспешно достал из кармана телефон.
- Да, так намного лучше. - потянувшись всем телом, промурлыкала женщина, едва Дмитрий вернул все настройки. - Хотя, теперь как будто чего-то не хватает. - настороженно оглядевшись по сторонам, задумчиво произнесла она. - Как будто колпак сверху надели… Правы были шахтёры, мир без фильтра ярче и ощущения намного острее. - пораженная сделанным открытием, женщина взглянула на мужика, стоящего в паре метрах от неё. Теперь он был без шерсти, но… Катя бы не сказала, что с шерстью он выглядел нелепо или жутко. Ему даже шло… Женщина недовольно поморщила нос, удивляясь своим мыслям.
- Вот крем. Поворачивайся, - скомандовала она, приближаясь к мужику. Тот послушно повернулся спиной. Катя еще раз взглядом скользнула по переплетению мышц, выписала себе мысленную затрещину и, выдавив горошину крема на подушечку пальца, быстро намазала розовое пятно. Затем проверила огнестрельную рану в плече. С этой стороны она выглядела еще лучше. Катя обработала её обнаружившейся в аптечке еще, наверное, советской зеленкой и даже заклеивать не стала, решив, что так быстрее заживет.
- Держи, - вернувшись к столу, произнесла Катя и бросила неожидавшему такого поворота мужику полупустой тюбик с мазью против синяков. Тот поймал и вопросительно уставился на Катю.
- Что это?
- Синяк намажь, - кивнув на темно-фиолетовое пятно в центре груди, буркнула Катя.
Дмитрий молча отставил бутылку и открутил колпачок с тюбика. Да, так определенно будет спокойнее, но только… почему-то еще и обидно. Окончательно запутавшись в своих ощущениях, мужик тяжко выдохнул.
Катя, прихватив бутылку, ушла в дальний конец комнаты и уселась на стоящий там металлический табурет напротив иллюминатора. Сделав пару глотков, она передернулась от разлившейся во рту горечи и уставилась в размытую зеленоватую темноту, притаившуюся за толстым стеклом иллюминатора.
- О чём задумалась? - материализовавшись рядом, спросил Дмитрий. Он, слава Богу, снова был одет.
Катя только головой неопределенно мотнула и приложилась к бутылке. Ей действительно немного полегчало. И от этого было даже как-то грустно. Катя привыкла быть на чеку и почти постоянно переживать и беспокоиться. Конечно, это не правильно. Но попробуй переубеди себя.
- А твой муж… - разглядывая горлышко бутылки, очень тихо произнес Дмитрий. И чёрт вообще потянул его заговорить о муже.
- Готово, - выдохнула Катя, развязав второй узел и уже потянула руки к третьему. Дмитрий поспешно сел и, оттолкнув руки мелкой, рыкнул:
- Дальше я сам.
- Как скажешь, - взглянув на раздраженного мужика, согласилась женщина и отошла в сторону.
- Так что за лодка? - вытащив ноги из колец каната, спрыгнув наконец со стола и приняв вертикальное положение, переспросил Дмитрий и огляделся.
- Мы на подлодке. Дядя Гена доставит нас прямиком на северную оконечность архипелага Новая Земля к ядерному маяку.
- Ничего себе, - повнимательнее оглядевшись, присвистнул Дмитрий. - Пиранья… откуда она…
- Трофей, - не дав договорить, сообщил появившийся в дверном проеме дядя Гена.
- И на какой войне разрешают оставлять себе такие трофеи? - смерив любопытным взглядом тщедушного старика, спросил Дмитрий.
- На той единственной, которая никогда не заканчивается. На этой войне все средства хороши, лишь бы отстоять родину и не дать супостату отхватить от неё кусок. - скрестив на груди высушенные временем руки, сообщил дядя Гена. Было странно видеть его настоящий облик. Видимо, из-за возраста шерсть выпала, оголив гладкую, будто серый промасленный пергамент, кожу. Так что все шрамы и пластины были хорошо видны и составляли страшную картину всего перенесенного стариком за его долгую жизнь.
