- И что нам теперь делать? - отпустив ухо, спросила Виолетта. Билли распрямился и, сморщившись, потер пострадавшее ухо. Правда, он на свою богиню даже не обиделся, честно сказать, ему впервые в жизни было так больно и одновременно приятно… Эльф, порозовевший от противоречивых чувств, растеряно уставился на недовольную рыжую.
- А я никому ничего не скажу, - искренне пообещал эльф, хотя даже не догадывался, чего эта странная компашка вместе с купидоном затевала здесь посреди ночи.
- Билли, думаю, мы должны обьяснить тебе, - начала Марья Александровна, переглянувшись с товарищами. - Мы полагаем, что эпидемия бао, бушующая среди людей, вызвана семенами чёрного баобаба, которое, возможно, находится в тайном хранилище СОкБЧ.
- О… Так надо сказать об этом Пату Ви…
- Дурак, - выписав затрещину эльфу, шикнула эльфийка. Парень вжал голову в плечи и виновато, словно побитый щенок, уставился на недовольно сдвинувшую брови девушку. - Возможно, Пат Витаэльевич и разбудил семечко чёрного баобаба.
- Как… для чего? - нахмурился эльф, поочередно переводя непонимающий взгляд на каждого из присутствующих. - Начальник первым пожертвует своей жизнью ради спасения людей, если это будет необходимо…. - уверенно произнёс лопоухий.
- Мы не уверенны, поэтому и хотим проверить. Билли, ты с нами? - спросила Марья Александровна.
- Да, - после пары секунд раздумий согласился бритоголовый. - Я пойду с вами. - не сводя глаз с Виолетты, решительно кивнул эльф.
- Ладно, тогда очень осторожно, - прошептала эльфийка, и группа направилась к жёлтым дверям хранилища.
Внутрь заходили по одному. Там оказалось темно и прохладно. Потолки были высокими, а от пола до потолка высились бесконечные стеллажи, уставленные коробками, контейнерами и пакетами. Кое-где меж стеллажами горели тусклые лампы. Вошедшие сразу расслышали где-то в глубине приглушенные голоса. Пытаясь не шуметь, на цыпочках осторожно направились к говорившим.
- …я же не знал, - произнес глухой мужской голос.
- Она ждала тебя… до последнего. - взвился пропитанный обидой и злобой женский голос.
- Ну что ты сейчас хочешь? Хочешь, что бы я умер? Это утолит твою жажду мести? - глухо спросил мужчина. Виолетта, конечно, узнала своего медвежонка, но не могла понять, что происходит. А Марья Александровна и Пётр Иванович в женском голосе с удивлением узнали Лизу. Девушка всхлипнула и выкрикнула:
- Она же была красивой и доброй. Она рисовала такие красивые пропитанные солнцем картины. Злые люди не способны нести в мир такое тепло, так почему же ты так и не смог полюбить её? Что могло быть проще? Она же была замечательной… - голос сломался и стих.
Пётр Иванович напрягся, обхватил рукой лук, пытаясь в нём отыскать поддержку, и шагнул из своего укрытия.
- Ты куда? - пытаясь поймать купидона за толстовку, испуганно выдохнула Марья Александровна, но не поймала. Купидон вышел на площадку между стеллажами, здесь стояли несколько столов, а еще стоял Пат Витаэльевич, прижимавший окровавленную руку к плечу, под ладонью на ткани рубашки растекалось кровавое пятно. Чуть поодаль, замерев, стояла тонкая фигурка девушки, она невидящим взглядом уставилась куда-то под ноги, в её руках тускло поблёскивал, отражая желтоватый свет лампы, длинный меч…
- Лиза… - позвал купидон и остановился, не дойдя пары метров до потерянной девушки. Та вздрогнула и, прийдя в себя, уставилась на Петра Ивановича.
- Зачем… Зачем вы пришли сюда? - нахмурив брови, спросила она.
- Кажется, я могу обьяснить, почему он не полюбил твою маму… Это я… Я виноват в этом, - признался мужчина и закрыл глаза, но почти сразу открыл, искренне полагая, что не имеет права сейчас жалеть себя. Только он виноват в произошедшем и настало время признать свою вину…
- О чём вы? - болезненно сморщившись, спросила девушка.