- Так, значит, ты, отец, с войны так и не вернулся? - облокотившись о стол, произнес Дмитрий.
- Так точно. Встречу свой конец в бою, без компромиссов и поблажек. - ухмыльнулся старик.
- Это заслуживает уважения. - кивнул Дмитрий. - Отец, а машина твоя такая же упертая, как и ты? За сколько домчит до места?
- Часов десять. Моя ласточка резвая, несмотря на ржавчину под кормой. - похлопав по металлической переборке, с гордостью заявил дядя Гена.
- Десять часов… - Дмитрий задумался. - Пятьдесят узлов? Такое возможно?
- Немного пошаманил над двигателем, - подмигнул старик. Но улыбка быстро сползла с его лица, уступив место беспокойству. - Так значит это проделки Штатов? Я знал, но, честно сказать, не думал, что они на такое способны. Не может среди них родиться столь одаренный мозг. Хотя… если один из нас… Но не будем о грустном. Нас так просто не возьмёшь! Вы пока отдохните. Как будем подплывать, я объявлю по внутренней связи. В шкафчике есть чай, печенье… - дядя Гена уже развернулся, чтобы вернуться на мостик, но остановился, услышав:
- Отец, а покрепче есть что?
- Дык, там же, в шкафчике, - кивнул старик и, понимающе хмыкнув, скрылся в коридоре.
- И этому мозги промыла? - повернувшись к Кате, криво усмехнулся Дмитрий.
- А ты предпочел бы, чтобы я правду рассказала? Думаю, для такого случая у него и настоящие патроны найдутся. - парировала Катя и, оглядевшись, вернулась к тому, чем занималась до того, как очнулся вечно недовольный, а именно, к уборке.
Дмитрий проследил за действиями Кати, потом прошел к шкафчику и, открыв дверцу, удовлетворенно цокнул языком - обнаружив там несколько бутылок с прозрачной жидкостью и лаконичной этикеткой, гласящей - водка.
- Тебе налить? - откупоривая бутылку, спросил мужик.
Катя не ответила. Зато через пару минут, когда Дмитрий уже опрокинул пару рюмок и теперь, облегченно выдохнув, прошел к стене, на которой висела старая карта мира и значились какие-то пометки, а еще висело много раритетного оружия и каких-то сложно поддающихся идентификации приборов, не отрываясь от уборки, задала интересующий её вопрос:
- И что мы будем делать, когда доберёмся до маяка?
- Устроим сеанс связи и будем передавать информацию о случившемся, очень надеясь, что люди поймают нужную волну и услышат. - пожал плечами мужик.
- Какой-то сомнительный план, - взглянув на широкие плечи стоящего к ней спиной мужика, заявила она.
- Какой есть. - буркнул тот.
- А ты еще раз не связывался со своими? Интересно, как там дети… - задумавшись, Катя тяжко выдохнула и устало прислонилась к стене, у которой стерала пыль с полок.
- Когда бы? Мы же постоянно были вместе.
- Прошлый раз ты позвонил, когда отходил по нужде. - припомнила Катя.
Мужик ничего не ответил. Да он и сам знал. Просто не мог не огрызаться, вредность так и лезла наружу, а еще грудь болела и водка слабо помогала.
- Давай перевяжем рану? - заметив, что мужик ощупывает свое плечо, предложила Катя.
- Опять будешь отдирать повязки? Лучше не надо…
- Здесь есть аптечка и все необходимое. Если присохла, отмочим. - пытаясь не чувствовать себя виноватой, пообещала Катя. - Садись сюда. - выдвинув стул из-за стола, позвала она.
- Слушай, может ну его? Уже почти не болит, - взглянув на женщину, попытался отвертеться Дмитрий. Нет, не из-за боли, просто мужик не был уверен, что сможет контролировать разбушевавшиеся в последнее время инстинкты.
- Так для чего я вообще здесь? - застыв у стола, на котором уже стояла аптечка, неожиданно резко спросила Катя. Она не хотела истерить, просто как-то слишком много всего вдруг навалилось, а единственный человек, который вроде как мог разрулить ситуацию, отказывался принять её заботу. А чем она ещё могла помочь?
- Эй, ты чего? - обеспокоено спросил мужик, даже бутылку отставил. А Катя обиженно поджала губы, стояла теперь посреди убранной ею комнаты и большими заблестевшими вдруг глазами пялилась в пол. Мужику стало резко не по себе. Он отлепился от стола, на который облокачивался, и шагнул в сторону женщины. - Кать? - вкрадчиво позвал он.
- Я не понимаю, что я тут делаю и что я вообще могу сделать? - спрятав глаза в ладошки, тихо произнесла Катя.
- Вообще-то только благодаря тебе я здесь, - глухо признался Дмитрий.
- Велика заслуга… - шмыгнув носом, буркнула женщина.
- Ну, если доберемся до маяка, то вполне себе ощутимый вклад в спасение человечества. Или ты уже не хочешь никого спасать? Потому что мне в принципе наплевать… Фильтр взломан и скоро совсем отключиться. Плюс минус я этого и хотел. Кать? - снова позвал Дмитрий.
- Что? - не отнимая ладони от лица, недовольно спросила мелкая.
- Человечество будем спасать? - почти улыбаясь, спросил мужик.
- Будем, - буркнула в ответ Катя.
- Ну, вот и отлично. А раны перевяжешь?
- Ты же не хотел.
- А теперь хочу. - заверил мужик. Чтобы не быть голословным, быстро стащил с себя свитер и футболку и, прихватив бутылку, подошел и сел на стул. - Я готов.
Катя еще раз шмыгнула покрасневшим носом, отерла мокрые от слез глаза и, избегая встретиться взглядом с темными пристально смотрящими, подошла к пациенту.
- Хорошо тебя так приложило, - разглядев расцветающий на груди синяк, сказала Катя. Вышло хрипло. Она попыталась прочистить горло, похмыкала пару раз. - Нужно будет намазать, у меня вроде есть что-то от синяков… - Катя вернулась к столу и достала из сумки почти пустой искореженный тюбик - дети очень часто падали и набивали себе синяки.
- Ну, - вернувшись к молча сидящему мужику, Катя ногтем подцепила удерживающий повязку пластырь и потянула, отклеивая. Дмитрий стоически перетерпел пару выдранных волос, оставшихся на пластыре, только левая бровь нервно дернулась. - Вроде не присохло, - поднимая край приложенного к ране бинта, наклонившись ближе, чтобы всё хорошенько рассмотреть, сосредоточенно сообщила женщина. Дмитрий в это время, отвернувшись к стене, рассматривал пожелтевшие корешки книг, расставленных по полкам. Но, когда Катя очень тихо попросила «потерпишь? возможно будет немного неприятно», и попыталась снять повязку, мужик инстинктивно повернулся на голос, так что его взгляд уперся в вишнёвую макушку. Большая советская лампочка на 220V, висящая на проводе под потолком, светила более, чем ярко, и Дмитрий высмотрел пару седых волос в вишневой копне. Сердце в груди странно сжалось, и незнакомое невыносимое чувство, ни то тоски, ни то хронического одиночества, родилось где-то там в груди, в том месте, где Дмитрий ощущал осторожные прикосновения холодных пальцев, и навалилось такой тяжестью, что мужик поморщился и, борясь с неожиданно острым желанием сграбастать и прижать сосредоточенно сопящую совсем близко мелкую, раздраженно шикнул:
- Больно.
- Больно? - вскинувшись и замерев, Катя уставилась крайне обеспокоенным взглядом на помрачневшего мужика. Тот в ответ буркнул что-то нечленораздельное и, отвернувшись, приложился к бутылке.