- Я не выстрелил. Тогда, когда твоя мама встретила… - купидон на мгновение замялся, но взял себя в руки и продолжил. - Когда твои мама и папа встретились, у меня была та стрела, которая предназначалась ему… - впервые взглянув и рассмотрев того, кого выбрало сердце его любимой женщины, выдохнул купидон. - Но я влюбился в твою маму. С первого взгляда. Она настолько была прекрасна… я просто не смог выстрелить.
Девушка смотрела так, что купидону впервые за три тысячи лет захотелось по-настоящему исчезнуть. Просто перестать существовать, чтоб не видеть этого пропитанного болью взгляда.
- Я виноват, - выдохнул Пётр Иванович. - Но… - дрожащей рукой он достал из колчана, висящего за его спиной, ту самую стрелу, вскинул лук, натянул тетиву… и выстрелил.
Оборотень дёрнулся, прижал руку к груди, в которой будто родилось солнце. Оно запульсировало и начало разрастаться, заполняя сначала тело мужчины, потом его сознание. Он скривился и упал на колени. Жар медленно превратился в боль, которая стремительно стала нестерпимой, и оборотень впервые осознал, кого потерял… Кого он потерял…
- Жанна, - выдохнул клыкастый и, уперевшись руками в пол, опустил голову. На бетонный пол закапали крупные просоленные насквозь болью и отчаянием слёзы.
- Жалко ему… Вспомнил, как зовут, да?? - прошипела Лиза и, вскинув меч, рванул в сторону страдающего мужчины. Лучше было, когда он отказывался признавать… А теперь эти его страдания только больше злили девушку. Она проживала эту одинокую жизнь, лишенную тепла и ласки. Она была настолько одинокой, что иногда казалось, люди, окружающие её, принадлежат другому виду. Лиза никогда не чувствовала себя уместной. Словно инопланетянин, случайно оказавшийся на чужой планете. Так что выдернутый из камня меч был занесен, и гнев девушки почти обрушился на голову не сопротивляющегося несостоявшегося отца, совершенно случайно обнаруженного здесь… Но рядом мелькнула высокая одетая в чёрное фигура. Сильные пальцы сомкнулись на лезвии, не дав ему опуститься на шею склонившегося вздрагивающего от рыданий оборотня.
Rakas замер между начальником и девушкой. Та болезненно скривилась и, тяжело дыша, поджала губы. Она почти не помнила себя от застилающий всё ярости. Лиза никогда раньше не испытывала таких сильных эмоций и только теперь, медленно приходя в себя, с ужасом начинала осознавать, что едва не натворила…
Эльф медленно провел пальцами по тонкому холодному лезвию и накрыл своими ладонями дрожащие руки человека. Она нахмурилась, а потом снова всхлипнула и уткнулась лицом в грудь тёмного. Он обнял вздрагивающую девушку и, забрав из её рук меч, воткнул его обратно в камень, стоящий тут же у стола. Эскалибур вошёл в валун, как в масло, и надёжно застрял там. Хотя, если мелкая попытается его снова вытащить, навряд ли ей что-то помешает это сделать. Принадлежность к королевской крови именитого оборотня всё-таки давала о себе знать.
- Я же говорил, что начальник не мог придать идеалы нашей организации. - с гордостью за своего босса прошептал лопоухий.
- Так мы ошибались… - растеряно выдохнула Марья Александровна. Её сердце сжалось от беспокойства за девчушку. Женщина уж очень надеялась на то, что сегодня разом получиться разобраться с этими семенами…
- Лиза… - испуганно выдохнул тёмный, когда девушка вдруг дёрнулась и обмякла в его руках.
Госс весь день провёл в палате 73, сидя у кровати человека и держа его за руку. И до того эта рука была тонкая и бледная, что казалось, сожми он пальцы чуть посильней, и она хрустнет и рассыпется, словно тонкий фарфор. Это не нравилось эльфу. Как он раньше не замечал или не хотел замечать… ведь Лиза - человек, а люди хрупки и недолговечны. О чём он собственно думал, когда связывал себя с человеком?