- Извини. Ладно, сейчас разведу марганцовку и будем отмачивать. - засуетилась Катя и, закатав рукава свитера, достала из повидавшей виды металлической аптечки какую-то склянку. Под потолком на трубе, тянущейся сквозь всю комнату, вдруг что-то встрепенулось и, захлопав крыльями, громко и хрипло каркнуло.
- Да-да, сейчас закончу и займусь тобой, - пробурчала себе под нос Катя.
- Он всё еще здесь? - подняв голову, удивился Дмитрий. - Что ты с ним делать собираешься? Дома поселишь?
- Честно говоря, не знаю, - вернувшись с банкой, в которой плескалась пурпурная жидкость, ответила Катя. Она смочила бинт в марганцовке и приложила к прилипшей повязке. Вниз по груди мужика и дальше по животу потекли рубиновые капли. Катя ойкнула и, схватив со стола кусок марли, принялась вытирать потеки. Мужик снова глотнул из бутылки. А Катя как ни в чём ни бывало продолжила: - Крыло у него вроде работает, и сегодня даже вон летать начал. Правда, короткими перебежками. Но отпускать его на улицу жалко, маленький. Мне кажется, без родителей он не сможет себя прокормить и… Ну, вот, отошла, - довольно произнесла Катя, убрав отвалившуюся повязку. - Нет, ну, на сколько я могу судить, вроде тут всё нормально. Затянулось, гноя нет. - наклонившись и всматриваясь, протянула женщина. Тонкие пальцы снова потянулись к ране. Дмитрий отшатнулся.
- Давай без ощупываний. - рыкнул он.
- Больно? Извини, - спохватилась Катя. - Сейчас заклею. - пообещала она.
- Что у тебя за привычка такая - тыкать пальцами туда, где болит? Дети, наверное, твои натерпелись…
- Почему? - нахмурившись, застыла Катя. Зеленые глаза смотрели пристально, в них плескалась обида.
- Я не то хотел сказать… - попытался исправиться мужик.
- А что? Думаешь, я плохая мать? - каждое слово булыжниками падало на гудящую от выпитого алкоголя голову мужика. Он растерянно замотал головой…
- Да, ладно, шучу я, - хмыкнула Катя, и на её лице расцвела такая довольная улыбка, словно кота сметаной напоили. - Знаю я. Знаю все свои недостатки. Но я так же знаю, что мать я отличная… - Катя резко замолчала. Озорные огоньки, засиявшие было в глазах, потухли. Она нахмурилась. - По крайней мере была до недавнего времени. - осознав, что на мгновение умудрилась позабыть, что её дети сейчас неизвестно где, и что с ними - тоже неизвестно, Катя вся сжалась, побледнела и, обняв себя руками, отошла в сторону.
- С ними всё хорошо. И там твои родители. В лагере есть еда, медикаменты, тёплая одежда. О них позаботятся. - попытался успокоить замолчавшую женщину Дмитрий. Не зная, что еще можно сделать в этой ситуации, кроме как обнять, но об этом лучше не думать, мужик протянул бутылку и предложил:
- Выпьешь?
Катя отрицательно мотнула головой.
- Нам плыть еще несколько часов. - напомнил Дмитрий. - Вряд ли мир рухнет, если ты немного расслабишься. - вкрадчиво произнес низкий мужской голос.
- Да, я просто… Ладно, давай, - Катя тряхнула головой и, сморщив нос, забрала бутылку из протянутой руки. Сделала глоток и вернула обратно.
Дмитрий бросил оценивающий взгляд на поджавшую губы женщину.
- Слушай, посмотри, пожалуйста, что там на спине… - раздраженно передернув плечами, попросил мужик и, встав со стула, повернулся к Кате спиной. - Смотри, вот тут, - он завел за спину руку и пальцами дотянулся до места, где жутко чесалось.
Катя почти сразу забыла про свои беспокойства и, приблизившись к высокому широкоплечему мужику, привстала на цыпочки.