Rakas посмотрел на тонкий профиль напряженного лица - даже во сне девушка хмурилась и о чём-то беспокоилась. О чём? Он бы хотел знать. А ещё это семя в её лёгких, которое снова напомнило о себе.
Эльф посмотрел на терма-кружку, которую принесла рано утром Марья Александровна. Женщина замялась, увидев эльфа, но тот ничего не стал спрашивать. Если это действительно самогон купидона, а кружка пахла именно им, то Ворон только за - как он вдруг совсем недавно осознал - он готов был пойти на многое… на всё, лишь бы спасти это хрупкое, сопящее под одеялом создание.
Но что он мог сделать…
Об этом древний думал весь день, и в его голове возникла одна мысль. Конечно, это было запрещено законом, но… Он острым ногтем вскрыл себе вену и, дождавшись, пока струйка крови зазмеиться по коже, приложил запястье к пересохшим губам девушки. Ворон не был уверен. Согласно одним слухам - кровь древнего могла излечить тело человека, согласно другим - дарила жизнь вечную. Но скорее всего вообще ничего не произойдёт и всё это напрасно.
Девушка нахмурилась во сне и, сглотнув, отвернулась. Эльф убрал свою руку и, зажав рану, встал, нужно было перевязать и, наверное, стоило принести еще компота, Лиза почти всё выпила из термоса, в котором Марья Александровна смешала компот и самогон.
Перевязав руку бинтом, Ворон, прихватил термос и отправился в столовую. Прежде, чем выйти, оглянулся на своего человека. Как же было странно жить с этой болью в сердце, которая удивительным образом наполняла смыслом всю его бесконечную жизнь. Почему-то казалось, что всё, что произошло, было не зря. И возможно, небеса всё-таки простили тёмного, послав ему этого веснушчатого ангела… или демона, эльф еще сомневался, но не жаловался… ему всё нравилось. И пусть остаётся так, как есть, а он приспособиться…
А когда тёмный вернулся из столовой, то, зайдя в комнату, обнаружил пустую кровать… Сначала пришёл страх и дрожью осел в пальцах. Rakas сосредоточился, пытаясь заблокировать панику, набирающую силу, словно шторм.
Если абстрагироваться от того факта, что ты, возможно, потерял сейчас смысл своей жизни, тогда чтобы ты делал?
Эльф закрыл глаза и принюхался. Запах. Конечно, он знал, как человек пахнет - эта дикая смесь клубники, нежности, мягкости и самогона… Развернувшись, Госс вышел в коридор и, не останавливаясь, пошёл по следу, который вёл к запасной лестнице, а там восемь этажей вниз и… У дверей секретного хранилища rakas замер, вслушиваясь в доносящиеся голоса. По мере того, как эльф слушал, его руки сжимались в кулаки, а зрачки расширялись, превращаясь в два бездонных колодца. Девушка - дочь Пата Витаэльевича, а это значит… хотя, это, конечно, не гарантировано, но вполне возможно, что человек унаследовал продолжительность жизни своего родителя… Сердце эльфа судорожно дёрнулось - как же это приятно, когда обретаешь новую надежду…
Тонкий слух тёмного уловил едва различимый звук, когда занесенный меч рассек воздух. Одно тягучее движение - и Ворон остановился перед девушкой, пальцами зажав острое лезвие. Он настолько был рад новости, что не мог не улыбаться, но, кажется, Лиза этого не видела. Она злилась, и как же это нравилось тёмному. А что ему вообще не нравилось в его человеке? Такого не было…
Виолетта вздрогнула, когда её медвежонок вдруг упал на колени. Он всегда был для неё образцом непоколебимости и мужественности, а сейчас… Но в голове эльфийки внятно пульсировала лишь одна мысль - купидон выстрелил и, похоже, попал в сердце оборотня. Осознав это, рыжая бросилась к мужчине и, упав перед ним на колени, попыталась убрать его руки от его лица, чтобы Пат Витаэльевич смог увидеть её и, наконец, полюбить.
Убрать руки получилось, но медвежонок, кажется, даже не увидел сидящую перед ним девушку, его глаза были абсолютно пустые, а по щекам сплошным потоком текли слёзы… их было так много… Руки эльфийки стали мокрыми, она посмотрела на них, потом перевела взгляд на охваченного страданиям мужчину…
- Он не полюбит тебя, - опустив руку на плечо растерявшейся девушки, произнес подошедший купидон. - Эта стрела предназначалась для другой… Теперь он должен пережить эту боль. Оставь его.
- Но… - выдохнула эльфийка, в самом центре её изнывающего от нераздельной любви сердца сейчас родилась боль, которая гримасой злости отразилась на прекрасном лице, искажая его. - Почему… я ведь так долго ждала…
- Это не имеет значения, потому что это предназначалось совсем для другого… Твои страдания - всё, что ты прочувствовала и пережила - это для того, чтобы принять твою настоящую судьбу, твоё предназначение. Чтобы оценить и беречь, и уже не потерять никогда.
- Лиза! - вскрикнула стоящая в стороне Марья Александровна. Пётр Иванович, Виолетта, Пат Витальевич и Билли обернулись на крик женщины и увидели побледневшую и, казалось, потерявшую сознание девушку, которую удерживал в своих объятьях испуганный rakas.
- Что с ней?- выдохнул тот, вглядываясь в бледное лицо девушки.
- Надо вызвать медиков. Позвоню Ивану Андреевичу… - поспешно произнесла медсестра, достав телефон и пытаясь найти номер профессора среди контактов.
- Она приходит в себя! - воскликнул Билли. Пусть эльф и воспылал неожиданной страстью к прекрасной рыжей богине, но заботиться о человеке не перестал. Девушка была ему другом, почти родственником - это по ощущениям. Лопоухий очень ценил этого человека и хотел, чтобы у неё всё было хорошо и, по возможности, как можно дольше.
- Бао… - выдохнула, вцепившись руками в толстовку rakasa, пришедшая в себя девушка.
- Где? - встревоженно спросил эльф.
- Совсем рядом… - забавно сморщив нос, это по субъективному мнению Госса, прошептала Лиза.
- Здесь? - засуетился купидон и огляделся, - Лиза, можешь сказать точнее?
- Там, - тыкнув пальцем, ответила девушка и уставилась на стеллажи, расположенные справа.
- Так, возможно, наша теория не совсем ошибочна, - задумчиво произнес купидон, - Давайте оглядимся, - предложил Пётр Иванович и направился в указанном направлении.
- Кажется, я нашёл, - после непродолжительных поисков, сообщил Билли, остановившись недалеко от стеллажей, перед которыми на полу была разлита слизь, а на одной из полок, лежало существо, похожее на корень женьшеня, и с этой полки падали на пол маленькие свежерожденные семечки бао.
- Что это? - спросила Марья Александровна, разглядывая неведомую зверушку - у той вырисовывалось недовольное лицо, что немного пугало.
- Семечко чёрного баобаба, - всё-таки догадки купидона подтвердились, - Только вот что же разбудило его? - задумчиво прошептал Пётр Иванович.
- Священный Грааль, - хрипло ответил Пат Витаэльевич, затем набрал номер и произнёс уже в трубку: - Группу зачистки в секретное хранилище. Немедленно.
Вот уже третью неделю тайное хранилище, а с ним и весь -8 этаж были закрыты на карантин и дезинфекцию. Это казалось нелепым, но штаб секретной организации, чьей главной задачей было защитить человечество от любой мыслимой и немыслимой напасти, стал, сам того не подозревая, источником распространения эпидемии. Случайно разбуженное семя чёрного баобаба, неосторожно пододвинутым к нему Священным Граалем, думало только о том, как бы уснуть и поесть. Но уснуть бао не мог из-за упирающейся в него металлической ножки кубка, а вот поесть... Как известно Грааль способен удовлетворить базовые потребности, поэтому кубок генерировал в себе ту самую кровь Цезаря, которую как-то попробовал бао и теперь мечтал только о ней. А сытый чёрный бао стал делится, бесконечно воспроизводя свои маленькие склизкие копии. Те, падая с полки, проваливались в решётку канализации.