- Пятно, - сообщила она, пальцами касаясь покрасневшей кожи.
- И что это может быть? - насторожился мужик.
- Похоже на диатез. - протняула Катя.
- А это что? - нахмурился Дмитрий.
- Аллергия, видимо. Давно это у тебя?
- Ну… не помню. Может пару месяцев. Или больше… - призадумавшись, не уверенно сообщил мужик.
- Что-то ты такое ешь постоянно, что тебе не идёт… Может на водку? - предположила Катя.
- Скажешь тоже, - буркнул Дмитрий.
- Ладно. Сейчас намажу тебя кремом. Должно пройти. - пообещала Катя.
- Хорошо бы. А то раздражает очень. - пожаловался мужик.
- А когда ты фильтр обратно включишь? - остановившись у стола и запустив руки под свитер, спросила Катя. Дмитрий встревоженно проследил за этим движением.
- А что? - сглотнув мгновенно набежавшую слюну, глухо спросил он.
- Не могу привыкнуть… к шерсти. Всё зудит под одеждой… - съежившись и продолжая чесать что-то под свитером, протянула Катя. Даже глаза блаженно закрыла. Дмитрию это совсем не понравилось. Ну, то есть не понравилось, что так сильно нравилось. Он поспешно достал из кармана телефон.
- Да, так намного лучше. - потянувшись всем телом, промурлыкала женщина, едва Дмитрий вернул все настройки. - Хотя, теперь как будто чего-то не хватает. - настороженно оглядевшись по сторонам, задумчиво произнесла она. - Как будто колпак сверху надели… Правы были шахтёры, мир без фильтра ярче и ощущения намного острее. - пораженная сделанным открытием, женщина взглянула на мужика, стоящего в паре метрах от неё. Теперь он был без шерсти, но… Катя бы не сказала, что с шерстью он выглядел нелепо или жутко. Ему даже шло… Женщина недовольно поморщила нос, удивляясь своим мыслям.
- Вот крем. Поворачивайся, - скомандовала она, приближаясь к мужику. Тот послушно повернулся спиной. Катя еще раз взглядом скользнула по переплетению мышц, выписала себе мысленную затрещину и, выдавив горошину крема на подушечку пальца, быстро намазала розовое пятно. Затем проверила огнестрельную рану в плече. С этой стороны она выглядела еще лучше. Катя обработала её обнаружившейся в аптечке еще, наверное, советской зеленкой и даже заклеивать не стала, решив, что так быстрее заживет.
- Держи, - вернувшись к столу, произнесла Катя и бросила неожидавшему такого поворота мужику полупустой тюбик с мазью против синяков. Тот поймал и вопросительно уставился на Катю.
- Что это?
- Синяк намажь, - кивнув на темно-фиолетовое пятно в центре груди, буркнула Катя.
Дмитрий молча отставил бутылку и открутил колпачок с тюбика. Да, так определенно будет спокойнее, но только… почему-то еще и обидно. Окончательно запутавшись в своих ощущениях, мужик тяжко выдохнул.
Катя, прихватив бутылку, ушла в дальний конец комнаты и уселась на стоящий там металлический табурет напротив иллюминатора. Сделав пару глотков, она передернулась от разлившейся во рту горечи и уставилась в размытую зеленоватую темноту, притаившуюся за толстым стеклом иллюминатора.
- О чём задумалась? - материализовавшись рядом, спросил Дмитрий. Он, слава Богу, снова был одет.
Катя только головой неопределенно мотнула и приложилась к бутылке. Ей действительно немного полегчало. И от этого было даже как-то грустно. Катя привыкла быть на чеку и почти постоянно переживать и беспокоиться. Конечно, это не правильно. Но попробуй переубеди себя.
- А твой муж… - разглядывая горлышко бутылки, очень тихо произнес Дмитрий. И чёрт вообще потянул его заговорить о муже.