- А я никому ничего не скажу, - искренне пообещал эльф, хотя даже не догадывался, чего эта странная компашка вместе с купидоном затевала здесь посреди ночи.
- Билли, думаю, мы должны обьяснить тебе, - начала Марья Александровна, переглянувшись с товарищами. - Мы полагаем, что эпидемия бао, бушующая среди людей, вызвана семенами чёрного баобаба, которое, возможно, находится в тайном хранилище СОкБЧ.
- О… Так надо сказать об этом Пату Ви…
- Дурак, - выписав затрещину эльфу, шикнула эльфийка. Парень вжал голову в плечи и виновато, словно побитый щенок, уставился на недовольно сдвинувшую брови девушку. - Возможно, Пат Витаэльевич и разбудил семечко чёрного баобаба.
- Как… для чего? - нахмурился эльф, поочередно переводя непонимающий взгляд на каждого из присутствующих. - Начальник первым пожертвует своей жизнью ради спасения людей, если это будет необходимо…. - уверенно произнёс лопоухий.
- Мы не уверенны, поэтому и хотим проверить. Билли, ты с нами? - спросила Марья Александровна.
- Да, - после пары секунд раздумий согласился бритоголовый. - Я пойду с вами. - не сводя глаз с Виолетты, решительно кивнул эльф.
- Ладно, тогда очень осторожно, - прошептала эльфийка, и группа направилась к жёлтым дверям хранилища.
Внутрь заходили по одному. Там оказалось темно и прохладно. Потолки были высокими, а от пола до потолка высились бесконечные стеллажи, уставленные коробками, контейнерами и пакетами. Кое-где меж стеллажами горели тусклые лампы. Вошедшие сразу расслышали где-то в глубине приглушенные голоса. Пытаясь не шуметь, на цыпочках осторожно направились к говорившим.
- …я же не знал, - произнес глухой мужской голос.
- Она ждала тебя… до последнего. - взвился пропитанный обидой и злобой женский голос.
- Ну что ты сейчас хочешь? Хочешь, что бы я умер? Это утолит твою жажду мести? - глухо спросил мужчина. Виолетта, конечно, узнала своего медвежонка, но не могла понять, что происходит. А Марья Александровна и Пётр Иванович в женском голосе с удивлением узнали Лизу. Девушка всхлипнула и выкрикнула:
- Она же была красивой и доброй. Она рисовала такие красивые пропитанные солнцем картины. Злые люди не способны нести в мир такое тепло, так почему же ты так и не смог полюбить её? Что могло быть проще? Она же была замечательной… - голос сломался и стих.
Пётр Иванович напрягся, обхватил рукой лук, пытаясь в нём отыскать поддержку, и шагнул из своего укрытия.
- Ты куда? - пытаясь поймать купидона за толстовку, испуганно выдохнула Марья Александровна, но не поймала. Купидон вышел на площадку между стеллажами, здесь стояли несколько столов, а еще стоял Пат Витаэльевич, прижимавший окровавленную руку к плечу, под ладонью на ткани рубашки растекалось кровавое пятно. Чуть поодаль, замерев, стояла тонкая фигурка девушки, она невидящим взглядом уставилась куда-то под ноги, в её руках тускло поблёскивал, отражая желтоватый свет лампы, длинный меч…
- Лиза… - позвал купидон и остановился, не дойдя пары метров до потерянной девушки. Та вздрогнула и, прийдя в себя, уставилась на Петра Ивановича.
- Зачем… Зачем вы пришли сюда? - нахмурив брови, спросила она.
- Кажется, я могу обьяснить, почему он не полюбил твою маму… Это я… Я виноват в этом, - признался мужчина и закрыл глаза, но почти сразу открыл, искренне полагая, что не имеет права сейчас жалеть себя. Только он виноват в произошедшем и настало время признать свою вину…
- О чём вы? - болезненно сморщившись, спросила девушка.
- Я не выстрелил. Тогда, когда твоя мама встретила… - купидон на мгновение замялся, но взял себя в руки и продолжил. - Когда твои мама и папа встретились, у меня была та стрела, которая предназначалась ему… - впервые взглянув и рассмотрев того, кого выбрало сердце его любимой женщины, выдохнул купидон. - Но я влюбился в твою маму. С первого взгляда. Она настолько была прекрасна… я просто не смог выстрелить.
Девушка смотрела так, что купидону впервые за три тысячи лет захотелось по-настоящему исчезнуть. Просто перестать существовать, чтоб не видеть этого пропитанного болью взгляда.
- Я виноват, - выдохнул Пётр Иванович. - Но… - дрожащей рукой он достал из колчана, висящего за его спиной, ту самую стрелу, вскинул лук, натянул тетиву… и выстрелил.
Оборотень дёрнулся, прижал руку к груди, в которой будто родилось солнце. Оно запульсировало и начало разрастаться, заполняя сначала тело мужчины, потом его сознание. Он скривился и упал на колени. Жар медленно превратился в боль, которая стремительно стала нестерпимой, и оборотень впервые осознал, кого потерял… Кого он потерял…
- Жанна, - выдохнул клыкастый и, уперевшись руками в пол, опустил голову. На бетонный пол закапали крупные просоленные насквозь болью и отчаянием слёзы.
- Жалко ему… Вспомнил, как зовут, да?? - прошипела Лиза и, вскинув меч, рванул в сторону страдающего мужчины. Лучше было, когда он отказывался признавать… А теперь эти его страдания только больше злили девушку. Она проживала эту одинокую жизнь, лишенную тепла и ласки. Она была настолько одинокой, что иногда казалось, люди, окружающие её, принадлежат другому виду. Лиза никогда не чувствовала себя уместной. Словно инопланетянин, случайно оказавшийся на чужой планете. Так что выдернутый из камня меч был занесен, и гнев девушки почти обрушился на голову не сопротивляющегося несостоявшегося отца, совершенно случайно обнаруженного здесь… Но рядом мелькнула высокая одетая в чёрное фигура. Сильные пальцы сомкнулись на лезвии, не дав ему опуститься на шею склонившегося вздрагивающего от рыданий оборотня.
Rakas замер между начальником и девушкой. Та болезненно скривилась и, тяжело дыша, поджала губы. Она почти не помнила себя от застилающий всё ярости. Лиза никогда раньше не испытывала таких сильных эмоций и только теперь, медленно приходя в себя, с ужасом начинала осознавать, что едва не натворила…
Эльф медленно провел пальцами по тонкому холодному лезвию и накрыл своими ладонями дрожащие руки человека. Она нахмурилась, а потом снова всхлипнула и уткнулась лицом в грудь тёмного. Он обнял вздрагивающую девушку и, забрав из её рук меч, воткнул его обратно в камень, стоящий тут же у стола. Эскалибур вошёл в валун, как в масло, и надёжно застрял там. Хотя, если мелкая попытается его снова вытащить, навряд ли ей что-то помешает это сделать. Принадлежность к королевской крови именитого оборотня всё-таки давала о себе знать.
- Я же говорил, что начальник не мог придать идеалы нашей организации. - с гордостью за своего босса прошептал лопоухий.
- Так мы ошибались… - растеряно выдохнула Марья Александровна. Её сердце сжалось от беспокойства за девчушку. Женщина уж очень надеялась на то, что сегодня разом получиться разобраться с этими семенами…
- Лиза… - испуганно выдохнул тёмный, когда девушка вдруг дёрнулась и обмякла в его руках.
Глава 17
Госс весь день провёл в палате 73, сидя у кровати человека и держа его за руку. И до того эта рука была тонкая и бледная, что казалось, сожми он пальцы чуть посильней, и она хрустнет и рассыпется, словно тонкий фарфор. Это не нравилось эльфу. Как он раньше не замечал или не хотел замечать… ведь Лиза - человек, а люди хрупки и недолговечны. О чём он собственно думал, когда связывал себя с человеком?
Rakas посмотрел на тонкий профиль напряженного лица - даже во сне девушка хмурилась и о чём-то беспокоилась. О чём? Он бы хотел знать. А ещё это семя в её лёгких, которое снова напомнило о себе.
Эльф посмотрел на терма-кружку, которую принесла рано утром Марья Александровна. Женщина замялась, увидев эльфа, но тот ничего не стал спрашивать. Если это действительно самогон купидона, а кружка пахла именно им, то Ворон только за - как он вдруг совсем недавно осознал - он готов был пойти на многое… на всё, лишь бы спасти это хрупкое, сопящее под одеялом создание.
Но что он мог сделать…
Об этом древний думал весь день, и в его голове возникла одна мысль. Конечно, это было запрещено законом, но… Он острым ногтем вскрыл себе вену и, дождавшись, пока струйка крови зазмеиться по коже, приложил запястье к пересохшим губам девушки. Ворон не был уверен. Согласно одним слухам - кровь древнего могла излечить тело человека, согласно другим - дарила жизнь вечную. Но скорее всего вообще ничего не произойдёт и всё это напрасно.
Девушка нахмурилась во сне и, сглотнув, отвернулась. Эльф убрал свою руку и, зажав рану, встал, нужно было перевязать и, наверное, стоило принести еще компота, Лиза почти всё выпила из термоса, в котором Марья Александровна смешала компот и самогон.
Перевязав руку бинтом, Ворон, прихватил термос и отправился в столовую. Прежде, чем выйти, оглянулся на своего человека. Как же было странно жить с этой болью в сердце, которая удивительным образом наполняла смыслом всю его бесконечную жизнь. Почему-то казалось, что всё, что произошло, было не зря. И возможно, небеса всё-таки простили тёмного, послав ему этого веснушчатого ангела… или демона, эльф еще сомневался, но не жаловался… ему всё нравилось. И пусть остаётся так, как есть, а он приспособиться…
А когда тёмный вернулся из столовой, то, зайдя в комнату, обнаружил пустую кровать… Сначала пришёл страх и дрожью осел в пальцах. Rakas сосредоточился, пытаясь заблокировать панику, набирающую силу, словно шторм.
Если абстрагироваться от того факта, что ты, возможно, потерял сейчас смысл своей жизни, тогда чтобы ты делал?
Эльф закрыл глаза и принюхался. Запах. Конечно, он знал, как человек пахнет - эта дикая смесь клубники, нежности, мягкости и самогона… Развернувшись, Госс вышел в коридор и, не останавливаясь, пошёл по следу, который вёл к запасной лестнице, а там восемь этажей вниз и… У дверей секретного хранилища rakas замер, вслушиваясь в доносящиеся голоса. По мере того, как эльф слушал, его руки сжимались в кулаки, а зрачки расширялись, превращаясь в два бездонных колодца. Девушка - дочь Пата Витаэльевича, а это значит… хотя, это, конечно, не гарантировано, но вполне возможно, что человек унаследовал продолжительность жизни своего родителя… Сердце эльфа судорожно дёрнулось - как же это приятно, когда обретаешь новую надежду…
Тонкий слух тёмного уловил едва различимый звук, когда занесенный меч рассек воздух. Одно тягучее движение - и Ворон остановился перед девушкой, пальцами зажав острое лезвие. Он настолько был рад новости, что не мог не улыбаться, но, кажется, Лиза этого не видела. Она злилась, и как же это нравилось тёмному. А что ему вообще не нравилось в его человеке? Такого не было…
***
Виолетта вздрогнула, когда её медвежонок вдруг упал на колени. Он всегда был для неё образцом непоколебимости и мужественности, а сейчас… Но в голове эльфийки внятно пульсировала лишь одна мысль - купидон выстрелил и, похоже, попал в сердце оборотня. Осознав это, рыжая бросилась к мужчине и, упав перед ним на колени, попыталась убрать его руки от его лица, чтобы Пат Витаэльевич смог увидеть её и, наконец, полюбить.
Убрать руки получилось, но медвежонок, кажется, даже не увидел сидящую перед ним девушку, его глаза были абсолютно пустые, а по щекам сплошным потоком текли слёзы… их было так много… Руки эльфийки стали мокрыми, она посмотрела на них, потом перевела взгляд на охваченного страданиям мужчину…
- Он не полюбит тебя, - опустив руку на плечо растерявшейся девушки, произнес подошедший купидон. - Эта стрела предназначалась для другой… Теперь он должен пережить эту боль. Оставь его.
- Но… - выдохнула эльфийка, в самом центре её изнывающего от нераздельной любви сердца сейчас родилась боль, которая гримасой злости отразилась на прекрасном лице, искажая его. - Почему… я ведь так долго ждала…
- Это не имеет значения, потому что это предназначалось совсем для другого… Твои страдания - всё, что ты прочувствовала и пережила - это для того, чтобы принять твою настоящую судьбу, твоё предназначение. Чтобы оценить и беречь, и уже не потерять никогда.
- Лиза! - вскрикнула стоящая в стороне Марья Александровна. Пётр Иванович, Виолетта, Пат Витальевич и Билли обернулись на крик женщины и увидели побледневшую и, казалось, потерявшую сознание девушку, которую удерживал в своих объятьях испуганный rakas.
- Что с ней?- выдохнул тот, вглядываясь в бледное лицо девушки.
- Надо вызвать медиков. Позвоню Ивану Андреевичу… - поспешно произнесла медсестра, достав телефон и пытаясь найти номер профессора среди контактов.
- Она приходит в себя! - воскликнул Билли. Пусть эльф и воспылал неожиданной страстью к прекрасной рыжей богине, но заботиться о человеке не перестал. Девушка была ему другом, почти родственником - это по ощущениям. Лопоухий очень ценил этого человека и хотел, чтобы у неё всё было хорошо и, по возможности, как можно дольше.
- Бао… - выдохнула, вцепившись руками в толстовку rakasa, пришедшая в себя девушка.
- Где? - встревоженно спросил эльф.
- Совсем рядом… - забавно сморщив нос, это по субъективному мнению Госса, прошептала Лиза.
- Здесь? - засуетился купидон и огляделся, - Лиза, можешь сказать точнее?
- Там, - тыкнув пальцем, ответила девушка и уставилась на стеллажи, расположенные справа.
- Так, возможно, наша теория не совсем ошибочна, - задумчиво произнес купидон, - Давайте оглядимся, - предложил Пётр Иванович и направился в указанном направлении.
- Кажется, я нашёл, - после непродолжительных поисков, сообщил Билли, остановившись недалеко от стеллажей, перед которыми на полу была разлита слизь, а на одной из полок, лежало существо, похожее на корень женьшеня, и с этой полки падали на пол маленькие свежерожденные семечки бао.
- Что это? - спросила Марья Александровна, разглядывая неведомую зверушку - у той вырисовывалось недовольное лицо, что немного пугало.
- Семечко чёрного баобаба, - всё-таки догадки купидона подтвердились, - Только вот что же разбудило его? - задумчиво прошептал Пётр Иванович.
- Священный Грааль, - хрипло ответил Пат Витаэльевич, затем набрал номер и произнёс уже в трубку: - Группу зачистки в секретное хранилище. Немедленно.
Глава 18
Вот уже третью неделю тайное хранилище, а с ним и весь -8 этаж были закрыты на карантин и дезинфекцию. Это казалось нелепым, но штаб секретной организации, чьей главной задачей было защитить человечество от любой мыслимой и немыслимой напасти, стал, сам того не подозревая, источником распространения эпидемии. Случайно разбуженное семя чёрного баобаба, неосторожно пододвинутым к нему Священным Граалем, думало только о том, как бы уснуть и поесть. Но уснуть бао не мог из-за упирающейся в него металлической ножки кубка, а вот поесть... Как известно Грааль способен удовлетворить базовые потребности, поэтому кубок генерировал в себе ту самую кровь Цезаря, которую как-то попробовал бао и теперь мечтал только о ней. А сытый чёрный бао стал делится, бесконечно воспроизводя свои маленькие склизкие копии. Те, падая с полки, проваливались в решётку канализации.
